Идущие за Солнцем (продрлжение)

Начало тут: http://www.bigler.ru/showstory.php?story_id=8801
Другие части в выпусках от 08.01.2020, 10.01.2020, 14.01.2020, 20.01.2020 и 06.02.2020

Нас утро встречает прохладой... Да, банально, да, повторяюсь, но когда иней на траве толщиной в несколько миллиметров что-то ничего иного в голову не лезет, но оно, наверное, и к лучшему - после вчерашней встряски освежиться очень даже не лишне. Ну и освежился - при попытке, прыгая на одной ноге натянуть носок на другую, не удержал равновесие и наступил прямо в иней. Сразу вспомнилось:

И детский крик напомнил мне
О том как надо развлекаться,
Меня так тянет по лыжне
Босой ногою пробежаться.

Но это ладно, в конце-концов непокорную конечность удалось оснастить носком и ботинком а после призвать к исполнению долга: нести хозяина туда, куда ему будет угодно. Хозяину, тоесть мне, было угодно к ручью и там я увидел чудо.
Нет, не великое вселенское Чудо, о котором в прошлые времена писали в священных книгах, а нынче постят в твиттерах, инстаграмчиках и фейсбучиках, а простое, обыденное и неброское чудо из тех, что открываются только бродягам, вроде нас. Среди покрытой инеем травы возвышалось плотные, высокие соцветия, состоящие из тёмно-фиолетовых цветков, и на каждом лепестке сверкали кристаллики инея. Южная ночь в алмазной броне. Тогда я просто любовался красотой и сожалел что цветы погибнут, а о том, что это догадался позже, когда поднялось солнце и растопило иней, а пчёлы, как ни в чём ни бывало, потянулись к ним за нектаром. Вот такое маленькое природное чудо, а ведь люди их обычно не замечают.
А денёк для старта выдался прекрасный: яркое солнце, голубое небо, чуть ощутимый тёплый ветер и голубая, нет, бирюзовая Катунь. Быстро позавтракали и стали сворачивать лагерь. Вот это быстро уже не получилось - сработало проклятье первого ходового дня: шмотки отчаянно не желали лезть в гермы, гермы никак не увязывались на катамаранах, а народ деятельно и усердно тупил. Но мы в конце-концов победили самих себя и отчалили. Ага, к полудню.
Но вот, наконец, команда водоплавающих маргиналов урвердилась в упорах, оттолкнулась от берега и Катунь мягко приняла нас. Течение быстро, но аккуратно понесло катамараны между заросших густым кустарником берегов. В зарослях кто-то чирикал, прямо над водой носились ласточки, охотясь на мошкару, просвистели упитанные утки, а высоко в небе кружили сразу несколько ястребов. Словом, жизнь кипела.
Река пока ещё текла спокойно, без каких-либо препятствий, если не считать редких расчёсок, и у меня оставалось много времени чтобы смотрет по сторонам. Этим я и занимался, просто впитывая окружающие пейзажи.
Вот моё внимание привлекла гадюка. Змея изящно переплывала реку, высоко держа над водой пёструю ромбовидную голову. Один из ястребов снизился, но на пол пути передумал и снова принялся описывать круги в небе. В кустах раздалось характерное шуршание и хрюканье, но кабаны не удостоили нас своим появлением. Мы не расстроились - кто его знает, что им взбредёт в голову, особенно если рядом есть поросята. И проверять это на практике нам нисколько не хотелось.
Вот так мирно и спокойно мы прошли несколько километров и тут нас встретила Российская Федерация в лице егерей заповедника. С идущего впереди судна просигналили: "Чалимся на левый берег" и мы, не задавая лишних вопросов, ткнулись в берег и зацепились за кусты, чтобы не снесло течением. Вылезти на берег не получилось - ветки переплелись не хуже плетня. Мы, перебирая ветки руками, обогнули мыс и увидели поляну на которой расположилась большая группа егерей: несколько человек держали верховых и вьючных лошадей, трое беседовали с Адмиралом и Алексеичем, а двое стояли чуть в стороне, держа карабины в руках. Просто на всякий случай - места тут глухие, а браконьеры хорошими манерами не отличаются.
- Костя, собирай со всех паспорта и давай сюда! - махнул рукой Адмирал.
Мы шустро полезли в ксивники - специальные маленькие гермочки для документов, которые водники обычно носят на шее, извлекли наши краснокожие паспортины и капитан резво поскакал подтверждать наши личности.
Старший из егерей изучил паспорта, сравнил данные со списком, приложенным к разрешению на посещение заповедника и заметно расслабился. Глядя на него двое страхующих тоже расслабились и взяли оружие на ремень. Разговор заметно потеплел. Володя уже показывал по карте наш маршрут, тыкал пальцем в предполагаемые места стоянок, задавал вопросы о маршруте. Егеря, убедившись что перед ними безобидное и немного сумасшедшее турьё, охотно давали пояснения.
- Да, нормально, - донеслись до меня слова старшего егеря, - на этих стоянках стоять можно, кострища там оборудованы, но для костра берите только плавник или валежник. Сухостой рубить тоже запрещено.
- Угу, мы в курсе, - кивнул Володя.
- Вижу, - ответил ему егерь, - но повторить не помешает. Удачи вам, мужики, и счастливого пути.
- И вам того же, командир, - Адмирал протянул егерю руку.
Тот пожал её и на этом проверка закончилась: егеря начали садиться в сёдла, а мы снова оттолкнулись от берега и двинулись в путь.
Часа через два, на границе альпийских лугов и горной тайги, Катунь решила что петлять ей надоело: русло выпрямилось, течение ещё ускорилось, а в русле появились первые камушки и бурунчики. Начались шиверы - препятствия из хаотично расположенных в русле камней и валов, но без явно выраженной ступеньки и потому звания порога не заслуживающих. Вообще-то шиверы бывают разными - иные дадут фору многим порогам, но пока Катунь была к нам благосклонна и только ласково играла с нами, расставив препятствия так, чтобы мы не сильно напрягаясь могли вгрестись в реку.
Вот мы и сгребались потихоньку, притираясь друг к другу и привыкая к реке, что для несхоженных экипажей совершенно необходимо. И Катунь дала нам такую возможность, за что мы были ей очень благодарны.
Тем временем на приметы на берегах указали нам, что приближается первый на реке порог. По описанию совершенно плёвый, но первый есть первый и Адмирал скомандовал чалиться для осмотра. И вот тут мы окончательно поняли, что тут нам не Карелия и здесь просто так к берегу не приткнёшься - надо чалиться на струе по-взрослому.
К счастью, у нас с Костиком уже был опыт Кавказа и мы, в отличии от Никиты и Ильи, на практике знали как это делается. Получилось с первого раза, пускай и не очень гладко: мы поставили судно против течения, так делается чтобы катамаран не сразу отбросило от берега, навалились на вёсла и воткнули наш пароход в берег под острым углом. Илья, которому выпало в этот раз быть чальщиком, мухой выкатился из упоров с чалкой в руках и быстро закрепил её за подходящее дерево - можно облегчённо выдохнуть.
