Наблюдал эту сцену на вокзале в Москве. Был какой-то сбой в расписании.
С опозданием объявили посадку в поезд на Петрозаводск, а на указанном
пути стоял и не собирался отходить поезд на Осташков. Народ подбегал к
поезду, читал табличку и тормозил. К вагону подошли два майора. По
случаю отъезда было принято много, даже очень много. Один из них (Толя)
с трудом, но ворочал языком. Второй (Боря) был на автопилоте. Последняя
команда в зависшем Борином компьютере была "Сесть в вагон", что он и
пытался сделать. Дальше-диалог:
Проводница: - Это не ваш поезд!
Боря: - М-М-М (пытается сесть в вагон).
Толя: - Боря, это не наш поезд!
Боря: М-Му-м (снова попытка пролезть).
Толя: Боря,это поезд на Осташков!
Боря: МУ-М-Мы (очередная попытка протиснуться в тамбур).
Толя (в отчаянии): Боря, этот поезд - учебный!
Боря резко тормозит и больше не пытается сесть.

C сайта АВИА.РУ

Вспомнил про Бужарово- Карманово.

С Гордого взлетает пара Су-27 на выставку в Ле-Бурже.
Какой-то Х.. в плане присвоил им позывной 85868 (ну, как у Ту-154).
Диалог:
Су: Москва-Подход, 85868, на Марьино 3600, далее Бужарово-Карманово.

Подход: 85868, набирайте 3900.
Су, БЕЗ ПАУЗЫ: 3900 занял.
Подход: Набирайте 4200.
Су, БЕЗ ПАУЗЫ: 4200 занял.
Подход: Набирайте 4500.
Су, БЕЗ ПАУЗЫ: 4500 занял.
Длинная ПАУЗА.
Подход: А КАКОЙ У ВАС ТИП САМОЛЕТА???

Рассказал АНАНАС

БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10

Памяти ВВС СССР посвящается

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СОЮЗ


ИМЕННАЯ КУРТКА

Однажды полк посетил генерал Третьяк. Командир полка (уже подполковник Леонов) решил показать ему свои владения или просто покатать - не помню точно. Как бы то ни было, выбор командира пал на 22-й борт. Он подошел к вертолету, осмотрел его закопченный бок и сказал лейтенанту Ф.:
- Повезем командующего. Борт помыть в течение часа. - И, уходя, добавил: - И не керосином, а порошком! Сейчас вам пришлют бойца в помощь.
Вскоре прибыл ефрейтор Зейналов - воин азербайджанской национальности. Лейтенант Ф. поставил ему задачу: налить в большой цинк керосина, бросить туда тряпку, поджечь, набрать в ведро снега, нагреть воды, принести порошка, щетку, губку и отдраить борт. Зейналов выслушал и сказал:
- Нэт.
- Нэт? - удивился борттехник. - Что еще за хуйня?...
- Мущына не может мыть, - с наглым достоинством сказал навсегда чумазый Зейналов. - Это дэло женщына.
- А я, по-твоему, кто? - ласково спросил борттехник, придвигаясь.
- Нэ знаю, - пятясь, пробормотал сын Кавказа. - Вода кипятить буду, мыть нэ буду.
- Ты дыни любишь? - спросил борттехник.
- Лублу.
- А я нэ лублу, когда мне их вставляют! - заорал борттехник. Но он уже понял, что Зейналов сейчас непобедим. - Иди, воду грей, чурка, потом поговорим.
Потом борттехник елозил по борту губкой и собственным телом, скользя унтами на обледеневших пилонах, оттирая копоть выхлопа, потеки керосина и масла. Через час борт блестел как новорожденный. Зейналов млел у догорающего керосинового костра, борттехник мрачно курил, держа сигарету красными замерзшими пальцами. Вода, щедро заливавшаяся в рукава куртки, уже леденила остывающее тело. Куртка, еще недавно новая и синяя как грозовое небо, была покрыта пятнами сажи и разводами порошка, вода, пропитавшая ее, уже замерзла, и борттехник, покрытый грязной ледяной коростой, напоминал сгоревший среди зимы дом, над которым поглумились пожарные.
Подъехал «уазик». Лейтенант Ф. шагнул навстречу, поднимая руку к обледеневшей шапке и, доложил, глядя между командиром и командующим:
- Товарищ командир! Вертолет к полету готов. Борттехник, лейтенант Ф.
- Молодец, сынок, постарался, - услышал он голос командующего. - Майор, сгоняй-ка, привези лейтенанту новую куртку, и горячего чаю в термосе.
Полет прошел нормально. На прощание командующий тепло пожал ему руку и поблагодарил за хорошую службу - у лейтенанта даже мелькнула мысль о грядущем ордене.

