Дело было довольно давно, уже можно рассказать... Закрытый город, завод, полк, обоих стерегущий...
Если тебе в два часа ночи позвонили, то значит большая проблема. А если тебе позвонил в это время сам командир полка, то проблема очень большая.
Говорит: «Ммм-Аиичч, прошу Вас срочно разобраться... больница... приёмный покой... милиция... кровь... наши прапорщики... Звоните по результатам!» Пока одевался (очень быстро), представил себе... , да много, чего себе представил...
Ходу мне до больницы метров пятьсот, машину вызывать глупо, побежал. Подбегаю. На седьмом этаже, в реанимации горит свет. Бегу дальше. У пандуса приёмного покоя стоят три «УАЗика» милиции и реанемобиль.
Небольшое отступление: В сутки на службу в городе заступало только три экипажа ППС. Реанемобиль был вообще в единственном экземпляре, все в сборе.
Добежал. Воображение уже нарисовало разные-всякие... Поругались-пострелялись (нет, про стрельбу и происшествия на службе командир ничего не говорил)... Тогда: выпили-поругались-подрались... реанимация-врачи-прокуратура-свидетели... Решение вопросов по спасению от тюрьмы наших дураков и занесение хвостов по показателям, будь они неладны!!!
Забегаю в приёмный покой. Картина, что называется... Пол довольно просторного помещения забрызган, а в некоторых местах просто залит кровью. В одном углу два милиционера с трудом держат бьющегося голого нашего прапорщика, всего в крови, бинтах и в простыне, аки Цезаря, умирающего в тунике. В другом углу два сотрудника тоже с трудом держат его жену в военной форме (оба супруга у нас служили). Между ними стоит третий экипаж и просто ржёт (извините, другой эпитет не подобрал).
Оказалось. Молодая семья, дети погодки. Когда младший чуть подрос, мама вышла на службу. Служили в одной комендатуре, комендант разнёс их по разным сменам, один дома,- другой на службе. При этом жену старались ставить в резерв, то есть на посты резерв не назначался, только для подмены на всякий случай (завод серьёзный, такое правило было). Если начальником караула был комендант или его заместитель, то он мог своим решением этого запасного и отпустить. В этот день звёзды сложились для этой семьи сложно.
Вечер, папа уложил детей спать, те уснули (по его утверждению). И папа пошёл на день рождения к товарищу в соседнюю парадную. В это время его жену замкоменданта отпустил домой к детям. Домой она не пошла, уверенная, что дети под присмотром, пошла к подруге тоже на какую-то вечеринку.
Папа на дне рождения познакомился с красивой девушкой, и очень они друг другу понравились. Квартира была тесная, места мало, поэтому уединились они в ванной. Дело было осенью, хозяйка квартиры насобирала, помыла и поставила сушиться кучу стеклянных банок именно в ванной. Неизвестно, какие позы из Камасутры влюблённые там принимали, но в какой-то момент координация (или страсть) их подвела и рухнули они на эти злосчастные банки...
Мама на вечеринке понравилась какому-то дяде. В процессе ухаживания возник конфликт, пьяный дядя за отказ во взаимности двинул маме в глаз. Мамаша побежала «снимать» побои. Забегает она в приёмный покой с криками: «Меня мужчина там-то и там-то ударил!», а там голый супруг, а на соседней каталке голая девица и помощь им одинаковую оказывают. Возникли весьма обоснованные взаимные вопросы...
Сцепились они так (причём досталось от супруги и девице), что первый экипаж ППС, прибывший по вызову врачей сразу запросил подмогу. Второй, прибыв и тоже перемазавшись в крови, вызвал третий. Пока ехал третий, супругов кое-как развели разным по углам ринга, поэтому третий экипаж по выяснению обстановки просто ржал. Тут забежал и я. Мне вот точно было не до смеху...
