"...а теперь послужить вам придется, ребята, в десантных, Продуваемых всеми ветрами войсках..."

Желтая луна заливает своим неживым светом огромное пространство аэродрома, на котором ровными рядами стоят армейские транспортники - Ан-12 и Ту -4. Поле усеяно людьми и техникой.
То здесь, то там виднеются вспышки ультрафиолетовых фонариков, свечение которых заметно только в спецочках. Быстро и слаженно прибывающие колонны грузятся в ненасытные чрева боевых машин.
Возле одной" Тушки" стоят офицеры и ожидают команды на погрузку. Один из них - рыжеватый худощавый старлей - мой отец. Возле него попыхивая свежим перегаром другой офицер штаба - лейтенант Шабак-Спасский нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Его можно понять. После пары соток отлакированных пивком в гарнизонном доме офицеров на танцах, откуда его выдернул посыльный ,трудно сразу же включиться в боевой ритм учений.
К тому же ему безумно хочется ссать - что поделаешь - физиология.
Наконец - команда на посадку, рулежка и мощная машина нехотя оторвав свое брюхо от ВВП эякулируется в подсвеченное луной небо.

Место действия: военный аэродром , недалеко от Каунаса.
Время действия - 1959 год.
Действующие лица - 108 полк 7 гвардейской воздушно-десантной дивизии в полном составе - 1650 человек.
Пункт выброски - условный треугольник - Гвардейск -Советск - Черняховск.
Тема - совместные учения частей ВДВ и Прибалтийского Военного Округа.

Гул четырех винтовых двигателей стратегического бомбардировщика конечно трудно переорать. Но и без слов всем десантникам в отсеке ясно, что если лейтенант Шабак-Спасский не отольет немедленно куда-нибудь, то он, видимо, взорвется.
Ту - 4, транспортник, бывший полутора десятками лет ранее самым удачным бомбардировщиком своего времени, имеющий дальность полета около 6500 километров и способный на эти тысячи километров доставить 9 тонн авиабомб, конечно же не имел туалета в транспортном отсеке.
Наш герой взмолился: "Ребята, дайте я в угол отолью, а то погибну..." На что ему резонно был дан ответ: "...что отлить то ты отольешь, но мы все тут от твоего аромата задохнемся, так что терпи, или ссы в сапог, и прыгай с ним в обнимку - недолетая до земли выплеснешь..."
Безусловно, бомбардировщик Ту-4, по приказу Сталина полностью содранный с американского Б-29, совершившего аварийную посадку на нашей территории, должен был иметь хоть что нибудь отдаленно похожее на очко, но как говорится - не судьба!
Тем временем взгляд нашего героя упирается в отверстие переговорного устройства с кабиной штурмана. Устройство представляет собой трубу, ввареную в переборку по которой штурман перед открытием бомболюка дублирует голосом фонарь и звуки сирены, предшествующие непосредственно выброске десанта.
Поскольку штурман располагается ниже уровня отсека с десантниками, то и упомянутая труба имеет естественный уклон в его сторону.
Недолго думая, страдалец подскакивает к переговорному устройству и выплескивает накопившуюся уринную влагу прямо в переговорное устройство.
Естественно, когда штурман перед выброской, со своей стороны открыл дверцу трубы, то сказать что он был не рад - не сказать ничего...

После учений в Доме офицеров состоялось расширенное собрание офицерского состава дивизии с целью подведения итогов учений. Командир дивизии - генерал-майор Дудура, похвалив личный состав за высокую боевую готовность и хорошую выучку, приступил к разбору недостатков.
Когда же очередь дошла до вышеупомянутого случая, он разгневанно заметил, что "...два лейтенанта, вообще дошли до возмутительного поведения"
Описав случившееся, под смешки собравшихся, он потребовал встать "этих лейтенантов"
Лейтенант Шабак-Спасский встал.
Кто-то из свиты генерала зашептал, что "товарищ генерал, лейтенант - то один - это фамилия у него двойная", но вошедший в раж побагровевший командир заметил:
-Мало того, что эти горе-воины обоссали штурмана, ТАК ОДИН ИЗ НИХ ВООБЩЕ НА СОБРАНИЕ НЕ ЯВИЛСЯ !!!

Как говорится - от великого до смешного - один шаг.

Прошло почти полвека с момента описываемых событий.
Командир полка - полковник Сухоруков - позднее станет командующим ВДВ, а затем и начальником Главного управления кадров МО СССР, генералом армии.
Командир одной из рот - капитан Костылев - заместителем командующего ВДВ, генерал-лейтенантом.

Ну и мой папахен 39 лет оттарабнил...

"...Который год - война - кресты косые,
Казенный дом - матрешки - петушки.
Вчерашний день в истории России,
Последний том - одни черновики..."

