Привет Кадету Биглеру .
Эта история произошла в середине 90-х в одной закрытой конторе, где трудились на ниве военной науки люди в погонах. Перед днем рождения того кто и сейчас живее всех живых, а короче говоря, 22 апреля 1995 г., по давно заведенной традиции проводится субботник - ранее назывался Ленинский коммунистический, ну а сейчас просто - субботник. Суть последнего заключается, как известно, в тщательном размазывании грязи по окнам и полу, а главное - в заключительном застолье с обильными возлияниями. Вновь назначенный командир (не отличавшийся особым интеллектом, но со связями), предвидя закономерный такой финал, загодя собрал личный состав и предупредил о категорическом запрете на употребление спиртного, угрожая в противном случае всеми возможными карами. На особом подозрении был подполковник К-в, весельчак и балагур, душа любой компании, причем - малопьющий (в смысле сколько ни выпьет - все мало). К-в был лично предупрежден командиром о: ну в общем, вы поняли. В день субботника командир (в прошлом он был замполитом) шнырял по кабинетам, принюхиваясь к народу, а заодно и прислушиваясь, не звякнет ли где предательски стекло о стекло. Время шло, сотрудники сдавали чистые (?) кабинеты командиру, после чего двери запирались и опечатывались. К-в, пришедший в контору с большой и тяжелой спортивной сумкой, не спеша, возился в своем кабинете, шурша и шаркая полуистлевшей тряпкой по истертому линолеуму. Туда же подтягивались освободившиеся коллеги, чтобы морально поддержать С-ва, а заодно обсудить драконовские нововведения. Бдительный командир забегал к С-ву каждые 5 минут, сверля взглядом обнаруживших внезапную тягу друг к другу коллег, а особо - уже упомянутую сумку, и говорил: 'Ну вы тут это: смотрите, чтобы ни-ни:'. Собравшиеся, внутренне вспыхивая от стыда, отвечали чистым взглядом беспорочных глаз, всем своим видом показывая, как оскорбительны им пошлые намеки командира. Расслабившись, командир вернулся в свой убранный двумя подхалимами кабинет, где, окончательно потеряв бдительность, углубился в просмотр свежего номера 'Playboy'. Через некоторое время, спохватившись, он выскочил в опустевший коридор и обнаружил, что дверь кабинета К-ва заперта, но - не опечатана(!). Подкравшись и прислушавшись, командир явственно различил классическое 'Ну, будем!' и звук, какой могли бы издать два и более стеклянных изделия, одновременно соприкоснувшиеся друг с другом.
'К-в, откройте немедленно',- крикнул командир и прислушался. За дверью было тихо.
'Откройте, я знаю, что вы там устроили пьянку' - повторил он свою попытку. Из-за двери донеслось:'Мужики, давайте ему нальем, может он выпить хочет', и задвигались стулья. Командир подождал. Дверь осталась недвижима, предложение явно не набрало консенсуса.
'Если вы немедленно не откроете, вызову дежурного и будем ломать двери', - загремел начальственный баритон.
'Да пошел ты :',- огрызнулась дверь хорошо знакомым голосом хорошо принявшего на грудь К-ва. Впавший в ярость командир, стараясь не выпускать дверь из виду, позвонил в дежурку, чтобы принесли лом. Таковой прибыл в сопровождении хилого бойца-посыльного, поэтому борьба с дверью увенчалась успехом только после того, как дверная коробка была почти полностью разворочена, минут через 15. Взору командира предстал действительно чисто вымытый кабинет, в котором никого не было. Под столом предательски виднелась пустая водочная бутылка, забытая кем-то впопыхах. Путь отступления был выявлен сразу: аккуратно прикрытое окно (2 этаж) выходило на декоративный карниз, от которого до пожарной лестницы было уже рукой подать:
