Служил я на атомной подводной лодке. До главстаршины дослужился. И вот присылают к нам пополнение. Дали мне молодого матроса. Приказали - учи. Ну я и стал обучать его премудростям военной техники.

Однажды во время обучения, когда в отсеке было жарко, когда я истратил на него кучу своих глубоких знаний и красноречивых слов, оборачиваюсь и вижу: а он спит! Ах ты гад такой! Я как врезал ему по затылку!

- Пошёл на х*й! - заорал молодой, больно ударившись о тумблера на панели управления. А микрофон нашего, третьего отсека, видимо,
не был отключен от четвёртого, центрального, поскольку тут же раздался голос командира:

- Доложить: кто сказал "на х*й" !!!
И тут пошли доклады:
- Первый отсек. "На х*й" не говорили.
- Второй отсек. "На х*й" не говорили.
- Пятый отсек. "На х*й" не говорили.
- Шестой отсек. "На х*й" не говорили.
- Седьмой отсек. "На х*й" не говорили.
- Восьмой отсек. "На х*й" не говорили.
- Девятый отсек. "На х*й" не говорили.
- Десятый отсек. "На...

Тут до командира, видимо, что-то дошло:
- Отдать команду: Прекратить "на х*й"!

И опять пошло-поехало:
- Первый отсек. Есть прекратить "на х*й".
- Второй отсек. Есть прекратить "на х*й".
- Третий отсек. Есть прекратить...
Командир (в ярости):
- Я же приказал - ПРЕКРАТИТЬ!!!
...........

Что потом было? Потом меня вызвал командир и отодрал как следует...

О какой пульт ударился молодой? Да о пульт управления крылатыми ракетами...

(anekdot.ru)

МАТРОС С КИСТОЧКОЙ
ЭПИГРАФ: Ничего нет для Флота страшнее чем матрос с кисточкой и дурак с инициативой

На одном БПК матрос с кисточкой умудрился покрасить антенну "Фрегата" - это такая РЛС дальней воздушной обстановки. Для того, чтобы Вы могли оценить всю прелесть ситуации скажу, что она расположена на верхушке самой высокой мачты, а краска была с радиопоглощающими добавками. В БЧ-7(это боевая часть, отвечающая за радиотехнические средства) чуть не рехнулись, пока искали причину выхода из строя этой РЛС.
Вы только представьте всю непередаваемую экспрессию и морскую сочность выражений, когда взгляд уже за##авшегося старшего инженера БЧ-7 наткнулся на сверкающую свежей краской антенну! Виновник торжества получил в зубы: сначала просто, а затем скребок. С коим в зубах и был загнан пинками обратно на эту самую мачту. Так его там и держали, пока он не отскреб от краски каждый квадратный миллиметр злосчастной антенны.
P.S. Кстати, антенны недоразвитые матросы закрашивают регулярно. Просто этот случай был самым вопиющим. Обычно они ограничиваются закраской стоящих на палубе и надстройке антенн УКВ и КВ связи.

