Светлой памяти первого Командира первого советского тяжёлого авианосного крейсера "Киев" Юрия Георгиевича Соколова.

КОМАНДИРСКАЯ ПОДГОТОВКА.

- Всему офицерскому составу такр "Киев" и прикомандированному с такр "Минск" прибыть в салон офицеров на занятие по командирской подготовке! Командирам боевых частей обеспечить стопроцентную явку офицерского состава! - тон команды по корабельной трансляции "Киева", да ещё и в исполнении самого кэпа, не оставлял другого выбора, как прийти.
- Товарищи офицеры!
- Товарищи офицеры, - стремительно вошедший в салон командир, капитан 1 ранга Соколов, начал с места в карьер. - Вводная...
Особо дисциплинированные воины начали водить ручками по листкам учтённых блокнотов.
- Я захожу в ресторан "Чайка", где за столиками уже сидите вы, авианосные офицеры, с лоснящимися от предвкушения предстоящих радостей физиономиями. Ваши действия?
Шелест офицерской мысли прекратился, едва начавшись.
- Не морщите репу! Диктую правильные действия по вводной: немедленно расплачиваетесь, снимаетесь и в строю кильватера следуете в "Океан"...
Вводная N2: теперь уже вы заходите в ресторан "Чайка" и наблюдаете командира за одним из столиков...
- Совершенно верно: "девятка"* - раздел - "Океан" - большой раздел - "буки-буки"*! Окончить занятие. Приглашаю к столу.
- Товарищи офицеры!
- Товарищи офицеры...
_______________________________________________________________________
* сигналы боевого эволюционного свода кораблей ВМФ СССР:
- 9 ("девятка") - поворот "все вдруг" на обратный курс;
- ББ ("буки-буки") - ускорить маневр.

ХЛОРИРУЙТЕ, НАЧХИМ, ХЛОРИРУЙТЕ!

Не посвящённые во все стратегические замыслы высшего командования, члены экипажа тяжёлого авианосного крейсера “Минск“ ни сном, ни духом не ведали о том, что являются участниками грандиозного биологического эксперимента. То есть, помимо своей воли и без премиальных в тёмную исполняют роль собак Павлова. Остроту происходящему придавал тот факт, что всё это происходило на боевой службе в зоне оперативной ответственности бандитствующего 6-го американского флота. Эксперимент ставился не на крысах или собаках, а сразу на людях.
Учитывая трудности маневренного базирования, решено было поить экипаж опреснённой водой. Из неё же готовили пищу. Испарители ещё были в исправности, и воды хватало. В группе научного анализа среди представителей военной науки находился подполковник медицинской службы, кандидат медицинских наук, который и был идеологом всего этого безобразия.
Поначалу не очень-то и обращали внимание на некоторые появившиеся неудобства: подумаешь, вода невкусная (а когда она была вкусной на корабле?); подумаешь, шихта для восполнения минеральных солей не вся растворяется в воде, а выпадает в осадок и хрустит на зубах.
Но один отрицательный момент всё же волновал многих: эта вода категорически отказывалась правильно растворять спирт. “Шильная“ и водная фракции мирно сосуществовали, не пересекаясь, что разрушало годами отработанные застольные ритуалы, вносило эстетическую сумятицу в их стройное течение. Со временем интеллигентное помешивание прозрачной жидкости в стакане ножом или чайной ложечкой стало привычным атрибутом каютных званых ужинов и аперитивов. Правда, по возвращении на землю, выполняемые по инерции подобные действия в мирной обстановке вызывали удивление и живой интерес у представителей прекрасной половины человечества и отдельных штатских лиц.
Через два-три месяца у многих дёсны вспухали, приобретая белый цвет и кисельную консистенцию, корни зубов оголялись. Всё это приносило приличные страдания. Стоматолог Баханович колол в прямо в дёсны какой-то жуткий коктейль из алоэ, новокаина и других невыговариваемых медицинских ингредиентов. Видно зубодёр что-то с чем-то перепутал, потому что шишка после укола не рассасывалась неделю, и больно уже было не только жевать, но и разговаривать.
- Открой пасть! Ну, и чего у тебя там болит? Налицо явное улучшение!
На это самое лицо страждущего откуда-то нисходила благодарственная улыбка, которая, смешавшись с гримасой боли и ненависти, придавала выше обозначенному лицу вид чего-то среднего между физиономиями Карабаса и Пьеро. В той ситуации стоматолог на крейсере был вторым после Бога, и не любить его, пусть даже с фигой в кармане, было глупо и контрпродуктивно.
Но эти страдания посетят многих только в конце боевой службы, а пока мы, здоровые и счастливые, бороздили Средиземное море, разводя и запивая опреснённой водой...