Ну и выдохнули: вылезли, подтянули катамаран повыше на берег, курящие закурили, а потом все отправлись работать на пороге по дороге, чуть не написал "из жёлтого кирпича", но нет, мы не в Изумрудном городе, а на Алтае и потому потопали по серому, ровному скальнику, возвышающемуся над водой метра на полтора.
Топать оказалось недалеко, ибо весь порожек представлял из себя одну маленькую ступеньку и красивый вал за ней.
- Во время прохождения надо будет делать героические рожи, - заметил кто-то.
- Зачем? - поинтересовался Его Превосходительство.
- Потому что это будут единственные фотографии и видео с прохождения, - подъелдыкнул я. - Ты же опять скажешь, что ставить "сванскую страховку - время терять" и в результате получится видео с Грушинского фестиваля - сидят у костра небритые мужики и поют под гитару.
Надо объяснить почему я назвал фото и видеосъёмку "сванской страховкой". По рассказам аксакалов, однажды в Сванетии местный житель напутствовал адмирала собиравшейся в порог группы словами: "Плыви, дорогой, я тебя вижу!" - так и прилипло "сванская страховка". Ведь фото и видеооператоры тебя тоже видят, но помочь ничем не могут - более того, зачастую им даже прямо запрещают участвовать в спасательных операциях: во-первых, им просто нечем, во-вторых, их дело снимать - съёмка позволит выявить совершённую ошибку и сделать выводы, которые, возможно, помогут кому-то выжить.
Да, меня Адмирал, в награду за длинный язык, поставил на страховку, но не сванскую, а обычную - с "морковкой". Тренироваться так тренироваться.
Порожек проскочили соколом, стараясь срезать гребень вала и предстать на съёмке в ореоле пены и брызг. С напряжёнными и героическими лицами, что нам, в целом, удалось.
А потом опять, до самой стоянки, журчала и рокотала бесконечная шивера.
Едва мы зачалились, как поняли, что ночёвка у нас сегодня класса люкс. На широкой, просторной поляне красовалось капитальное, сложенное из здоровых камней кострище, на берегу валялось сколько угодно сухого плавника, но главное это мох - он плотным, мягким ковром покрывал всю поляну, за исключением площадки у кострища. Нога в эту роскошь проваливалась выше щиколотки - перина да и только. И под этой периной твёрдое и сухое основание.
Должен сказать, что за двадцать с чем-то лет, что я хожу в походы, такое роскошное спальное место встретилось мне только один раз. Ни до, ни после судьба такого подарка мне не делала, хотя я не теряю надежды.
Обычно-то лоде туриста представляет собой более-менее неровное нагромождение камней и неизвлекаемых коряг, которое иногда удаётся немного выровнять методом утаптывания, а чаще всего нет. На это привычно всхолмлённое основание водружается палатка, внутрь укладывается тонкая полипропиленовая пенка, а на эту семимиллиметровую пенку возлегает тело туриста, упакованное в спальный мешок. Далее турист должен выбрать под собой наиболее симпатичный ему камушек и обернуть вокруг него свой бренный организм. Спокойной ночи!
А тут вместо привычной картины такое! Прямо манит, затягивает в свои роскошные глубины - полный декаданс, изнеженность и разложение.
И манило, судя по всему, не меня одного - как-то непривычно быстро после ужина и вмерупринятия за первый ходовой день расползся народ по палаткам. Что до меня, то я, кажется, уснул даже не успев до конца застегнуть спальник.
Утром, видимо от мягкой постели, проснулся мой внутренний голос:
- В ресторан не пойду, - сонно заявил он в ответ на звон будильника. - Позвони на рецепшен, закажи еду в номер.
- Ху-ху не хо-хо? - с весёлой злостью осведомился я. - Мы с тобой, некоторым образом, в тайге-с, да ещё дежурные сегодня-с. Так что не строй мне тут капризную любовницу, дражайший alter ego - жопу в горсть и вперёд! Нас ждут великие дела!
- Господи, почему ты наказал меня таким мазохистом, маргиналом и извращенцем?! - возопил внутренний голос. - У всех люди, как люди и только у меня копчёный, вонючий козёл! Нашёл себе компанию таких же бомжей и шляется с ними во всякие anus mundi!
- Ба! Медная латынь! - усмехнулся я. - Ты не заболел, часом, Цицерон тамбовский?
- Цицерон, если хочешь знать, как раз ценил комфорт и понимал толк в цивилизованной жизни, - менторским тоном начал мой внутренний лентяй. - В своей полемике с Марком Порцием Катоном Внуком он...
- Доколе, Каталина, ты будешь испытывать наше терпение?! (вставить на латыни) - рявкнул я.
- Всё, понял, ухожу! Сам жги свой костёр, извращенец несчастный! - внутренний голос обиженно замолк. Ну и едкий огородный овощ с ним!
Я пнул Карпыча - своего напарника по дежурству и вылез из палатки.
Пока мой собрат пробуждался и выбирался наружу, я успел набрать воды и нырнуть в недра жральной, тоесть, я хотел сказать, продуктовой гермы и развить там бурную деятельность. По неумолимому закону максимального свинства, пакет с продуктами для сегодняшнего завтрака, вчера предусмотрительно уложенная на самый верх, за ночь заползла на самое дно, так что в поисках упрямой упаковки пришлось вытряхнуть всю герму.
Вообще, если и есть на свете что-то неизменное, так это уникальная способность верёвки, оставленной без присмотра хотя бы на пять минут, превращаться в рыболовную сеть. В последней трети девятнадцатого века Джером К. Джером зафиксировал этот факт для потомства. Я только не могу понять почему этот, не чуждый водного туризма английский писатель, не сформулировал и вторую часть - пакет с сегодняшними продуктами всегда на дне гермы? Столь же непреложный закон, между прочим!
Думаю, снова описывать процесс приготовления пищи не имеет смысла. Об этом я рассказал раньше, а подробный отчёт о нашем походном меню читателям не интересен. Скажу только, раз уж упомянул Джерома, что ирландское рагу мы не готовили и фокстерьер Монморанси никакой водяной крысы нам не приносил, ибо в списках нашей команды пёс со столь благородным именем не числился. Так что еду приготовили, команду накормили, каны отмыли и принялись вместе со всеми сворачивать лагерь.
Хм, тяжёлый случай - синдром первого дня продолжается. Тупим-с. Нехорошо. Аксакалы косятся неодобрительно. Но, зараза, чем активнее пытаемся шевелиться, тем больше косячим - три раза поклажу перевязывали. Кончилось тем, что Адмирал присвоил мне звание Oberkriegscherk - старшая боевая улитка, в переводе с немецкого. Обидно. Меня так даже в армии не обзывали. Утешает только то, что Белокурая Бестия удостоился чина Hauptkriegscherk - главная боевая улитка.
Ладно, улитки так улитки, боевые так боевые - залезли в панцири, в смысле, в спасжилеты и, наконец, отчалили. Я, в приступе гордости от присвоения нового звания, попробовал было затянуть духоподъёмную немецкую песню века, эдак, шестнадцатого, на которую наткнулся в интернете перед походом, но кроме:


Trum, trum, terum tum tum,
Die Landsknecht zieh
im Land herum!
Trum, trum, terum tum tum,
Mit Trommeldröhnen und Gebrumm.
Es schrillen die Flöten,
Das Kriegsvolk, es singt,
Es flattern die Fahnen,
Es jauchzt und es klingt.

(Гремит им в ногу барабан.
Играют флейтисты,
Поет ратный люд,
Сверкают знамена,
Дрожит все вокруг (пер. с немецкого))


Ничего в не вспоминалось. Тогда я решил, что если всё же начать петь, то текст вспомнится быстрее, и приступил. После того, как я исполнил первую строфу первого куплета пять или шесть раз, Костик светским тоном осведомился, не били ли меня когда нибудь веслом по фронтальной поверхности головы? Пришлось заткнуться и ответить, что как-то не случалось. Словом, тяжела и неказиста жизнь певца, решившего посвятить свою жизнь возрождению средневековой музыки. И вообще, художника каждый норовит обидеть!
Река, тем временем, решила развеять грусть несостоявшегося Карузо и понесла веселее. И камушков в русло накидала погуще. И расчёсок тоже щедро отсыпала. Пришлось шевелиться: отверни, корму забрось, подрули, гребани, оттабань, в упорах сядь-встань - некогда предаваться грусти.
Шиверы перемежались с разбоями - разливами, в которых рукава реки разделяются друг от друга галечными островами: голыми и поросшими лесом. Тут уже надо смотреть в оба и ловить главную струю, а то запросто можно заехать в глухой рукав и тогда придётся медленно и печально нести катамараны через остров, что тяжело и неприятно.
Растительность по берегам тоже изменилась: темнохвойная тайга сомкнулась, подступила почти вплотную к реке, а по самому берегу там и сям возникли заросли облепихи - ягоды колючей, но вкусной. На редких полянах и прогалинах залиловели соцветия дикого шнитт-лука, так что на первом же перекуре наша бравая команда кинулась восполнять недостаток витаминов и налопалась дикоросом до изжоги. С собой тоже набрали и, как оказалось, напрасно - дикий лук по берегам Катуни растёт практически везде.
Но луком и облепихой дары седого Алтая не ограничились: на островах и прибрежных полянах в изобилии росли малина, смородина, крыжовник и жимолость. Разумеется, там мы тоже со вкусом попаслись.
Восполнив дефицит витаминов водоплавающие маргиналы оседлали пупындры и снова отдались на волю течения. Река опять не зверствовала, но и скучать не давала, но мы пока к ней ещё не привыкли и потому сидели в упорах. Это позже, освоившись с рекой, мы станем возлежать на гондолах и вяло пошевеливать вёслами - подумаешь, метровые валы! Катамаран вывезет, главное не мешать ему - сунь в воду вёселко, чуть поверни лопасть, а вода сделает остальное. Не надо напрягаться, не надо стараться перегрести воду - всё равно не получится. Это не Карелия, тут вода жёсткая, сильная и потому не надо с ней бороться. Следует почувствовать её, разобраться в коловращении струй, воткнуть весло в нужную, а сила течения и инерция судна сделают всё остальное. Пойми воду и она примет тебя, но горе гордецу, решившему грубо пересилить реку - к таким белая вода беспощадна.
Шиверы и мелкие порожки, которые мы в этот день пролетали без осмотра, на жаргоне водников называются "фон" или, совсем по научному, фоновые препятствия. Если совсем грубо, то фон это то, что на данной реке считается спокойной водой. На Катуни "спокойная вода" такова, что в Карелии её назвали бы порогом и дали собственное имя. Но ведь за этим мы сюда и шли - испытать себя на действительно мощной реке. Ну а красоты, которые я всё время стараюсь описать и всё время не могу из-за бедности своего языка, к этому прилагаются. Хотя, это у кого как - в своих приоритетах я и тогда был не уверен, да и сейчас тоже.
Если кто-то спрашивает меня зачем я хожу на реки, то я отвечаю "потому что они существуют". Нет, я не претендую на лавры первопокорителя Эвереста (вставить имя). Скорее, мне в этом случае близок Портос: "Я дерусь потому что дерусь!". На самом деле я немного трус - я заметно сильнее своих товарищей боюсь воды, куда обильнее потею на осмотрах, но тем сильнее эйфория от преодоления страха. Это как наркотик. И всё же адреналиновая наркомания для меня не главное. Я люблю красоту природы, упиваюсь ею, как изысканным вином, но ещё важнее для меня компания. Люди, друзья, единомышленники - те, кому я доверяю свою жизнь, а они вверяют мне свою. Вот из таких ингридиентов состоит мой терпкий и пряный напиток, тоска по которому снова и снова гонит меня в тайгу, в горы, в тундру. Navigare necesse est, vivere non est necesse - плыть, всегда плыть, пусть даже ценою жизни.
Кстати, на счёт жизни. Каскад Щёки, ожидающий нас завтра, как раз то место, где можно легко и непринуждённо заплатить за ошибку жизнью. Такова селяви, но факт предстоящего испытания хорошенько давил нам на психику, причём, мне, Белокурой Бестии и Карпычу - водплавающим, имеющим определённый опыт и от того особенно остро осознающим свои недостатки, приходилось даже хуже, чем перворазникам на серьёзной воде. Они-то не представляли что их ждёт, а мы очень даже представляли.
Долго ли, коротко ли, но мы догребли до обеда. Эту трапезу я ещё не описывал и потому опять займусь гастрономическим садизмом. Или мазохизмом - тут пусть каждый решит для себя.
Во первых обед в походе бывает двух видов: перекус, состоящий из бутербродов с сыром, копчёной колбасой или счастьем каждого туриста - салом и обед, который отличается от перекуса наличием супчика. Нет, не так - Супчика. Этот продукт заслужил право писаться с заглавной буквы.
Вот к приготовлению Супчика мы с Карпычем и приступили. Для начала развели из плавника костёр и вскипятили на нём воду. В одном кане традиционно заварили чай, ибо без чая организм туриста не функционирует.
Да, позволю себе небольшое лирическое отступление на счёт чая. Как-то раз встретили мы в Карелии велотуристов из Германии. Туристский этикет велит в таких случаях пригласить собратьев по диагнозу к костру и угостить чем бог послал. Нам тогда он послал гречку с грибами, свежепойманную и свежезакопчёную рыбу, ну и, разумеется чай. С чая мы и начали. Переводчиком и главным угощающим выпало быть мне, так как я единственный в нашей команде могу с грехом пополам изъясняться на языке Гёте и Шиллера. При виде чая в глазах немцев плеснуло не то удивление, не то узнавание, не то покорность судьбе и их старший со смехом сказал мне:
- Да, зря говорят про вас, русских, что ваш национальный напиток водка!
- А что же тогда, Йорг? - с искренним удивлением спросил я.
- Чай! - хором ответили немцы, а Йорг добавил: - Вы сами не понимаете сколько вы его пьёте! Денис, у вас даже маленькие дети сами пьют чай! Наши попросили бы лимонад или шоколадное молоко. Я много где бывал и клянусь тебе, что даже китайцы поглощают меньше чая, чем вы - русские!
Я перевёл эмоциональный монолог Йорга ребятам, чем погрузил их в глубокую задумчивость.
Но вернёмся к Супчику. Карпыч, который вытянул короткую спичку, мелко нарезал лук и вывалил его в кипящую воду.
Вы не любите варёный лук? Это от того, что вы пол дня веслом не махали, а если бы махали, то знали, что без лука Супчик никогда не обретёт свой уникальный, изысканный аромат!
Следом за луком я отправил в кан несколько пакетов супов быстрого приготовления.
Ну вот, вы опять скривились! Глютамат, мол, химия, пищевая добавка Е сто двадцать восемь целых пять десятых и вообще бомжпакет. Ничего вы, любезные, не понимаете - супы быстрого приготовления придадут Супчику важнейшее качество - нажористость. Без нажористости никакая походная еда не еда и над её повышением каждый дежурный обязан в высшей степени прилежно работать! Вот этим я и занялся, начав измельчать до состояния фарша содержимое банки свиной тушёнки, а Карпыч, тем временем, принялся энергично мешать варево, чтобы, не дай Будда, не пригорело. Ну вот, тушёнку я измельчил и закинул в кан вместе с щедрой горстью макарон, сухарными крошками и прочими мелкодисперсными остатками продуктов, что неизбежно скапливаются на дне продуктовых упаковок - нечего калориям пропадать, это вредит нажористости.
Ну, собственно, почти всё - как только макароны сварятся Супчик готов, а бутерброды мы нарубили ещё утром. Сейчас мелко нарезанной зелени шнитт-лука в кан забросим и можно раздавать, а то голодные организмы уже окружили нас плотным кольцом и нехорошо так цыкают зубом...

