Свиданка

Жаркое лето 1983 года. Я в Еланской учебной дивизии уже четвертый месяц. Воскресенье, стою и маюсь дневальным по роте. Считаю часы. Знаю из письма с малой Родины, что именно сегодня должны приехать родители с младшим братом. После третьего месяца службы курсанты Елани начинают экспериментировать с борзометром. Такова традиция. Вот и прихватил меня сержант в казарме с ушитой гимнастёркой, вогнутой бляшкой и подбитыми каблуками. Это был перебор. Замкомвзвода так и сказал: «Переборщил ты, Дух, однако. Разом решил перепрыгнуть в Черпаки? «Машину времени» наслушался? Гимнастёрку расшить, бляху выправить, сапоги привести в порядок и осознать свой проступок дневальным в выходные...» Все мои доводы о приезде родных именно в этот день разбиваются в непоколебимость сержанта в моём духовном падении и быстрейшем перевоспитании. Чтоб я с родными встретился, так сказать, с чистой совестью.
После обеда из штаба полка по селектору передали, что меня ждут на главном КПП. Приезд родных в учебную часть, тем более первый раз - это святое! Да залёт-то лёгкий. Подумаешь, традицию сильно уважил, перестарался. С кем не бывает. Да и на нормальном счету я был у своих непосредственных командиров. От службы особо не косил, за формой следил и офицерам не стучал. Чего ещё надо отцам-сержантам? И как-то раз на спор с замкомвзвода быстрее его собрал и разобрал автомат Калашникова (привет урокам НВП в технаре). Быстро решив вопрос с дежурным, срываюсь бегом на КПП. А наш пехотный полк от него дальше всех, за нами только танковый полк оставался. Надежда только на свои ноги. Так, где мелкой рысью, где быстрым шагом, предвкушая радостную встречу, я на месте. Уходя из роты, допустил ошибку, едва не ставшую роковой - не поменял сапоги. Всё же я причислял себя к борзым курсантам и приказ сержанта выполнил наполовину. Принял волевое решение оставить свои сапоги с нарощенными каблуками. Надо же хоть как-то покрасоваться перед отцом. Может быть, и мама оценит такой шедевр солдатской моды.
Прошел через КПП. Понятно, радостная и долгожданная встреча. Родные уже договорилась насчет комнатёнки в Калиновке. Через минут сорок, уплетая мамины пирожки, прощаюсь до завтра. Вечером сменюсь, потом возьму увольнительную. В обчем, планов громадье! Окрыленный и счастливый открываю дверь КПП и начинаю понимать, что не все планы могут сбываться. Нос к носу встречаюсь с комендантом гарнизона майором Маркарян! Вернее, его примечательный нос где-то на уровне моей груди, росточка он был невеликого. А у меня метр восемьдесят и плюс каблук. И верхняя пуговица на куртке расстегнута. Пока я, прожёвывая последний мамин пирожок, со словами "Виноват, товарищ майор", устранял сеё грубейшее нарушение формы одежды, пытливый взгляд коменданта спускался всё ниже... Ну, и в самом низу его ждал приз. Правильно - сапоги. Вернее, каблуки.
И вот я уже пред строгими очами дежурного по КПП (капитан-танкист). Советский солдат всегда лучше соображал в экстремальной ситуации. Понимая, что цейтнот жестокий, быстро излагаю, что родичи приехали, но делаю упор на солдатский долг. Я же, блин, в наряде, благо повязка была в кармане. Быстро натягиваю на правую руку. Дрогнул служивый. Делает предложение, от которого нельзя отказаться: «Марш в камеру и тридцать минут на то, чтобы оторвать каблуки, иначе...» Набираюсь наглости ( я же борзый курсант!) и прошу, чтобы одолжили ненадолго штык-нож. Поданное ходатайство, конечно, было невозмутимо отклонено. Зато я получил "дельный" совет от офицера танковых войск: «Отрывай хоть зубами, Пехота!». Вот оно - братство войск Советской Армии! Совет со всех сторон хорош, окромя одного - полезности. В тиши каземата приступил к работе, благо, не забрали ремень. У бляхи один угол был заточен. Главное, сделать зазор между каблуками. Ковырял, ковырял - дело пошло. Один каблук оторвал. Тут ко мне подселяют двух поддатых прапорщиков. Вначале стучали в дверь и в два голоса орали про вопиющую несправедливость ко всем прапорщикам дивизии. Потом по какому-то глобальному армейскому вопросу их мнения разделились. Запахло рукопашной. На меня ноль внимания, но условия для кропотливого вдумчивого труда никакие. Не знаю, уложился я в полчаса или нет, но оба каблука в руках. Стучу в дверь, выпустили. Дежурный слегка удивлен. И нафига ценные советы задаром раздавал? Слово офицера есть слово офицера - надо отпускать. Новая вводная: длань капитана указывает на дорогу от КПП, а там длинный прямой участок: « Тридцать секунд, и я тебя не вижу. Если вижу - высылаю вдогонку УАЗ и цурюк на нары». Для приличия бегу какое-то расстояние, а затем резко прыгаю в спасительный ивняк вдоль дороги. Мать-природа на нашей стороне!
Вечером сменился, а утром получил от ротного сутки увольнительных и в строго уставном обмундировании спокойно выдвинулся на КПП. Затем за две бутылки водки сержантам продлил свой праздник жизни ещё на сутки. Теперь, конечно, всё вспоминается не без юмора, но тогда ...
(рассказал товарищ Тиханков)

