ОСОБЕННОСТИ РАБОТЫ КОВБОЯ НА УЧАСТКЕ ПОГРАНИЧНОЙ ЗАСТАВЫ В ГОРНО-ТАЕЖНОЙ МЕСТНОСТИ

«Если ты хочешь, чтобы корова, которая уже прошла 50 миль и остановилась прошла еще 10 - возьми ее хвост на излом» (Ковбойская народная мудрость)

Набычив голову он глядел на собаку и взгляд его был суров... я потянулся за притороченным к седлу автоматом... До зверя было не больше 30 метров, мне казалось, что я ощущаю его смрад (лоси очень плохо пахнут... охотники подтвердят). Лось был огромен... большую голову словно графская корона венчали рога с шестью отростками, широкая спина переходила в мощный горб, а ноги были раза в полтора длиннее чем у моего мерина. Гордый уверенный в себе взрослый самец... слегка склонив рога, он с презрением смотрел на беснующуюся собаку, а нас с Климовым не замечал вовсе, даже хищно лязгнувший затвор не заставил его снизойти до двух кентавров. Сейчас этот гордец падет на колени... Я вдавил приклад в плечо и нащупал пальцем спуск... выбить ему левый плечевой сустав и упадет... как подкошенный... Кровь горячим молотом бьет в висках, я задержал дыхание... Стоп! Голову пронзила трезвая мысль... погоди-ка стрелять... я расслабился и опустил ствол. Это же участок «Амурской», вдвоем мы не сможем вытащить тушу... Конечно можно позвонить домой, Виталя на «УАЗике» махом примчится... а система? Сработает... Шинкаренко все-равно узнает, что мы у него под носом зверя завалили... Поделится мясом? Да пошел он... я тут ковбойствуй, а ему мяса на халяву? Хотя если бы дал машину, можно и поделится... но он ведь не даст... изоврется весь отмазываясь, а не даст... как уж на сковородке... Я перевел предохранитель в режим «ав» и небрежно вскинув автомат дал над головой зверя длинную очередь. Грохот АКСа вразумлял многих гордецов... вразумил и этого. Присев на задние ноги лось быстро повернулся и ломая кусты прыгнул в чащу. Живи лосяра! Сегодня твой день! Делай лосят! В след бежавшему «графу» громко лаял Серега и свистел Климов.
- Харэ свистеть... гильзы собери и выкини. Вон в той пади привальчик сделаем и перекусим...
Костер почти догорел, мы курили, а Серега облизывал пустые банки из под «Каша рисовая с мясом, консервы мясо-растительные». «И как это вы промазали», - спросил Климов: «Ведь близко совсем было?». «Да не промазал... пожалел просто»,- ответил я. Климов иронично хмыкнул. Остаток пути до «Амурской» ехали молча.
Багровое солнце садилось за китайские сопки... Вот сволочи! И солнце себе заграбастали! Я сидел на крыльце заставской «приежки» и курил. Остаток дня был поганый... даже вспоминать не хотелось... Шинкаренко в процессе раздела коров устроил скандал. Нам естественно достались самые тощие... Витино вмешательство помогло частично восстановило справедливость. Одна яловая корова, была заменена на одну дойную... и на этом все, больше никаких компромиссов. Да и пусть подавятся! Мы-то себе мяса добудем...Противный привкус в голове от произошедшего скандала помог заглушить карманный томик Лермонтова... «Я Вам пишу случайно право, не знаю сам и для чего, я потерял уж это право, и что скажу Вам? ничего...Что помню Вас?... но...» - я заснул.
Встали рано, еще под звездами... легкий завтрак (чай с хлебом) и как говорится форвертс... Да уж... дома точно лучше. Зевая мы пошли седлать лошадей и выгонять наше стадо. Забайкальские коровы - это вообще отдельная песня. Они мелки но длиннороги, а чтобы найти их вымя надо изрядно попотеть... хотя справедливости ради отмечу, на количестве молока это почти не сказывается... если грамотно раздоить, 10 литров - реальность. Те же коровы, которых закупают для довольствия войск просто поэма! Я бы назвал их козами... но боюсь обидеть коз. Однако в накладной лежащей у меня в кармане они значились как «КРС»*(крупный рогатый скот), а одна... (я так и не понял какая) весила аж 600!! Кило. На практике же они были тощи как велосипеды и натерпевшись страху за время плавания боролись с пережитым стрессом непрерывно жуя траву. Идти с нами на «Амазар» они естественно не собирались. Стоило вытащить из загона одну корову и пойти за другой, как первая начинала «пастись»... «Амазар» стоял у подножия трех крутых сопок и свернуть с дороги там просто не представлялось возможным... в гору