Решила эта пара развестись. Вызвал обоих. Пришли, сели в разных концах кабинета, смотрят в пол. Говорю: «Дело ваше, но если разведётесь, оба служить не будете! Сами знаете, не угроза это!» Не знаю, как потом, но, когда через пять лет переводился, была нормальная, по всем признакам, семья.

Да, были люди в наше время ...
Сейчас, с высот законченной службы и пенсиона, общаясь с нынешними действующими военнослужащими своей в прошлом части, понимаешь, что те гиганты мысли, с которыми довелось вместе служить, ушли. И нет, к сожалению, фигур, аналогичных им. Увы.
Как сказал Атос, когда они с дАртаньяном пили в подвале трактира и дАртаньян притворился пьяным: «Разучилась пить молодежь. А ведь этот еще из лучших!»
Первый, о котором хочется вспомнить - ДВИ (Пусть человек, останется под инициалами; дай бог ему здоровья).
Мне, зеленому старлею, этот майор казался древним замшелым стариком. Хотя сейчас я понимаю, что мне ныне столько лет, сколько было ему тогда. Примерно. Плюс-минус. Но я абсолютно не считаю себя стариком. Вот они, особенности человеческой психологии ...
У меня он был командиром отряда. Я был инженером (начальником группы). Часть наша имела некоторые (а может, правильнее сказать - многие) должности второго комплекта, то есть (для тех, кто не знает этой системы) - один командир отряда служит здесь, а другой командир отряда (второго комплекта) - в спецкомандировке, военным советником или военным техническим специалистом помогает нашим меньшим братьям осваивать и грамотно эксплуатировать нашу сложною технику. Ибо техника мертва в руках дикаря. А потом командировка заканчивается (года два - три), второй возвращается в страну, а первый уезжает. На то же место, в ту же страну, или в другую - это уже не главный вопрос.
ДВИ уехал в одну из стран Ближнего Востока с должности начальника ТЭЧ; пройдя уже категорию командира АТО, точнее - зам. по ИАС эскадрильи, тогда так называлось; и был там, соответственно, советником местного начальника ТЭЧ. Но пока он (ДВИ) выполнял ответственное задание Родины на передовых рубежах, должности второго комплекта начали сокращать. И вернулся он, получается, с понижением. Дослуживать до дембеля.
Ходил он медленно, спокойно (Его слова: «Ну куда ты так бежишь! Идти надо медленно, с достоинством, уверенной походкой завоевателя!»), половину, наверное, рабочего времени проводил в штабе (не знаю, реально ли в то время было так много различных совещаний).
Запомнилось это время (под его командованием) вечным ожиданием - типичная ситуация такая.
Зима, темнеет рано, завтра полеты, ДВИ уходит к 16 часам на совещание к зам. по ИАС по завтрашним полетам. Рабочий день до 17.00.
16.30 - ДВИ нет. 17.00 - ДВИ нет. 17.30 ...
Пришел новый наряд после развода.
Не видели (в смысле - ДВИ)? - Нет, не видели.
Ушел старый наряд.
18.00 ... Нетерпеливые начинают звонить в другие эскадрильи, узнавать обстановку - там ДСП (дежурный по стоянке подразделения) говорит, что личный состав уже минут 20 как убыл, что командир АТО уже давно вернулся с совещания, построил личный состав, сообщил, что полеты завтра со стольких-то часов, построение перед полетами во столько-то, отправил второго ДСП за тягачом на отъезд, тот пригнал машину, все загрузились и уехали.
А мы все ждем.
18.30.
Залаяла одна из эскадрильских собачек (все подразделения прикармливали приблудных собачек - исключительно в качестве звонков. Чтобы лаяли, когда кто-то подходит.) Ура! На дороге, ведущей от штаба, видна фигура, медленно переставляющая ноги (уверенная походка завоевателя).
Пришел.
Ну что, бездельники, строиться.
Дальше долгий рассказ про то, что мы уже узнали по телефону и, наконец, отъезд.
