Реконструкция

- Эргашев, а почему вы смотрите на меня розовой девушкой и интимно вздыхаете? Вы хотите мне признаться в любви? Ась?! - Вова негодовал, - Два часа назад я поручил вам написать «Боевой листок»... И что?!!! Где ваша матросская сознательность, дух патриотизма, и прочее «Даёшь!!!» А, Эргашев?... Что вы там все время ерзаете?... Только не пиздите мне, что не умеете писать!... Не я ли застукал вас в туалете, когда вы, вместо того чтобы добросовестно удалять остатки жизнедеятельности воинского коллектива, писали на стене «Шнуфик- жопа»?!!! Не спорю, возможно, это справедливое утверждение... но абсолютно чуждое пасторальному интерьеру военного гальюна!!! У нас там срут, Эргашев! Сосредоточено и с душой!... А пишут у нас в боевом листке, красивым девичьим подчерком!... Ну? Что вы ответите в свое оправдание?
- Ааау-ууу-ааа...- лицо Эргашева исказилось жалостливой гримасой.
- Мать моя... чем глубже, тем интереснее... что с вами, любезный?
Эргашев еще раз жалобно мяукнул и ткнул пальцем куда-то в среднюю часть туловища.
- Что там у тебя, сволочь?... - Вова почувствовал приближение большой жопы... возможно даже большей, чем у легендарного Шнуфика...
Эргашев посмотрел совсем жалостно... И начал расстегивать брюки...
Очень скоро взгляду Вовы открылась изумительная картина. Жалобно шмыгавший носом Эргашев бережно держал в руке... что-то невообразимо распухшее, в розовых переливах, на тонкой ножке...
- Где вы достали пион посреди зимы?... - прохрипел Вова, падая в кресло.
- Уууаа-аааа-ууу... - жалобно завыл Эргашев, качнув мощным бутоном.
- Дотыкался сука?!!! - Вова жахнул кулаком по столу. - Я же предупреждал вас, сволочей! Кого поймаю с самоволкой в поселке, лично отрежу, заспиртую, и выдам только на ДМБ! А?... Говорил?!!! - Вова страшно выпучил глаза.
- Так точно! - Эргашев бережно переложил непарный орган в левую руку и попытался отдать честь.
- Рассказывай, сука! Куда! Кому! Зачем!... Боже! Этот гангстер бегал с ужасной елдой наперевес по мирному поселку, нарушая патриархальный уклад... Сука, я отдам тебя на растерзание старушкам!
- Яяяяя не хооотееел... - снова заныл Эргашев.
- Не хотел?! Может скажешь что пронес ЭТО контрабандой к нам на флот через военно-врачебную комиссию?!!! НЕ ВЕ-РЮ!!!... Признавайся мерзавец, кого ты убил своей херней?! На ней явно читаются следы насильственной смерти!!!... Да я... бл...
Стремительно распахнулась дверь и на пороге волшебным образом нарисовался замполит с ленинской хитринкой во взгляде...
Вова хотел сплюнуть через плечо, но постеснялся.
- Тааак... А что тут у нас за шум в рабочее время? - ласково улыбнулся замполит.
Эргашев, все это время безуспешно пытавшийся заправить орган обратно в штаны, что-то там у себя задел, и тоненько закричал...
Сначала они оба, Эргашев и замполит, посмотрели на пион.
Эргашев с жалобной грустью, замполит с ужасом.
Потом они посмотрели друг на друга, и лицо замполита постепенно приняло такое же жалобное выражение...
Потом они повернулись к Вове.
Вова умилялся. Как были похожи в эту сложную для психики минуту, сыновья разных, по сути, великих народов...
- Что это? - шепотом спросил замполит.
- Это?
- Это...
- Пися...
- Чья?
- Хм... не знаю... растет у Елдашева... у Эргашева в смысле...
- Неееет... - зашипел приходящий в себя замполит, - Я спрашиваю в чьем подразделении ЭТО выросло?
- Э, нет! - сразу пресек замполитовскую хитрость Вова, - Эта боеголовка выросла у нас в ЧАСТИ! Невзирая на своевременные политинформации и основные положения руководящих документов!
- Да? - сразу заскучал замполит, - И чем мотивирует?
- Чем оно может мотивировать? - пожал плечами Вова, - Носилось по городку, осваивало метод тыка... Так, Елдашев?
- Уууу-ааауу-уууаа... - живо откликнулся Эргашев.
- Уууу... - окончательно погрустнел замполит, - И что делать?
- Что делать... к Пилюлькину надо вести... - Вова хмуро посмотрел на матроса, - Отрезать нахер!... В назидание...
- Аааа-ууу-ааа!... - не согласился Эргашев.