спиралью уходил «серпантин»... и никакой альтернативы «движению в нужном направлении» там просто не было! «Амурская» же раскинулась на зеленом лугу посреди широкой пади... по человечески я понимал коров... зачем идти куда-то с такого хорошего луга? Нашим спасеньем была узкая дорога по рубежу инженерных сооружений... слева «система» - справа заградзабор... уж там-то не забалуешь! Но каждый шаг в нужном направлении стоил нам ведра пота... от собственного бессилия мы пинали коров и орали до хрипоты... но тщетно... привычные к побоям «буренки» даже не обижались... отбежав на десять метров в нужном направлении они принимались флегматично щипать траву, причем те, которые оставались в это время без присмотра норовили повернуть обратно... о Моисей! Как я тебя понимаю... неожиданно дурную роль сыграл Серега... бешенно лая и кусаясь он разгонял коров по всему широкому лугу... помощничек хренов! Но капля точит камень и последняя соломина сломает спину верблюда! Когда на моих часах было уже почти 10 мы вошли в «узость»! И наша месть была страшна... наконец-то сев верхом мы начали теснить понурое стадо лошадьми... сначала шагом, потом быстрым шагом, потом рысью! Мы гнали коров между заборами километра три... и только когда их мычанье стало невыносимо жалостным Климов сказал: «Хватит уже товарищ лейтенант! Загоним...» и мы перешли на шаг.
Пройденный путь можно мерить километрами, можно часами... мы мерили свой путь «участками»... 29 «Амурских» и 22 наших. Сначала каждая табличка с номерами вызывала ликование, потом тихую радость... потом пришла апатия. От скуки я наблюдал за коровами. Как не странно за время движения в стаде образовался некоторый порядок и даже возникла иерархия... Вожаком стала та самая дойная корова, которую вчера выцыганил у Шинкаренко Витя. Суровая реальность сплотила их, а наличие лидера даже придало остальным некоторое подобие мужества. Как бы там ни было... мы двигались хоть и медленно в нужном направлении и спустя девять часов дошли до стыка застав. Любой ездивший верхом скажет, что долгая езда шагом становится не выносимой... Седло не кресло, стремена не пол... а сам я не монгол. Тело расслабляется и своим весом пережимает кровеносные сосуды, проходящие через задницу... ноги начинают отекать. На более резвых аллюрах это компенсируется тем, что вы привстаете в стременах в такт движениям коня... кровь при этом движется более регулярно. Я пытался бороться с этим меняя позу. Пробовал сидеть я на «дамский манер», еще «по ковбойски» (закинув одну согнутую ногу на шею коня), по «узбекски»... и в конце концов слез и пошел пешком, ведя Ветра в поводу (чему полагаю он был несказанно рад).
На нашем участке дорога вышла на вершину водораздельного хребта и ее перестали пересекать ручьи и маленькие речки, которые часто попадались нам на участке «Амурской». В таких местах мы притормаживали и давали животным попить. Теперь ближайшим водопоем был впадающий в Амур ручей на вертолетной площадке «Амазара». Я знал про это... а коровы нет. Измученные жаждой они мычали все жалобнее и жалобнее... Кризис наступил, когда до поворота на заставу осталось пройти совсем не много... километра четыре... только перевалить сопку, а дальше все время вниз! Дойная корова, взявшая на себя роль лидера в начале перехода... просто улеглась на дорогу (видимо выражая общее мнение). Ясненько... лежачая забастовка. Идем так сказать стопами махатмы Ганди. Сил злится уже не было... я подошел и вяло пнул животное в бок. Корова косо глянула, жалобно мыкнула и закатила глаза... Одна из яловых коров последовала примеру вожака. Бунт на корабле...
Подойдя к Ветру я начал отвязывать автомат... Не надо товарищ лейтенант! К лежащей корове подошел Климов, я апатично наблюдал. Боец пнул корову - ноль внимания... попытался тянуть за веревку на шее - слабый мык... И тогда этот городской (как и я) парень совершил поступок на грани озарения! Он взял хвост лежащей коровы на излом! Реакция была мгновенной... словно распрямившаяся пружина корова вскочила (!) и лягнув Климова в бок побежала на сопку не рысью даже... а чем-то напоминающим галоп! Примеру вожака последовали товарки... Менее чем через час мы увидели Амур. Дошли! Аминь! ...а точнее «Пиздец!»