Исходя из народной мудрости: доброе слово и кошке приятно, - моему другу-химику хотелось, чтобы и его когда-нибудь похвалили. А где он заработает похвалу-то эту? Должность у него такая, что отличиться можно только на войне да ещё при радиационной или химической аварии (чур, меня, чур!!!). Может, за заведование поощрят? Ага, щас, разбежались! У кого ещё такое заведование: салон и каюта командира, командирский коридор? Каждый день дерут страшным ...боем. Правда, на днях “отметили” на совещании командиров боевых частей и начальников служб при разборе первой артиллерийской стрельбы в Средиземном море.
Конечно, БЧ-2 - герои.
Остальным Командир по очереди руку жмёт:
- Спасибо, штурман, в точку вывел;
РТС и БЧ-4: целеуказание и связь - на высоте;
Куда б мы без хода и “холода“? механиков благодарю.
На руке химика фантазия Командира на мгновение “засушила вёсла“, но только на мгновение.
- И тебе, начхим, спасибо за то, что во время стрельбы УСВЗ* не включил.
Райкин, блин! Обидно всё же...
Обиды приходят и уходят, а дела стоят. Спать уже не мог, и так захотелось позаниматься чем-нибудь своим химическим.
- Пойду-ка я сам лично произведу замеры уровня радиоактивности забортной воды.
Один замер, другой, третий... Всё, как всегда: герои живут по другому адресу. Но что это? Не может быть!.. Ещё замер...Может!!! Стрелка чувствительного прибора настойчиво отклонялась вправо от показаний обычного радиационного фона.
Так что это? Кильватерный след атомной подводной лодки? Минуту ждать, а может, просто прибор сломался? Да какая, на хрен, разница?! Событие состоялось, и его суть должна быть немедленно доложена Командиру. А там, смотришь, страна узнает имена своих героев!..

Начхим нашёл Командира поднимавшимся по трапу в ходовую рубку в настроении - хуже не бывает. Несколько минут назад начальник медицинской службы доложил о наличии в питьевой воде каких-то кишечных палочек.
- Опять эта вода! - погружённый в эти невесёлые мысли, прямо на ходу, не останавливаясь и не вникая, кэп вяло воспринимал возбуждённый доклад догнавшего его химика.
- Товарищ, Командир!.. вода... обычный уровень... превышение..., - долетавшие вразнобой слова по больной теме заставили Командира остановиться.
- Успокойтесь, я в курсе, мне начальник медицинской службы уже доложил. Что могу сказать: хлорируйте, начхим, хлорируйте!!

____________________________________________________________________________
* УСВЗ - универсальная система водяной защиты.