Было это году в 1991, служил я тогда в ГСВГ-ЗГВ механиком авиационного оборудования ТЭЧ n-ского авиаполка в звании прапорщика. ТЭЧ - такой огромный ангар, куда самолеты ставятся на регламентные работы после налета определенного количества часов. У каждой службы - будь то САПС, двигателисты, аошники - свой объем работ, не буду вдаваться в подробности. Вокруг самолета бегает несметное количество народа, а начальник ТЭЧ ходит руки за спину и поглядывает, кто чем занят да ЦУ с люлями раздает.
Прапора вообще люди веселые по жизни, а об авиационных механиках и говорить нечего. Вот один из наших и устроил представление на потеху всей части. Дело в следующем. Взял он где-то ручки красные, те самые, дернув за которые летчик катапультируется, если авария или подбит он, да залез в самолет, сел на кресло, видит - идет начальник ТЭЧ. Тогда этот кадр кричит, показывая ему сверху ручки - "Тов. майор, а это что такое я тут выдернул". Майор видя такое дело и понимая, что сейчас сработают пиропатроны кресла, оно отстрелится и размажет прапора по потолку ангара, падает вниз лицом и лежит закрыв голову сверху руками. Личный состав ржет как табун лошадей.
Итог - 5 суток ареста прапору от комполка, и навеки запятнанная репутация майора...

Немецкий язык.
Продолжение, начало в выпусках 496, 497.

Гребенщиков прав, нужно выписать из словаря самые известные слова, заучить их безо всяких модальных глаголов и не выпендриваться.
Бензин - Benzin.
Масло - Ol.
Покупать - kaufen.
Хе, Коля Кауфман покупатель, получается, купец.
А Шура Зильберман тогда, интересно, кто? Ага, серебряных дел мастер. Для будущего дантиста фамилия подходящая. Сволочь, письма совсем перестал писать.
Бутылка - Flasche, фляжка, стало быть.
Пиво - Bier.
Водка и так всем понятно.
Арахис - Erdnuss. Гребень, халтурщик, как же тебя с твоим «арахисом» немцы понимали? Пальцем, небось, тыкал. Тоже, кстати, способ общения, не стоит забывать.
Вечер - Abend.
Завтра - morgen...

И парочку упражнений, пожалуй.
Entschuldigen Sie bitte, aber leider muss ich shon gehen.
Das ist aber shade.
Mussen Sie wirklich shon gehen?
Вирклих, вирклих, да что же это такое, вертится ведь в голове...

Утром капитан Сергеев манит его пальцем:
- А ну-ка, комм цу мир, товарищ зольдат.
И пристально смотрит в глаза.
- Что, тяга к знаниям проснулась?
Андрей пожимает плечами и делает самое простое лицо.
- Скучно, значит, без иностранных языков служить?
Андрей молчит. Уже стуканули.
- В общем так: если что-нибудь узнаю про бензин - комиссую вместе с Гребенщиковым. С переломами рук и ног. Понятно?
- Товарищ капитан...
- Понятно, я спрашиваю!?
- Так точно...

Сегодня траншею роют другие.
Андрею крупно повезло, он едет к немцам на пилораму - самая лучшая работа. Лёгкая и монотонная, главное не заснуть и не сунуть руку под циркулярную пилу. Осенью немцы в обмен на рабсилу подгонят в часть пару тонн картошки и сунут денег прапорщику Зинько.
Лучше всего на этой работе даже не цивильная обстановка, а обед.
Настоящий гражданский обед.
На столах клеёнки в розовую клетку со смешными жёлтыми цыплятами, салфетки и перечницы. В бутылочках с маслом плавает какая-то травка. От одних запахов можно упасть в обморок.
Кормят тушёной с овощами картошкой, копчёными сосисками, салатом, бери сколько угодно.
Подходит работяга в синем комбинезоне, что-то говорит и ставит на стол четыре пузатые бутылочки пива, бросает пачку цивильных сигарет с фильтром. Другие салютуют такими же бутылочками от своего стола.
- Данке фюр бир, - неожиданно вырывается у Андрея.
Ребята смотрят с уважением.
Работяга усмехается в прокуренные усы, достаёт из-за пазухи несколько смешных порнографических рисунков, подмигивает и тоже кладёт на стол.
Ребята выворачивают шеи.
- Soldaten lachen, - говорит он, Андрей с удивлением понимает.
- Филен данк, - бойко отвечает он немцу.
Пиво выпито за минуту, бутылки в мусорку. На всякий случай.
Голова пошла кругом, ещё бы, первое пиво за восемь месяцев службы.
Брюхо так набито вкусной немецкой едой, что вот-вот лопнет. Шесть сосисок, тарелка картошки и немного салата. Куда только поместилось?
Невыносимо клонит в сон. Но лучше не терять ни минуты.