Над входом в эскадрильский домик (эксплуатационно-техническое здание - так называлось это сооружение по документам) висела лампочка. Как-то раз, придя с дневного совещания, ДВИ увидел, что лампочка перегорела, сказал ДСП «Пошли со мной» и пошел по коридору в свой кабинет (а кабинет у него был в самом конце коридора). Там он открыл сейф, достал лампочку и протянул ДСП со словами «Зае....нь лампочку на входе». ДСП взял лампочку, вышел из домика и в полном соответствии с собственным пониманием полученного приказа разбил ее об асфальт. В конце рабочего дня, объявив построение (а строились как раз снаружи перед входом в домик), ДВИ вышел и увидел, что лампочка как не горела, так и не горит.
ДСП!
Подбежавший ДСП оказывается уже из нового наряда.
А где ... (фамилия прежнего ДСП)?
Уже сменился.
На следующий день, построив л/с перед домиком, ДВИ вывел этого прежнего ДСП из строя и задал свой коронный вопрос, которым он начинал все воспитательные беседы: «Товарищ прапорщик (в ДСП тогда прапора ходили, потом дошло и до офицеров), что мешает Вам служить красиво?»
Прапор сначала не мог понять - чего от него хотят, потом, поняв, уверенно рассказал, что он вчера сделал с лампочкой и даже показал ногой мелкие осколки на асфальте, завершив доклад фразой «Как задача ставится, так она и выполняется».
Про полеты.
Опять зима, самолеты вытащили на старт, народ в стартовом домике (маленький сарайчик напротив своих самолетов за ЦЗТ с керосиновой печкой) - те, кто предполетную уже сделал.
Приходит ДВИ из штаба и доводит распорядок приема пищи в летно-технической столовой: «Обед с ... до .... Ужин с ... до ... Завтрак с ... до ...» Ничего необычного, все привычно. Но неожиданно он дальше продолжает: «Партия и правительство продолжают неуклонно заботиться о вас, бездельниках, лоботрясах и нарушителях воинской дисциплины, поэтому сейчас, в холодное время года, для вас с ... до ... (между обедом и ужином) в столовой будет приготовлен горячий чай с пирожками.» Ничего себе! Да это просто праздник какой-то!
К указанному времени мы, офицерская зелень, стоим перед дверями столовой. Потом, конечно, до нас дошло, что никто из старослужащих (ровесников ДВИ) с нами не пошел. А столовая была на втором этаже штаба, вход сразу у лестницы; а на третьем этаже сидел начальник штаба, дверь кабинета прямо не лестничной площадке. Стоим. А двери столовой закрыты. Время! Двери закрыты. Подождали минут пять и начали барабанить в дверь. На шум спускается начальник штаба.
Что вы здесь шумите? Обед уже давно закончился!
Мы знаем. Мы на чай с пирожками пришли!
А кто вам сказал?
Майор ДВИ!
Ну-ну ...
После этих слов начштаба развернулся и пошел наверх к себе. И нам ничего не сказал! Не надо мешать командиру подразделения, шутящему над своими подчиненными.
Постояв-постучав еще минут пять-десять (без всякого результата), пошли обратно на ЦЗТ в стартовый домик.
... ...! (имя-отчество ДВИ) Мы пришли ... Как Вы сказали ... В столовую ... На чай с пирожками ... А там ... Дверь закрыта ... Никого нет ...
Вот видите! Мы беспрекословно, точно и срок выполняем все требования партии и правительства по обеспечению полетов, а эта база (авиационно-техническая часть, в которую входила и продслужба и столовая) плюет на все! На разборе (полетов) доложу командиру!
И только дня через два мы узнали, что это был изящный развод. Поэтому «старики». Зная повадки ДВИ, никуда не пошли.
А раньше, будучи начальником ТЭЧ, он шутил гораздо более изыскано. Но это уже из рассказов «стариков».