Жил - был

Жил - был - выбыл...
А как жил, как был?! С Индирой дружил, Мохандоса Карамчаду Ганди почитал, с Хоннекером целовался, Никсона на машине катал, Форду шапки дарил. И не был злобным, как Черчилль, сгноивший Ганди и сказавший о брошенном в тюрьму и умирающему от объявленной голодовки Махатме: «Я бы оставил его в тюрьме и дал ему довести задуманное до конца».
Неплохой мужик, Ильич. Я видел его в 1975 году на военно-морском параде в Севастополе, сидя на трибуне с бутылкой первого советского «Пепси», сделанного в Николаеве. Он сошел с борта катера командующего Черноморским Флотом и прошел всего в трех метрах - в светлом костюме и белой шляпе, излучающий добродушие и посылающий улыбки окружающим. И не было еще тогда анекдотов про «сиськи-масиськи», «зализанную дырку», «звание Героя посмертно», «Карлсона - соратника Энгельсона» и сотен других, полных сатиры, но всегда незлобных. Как этот, например: "Прилетели птицы с юга - от синицы до грача. В этом личная заслуга Леонида Ильича".
Но вот случился ноябрь 82-го года. «Азия» в Аравийском море: солнце, бирюзовая вода... Нельзя в такое время, а он выбыл. По сообщению вражеского голоса. Ленточка накручивалась в рулон, наматывая новости мира. И там, внутри, была самая главная, от агентства «Ассошиэйтед Пресс»: «В СССР скончался Генеральный Секретарь Брежнев». Потом рулон взял в руки лейтенант, привычно вставил в его середину карандаш, перекинул конец ленты через край стола и начал «отсчитывать метры»: «Киодо Цусин... авианосец «Мидуэй» прибыл в Сасэбо... зер гут... отрываем - вклеиваем в журнал... дальше... в СССР скончался... фигня - гражданские новости - не для нас... Ой!» Лента быстро поплыла назад; волосы на голове читающего встали дыбом.
- Товарищ кавторанг! Брежнев у...! - вбежав на ходовой мостик, крикнул лейтенант, но прикусил язык под взглядом начальника штаба, сидящего в кресле.
- Что там?
- Вот!
Начштаба взял журнал со вклеенной ленточкой и переводом внизу: «По сообщению... в СССР... умер... Брежнев». Пробежав глазами повторно, махнул рукой:
- Пошли к командиру!
- Так, боец, - осознав случившееся, решили старшие офицеры, - командование и ГлавПУР нам ничего не сообщали, поэтому числить Генсека живым! Никаких брожений в умах не допускать!
Но как тут не допустить?! Корабль специфицеский - вполне радиоприемниковозом можно назвать, так как нафарширован и нашпигован аппаратурой связи и приема. Вот матросы, обслуживающие это железо, и наслушались «голосов» - пошли слухи. А если слухи распространяются, они, по закону Ньютона, пресекаются путем трения распространителя о шершавую поверхность. Но для пресечения особых слухов нужна особая сила противодействия, которая на корабле, естественно, была - особист.
Особисту хватило всего секунды, чтобы узнать «откуда дым» - от радиоприемников. А чьи они? Федорыча! Все приемники и все матросы, слушающие их - его. Это значит, что Федорыч сидит на перманентной каркалыге, хоть и «грамотный специалист, примерный семьянин, пьющий ниже среднего офицер, опытный руководитель и въедливый коммунист, в данный момент стоящий вахту на ходовом мостике. Подходящий момент для закулисной беседы: командир в своей каюте, рулевую колонку поставим на автомат, матроса отпустим покурить».
- Как обстановка, Федорыч? - ласково спросил особист, закрывая дверь за вышедшим на свежий воздух рулевым. Федорыч невозмутимо и хозяйственно оглядел воды Аравийского моря взглядом Моисея и доложил:
- Море 1 балл, видимость 10 миль!
Он, конечно, понял, что особист здесь, чтобы что-нибудь «раздвинуть».
- А вот слыхать, что наш Леонид Ильич побаливает! - «искренне» вздохнул чекист.
- Да, бывает! У меня тоже частенько то желудок, то печень прихватывает. И что?! - пошевелив усами, Федорыч, не моргая, вперился в глаза особиста.
- Ну, говорят, что Ильич не просто побаливает, а даже, вроде бы... ну, как бы... и умер! - холодно процедил морской Дзержинский.
- Да ты что, Витя?! - «ужаснулся» подследственный, - разве может наш Ильич умереть?!
- И в самом деле! - покачнулся особист, почувствовав бессилие фараона, на которого хлынули разверзнутые воды.
А утром телеграмма от ГлавПУРа пришла: «Да, умер. Мужайтесь, товарищи!»
И плыл корабль, и многое у него было впереди: Андропов, Черненко. Вот только телеграммы о Горбачеве не дождался...