PS: говядину я как-то не очень... предпочитаю ей свинину и баранину (может оттого, что мне не приходилось гонять баранов и свиней?). Стал любить вестерны... я очень хорошо понимаю отчего эти парни наконец-то добравшись до салуна так любят пострелять из тяжелых кольтов.

Конец

ОСОБЕННОСТИ РАБОТЫ КОВБОЯ НА УЧАСТКЕ ПОГРАНИЧНОЙ ЗАСТАВЫ В ГОРНО-ТАЕЖНОЙ МЕСТНОСТИ

«Пограничным нарядам, несущим службу на лошадях, разрешается ослаблять подпруги и растрензеливать лошадей при несении службы свыше 12-ти часов» (Ковбойская народная мудрость)

Мясо вкусно и полезно. Мясо это незаменимый источник белка, жиров и много еще чего полезного и нужного молодому растущему организму. Для того, чтобы восполнить суточную потребность человека скажем в железе, можно съесть три килограмма яблок, а можно один стейк. Я люблю мясо... В день пограничнику положено по норме 200 граммов мяса, но это по норме, а на нашей заставе мясо никто никогда не взвешивал - его просто ели. Я до сих пор улыбаюсь в душе, вспоминая глаза молодого бойца из роты связи первый раз попавшего на «Амазар». Небрежным движением руки важный дедушка-повар переправил в его тарелку кусок вареной... оленины килограмма этак на полтора. Молодой никак не мог поверить, что это не гадкая шутка и мясо сейчас же не отберут. Изумление голодных глаз сменило счастье глаз сытых, а потом смятение обожравшихся... он так и не смог доесть того куска.
Разумеется, для того, чтобы есть мясо без меры его надо откуда-то брать. Основным источником была, разумеется, охота (точнее браконьерство), но об этом я подробно расскажу в других «Особенностях», а поскольку все мы состояли на государевой службе кое-что перепадало и от Родины (в лице вышестоящего командования). Немного мяса нам давали в виде консервов, которые использовались как сухой паек и НЗ* (неприкосновенный запас) на постную летнюю пору. Основную же часть привозили в сентябре живьем.
Писающихся от страха коров с большими грустными глазами грузили в Сретенске на самоходные баржи и везли вниз по Шилке до самого Амура. Такой способ снабжения назывался - поставки живскота. Мы ждали баржу во вторник, но она так и не пришла, зато в среду нам позвонили с соседней заставы «Амурская» и сказали, что баржа дошла только до них, а потом сломалась и уже ушла назад и наших коров сгрузили у них. «Забирайте, - буднично сказал начальник «Амурской», - иначе съедим». Поскольку многие грузы предназначенные нам прошли перед этим через «Амурскую» при этом изрядно уменьшившись в объеме, я отнесся к заявлению капитана Шинкаренко со всей возможной серьезностью. На заставе я в то время был только замбоем и о состоявшемся разговоре сообщил начальнику. Уже упоминавшийся капитан Витя был озадачен. Дело в том, что банальная вобщем задача по доставке «рогатого груза» из точки «А» в точку «А-1» осложнялась одним обстоятельством - все «Амазарские» «шишиги» стояли колом и запустить их в ближайшее время не представлялось возможным. На ходу был «УАЗик», но использовать его в качестве средства для перевозки коров мы как-то не решились.
- Давай «Амурскую» попросим - сказал Витя - пусть сами на своей «шишиге» и привезут...
- Позвони сам - ответил я - вы вроде кореша с Шинкаренко, а меня он просто пошлет...только он и тебе не даст... увидишь.
Так и получилось. Витя начал разговор нахраписто, но быстро сник... Шинкаренко начал подробно рассказывать как ему тяжело, нас вон трое на заставе, а он один, дрова до сих пор не вывезены, сено преет, дороги плохие... и еще минут десять сетований и причитаний. «Не даст» - сказал Витя положив трубку.
Как я сейчас понимаю Шинкаренко не дал нам машину не оттого, что она была ему так нужна, он хотел посмотреть как мы будем выкручиваться из сложившейся ситуации. «Амурская» была старой заставой, состоявшей из сборно-щелевых бараков, собранных наспех в 70-м году, когда обострились отношения с Китаем и видом своим больше всего напоминала поместье Плюшкина, а «Амазар» был новым комплексом, сданным только в 85-м году, с каменными зданиями (и даже с горячей водой!). Шинкаренко просто завидовал нам, как бедный сосед завидует богатому и удачливому.
Переговоры с комендантом тоже окончились неудачей, его ЗИЛ стоял сломанный. «Погоним своим ходом», - подытожил Витя. «Понял», - ответил я. Ехать решили верхом, наутро как туман рассеется. Витя дал мне в помощь бойца по фамилии Климов и сухой паек. По плану мы должны были доехать до «Амурской», собрать своих коров, переночевать и послезавтра на утро выдвигаться домой. Я велел Климову поймать Ветра мне и Тайфуна себе, задать им овса, проверить ковку и сделать какой-нибудь кнут. Еще я хотел взять с собой лайку по кличке Серега, но говорить об этом с уверенностью пока не стоило, Серега был нрава весьма независимого и запросто мог не пойти с нами. Он очень любил бегать и мог легко увязаться вслед за машиной идущей на фланг, но порой просто исчезал, когда я собирался например на охоту. Все попытки приучить его к воинской дисциплине и основам послушания натыкались на высшую форму собачьей несознательности - Серега просто убегал. А еще он умел улыбаться...
На утро мы позавтракали и вышли к лошадям, оседланные они стояли у коновязи утопая по грудь в сентябрьском тумане. Кнут у Климова получился надо сказать хреновенький... он продел через обрезок трубы (импровизированную рукоятку) кусок веревки, закрепив ее с двух сторон узлами, а на конец для веса привязал гайку. Щелкнуть этим кнутом у меня так и не получилось (только лошадей перепугал) но если перетянуть поперек спины, пожалуй получится ничего себе. Под ногами в тумане мелькнула желтая тень... О! Серега! Ну все, можно трогаться... я легко сел в седло...

Я много раз говорил «я сел в седло», «я ехал рысью» но раньше не задумывался над тем как это... ездить верхом... Ведь многие люди никогда на лошади не сидели. Именно для этих моих читателей я делаю художественное отступление. Я родился и рос в городе, а потому до 20 лет видел лошадей только издали и верхом ездить не умел, пока не поступил в Алма-Атинское пограничное училище. Там, таких «джигитов» как я тоже хватало, но молодцеватого вида майор со знаковой фамилией Конюхов и кавалерийскими эмблемами в петлицах (где он их взял - для меня загадка) быстро привел нас к общему знаменателю. За малейшую провинность он пускал взвод учебной рысью. Суть этого упражнения в том, что стремена бросаются, а лошадь пускается рысью. Чтобы лучше понять, что это такое, сделайте следующее... один конец надежной деревянной палки закрепите на каком-нибудь сильно трясущемся предмете (вибростол вполне подойдет), сядьте на эту палку верхом, а другой конец пускай подымет повыше кто-то из ваших друзей, теперь включаем вибростол... во-оот..., теперь вы знаете, что такое «учебная рысь». Стоит ли удивляться тому, что к концу первого курса мы все сидели в седле вполне прилично. Несмотря на это дружеские отношения с лошадьми у меня так и не сложились... Полагаю причина кроется в том, что даже в молодые годы я был товарищем довольно увесистым. Вот на собаках например я ездить верхом не пытался... и наверно именно в благодарность за это они меня любят.
Мы тронулись в путь, дежурный сержант открыл ворота и сопровождаемая Серегой наша кавалькада начала взбираться на сопку по крутому серпантину.
Ездить верхом в целом не сложно... главное иметь крепкие ноги и чувство равновесия. Ногами нужно устойчиво взять стремена и как следует обхватить бока лошади. Коробка передач у лошади ручная. Повышенные передачи включаются так... тронул лошадь пяткой (дал шенкеля) легонечко - первая, посильнее - вторая, хлестнул камчей по крупу - третья, два раза - четвертая, сделал все вместе - пятая (с места в галоп), свистнул при этом - впрочем лучше не свистеть... а то денег не будет. Рулежка на высоких скоростях осуществляется как на мотоцикле - переносом центра тяжести (в принципе можно совсем не рулить... лошадь сама дорогу видит), таким образом руки остаются свободными и можно рубить вострой саблей злобных ворогов... а в случае их отсутствия - почесываться и ковырять в носу. Для управления руки нужны при включении пониженных передач... для этого в рот лошади закладываются металлические удила (они же «конфетка», они же «трензельное железо»). Натягиваете поводья и эта штуковина врезается в губы, бррр... очень убедительно. Согласитесь, что это намного проще, чем управлять машиной... опять же бензин нынче дорог, автогражданку страховать не надо... задумайтесь над моими словами товарищи!