КРЕЙСЕР "АВРОРА"
На заре туманной юности судьба забросила меня в Севастополь, закрытый город с лаконичными силуэтами военных кораблей на рейде. Остановился у знакомого в его по-южному белом доме с пыльным вишневым садом. Хозяина звали Жорой, он был штурманом гражданского флота и колоритной личностью.
Вальяжный, волоокий и смуглый красавец-брюнет форматом два метра на полтора центнера. Срочную отслужил в морской пехоте, тогда он весил сто кило и легко бегал и плавал с ручным пулеметом. С гордостью показывал статью о себе в "Красной звезде". Целая страница, уже пожелтевшая и зачитанная, с необычно четким портретом - вспышка беззаботной улыбки юности, откровенная готовность десантироваться когда- и где-угодно, тельняшка-завлекалочка, элитный черный берет на стриженой голове.
Обладал удивительным качеством - обожал рыбий жир. Сам себя называл производителем-уменьшителем, поскольку все приписываемые ему дети были поразительно миниатюрными. Детишек своих, независимо от пола и возраста, звал дюймовочками. За год до моего приезда последняя жена ушла от него, когда он был в море, забрала дочку и всю мебель и уехала к родителям в Казахстан. Комнаты так и стояли пустыми, если не принимать в расчет стеклотарного ковра. "То меня нет, то денег, то смысла" - кратко осветил вопрос Жора и одолжил для меня раскладушку с комплектом постельного белья у соседки. Жена оставила ему старую тахту и одну простыню. Так он и жил, летом спал на простыне, а зимой под нею. Со временем нестиранная простыня приобрела цвет сухого асфальта. Надвигающаяся экологическая катастрофа была легко предотвращена волюнтаристским методом. Обычно люди моются на ночь, чтобы лечь в постель чистыми. Жора принимал душ утром.
Его судно уже несколько месяцев находилось в ремонте. Слегка обозначившись на службе, матерые морские волки подваливали к Жоре и гармонично вливались в уникальный ареал обитания - сивушные реки, закусочные берега, соленые морские байки в тучах табачного дыма.
Вольница! Многое уж забылось. Вспоминается, как некий персонаж получил свое экзотическое прозвище. Он умудрился пересечь Атлантический океан дважды, туда и обратно, не выходя из перманентно поддатого состояния.
Старпом рвет и мечет. Видит, что тот на вахте стоит в приличном подпитии, а запаха - ноль целых хрен десятых. Прицепиться не к чему.
К тому же, понятно, что столько водки так долго прятать на судне невозможно в принципе, алконавты откопали бы. Загадка природы. Но в самом конце рейса доктор, под угрозой списания на берег, все-таки выяснил, в чем дело. Оказалось, умельцу на две Атлантики хватило нескольких бутылок - за раз он вводил 30 граммов детской микроклизмой, ректально. Алкоголь там усваивается практически целиком. Так появился на свет Клизмотрон.
Впрочем, самая сочная Жоркина байка, увы, не отличающаяся особой скромностью сюжета, запомнилась отменно. Перевод с великого и могучего матерного языка. Далее от первого лица.
Началоь все бурно - острый аппендицит... у доктора. Дело было в океане, других судов в районе нет, до ближайшего порта три дня ходу. Дока звали не Юрий Сенкевич, так что сам себе операцию он сделать не мог. Все, тушите свет и в морозилку. Но медицине крупно повезло, капитан нашел неординарное решение. Связался с ближайшей нефтяной платформой, оттуда прилетел вертолет и перебросил лекаря на следующую. Так, с платформы на платформу, его и доставили на стол в Африку. Дальше - больше. Была у нас на корабле единственная женщина, буфетчица, весьма фигуристая, надо сказать, и красивая баба. Все наши жеребчики коренные, страдающие хроническим спермоотравлением, постоянно к ней подкатывались. Особенно старался боцман-грузин. Но ни так, ни за деньги, никому не дает, и все.
И вот, через день после эвакуации доктора прихватило у нее спину капитально, ни разогнуться, ни пошевельнуться. После обеда боль усилилась, она уже воет, а эскулап отдыхает под кокосовой пальмой.
Тут приходит боцман и предлагает безвозмездно, то есть, даром, отличную растирку и свою помощь в придачу. Положение безвыходное, буфетчица принимает первое, но гордо отвергает второе и выполняет физиотерапевтическую процедуру сама. Боцман, как оказалось, прописал больной проверенное народное средство - скипидар. Вначале все шло хорошо. Но потом она, сдуру, несколько приподнялась, струйка побежала вниз по спине и меж половинок попала... Ну, ясно дело, именно туда.
Боль невыносимая, прям ожог! Что делать!? Водой?.. А вдруг, еще хуже?!...
В полуобморочном состоянии, она распахивает иллюминатор, поворачивается, извините, задом и выставляет пострадавшую часть тела под освежающий напор крепкого океанского ветра. Картина, достойная кисти Айвазовского.
В это время на пустынной палубе появляется сладкоежка боцман.
Впоследствии так и не удалось достоверно установить, то ли случайно, то ли так хорошо просчитал все варианты. Он тихо подкатывает бочку под иллюминатор с роскошной инсталляцией, быстро запрыгивает на нее, и со всего маху... И тут же, в момент самого полного погружения и вожделенного предвкушения вдруг происходит склещивание. От резкой боли и испуга самые нежные мышцы дамы спазмируют и стальными тисками зажимают выдающуюся часть тела сверхвозбужденного кавалера...
