Еще на Тень Погранца:

Дупло

Левая рука должна знать, какие ощущения вызывает стандартное исполнение правой.
Поэтому Морчасти Погранвойск иногда играют в войну, изображая Военно-Морской Флот.
Основной формой самозадрочки при этом является рейдовый сбор.
Сизый дым запускаемых дизелей вдоль всего пирса бригады сразу напоминал непосвященным клубящуюся пыль из-под копыт Полка Игорева.
'Воевать идем!', - говорило распускавшейся весенней природе это утро, - 'Ух, развернемся!!'
А корабли, торчащие в это время на границе, старательно симулировали гибельные поломки, отказы и неисправности: кому ж охота в только-только очистившемся ото льда заливе, где пока еще нет почти никакого судоходства, зато в изобилии плавающих льдин и топляка, маневрировать кильватерами и пеленгами со стрельбой и громким радиоэфирным матом?
Так что выходят: один кораблик проекта 10410 и пять 'двести пятых'. 410-й, кастрированная 'молния' из-под топора все того же питерского завода 'Алмаз', гордо несет на ГКП (ходовой мостик)Командира Бригады, пузатого невысокого дядьку с язвой желудка и полномочием выдрючить всех, кто шевелится на его участке.
Вслед за ним рысят четыре штатных командира и один полудопущенный помощник, свежий каплей Серега Лукин, который так старался убедить всех, что он готов управлять пограничным кораблем в море, что и сам в это поверил всеми силами молодой минно -торпедной души.
Ну, чем там обычно грозит нам наш невероятный противник? Средствами воздушного нападения - отвечают на этот вопрос умные руководящие документы ВМФ. Заметано. Будем тренироваться отражать воздушные атаки. Условно, разумеется. То есть мы, конечно, безусловно постреляем, но только в белый свет, в воображаемые самолетики. Собственно, точно так же, как детишки в песочнице.
Для этой цели у нас есть тренировочный режим расчета МР-ЗАК, проще говоря, на экране локатора управления стрельбой появляется липовая отметка (ёптать, пошел залет-то, видишь?), по которой могут наводиться пушки (вжик-вжик приводами). Ну, а стрелять по этому несуществующему самолету можно вполне реально, с восторгом наблюдая разрывы самоликвидирующихся снарядов в обрамлении обильно срущих на лету бакланов.
И вот основная задача флагарта и вообще штаба - добиться, чтобы эти действия выполнялись слаженно, хором, как фигурное катание. Для этого нужны тренированные расчеты и командиры на постоянной связи. Ну, расчеты опустим, а вот связь...
Командир корабля на ГКП ощастливлен такой штукой, как ВПС. Выносной Пост Связи. Это висящая на переборке серая коробочка, из которой торчит черная телефонная трубка, с кнопкой для больно умных: нажал - говори, отпустил - слушай. В военно-морских училищах пять лет учат, в какие моменты надо произносить слово 'Прием', но половина так и не умеет этого до самой пенсии. По внешнему виду ВПС - обычный, вульгарный социалистический телефон-автомат за 2 копейки с надписью 'Гена - козёл', только поменьше и без диска. Вместо диска и двушки есть бесплатный вахтенный радист в радиорубке. Соединенный проводами с радиостанцией, ВПС позволяет четко докладывать и получать 3.14здюлины, прямо не слезая с трона, что весьма приятно и даже необходимо для командира корабля в море.
И еще по поводу техники. На корабликах принято крепить провода ко всяким аппаратным ящичкам с помощью так называемых ШР-разъемов. Как я понял, примерно половина морских специалистов пойдет на расстрел за название 'шаровые разъемы', а вторая половина - за 'шеерные разъемы', при этом еще и будет доказывать, что их придумал некто Рейнхард Шеер, славный немецкий адмирал отдаленного прошлого. Так что вам придется выбирать, за что пойдете вы. Я же для краткости буду звать их просто ШРами. Истина на флоте так же неустановима, как и твердый уставной порядок.
Так вот, такой разъем не только налазит на контакты по народному принципу 'папа-маму', но еще и наворачивается сверху специальной гайкой на специальную резьбу, житейские аналогии чему можно найти разве что в 'Камасутре'. Чтоб крепше было.
А если учесть качество ремонтов, особенно силами личного состава, то вам станет понятно, почему на флоте и в морчастях самые важные, самые главные и ответственные ШРы, вопреки логике и строгим требованиям, никогда не заворачиваются и держаться исключительно на примитивно-школьной силе трения. Чтоб в горячке боя (проверка, учения, порхающий вокруг матерящийся начальник и т.п.) не тратить время на откручивание для замены вышедших из строя элементов техники. Вытащил - и порядок.