Как-то раз, в 80-е, ДВИ, будучи начальником ТЭЧ, занял у одного из своих (подчиненных) прапоров рублей двести - хорошие деньги по тем временам. До какого-то срока. Срок прошел - тишина. Через какое-то время прапор начал ходить к ДВИ с вопросом - когда деньги вернешь?
И однажды после обеда ДВИ строит л/с ТЭЧ (дело было летом, долго можно стоять), выводит этого прапора из строя и начинает свою речь.
Вот вы все, товарищи, служите вместе с прапорщиком ... , в наряды с ним ходите, спиртные напитки употребляете и не знаете - какой это выдающийся специалист. Не видите, не замечаете его огромной работы по обеспечению исправности и боеготовности авиационной техники, обеспечения безопасности полетов. А партия и правительство видят! И достойно оценивают его вклад в общее дело. Вот я сейчас был в штабе и по поручению командования должен вручить прапорщику ... денежную премию - двести рублей, - за его заслуги в деле укрепления обороноспособности страны!
Все обалдевают - не баловали в то время премиями, да еще в таком размере!
А в ТЭЧ правило существовало тогда - если премия, то с виновника поляна. Да еще не 10-15 рублей, а такая сумма! Группа регламентных работ погудела хорошо, практически на всю сумму.
А на следующий день этот прапор опять подошел к ДВИ с привычным вопросом - когда деньги отдашь?
А тот в ответ: «Ты что? Вся ТЭЧ видела, как я тебе долг отдал! Ты, бездельник и нарушитель воинской дисциплины, думаешь, что тебе на самом деле могли премию дать? Ты сам можешь вспомнить - в каком году последний раз ты что-то полезное сделал? Спирт жрать и спать в каптерке или КУНГе - все, что ты можешь! Иди отсюда, пока не наказал!»
Вот такой был суровый юмор.
А еще раз он как-то построил ТЭЧ и сказал перед строем - «Указания старшего инженера части по СД (самолету и двигателю) всерьез не воспринимать!»
Тот инженер был из «пиджаков», после политеха, и ДВИ, наверное, хотел занять это место. И тарифный разряд чуть повыше, и личного состава практически нет. Но был обойден на повороте. Хотя в матчасти инженер был иногда явно слаб. Самолет на облет - незапуск двигателя. Даже створка турбостартера не открылась. Оказалось - тяги створки на обратный угол установлены - электродвигатель створки крутит на открытие, а тяги - на закрытие, наоборот, створку прижимают. Оказалось - на контрольном осмотре инженеру люфт створки не понравился и он двигателистов заставил перекрутить тяги так, как он сказал.
Но сказать такое перед строем - надо иметь смелость. Ведь доложат же добрые люди. В течение минут 15 - получаса доложат. И тому инженеру. И зам. по ИАС. И замполиту. Мир не без добрых людей!
Так что за такую офицерскую смелость - уважаю!
Да и за всю совместную службу - спасибо!

Апокалипсис местного масштаба

Октябрь 1992 года, заступил дежурным по батальону. Все как обычно и заморочки обычные, если не считать того, что наряд на ночь вооружился до зубов, как требовало начальство в неспокойное время. После отбоя «замуровал» вход и сел в дежурке за обычную ненавистную писанину, и тут казарма вздрагивает от глухого удара, раздается вой, как будто рядом ракета взлетает, и фанерные перегородки дежурки начинают противно дрожать. Вылетаем с сержантом-помдежем в коридор, он подскакивает к ближнему кубрику, распахивает дверь, в ужасе отшатывается обратно в коридор со сдавленным криком: «Атомная война???». В окна кубрика мало что видно, за ними все загораживает заброшенный барак. Но от яркого багрового зарева, превратившего ночь в день, волосы на голове моментально становятся гвоздями.
Первая мысль - ядерный взрыв!!! Но тут же всплывают заученные в училище цифры: «Ударная волна проходит первый километр за 2 секунды, второй - за 5, третий - за 8».