... Как распостраняются слухи, науке доподлинно неизвестно. Однако очень скоро все в сборе, нет только вахтенного и радиста. Стоят на палубе и балдеют от масштабности акта: она - внутри судна, он - снаружи. Похоже, сексуально озабоченный боцман решил трахнуть весь корабль. Кто-то к месту вспоминает знаменитое исключение в английской грамматике: корабль - она. Кто-то скромно интересуется, как называется эта поза. Мнения расходятся: человек за бортом; окно в Европу; Сезам, откройся.
Переговариваются почему-то шепотом. Понятно, кто виноват. Что делать - никто не знает. Но капитан он во всем капитан. В полной тишине звучит ставшая крылатой четкая команда:
- Боцман, это вагинизм второго типа! Для снятия спазма введите палец в анус Авроры Николавны!
Моряки потрясены широтой познаний и богатством личного опыта кэпа, но на публике заветная метода не сработала. Не так все просто во взаимодействии полов, да и мануальная терапия не всесильна. Капитан критически осматривает нерукотворный памятник несостоявшейся любви.
Подзывает стармеха и приказывает приварить бочку и вырезать экстремалов.
Стармех, дед по-флотски, докладывает, что вырезать никак нельзя. В эпицентре событий есть проблема. Диаметр иллюминатора раза в три меньше что девичьей кормы, что боцманского пуза, и зажали они его плотно.
Ни автогеном, ни сваркой промеж людей без смертельных увечий не пройти.
Тогда капитан радикально предлагает вырезать людей вместе со стеной.
Дед, объяснив, что такой кусок надстройки надо краном поднимать, интересуется, на чем любовники при этом висеть будут? На боцманском якоре? Это во-первых. А, во-вторых, зачем стену вырезать вообще? Раз между телами резать нельзя, значит, в комплект войдет и третий лишний - стена между ними. А с ней они никуда не влезут. Можно, правда, весь комплект, включая действующий иллюминатор-членопровод, на внешней подвеске вертолета в Африку отправить. Композиция "Дружба народов"
в оригинальном экспортном исполнении, панымаэш. Капитан, представив себе радость желтой прессы черного континента, режет:
- Так что, якорь рубить?
Дед не успел ответить. Как известно, жизнь - непревзойденный романист.
Прибежавший начальник радиостанции кричит, что получено штормовое предупреждение. Морскому ежику понятно, что после тропического шторма от боцмана останется только некая частица, да и та на ответственном хранении у партнерши. Новый виток эскалации напряженности подстегивает капитана. Он, решительно отбросив техногенный и приняв за основу натуральный вариант решения проблемы, взлетает в радиорубку. Хоть в одном повезло - до жестко назначенного времени связи с базой оставалось 5 минут...
... Попробуйте представить себе доклад капитана о ЧП. Представили?
Хорошо. Теперь - реакцию пароходства. Не совсем? Так вот, кэп уложился в 15 минут. Сюда вошла и экстренная организация через диспетчера базы и приятеля-москвича консультации столичного светила, известного профессора-сексопатолога. В силу значительной разницы во времени, светило отдыхало. Поскольку все делалось, как и положено, по блату, разговор состоялся. Капитан дал вводную, после чего профессор проснулся окончательно и проявил неподдельный интерес к топологически уникальному случаю. Не будем воспроизводить весь протокол обмена данными между профи и сильно продвинутым любителем. Важно, что в результате капитан уяснил ряд положений. 1) Болезнь находится несколько выше, чем он предполагал, а именно, - в мозгу буфетчицы. 2) Тепло и ласка могут снять спазм у женщины и освободить боцмана. 3) Под теплом подразумевается: теплая ванна ДЛЯ ОБОИХ с температурой не ниже 38 и не выше 39 градусов Цельсия (поставьте себя на место капитана), ПОКОЙ для больной (это при шторме впереди и отчаянно рвущемся на волю боцмане сзади) и нечто, туманно названное профессором первородным фактором. 4) Первородный фактор (ПФ)
- это мудреная смесь двух компонентов: дружеского тепла и сексуального возбуждения. 5) В качестве генератора теплорода пригоден мужчина, обладающий двумя, в принципе, взаимоисключающими качествами: гипердобряк и сексуальный маньяк (но не боцман). 6) ПФ и женщина должны быть полностью изолированы от любых внешних воздействий (в том числе, и со стороны боцмана!). 7) Примитивная психотерапия в виде упреков, насмешек и угроз категорически запрещена. 8) ПФ должен любыми способами найти индивидуальный подход к пострадавшей, успокоить, разделить ее горе, вызвать у нее интерес, понравиться ей, отдать ей свою и проникнуть в ее душу, отвлечь ее нежными словами, сильными поцелуями, согреть лаской и т. п. 9) Добившись положительного результата, убедить женщину, что нужно тужиться, т. е. напрягать мышцы брюшного пресса. Это ведет к расслаблению тазовых мышц, являющихся их антагонистами. 10) Если ПФ сделает все правильно, стальные мышцы расслабятся.
У капитана не было выбора и времени, но был талант генератора идей и организатора масс. Неразрешимая задача была решена быстро и нетривиально. Кэп объяснил стармеху конструктивные идеи, на скорую руку набросав выразительные чертежунки. Экипаж проникся, работа спорилась, как никогда. Странно, но техническое обеспечение проекта особых проблем не вызвало. Мотористы и механики с азартом вырезали из малокапитальных, как высказался дед, переборок внутри корабля необходимые заготовки и быстро варили на надстройке глухой защитный кожух вокруг боцмана и его пьедестала почета. Дед все время что-то бормотал об отражении ударов волн и углах наклона бронеплит, поэтому никто не удивился сходству конечного изделия с башней вспомогательного калибра. Судно с большой темно-серой бронебашней на белой надстройке и Авророй, целящейся в нее сквозь иллюминатор, остряки тут же нарекли "Крейсер "Аврора". Практичный дед доволен: что там из этой затеи выйдет, еще посмотрим, зато срам прикрыли, да и тело, опять же, ежели че, никуда не денется. В каюте буфетчицы все было очень просто технически, но крайне сложно этически.