ПАМЯТНИКИ

Весна 1980-го года. Жизнь круто изменилась. В прошлом осталась Сибирь, друзья детства, однокашники, служба в армии и 25 лет жизни. Я стою на Графской пристани и понимаю, что из этого города уже никогда не уеду. Севастополь покорил меня сразу и навсегда. Белые дворцы в зелени бульваров, грозные крейсера с легендарными именами и бесчисленные обелиски русской морской славы. Теперь мой дом здесь. Сама История ведёт меня по его улицам. Город-легенда, город-крепость...
...Прошло ещё полжизни, мне уже пятьдесят с лишним. Город изменился и вместе с ним изменился я сам. Флота больше нет, он не погиб со славой в бою, он умер. Наверное, можно сказать, что его убили. Если разделить человека пополам, то это называется казнью. Флот был четвертован на глазах всей страны. Агония длилась пятнадцать лет. Две страны методично разодрали его надвое и распродали по дешёвке то, что сумели урвать. Опустели бухты. Свершилось пророчество Памятника затопленным кораблям. Опять мы сами уничтожили свой собственный флот.
Сначала при первой обороне. Чтобы не забыть, построили мемориал, раскинувшийся на весь город. Хорошо построили. Навеки. Каждую батарею, каждый редут обессмертили. Флоту своими руками затопленному, главный памятник. Прямо в воде. Тоже навек. Чтобы не забывали. Чтобы гордились. Стоит как символ города. Стоит как пророчество. Памятник поражению. Нигде в мире не ставят памятников поражениям. Только у нас. Иностранцы не могут понять этого. Удивляются, иронизируют. «Легендарный Севастополь, неприступный для врагов... и кто же тот враг, что его взять не смог?» Не понять им, приземлённым, что не победа для нас важнее всего, а мужество и самопожертвование во имя Родины. Для того и ставим обелиски, чтобы воспитывать на примерах прошлого новые поколения.
На вершине Владимирской горки, на фоне усыпальницы четырёх великих русских адмиралов-победителей стоит другой монумент. Стоит памятник палачу Черноморского флота. Гордо стоит. Смотрит сверху на бухту, где стояли когда-то линкоры, крейсера, миноносцы. Неимоверным трудом и талантом были они построены, чтобы возродить Русский флот после кошмара и позора Русско-Японской войны. Напрасно! Всё было предрешено кучкой нелюдей без чести и родины. Дважды новоявленный вождь предал Черноморский флот. Сначала просто приказал сдать его без боя почти разгромленному врагу, а после и того обманул, тайным приказом принудив к самоубийству боевые корабли под Новороссийском. Чтобы окончательно унизить флот, сугубо сухопутный карлик вообще решил было заменить его морскими частями ВЧК. Так и стоит на самом видном месте Севастополя гигантский бронзовый истукан маленького человечка, забывшего даже свою фамилию и заменившего её кличкой ЛЕНИН. Распрямиться бы бронзовым фигурам матроса и солдата, скорчившимся у ног кадавра, и встать на своё законное место над городом своей славы, городом русского флота. Впрочем, попытались матрос и солдат, попытались.... Попытка не удалась. Так и стоит теперь на мысе Хрустальном гигантская угловатая конструкция незаконченного монумента. Циклопические матрос и солдат яростно атакуют единственное направление, с которого враг не штурмовал город-крепость. Последним ещё живым воинам Великой войны так и не удалось испытать на себе благодарность спасённого ими Отечества и достойной обеспеченной старости. Холёные моложавые ветераны вермахта не испытывая ни капли раскаянья за содеянное, хвастаются своими былыми «подвигами» сразу на нескольких телеканалах. Ужасный контраст! Невольно возникают вопросы: - «Кто же победил? Где результаты этой победы?».
Третий раз Черноморский флот был принесён в жертву в 1941-42 годах. Обладая подавляющим превосходством над военно-морскими силами противника на театре боевых действий, адмирал Октябрьский не сумел его реализовать. Минная война оказалась проигранной. Попытки обстрела румынского побережья были неудачными. Евпаторийский десант был брошен на убой и не поддержан артогнем флота. Дошло до полного маразма. Крейсера, вооружённые дальнобойными 180-и мм, орудиями вместо обеспечения высадки феодосийского десанта были использованы как обычные баркасы.
С палубами забитыми пехотой, под кинжальным огнём полевых батарей и даже полковых миномётов (небывалый случай в истории военно-морских флотов) «Красный Кавказ» и «Красный Крым» вошли в гавань и ошвартовались к пирсам. Потери были огромными. Крейсера после такого использования пришлось перевести в класс учебных уже до конца их службы. Главная база ЧФ после третьего штурма пала. Флот не смог защитить Севастополь. Даже массовый героизм снятых с боевых кораблей матросов не смог превозмочь профессионализм пехотинцев Манштейна. Остатки гарнизона были брошены Героями Советского Союза Октябрьским и Петровым без боеприпасов и продовольствия на мысе Херсонес в районе 35-й береговой батареи. Флот ушёл на Кавказ. Эвакуация не проводилась. Десятки тысяч погибли и попали в плен. Официальная версия и школьные учебники