Уже прошло около полминуты, на ядерный взрыв не похоже... Тогда что??? «Бля, там же склады дивизионные! Батальон, подъем! Тревога!!!!!!!!!». Вылетаю на улицу, спринтерский рывок до угла казармы, из-за которого все должно быть видно. От нас до артскладов - метров 300, и еще столько же - до складов ИБП.
Так гореть может только тротил, там его тонн десять, а то и больше. А в соседних хранилищах - десятки тысяч мин и снарядов, мало никому не покажется...
Вылетаю из-за угла, резко выдыхаю - артсклады благополучно отражают зарево невредимыми крышами, левее их на бугре склады ИБП тоже целые, и часовой пятого поста торчит на вышке, как на картинке. Его хорошо видно на фоне стены огня, упирающейся в облака.
Влетаю обратно в казарму, батальон уже строится в коридоре, сержанты орут, подгоняя опоздавших. Десяток голосов хором спрашивает «Что там???». Ору им, что склады целые и хватаю трубку телефона:
- «Листовка», оперативного срочно!!!
- Соединяю.
- Товарищ подполковник, докладывает дежурный по инженерно-саперному батальону! За складами в направлении поселка Сунжа наблюдаю сильный пожар!
- Знаю. Это газопровод взорвали. Доложи комбату и действуй по его указаниям.
Хммм... Как и откуда он успел узнать...?
Командир и НИС дивизии уже рвали указаниями телефон в клочья, озадачивая нас общим сбором и подъемом всех бортовых машин на случай эвакуации боеприпасов, ибо пара километров между складами и огнем - вроде не мало, но и не так уж много.
Уффф... Водилы и погрузочные команды ломанулись в автопарк, можно перекурить и посмотреть на пожар, все-таки не каждый день газопроводы горят, да еще и магистральные. Мы хорошо знали эту трубу (диаметром около метра) поперек Камбилеевки. Она шла из Ставрополья в Грузию под землей, и только над речкой проходила на бетонных опорах.
Склоны Охотничьего хребта были тоже освещены заревом, и на их фоне было видно, что через городок в сторону пожара начинает лететь бумага, пыль и прочий мусор. Через полчаса установилась тяга, как в мартеновской печи (до пожара ночь была безветренной).
Примерно час продолжалась суета, определялась реальность угрозы складам, а потом газ в перекрытой на Моздокской станции трубе закончился, костер начал худеть, дивизия дала отбой тревоги, и мы «развернули пельмени, отправив мясо на исходную».
Газовики сработали очень оперативно. Уже утром мимо городка проехали трубовозы и спецмашины с ремонтными бригадами, и примерно через сутки все было восстановлено. Зампотех на рассвете смотался на разведку и рассказал, что диаметр «костерка» был примерно полкилометра, судя по сгоревшим деревьям и по «кирпичному» цвету потрескавшихся камней.
Пару дней местные газеты и телепрограммы вещали о взрыве, устроенном «деструктивными элементами» (так в те времена там называли экстремистов), а позже в Осетии начались проблемы, по сравнению с которыми этот пожар был просто пионерским костром. Но это, как говорится, уже другая история.

Войнушка по южно-судански. Монголбат в поле.

Африка быстро усваивает все самое плохое и порочное, что есть в нашем бренном мире. Будь то дурные привычки в частном (личном) порядке или же глобальном, когда в той или иной стране начинает воевать племя на племя или народ на народ.
Южный Судан очень показательный пример концентрации всей той вековой грязи, обид, взаимных обвинений, накопленных в разных уголках убогого государства. Что в таких случаях является самым лучшим вариантом?
Правильный ответ: БЫТЬ НАД СХВАТКОЙ.
Это лучше всего получается у русских и украинских пилотов, работающих по программам ООН. Они парят в небе, таскают пассажиров и продукты в качестве гуманитарной помощи для отупевших в войне аборигенам.
