Листал "случайные истории", попал на рассказ о "профи" в армии. Вспомнилось.
Работал уже инженером. Заказчик - в/ч NNN, более конкретно, моряки, связь. Бригада наша - разработчики и наладчики в одних лицах - прибыла на объект. Большие наши железные ящики уже установлены. Наша задача - запустить, проверить и провести предварительные испытания. В обеспечение нам выделили громадного по росту и ширине плеч румянощекого мичманюгу. Объект - подмосковье, три колючие проволоки, три пропуска для проникновения. Первые дни заполнила обычная рутина, т.е. все прозвонить, проверить питание и прочие мелочи. Доходим до проверки работоспособности. Наши ящики стоят на нескольких этажах слегка углубленного в землю здания. Естественная просьба к обеспечивающему мичману: дай пару - тестовый сигнал прокинуть. Реакция мичмана - возьмите книгу N NNN - схему соединений всего объекта. Идем к командиру. Нам, инженерам, эту книгу, естественно, не дают (нет в наших предписаниях разрешения). Возвращаемся к мичману. Ему лень топать в библиотеку. Он лезет в собственный череп. Приговаривает:
- И нужно вам всего два провода... Даже один... ПОТОМУ ЧТО ЗЕМЛЯ НА ВСЕХ ОДНА...
Согласитесь, из уст человека, в ведении которого находится груда железа, с помощью которой можно было всеми флотами СССР выстрелить одновременно по всем супостатам, эта фраза звучит как-то двусмысленно.
Пару он нам нашел в черепе за две-три минуты. Кстати, потом узнал, что книга схемы соединений состоит из нескольких сотен страниц.

Во время учений командир полка спросил начальника инженерной службы (НИС)
как проходит переправа подразделений на другой берег реки.
- Если моя оценка толщины льда на реке была правильной, то они сейчас подходят по льду к противоположному берегу, если нет, то подплывают.

Нездоровые истории (больничные).

Зима 2005 года, Сестрорецкая больница.

История 3-я.

На выходные в этой больнице отпускали домой. И вот в воскресенье вечером
я вернулся из дома обратно в больницу. По дороге зашёл в магазин, купил
себе бутылочку пива.
Уже в палате я налил себе пиво в кружку и стал помешивать его чайной
ложечкой, чтобы пузырьки вышли.
Увидев это мой новый сопалатник (прежних уже выписали) возмутился:
- Ты что, пиво пьёшь?
- Да, - кивнул я головой.
- Но ведь тебе же нельзя!
Это верно. Нельзя мне пиво, шампанское, лимонад, и вообще любое
газированное питьё - от пузырьков углекислоты начинаются бронхоспазмы.
- А я ложечкой мешаю, чтоб пузырьки вышли.
- Не в этом дело, ты же антибиотики принимаешь, а они с алкоголем
вредны!
- Ничего я уже принимаю, из процедур остались только массаж и
амплипульс, а в пятницу вообще выписываюсь.
- Даже если не принимаешь, всё равно пить нельзя. Начнёшь с кружечки
пива, потом дальше - больше, начнёшь похмелятся...
И он с пламенным взором проповедника обрисовал мне дальнейший мой
жизненный путь, как я сопьюсь, стану хроническим алкоголиком и закончу
жизнь под забором, от запоя.
- А всё потому, - горячо продолжал он, - что у тебя нет силы воли,
сейчас ты не находишь в себе силы отказаться от кружечки пива, а потом
не найдёшь в себе сил, чтобы завязать с пагубной привычкой!
И всё это так серьёзно, "с пламенем в очах". Вполне мог бы миссионером
работать, нести истинную веру язычникам. Было бы уместно, если б он
читал эту проповедь юноше 17 лет, но мне уже 44, не спился пока, и не
собираюсь.
Я дождался конца его обличительной речи, а потом спокойно так сказал
ему:
- А у тебя, между прочим, хроническая пневмония.
- И что?
- Как что, тебе курить врач запретила, нельзя при пневмонии. А ты дымишь
как паровоз. Тебе сила воли ничего на этот счёт не шепнула?
После этого он долго со мной не разговаривал, обиделся.

История 4-я.

Итак - меня выписывают, наконец-то, почти два месяца по больницам
валялся. Как говорится, на свободу - с чистой совестью.
Мой лечащий врач с утра, сразу после завтрака, подготовила мне все
документы, выписала больничный лист и сказала, чтоб я нашёл
сестру-хозяйку и сдал её постельное бельё со своей койки.
Сестра-хозяйка сидела в сестринской (комната отдыха медсестёр) и пила
чай с остальными медсёстрами. При этом они оживлённо обсуждали свои
женские проблемы.
- Можно? - Говорю я, робко приоткрыв дверь. - Мне нужна сестра-хозяйка,
бельё сдать.
- Подождите пять минут за дверью, - ответили мне, досадуя: "И поговорить
не даёт!"
Через какое-то время:
- Можно?
- Вам же сказали, подождите пять минут! Не понимаете, что ли?
- Прошло уже десять.
- Подождите, сейчас!
Жду ещё десять минут.
- Можно?
- Подождите!
- Но, дорогие девушки... - начал я.
- Мы вам не дорогие!
Немного подумав, я сказал:
- Ну, хорошо: тогда - недорогие девушки!
Меня выписали тут же.