Вокруг пострадавшей, стоявшей буквой Г (гамма), пристроили буквой П три стенки, используя в качестве четвертой внешнюю стену каюты, и все тщательно загерметизировали. Она оказалась в высокой, выше иллюминатора, достаточно просторной прямоугольной ванне. Затем оба сосуда сделали сообщающимися, вырезав между ними ниже иллюминатора большое отверстие.
Получилась одноразовая двухкамерная ванна, дерзко пронзающая пределы корабля. Внешняя камера была выполнена в виде строго замкнутого эркера, внутренняя же была решена с использванием модной концепции открытого пространства. Правда, в силу очевидных обстоятельств, прием ванны следовало ускорить и завершить до шторма. Поэтому боцмана в темпе ввели в нуль-состояние: напоили водкой до бесчувствия, принайтовали к скобам, специально приваренным к обшивке, вложили в рот боксерскую капу, крепко прибинтовали нижнюю челюсть к верхней повязкой вокруг всей головы, заклеили рот клейкой лентой. Протянули рукава из машинного отделения для подачи и забора воды, установили автоматику: датчики уровня воды и температуры, терморегулятор. Отдельно подтянули воздушный рукав для принудительной вентиляции боцманской башни. О влиянии мелочей на ход истории написано немало. При аврале совершенно забыли о приваренной бочке. Оказалось, в ней оставалась масляная краска, а пробки не было.
Еще крупно повезло, что не рвануло при сварочных работах. К счастью, дед, лично контролировавший процесс, догадался проверить, и бочку надежно задраили. Похоже, это был день боцмана - все заработало с пол-пинка. И вот, наконец, все готово: совмещенная ванна-бронебашня заполнены водой до требуемого уровня, температура воды 38,5, автоматика работает нормально. Все покидают каюту буфетчицы.
Проблемы возникли с обеспечением проекта кадрами. Личности, сответствующей описанию ПФ, в команде не было. План капитана состоял в том, чтобы распознать в ком-то подходящие задатки и мощным импульсом личного воздействия и правильной мотивацией активизировать их на некоторое время. Рассмотрев несколько кандидатур, капитан произвел нелегкий, крайне ответственный выбор. Шестое чувство подсказывало, что радиооператор сможет исполнить роль ПФ, и он решился. Все время, пока шел монтаж и пусконаладочные работы, капитан использовал для экстренной психологической подготовки потрясенного радиста. Это мало напоминало инструктаж перед медицицинской процедурой, больше всего это походило на крупную разведывательную операцию с вербовкой агентуры и последующей опасной игрой.
Но вот настал критический момент операции: главный конструктор подвел ПФ к двери, за которой - неизведанное. В соответствии с указаниями профессора, туда может войти только один человек. Странным образом запуск ПФ в каюту напомнил запуск первого космонавта в космос. Итак, дверь за ПФ закрывается. Что происходит за закрытой дверью, неизвестно.
Реакция на ПФ женщины, находящейся в глубоком стрессе, непредсказуема.
Теперь все зависит от правильности выбора капитана и личной харизмы ПФ.
Невыносимо долго тянутся минуты. В тягостном ожидании проходит около получаса, как вдруг, среди ожидающих возникает истерическое оживление - каким-то образом всплыла информация о подпольной группе, действовавшей в каюте во время монтажа. Отважные подпольщики скармливали уже озверевшей буфетчице таблетки но-шпа, добиваясь спазмолитического эффекта в известном месте. В другое время им бы влетело по первое число, но тут было не до того. Наконец, все успокоились, и вновь потянулось время.
Неизвестность - страшная вещь. Особенно, в черном ящике...
Воистину, знание - сила. Рекомендации профессора оказались абсолютно правильными. ПФ блестяще выполнил поставленную задачу и отстыковал от корабля боцманский модуль. Ни ПФ, ни буфетчица никому не рассказали, как это произошло.
Капитанский интеллект, сила воли и умение работать с людьми в течении одного рейса спасли две человеческих жизни. Во всяком случае, одну жизнь и одноименный орган. Как и положено, в результате капитан получил строгий выговор с занесением. За аморалку в извращенной форме. После тех событий, вопреки флотской традиции за глаза называть капитана папой, кэпа прозвали дедом. Если быть точным, - дедом Мазаем.
Через полгода, уже на земле, на свадьбе Авроры и ПФ, ребята в последний раз попытались выведать у подвыпившего жениха подробности, но он, как всегда, ушел от ответа и замкнулся. Потом медленно обвел взглядом теплую компанию и сказал:
- Мудаки вы все. Думаете, бабе х## нужен? Хрен вам. Ласка ей нужна.
В его устах это прозвучало тотальным категорическим императивом: хрен - вам, ласка - ей. Многое, видать, мужик после того переосмыслил. Помолчал и добавил:
- Почему бл#дь всегда сухой из воды выйдет, а если женщина порядочная, то обязательно во что-нибудь вляпается?
OdysseyLaertid@yahoo.com, 24 апреля с.г.www.anekdot.ru