На следующее утро лейтенант Ф. явился на построение в новой куртке и с хорошим настроением. Но когда, после обязательной болтовни, были отпущены прапорщики, лейтенант почуял неладное. И командир полка не обманул его ожиданий.
- Я вообще не понимаю, что у нас тут происходит, товарищи офицеры. Что это за боевое подразделение, которое может развалить в считанные месяцы один человек. Командир второй эскадрильи!
- Я! - сказал майор Чадаев.
- Что вы скажете о лейтенанте Ф.?
- Работает без замечаний, товарищ подполковник.
- Интересная формулировка. То он не отдает честь командиру полка - ну просто в упор не видит, то докладывает с трехэтажным матом, то я ловлю его с трехдневной щетиной... Кстати, я поручил командиру звена майору Гуле каждое утро проверять лейтенантскую выбритость. Майор Гула, доложите, если вам не обидно.
- Постоянно выбрит, товарищ подполковник.
- Второе. Из библиотеки мне поступил список должников. Всех пропускаю, но вот лейтенант Ф. не сдал в библиотеку - вслушайтесь, товарищи офицеры! - подшивку журнала «Театральная жизнь» (откуда ЭТО вообще в нашей библиотеке?) и «Современную буржуазную философию»! Теперь понятно, почему вчера случилось то, что произошло. Это я плавно перехожу к третьему. Подъезжаем мы с командующим к 22-му борту. Выходим. Вокруг бардак, ведра, лужи, какой-то пленный француз у костра греется, даже не встал. И в этих условиях подваливает к нам грязный в доску лейтенант Ф. - таких грязных вы никогда не видели! - и докладывает, что он, видите ли, к полету готов! К КАКОМУ, НАХЕР, ПОЛЕТУ В ТАКОМ НЕВМЕНЯЕМОМ ВИДЕ, Я ВАС СПРАШИВАЮ? И после этого командующий вставляет мне дыню за то, что у меня офицеры сами борта моют! А кто, я, что ли должен мыть? Вы сами знаете, как в крайний год этого... ускорения обострилось национальное самосознание наших казбеков. Если так пойдет и дальше, офицерам придется и в солдатских казармах мыть. Не заниматься же рукоприкладством и прочими неуставными взаимоотношениями, как поступил недавно старший лейтенант Кормильцев! Но это трудное положение - не повод позорить весь полк перед командующим. Вот и подумайте всем полком, как сделать из лейтенанта Ф. настоящего офицера - для этого он сюда и прислан. Удивительно, что с его буржуазно-театральной философией не было ни одной предпосылки (плюет через плечо)... Всё, свободны! Командиру эскадрильи придумать наказание и доложить. А лейтенанту Ф., геройски помывшему борт, сдать свою именную куртку в музей ВВС - то бишь на склад.

Памятник теще

Пролог

Если мне не изменяет память, то этой байкой могут похвалиться все виды и рода войск. Волею случая я услышал ее в пограничных войсках. Где-то подправил, где-то приврал немного, где-то приукрасил. Прошу не судить строго...
Итак...
Ситуевина такая.
Мы объезжаем границу. Мы большие начальники...

***
- Дворецкий, я проверю у вас рубеж основных инженерных сооружений на шестом и седьмом участках, потом спущусь к Амбе, там мы заночуем у Чушкиной головы. Мне нужен ФАС*, автомат и две удочки. Задача понятна?
- Так точно, товарищ полковник!
Начальник заставы быстренько сообразил, что вновь назначенный начальник штаба округа уже побывал когда-то на участке первой заставы отряда.
- Тащ полковник, может СВД? - это он проверяет НШ.
- Товарищ капитан, я ведь не на вышке буду сидеть. Автомат и магазин. Все. Выдвигаемся через час. Со мной капитан первого ранга Кудинов и вы, удочки не забудь, Андрюша (господи...ведь были люди в наше время)...
- Есть...