лгали о том, что они, дескать, пробились из этой мышеловки к Крымским партизанам. Никуда они не пробились. Солдаты, павшие в этом страшном бою, и сейчас лежат на мысе Херсонес. Огромная братская могила. Земля перемешана с железом и прахом павших героев. После войны преданных предали ещё раз. Вместо создания на этой святой земле достойного их подвига мемориала, даже героическая 35-я башенная береговая батарея была втихаря разрезана на металл. Кому-то очень хотелось, чтобы этих солдат забыли. Двенадцатидюймовки двух башен, защищавшие город до последнего дня и снаряда, сами по себе были памятником погибшему гарнизону. Этого показалось мало. Территорию батареи разделили на дачные «сотки» не кто-нибудь, а офицеры морской пехоты (в драку и с диким ажиотажем, кстати) и быстренько уничтожили все следы боёв, доставшиеся им вместе с землёй. Не могу себе представить, как будут эти воины угощать своих детей и внуков черешней, выращенной на прахе их отцов и дедов. Остаётся добавить только то, что даже музей второй обороны города так и не удосужились построить. Просто «потеснили» экспозицию первой обороны Севастополя в специально построенном ещё до революции для неё здании.
Четвёртый раз Черноморский флот было решено уничтожить волевым решением Хрущёва. Новые корабли резали прямо на стапелях. Сколько их было, и что стоила их разработка и постройка послевоенной стране, точно не известно. Наверное, военная тайна. Естественно, от своих. Видимо, чтобы не очень огорчались. О потенциальном противнике говорить не приходится. Достаточно полистать военно-морской «Джейн» за соответствующие годы. Эти корабли не удостоились не только памятников, но даже упоминаний на мемориальных досках. А ведь это была целая эскадра. Кровавую точку в четвёртом разгроме Черноморского флота поставила таинственная гибель прямо на якорной стоянке флагманского линейного корабля «Новороссийск». Бредовые версии про итальянских боевых пловцов и донных немецких минах, запущенные для успокоения общественного мнения, не проходят даже поверхностной проверки логикой. Тайна спрятана в архивах. Правда, слишком нелицеприятна. Я знаю, когда от людей скрывают истину. Думаю, что эта правда, страшнее донной мины, недавно извлечённой из моря самодеятельными металлосборщиками, провезённая ими через весь Севастополь, убившая одного из них и целую неделю угрожавшая Красной горке и железнодорожному вокзалу. Ответ напрашивается сам собой. Никакая мина или боевой пловец не смогли бы потопить боевой корабль такого водоизмещения. Значит, линкор был приговорён и заминирован своими. Возможно, «перестарались». Попытались всё засекретить. Даже похоронили погибший экипаж подальше от глаз людских. Чем-то эта трагедия предвосхищает гибель АПЛ «Курск», члены экипажа которой похоронены рядом с «Новороссийцами».
Пятый, последний по времени разгром Черноморского флота, начался вместе с развалом Советской империи и продолжается даже сейчас. Страшно то, что перед этим флот обрёл новую мощь. В его состав один за другим начали входить тяжёлые авианесущие корабли. Последние из этих исполинов должны были сделать флот поистине океанским. Почти готовые авианосцы, плюнув на всё, продали по цене металлолома. Уцелел только «Адмирал Кузнецов», в последний момент уведённый несплаванным экипажем из украинского Севастополя. Я смотрел на его нереально-огромный силуэт, исчезающий в дымке, и думал о том, что также уходили в Бизерту последние боевые корабли Российского флота. За кормой оставалась Родина, захваченная бандой без чести и совести. Расстрелы и истребление морских офицеров, массовые казни на Максимовой даче. Всё это было, но следов нет. «Не скажет ни камень, ни крест где легли...» Не скажет. Нет ни знака, ни могилы. Тысячи замученных в прекрасном, светлом городе у моря. Забытых. Забытых добрыми, правильными, красивыми людьми. Почему? Да по той же причине, по которой терпят они, что многие улицы города воинов и моряков носят по-прежнему имена палачей и негодяев. С гибелью флота изменился и Севастополь. Гордые памятники военной славы стали чем-то напоминать надгробья. Прямые проспекты с домами классической архитектуры обросли пластиковыми уродливыми вывесками и киосками. Стройные, подтянутые военные моряки как-то растворились среди озабоченных выживанием пожилых людей и горланящей наполовину матом, наполовину на пещерном жаргоне из кинобредятины, беззастенчивой молодёжью с почти обязательной бутылкой дешёвого пива в руке. Город-сказка из произведений Грина постепенно превращается в безликое скопище облезлых домов и мусорных куч, среди которых будут возвышаться легендарные памятники его прошлому. Пятнадцать лет незалежной Украины не принесли в Севастополь надежды. Город притих. Как больной, прислушивающийся к своим ощущениям. Излечим ли он? Я очень хочу в это верить, но не вижу ни врача, ни лекарства. Шарлатаны, сменяя друг друга, пытаются лечить его лживыми сказками. Я давно вырос и не верю в сказки.

