Еще на Тень Погранца:

Дупло

Левая рука должна знать, какие ощущения вызывает стандартное исполнение правой.
Поэтому Морчасти Погранвойск иногда играют в войну, изображая Военно-Морской Флот.
Основной формой самозадрочки при этом является рейдовый сбор.
Сизый дым запускаемых дизелей вдоль всего пирса бригады сразу напоминал непосвященным клубящуюся пыль из-под копыт Полка Игорева.
'Воевать идем!', - говорило распускавшейся весенней природе это утро, - 'Ух, развернемся!!'
А корабли, торчащие в это время на границе, старательно симулировали гибельные поломки, отказы и неисправности: кому ж охота в только-только очистившемся ото льда заливе, где пока еще нет почти никакого судоходства, зато в изобилии плавающих льдин и топляка, маневрировать кильватерами и пеленгами со стрельбой и громким радиоэфирным матом?
Так что выходят: один кораблик проекта 10410 и пять 'двести пятых'. 410-й, кастрированная 'молния' из-под топора все того же питерского завода 'Алмаз', гордо несет на ГКП (ходовой мостик)Командира Бригады, пузатого невысокого дядьку с язвой желудка и полномочием выдрючить всех, кто шевелится на его участке.
Вслед за ним рысят четыре штатных командира и один полудопущенный помощник, свежий каплей Серега Лукин, который так старался убедить всех, что он готов управлять пограничным кораблем в море, что и сам в это поверил всеми силами молодой минно -торпедной души.
Ну, чем там обычно грозит нам наш невероятный противник? Средствами воздушного нападения - отвечают на этот вопрос умные руководящие документы ВМФ. Заметано. Будем тренироваться отражать воздушные атаки. Условно, разумеется. То есть мы, конечно, безусловно постреляем, но только в белый свет, в воображаемые самолетики. Собственно, точно так же, как детишки в песочнице.
Для этой цели у нас есть тренировочный режим расчета МР-ЗАК, проще говоря, на экране локатора управления стрельбой появляется липовая отметка (ёптать, пошел залет-то, видишь?), по которой могут наводиться пушки (вжик-вжик приводами). Ну, а стрелять по этому несуществующему самолету можно вполне реально, с восторгом наблюдая разрывы самоликвидирующихся снарядов в обрамлении обильно срущих на лету бакланов.
И вот основная задача флагарта и вообще штаба - добиться, чтобы эти действия выполнялись слаженно, хором, как фигурное катание. Для этого нужны тренированные расчеты и командиры на постоянной связи. Ну, расчеты опустим, а вот связь...
Командир корабля на ГКП ощастливлен такой штукой, как ВПС. Выносной Пост Связи. Это висящая на переборке серая коробочка, из которой торчит черная телефонная трубка, с кнопкой для больно умных: нажал - говори, отпустил - слушай. В военно-морских училищах пять лет учат, в какие моменты надо произносить слово 'Прием', но половина так и не умеет этого до самой пенсии. По внешнему виду ВПС - обычный, вульгарный социалистический телефон-автомат за 2 копейки с надписью 'Гена - козёл', только поменьше и без диска. Вместо диска и двушки есть бесплатный вахтенный радист в радиорубке. Соединенный проводами с радиостанцией, ВПС позволяет четко докладывать и получать 3.14здюлины, прямо не слезая с трона, что весьма приятно и даже необходимо для командира корабля в море.
И еще по поводу техники. На корабликах принято крепить провода ко всяким аппаратным ящичкам с помощью так называемых ШР-разъемов. Как я понял, примерно половина морских специалистов пойдет на расстрел за название 'шаровые разъемы', а вторая половина - за 'шеерные разъемы', при этом еще и будет доказывать, что их придумал некто Рейнхард Шеер, славный немецкий адмирал отдаленного прошлого. Так что вам придется выбирать, за что пойдете вы. Я же для краткости буду звать их просто ШРами. Истина на флоте так же неустановима, как и твердый уставной порядок.
Так вот, такой разъем не только налазит на контакты по народному принципу 'папа-маму', но еще и наворачивается сверху специальной гайкой на специальную резьбу, житейские аналогии чему можно найти разве что в 'Камасутре'. Чтоб крепше было.
А если учесть качество ремонтов, особенно силами личного состава, то вам станет понятно, почему на флоте и в морчастях самые важные, самые главные и ответственные ШРы, вопреки логике и строгим требованиям, никогда не заворачиваются и держаться исключительно на примитивно-школьной силе трения. Чтоб в горячке боя (проверка, учения, порхающий вокруг матерящийся начальник и т.п.) не тратить время на откручивание для замены вышедших из строя элементов техники. Вытащил - и порядок.