ГЕРОИ СРЕДИ НАС

Утром 26 октября 1978 года с авиабазы ВМС США Адах, что на Алеутских островах, вылетел самолет P-3C 'Орион' 9й эскадрильи базовой патрульной авиации, пилотируемый капитаном 3 ранга Джерри Григсби. Он и четырнадцать других членов экипажа имели задачей освещение надводной обстановки в Беринговом проливе. Через 4 часа полета командир экипажа решил запустить крайний левый двигатель, остановленный и зафлюгированный для экономии топлива. Двигатель не запустился, пропеллер неожиданно вошел в неуправляемую ротацию, вызвав пожар и угрозу разрушения крыла. Резкий набор высоты и снижение скорости до минимально допустимой не решили проблемы, и Григсби принял решение садиться на воду, как только на экране РЛС появилась отметка надводного корабля в 28 милях западнее. До ближайшей базы на острове Шемия было 300 миль, до советского Петропавловска - Камчатского - 600 миль:Командир совершил невозможное - в семибальный шторм и при скорости ветра 18 м/с умудрился снизиться между двух гребней волн и приводниться , не скапотировав . У самолета взорвались двигатели, отлетело правое крыло, разорвало заднюю часть фюзеляжа, но он остался некоторое время на плаву, позволив всем, кроме одного члена экипажа, спустить средства спасения и выйти наружу. Командир дождался, когда все успевшие сядут на 3 плота и прыгнул в море. В детстве Григсби едва не утонул, купаясь в бассейне - с тех пор он всегда боялся воды: Через секунды его накрыла волна: Больше его, как и бортинженера Миллера, ушедшего под воду с самолетом, никто не видел. Для тринадцати остальных началась 12-часовая эпопея борьбы за жизнь (море 6-7 баллов, ветер 15-18 м/с, температура воды +3).
К терпящим бедствие немедленно отправились самолеты и корабли, причем не только американские, но и советские : госсекретарь США Сайрус Вэнс позвонил Андрею Громыко, который доложил Политбюро о просьбе США оказать помощь. По решению Политбюро маршал Устинов отдал приказ направить в район силы спасения.
В то же время из Джуно (Аляска) вышел корабль БОХР (береговой охраны США) 'Джарвис', которому, как и советским кораблям из Петропавловска, нужно было идти до точки падения 'Ориона' более суток. А пока над дрейфующими плотами 'повис' разведывательный самолет RC-135, нашедший их по работающему маяку. Через час его сменил 'Орион' той же 9-й эскадрильи, который засек корабль в 28 милях западнее и навел на него 'Геркулес' C-130 Береговой Охраны, пилотируемый Биллом Портером. Билл оказался умницей и сразу взял ситуацию под свой контроль. Он пошел на запад и нашел корабль, дрейфующий в районе. Им оказался советский БМРТ (большой морозильный рыболовецкий траулер) 'Мыс Сенявин'. Самолет Портера начал вызывать советского рыбака на всех возможных международных частотах и спустя несколько нервозных минут услышал ответ русского 'маркони', непривычно звучащее имя которого Билл запомнил как Манислов. Возможно, на самом деле рыбака звали Станислав или Владислав. Сообщив о людях, терпящих бедствие, Портер дал 'Сенявину' курс и дистанцию. Тихоходный траулер, способный выжать всего 10 узлов в штормовом море, упрямо начал двигаться в указанную точку, куда он шел почти три часа. Все это время 'Геркулес' кружил между плотами и 'Сенявиным', сбрасывая каждые 15 минут дымовые шашки для указания правильного курса, пока Манислов не сообщил, что видит цель.
Спустя 22 года Портер написал в журнал 'Аляска Мэгазин' следующее : ' Нет слов, чтобы описать то, что сделали Манислов и его судно: Я знаю, что к этому делу были подключены на рабочем уровне генералы, адмиралы, политики и даже президенты. Но в моей памяти живут только русские рыбаки, спасшие гибнущих друзей.'
Ходившие в море поймут, что то, что далее сделал экипаж БМРТ, подвиг - в 7-балльный шторм спустить бот, прикрывая от волн и шквального ветра спасательные плоты бортом судна; подобрать 10 еле живых людей, не потеряв ни одного (ни своего, ни американца), не забыв поднять тела еще трех летчиков, плот которых перевернуло задолго до этого; отогреть спасенных так, что по возвращению домой ни один из них даже не чихнул?! Ну, рыбаки то наши знают рецепт - шило выпить и шилом запить:
Подведу краткий итог: ни тогда, ни позже ни один из упомянутых людей (имен советских рыбаков я даже и не нашел ) не назвал себя или не был назван героем, хотя в моем понимании они (Григсби, Портер, рыбаки) ими являются.
Теперь перейду к рассказу человека, который посчитал свои действия героическими. Кто он - герой или мудак - решите сами. Далее несколько сокращенный рассказ 'героя' (мои комментарии в скобках). Обратите внимание на приводимые цифры, факты, характеристики, названия и выводы. Добавлю, что к моменту его прибытия в точку спасенные уже были на борту траулера.