Так что на самых ответственных узлах эти разъемы почти всегда имеют 'сопливый' вид - шатаются, отрываются, распадаются, проваливаются внутрь и вообще производят впечатление полной безнадежности.
У Сереги Лукина на его двадцатилетней колымаге был вот точно такой же разъем на ВПСе, соединяющий его с кабелем от радиостанции, триста раз на навигацию ремонтируемой и все равно работающей по собственному желанию.
ШР этот на ВПСе снизу и Серега иногда придерживает его рукой, держась второй за поручень на волнении и прижимая трубку с кнопочкой плечом. Такая поза не позволяет эту кнопочку нажимать, и когда надо бодро доложить, Серега отпускает ШР, и пока тот не отвалился, громко и быстро говорит. И это еще счастье, что в процедуре не задействованы остальные части тела, потому что иногда требуются бедра, бока, колени, животы и прочие конечности в самых разнообразных позах. Почему? Потому, что в прикрученном и закрепленном состоянии советская военная техника не работала. Сказывалось, наверное, внутреннее дессидентство особо одаренных сотрудников КБ военной промышленности.
И вот в самый ответственный момент, когда все кораблики готовились громко затарахтеть своими пушечками, у Сереги 'посыпалось' что-то по БЧ-5, и для экстренной связи с машиной ему пришлось свободной рукой схватить микрофон 'каштана'. Коварный ШР, оставаясь внешне на месте, сразу же сместился таким образом, чтобы решительно пресечь контакт ВПСа с радиостанцией. Поэтому команду на открытие огня Серега не поймал, и открыл его самостоятельно, когда увидел желтые вспышки над надстройками соседей. Через две секунды. Именно этих двух секунд хватило флагманскому артиллеристу (Ф-2) на то, чтобы оценить траекторию и постичь, что падение неразорвавшихся снарядов произойдет непосредственно на территории маяка на острове Ослиный, и истошно заорать по связи 'Дробь не наблюдать!!!!' (полностью прекратить стрельбу и даже не думать о ней). И в наступившей тишине длинные, на пол-боекомплекта, Серегины очереди прозвучали, как траурный залп на похоронах нервной системы Ф-2.
Маяк, как это обычно и бывает, уцелел. Чего нельзя сказать о последнем, неприкосновенном запасе комбригового терпения.
По возвращении в базу бывает разбор. Это естественно. Только в этот раз придурковатый начпо пригласил в клуб, на разбор, дополнительно ко всем офицерам бригады еще и женщин-военнослужащих. Бывают в жизни такие трудносовместимые симбиозы.
Комбриг влетел в зал коршуном, процедил 'вольно-сесть', сел на ветку и пару раз кровожадно скрежетнул когтями по полировке стола президиума. Сделалась тишина. Мягко падали перья.
- Женщины свободны, - раздался клекот комбрига, - настолько свободны, что бегают быстро, как горные козы. Врассыпную. Очень быстро так, дел ведь еще так много, - и женщины, округлив глаза, выбегали через все возможные двери, входы и выходы.
- Ну вот, теперь мы можем поговорить по-человечески, - сказал комбриг тем же странным тоном, - Лукин, вы ведь уже допущены к самоуправству? Это хорошо, Лукин, это классно, отличный повод допуска лишиться. Но сначала, сначала, СНАЧАЛА, я хочу у вас спросить, Лукин, почему, где флагманский связист, и вас тоже, пощечина конской з#лупой, почему, тля, ну почему же, отрыжка трипперного зайца, почему именно тогда, в один-единственный раз, когда этот у#бищный ВПС должен был сработать, он, три поросячих жопы, не сработал, не смог, сука, умер, испустил дух, нюх испустил, два ведь слова только сказать, а он - ну не смог, мля, аааа??!!!
И сказал тогда капитан-лейтенант Лукин С.С.:
- Товарищ командир, у меня на командирском ВПСе … (правду надо говорить, правду, и попроще, в духе самого комбрига, без всяких технических подробностей, это единственный шанс)… уже СОВСЕМ РАЗДОЛБАНО ДУПЛО!!
Зал, невзирая на сложность обстановки и исходное положение 'сидя', рухнул в лежку.
А комбриг, сдерживаясь неимоверно, сквозь слезы, сухо рыдая, наклонился к НШ и произнес:
- Вы...; Вызови этого балбеса к себе, приведем в соответствие его, хр, дупло, хрр. Без свидетелей! Ох, хррр. Ха-ха-ха-ха...;