Понедельник начался с гневного выступления командира перед подчиненными, во время которого был ярко описан преступный эпизод пьянки в кабинете. Во время выступления командир метал красноречивые взгляды на К-ва, который, опустив голову, всем своим видом показывал, что глубоко раскаивается в содеянном и просит его не губить, типа 'бес попутал:'. Спустив пары, командир отпустил народ, многозначительно добавив: 'А Вы, К-в, представьте письменное объяснение по поводу случившегося к 15 часам':
В назначенное время К-в, постучавшись,скромно вошел в кабинет командира и опустив очи долу, положил на стол 4 мелко исписанных листа А-4. Командир прочел следующее:
'Объяснение.
Я, подполковник К-в М.Ю., родился в 1952 году в гор.Ярцево Смоленской области в семье рабочего, третьим ребенком. В 1959 году я пошел в Ярцевскую школу ?2 (в третьем классе был принят в пионеры, а в 8 - в комсомол), которую окончил в 1969 году и сразу поступил в :ское высшее военное училище, которое закончил с отличием в 1973 году и был направлен для прохождения службы :( далее 2 листа мелким почерком в том же духе с перечислением всех событий семейной и служебной жизни) :22 апреля 1995 года у нас, как и по всей стране, был Ленинский субботник. Я вспомнил, как много лет назад мне повязали пионерский галстук, как я ездил в пионерский лагерь 'Артек', первый поцелуй... И подумал: какую замечательную страну загубили, нету больше моей Родины - под гордым названием Союз Советских Социалистических Республик. И так мне стало горько и обидно за это, что не смог я сдержать слез, хотя и было неудобно перед сослуживцами: все-таки подполковник, 26 лет выслуги, отец двух детей:(дальше длинные рассуждения о том, как трудно воспитывать, а главное - содержать на мизерную военную зарплату двух взрослых кобылиц, с демонстрацией глубокой осведомленности в области цен на всякие колготки и тампаксы-шмапаксы)'. Заканчивался этот опус так: 'Сегодня, придя на службу, я обнаружил, что какие-то идиоты разворотили дверь моего кабинета. Убедительно прошу принять меры для предотвращения подобного впредь.
24 апреля 1995 года.
Подпись'
Дочитав, командир посмотрел на К-ва. Тот ответил ясным взглядом человека с неотягощенной совестью.
'А где про пьянку?', - тихо спросил командир.
'Про какую пьянку?',- вполне натурально удивился К-в.
Трехминутная МХАТовская паузы, во время которой К-в с видом оскорбленной невинности, а командир - выпучив глаза, смотрели друг на друга.
Поняв, что надо что-то сказать, командир пробормотал: 'Идите, вы свободны'.
Больше 'субботники' в нашей конторе не проводились.
По субботам.
Только по понедельникам, причем в первой половине дня.
P.S. История абсолютно правдивая, а 'сочинение' К-ва долгое время ходило 'в списках' (т.е. откопированное) среди народа, как в позапрошлом веке - запрещенные стихи армейского поручика М.Ю. Лермонтова. Кстати, тезки подполковника К-ва.