Слово предоставляется :
'Капитана первого ранга Михаила Хрххцова телефон поднял среди ночи. И уже через 15 минут он был на командном пункте Камчатской флотилии. Ему, флагману соединения противолодочных кораблей, опытному командиру было поручено возглавить поисковую группу.
"Орион" потерпел бедствие, находясь на расстоянии ста пятидесяти миль от своей ближней авиабазы Адах, тогда как до Петропавловска-на-Камчатке (!!!) было более трехсот. И тем не менее, услышав просьбу командования ВМС США об оказании помощи, командование Тихоокеанского флота и Камчатской флотилии сразу же приняло меры: выделили самый скоростной корабль, подключили пограничный сторожевик "Дунай", несущий дозор на расстоянии двухсот миль от места падения самолета, большой морозильный рыболовный траулер "Мыс Сенявина", который дрейфовал в 90 (??!) милях от места катастрофы, а позже и подводную атомную лодку.
Трудности начались с первого шага. СКР "Ретивый" стоял у причала, но волны перехлестывали через него - такой был ветер. О том, чтобы оттащить корабль от пирса буксиром не могло быть и речи. Командир "Ретивого" капитан первого ранга Ю.Рыжков (Молодца!) на свой риск дал такие обороты винтам, что тысячетонная махина буквально вырвалась на чистую воду. Шторм не утихал. Осторожные товарищи из штаба флотилии советовали Хрххцову не очень-то торопиться, дескать, вряд ли удастся через десяток часов найти летчиков на плотах. Но он посоветовался с Рыжковым, и "Ретивому" был дан самый полный ход. Это было тяжелейшее испытание прочности противолодочного корабля - и он его выдержал.
Забот прибавили рыбаки. Начал ныть (??! Уверен, что речь идет о разговоре после прибытия Хрххцова в точку.) капитан БМРТ: это ваши дела, у меня тихоходное судно. Командир пограничного корабля тоже заныл: мало дизельного топлива, а дежурить еще долго. Приходилось Хрххцову и уговаривать, и нажимать, и напоминать о Министре обороны.
Первым обнаружил и подобрал летчиков (через 12 часов с момента падения) БМРТ "Мыс Сенявина". Их было тринадцать. Десять живых и трое - мертвых. Командира экипажа и еще одного летчика обнаружить не удалось. "Дунай" ушел продолжать дежурство, "Мыс Сенявина" и "Ретивый" повернули в Петропавловск-Камчатский, куда должны были доставить спасенных.
И тут началась вторая серия приключений, теперь уже "ковбойская".
Как только БМРТ передал открытым текстом сообщение о спасении летчиков, над ним появился другой "Орион" и начал сигналить, чтобы траулер поворачивал на восток. "Мы тебя прикрываем", - просигналил своим Хрххцов и потребовал ни в коем случае не поддаваться на провокации. (Гений! Провокация - это простое человеческое желание доставить своих людей в ближайший порт как можно быстрее!) Видя, что "Мыс Сенявина" не собирается выполнять его команду, "Орион" стал бросать впереди по курсу траулера бомбочки (?!!), требуя поворота на восток.
"Орион" - птица хищная. Кроме разведывательной аппаратуры он несет на борту довольно мощное оружие, в том числе и ракеты "гарпун", способные нести ядерные заряды. Учитывая это, "Ретивый" сблизился с траулером и ощетинился ракетными установками. (!!!) Видя готовность советского корабля постоять за честь (!!!) своей страны, "Орион" скрылся за пеленой дождя и больше не показывался. Зато появился второй "требователь". Американцы не привыкли, чтобы им отказывали. Это был СКР ВМС США "Чермез" (Пр. 'Джарвис'). Он по радио открытым текстом настаивал, чтобы летчиков передали ему на борт, перемежая требования просьбами сообщить размеры гробов для погибших летчиков, а затем и прямыми угрозами. И, наверное, так и продолжались бы провокации, если б вблизи "Мыса Сенявина" не всплыла подводная лодка. (Абзац!) Об этом не рассказывали ни газеты, ни другие средства массовой информации. Они достаточно громко повествовали о героизме русских моряков и рыбаков, спасших летчиков, о теплой заботе, проявленной к американцам в военном госпитале, о прекрасном питании и одежде.
...Скоро исполнится 20 лет со дня подвига наших моряков и рыбаков. И еще раз о памяти. Михаил Хрххцов, командовавший группой кораблей спасения американских летчиков, попытался узнать, хранит ли память американцев воспоминания о тех днях; как живут люди, которых приходилось спасать? Дважды он обращался в консульство США во Владивостоке, к военному атташе посольства США в Москве - ни привета, ни ответа.'
Странно, что он так и не понял почему!
О рыбаках же написал поэму Евгений Евтушенко:

