Кляйне Макс

У каждого из американских авианосцев, за которым мы следили, было свое радийное имя - позывной: «Мидуэй» откликался на «Школьника», «Рэнджер» - на «Серого Орла», «Карл Винсон» парил на золотых крыльях, «Констеллейшн» бил в грудь и кричал, что он - «Боевой вождь» индейцев, а у «Нимитца» ни тогда, ни сейчас «уличного» имени так и не появилось, хотя его экипаж, оглядываясь на тень адмирала Честера, и пытался дать авианосцу «приличное» для ВМС США имя: сходив в северные широты, матросы стали называть флэттоп «Синеносым», бурно погуляв в Японии - «Пьяницей Гонзо», а «пошалив» в Персидском заливе в 1997 году, получил от офицеров экипажа ник «911» - скорая помощь. Вспомним 11 сентября и вздохнем...
А вот у «Энтерпрайза» народное имя было такое - лучше при женщинах не вспоминать. Значение-то его не без героики - «Кульминация»... всему, а вот звучание для русского уха подкачало.
Однажды, в один весенний сентябрьский день декабря, «Кульминация» засобиралась в море - сделать шоппинг в Саудовских супермаркетах с последующим битьем посуды у их соседей по пустыне.
Мы, естественно, напряглись, поднатужились - и «Энтерпрайз» вылез к нашему облегчению из Сан Диего. А когда это серое сооружение вылезает - на него сразу же слетаются «мухи»: «Томкеты», «Хорнеты», «Интрудеры», «Проулеры», «Викинги» и «Хокаи». Называется это действие - перебазированием авиакрыла с береговых аэродромов на борт авианосца. И длится оно два-три часа, в ходе которых наш экипаж вставал в позу акробатического снаряда для прыжков: кто-то снимал излучения РЛС, кто-то фотографировал заходящие на посадку самолеты, другие зарисовывали их раскраску, а я с бойцами считал их по радиосвязи, фиксируя номера и эскадрильи: услышал «101» или «210» - знаешь, что летит очередной «Томкет», просвистел «600й» или «700й» - идет на посадку самолет ДРЛО «Хокай» или противолодочный «Викинг». Работали они на множестве разных частот, поэтому и матросов, слушающих их, как всегда, не хватало. Пришлось просить о подкреплении из непрофильной боевой части - матросе с хорошим слухом и знанием английского языка. Вы поняли, да?
И его мне прислали - мальчика-переростка со слухом, испорченным работой в машинном отделении, но явным желанием служить подальше от дизеля. Знание же этим матросом языка мне предстояло проверить. Боец оказался ладный - тракторист из Сибири из тех, кто плуг носит под мышкой, а сапоги сушит на выхлопной трубе трактора. Глаза его кричали о желании пахать.
Занятый посадкой очередного штурмовика «Интрудер» на «Энтерпрайз», я лишь на мгновение отвлекся от увлекательного занятия, спросив матроса:
- Язык учил?
- Дык, в школе.
- Посчитай от 1 до 10 на английском! - приказал я, зная, что все, что мне от него надо - записывать номера выходящих на связь самолетов. Все остальное записывалось на магнитофон для последующей детальной обработки.
- Ван, ту, - начал сибиряк, но на «сри» осекся и зарделся лицом.
- Добро, бери карандаш, бланк и записывай все цифры, которые услышишь! - сказал я с сомнением и возвратился к «Хорнету», взлетевшему с авиабазы Ле Мур. «Посадив» же почти все авиакрыло, побежал на ходовой - посмотреть на заход последних самолетов, кружащих в ожидании над авианосцем, и не прогадал:
- Тащ, смотрите - сейчас «Хорнет» гробанется! - закричал мне в ухо сигнальщик. Я посмотрел вверх и не поверил своим глазам: самолет F/A-18, делая последний разворот перед заходом на посадку, неожиданно начал складывать вверх законцовки крыльев, остановив их в положении 70 градусов. Но он летел, как ни в чем не бывало!!! Завершив разворот над реперным фрегатом, истребитель расправил крылья и мягко приземлился на палубу.
- Еще один! - закричал матрос. Второй «Хорнет» повторил трюк и вскоре ткнулся носом на аэрофинишере. Ничего подобного я больше никогда не видел, но понял, что ассы показывали класс русскому кораблю - умело гася скорость таким захватывающим дух финтом и усиливая горизонтальную остойчивость самолета на развороте.
Посадив всех, я спустился на свой боевой пост - заняться бухгалтерией и подвести баланс под численностью американского авиакрыла. И в первую очередь я подошел к своему новичку...
Взяв в руки бланк, исписанный каллиграфическим почерком недостойным тракториста, я взглянул на него и упал в кресло, извиваясь в судорогах. Первая же запись на странном готическом языке гласила:
- 101, их бин Кляйне Макс!
Позже, допросив бойца с пристрастием, я выяснил, что учил он в своей сибирской деревушке неизвестный язык, преподаваемый стариком-немцем, неудачно завершившим «Драг нах Остен» и полюбившим водку больше Фатерлянда, и что таинственный Кляйне Макс - Climax (позывной «Энтерпрайза»), вызывающий на связь истребитель «Томкет» с бортовым 101.
А через два года мой тракторист демобилизовался специалистом 1-го класса в звании старшины 1 статьи. И оставил он после себя целое отделение классных специалистов, уважительно ловящих каждое слово своего командира. А если нет, то надевал он их как сапог на выхлопную трубу. Для просушки...
Вот такая «Кульминация»...