Экзамены

Сдавали мы экзамен по радиоэлектронному и электротехническому оборудованию. Преподавателем по радиоэлектронике у нас был выдающийся полковник по прозвищу "Белый медведь". Исключительной доброты человек.
Надо отметить, что экзамен в военном училище не то что в гражданском ВУЗе. Не сдал - не едешь в отпуск, пересдаешь до посинения. А не пересдал до конца отпуска - выгонят. Называлось это действо ПЗО или ПЛО, то бишь «конец зимнему (летнему) отпуску». Догадливые поняли, что первая буква этой аббревиатуры обозначают не совсем «конец».
И вот прослышали мы от старших курсов, что Белый медведь питает слабость к горячительным напиткам, как эскимос. Учить два предмета одновременно не хотелось, и я в сопровождении такого же балбеса купил на последние деньги две емкости с волшебной жидкостью. Приходим. Ну как предложишь? Цельный полковник. А он смотрит вкрадчиво и интересуется, чего, собственно, надо, сынки?
Мой соратник, питая бесконечную любовь к сдаваемому предмету, начал мямлить что-то о консультации, непонятно ему что-то, как-то тяжело, что-то какая-то трехконтактная лампа... Вижу, не в то русло беседа заходит. Да и Медведь уже напрягается.
- Что конкретно вы хотели-то? - плавно подвел он нас к сути.
- Ну, если конкретно...- решился я, доставая бутыль.
Он глянул на меня голубыми глазами херувима:
- Вы что, меня подкупаете?!
Я чуть не провалился на нижний этаж: вот оно, и надо мной подшутили. На горизонте вставал призрак ПЛО. Неотвратимо, как мировая революция.
Терять было уже нечего, спутник мой уже превратился в радиолюбителя, и я бросился в омут бесчестья и порицания:
- Да! Так точно!
- Ну, давайте. У вас одна на двоих? - быстро согласился Медведь.
- Что вы, что вы, - вышел из комы радиолюбитель и достал вторую емкость.
- Фамилии, группа, - по-деловому отчеканил Медведь...
Дальше весь курс пошел накатом.
Настал день сдачи. Говорил мне папа, первым из окопа вылезает не герой, а идиот. Очень уж хотелось сдать поскорей, я и потащился вторым, вслед за отличником. А на сдачу пришел начкафедры, полковник вреднейший, считавший, что без знания принципа работы триггера курсант не летчик, а обезьяна в шлеме. Он, в принципе, и так обезьяна, но без знания триггера просто плесень, из которой зародилась жизнь.
Словом, попал я к нему. И только я приземлился за стол этого зануды, в аудиторию входит Белый медведь. Живой и свежий, как утренняя роза. Мямлил я, мямлил что-то, а Медведь успел за это время пропустить через себя человек пять. Идея понятна, пару свою я схлопотал, но, отличаясь от природы врожденным обаянием, получил такой наказ от начкафедры: сдашь электротехнику на «отлично», поставлю тройку. Ну а электротехнику я знал как Отче наш. Прокатило.
Медведь же принимал и принимал у остальных тупоголовых экзамен. Проходило это так. Ей-богу не вру!
Показывает он на схему простейшего радиоприемника. Тычет курсанта тупой мордой в антенну:
- Что это?
Молчит курсант.
- Ну? А-а-анн...
- ...тенна!- светлеет курсант.
- Правильно!- радуется Медведь.- А это? Сооо-проо...
- ...тивление - пробивает курсанта.
- Вот видите, вы все знаете! - и тычет пальцем в индуктивность. А индуктивность, кто не знает, обозначается на схеме в виде такой тоненькой спирали. - А это что? Вопрос на «отлично».
Курсант озаряется. Уж это-то я знаю! Сейчас я его поразю-ю-ю. В самое сердце. В печенку в самую!
- А это, - говорит, - пружина!
Свою гос. оценку он получил, а Медведь два дня таскал парашютными сумками нечто звенящее домой.