КАК ОСУЩЕСТВЛЯЮТСЯ МЕЧТЫ

Не знаю, как там звали командира "Энтерпрайза", наша история его не помнит, а только служил параллельно ему в славном подводном флоте Союза Советских Социалистических Республик знаменитый командир по фамилии Мурашов. Знаменитый - потому что знаменитый. И все тут. Даже потом, когда он уже под закат молодости защитил диссертацию и воспитывал в училище будущих Мурашовых, он продолжал оставаться знаменитым.
У каждого знаменитого человека, как и любого простого, есть Голубая Мечта, к которой он стремится всю жизнь. У капитана второго ранга Мурашова их было целых две: мертвая петля на подводной лодке - это раз. И вторая - утопить "Энтерпрайз". Что касается первой, то она так до сих пор еще не осуществлена (хотя, кто его знает, может Мурашов и это сделал втихаря где-нибудь в Марианской впадине, просто достижение никем не зафиксировано). Мне лично высший пилотаж в бездне океана представляется столь же вероятным, как торпедный залп в ванне. Но о торпедах - чуть позже.
"Энтерпрайз" интересовал военного моряка Мурашова по многим причинам. Прежде всего, в настоящем мужчине всегда заложена жажда во что-то из чего-то выстрелить и непременно попасть. Тут спорить не станет никто. А теперь представьте охотника-профессионала, который всю свою сознательную жизнь стрелял только холостыми патронами, и тогда вы немного поймете состояние командира лодки во время боевой службы, когда в аппаратах и на стеллажах торпеды только настоящие! Слава Маринеско и Лунина не давала Мурашову покоя, как любому нормальному подводнику без побочных ассоциаций. И когда американцы спустили на воду свой первый атомный авианосец с бортовым номером "CVN65", капитан второго ранга Мурашов выходил на него в атаку чуть ли не каждую ночь. Мысленно, конечно.
А тут - представляете? - садисты-адмиралы из Главного штаба ВМФ придумывают слежение за авианосной и очень ударной группой вероятнейшего тогда противника, и поручают, разумеется, Мурашову. И в один прекрасный день глядит он в перископ - и вот он, "Энтерпрайз", вот он, сладенький, как на ладошке, и штук пятнадцать всяких разных крейсеров, эсминцев и прочих фрегатов вокруг него - как янычары вокруг Осман-паши. Стерегут, значит, будто знают про существование капитана 2 ранга Мурашова. Вообще-то, наверно, знали: говорят, что на каждого советского офицера старше майора в ЦРУ отдельное личное дело заведено. Если это так, то на Мурашова там - как пить дать - выделен целый шкаф.
У командира хищно заблестели глаза, а правый указательный палец машинально несколько раз нажал на несуществующий спусковой крючок несуществующего дробовика. У-у, гад! - солнышко светит, самолеты с катапульт взлетают, антенны крутятся - и стрельнуть нельзя ни разику. Мир на планете нельзя нарушать. Вот если бы дали из Москвы команду... Хотя третьей мировой войны тоже не очень-то хотелось. Как же быть?
Слежение за вероятным противником подразумевает простую, в общем-то, вещь: держи его, супостата, на прицеле и жди сигнала. Дадут сигнал - топи, не дадут - не топи, терпи, держи и жди, когда скажут топить, или тебя другой сменит месяца через три. Трудная эта охота, скажу я вам, это все равно, что с похмелюги три часа пялиться на стакан холодного кефира или пива, а руки связаны намер-р-ртво... Да и внутри лодки - не санаторий с бассейнами и девочками. Подводная лодка - это же просто-напросто железный бидон, покрытый снаружи толстенным слоем резины. Представили, да? И что, еще тянет в подводники? Во-во.
Одни сутки, другие, третьи... А как хочется влепить! Расписаться, как на рейхстаге, только вместо надписи мелом "Здесь был кап. 2 ранга Мурашов!" - дыру в два трамвая. Вот здесь бы, как раз посередке... даже ночью хорошо видно... А этот гад - нарочно, что ли издевается? - ровно в полночь начал самолеты пускать: взлет-посадка, взлет-посадка, туда-сюда... Огоньки мигают, манят. И капроновое терпение, наконец, не выдержало постоянного трения об ту грань между умственным и физическим трудом, которую ежедневно стирают советские подводники. Капроновое терпение звонко лопнуло, и эхо разлетелось по всем отсекам веером команд. Командир в сердцах звезданул кулаком по столу, разбудив закунявшего вахтенного офицера.
- Хватит, тудыть-растудыть! Торпедная атака! - И весь центральный посмотрел на своего командира с восторгом. - С учебными целями, - добавил Мурашов, несколько охладив пыл экипажа. - Цель - "Энтерпрайз". Ночь, однако, прямо к борту подлезем, хрен заметят.