Пилюлькин, в народе - мичман Семеныч, заслуженный ветеринар и хранитель стратегического запаса витаминок, грустно посмотрел на елду, и попросил оставить его наедине с Эргашевым...

- А как же она у него так?... - не мог успокоится в курилке замполит, - Ведь не должно же, а?
Володя пожал плечами. Замполит не унимался:
- Странно... странно все это... это ведь не триппер? Или да?... Или нет?... Или сифилис?... Или нет?... Или что?... Такое ведь все розовое... блестящее... распухло волнами... а сбоку-то, а сбоку я даже заметил, там...
- Послушайте Павел Аркадьевич! Прекратите, или я срыгну вам на китель... И почему вы считаете, что я знаток венерических болезней? Я что, так плохо выгляжу?
- Нет, ну что вы, Володя... Просто вы человек другого поколения... Но она ведь не должна была так... распухнуть... так странно и причудливо... у неё ведь устройство не такое... да?... Или нет?... Или могла?
Вова почему-то очень живо представил себе первоклассника замполита, впервые за ириску изучающего устройство женской писи на переменке за школой...

В курилку зашел Семёныч.
- Ну?!!... Ну?!!!! - запрыгал замполит.
Семеныч не спеша затянулся.
- НУ же НУ?!! - Вове даже стало неудобно за замполита.
- Шары загнал... нетвердой, неумелою рукою... - пояснил Семеныч.
Замполит пытался заглянуть в глаза Семенычу, потом Вове, потом опять Семенычу... в безуспешной попытке постичь великий смысл «загоняния шаров»...
Семеныч, учуяв благодатного слушателя, озарился:
- Это же просто все! Но уметь надо, конечно! Хер - он ведь один! Непарный орган! Беречь надо, знамо дело... А он чего?
- Чего?! - горел взглядом «первоклассник за школой».
- Руку дайте!... Вот... кулак-то сожмите! А то, что это за хер?!... Ему же не здороваться надо, а наоборот совсем даже... Вот... Теперь смотрите, вот здесь по контуру, вокруг кулака кожица тоненькая... крепление такое! - Вова потихоньку отодвигался от двух распоясавшихся членовредителей, - Вооот! Оттягиваем хорошенько...
Замполит болезненно сморщился, живо переживая...
- Ну, чтобы шарики под кожу загнать, надо ведь дырки сделать, понимаем да? - продолжал пояснять Семеныч, - Вооот!... Оттягиваем... и отверткой сюда крестовой - Хак!
- Нет! - Замполит в ужасе отдернул руку, и прикрыл пах.
- Но с умом ведь все надо... - не обращая внимания, продолжал пояснять Семеныч, - Обработать надо все сначала марганцовочкой, или там водкой хотя бы на худой конец, хи-хи, да? А то вот конец как раз совсем не худым становится... Как у вашего Елдашева... Хрен! - Семеныч резко поднял палец вверх, замполит сжал колени, - Хрен, он ведь трепетного отношения требует, а так же дисциплины и чистоты рабочих мест... вот... ну что, пошли шила накапаю, за успешно проведенную операцию?
И мы пошли. И у замполита был такой вид, что было понятно - теперь до конца жизни он будет мыть руки не только после, но и до...