Дед Мороз, водка и халява

Скоро Новый год. Один из немногих праздников, предчувствие которого бывает не менее эмоциональным, чем сам праздник. В эти дни обычно вспоминаются какие-либо события и истории, предшествующие праздникам. Вот одна из них...

Итак, двадцатые числа декабря, суббота. Идет легкий снежок, за окном легкий морозец, эдак градусов 48 по Фаренгейту (давно это было), а перед подъездом нашего дома кучкуется группа пожилых девушек, ибо в доме свадьба, и они хотят получить бакшиш с молодоженов. И вот из-за угла появляется такси салатового цвета (помните, были такие), украшенное воздушными шарами (в большинстве своем сдувшимися или вовсе лопнувшими на морозце). Старушки оживились в предчувствии халявы и компактной жаждущей группой двинулись к машине. Две специально обученных пожилых леди протянули поперек дверей замусоленную ленту, а главная Фюрерин-гнетике-фрау с серьезным лицом какающей собаки застыла перед остановившейся "Волгой" с двумя рюмками водовки на тарелке. Дверца рывками отворилась, и оттуда на снежную порошу... Вывалился Дедушка Мороз. Друг всех детишек был абсолютно никакой. Сил у него хватило обнять мешок с подарункам, уткнуться в него ватной бородой и благостно закемарить. Увидев такую помеху приближающейся халяве, старушки возмущенно загомонили и стали требовать, дабы Снегурочка убрала помеху. Снегурочка мужественно стала трясти Деда Мороза, натирать ему лицо снегом, и когда она с помощью таксиста таки подняла Рашен Санту на ноги и попыталась усадить в машину, затуманенный глаз Деда Мороза радостно вспыхнул. В перекрестие прицела попалась тарелка с двумя рюмками прозрачного нектара, и Рюсски Йоулупукки ринулся к вожделенным емкостям. Борьба возникла нешуточная, ля рюсс Пэр-Ноэль ну никак не хотел засовываться в машину, не испив стремянную, бабки никак не хотели отдавать свою водку, а у Снегурочки и таксиста от смеха не хватало сил справиться с родственником Хызыр Ильяса. Для того, чтобы было еще веселее, подкатила "канарейка" ППС. Альгвазилы быстро разобрались в частностях и споро помогли восстановить статус-кво. Такси с новогодней тусовкой уехало, появился наконец долгожданный свадебный кортеж, и старушки радостно стали получать выкуп. В кортеже, естественно, тоже было, и народ стал массированно выпивать и даже закусывать (ППСникам тоже налили), как тут...
Из-за угла дома появилась шатающаяся фигура в красном кафтане и с бородой из ваты, фигура целенаправленно двинулась к точкам, где зазывно сверкало, звенело и булькало. Народ, который уже был в курсе недавней истории, встретил воскресшего Синьора Синтерклаасса, радостным ржанием. Посланцу Нового года наливали все, наливали много и наливали охотно, после чего легкая невменяемость переросла в полный дребадан. Жертву бесплатного алкоголя положили на лавочку, освободили его лицо от ваты и наступило прозрение...
Оказалось, что это был местный алкаш Васька. Он где-то спер прикид Деда Мороза и под Новый Год шлялся по району и соответственно пил на халяву. Русский народ отходчив, так что Ваське даже по шее не надавали.

А на следующий год Васька опять надел красный прикид, но пиратствовал уже в соседнем микрорайоне. О опыт, сын ошибок трудных.

Агент Кинг Конг против диких обезьян

В районе пересечения границ одной маленькой странной, но очень гордой империи и еще пары государств с большей территорией, но меньшими амбициями, группа товарищей занималась организацией ложной закладки. Закладка (или почтовый ящик) - это такой тайник, где наши разведчики или шпионы оставляют что-либо для своей агентуры или наоборот. Ну, а ложные закладки делают с целью ввести в заблуждение вражескую контрразведку, подсунуть дезу или просто подстроить ловушку.

В этом месте, в принципе, уже была старая закладка для борцов с колониализмом, но приличные борцы в этих местах быстро закончились, и пять китайских автоматов, три сорок четвертых Дегтяря*, пара цинков, магазины, ленты и патронные короба остались невостребованными.