Мертвая хватка Викрамадитьи - 2.

Святослав Васильевич Зайцев проснулся от ужасной головной боли. На часах было 10 утра, а в окнах было темно как ночью. Такого в Бомбее он раньше не замечал. «Угумс,..» - стало быть, накрылись медным тазом часы Патек Филипп Унивесаль за 3 лимона зелени. Это подарок премьер-министра Индии. Слава второй год работал послом в Индии. Тем не менее, часы все еще шли. Циферблат, художественно инкрустированный икосаэдрической проекцией земного шара, свидетельствовал о наступление нового дня 21.12.12. Патек Филипп неумолимо раздвигал черные ноги своих стрелок, которые торчали прямо из африканского континента.

- Как же хреново! - Слава уже не мог заставить себя спать.

Он полез в чемодан и положил две таблетки цитрамона под язык. Цитрамон в чемодане заканчивался, а значит, скоро надо будет снова лететь в Москву. Рядом зашевелилось одеяло, скрывающее изящную женскую фигурку. Из-под него выглянули два озорных голубых глаза, и, как бы, нехотя высвободилась упругая грудь - проснулась его молодая индийская супруга Зита.

- Намасте, - сказал Слава, и подумал, какие же индийцы мудрые, что доброе утро и спокойной ночи выражают одним словом, оно как нельзя более подходило к ситуации.

- Дорогой, почему так темно и холодно? - спросила Зита, потянулась, встала с кровати и начала незамысловато танцевать, покачивая своими крутыми бедрами, - Мне снились белые медведи и какая-то белая лисица. Дорогой, правда, что в России водятся белые лисицы, они и называются как-то по-особенному? Никак не могу запомнить. Хорошо, наверное, быть белой лисичкой. Хвостиком туда - хвостиком сюда.

Под плавные движения, воркование жены и стук в затылке, Слава заметил, что и тараканы сегодня бегают по стенам как-то особенно тревожно.

- Песцы белые и пушистые, как снег на голову, поэтому они подкрадываются незаметно, - и немедленно показал, как это делают песцы.

- Вот тебе напоминалка: "Песец подкрался незаметно". Ага! Вот тебе, вот тебе, вот тебе, - Зита обессиленно застонала.

Упиваясь друг другом, молодые еще не знали, что сегодня Бомбей переместился из тропиков за полярный круг. Солнце так и не думало вставать. Открыв окно и разминая папиросу Беломора, Слава вдохнул морозной свежести и с трудом оторвал взгляд от замерзшей лужи.

- Песец,.. Зита, ты только посмотри какие звезды! - выпускник географического факультета МГИМО начал догадываться о чем-то ужасном.

- Вот, это Малая медведица, помнишь, я обещал ее тебе показать, но что она,.. делает
над Бомбеем! - заканчивал он уже про себя, еще не решив кому доверять, глазам или курсу навигации.

Бомбей постепенно оживал, по-деловому забегали груженые макаронами рикши, то и дело, сталкиваясь друг с другом. Повсюду раздавались крики.

- Хинди русси бхай бхай! Хинди русси бхай бхай!

- Да, неужели! - Слава включил радиоточку. Шла прямая трансляция из резиденции премьер министра.

Объявлена тотальная эвакуация. Населению раздаются стратегические запасы макарон. Произошло землетрясение в Америке, Америки просто нет. Мегацунами смыло весь Запад, Африку, Австралию и Китай. Остались Россия, Индия и Афганистан. Но и это не все! Северный географический полюс в процессе катаклизма сместился в Африку. И Слава по-новому посмотрел на свои часы.

- Едрён батон, и все по голове! Дорогая, собирайся. Мы немедленно улетаем в Москву.

Мертвая хватка Викрамадитьи.

1.
У авианосца Викрамадитья, было двойное дно и потайная ниша. Она была наспех заварена при поспешной передаче авианосца из России в Индию. Никому не было дела до того, что там было спрятано. Не было времени разбираться. В тайной нише Викрамадитьи, что по-индийски означает "Победитель", находился всеми забытый прибор времен холодной войны. Семиканальный восьми-параметрический вычислитель с блоком автоматического подрыва. Дядя Вася, заваривая крышку люка, бросил последний взгляд на моргающие лампочки пульта управления блоком. «Свой-свой-свой», - перемигивались лампочки уже в полной темноте.

- Что за хрень? Да и хер с ней! Все равно батарейки скоро сядут. Пойду, лучше водки выпью, - в голове сварщика с утра крутилась поговорка "Хоть горшком назови, только в печь не суй".

Бывшая ранее Адмиралом Горшковым, Викрамадитья изначально предназначалась для обнаружения и уничтожения стратегических подводных лодок противника. Батареек внутри нее никогда не было.