Взято с http://anekdot.ru/an/an0206/o020621.html

Внуки патризан или Питер - любитель экстрима.
Навеяна давней историей о солдатах-перегонщиках боевой техники, ехавших
в жел-дор вагоне.
Есть у нас компания. За последние десять лет часть людей разъехалась по
заграницам, но связи не теряем и, что важно, - по-прежнему все ходим в
ПОХОДЫ. Как-то собралась Галина приехать в поход из Германии, да не
одна - с другом Питером. Народ слегка застремался - кто он, да что он,
да поход - дело серьезное, да условия грубые, да ну его европейца
гигиеничного. Галина убеждала, что Питер - любитель экстрима, лазит по
Азии, грязь в жизни видел. Взяли мы германца. Но искали случай
приколоться к нему. В походе шел как все, да и трудно шли - не до
приколов.
И вот - путь домой. Дополнительный поезд, сортир в г.., опухший
проводничок в майке, окна не открываются. В вагоне - в основном турики:
'запахи тайги' и мощный жрач (все купили на станции). Вваливается группа:
мужики, грязнее нас, в ошметках формы, почерневшие, худые и ОЧЕНЬ
ГОЛОДНЫЕ. Но военные - чувствуется иерархия. Выяснилось -
солдаты-перегонщики, возвращаются, денег и харчей - йок. Понятно, народ
щедро делится. Один Питер в непонятках.
Питер, измордованный грязью, - мне (общаемся по- английски):
- A это кто?
Я, сама не ожидав, вдруг говорю ему:
- А это - внуки партизан.
Опа! И дальше, на голубом газу, вдохновенно:
- Понимаешь, в войну, ну против Германии, многие партизаны уходили
в леса и так далеко, что не знали об окончании войны. Продолжали жить
в лесах, диверсии устраивали, девушек из деревень таскали... Дети
заводились, они их как солдат воспитывали, женились между собой,
с внешним миром не контачили. Видишь, они как бы в военное одеты,
но тощие, дикие, грязные. Потихоньку их милиция вылавливала, но там
места - ты сам видел... С детства помню - иногда в газетах писали -
отыскалось, мол, партизанское семейство. Старики сейчас уж все умерли,
а это - молодежь, их внуки-правнуки.
Сидим, смотрим друг на друга. Очумели оба, я - от вранья, он - от
невероятной правды. Питер тихо:
- А почему они здесь, в поезде?
Я:
- Их в Москву, на комиссию везут. Опросят там, документы выдадут,
вымоют, учится пошлют.
И, из-за его тихого голоса:
- Это ты верно, громко не говори, у них на немецев - рефлекс. Немецкий,
английский - им все едино. Вообще лучше молчи, пока они не сойдут.
Ребята наши от восторга давятся, но не ржут. Питер, однако, фишку режет,
что что-то не так. Наконец, Коля срывается в тамбур - типа покурить,
на самом деле - просмеяться. Команда - за ним. Двери хлопают, регот
доносится. Питер в сомненьях, но молча, бочком мимо партизан - тоже в
тамбур. Возвращаются все, рожи красные, Питер на меня обижен и со мной
не водится. Коля, чтобы нас помирить:
- Ты не обижайся, Лена как лучше хотела...Она...ПУГАТЬ ТЕБЯ НЕ ХОТЕЛА...
Опа... Все смотрят на Колю, тот негромко:
- Это, конечно, не внуки партизан, это - амнистия.
Питер - !?!
Коля:
- Ну воры всякие, убийцы, преступники досрочно освободились и из
лагерей домой едут.
И тут! Один из солдатиков знал английский! Он все слышал, он решил
спасти лицо Питера и честь промасленного мундира. Он подошел к нам,
в телогрейке , с куском хлеба в руке и, обращаясь прямо к посеревшему
немцу, громко сказал:'
- Не беспокойся! Мы НОРМАЛЬНЫЕ СОЛДАТЫ РЕГУЛЯРНОЙ АРМИИ...

После окончания училища меня направили служить в Одесский военный округ. Поскольку свободных должностей командиров взводов не было, меня оставили при штабе до особого распоряжения, соответственно посылали меня на все задания, на которые никто идти не хотел (мотивировка, что бы службу узнал).
Так вот, поехал я с группой приданных мне солдат (5 бойцов) в славный город Илльичевск, для получения груза в порту и сопровождения его в Киев. Поселили нас в расположении какой-то части и сказали, что груз еще не приплыл, короче ожидайте. Первый день валяли дурака, на второй у бойцов от скуки начались появляться мысли и разговоры о самоходе. Вечером придя в общагу, я поделился сим со своим соседом, который мне пообещал мне завтра решить эту проблему.
Утро. Завтрак
После завтрака мои воины, стоят, курят. Вдруг к ним резко подлетает старлей, и с воплями о том, что они тунеядцы,и тд и тп сообщает, что возле склада ГСМ лежат штабеля радиаторов отопления и их надо срочно перенести к автопарку. На ответ, что они не отсюда, он пресек все возражения коротко "Упор лежа". Носили они их четко до обеда и прыбытия командира автобата, который им "вежливо" объяснил, что батареям здесь не место, поскольку они заграждают какой-то аварийный выезд, и по согалованию с начальником какой-то службы, их надо нести к араматурному складу. От обеда и до ужина мои солдаты носили батареи и мысли о самоходе отпали сами.
PS Когда мы уезжали батареи опять были аккуратно сложено возле склада ГСМ.