Рассказ моего товарища.
Служил я на атомной подводной лодке. До главстаршины дослужился. И вот присылают к нам пополнение. Дали мне молодого матроса. Приказали - учи. Hу я и стал обучать его премудростям военной техники. Однажды во время обучения, когда в отсеке было жарко, когда я истратил на него кучу своих глубоких знаний и красноречивых слов, оборачиваюсь и вижу: а он спит! Ах ты гад такой! Я как врезал ему по затылку!
- Пошe:л на х@#! - заорал молодой, больно ударившись о тумблера на панели управления. А микрофон нашего, третьего отсека, видимо, не был отключен от четвe:ртого, центрального, поскольку тут же раздался голос командира:
- Доложить: кто сказал "на х@#" !!!-
И тут пошли доклады:
- Первый отсек. "Hа х@#" не говорили.-
- Второй отсек. "Hа х@#" не говорили.-
- Пятый отсек. "Hа х@#" не говорили.-
- Шестой отсек. "Hа х@#" не говорили.-
- Седьмой отсек. "Hа х@#" не говорили.-
- Восьмой отсек. "Hа х@#" не говорили.-
- Девятый отсек. "Hа х@#" не говорили.-
- Десятый отсек. "Hа...-
Тут до командира, видимо, что-то дошло:
- Отдать команду: Прекратить "на х@#"!-
И опять пошло-поехало:
- Первый отсек. Есть прекратить "на х@#".-
- Второй отсек. Есть прекратить "на х@#".-
- Третий отсек. Есть прекратить...-
Командир (в ярости):
- Я же приказал - ПРЕКРАТИТЬ!!!-
........... Что потом было? Потом меня вызвал командир и отодрал как следует...
О какой пульт ударился мордой?
Да о пульт управления крылатыми ракетами...


Украл отсюда http://www.inftech.ru/comedy/history/default.htm

Боцман.