Так что на самых ответственных узлах эти разъемы почти всегда имеют 'сопливый' вид - шатаются, отрываются, распадаются, проваливаются внутрь и вообще производят впечатление полной безнадежности.
У Сереги Лукина на его двадцатилетней колымаге был вот точно такой же разъем на ВПСе, соединяющий его с кабелем от радиостанции, триста раз на навигацию ремонтируемой и все равно работающей по собственному желанию.
ШР этот на ВПСе снизу и Серега иногда придерживает его рукой, держась второй за поручень на волнении и прижимая трубку с кнопочкой плечом. Такая поза не позволяет эту кнопочку нажимать, и когда надо бодро доложить, Серега отпускает ШР, и пока тот не отвалился, громко и быстро говорит. И это еще счастье, что в процедуре не задействованы остальные части тела, потому что иногда требуются бедра, бока, колени, животы и прочие конечности в самых разнообразных позах. Почему? Потому, что в прикрученном и закрепленном состоянии советская военная техника не работала. Сказывалось, наверное, внутреннее дессидентство особо одаренных сотрудников КБ военной промышленности.
И вот в самый ответственный момент, когда все кораблики готовились громко затарахтеть своими пушечками, у Сереги 'посыпалось' что-то по БЧ-5, и для экстренной связи с машиной ему пришлось свободной рукой схватить микрофон 'каштана'. Коварный ШР, оставаясь внешне на месте, сразу же сместился таким образом, чтобы решительно пресечь контакт ВПСа с радиостанцией. Поэтому команду на открытие огня Серега не поймал, и открыл его самостоятельно, когда увидел желтые вспышки над надстройками соседей. Через две секунды. Именно этих двух секунд хватило флагманскому артиллеристу (Ф-2) на то, чтобы оценить траекторию и постичь, что падение неразорвавшихся снарядов произойдет непосредственно на территории маяка на острове Ослиный, и истошно заорать по связи 'Дробь не наблюдать!!!!' (полностью прекратить стрельбу и даже не думать о ней). И в наступившей тишине длинные, на пол-боекомплекта, Серегины очереди прозвучали, как траурный залп на похоронах нервной системы Ф-2.
Маяк, как это обычно и бывает, уцелел. Чего нельзя сказать о последнем, неприкосновенном запасе комбригового терпения.
По возвращении в базу бывает разбор. Это естественно. Только в этот раз придурковатый начпо пригласил в клуб, на разбор, дополнительно ко всем офицерам бригады еще и женщин-военнослужащих. Бывают в жизни такие трудносовместимые симбиозы.
Комбриг влетел в зал коршуном, процедил 'вольно-сесть', сел на ветку и пару раз кровожадно скрежетнул когтями по полировке стола президиума. Сделалась тишина. Мягко падали перья.
- Женщины свободны, - раздался клекот комбрига, - настолько свободны, что бегают быстро, как горные козы. Врассыпную. Очень быстро так, дел ведь еще так много, - и женщины, округлив глаза, выбегали через все возможные двери, входы и выходы.
- Ну вот, теперь мы можем поговорить по-человечески, - сказал комбриг тем же странным тоном, - Лукин, вы ведь уже допущены к самоуправству? Это хорошо, Лукин, это классно, отличный повод допуска лишиться. Но сначала, сначала, СНАЧАЛА, я хочу у вас спросить, Лукин, почему, где флагманский связист, и вас тоже, пощечина конской з#лупой, почему, тля, ну почему же, отрыжка трипперного зайца, почему именно тогда, в один-единственный раз, когда этот у#бищный ВПС должен был сработать, он, три поросячих жопы, не сработал, не смог, сука, умер, испустил дух, нюх испустил, два ведь слова только сказать, а он - ну не смог, мля, аааа??!!!
И сказал тогда капитан-лейтенант Лукин С.С.:
- Товарищ командир, у меня на командирском ВПСе … (правду надо говорить, правду, и попроще, в духе самого комбрига, без всяких технических подробностей, это единственный шанс)… уже СОВСЕМ РАЗДОЛБАНО ДУПЛО!!
Зал, невзирая на сложность обстановки и исходное положение 'сидя', рухнул в лежку.
А комбриг, сдерживаясь неимоверно, сквозь слезы, сухо рыдая, наклонился к НШ и произнес:
- Вы...; Вызови этого балбеса к себе, приведем в соответствие его, хр, дупло, хрр. Без свидетелей! Ох, хррр. Ха-ха-ха-ха...;