***
Ах, моя «Мраморная»...
Моя первая в жизни застава...
Удивительное место...
Речки... сопки... Обвитый лимонником краснотал...
Черные Горы, огороженные с тыла колючим забором...
Водопады и ямы с играющими в них ленками и мальмой...
Старая застава, от которой остались одни развалины, и полусгнившая огородка манежа....
Амба нежно журчит между сопками и горками, и только под вечер Чушкина голова скрывает солнце.
Амба становится иссиня-темной, и затихает в ней жизнь... Успокаивается до завтрашнего утра...

***
Двигались.
До ворот на уазике, дальше пешком.
Часовой границы замел метелочкой следы, програбил контрольно-следовую полосу и иронически поглядев на моряцкую шапку-фуражку капитана первого ранга, закрыл ворота.

***
-... я ведь еще лейтенантом на нее попал, мы тогда за систему** переезжали, когда директиву выдали, чтобы заставы в тылу были... Андрей, давай мы так сделаем: сначала к каменоломне поднимемся, потом спустимся к генеральской яме, там отдохнем, рыбку половим, а вечерком посветим*** по ручью Мраморному. Авось изюбра или кабанчика завалим.

- Капитан, а до каменоломни далеко? - хныкающим шепотом спросил моряк.
- Да нет, товарищ капитан первого ранга, вот на эту сопочку поднимемся и все.

«Сопочка» метров 400 была. И крутенька. Славилась она обилием косуль и фазанов. А еще она славилась мрамором. Белоснежным, искрящимся на солнце вкрапинами кварца.
Когда-то, еще в тридцатые годы, мрамор разрабатывали и вывозили, но со временем каменоломню закрыли, а потом она вообще осталась за железным занавесом, системой, значит...
Навещали ее теперь только разведывательно-поисковые группы и вот такие ностальгирующие, типа начальника штаба...

***
- Блядь... Сколько наломали... Сколько наломали-то? Это ведь добро государственное... И кинули все... Нет, Андрей, Анатолий Антонович, посмотрите, ведь этот мрамор на памятники как сгодился бы? А? Вот бы теще моей, да из этого камушка...
- Валерий Серафимыч, а что с тещей? Давно умерла?
- Хе-хе... - удивленно посмотрев на заместителя начальника связи округа, которого за ненадобностью выкинули из ВМФ и который пригрелся в штабе ПВ, штабной подмигнул начальнику заставы.
НЗ деликатно прыснул себе в кулачок.

Байка была старой.
В конце 30-х годов начальник пограничной стражи всея Руси, командарм первого ранга Фриновский, посетил заставу и, удивившись красоте дальневосточного мрамора, дал указание перевезти глыбу, тонн в тридцать весом, для памятника своей умершей теще.
Тягловых средств для такой массы мрамора не было, а тут еще и расстреляли Фриновского неожиданно...
Глыба так и осталась лежать около каменоломни, удивленно взирая на проходящие РПГ и «охотников».

Тихонько посмеявшись над моряком, сошли к речке.
Половили рыбки... Потом кабанчика завалили...
...И нахрен нам оперативные шестой и седьмой участки...

***
Две недели спустя.

- Дворецкий, Дворецкий?! Ты слышишь меня?
- Слышу, плохо! Вы кто?
- Андрей, это Кудинов! Алё?
- Анатолий Антоныч? Хорошо слышу! Здравия желаю!
- Андрей, инженерА завтра вам привезут новые опоры, обратно порожняком пойдут, ты расстарайся дружок, ту глыбу, в камаз загрузи! Ты понял меня?
- Какую глыбу? Анатолий Антонович? Слышно плохо!.. А-а-а... ладно. Есть!
- Удачи тебе Андрей!
- Желаю здравствовать, Анатолий Антоныч!

Тут следует сказать, что заставская связь обычно всегда тянет на два балла.
Иногда она тянет на три, а иногда и на четыре.
Правда, дело это чисто эмпирическое и эвристическое. Поэтому она (связь), в основном, привязывается к настроению начальника заставы и к степени обученности дежурного связиста.
На пять баллов заставская связь тянет только тогда, когда начальнику заставы объявляют очередное воинское звание или приказ об очередном увольнении в запас любимого личного состава.

