БАЙКИ КОСМИЧЕСКОГО РАЗВЕДЧИКА - 6

В начале моей офицерской карьеры довелось мне как-то раз быть помдежем по части при полковнике Степченкове. Поздно вечером, когда все офицеры разошлись по домам, мы разговорились. Оказалось, что оба закончили одну и ту же академию, правда с разницей лет в двадцать, и еще много общего. Под вечерний чай Степченков увлекательно рассказывал байки из своей и не только своей армейской практики. Вот одна из них. По словам Степченкова, он услышал ее от своего полковника, когда сам был молоденьким лейтенантом, а уж тот полковник, абсолютно точно, наблюдал все своими собственными глазами...
Итак, дело было в нашей общей академии в глубоко сталинское время. Обеспокоенная недостаточной численностью кадровых офицеров партия кинула клич и добровольно-принудительно набрала в курсанты лучших представителей беднейших слоев населения. То есть практически неграмотных. И непонятливых. Одному из таких «новых военных» выпала однажды честь поработать часовым на посту номер один, у Боевого Знамени академии. Естественно, накануне заступления в караул его инструктировали во все дырки все возможные начальники от сержанта и выше. Одновременно и поочередно, повторно и в обратном порядке. В общем, после инструктирования бедняга-воин перестал соображать уже окончательно и кое-как помнил только то, что после выставления на пост он должен в течение четырех часов не спускать глаз со знамени. В карауле этому бойцу досталась ночная смена: с двух до шести часов. При заступлении на пост начальник караула угрожающим шепотом провел последний инструктаж и ушел со сменившимся караульным. Воин, который превратился в часового, остался у знамени один.
Надо сказать, что знамя в академии хранилось, да и сейчас хранится, в небольшом холле, сквозь который проходит длиннющий коридор. В этот же холл выходит дверь кабинета начальника академии, а по коридору в обе стороны находятся учебные и служебные помещения. Оказавшись на посту, наш герой разволновался, и у него банально разболелся живот. Какое-то время он терпел, но всему приходит конец, и наступило время принимать ответственное решение. Гадить прямо под знамя было как-то неэстетично, поэтому боец выбрал другую альтернативу. Осторожно высвободив знамя из стойки, он взгромоздил его на плечо и отправился по коридору к ближайшему туалету.
Эпоха на дворе, как я уже говорил, стояла сталинская. То есть все руководители были приучены работать по ночам «как товарищ Сталин». Не был исключением и начальник академии. Просидев до середины ночи, он собрался домой и вышел из своего кабинета. То, что он увидел в холле, а точнее то, чего он не увидел, заставило его остолбенеть. ЗНАМЕНИ НЕ БЫЛО.
Не было и часового, который по идее должен был это знамя охранять. Какие мыли промелькнули в голове у начальника академии - неизвестно, но скорее всего в этих мыслях присутствовали слова «позор», «трибунал», «расстрел». Естественной реакцией организма на такое потрясение стала «медвежья болезнь», которая заставила начальника броситься в туалет.
Кстати, туалет в академии - это отдельная песня. Это целый зал, в котором можно было бы играть в волейбол или проводить со взводом занятия по строевой подготовке. И вот в такое великолепное помещение врывается начальник академии, на ходу расстегивая брюки. Но не успел он добежать и до середины зала, как был сражен положенным по уставу окликом «Стой! Стрелять буду!» Это доблестный часовой, облегчившись, начал припоминать еще кое-что из своих многочисленных инструктажей. Начальник рванул назад и через мгновение захлопнул дверь туалета снаружи. Однако выбегая, краем глаза успел заметить стоящее в углу знамя, а уж наличие часового никаких сомнений не вызывало. Только начальник успел перевести дух и немного привести себя в порядок, как дверь туалета снова открылась, и мимо него торжественно промаршировал часовой со знаменем на плече. Не обращая внимания на выпученные глаза и разинутый рот начальника академии, он проследовал до своего поста, установил знамя и встал возле него по стойке «смирно». Дальше последовала безобразная сцена с криками, руганью и топотом ног. То есть начальник академии вызвал начальника караула и приказал срочно снять часового с поста и отправить на гауптвахту. Начальник караула подал команду:
- Часовой! Сдать пост!
А часовой говорит:
- Не сдам! Я должен до шести часов стоять!
- А я говорю «С поста шагом марш!»
- А я говорю «Назад! Стрелять буду!»
В общем, после недолгих препирательств, которые со стороны часового закончились досыланием патрона в патронник, было принято соломоново решение: пусть этот кретин стоит до утра, но когда сменится - сразу на гауптвахту. Тут и поставим точку.