ВОВКА-ЧЕРЕП

Вовка по кличке Череп был одним из самых примечательных кадров в нашей части. Родом из глухой сибирской деревеньки, он был в равной мере наделен традиционной деревенской наивностью и традиционной же простонародной хитростью. Иначе как объяснить его потрясающую способность к незаметному хождению за горячительными напитками в ближайший ларек в любое время дня и ночи? Нет, за водкой Вовка ходил не по своей инициативе, - его отправляли за ней деды и прапорщики. Так вот, мало того, что Вовка за целый год ни разу не попался ни патрулям, ни начальству, так он умудрялся не только принести водку в полном соответствии с выданным денежным обеспечением, но и вернутся в зюзю пьяным. Этот факт настораживал, но добиться от Вовки, где он взял деньги, чтобы напиться, не удалось никому. Денег ему из дома не присылали, и ничего он не крал и не продавал налево. Парадокс, да и только.

Внешне Вовка до боли напоминал Никулина периода фильма 'Пес Барбос и необыкновенный кросс'. На невысоком челе его навечно пролегли ранние морщины от непосильного труда - мыслительного процесса. Процесс мышления был для Вовки тяжелее таскания кирпичей из угла в угол. Подозреваю, что армия добавила ему также и седых волос. Не ладилось у Вовки с военной премудростью, просто ни в какую. Отцы-командиры плюнули на не выдающиеся знания Вовки в уставах и попытались сосредоточиться на строевой подготовке. Но и со строевой у Вовки не клеилось. Он никак не мог запомнить, с какой ноги следует начинать ходьбу, через какое плечо делать 'кругом', а уж повороты на ходу вообще были вне его понимания. И все бы ничего, но в один прекрасный момент времени было объявлено, что через два дня нам предстоит пройти строем перед Высоким Начальством из округа.
Эти два дня вся рота жила на плацу. Вовка там, по-моему, даже ночевал. Его дрессировали, как хорошую цирковую лошадь. Он даже выучил, где у него право, а где - лево. Прапорщик, ответственный за строевую подготовку отвел ему самое дальнее от гипотетических проверяющих место в строю, прикрыв с фронта и с флангов самими рослыми бойцами. Но все его усилия оказались тщетными.

В день Х оказалось, что трибуна, на которой расположилось Высокое Начальство, будет не справа по ходу шествия колонны военнослужащих, а слева. Менять что-либо в диспозиции оказалось поздно, Вовка Череп оказался в самом ответственном левом ряду коробки. Начал он неплохо. Бодро печатая шаг, мы промаршировали к трибуне. За положенное по Уставу количество шагов от Высокого Начальства ответственный прапорщик скомандовал 'Равнение налево'. Рота четко исполнила команду. Но через три шага раздалось злобное шипение прапорщика: 'Череп, сука, я тебя удавлю!!!'. Скосив глаза максимально назад (Череп был в следующей за мной шеренге) я увидел, что Вовка красиво и безмятежно марширует, повернув свою морщинистую рожу налево, к трибуне и отдает честь левой рукой!