В центральный вполз минер.
- Учебная фактически, тащ командир?
- Учебная, - подтвердил командир. - Пузырем. Пятый и шестой аппараты освободи.
И представил себе, как американские акустики, а следом за ними и все остальные наперегонки бегут на верхнюю палубу и в панике сигают за борт. Шум воздуха, выплевываемого из торпедного аппарата, не спутаешь ни с чем, а поди, разбери - вышла вместе с воздухом торпеда или нет... На таком-то расстоянии! Командир потер руки, предвкушая приятное. Держись, супостат. Держись, лапочка.
Перископ провалился вниз, в центральный ворохом посыпались доклады о готовности отсеков, и началось общекорабельное внеплановое мероприятие под волнующим названием "торпедная атака".
- Пятый и шестой аппараты - то-овсь!... Пятый, шестой - пли!!! Имей, подлюка!
Шипение, бульканье, лодка немного проваливается на глубину. Мурашов, прикрыв глаза в блаженстве, представляет себе картину, происходящую сейчас наверху... Сейчас бы еще стопочку! Ладно. Не выдержав, командир цедит: "На перископную глубину! Поднять перископ!" Ну-ка, что там? Так...
Глянул в окуляры, повертел, та-ак... нашел "Энтерпрайз", и... мама!..
Нет. МА-МА! МАМОЧКА!!!
- Минер! Минер, ангидрид твою в перекись марганца!!!
- Здесь минер...
- Чем стрелял, румын несчастный?!
- Тащ...
- Я тебя... я... чем стрелял, фашист?!
- Ничем я не стрелял:
- Как это - ничем?!
- А так: мы эта... тут с механиком договорились, что он в момент залпа гальюны продует - звуковой эффект тот же, а заодно и гавно выкинем, две недели ж не продували, сколько можно его с собой возить:
- Сколько надо, столько и будешь возить! (минер недоумевает - почему именно я?) Пересчитать торпеды!!!
- Тащ... а что случилось?
- Что случилось, что случилось... "Энтерпрайз" горит!!! Считай давай, гавнострел-умелец!
Минер пожал плечами и пошел тыкать пальцем по стеллажам: плюс в аппаратах: плюс корма:
А в перископе - картина!!! Глянем?
Ух, горит! Хорошо горит. Не просто горит - полыхает. В темноте здорово видно. Зрелище... Дым, языки пламени, люди маленькими насекомыми бегают по полетной палубе - словом, полный комплект. Доигрался! Долбанули "Энтерпрайз"! Это вам не хухры-мухры. Ой, что будет!.. Особист торчит посреди центрального и все никак решение принять не может - дар речи потерял.
- Центральный минеру! Тащ командир, все торпеды на месте! Я не знаю, чего это он. А что, правда - горит?
- Пашшел!.. Ищи, чем утопил этот утюг, и пока не найдешь...
- Не, ну гавном - это навряд ли: То есть "Есть!": А что, взаправду утоп уже?
- .............................!!!!!!!
Как известно, случайностей на свете не бывает. Каждая "случайность" - это непознанная закономерность. Долго еще бедный капитан 2 ранга Мурашов ломал голову над причинно-следственной связью, соединяющей воедино боевой порыв, пузырь воздуха, фекалии и подбитый авианосец... Долго и напрасно. Потому что все было очень просто: раз полеты - значит, авианосец должен идти с одной скоростью и одним курсом, чтобы летчик при посадке не промахнулся. Он и шел. А тут услыхали пузырь, потом увидали посреди лунной дорожки перископ, ну и сдали нервишки. Вильнул здоровенный кораблик, уклоняясь от "торпеды", самолетик-то и совершил посадку маленько не туда - прямехонько в центральную надстройку авианосца, "остров" называется... Ну, трах-бабах, и все такое прочее, как говорил знаменитый Роберт Бернс. Вдобавок еще и своему крейсеру УРО "Белкнап" в скулу носом влепились. А наши под водой тем временем торпеды считали, обалдев... А все потому, что нет у американцев аппаратуры, которая лодки по запаху фекалий различает. Правда, у нас тоже...
...На пирсе в базе лодку встречал лично командующий флотом. Выслушал доклад, насупившись, а когда командир уже приготовился ко вставлению, выложил ему две звезды: одну - Красную - на грудь, вторую - поменьше - на погон. В добавление к уже имеющимся. И сказал:
- Езжай-ка ты, лучше, Мурашов, в училище. Учи там будущих флотоводцев, а здесь тебя оставлять опасно - чего доброго, еще первую мечту вздумаешь осуществить...
А через полгода "Энтерпрайз" прошел внеплановый ремонт и снова вышел бороздить просторы и пускать авиацию, и снова за ним кто-то гонялся... А он был такой чистенький, новенький, с иголочки, под флагом полосатым, и ничто не напоминало, что не так давно "Здесь был кап. 2 р. Мурашов"...