Фигура Боцмана на корабле - это знаковая, как сейчас говорят, фигура. Это сродни флагу корабля или его названию, конечно, если это настоящий Боцман.
У нас как раз и был настоящий Боцман. Звали его Виктор Иванович. Служить он начал еще в конце войны в качестве выпускника школы юнг. И был боцманенком на дизельной лодке в Полярном.
Крупный мужчина, очень обстоятельный с непререкаемым авторитетом у всего личного состава лодки.
При Викторе Ивановиче все шкиперское снабжение было у нас в порядке, причем тыловики сами все нам несли, и выпрашивать у них ничего не приходилось.
Как пример, погрузка продуктов - это дело всегда хлопотное. Надо походить по тыловским кабинетам, выписать кучу накладных, найти всех заведующих складами, заказать транспорт, привести своих матросов на склад, чтобы эти продукты погрузить, ну куча всяческих хлопот.
При Викторе Ивановиче ничего этого делать не надо. К назначенному часу машина с харчами на пирсе, причем продукты погружены тыловскими матросами. При машине мичман из продчасти с документами, подписаными всеми начальниками. И мало того, есть даже излишек продуктов, расчитаный на то количество, которые наши матросики сопрут при загрузке харчей в провизионки лодки.
Вот такой это был военный.
Он один из первых получил третью звездочку и стал Старшим мичманом на Северном флоте. На парадной тужурке у него целый иконостас. Во главе которого стоял орден Боевого Красного Знамени еще с войны.
Виктор Иванович любил выпить, а как было ему не любить? Цвет его лица был в любую погоду очень специфический. Я бы назвал это «Цветом мороженой говядины».
Дабы не было запаха шила, а пил он только этот благородный напиток (водки, коньяки, не говоря о винах, он считал баловством, тратой времени и денег), Виктор Иванович употреблял какие-то капли малинового цвета, капая их на кусочек сахара.
И когда он источал дивный аромат этих капель, можно было не сомневаться - он нормально поддал, а нормально - это стандартная эмалированная кружка на 300 грамм. Все, что меньше этого объема, опять же баловство.
Он был немногословен. На каком-то партийном собрании, посвященном пьянству, а партийные собрания всегда посвящались или пьянству или съезду партийному или дню рождения какого-нибудь вождя. Начальник политотдела попросил его дать оценку повальному пьянству, имевшего место быть где-то там.
Ну Виктор Иванович и дал, надо заметить, что в этот момент от него сильно пахло красными капельками, а физиономия была уже не цвета мороженой говядины, а просто фиолетовая.
Прямая речь: «А что, это все хорошо. Только надо заедать это все!» И рухнул на стул.
Просто класс - содержательно, емко и по теме.
Уже в годах мужчина, да и алкоголь, практически ежедневные дозы, не способствует развитию инженерного мышления, но дело свое он знал туго.
Собираемся в море, уже заведена установка, все на борту, через полчаса должны уйти, а Боцмана нет. Заместитель командира дивизии на борту, а Боцмана нет.
За десять-пятнадцать минут на пирсе появляется Виктор Иванович в полный дуплет, идет только усилием воли.
Помогли ему спуститься в низ, сам в рубочный люк попасть не мог.
Замкомдива, правильно оценив ситуацию, никаких вопросов не задавал и приказал отправить Боцмана спать.
Тело переправили во второй отсек в его персональную каюту. В провизионку сухих продуктов. Там он и забылся тревожным и чутким сном.
Приплыли в точку погружения, нормально погрузились, плывем дальше по плану.
Но Замкомдиву захотелось поиграть. И он приказывает перевести управление лодкой от системы «Турмалин». Кто не знает - это что-то вроде автопилота. Есть у нее программы всякие, изменение по курсу, по глубине, всякие противолодочные зигзаги и тому подобное.
Блок управления и установки команд в Центральном посту, а исполнительные блоки по всему Пароходу от Центрального в корму.
Только перевелись на «Турмалин», как лодка начала свои фокусы, сама погружается, всплывает, скорость как хочет меняет. Под килем всего ничего - метров двести, сто пятьдесят. Может случиться пакость.
Пытаемся вернуть все в исходное, но чертову электронику заклинило напрочь. Не отдает управление, падла!
Где Боцман! Боцмана сюда! - орут одновременно Замкомдива и Командир. Про штурмана, кто хозяин этой машинерии, с перепугу забыли.
Побежали, разбудили Боцмана.
Виктор Иванович влез в Центральный, посмотрел на коробку «Турмалина» мутными глазами и изрек:
«Дайте мне кувалду и проводите меня в седьмой отсек» Больше не слова.
Дали, проводили. В седьмом он также мутно посмотрел на какую-то из многочисленных коробок около приводов рулей и врезал по ней, по электронной, кувалдой. Все стало на свои места.
Во как. Воистину, мастерство не пропьешь!
Много всяких приключений и происшествий было с его участием. Это только один из случаев. Но все мы, кто с ним служил, будем помнить его всегда. Многому он нас научил и не только морскому боцманскому делу, но и отношению к жизни к своему делу. Спасибо ему!

В качестве посскриптума.

Сейчас идет по телевидению совершенно идиотский сериал, анонсируется как народный сериал, называется "Автономка".
Так вот, там показан боцман. Молодой, истеричный придурок. Как, впрочем, и все герои этого «народного» сериала.

ИЗ УРОКОВ БДИТЕЛЬНОСТИ.

1. Общие сведения.

Неподъёмный конгломерат военной тайны на тяжёлом авианосном крейсере переполнял его внутреннее пространство, а некоторые, не уместившиеся внутри составляющие - о, ужас! - в открытую стриптизировали на верхней и полётной палубах, надстройках и антеннах. Особая секьюрити почему-то главным источником утечки тайн считала офицеров. На борьбу с ними была мобилизована вся мощь чистых... холодного... горячего.
Ещё не заселились мы в Николаеве на корабль, как первый террорист - комбат главного комплекса старший лейтенант Трофимов - был вычислен. Вместе с Командиром и замом он стоял на коврах политических и особых отделов, писал объяснительные и заверял, что подобное больше не повторится. А что не повторится? Оказалось, Шура где-то изрёк, что если к нему, второму в мире комбату "Базальта", будут так же без почитания относиться, он проверит сопротивление изоляции в цепях пиротехники ракет мегомметром на 500 вольт. Он даже не смог припомнить где, при каких обстоятельствах и в каком состоянии это было сказано.
При кулуарных обсуждениях технической возможности осуществления предложенного проекта, учитывая, что ракеты на корабль ещё не приняты, я предлагал к рассмотрению более простой и доступный вариант, о чём впоследствии пожалею и о чём будет рассказано немного позже.