Спешить было некуда, дорога была плохой, а погода хорошей и оттого мы ехали не торопясь... на 2-3 передаче, но не смотря на это, с шутками и прибаутками за три часа одолели половину 60-ти километрового пути до «Амурской» и уже собирались спешится и перекусить, у ближайшего ручейка, как вдруг... Серега иногда бежавший рядом улыбаясь, а иногда исчезавший по своим собачьим делам залаял где-то впереди. Мы припустили и за поворотом дороги увидели стоящего за проволочным ограждением электро-сигнализационного комплекса здоровенного лося. Набычив голову он глядел на собаку и взгляд его был суров... я потянулся за притороченным к седлу автоматом....

(окончание следует)

ОСОБЕННОСТИ ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЯ ПОГРАНИЧНОЙ ЗАСТАВЫ В ГОРНО-ТАЕЖНОЙ МЕСТНОСТИ

"Дизеля у нас хорошие, вот только... ломаются часто" (неизвестный дизелист)

Ток живет в розетке. Он чутко спит, пока я привычно не надавлю на клавишу выключателя и тогда он вскакивает со своей постели из скрученных проводов и в комнате становится светло.

Но в моей жизни так было далеко не всегда. Когда я был начальником заставы "Амазар" я четко представлял себе откуда берется этот самый ток. Он рождался в здании из силикатного густо закопченого кирпича, от которого идет постоянный монотонный гул. Это дышит дежурный дизель - наша электростанция, отец и мать тока. А ток - это жизнь.
Именно этот гул, который так раздражал меня в первые дни (и особенно ночи на заставе) определял тонкую грань между почти первобытной дикостью, с приготовлением еды на печке, свечами, холодом... И негой цивилизации с телевизором и электрочайником и прочими приятными мелочами, которые пока есть электричество просто не замечаешь.
Я понял это когда в первый раз проснулся в тишине...
Ночью дизель подхватил воду в топливный насос высокого давления, плунжерные пары разрегулировались и бедняга пошел вразнос, дав перед смертью салют из десятка лопнувших от скачка напряжения лампочек. Не осознав значения этой тишины, я сунул ноги в тапочки и пошел в сторону туалета, однако привычный щелчек выключателя не вызвал никакого эффекта. Лампочка перегорела, - подумал я, - надо попросить парочку у старшины... однако лампочка в ванной тоже не откликнулась на призыв... и тогда мое сердце первый раз тревожно ёкнуло... Дизель встал! Вот, отчего так тихо...
Меня не разбудил рев "умирающего" дизеля. Я спал, когда старшина, бывший в ту ночь ответственным, вскочил с дивана в канцелярии, на котором дремал до этого, разбуженный взрывом лампочки и осыпанный битым стеклом, не разбудили меня и лучи тревожных фонарей, замелькавшие через несколько минут по всей территории заставы. И крики... Начальника разбудите! Связист! Чего там с "системой"? Пускай Чумаров "шишигу" к дизельной подгонит! Фарами свети, бля! Левее подъедь! Где эти ё***** дизелисты! Часовой! Ты чего сюда приперся? Бегом на место! Без тебя справимся! А про меня просто забыли... и это было обидно.
Жизнь на заставе остановилась, почти все свободные от службы солдаты были возле дизельной и даже жена начальника прогуливалась неподалеку. Старшина с дизелистами по плечи в масле, начальник с потухшим ФАС-ом, пара добровольнх помощников с гаечными ключами всяческих калибров пытались собрать из двух дизелей один... и ближе к вечеру им это удалось. Двое молодых потащили в сторону дизельной танковые аккумуляторы, дизелист поборол слабое сопротивление стартера, пытающегося выкинуть "апендикс" и новая реинкарнация "ноль первого" провернулась... сначала нехотя, а потом все быстрее и быстрее.
"Чччухххх...у-уу-ууу-ууу". Схватился! Газ добавь! Давай возбуждение на щиток! Даю! И под потолком вспыхивают три закопченных "пятисотых" лампочки. Я помню бородатое и чумазое лицо старшины в тот момент...
Чубайс на открытии Бурейской ГЭС по сравнению с ним... просто мелкий понтярщик! Следует отметить, что остановка дизеля на заставе вызывает не только отключение света, а еще кучу всяких неприятностей, начиная с того, что пропадает вода, так как не подается питание на погруженный насос в скважине, вырубается радио и телефонная связь, т.к. резервные аккумуляторы предусмотрены только для запитки "системы", зимой останавливаются центробежные насосы, толкающие воду по системе отопления, вода остывает и разрывает трубы. Вроде все... ах да! Совсем забыл! Еду приходится готовить на костре... и это совсем не романтика.
С тех пор дизеля вставали еще много раз, но тогдашний начальник "Амазара" был хозяйственным мужиком, а старшина Виталик еще и рукастым, и у нас почти всегда был "запасной", на который можно было перейти в течение 10-15 минут.
Через неделю нам к имевшимся двум "А-01" (какие стоят на зерноуборочных комбайнах) и одному "А-41" (с трактора ДТ-75) привезли настоящего мастадонта... У1Д6 с 150-ти киловатным генератором на станине и со щитком. Даже не представляю себе машину, на которой он мог стоять. Кто-то позже говорил, что они стояли в войну на "Тридцатьчетверках", кто-то, что видел такой на маневровом тепловозе, а один чудак даже утверждал, что "на бомбардировщик ТБ-3!". Кто из них был прав, я так и не разобрался. Примечательно, что этот монстр в первую же ночь после своего пуска едва не спалил заставу, щедро сыпанув пучком искр из выхлопной трубы на густо пропитанную солярой площадку возле дизельной. Пожар удалось потушить с минимальными потерями, а на выхлопную трубу наварили презерватив искрогасителя. Аппетит у монстра тоже был не детским... почти 50 литров соляры в час, сдобренных изрядной "дозой" масла.
Когда начальник уезжал летом 93-го в академию, он оставил нам три исправных дизеля, кучу запчастей и уверенность, что предстоящая "зимовка" будет не трудной... а потом нам прислали нового начальника - капитана Витю Б. И это было большое "Г". Через месяц совместной службы я понял, что зимовать с ним я не хочу и после бесплодной попытки перевестись в разведотдел отряда написал рапорт в Таджикистан. А зима 93-94-го на Верхнем Амуре выдалась крутой. Витя раздарил запчасти своим друзьям-собутыльникам еще до холодов и аккурат к новому году угробил последний дизель. Сев в Газ-66, Витя сказал, что едет в поселок за запчастями и... пропал на неделю, оставив на размороженной заставе жену с годовалым ребенком.