А еще наши бывшие соседи по социалистическому лагерю, монголы, тоже хорошо себя проявляют. Но уже на земле. В местечке Бентью или Рубконе (так называют точку во втором варианте) дислоцируется рота монгольских миротворцев-«голубых касок». По ходу дела им приходится регулярно наблюдать, как мятежники бодаются с федералами (освободительной армией Южного Судана - СПЛА) .
Все офицеры у монголов заканчивали российские военно-учебные заведения, а потому хорошо говорят на русском языке.
- На днях мы застали в округе занятную картинку, - рассказывает нашим пилотам, в процессе заправки борта, старший лейтенант, заместитель командира роты монгольских «голубых касок». - Федералы и мятежники сошлись примерно в 1,5-2 километрах на расстоянии от нашего лагеря. Причем, у первых ШЕСТЬ ТАНКОВ, а у ребелов десяток тачанок с пулеметами, только стрелковое оружие....
- Предполагаю, исход сражения был ясен? Мятежников раскатали в пух и прах?
- Ага, щас! - улыбается монгол. - Мы сначала не поняли, в чем дело? Танки целые, ни один не горит от попаданий. Но у каждого из них открываются люки и фигурки танкистов бодрой рысцой направляются в тыл....
- ????!!!! Может быть, у подразделения СПЛА там срочный инструктаж объявили, как лучше бороться с мятежниками или вообще, партийное собрание назначили? Типа, донести очередной Указ Президента Киира по строительству демократического общества в Южном Судане?
- Нас тоже заинтриговало поспешное бегство в танковых войсках. Когда на позициях не осталось ни федералов, ни мятежников, я решил на двух БТР с дежурным взводом выдвинуться на «поле боя».
Монгол закуривает, выдерживая театральную паузу.
- Ладно, не томи душу. Чего там было с танками?
- А ларчик просто открывался, - ввернул военный человек литературный оборот. - ОКАЗЫВАЕТСЯ, ПОСЛЕ НЕДОЛГОЙ ПЕРЕСТРЕЛКИ (а федералы выпустили в мятежников из каждой машины по десятку снарядов), боеприпасы закончились. Точно так же, как и топливо. Логистика в южносуданской армии находится в плачевном состоянии. В общем, шесть экипажей танков не стали испытывать судьбу, а потихоньку слиняли в тыл, бросив технику....
- Она там теперь так и стоит, солнцем палима? - делаю предположение.
- Хм, я велел плеснуть ООНовского дизеля в баки «сиротинушек» и пять из шести танков мы перегнали в свой лагерь. Они вполне исправны, вон по периметру отдыхают....
Нет в Южном Судане сегодня ни российского, ни украинского, ни белорусского или казахского военного контингента миротворцев. Да и зачем они нужны на чужой земле, где все враждебно белому человеку?
Тогда давайте испытаем гордость за монголов. Молодцы, парни. Да и старлей у них рязанское училище ВДВ заканчивал еще недавно. Держит марку вдали от Родины...

ЦЭЭРУшник

Как известно, если вам нужно начальство, его никогда нет на месте. Но появляется неожиданно и внезапно, когда оно вам не нужно вообще никак.
В тот день (году в 89-м) был первый вариант: мне с утра совершенно необходим был наш комбат-раз, он же зам по ружью нашего ЗРДН. Но замкомбата порадовал сообщением, что кэп уехал на комдивовском уазике, взяв с собой шило, и будет нескоро. Делать было нечего, созидательные планы на день пришлось ломать в ожидании начальства.
После обеда, благостно прогуливаясь по позиции и вдыхая ароматный весенний воздух, я увидел в конце дороги стремительно движущееся тело. Это был комбат-раз, голодный, красный и злой. Он яростно махал руками в такт шагам. И еще от него доносилось какое-то неразборчивое шипение. Когда он подлетел ближе, мне послышалось что-то вроде «сраный цээрушник», но я тогда не придал этому значения.