Старший лейтенант Поповкин, гордившийся наличием в своих жилах пятидесяти процентов еврейской крови, в трезвом сознании за "пулькой" изобразил мысли вслух:
- Эх, пойти бы нам на Восток через Суэц. Выбросил бы я налево своим братьям несколько папок технического описания "Аллеи", а там, смотришь, и счёт на моё имя открыли в солидном банке...
Далее те же, что и у Шуры Трофимова, ковры, те же угрюмые лица аналогичных дядей, та же стремительная посадка на "живете".
- Вы, дяденьки, что - серьёзно?! Не было такого...
- Если не было, тогда на, читай... Вслух...
- "Начальнику особого...Объяснительная... , - с изумлением читал несостоявшийся изменник Родины, - я ... знаю Михаила, как доброго... Однако ... числа ... месяца... за игрой в карты он сказал...", - и так три экземпляра - слово в слово - с разными подписями его игровых компаньонов.
Ну, как? Работали же люди!

2. Особисты - хорошие и разные.

Первый корабельный старший оперуполномоченный Николай Фёдорович У. оставил о себе добрую память. Умный, интеллигентный человек с радостью приглашался на мероприятия, где его присутствия по идее необходимо было опасаться. Он акцентировал наше внимание на том, что не собирается отнимать хлеб у политработников, но предупреждал: если кто при развязавшемся языке сознается в конспиративной деятельности или зловредных намерениях - берегись! После прихода на ТОФ мы с почестями проводили его на Камчатку, и тут началось.
Следующий особист, по выражению острословов, не брезговал информацию у матросов иногда даже высасывать (и не из пальца, конечно). После приостановления героическими усилиями контрразведки этого процесса у нас появился новый отъявленный негодяй и мерзавец, назовём его Федя Фазанов.

Здесь сделаю небольшое отступление. Мне, мягкому и сомневающемуся человеку, нелегко даются эти слова даже по прошествии более двадцати лет. Время зализало раны, рассосало до определённой степени от них рубцы. Великодушие и мучительный анализ событий, привязанных к тому конкретному и неоднозначному времени, позволяют мягче относиться к поступкам разных людей, которые самозабвенно или тупо, а иногда с перевыполнением плана, пахали нарезанную Системой делянку. Поэтому, перефразируя А.Покровского, скажу, что тех, с которыми я сегодня поздоровался бы сидя или лёжа, не больше, чем пальцев на одной руке.

З. Неистовый Фазанов

Фазанов совал свою красную физиономию во все дыры с дьявольским рвением. Он разоблачал то офицерскую антипартийную организацию с указанием фамилий, явок и паролей, то выводил на чистую воду потерявших за время чтения самиздатовского Высоцкого идеологические ориентиры моих сослуживцев. Блестящий офицер капитан Конов, заведующий авиационным шилом, поил эту скотину всю боевую службу совершенно бескорыстно, отмахиваясь от предостережений товарищей. Ещё не успели высохнуть слюни от их лобызаний при прощании по случаю возвращения на Родину, как на корабль пришла "опера", следствием которой было: снятие с должности, строгач по партийной, академия Жуковского - "Х" до места!
Особо Федя прославился пресечением масштабных утечек секретных сведений в период выполнения крейсером задач боевой службы в зоне ответственности 7-го американского флота.
А чего проще?
1. Утром в секретной части выписываешь фамилии получивших секреты и идёшь продолжать прерванный сон;
2. После обеда выходишь на полётную палубу, где весь экипаж пытается найти остатки свежего воздуха для дальнейшего продолжения жизни. Там "открыживаешь" встреченных особей из утреннего списка.
3. Обходишь по очереди каюты отмеченных, где в каждой задаёшь один и тот же сакраментальный вопрос: "Покажите, где вы храните полученные секреты?"
Всё! Материалов для "оперы" - выше крыши. Теперь можно неделю не выползать из каюты, шлифуя партитуру произведения.
Ну и что, что всем известно, что даже замурованный в постовом или каютном сейфе документ всё равно хранится с нарушением? А так как в этих типовых сейфах не для всякой бутылки места хватит, то и предъявляют бдительные офицеры книги и папки, скрытые от разведки вероятного противника под подушкой или в рундуке за закрытой на ключ каютной дверью.