Когда после Таджикистана и отпуска я вернулся в июле 94-го года, увиденное повергло меня в жестокое уныние... за каких-то 8 месяцев это чувырло умудрилось привести ухоженную заставу в полный упадок. Сгоревшие УКВ и КВ радиостанции, телефонный коммутатор, зарядное устройство, размороженый гараж... и просто бардак вокруг... но самое страшное ждало меня в дизельной. Из оставленных прошлым летом дизелей не выжил ни один. Мастадонт У1Д6 стоял, щерясь здоровенной дырой в блоке цилиндров, из которой, как обломок кости при открытом переломе, торчал оборванный шатун. Зимой по ледовой дороге мастадонту притащили младшего 60-ти киловаттного брата, именно он и работал в этот момент, но густые клубы дыма из выхлопной трубы ясно указывали на то, что его маслосъемные кольца запали и зимы он просто не переживет. Так и вышло.
Он загнулся дней через 10. Была и еще одна "хорошая новость"... старшина "прапорщик Виталя", нахлебавшись такого счастья, написал рапорт на перевод в отряд и уже получил положительный ответ. Через неделю Витю Б. сняли, через три погрузил вещи старшина и я остался на заставе один...
Все это время я безжалостно грузил все доступные каналы связи телеграммами, радиограммами, телефонограммами и шифрограммами, клянча новый дизель, запчасти и ремонтников. Чудо произошло через две недели... на барже прибыл лично начальник тыла и, густо приправляя свой монолог ненормативной лексикой (или ненормативную лексику монологом?), подробно рассказал, что он думает обо мне, моем предшественнике и вообще всех офицерах, закончивших командные училища и ни хера не понимающих в технике, по причине чего целый полковник должен тратить драгоценное время, путешествуя на долбаной барже и инстуктируя сраных блядских лейтенантов, как надо правильно эксплуатировать долбаные дизеля и любить долбаную родину. Если честно, я, конечно, слушал полковника... но не очень внимательно. Новый дизель пленил меня. Он был маленьким и аккуратным. Совсем новый он пах свежей краской и даже был... красив. Меня не расстроило даже то, что в комплекте к нему не шли аккумуляторы и не было вообще никакой документации (к своему стыду я до сих пор не знаю, как маркировалась эта ДЭС, за исключением того, что двигатель на ней был от КрАЗа).
Новый дизелек окончательно пленил меня, когда почти четко встал на площадку в котельной, залитую до этого под А-41, а когда он завелся прямо-таки с "пол-пинка" я понял, что это - любовь! Дизель отвечал мне полной взаимностью до тех пор... пока не приехал сварщик - варить новую теплотрассу. То, что сварка "подсадит" не слишком-то мощный генератор нового дизеля, я догадывался, но когда аппарат включили в первый раз... мое сердце почти остановилось... Дизель то пускался в галоп, то замирал, как будто на самом краю обрыва... но тянул! Тянул!! Я почти успокоился, но все-таки продолжал заходить к дизелю по десять раз за сутки. Тянет! Ведь тянет!! Ух голубчик!! Ну молодчина!! Варить теплотрассу закончили, когда уже полетели "белые мухи". Долго не могли запустить новую теплосистему и за этими заботами я почти забыл про дизель. Напомнил о нем дизелист - Володя Шелопугин.
- Товарищ старший лейтенант!
- Чего?
- Дизель новый останавливать надо...
- Убил... Зачем?
- Крыльчатка в генераторе слетела... на валу болтается...
- Какая крыльчатка? Куда слетела? Пошли смотреть.
Крыльчатка действительно слетела... стальной диск с погнутыми лопастями, предназначенный для обдува и охлаждения подшипника, болтался на валу генератора, противно визжа. Глядя на него я понял, что все случавшееся до этого со мной - детский сад, а вот теперь будет настоящая ЖОПА...
Я уже представил себе, как всей заставой мы ночуем в банной парилке, готовим на костре, пьем талую воду...
Слушай, - сказал я, - а может, ну нафик... не будем ее снимать, пусть себе болтается... она же, вроде, не мешает...
Не выйдет, - сказал дизелист... кольцо тонкое, перетрется, может разлететься и вал заклинить... Надо снимать!
Увидев мое лицо, Володя начал успокаивать: Да мы ее быстро снимем... Сегодня в ночь зарядим аккумуляторы, инструменты подготовим, а завтра прямо с утра начнем генератор снимать... к обеду все на место поставим. Всего -5 на улице... вода в системе остыть не успеет. Я поверил ему...
Но из дизельной почти не выходил, наблюдая через узкую щель, как жужжит на валу сорванная крыльчатка. Утром стукнуло -10, но операцию решили не откладывать, ибо при таком раскладе завтра могло быть и -15. В 8.30, как только начало светать, застава замерла... Дизель остановился.
Лишенный топлива-крови он совершил по инерции еще несколько конвульсивных оборотов и замер. И тут же сноровистые руки, вооруженные ключами, обложили его со всех сторон, откручивая болты, крепящие генератор к двигателю. Один, два... четыре... все. Гайки падают в заботливо подставленную консервную банку. Генератор свободен... начинаем бережно стаскивать его с маховика. И тут первый затык... изощренный инженерный ум снабдил систему сцепления механизмов множеством резиновых бочонков - амортизаторов. Ось нарушена и генератор не хочет отделятся, повиснув на этих подушках. Плавно подымаем задний конец генератора вверх... Есть! Сошел! (подушки посыпались на пол). Таа-ак, ставим, вот он, подшипничек... ага, вот тут шпоночка... сейчас ее аккуратненько выбьем, и готово.
Блин! Володь! Ты что ее, как бабу гладишь? Сильнее долбани! Никак? А просто попробуй подвигать... Никак? А по самому подшипнику стукни...
Да вы что, товарищ старший лейтенант! Придумали тоже... по подшипнику стучать... Не сойдет он... тут нужен этот... съемник.
- Так неси!
- Дак нету у нас...
- Как нету??!!! (меня бросает в холодный пот, солдат-дизелистов видимо тоже...)