В данный момент двое из ребят по приказу командира освобождали от старой смазки пулеметы и набивали ленты для шести коробов (пулеметами командир решил увеличить огневую мощь группы). А остальные размещали в разверзнутой яме привезенный с собой ящик и возились с дерном, ну, и завершал композицию дремлющий у дерева часовой. Он «дремал» уже минут пятнадцать с того момента, как в кустах кто-то начал шебуршиться, причем, так бездарно, что стало ясно - это не мирное дикое животное, но опасный хомо сапиенс, хотя и явно не профессионал.

А тут вернулись демонстративно отошедшие по нужде бойцы, они вернулись не одни. Между ними по земле волочился на заплетающихся ногах субтильный мулат в слегка запачканной форме легионера. Экспресс-допрос выявил следующую полную трагизма историю...

Жил был легионер Франсуа, был он обычным марсельским «снежком»*, работал официантом в маленьком портовом кафе, но после одной разборки между посетителями, переходящей в драку, очнулся лежащим на полу с окровавленным ножом в руке, причем, кровь была не его. «Снежку» доказать полицейским, что это была подстава, нечего было даже и пытаться. Хорошо, что буквально через дорогу был вербовочный пункт Легиона. И вот Франсуа, легионер 2-го класса, служит на близлежащей базе и вроде все хорошо, но, как это водится в жизни, в судьбу легионера вмешалась женщина.

Франсуа усиленно подбивал клинья к Жюли, работающей на кухне, и вроде подбил, и подбил вплоть до того, что они удалились под сень зарослей и деревьев, где начали предаваться плотским утехам. Но сладкая парочка не учла, что на дереве, под которым они расположились, на мудро припасенном Франсуа походном двухстороннем одеяле пребывала стая мартышек.

Если вам кто-то скажет, что у обезьян нет чувства юмора, то он беззастенчиво лжет, ибо чем объяснить, что мартышки сидели на своем дереве тихо как рыбки, до того момента, когда у Франсуа и Жюли не начало происходить, и тут обезьяны подняли галдеж, одновременно облегчаясь на несчастную пару. Но визг Жюли был еще громче галдежа приматов, и визжала она до тех пор, пока на её визг не прибежал патруль, который сначала заподозрил Франсуа в попытке изнасилования, а поняв, что случилось, в полном составе повалился от хохота на траву. Ибо несчастная пара в процессе страсти и стресса, соединилась, несколько э-э-э-э... теснее, чем им этого бы хотелось, и разъединиться самостоятельно у них не получалось. Отсмеявшись, патрульные отправили гонца в лазарет за носилками и санитарами, а учитывая то, что любая военная база по реакции инфополя на новости даст фору любому кружку вышивальщиц в провинции, народ к месту происшествия пер буквально колоннами. Повеселились, короче, на славу. Несчастную пару в госпитале разлучили, Жюли, как ни странно, после этой истории стала пользоваться бешеной популярностью, а для Франсуа настали черные дни. Не издевался над ним только ленивый, и прозвище Кинг Конг к нему прилипло на веки вечные. И Франсуа затаил злобу на обезьян, и стал составлять план страшной мести. А тут в курилке шеф-сержант Кадуаль (который и придумал, кстати, кличку Кинг Конг) рассказал, что когда он служил в Гвиане, обезьяны достали легионеров своим воровством, и тогда они покрошили бриоши в несколько старых кастрюль, залили их дешевым ликером и выставили на ночь на улицу, а утром собрали мертвецки пьяных обезьян в мешки и покидали в море. И Франсуа понял, что надо сделать...

Убивать обезьян он не хотел, но мучительно поиздеваться над ними очень хотелось, и он решил усыпить приматов по методу шеф-сержанта, а потом сложить их в мусорный контейнер и запереть крышку, и пусть твари просыпаются в неизвестности.

Итак, с хлебом проблем не было, но вот ликеры на базе были только у колонеля, большого их любителя. И Франсуа пошел на воинское преступление, обокрал своего командира, бывшего в отъезде, а вечером притащил к проклятому дереву огромный ржавый таз, и свершил первый акт мести, накрошив туда хлеба и залив ворованным ликером. А через пару часов пришло время и второго акта: спящие обезьяны были сложены в старый мусорный контейнер, который Франсуа накануне предусмотрительно притащил и замаскировал.

Спать он шел в прекрасном настроении, а утром вся база была разбужена ревом полковника, который вещал, перемежая уставные обороты с грубой бранью, что вора отдадут под трибунал и расстреляют, так как с сегодняшнего утра бригада получила боевой приказ, и мародеров будут карать по законам военного времени. И легионер 2-го класса бежал в джунгли.