Ничто не вечно под луной. Кончился и этот позор. Когда рота свернула за угол и удалилась с места прямой видимости с трибуны, ответственный прапорщик, ломая строй, пробился к Вовке, схватил его за грудки и выдал на качественном русском языке тираду, из которой явственно стало известно о нетрадиционных способах отношения родителей Вовки с некоторыми домашними животными, в результате коих Вовка и появился на свет. Черепу был обещан расстрел через повешенье в том случае, если прапорщику вышестоящее командование раздерет седалище, что, как сами понимаете, было неизбежно. Спасло обоих страдальцев только то, что Высокое Начальство явилось на смотр после посещения ресторана и находилось примерно в том же состоянии, что и Череп после похода за водкой. Никто ничего не заметил и санкций не применил. А Вовка Череп, кажется, на гражданку ушел сержантом.

Бабай был опасен. Он был маленького роста, с заплывшими глазками, очень похож на сильно пьющего гнома, весь сморщенный, так, что казалось, будто кожный покров был выдан ему с расчетом 'на вырост'. Торчащие в разные стороны зубы и огромный 'шнобель' органично вписывались в его облик и делали картину законченной. По-русски он по началу вообще почти не говорил. Каким образом оказался этот терминатор в славных рядах курсантов ?-ского общевойскового командного училища, видимо, являлось Военной Тайной, а потому окружающим было неизвестно. Судя по всему, в его родной Солнечной Республике решили, что одним своим видом Бабай будет наводить на вероятного противника ужас и повергать в бегство.
Однако самым угрожающим был тот факт, что любой, даже самый обычный предмет, становился в руках Бабая источником повышенной опасности, а потому к военной технике его старались по возможности близко не подпускать, и ни в коем случае не оставлять без присмотра.
Однажды, в строгом соответствии с планом занятий, учебное подразделение, в состав которого входил и данный индивид, участвовало в ночных стрельбах из штатного вооружения, установленного на БМП.
Над полигоном, символизируя собой угрозу мирового империализма, зловеще висела кромешная темень, в которой различались лишь тускло освещенная вышка с начальством, руководящим всем этим безобразием, слегка подсвеченные мишени, бортовые огни БМП и 'глазки' сигарет курящих курсантов и офицеров.
Курсанты стреляли из нескольких машин одновременно. Когда очередь дошла до Бабая, он занял свое место в БМП, как смог, выполнил необходимые предварительные манипуляции и доложил по рации о готовности к стрельбе.
Тут случилась какая-то непредвиденная заминка, связанная с мишенями, в результате которой грубейшим образом была нарушена выработанная техника безопасности: бесстрашный воин был на несколько минут оставлен наедине с военной техникой. О том, что там на радостях вытворял с сервоприводами оставленный без присмотра Бабай, можно только догадываться, однако все его действия остались незамеченными для окружающих в виду ограниченной видимости.
Как только причина, вызвавшая задержку, была устранена, курсанты начали заново докладывать о готовности и напрягаться в ожидании разрешающей команды. Отец-командир, выслушав доклад, разрешал стрельбу, и тут же воздух разрывал звук тридцатимиллиметровой пушки. Выслушав доклад Бабая, Майор, совсем уж было приготовившийся отдать соответствующую команду, видимо, вспомнил о выдающихся способностях этого ходячего недоразумения и решил подстраховаться:
- Доложи, что видишь в прицел.
Майор все же не достаточно четко представлял, с кем имеет дело, по этому ответ стал для него неожиданностью:
- Да, все вижу. Вышка вижу, Вас, товарищ майор, тоже вижу.
В ответ раздалась очень длинная команда, всесторонне характеризующая умственный потенциал Бабая, ставящая под сомнение традиционность его половой ориентации, а также содержащая интимную информацию о его родственниках и, включающая при этом всего одно цензурное слово: 'Отставить'. Всех, находящихся на вышке, как ветром сдуло, хотя, судя по скорости эвакуации, это был не просто ветер, а настоящий ураган.
Бабая быстренько извлекли из БМП, пинками отогнали на безопасное расстояние и в этот день больше к технике не подпускали.