Комбат у нас был вообще мужик темпераментный, а тут его что-то явно и сильно разозлило. Деваться было некуда, он меня увидел, грузить начальника вопросами в таком состоянии явно не стоило, и я сделал единственно возможное: издалека максимально почтительно поприветствовал и осторожно полюбопытствовал, успешно ли любимый руководитель съездил в местную командировку?
И тут его прорвало. История оказалась простой и банальной, как пуля в лоб. Начало я знал от коллег, концовку слушал сейчас из первоисточника.
Случилось следующее. У них на автотранспортной части (в ЗРДН 300ПТ вышки с СНР и станцией обнаружения перевозятся на здоровенных полуприцепах, таскают их тягачи, это все хозяйство РТБ) сломалось что-то из нержавеющей стали. Заварить железяку аргоновой сваркой в дружественном колхозе за шило не представлялось возможным, так что путь комбата обещал быть долгим и трудным.
Первым шагом стало написание рапортов о неисправности. Комдиву, в службу РАВ, заму по вооружению полка. Но, как опять же известно из практики, процесс написания и подачи рапортов не устранил еще ни одну неисправность. Зато батарея (а вместе с ней и весь наш славный ЗРДН) теперь считались не б/г, о чем командир полка с завидной регулярностью вспоминал нашему комдиву на подведении итогов. А комдиву надо было уходить на повышение. Очень надо было! Опять же, приближалось очередное боевое дежурство. Обстановка накалялась, а в очередь на плановый (прости, Господи!) ремонт на тот самый авторемонтный завод нас поставили месяца на через два, кажется.
При этом (страна чудес!) через две недели мы должны были заступить на боевое дежурство по защите нерушимых рубежей. Служба РАВ прикинулась ветошью, а полковое начальство нашего комбата РТБ забодало окончательно. Увесистая пачка рапортов никого не возбудила. Ему даже не стали объяснять, куда эти рапорта дозволяется засунуть. Зачем?
«Я вас не спрашиваю, почему не работает, я спрашиваю, почему не работает!!!» Именно так в армии звучит этот вопрос - с восклицательными знаками в конце. Наш кэп вспылил, плюнул, налил дежурную канистрочку (2 литра, если верно помню) из личной заначки, взял у комдива уазик и поехал решать вопрос. Никаких заявок у него не было. Пропуска на завод тоже.
Оставив уазик с водителем в ближайших кустах, комбат, держа в одной руке железяку, в другой канистру («черт, надо было хоть вещмешок у солдат взять»), полез под колючую проволоку. Комплекции он был, надо сказать, вполне приличной, что усложняло задачу. Кроме того, часть территории охранялась, и наш нарушитель не знал, какая именно. Однако, повезло. Но возникла новая преграда: местные жлобы-прапора, не удивившись появлению клиента и совершенно никуда не торопясь, разговаривать без «предоплаты» отказывались наотрез. Чем взбесили нашего кэпа окончательно.
«Хорошо, что у него ствола с собой не было»,- почему-то подумал я.
- Нет, ты представляешь, - размахивая руками и брызгая слюной кричал он мне на подступах к столовой, - я, целый капитан, чтоб Родину защитить, лезу под колючую проволоку, как какой-то сраный цэрэушник! И туда, и обратно! Там стоянка под охраной, хорошо — не пристрелили. Целого капитана! Ну как тут можно служить, а, старлей?
Изображать цээрушника в Красной армии мне на тот момент еще не доводилось (хотя бывало не менее увлекательно), но я служил к тому времени полтора года, был энергетиком дивизиона и уже прекрасно понимал, о чем говорит наш такой нервный и такой уставший комбат.
Боеготовность он тогда, конечно, обеспечил, но еще долго потом ходил и не мог забыть обиду: «Бли-ин... Я, целый капитан, как сраный цээрушник»...