- Нету... съемник - он под конкретную детальку делается... подшипник там, маховик, шестеренку там... ну как на ?Барсе?*(снегоход) и вместе с ней в комплекте и приходит...
- А от ?Барса? съемник есть?
- Должен быть...
- Тащи!
- Да вы что? - смеется Володя - от ?Барса? съемник маленький, а тут подшипник вон какой...
- Тащи! Я сказал!! (мне кажется, что сейчас должно случится чудо и съемник все-таки подойдет, мы снимем эту железяку и пусть не к обеду, ну хоть часам к 15-ти снова запустим дизель).
Съемник, естественно, не подошел... Я потрогал дизель - он почти остыл.
- Товарищ старший лейтенант... а документация к нему какая-нибудь есть? Я бы посмотрел, как этот подшипник крепится... тут, может, эта шпонка на конус уходит...
- Да не было с ним ничего... ни документации, ни аккумуляторов.
За окном было серое забайкальское утро... конец октября, -10 по Цельсию... если часам к 12-ти не запустимся, надо сливать воду - иначе кранты. Решив остановить дизель, я ничего не доложил коменданту, теперь настала пора сделать звонок так сказать вежливости... только трубку держать подальше от уха... пока не проорется (орать комендант умел и скажем больше... любил). А может... шальная мысль, залетевшая в голову, была из тех, которые приходят, когда тебя уже окончательно приперло к стенке. Она не была из разряда гениальных... но попробовать, безусловно, стоило, и я припустил рысцой. Суть мысли состояла в том, что на участке соседней заставы стояла лагерем инженерно-саперная рота, весь сезон почти безуспешно пытавшаяся привести в порядок дороги на ?Амурской?. И у них был целый инженер, комроты, старший лейтенант Лёха.
Когда нет электричества - нет ничего, и в одну из первых очередей нет связи... С потухшими глазами стоят УКВ и КВ радиостанциями, не горят лампочки на телефонном коммутаторе с центральной батареей... но есть вещь, про которую мы изнеженные электричеством и радиотелефонами со всякими там плывущими частотами почти забыли. Это аппарат ТА-57, старый добрый ?тапик? с местной батареей и ручкой, которую нужно энергично крутануть и импульс пойдет по проводам. ?Двина? слушает! ?Двина?! Это 101-й ?Волги?!! с инженерами соедини! Соединяю! Лёха был на месте...
- Какой съемник тебе нужен? Внутренний или наружный?
- Ну такой... подшипник с вала стащить - мямлю я.
- А откуда же мне знать, какой там у тебя подшипник - важно басит Лёха.
- Лёш! А может ты сам к нам подъедешь... у меня водка есть... А?
- Лаадно... сварливо - ехидный голос Лёхи слегка смягчился - часов в шесть подъеду.
- В шесть??!!! А пораньше никак?? Ладно... понял, жду!
Надо срочно сливать воду из системы отопления. Эх... хотели же гараж отдельно вварить - не успели. В голову опять приходит мысль... А если собрать дизель до приезда инженеров и запустить... Бегу в дизельную, но мысль приходится отбросить. Мои ?Кулибины?, чтоб не сидеть без дела, просунули через решетку круглый напильник и разорвали крыльчатку, но вытащить не смогли... Теперь точно заклинит. Блин! Даже материться уже не хочется, ведь, поди, как лучше хотели. Теперь бегом в гараж... Фу, кажется еще не ?прихватило?. До вечера все свободные от службы солдаты с флягами, тазиками, ведрами и кастрюлями таскали воду из подвала казармы и ДОСа* (дом офицерского состава). Вроде, успели...
Второпях составляю план охраны и провожу боевой расчет (голова занята дизелем... Быть иль не быть! Тьфу, Снимем иль не снимем... Вот в чем вопрос!). Бойцы тоже пригорюнились. Для поднятия ПолиМорСоса выдаю на ужин сгущенку... бонус к пригоревшей на костре каше.
В 19.25 к воротам заставы залихватски подъезжает ЗИЛ-131 инженерной роты... Слава те яйца... Приехали! Сам Леха в новой черной шубе, большой и веселый (поди в обед уже грамм 200 накатил,) размашисто идет к крыльцу. Ну, чего? - спрашивает... Опять новый дизель сломал? И ржет, гад... Ладно, не горюй пехота! Щас сделаем!
Да ну тебя... у людей горе, а ты все зубы скалишь... Ладно, пошли смотреть - смеется Лёха. В дизельной темно. В лучах автомобильных фар, пробивающихся сквозь закопченное стекло, и бликов тревожных фонарей дизеля выглядят как доисторические монстры, вытянувшие длинные шеи выхлопных труб. Да-а... подсуропил тебе Витюха - сочувственно вздыхает ротный, касаясь оборванного шатуна. Новый дизель стоит в самом конце зала.
И что? Не снимается? Леха дергает за злополучный подшипник... Вздыхаю... И что самое интересное - не снимется! - уверенно подытоживает Лёха. Балбесы потому что... Каким съемником вы его дергать собрались, если он на ?горячую? насажен??? Технику учить надо! Паяльная лампа есть? Киваю головой... Грейте! Как нагреется, сам соскочит! Как миленький! Ну... где твоя водка?
И все? Не может быть! Оказалось, что может... Пока, сидя в кабине ЗИЛа (единственное теплое место на всей заставе), мы пьем с Лёхой и его гражданским водилой паленую водку, закусывая хлебом и салом, мои ?Кулибины? нагрели и стащили этот подшипник, вытащив наконец эту злосчастную крыльчатку, посаженную, как оказалось, без гроверов.
Можно было бы рассказать, как уже посадив подшипник на место, мы протрахались остаток ночи, укладывая резиновые бочонки в ?подушку сцепления?, как мы высадили аккумуляторы, четырежды тщетно пытаясь запустить дизель, а он не хотел, сжирая жалкие остатки ампер-часов, так как, заталкивая генератор на место, мы перекосили вал, как уже под утро мы запустили его, взяв щелочные аккумуляторы от системы... которые осыпались сразу после этого, как я стоял со счастливо-глупым лицом возле работающего агрегата, глядя красными от дыма и бессоных суток глазами на горящие лампочки в щитке. Есть ток! Мы снова живы!
Зачем я все это рассказал? Да вот зачем! УЧИТЕ МАТЧАСТЬ, ТОВАРИЩИ ЛЕЙТЕНАНТЫ! И не лейтенанты - тоже учите!! И даже не ?товарищам? это пригодится...
PS. Дизель после этой аварийной остановки бесперебойно работал до самого моего увольнения. Я любил зайти и посмотреть, как он тихонько урчит. Систему не разморозили, вовремя слив воду. А к концу зимы восстановили еще два дизеля!