4. Наука побеждать. Теория и практика

Я этому гаду не попался ни разу, несмотря на то, что идеология хранения секретов на моём Флоте заметно отличалась от требований приказа Министра обороны N 010. Она покоилась, как Земля на трёх китах, на трёх постулатах, объединённых девизом: "Секреты не пропадают!":
1. Я - патриот, и только от меня, а не от проверяющих зависит, чтобы секретные сведения, к которым я допущен, не стали достоянием врага.
2. Если я временно потерял координаты документа, свято верю, что он "всплывёт" и не сомневаюсь, что такой же достойный патриот, как я, найдёт способ вернуть обнаруженную заблудшую овцу в стойло, за что ему придётся налить;
3. Если негодяй (а не враг!) замыслит тебе отомстить или поставить подножку, то даже наличие нескольких записей в нескольких формах N7 от этого не спасут.
Относитесь к сказанному выше с долей иронии и - уж никак! - не руководствуйтесь. Но как прикажете поступать, если на "проворачивание" командир группы зачастую получал по несколько картофельных мешков с папками, отмеченными грифом "Совершенно секретно"? Выдавал всё это личному составу он, конечно, без записи, свято уверовав в его высокие гражданские качества.

А однажды я Федю победил, да притом на его поле. Это была всё та же боевая служба в Южно-Китайском море.
Командир группы отсутствовал в центральном посту по тревоге. На мой вопрос: "Где?" - зловещий ответ: "Его взяли". Представляете? Конечно, контрольные листы, осциллограммы, инструкции, находящиеся на боевом посту, - всё это при определённой доли фантазии и злой воли можно было трактовать как неучтённые секретные документы. Опер так и сделал, а командира группы - "взял".
Меня, как начальника, ноги сами собой понесли к месту, где "берут". В зловещей каюте в окружении четырёх "особистов" сидел мой лейтенант в, мягко сказано, деморализованном состоянии. Допрос вёл Федя. Синхронно с восприятием его пламенной речи в сознании обвиняемого сами собой возникали картины бескрайних сибирских просторов на фоне лая караульных собак. По причине открытой двери в каюту я вошёл без стука, проигнорировав - "Я вас не вызывал!" Говорить начал сходу, повернув ручку "громкости" в правое крайнее положение. Говорил страстно и аргументировано, подстёгиваемый непререкаемой уверенностью в собственной правоте и... (100 г - не более!). Логика моих умозаключений состояла в следующем:
- лейтенант ничего не нарушил, потому что все так делают;
- состояние, приобретённое здесь, не позволит ему выполнить задачу по отражению американского ракетного нападения на крейсер;
- лейтенант должен немедленно вернуться в пост со всеми снятыми обвинениями, поскольку его одного по боевому расписанию не заменят все здесь вместе взятые присутствующие;
- если он враг, его необходимо арестовать и в кратчайший срок доставить на борт замену.
Старший оперуполномоченный походного штаба, который через три года остановит блестящую карьеру командира эскадры, вышел из каюты. Посчитав почему-то, что это косвенно подтверждает мою правоту, я продолжал атаковать, и через некоторое время покинул каюту вместе с командиром группы и с чувством собственного превосходства. Брошенное вслед: "Мы ещё посмотрим...ты ещё пожалеешь...", - никак не воспринимались мной, поскольку Родину предавать я не собирался, а "секреты" до конца боевой службы твёрдо решил не получать.
Почему Фазанов мне так и не отомстил, я до сих пор не понял.