Только начальник секретного отдела при штабе Северного флота знал тайное назначение прибора. Надо отдать должное советским инженерам, он был запрограммирован на невероятную удачу. Эта программа была написана в подарок очередному XXVI съезду партии безо всяких задних мыслей. Удача на войне - полностью выполнить боевую задачу. Удача ли противолодочному крейсеру потопить стратегический подводный ракетоносец противника - несомненно! Два - удивительная удача. Три и больше - невероятная. Когда настало ее время, Виркамадитья отправилась в свой первый поход с дружественным визитом в порты США. Первая подводная лодка класса "Огайо" заинтересовала первый канал восьми-параметрического на удалении 200 морских миль. Зеленые зайчики забегали по круглому экрану. Ну, нет, на такой мякине советский прибор не проведешь. Присутствие семи подлодок вероятного противника в радиусе 200 морских миль не могло спровоцировать подрыв сахаровской слойки в недрах Викрамадитьи, а только восьми.

Советские инженеры, согласно модным мировым тенденциям, опубликованным в журнале "Зарубежное военное обозрение" заложили в свой прибор сценарий "Dead hand" (мертвая рука). По этому плану, когда мегацунами, от тотальной бомбардировки Советского Союза случайно выносит Адмирала Горшкова в устье реки Потомак, раздается взрыв, который уничтожает Белый Дом и Пентагон, что ставит окончательную жирную точку в войне. Советские инженеры не могли, не имели права предполагать, что советский противолодочный крейсер сможет настолько приблизиться к берегам вероятного противника своим ходом, это было против всяческих правил, впрочем, как и продажа советского флота на иголки третьим странам.

Капитан первого ранга ВМС Вишванатан Сингх получил под команду новенький «с иголочки» авианосец Викрамадитья, наиболее мощное и современное морское оружие Индии. К тому же, недавно он очень удачно выдал свою единственную дочь замуж. Жизнь налаживалась. Настал день наивысшей точки его военно-морской карьеры - нанесение дружественного визита в Америку. Яркое Солнце (второй по значимости перевод слова Викрамадитья на русский язык) вошло в один из портов США. «Чужой, чужой,.. еще чужой», - озабоченно подсказывал пульт управления в темноту.

- Вот это расклад! Да-Ёо-Ка-Лэ-Мэ-Нэ-э-э!!!111 - логично заключили все семь каналов советского вычислителя, и немедленно выставили по две целых и пять десятых вольта на входе логической схемы голосования. Это была последняя демократическая процедура в истории США.

Щелкнул размыкатель, натужно взвыли крайтроны. Если сказать, что термоядерный смерч жестоко отвысушил мегацунами на том месте, где раньше была Америка - это ничего не сказать. Только брызги в стороны полетели! В шесть утра по Гринвичу, смыло сам Гринвич. И всю Западную Европу вплоть до западной границы Бывшего Совета Экономической Взаимопомощи. К семи вечера того же дня вторая волна полностью накрыла непотопляемый авианосец - страну Восходящего солнца и милитаристский Китай по самые Паншерские горы. Ударившись о корейский полуостров, мегаволна остановилась в километре от 38-ой параллели. Советские инженеры точно рассчитали место подрыва фугаса, применяя конформные отображения в икосаэдрическом приближении, и более того. В результате кратковременной потери сверхпроводимости земного ядра и последовавшего сдвига земной коры, Бывший Советский Союз географически переместился в места наиболее благоприятные для ведения сельского хозяйства, а ядерной зимы не было и все зажили долго и счастливо.
(Продолжение следует)

Мертвая хватка Викрамадитьи - 3.

В преисподней творилось что-то невообразимое. Смола расплескалась, по крайней мере, из половины котлов. Процесс исправления грешников был под угрозой срыва. А они все прибывали и прибывали. Мелкие, слабые духом бесы уже начинали роптать о долгожданном Конце Света, о Страшном Суде и скором избавлении от ненавистного Завета. Но не тут-то было, и Главный Сатана был вызван наверх.

С недавнего времени, заседания Небесной Церкви проходили в форме Суда Святой Инквизиции. Сам Г.Б. очень любил рассматривать дела атеистов и всяких других отказников от уплаты десятины, уж больно ловко они изворачивались. Один раз у Него даже промелькнула грешная мысль поставить на место Главного Сатаны советского разведчика Исаева. Но последний и перед вратами Рая выкрутился. Когда он достал из вещмешка ботинки сорок шестого размера и вручал их пастеру Шлагу, многие ангелы смахнули скупую мужскую слезу. Тем более, Исаев исправно платил десятину, правда, через подставных агентов, но и это, к сожалению, считалось. Сейчас он был весел, пил водку и играл на балалайке. Спирт и музыка - это святое. Поделать с ним ничего до Страшного Суда было совершенно невозможно. Г.Б. знал об этом, он, вообще, все знал, и сегодня у Него страшно раскалывалась голова. Если бы он чего-то вдруг вовремя не узнал, то это был бы Конец Света. Невообразимо сложно в это поверить, но, таков был Предначальный Замысел.

- Встать, Суд идет, - провозгласил секретарь Суда (здесь и далее С.С.).

- Присаживайтесь, пока ничего страшного, - повелевал Г.Б., материализуясь пред очами собрания.

- Уважаемый Суд, уважаемый Г.Б., что опять за херня! - сообщил Главный Сатана, перехватывая инициативу у секретаря.

- Не перебивайте, первым вопросом идут дела о неуплате десятины, - С.С.

- Это вовсе не херня, Петр, позволим Себе ненадолго отложить вопрос о десятине, пусть говорит, - Г.Б.

- Ну, во-первых, у Петра ворота сейчас сломаются, - начал, было, Сатана, - а во-вторых,..

- Знаю! Петр, встань и иди! А Вас, Сатана, Я попрошу продолжить, - Г.Б.

- Ведь, предупреждать надо! У меня котлы, а они имеют техническое устройство,..