Глагол Wissen.
Ich weiss.
Du weisst das nicht.
Так, имеются падежи, чтоб им провалиться. Именительный, родительный, дательный и винительный.
Пока отложим.

Вечером Андрея ставят дневальным по роте. Дежурит младший сержант Березин, тихий долговязый сибиряк.
- Вымоешь полы и дуй на урок, - разрешает Березин, - часов до трёх я постою.
- Спасибо, Коля.
- Как успехи, вообще-то.
- Помаленьку.
Погода хорошая, сухо, полы почти не грязные. Шнелль, Топорков, шнеллер!

Степени сравнения прилагательных и наречий.
Klein - kleiner - kleinst.
Jung - junger - jungst.
Отлично!
Guten Tag, meine Damen und Herren!
Это точно не пригодится.
Heute machte ich Sie mit unserer Stadt bekommen.
Гады, надо же так предложение раком ставить...
Ich fuhre Sie...

Боже, как хочется спать!
Строчки плывут, буквы шевелятся, как муравейник.
Березин ушёл спать, Андрей притащил стул и сидит рядом с тумбочкой. В это время из офицеров никто не придёт, а часов в пять стул нужно отнести обратно в бытовку.

Du wirst mir helfen.
Du bleibt hier stehen.

Нет, хотя бы часок нужно вздремнуть, иначе день на ногах не выстоять. Андрей садится на стул прислоняет голову к тумбочке и проваливается в сон.

Березин будит его затрещиной.
- Придурок, подъём проспал, половина седьмого!
Андрей вскакивает и хлопает глазами.
- Бегом, поднимай роту, я на тумбочке побуду.
Андрей бежит в спальное помещение.
- Рота, подъём! - голос сиплый ото сна. - Подъем!
Вроде бы обошлось.
На завтрак пшенная каша с длинной жёлтой жилой. К жиле прилепился кусочек мяса. Шайбочка масла. Четыреста двадцать один день, Боже мой, четыреста двадцать один.
Дедам - пятьдесят шесть, тоже нужно помнить на всякий случай, хотя следить за дедовским календарём обязаны бойцы первого периода. Ладно, через пару мясяцев будет год, а там всё будет по-другому.
Только бы немецкий язык пережить.

Продолжение следует.

ЗЕЛЕНЫЙ ЗМЕЙ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР

Борьбу с пьянством личного состава наши отцы-командиры вели не по зову сердца, а по долгу службы, но проблема со спиртным у нас была всегда. Шило хранилось за семью замками в каюте командира и о нем можно было только мечтать. Чифир в обиходе не прижился и оставался уделом отдельных любителей. Иногда матросы приносили заветный алкоголь из увольнения, кое-что подбрасывали сердобольные «партизаны»... Но все меньше оставалось на корабле нераскрытых тайников, где можно было поставить бражку, а заряжать ею огнетушители и вовсе стало наивностью, граничащей с идиотизмом.

Однажды весной наш СКР поставили в док. До этого корабль полгода не вылезал из боевого дежурства, отправляясь в море по первому свистку, и вот сжатая пружина наконец распрямилась. А уж когда командир корабля, ака Папа, отправился в отпуск, оставшийся без тяжелой отцовской руки экипаж забил на службу Болт, размеры которого сложно описать словами.

Работы в доке шли своим чередом. Как известно, любой контакт с гражданскими судоремонтниками советский матрос воспринимает как возможность пополнить запасы чем-нибудь нужным - будь то пассатижи, разводной ключ или, на худой конец, изолента. Гражданские работяги занимались своим делом, а каждый матрос зорким глазом парящего орла следил, не плохо ли у них лежит инструмент, и не осталось ли что-то полезное без присмотра. Но работяги были тертые, наученные горьким опытом, и добыча каждый раз оказывалась более, чем скромной.

В тот день, когда около пяти часов заводчане разошлись, я спустился на палубу дока - прогуляться, а заодно и проверить, не осталось ли там чего нужного в хозяйстве БЧ-5. Увы. Несколько фляг с шаровой краской интереса не представляли. Но одна фляга стояла чуть в стороне, и по виду слегка отличалась от остальных. Ни на что особенное не рассчитывая, я открыл крышку и... Это была ОНА. Заветная субстанция грязно-желтого цвета с запахом Большой Химии. Грунтовка для алюминиевых поверхностей.

Что с нею делать, я выучил еще на заре своей службы, когда корабль наш стоял в Дальзаводе. Как справедливо писал Веничка Ерофеев, «почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, - а как очищается политура - это всякий младенец знает». Но тем, кто не застал эти героические времена, выдам забытый секрет древних мастеров.