5. Удар ниже пояса

Чтобы хоть как-то развеялось мрачное впечатление от истории неравной борьбы секретных исполнителей с карающей системой, на арене должны появиться политорганы. И вот, они здесь...
Переход на Восток приближался к своему логическому завершению. Где-то на траверзе острова Цейлон нештатный кадровик походного штаба Александр Михайлович Апанасенко принёс благую весть:
- Мужики, Родина вас не забыла! Срочно требуют прямо с океана подать списки кандидатов на поступление в Академию и на Классы.
Решение год отдохнуть в Ленинграде созрело у меня мгновенно, и вот моя фамилия уже красуется на бланке телеграммы ЗАС. Вот-вот её подпишет командир эскадры и полетит она родёмая тире да точками на Большую Землю, круто меняя мою военно-морскую биографию...
- Александр Михайлович, ну что, подписали?
- Подписали и отправили. Да... твою фамилию вычеркнули.
Приплыли...
На очередной вахте, отвечая на мой вопрос о причине такого поворота событий, контр-адмирал Варганов по-доброму и с едва заметным чувством неловкости перепасовал меня к начпо - это он.
Заместитель начальника политического управления ТОФ капитан 1 ранга Семилетенко, игравший роль начальника походного политотдела, не пытался скрыть своего раздражения по поводу моего появления.
- А почему это вы сразу ко мне, а не по команде... Куда я вычеркнул?!. Да я даже вашей фамилии не знаю.
То, что он не запомнил фамилию первого вахтенного офицера за четыре месяца похода, не удивительно, а вот, что не знает и вычеркнул, - то это как?
- Погодите, погодите... Что-то вроде припоминаю...
Пришлось долго ждать перекладывания с места на место каких-то толстых тетрадей, их перелистывания туда-сюда, и вот довольное выражение комиссарского лица сменилось брезгливой гримасой.
- Ещё чего захотел... На Классы... Так-так, вот оно: "... и в то время, когда старший лейтенант Трофимов намеревался взорвать корабль путём замера сопротивления изоляции в цепях пиротехники крылатых ракет мегомметром на 500 вольт, капитан-лейтенант Ульянич придумал более изощрённый способ. Он предложил "запустить" изолирующий противогаз и бросить его в масляную цистерну..."
Чем закончился разговор, и как я покидал высокую каюту - не помню совсем. Честно... А вот что помню точно, так это то, что "академиев мы не кончали".

Вижу, не верите вы в правдивость этой очередной грустной истории?
Произвожу щелчок ногтем правого большого пальца на переднем верхнем зубе движением от себя. Этим же пальцем слева направо энергично перечёркиваю кадык:
"ЗУБ ДАЮ!!!"
А как ещё?!

Миниатюры.

В береговой столовой было несколько залов: для матросов отдельный, для мичманов отдельный, для офицеров отдельный и для командиров - командирский салон. В нем, соответственно, официантки.
Перед завтраком одна из них, работающая в офицерском зале, берет на камбузе таз с вареными яйцами и собирается нести его в офицерский зал.
Официантка из командирского салона орет на весь пищеблок:
«Маня! Куда ты тащишь этот таз?! В нем же командирские яйца!»

Из выводов московской тыловской комиссии:
«... А на третьм камбузе было найдена разделочная доска с надписью «Офицерское мясо».

Из выступления почтенного адмирала в офицерском собрании.
Выступление посвящено борьбе с пьянством:
«Вот я, пью часто, но много!».

Из радиосообщений с подводной лодки на берег от имени командира:
«Я вышел из базы».
«Я занял полигон».
«Я начал выполнение упражнения».
«Мы коснулись грунта...».

«Лейтенант! Зачем вам голова дана? Только не говорите, что для того, чтобы носить фуражку».
« Нет, товарищ командир. Я ей ем».