- Знаю! Сочувствую, - смягчая громоподобность голоса до уровня реактивного Боинга, перебил Г.Б.

- За что! Это же галимая репетиция Страшного Суда! Я склонен возражать, что мы так не договаривались! Это же Б. знает что!

- Знаю! А вот тебе нежданчик, клеветник, расслабься, это еще не конец! Во-первых, я обещал второй раз не топить всех сразу как котят, а во-вторых, Страшный Суд будет, очевидно, намного страшнее, и уже скоро. И горе тому, кто останется по ту сторону пруда, так сказать, и тебе в том числе. Аз воздам, - пообещал Г.Б.

Ангелы смиренно притихли. Тишина ненадолго воцарилась в зале Суда Святой Инквизиции.

- Проклятые советские инженеры! Проклятая советская секретность! Долить смолы до уровня и тем и другим! Исполнять! Немедленно! Изыди, Сатана, и не вздумай возражать, испепелю! - гремел Г.Б. Если бы не исповедь дяди Васи, Он так бы ничего и не узнал о подвиге Викрамадитьи.

- Ша, суки, обмануть хотели, помешать Замыслу, у-у-у, сволочи! Советские инженеры и секретчики ещё хуже гиперборейских инженеров и секретчиков! Вот, ведь, гады! Ненавижу! Викрамадитья! Твою же за ногу!.. переходим к вопросу о десятине.