Знакомый рассказывал о самом страшном моменте в своей жизни. Поехал он как-то с женой и прочим семейством за грибами. Машина у него тогда была "копейка", но если сухо - то можно и по лесу. Говорит, пошарились по пригоркам, вечер, вроде надо домой собираться. Тут подвернулась на просеке какая-то грунтовка. Поехали. Лес кончился, началось какое-то поле, вдали сереет что-то вроде шоссе. Ну, говорит, и вдавил педаль - влетает в яму. Ни назад, ни вперед. Пытался подкопать, делал колеи - ни хрена не выбраться.
И тут в сумерках над ним зависают с края ямы гигантские гусеницы. Танк ! Как водила его заметил, сам водила понять не мог.
Ну, дернули танком, показали как с полигона выехать, и все допытывались, каким образом на этот полигон можно мимо всех постов проехать.
В течение года после этого случая вся голова его засеребрилась благородной сединой.

ВРАГУ НЕ СДАЕТСЯ...

Многие из вас помнят свои первые шаги в рабочей жизни, когда все то, о чем тебе говорили в школе, институте, на первых порах становится абсолютно не нужным, и ты начинаешь жизнь с белого листа. Хорошо, если рядом будет кто-то постарше, с кем можно посоветоваться, кто подскажет в трудную минуту, как выйти из положения.

Помню, как во второй день, ознакомившись со своим первым месячным планом, я прибежал в техотдел к Николаю Григорьевичу, который замещал меня на этой должности до моего появления. Потому что инженер по оборудованию на заводе, как оказалось, это ни что иное, как человек, отвечающий за техническое состояние всего, что на большом заводе называется ЭМО - энергомеханический отдел, как и стал он именоваться, когда заводу присвоили категорию. И что в подчинении у меня ни много, ни мало два десятка очень даже непростых слесарей, сантехников, электриков, токарей, сварщиков и прочих представителей рабочего класса. Да еще и в отдельные периоды не меньше, а иногда и больше, призванных из запаса на сборы специалистов, в простонародье называемых «партизаны».

«Партизанили» они не хуже, чем в Великую Отечественную войну, устраивали иногда такие операции, что все диву давались. Об этом я еще расскажу при случае, но вспоминается один специалист, хороший сварщик, но вечно права качал с главным инженером. Об употреблении спиртных напитков мужиками, вырвавшимися на три месяца из семьи, я уже не говорю. В один из таких периодов этот самый сварщик, очередной раз разругавшись на разводе с главным, подошел к сатуратору с питьевой водой и на глазах у всех спокойненько откусил от стакана кусок стекла и съел.

Иногда на выходные их отпускали домой. Как правило, возвращались в понедельник не все. Однажды двое не приехали и во вторник. А когда их начали в среду разыскивать, вдруг приползли в буквальном смысле. Что с ними было делать? И главный инженер не нашел ничего лучше, как посадить их под замок в старое бомбоубежище, где у нас лежал всякий хозинвентарь. Холодно там было - ужасно, вот он и решил, что самое им место в кутузке. Часа два мы слышали пение. Исполнялись различные песни, но чаще всего звучало «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает». Народ, проходя мимо и не зная, в чем дело, крутил головами, ища репродуктор и гадая, где это выступают артисты Краснознаменного хора и почему после каждой строчки в песне появляются слова явно не из этой песни. Но явно морского происхождения.

Потом песнопение потихоньку прекратилось, остались только слова не из песни, выкрикиваемые пьяными голосами. Потом прекратились и они. Наступила тишина, изредка прерываемая заливистым храпом и бормотанием. А затем пришла фаза пробуждения. Холодно, однако, да еще в темноте не очень-то поймешь с похмелья, почему очутился здесь, а не на тонущем корабле? И где все? Может, мы уже на дне морском? Но потихоньку сообразили и тогда из бомбоубежища понеслись другие песни. Бравые морячки начали взывать к общественности.

- Людиииии... Спаситееее... Памирааааем... - и по-русски и по-белорусски доносилось из кутузки. Иногда, правда, вспоминая свое героическое прошлое уже не пьяными, а полупьяными голосами из подземелья доносились угрозы всех порвать, расстрелять, повесить. Ну и кое-что еще. А потом опять:

- Людииии...

А люди и шарахались, и пугались и смеялись, услышав такой необычный концерт по заявке главного инженера. И, когда уже возле бомбоубежища собралась толпа, бедолаг, наконец-то, освободили. Больше я их выпившими не видел.