***
«Глыбу Фриновского» оставили на месте.
В КАМАЗ со страшными усилиями закинули обезображенный полумраморный валун, валявшийся около заставы. Нормальный камушек был. Тяжелый. Тонны в три весом. Коих сил закинуть этот камушек в КАМАЗ стоило НЗ, оставим на совести Андрюхи Дворецкого...

***
Пять лет спустя.
(из пьяной исповеди вечного капитана Дворецкого)

...- прапорщик - идиот. Первого ранга тоже идиот. Связисты - они все идиоты. Малахольные они. Я ведь думал, что моряку этому, заму начальника связи, для своих целей мрамор нужен, а тут вона как повернулось...
Кудинов в байку поверил, и решил доброе дело сделать штабному. Тому майора дали только-только... Или этот дебил поздравить его хотел таким способом, или еще чего... Короче, инструктирует он прапора, типа, как приедешь с этим долбанным мрамором, сразу позвонишь мне, а я тебе скажу, что делать дальше с каменюкой той. Прапору кратко обрисовывает обстановку, что это теще штабновской на памятник, ну и все такое. А случилось так, что Кудинова куда-то шеф отправил. Нет его на рабочем месте. Прапор-дурак звонил ему, звонил... Не отвечает телефон, и все тут. Этот идиот не придумал ничего лучше, как узнать в комендатуре нашей, по спискам оповещения, адрес НШ. Приехал он, значит, по указанному адресу. Тут началось самое страшное. В адресе значилось Новоивановская 20 квартира 56. Придурок звонит в квартиру 65. Перепутал, значит. Да и немудрено, целый день по жаре проездить, по духоте, мозги у него поплыли, наверное... Открывает ему бабенка, в летах, но молодящаяся, спрашивает «Вам кого?». А из квартиры доносятся пьяненькие женские голоса и какие-то бабские тосты. Прапор говорит: «я тут... эта... мрамор привез, куда прикажете сгрузить? Или, может, сразу в похоронное бюро везти? Вы только скажите в какое, а то я уже два часа как дома должен быть, вечер на дворе». Бабенка его явно не понимает, и спрашивает, к кому он приехал? Помощник офицеров честь по чести докладывает, что приехал он на квартиру генерал-майора Кириллова, привез мрамор для памятника его, в бозе почившей, теще. Тут баба как заорет: «Ольга Андреевна! Это к вам приехали! Говорят вы умерли у нас!» Пьяненькая, что с нее возмешь... А из квартиры уже залихватские взвизги доносятся, там вроде танцевать собрались и траурной обстановки не наблюдается совсем. «Как умерла? Когда это я умерла?" - нарисовывается ишо одна баба, тоже в летах, и глаза как у китайца, это она наверное подтяжку от морщин делала (прапор наблюдательным был). Повторяет он как патефон, заучено, опять свою сказку, что приехал-де на квартиру генерал-майора Кириллова, привез мрамор для памятника его, в бозе почившей теще. Вторая баба смотрит на прапорщика с испугом, а первая уже схватилась за телефон и тарахтит в него: «Виталик, это твои шуточки?... Какие, какие... Салдафонские, вот какие! Тут твой прапорщик надгробье для Ольги Андреевны привез!... Это совсем не смешно, козел ты старый!...» Потом трубку прапору передает и с ехидцей ему: «Вас...»
А там получилось-то как. Прапор номера квартир перепутал и попал в апартаменты самого начальника войск, генерал-полковника Седых Виталия Викторовича. Командующий и НШ жили в одном доме... Блядь... У этих теток девичник был...Приуроченный, есессно, к присвоению высокого генеральского звания начальнику штаба... Собрались тещи, жены, дочки, короче элита бабско-пограничная, а тут этот полудурок со своим надгробьем...
Серафимыч, хорошим мужиком был. Не кичился никогда своим генеральством, не в пример командующему нашему... А «ком» ....ком и есть ком... Я уже пять лет на подполковничей должности комендантом, и все капитаном... За мной шлейф тянется... мраморный. Единственное, что смог сделать для меня Серафимыч - перевести во Владивосток... Ты знаешь...Я не парюсь, как говорит моя дочка. Не парюсь и все. Дочка учится, сын растет... Квартира у меня есть... Чего мне еще надо? Прапорщик тоже устроен хорошо - на запасном командном пункте старшиной сейчас... Хотя...Яйца бы обрезать этому недоноску... И Кудинову тоже...