Грета Конор (или Сара Тунберг) - девица в камуфляже, разгрузке, с фенечкой в виде розового кролика на рюкзаке и с дробовиком в руке, с мужественным выражением на суровом лице со следами дорогой пластики и силиконовыми губами-варениками устало идет вдоль ограды из колючей проволоки. С ее стороны ограды хорошо просматривается разруха - дело, по всей видимости, происходит где-то на сгоревшей помойке. Ветер гоняет рваные пластиковые пакеты по выжженной местности и цепляет их к остовам автомобилей. Где-то вдали над покосившимся строительным вагончиком с забитыми досками окнами полощется грязный и оборванный флаг красного креста и полумесяца.
По другую сторону ограды - яркое солнце, зеленая лужайка и другая Грета-Сара - беззаботная, веселая, в цветастом сарафанчике - умиленно играет со зверюшками на лужайке. У ее ног лежат лев и медведь, на плече сидит белка, из рук ест олень.
Вдруг первая Грета замечает, что за кустами к ее второму «я» по-пластунски подкрадываются люди с оружием, в черных костюмах и масках. Сара-Грета кидается на колючку, пытается безуспешно перекусить ее или разорвать, кричит во всё горло, предупреждая, но ее не слышат. Люди с винтовками вытаптывают цветы, убивают и разделывают на шашлыки зверушек, а саму Грету-Сару зверски кормят шашлыком, поят вином и насилуют под «Прощание Славянки», звучащее из их айфонов. Несмотря на ее заверения, что она веганка, зоозащитница и лесбиянка.
Первая Грета-Сара с разодранными до мяса руками и вырванными в бесплодных попытках перекусить проволоку зубами, бьется в конвульсиях и неровно облезает кусками сожженного мяса, так как один из злодеев мимоходом включает рубильник, по которому на проволоку подается ток высокого напряжения...
...И с криком просыпается зафиксированной на кровати в психушке для особо опасных пациентов где-то в Америке.
За ее воплями с интересом наблюдают в оконце студенты-медики, пришедшие на практику к профессору - лечащему врачу Сары-Греты. Он рассказывает им, что эта девушка - очень интересный экземпляр, в смысле - пациент. Несколько лет назад она была вполне нормальной лесбовеганкой. Ходила на акции, курила травку, дралась с полицией и требовала отставки Трампа. Но однажды ее похитил какой-то бандит. Держал в заложниках и зверски пытал, заставляя слушать военные марши и рассказывая про вред демократии во всем мире, от чего девушка тронулась умом.
Потом, когда ее нашли под обломками взорванной бензозаправки где-то в пригороде, она бредила - говорила, что вначале ее спасла прибывшая из будущего подруга-лесбиянка, но им пришлось бежать от похитителя, разрушив по дороге половину Нью-Йорка. Полиция и армия в это время охотились за русскими троллями и не могли отвлекаться на всякие глупости.
В конце концов, они выяснили, что их преследует не человек, а непобедимый биоробот из будущего - ныне известный как президент Путин. Он поработил Россию и мечтает покорить весь мир, а помешать ему в может только Сара-Грета. Он умеет раздваиваться. Расстраиваться не умеет - он расстраивает других. Но все равно - он везде. Отвлечь на какое-то время его сможет только Годзилла - вот подруги и рванули на касатках в Японию. Там разбудили Годзиллу, взорвав для этого какую-то атомную станцию и вернулись, приманивая животное за собой.
В Нью-Йорке все пошло не совсем по плану: Годзилла жрать Путина не захотел, а обгадился, сбежал и завалился досыпать в канализации под Манхеттеном. Пришлось им самим разбираться. Путина они загнали на бензозаправку, вкатили ему убойную дозу веганской пропаганды, отчего он временно потерял ориентацию и выпал в осадок, и взорвали. Подруга-лесбиянка из будущего тоже погибла под обломками бензозаправки, а Сара выжила и попала в психушку, так как все время насвистывала «Прощание Славянки» и требовала взорвать все нефтедобывающие платформы, чтобы спасти Годзиллу и убить Путина. И кричала, что весь мир погибнет от какой-то пандемии. Правда, вначале ее чуть было не выбрали в конгресс, но она хотела взорвать и американские нефтедобывающие платформы , из-за чего одна из борющихся между собой группировок политиков сделала её человеком года, а вторая тут же отправила в психушку, результатом чего стал беспрецедентный передел акций на залежи нефти.
В психушке девушка прижилась, но ведет себя беспокойно. Все время твердит, что «мы все умрем!» и называет всех животных своими деточками. Особенно волнуется за тех, что живут в местном зоопарке - просится к ним, освободить и спасти, так как считает, что им все время угрожает опасность от китайцев и русских, которые хотят напасть и всех сожрать. А саму Америку потом взорвать, накормив Годзилу горохом и загнав в Йеллоустон.
Чтобы это предотвратить, Сара-Грета должна выйти из психушки, собрать свою партию, написать много-много плакатов и выступить с ними в ООН, а лучше сразу поговорить с президентом Америки - рассказать ему про Путина и Годзилу.