Так что Франсуа был для спецгруппы самым что ни на есть роялем в кустах, ибо помимо задания по устройству лже-точки, были и другие задания с узорами, например, аккуратно засветить точку перед потенциальным противником и попытаться завербовать кого-нибудь на базе. Легионер Кинг Конг идеально подходил для двух последних. С Франсуа провели задушевную беседу, дали пачку засаленных франков и вбили в голову следующую легенду...
Франсуа, затравленный сослуживцами, напился в увольнении, попал в какой-то притон, сильно выиграл и подслушал подозрительный разговор двух типов о каком-то тайнике. Два типа говорили на портовом марсельском сленге, который вне Марселя мало кто знал. Франсуа притворился спящим в салате, а потом проследил негодяев и засек место, где они сели в машину без номеров, погрузив в неё какой-то ящик, за машиной он, конечно, проследить не смог, но запомнил из разговора примерные координаты тайника. И вот почему он и задержался в увольнении, и вот откуда у него деньги, если кто спросит. Где притон, он, конечно, забыл, когда протрезвел, а притонов таких в городе было полно. А фразу «...пятьдесят восьмой пост и на сорок пять градусов от трассы пройти сто восемнадцать метров, и искать между трех деревьев мусесе...», он запомнил с точностью до буквы. Вот именно так Франсуа и должен был все рассказать местному «молчи-молчи». Ну, и пару бумажек он подписал, куда ж без этого.

Так что хеппи-энд был массовым. Группа полностью выполнила задание, Франсуа отмстил обезьянам и косвенно своему главному обидчику - шеф-сержанту, ибо именно Кадуаль командовал патрулем, наткнувшимся на обезьяний ящик, и именно Каудаль открыл его, услышав подозрительный шум, и именно об Каудаля обезьяны отталкивались, как от трамплина, выпрыгивая из ящика, по своей традиции отчаянно вереща и справляя на ходу большую нужду. Несчастный сержант чисто на автомате рванул в сторону и полез на первое попавшееся дерево, с которого сорвался, и с диким ревом рухнул на землю, и с этого дня шеф-сержанта стали звать в Легионе Тарзаном.

Р.S. В то роковое утро полковник скандалил вовсе не из-за ликера, а из-за пропавшей сотни боевых рационов. О ликере он узнал несколько позже, но это уже совсем другая история о Кинг-Конге, Тарзане и диких обезьянах.

Дегтярь - жаргонное название в войсках РПД-44 ручного пулемета Дегтярева. Это очень хороший пулемет. Стреляет патронами 7,62 от Калаша и снаряжается лентой на сто патронов в подвесном коробе. Кубинцы его очень любили, да и вражины за ними охотились для личного употребления. Единственное - местные не любили короба, и обходились лентами на пятьдесят патронов.

Шеф-Сержант (Sergent-Chef) - унтер-офицерское звание во Французском Иностранном Легионе. Вторая снизу из пяти унтер-офицерских рангов.

Снежок - неполиткорректная кличка эмигрантов из Африки во Франции.

Политика

Дослуживал до смерти в одном полку инструктор. Был он такой древний, что по возрасту мог вполне учить летать братьев Райт. И где он только не побывал, чего только не видел и кого только не учил!
Закупила как-то одна африканская страна, мелкая, что на карте с микроскопом не найдешь, Ил-28 у Советского Союза, благо алмазов - как песка. Учить этих мартышек отправили наших же инструкторов. А летали там исключительно члены королевской фамилии. Эх, и летали же! Один отпрыск благородного рода усадил самолет кверху колесами, выскочил из кабины через дырку в остеклении размером с лючок для заливки топлива и умчался в саванну, взбрыкивая газелью Томпсона, подальше от этой шайтан-машины.
Однажды вдруг объявили всем «ковер». Все быстренько сели и ждут. Смотрит инструктор, бомбы везут. Подвесили. Подходит сам король, залезает в кабину, зовет инструктора. Взлетели. Летят в горы. Чувствует инструктор, толкнуло, бомбы пошли. Интересно, куда? Развернулись, смотрит он вниз, а там деревня горит. Мать вашу обезьянью, деревню разбомбили! Скандал на весь мир! Русский инструктор промазал прямо в мирную деревню.
Как вернулись, он не помнил. Казалось, на пальме сидит замполит с маузером. Зарулили, и он осторожно так интересуется, а чего это, мол, мы разбомбили? А этот благородный сын Африки отвечает:
- Да там племя жило враждебное. Мы их триста лет по саванне гоняли, пока они в горы не спрятались. Затем и самолеты у вас купили.
Вот так. Триста лет. И за один раз управились. Чем не Чечня?