-Ну, что тут у вас? - спросил инженер, наполовину протиснувшись в будку.
- Никола, смотри! Да ты зайди, зайди. Ст. лейтенант Киреев подвинул свой стул, освободив место для инженера. Поворчав и постенав грузный дядька завершил процесс проникновения в будку КП, боднул большой квадратной головой с красной рожей притолоку, матернулся и пригнулся к монитору.
-Вот, смотри, метку видишь? Киреев ткнул пальцем в круглый монитор.
-Вижу. Ну и чё? Это щас как раз Бегловские возвращаются. Их время.
-Да ничо, знаю, что Бегловские. А теперь присядь.
-Куда присядь? Никола оглянулся в поисках стула.
-Да на корточки присядь.
Инженер забухтел, но покорно сел.
Метка исчезла. Инженер хмыкнул, посидел мгновение и стал тяжело подниматься. Метка снова появилась, продолжая свой бег.
-Хм, бред какой-то. Инженер подобрав телеса опять присел и опять встал. Метка, словно дразнясь и подначивая синхронно исчезала и появлялась. Никола озабоченно пыхтя и брызгая капельками пота с наморщенного лба полез за ящики, рискуя уничтожить весом всё оборудование. Из-за жестяной дверки слышалось шумное дыхание, украинский ядрёный мат и скрип развинчиваемых разъёмов.
-Там всё в порядке, - резюмировал Никола, вернувшись в исходное положение. Не сводя глаз с монитора начал потихоньку присаживаться. Метка, словно живое существо
издевалась над инженером, исчезая и появляясь. Никола в пылу гимнастики краем глаза видел какое-то лицо, заглядывающее в окошко, но особого значения ему не придавал, пока дверь в будку не открылась, и лицо ст.лейтенанта Табага произнесло:
- Ладно, Киреев, твоя взяла. Десять приседаний сделал. Бутыль с меня.
В помещении повисла неуютная тишина, после чего сметая стул, сметая срочника-оператора и своего друга Табага ст.лейтенант Киреев вырвался и побежал по полю. За ним, несмотря на габариты добольно легко бежал инженер-Никола, размахивая стулом. Киреев-таки убежал, а Табагу по пути обратно Никола посоветовал не спорить на вес его, Николы силы удара.