Профессор осматривает Сару-Грету, она умоляет его отвести ее в зоопарк, но он только соглашается показать ей фотографии из парка. Грета рассматривает фотографии, но вдруг в ужасе кидает их на пол и начинает буйствовать - она-то видит, что весь обслуживающий персонал в парке русские и китайцы. Уверения доктора, что это не китайцы, а мексиканцы, и не русские, а украинцы в национальных вышиванках и шароварах, её не убеждает - она-то видит, что вышивка на вышиванках не украинская, а самая что ни на есть - чухонская и московская. И шаровары такие только Донские казаки носили, под Воронежем, а не правильные - которые на Днепре. Они просто прикидываются украинцами, а на самом деле самые настоящие русские под прикрытием. А главное - она видит, как хитро прищурился медведь в клетке, наблюдая за окружающим - ЭТИ глаза она ни с чем не спутает... ПУТИН! Вот где он прятался все это время...
Сара попадает в изолятор, но умудряется сжевать смирительную рубашку и наделать из нее и туалетной бумаги плевательных шариков. Отломав ножку от кровати и сделав из нее трубочку, она метко заплевала охрану и совершила дерзкий побег. Но добежать девушка успевает только до чердака и там запереться - ее настигают охранники.
Выход на крышу заколочен, а в маленькое оконце она не пролезет, но это враги думают, что Сара дура - она-то продумала план заранее и прихватила с собой самодельный набор для татуировки и баночку чернил. Пока охранники выбивают дверь, Сара-Грета успевает сделать татуировку на жопе летучей мыши, что живет на чердаке психушки. Это ее записка с просьбой о помощи и кратким изложением ее истории про Путина и Годзиллу. Летучую мышь она выпихивает в окно, а сама спокойно и гордо ждет охранников.
Сару снова запирают в карцер и накачивают психотропами. Главврач лично идет на чердак, осмотреть место, где она пряталась. Оглядев чердак, он находит прибор для нанесения татуировки и помет летучей мыши и глубоко задумывается. Потом сообщает секретарше, что ему надо срочно к дантисту, выходит из больницы и отправляется в зоопарк - к клетке с медведем. Там его уже ждут переодетые хохлами русские агенты ГРУ с «Новичком» в бидоне и китайские секретные агенты в гриме мексиканцев.
На самом деле главврач - агент ГРУ и личный охранник Путина Василий Иванович Грозноффф. Он внедрился в психушку, чтобы присматривать за Сарой-Гретой, которую оболгали и отправили туда агенты Кремля, в последний момент успев обойти тех, кто хотел избрать девочку в конгресс. Он приказывает всем агентам срочно перестать изображать из себя уборщиков зоопарка и отправляться на поиски летучей мыши, которая несет на себе записку от Сары-Греты. Так как никто не знает, как выглядит та мышь, то надо просто уничтожать всех мышей, до которых дотянутся. И, чтобы не оставлять следов, приказывает съедать их на месте - вместе с потрохами. В Нью-Йорке начинается повальная охота агентов Путина и дружественных им китайцев на летучих мышей.
... А тем временем Мышка прилетает к своему другу и хозяину - простому и честному китайскому (проамериканско-китайскому) пареньку Джеки Чану (когда это возраст мешал ему играть молодых и борзых?). Он любит Мышку, варит лапшу в китайском ресторанчике и ничего не подозревает ни о каких политических и прочих разборках. Но когда русско-китайская мафия пытается поймать и сожрать его нежно любимую Мышку - единственного его друга здесь, на чужбине, он вступается за бедняжку, бьется насмерть с бандитами (полиция и армия все еще заняты поиском русских агентов влияния и им некогда) и, разрушив попутно недоразрушенную Сарой и ее подругой половину Нью-Йорка и разбудив спящую Годзиллу, убегает вместе с Мышкой на Запад - в Техас. За ними гонится русско-китайская мафия Путина и Годзилла. Отбиваясь от преследователей, Джеки попадает куда-то в горы и там в полной глухомани находит землянку с и-нетом и бункером с оружием. В землянке живет ушедший от дел Чак Норис в роли самого себя. Он давно там спивается и страшно скучает по старым добрым временам, когда он воевал во Вьетнаме. Он путает китайцев с вьетнамцами, к тому же слышит русский мат, понимает, что это - враги, и радостно ввязывается в драку на стороне Джекки. Ясный перец, они всех побеждают, а Годзилла сдается сама и даже горячо благодарит новых друзей за освобождение от международного преступного клана русских и китаез, которые заставляли его работать на себя, угрожая обвалить курс принадлежащих ей акций.
Закопав на заднем дворе трупы, перетащив оружие бандитов в бункер и привязав присмиревшую Годзилу к дереву, герои, наконец, замечают, что Мышка ранена и начинают ее перевязывать. И тут находят татуировку с запиской от Сары-Греты...

Конец первой серии.