Карфаген

Училище было высшее и военное. Львовское, да к тому же политическое. Факультет тоже не простой - журналистика. Военная! Во как.
Курсанты с утонченной душой и широким кругозором учились писать прозу и стихи, статьи и очерки, простые и с военно-прикладным уклоном.
И вот в это царство интеллектуалов и будущих акул пера ворвался вновь назначенный командир роты, капитан. Его так и звали Капитан. Он был отчаянным солдафоном с врожденным комплексом Наполеона, замашками кастрированного полководца, походкой пьяного буратино, за ненадобностью изгнанного из полей.
Четвертый курс - это опасно, это 10 месяцев до выпуска, это неприручаемое стадо, которое нужно либо принимать в его естественном виде, либо подвергнуть поголовной вывисекции для приведения в норму.
Но капитан не принял ни советов сослуживцев, ни горького опыта предшественников.
Через неделю пения гимна СССР по вечерам и косноязычного изложения основных положений Уставов, больших и малых сборов, проверок и поедания завтраков-обедов-ужинов на время, будущие борзописцы приуныли и замыслили недоброе.
Через неделю Капитан заступил дежурить по факультету. В 2 часа ночи зазвонил телефон. Капитан снял трубку:
- Дежурный по факультету!
- Полковник Хамов! - прошелестела трубка голосом начальника факультета.
- Доложите обстановку.
- Товарищ полковник! - Капитан вытянулся в струнку. - За время моего дежурства происшествий не случилось.
- Да? - сомнение в голосе.
- Так точно! - полная уверенность.
- А мне стало известно, что наш четвертый курс сегодня, после отбоя, разрушил Карфаген и принимал участие в сожжении Александрийской библиотеки! Ценнейшие памятники архитектуры! Историческое наследие! Разобраться! Доложить! - рявкнуло в ухо.
- Есть! - пролепетал Капитан пикающей трубке.
Лицо Капитана сменило за минуту весь спектр цветов побежалости:
- Ну, сучки! Ну, интеллигенция вшивая, поэты, бля! Держитесь! - и вихрем понесся на 5 этаж в свою роту.
Через минуту рота стояла по стойке «Смирно!» в трусах и ботинках в большом ротном коридоре.
Пять минут Капитан с видом льва, потерявшего в сельве мошонку, ходил вдоль строя, заглядывая каждому третьему в глаза.
- Кто разрушил Карфаген, два шага вперед, шагом марш!
Каждый второй четко выполнил строевой прием.
- Так! Ладно! Кто сжег Александрийскую библиотеку, шаг вперед, шагом марш!
На месте не осталось никого.
- Ах! - задохнулся Капитан. - Разбираться будем завтра! Это вам даром не пройдет! Всем написать объяснительные! Времени полчаса! Старшина! Объяснительные собрать и мне!
- Есть! - Капитан не обратил внимание на то, что интонации голоса старшины были очень похожи на голос полковника Хамова.
Через полчаса Капитан получил стопку из 116 объяснительных записок, и не читая, пихнул их в папку для докладов и завалился спать. А зря.

Начальнику курса

Я, курсант Иванов А. А., в 00.30. 20.09. сего года, в ходе III Пунической войны принимал участие в разрушении и дальнейшем разграблении Карфагена. В результате мною добыто: рабов - 16 шт., наложниц - 30 шт...

Дата Подпись

Объяснительные различались почерками, количеством пленных, золота и прочих материальных ценностей, а также географическими пунктами: Карфаген и Александрия Египетская.
На утреннем докладе у начальника училища Капитан, когда дошла его очередь, бодро доложил:
- Товарищ генерал-лейтенант! За время моего дежурства происшествий не случилось за исключением: курсанты вверенной мне роты этой ночью разрушили Карфаген и сожгли Александрийскую библиотеку.
- Ну и... - после минутной паузы изрек начальник училища.
- Виновные установлены в ходе разбирательства. Вот объяснительные записки.
Генерал взял недрогнувшей рукой 116 исписанных листочков, углубился в чтение. А оно было занимательным. Улыбка, еле сдерживаемая, блуждала по его добродушному лицу.
- Капитан, доложите, что такое Карфаген!
- Экспонат!
Смеялись долго, до колик и слез. Кто-то из политотдела чуть не описался.
Я был там пятнадцать лет спустя. Капитан стал полковником и начальником факультета, а курсанты его называли Миша Карфаген.

24.09.2004 г. Санкт-Петербург