Эпилог

Амба струится... Журчит... Как и прежде... А я давно не был за забором. Лет десять наверное уже.
Самое страшное то, что я уже никогда не побываю там... Не увижу никогда ручей Мраморный, не увижу никогда синеву ям, не увижу старую, разрушенную временем заставу, не увижу разрушенный временем мраморный карьер...



* ФАС - фонарь аккумуляторный специальный.
** Система - электросигнализационный комплекс (С-100,С-175 и т.д.) именно то, что у нас ассоциируется с железным занавесом. Нагло сперто у эМВэДэшников и с незначительными доработками применяется для охраны государственной границы.
*** Светить - применять браконьерские методы охоты с помощью ФАСа и стрелкового оружия.

Colonell (1995) Из совсем ранних записок.

Иногда в "полет" отправляется и "наземка"))

Раннее утро на аэродроме Дальневосточного военного округа - Возжаевка.Начало полетов. Суета предполетной подготовки, слышен тихий мат инжинерно-авиационного состава и гул тягачей, тянущих самолеты на ЦЗ.Приятно наблюдать за этой суетой. Все заняты. Нет человека, который был бы непричастен и сидел без дела.
Ну вот закончена предполётная подготовка и техники самолетов, посадив летчиков в кабины самолетов, начинают запускать АД и прогревать их, поочередно выводя на обороты, равные "максималу".
До разлета самолетов оставалось совсем немного, и в это время зашел на посадку самолет Ан-24 (транспортный вариант) с комиссией на борту, летящей на итоговую проверку к "пехоте". Зарулив на стоянку и отключив двигатели, на взлетку высапали чины с большими звездами на погонах. Соответственно в полете приняв слегка "на грудь", один из "членов" решил отойти в сторону и отлить - как это говорится. Но так как он летал всегда на Ан-24 и его всегда инструктировали обходить самолет сзади (так как впереди вращаются винты АД), что он и сделал, исходя из инструктажа выслушанного ранее. Обошел свой самолет сзади и пошел вдоль газоотбойника, где стояли наши красавцы МИГ-25. А техники самолетов, как было сказано уже, прогревали АД. Реактивная струя, выходящая из сопла самолета с бортовым номером 42, где техником самолёта был Лядский Игорь, била в газотбойник с усилием в несколько тонн. Механник (солдат срочный службы) пытался остановить полковника, но тот не услышал его голоса в реве турбин и продолжал движение в нужном для него направлении...
Сделав очередной шаг (это последнее, что помнит полковник), он почувствовал страшный удар в левую сторону туловища и почувствовал, что у него "выросли" за спиной крылья и он оторвался от ВПП. Дальше рассказывал Лядский Игорь - техник того самого самолета. Полковник взмахнув выросшими враз у него крыльями (пытаясь при этом руками удержать фуражку на голове), приложился оперённым телом об газоотбойник и, поднявшись на высоту 10-15 метров, вспоминая всех святых и мать (природу нашу), пролетел выполняя "тройной тулуп" более 70 метров. Но полковник был рожден в рубашке или просто ангел-хранитель у него не дремал в это время за его плечами. Приземлился полковник в огромную лужу, наполовину состоящую из авиационного керосина, что сильно смягчило его грубейшую посадку с перегрузкой в 7 G. Лядский увидев взлет полковника, тут же по СПУ дал команду летчику РУД на "СТОП" и, сорвав с головы шлемофон со словами: Отбегалась долбаная пехота по полям сражений" сорвался в направлении полета полковника. Поднявшись в доли секунды на газотбойник, он увидел барахтающегося полковника, враз воплотившегося из Икара в Ихтиандра.
Вид у полковника был как у тритона, выходящего из долгой спячки после засухи в сезон дождей.
Потом уже, когда он сидел в Ан-24 и наливал себе очередной стакан разбавленног спирта, клятвенно утверждал: его не предупредили, что наши МИГ-25 надо обходить спереди.
После этого "полёта" - полковник на инспекторские проверки ездил только поездом...