Дело государственной важности.

Ленинград, 80-е годы.

Дождливым ненастным вечером высшие руководители Ленинградского управления государственной безопасности по специальной секретной системе экстренного оповещения получили условленный кодовый сигнал: "Немедленный сбор!"
Чёрные "Волги" с антеннами радиотелефонов на крыше и особыми госномерами, от которых бросало в холодный пот инспекторов ГАИ, приняли в свои чрева генералов с внимательным, чуточку усталым взглядом, в неброских серых костюмах, но с твёрдой выправкой, и помчались по тёмным ленинградским улицам, разбрызгивая лужи, к хорошо известному в городе на Неве массивному зданию на Литейном, дом 4.
Дом этот был не простой, назывался он в народе "Большой Дом", и в нём размещалось УКГБ по Ленинградской области. Ну и МВД тоже, позже внутридельцев выселили в другое здание по соседству, на Захарьевской улице, уже в наше время. Здание Большого Дома было построено в 30-е годы на месте снесённого храма. Выглядел Большой внушительно: массивная прямоугольная громада без каких-либо архитектурных украшений, крыша вся утыкана разными антеннами всех мыслимых и немыслимых систем.
На вопрос приезжих: "А почему Большой Дом называется большим?" ленинградцы обычно с мрачным юмором отвечали: "А потому что из него Магадан видно".
Итак, все в сборе. Начальники служб собрались в кабинете главного чекиста Ленинграда и окрестностей. Большой зал с неярким освещением, длинный массивный стол, ряды стульев вокруг и кресло шефа во главе. Паркетный пол, панели из тёмного дуба, плотно зашторенные окна, портрет Дзержинского на стене, вышколенные адъютанты у дверей придирчиво ощупывают взглядами входящих. Всё скромно и в то же время внушительно.
Прибывшие тихо расселись и приготовились записывать.
Генерал хмуро окинул взором собравшихся руководителей подразделений и своих заместителей и негромко произнес (он знал, что чем тише говоришь, тем внимательней прислушиваются, в известных пределах, конечно):
- Внимание, товарищи! Всё, что будет обсуждаться сейчас, является строго секретным. Прошу не вести никаких записей.
Все немного засуетились, убирая ручки и листки бумаги. Генерал ещё раз оглядел сидящих, ни на ком не фиксируя своё внимание. Он понимал, что сейчас все напряжённо ждут, к кому именно он обратится. Вот такое оглядывание присутствующих в начале совещания обычно означало, что кому-то сейчас перепадёт. И у присутствующих сжалось всё внутри, может прямо сейчас, из этого кабинета, кого-то отправят в отставку, может и в следственный отдел, на конвейер. За что? Неважно, там во всё признаешься. Был бы человек хороший, а дело ему сшить всегда можно. Да и кто из нас не без греха? За один и тот же безобидный проступок могут и посадить, а могут даже и наградить, бывали случаи. Всё зависит от того, как наверху на это посмотрят.
- Генерал-майор К., - негромко произнёс начальник управления.
- Я! - тут же вскочил молодой энергичный заместитель начальника с молодцеватой выправкой.
И бодрым преданным взглядом посмотрел на своего шефа.
"Неплохо держится", - подумал генерал. - "А ведь у самого, наверное, сейчас кошки скребут на душе. Вот кто меня заменит, когда я уйду на покой".
- Садитесь,- небрежно махнул ему рукой начальник управления.
Генерал К.облегчёно вздохнул. Если шеф сразу предложил сесть, то значит немедленного ареста или отставки не будет.
- Так вот, товарищи, - продолжил начальник Управления. - Ко мне поступила такая информация. Сегодня утром товарищ К., выезжая на работу на своей автомашине, на Суворовском проспекте, по дороге к Смольному, обогнал машину самого первого секретаря обкома партии товарища Зайкова! Это вопиющий случай (генерал К. опять вскочил), который должен получить нашу самую суровую, принципиальную партийную и чекистскую оценку. На первый раз вы, товарищ К., получите строгий выговор.
Это первое. А второе - мною подготовлен совершенно секретный приказ, запрещающий служебным машинам нашего Управления, а также личным машинам наших сотрудников обгонять машину первого секретаря обкома.
- А если машины на оперативном задании? - удивлённо спросил начальник "семёрки" или, если правильно её называть, службы наружного наблюдения, одного из самых эффективных подразделений управления.
- Приказ касается всех без исключения, - сказал генерал, глядя прямо в глаза начальника "семёрки". А ваши "топтуны" вместо того, чтобы гонять по улицам, пусть лучше карту города внимательней изучают.
Раздались смешки, многие заулыбались, а начальник "семёрки" смущённо опустил взгляд. Недавно его наружка крупно облажалась. Вели чекисты машину одного дипломатического консульства. Обычная рутинная слежка. Но что-то подсказывало чекистам, что сегодня они не зря пасут иностранца со скромным дипломатическим рангом. Была на него информация, что дипломат совмещает консульскую службу с "деятельностью, несовместимой...". Чуяли чекисты, что сегодня их подопечный пойдёт на контакт. И через какое-то время иностранец на машине с красными дипломатическими номерами вдруг заметался, начал гнать, нарушая правила. "Топтуны" обрадовались: ага, выдал себя, голубчик. Теперь-то ты от нас не уйдёшь, с этого момента тебя будут пасти ещё более плотно. Наконец, машина с дипломатом, повизгивая шинами на поворотах, на большой скорости метнулась в подворотню и влетела в один из типичных глухих питерских дворов-колодцев. "Попался!" - возликовали сотрудники "наружки", они знали, что этот двор был тупиковый. И решили подождать его у выезда со двора. А куда ему деться? Но не дождались. А когда чекисты вошли во двор, то увидели, что машина иностранца припаркована под окнами, а самого его нет. Путём опроса бабулек этого дома, постоянно дежурящих у окон, впоследствии установили, что мужчина из этой машины, вошёл в парадную, вышел через другую дверь на проспект (парадная имела два выхода) и сел на троллейбус. Мстительные чекисты прокололи на той машине колёса, но это не избавило их от нагоняя шефа и насмешек своих коллег.
- Приказываю всем руководителям отделов и служб ознакомить своих сотрудников с моим приказом. На этом совещание закончено! - объявил начальник Управления, он не любил долгих совещаний. - Надеюсь, все сделали для себя нужные выводы. Все свободны.
И руководители ленинградских чекистов начали расходиться. Их задумчивые лица отражали озабоченные размышления. Ведь сегодня они ознакомились с новым, совершенно секретным приказом. Который поднимет государственную безопасность в области на небывалую прежде высоту и поставит прочный заслон проискам западных спецслужб.
PS: История, увы, подлинная.