В стакан простой воды выливается треть стакана грунтовки и быстро размешивается, скажем, отверткой. На отвертке образуется комок резинообразной массы, который выбрасывается за ненадобностью. Вода в стакане приобретает желтоватый цвет и характерный химический запах. Несколько уступая по своим вкусовым качествам коньяку Martell XO, полученная жидкость тем не менее вызывает все симптомы алкогольного опьянения. КРОМЕ ЗАПАХА АЛКОГОЛЯ.

Слово «джекпот» мне было тогда незнакомо, но я сразу понял, что это именно он. Самая большая емкость, которую я нашел, была трехлитровой банкой из-под яблочного сока. При скромной суточной норме мне и двум ближайшим друзьям ее должно было хватить до дембеля, до которого оставалось месяца три. Но 30-литровая фляга была почти полная! Я чувствовал себя так, как будто в куче собранной пионерами макулатуры нашел карту Острова Сокровищ.

Надежно спрятав банку в посту, я приготовил коктейль и пригласил на дегустацию моториста Шурку. Его слегка смутил необычный букет напитка, но, как настоящий дегустатор, он не дрогнул, и к ужину мы оба с трудом стояли на ногах. В Шуркиных глазах горел немой вопрос.

«Шура, я скажу вам, как родному...», - что-то в этом роде с трудом произнес я и раскрыл другу Страшную Тайну. Шурка поклялся унести ее с собой в могилу и тут же, спотыкаясь, пошел искать банку, чтобы сделать запас и себе.

Новость распространилась по кораблю со скоростью степного пожара. За 10 минут до вечерней поверки я спустился на палубу дока еще раз, рассчитывая набрать литр добавки - но пустая фляга уже сиротливо валялась на боку.

А вечерняя поверка была действительно захватывающим зрелищем. Офицеров на борту не было, потихоньку слиняли и все мичмана, кроме медика, стоявшего дежурным по кораблю. Первая шеренга состояла из молодых матросов и выглядела почти как обычно. За их спинами, держась друг за друга, пытались стоять отслужившие по полтора и больше. Получалось не у всех. Читая список, мичман настороженно принюхивался, чуя неладное, но алкоголем от строя не пахло!

Вместо положенных «Я!» иногда следовали долгие паузы, иногда раздавались диковинные звуки, напоминавшие не то рев вымирающих динозавров, не то стоны угнетенных рабочих. Многие выйти на поверку не смогли. Особенно поредели ряды БЧ-5, которая начала распитие чуть раньше остальных, так что после каждой второй фамилии молодой электрик Зуев бодро рапортовал «Работает в машине!». Судя по количеству участников работ, речь шла как минимум о полной переборке главного дизеля. К счастью, медик не стал вдаваться в подробности и с озадаченным видом скомандовал «Ладно... разойдись».

Экипаж его команду выполнил. Более того, он выполнял эту команду всю следующую неделю, удивляя работяг и изредка поднимавшихся на борт офицеров. Потом запасы волшебного зелья стали иссякать, а в конце месяца вернулся из отпуска Папа. Но это уже другая история.

О девушках
Мой училищный однокашник, тоже ходок тот еще, мне фору давал, рассказывал, как однажды был действительно, скажем так, удивлен девушкой. Познакомился на вокзале (он - в училище, она - с дачи), проводил до метро, выпросил телефон. Вернулся в казарму и мечтал о ней все время до следующей увольнительной. Она, говорил он, вся такая из себя, мамина дочка, девочка-с-бантиком, ученица-отличница. А имя у нее тоже весьма соответствующее, то ли Ксения, то ли Елизавета, сейчас уж не помню. И бредил мой друг ею, захлебываясь слюнями во сне.
И вот она, увольнительная. И он набрал ее номер, дрогнув голосом спросил, ну, допустим, Ксению. И она оказалась дома. И даже вспомнила того курсанта, с которым познакомилась на перроне. Более того, она согласилась пойти с ним в кино. Но не сегодня. Лучше в следующее воскресенье. Да, часов в пять.
Уж не знаю, что там за девушка такая, однако парень запал на нее основательно. Все симптомы налицо: потеря аппетита, блеск в глазах и отсутствующий вид на занятиях. Едва дождался воскресенья и рванул в Москву.
И он взял билеты, и они встретились, он купил ей мороженое и пошли они в кино. И вот, сидят они в темном зале. Она вся такая из себя неприступная, он - весь заторможенный от счастья. И тут вдруг она неловко дергает рукой и мороженое (самое дорогое, какое было в киоске, за 40 копеек) падает ей на темно-синюю отутюженную юбку. Он, конечно, хватает одной рукой упавшее мороженное, другой - платок из кармана и начинает оттирать пятно на юбке. Но все бесполезно, пятно не оттирается, наоборот, проступает все более явственно.
- Бля! - говорит девушка. - Вот теперь доказывай маме, что это мороженое...