От Альфы до Ять

Товарищи, Отечество опять, в тысячный раз, в опасности! Сегодня, когда у Флота не осталось сил - они дружно «попрыгали с трамвая», и средств - их переплавили на металл в Корее и отправили нам обратно в виде машин «Ссань...Йонг», «Сам..сунг» и «Хуин..дай», обращаюсь к Вам, мои дорогие тимуровцы, стахановцы, папанинцы, челюскинцы и нахимовцы! Убейте в себе гайдаровцев и встаньте на вахту по недопущению внезапного нападения зулусов с кокосами на Мать Вашу!
Товарищи байдарочники, пейнтболисты и сотрудники частных охранных предприятий, предлагаю в кратчайший срок достать с антресолей свои байдарки и плоты, отмаркировать их легендным названием «ССВ» («Судно спортивное водоплавающее»), прихватить с рабочих мест пейнтбольные шарики, переносные уоки-токи «Кенвуд», купить в аптеке по 20 пачек неароматизированных презервативов, стальную ножку для барной стойки из магазина «Икея» и собраться в мобилизационном пункте «Поручик Ржевский» к 18.30 пятницы для последующей отправки к месту службы - в партизанский отряд морской разведки имени «Матроса Пупкина».
Товарищи партизаны и матросы, спасибо, что откликнулись на наш призыв! Начнем занятия по теории морской разведки! Становись! Равняйсь, твою налево! Сырно!
Урюки, вы прибыли сюда не веслами махать, а научиться активно и настойчиво вести слежение за силами вероятного противника. То, что вы приперли сюда на спинах - ненужный хлам, пока не научитесь использовать его по предназначению! А научу я вас от «Альфа до Зулу», от «Аз до Ять»!
Весло! Весло есть средство повышения автономности плавания и скорости сближения с силами противника! Вы должны научиться преодолевать большие расстояния при любом состоянии моря! Например, переход от Владивостока в район Сан Диего должен занять у вас не более двух с половиной недель! Поэтому, чем больше весел будет в каждом экипаже, тем быстрее будет переход. Далее, весло с пришкертованным к нему уоки-токи автоматически превращает его в приемо-передающее и пеленгаторное устройство. Подняв его, мы превращаем его в радиомачту: чем выше - тем больше дальность приема. Для пеленгации объекта противника применяются несколько байдарок, рассредоточенных на дальность приема ваших станций. Лодка, на которой лучше всего слышно радиообмен противника, будет считаться взявшей грубый пеленг. Для уточнения истинного пеленга применяются опять же весла. Группа должна налечь на них и максимально быстро сблизиться с авианосцем. Для закрепления материала повторю: весло - аз и альфа разведки, мать ее!
Презерватив! Презерватив есть ять военно-морской деятельности. В умелых руках он превращается в настоящее зулу! Используя этот контрацептив, мы будем вести противолодочную борьбу! Показываю! Товарищ матрос, не надо отворачиваться - следите внимательно - это не раз спасет вам жизнь в будущем! Итак, вдув в него со всей флотской сознательностью, мы превращаем презерватив во что? В поплавок! Далее берем ножку для барной стойки типа «труба» из магазина «Икея» и натягиваем на один конец два презерватива. Для надежности. Трубу наполовину заполняем пейнтбольными шариками и вставляем... Не отвлекаться! Вставляем прокладку, сделанную из упаковки кондомов. Это бл.. Это балласт! Надутый «поплавок» привязываем к антенне включенного на постоянную передачу уоки-токи и фиксируем его на верхней горловине трубы. Бросаем за борт, что получаем?! Правильно! Гидроакустический буй! Вам осталось включить вторую рацию, закурить и ждать контакта.
Теперь построим бортовую гидроакустическую станцию. На трубу типа Икея натягиваем презерватив, который становится мембраной. Опускаем трубу в воду и слушаем проплывающие лодки прямо с борта. Если ПЛ обнаружена, отмаркируйте ее местоположение пейнтбольными шариками красного цвета. Это поможет нашей противолодочной авиации быстрее найти противника. Партизанский отряд противолодочной авиации уже обучается на соседней поляне. Сегодня у них курс сборки дельтапланов.
Товарищи, курс подготовки закончен! Становись! Равняйсь, смирно! Приказываю: на вахту по недопущению внезапного нападения на Российскую Федерацию заступить! Сынки, помните, Родина с вами, хоть она про вас и забыла немного...