Дню Пограничника посвящается.


Одно дело просто забить кабанчика и совсем другое - сделать из этого "сафари".
Vzbzdun

Старшина школы сержантского состава прапорщик Гуляев сидел в канцелярии и пытался произвести самоанализ, а если быть точнее, определить свое место и значение в связи с получением должности И.О. начальника службы ПФС в конкретном историческом моменте жизни КПП 'Ильичевск'. Причиной этого 'нежданного счастья' явился очередной отпуск настоящего начальника службы ПФС, обладавшего недюженным талантом в области снабжения продовольствием и фуражем, знатока 25 приказа, любимца подшефных колхозов и талантливого животновода (особенно в области свиноводства). Гуляев в противовес этому гению, считал себя в большей степени воспитателем молодых пограничников, старшинство свое считал в определенном смысле, необременительным довеском к этому, безусловно, важнейшему делу, а вот со 'свиноводством' у него были некоторые проблемы. Тем не менее, два дня назад хозяйство было принято, столовая со всеми ее причиндалами перешла во владение Гуляева, и, что не маловажно в то же владение перешел свинарник. Скотина была откормлена, ухожена и упитана. Вчерашние события, так потрясшие все КПП и, собственно говоря, послужившие причиной нынешних раздумий прапорщика Гуляева, заслуживают отдельного описания, но не являются основной темой этого рассказа (см. эпиграф).
Но… Итак, вчера опоросилась свиноматка. Опоросилась коварно, не поставив в известность о данном мероприятии ни свинаря Кольку, своего непосредственного начальника, так некстати попавшего на усиление во второй отдел, ни Гуляева, как вышестоящего начальника. Подло выждав, когда закончился боевой расчет, не менее подло дождавшись, когда Кольку увезли в первую смену служить на границу, она ровно в 20.00 огласила окрестности своим свинячим визгом и начала свое подлое дело, рожать свое первое в жизни потомство - перспективное 'продовольственное снабжение л/с' и что еще печальнее, то небоеспособное население КПП, которое требует еще и 'обеспечения фуражом'. Гуляев попал под это событие по закону подлости, он был ответственным по школе СС, неуставной визг в расположении заставил его вспомнить о своих обязанностях 'И.О.'. Увиденная картина, повергла его в ужас, 'истекающая' кровью свинья, орущая как 'резанная свинья', валяющийся рядом первенец, мечущиеся в соседнем загоне и ободряющие ее своим визгом соплеменники, да, эта картина не для слабонервных. Гуляев таковым себя не считал, но… Логично рассудив, что свинье необходимо оказать первую медицинскую помощь, а точнее родовспоможение, он доложил дежурному по КПП о происшествии, тот с перепугу, основываясь на полученных сведениях, вызвал на службу начальника мед.службы КПП прапорщика 'Пелюлькина'. Короче через 30 минут о приплоде было известно уже всем, включая начальника КПП 'Ильическ' подполковника Гулика. Свинья геройски отпоросилась, Гуляеву объявили 'глубокую благодарность' за все, что он 'гад, такой натворил', причем благодарность объявили все, включая 'Пелюлькина' прилетевшего с идеей спасти если не все человечество, то хотя бы лучшую его часть в виде л/с КПП 'Ильичевск', а ему тут.. свинью подсовывают.
И вот теперь Гуляев сидел и думал. Мысли были тяжелыми как тридцатишестикилограммовые гири и долбили они в самое сердце старшины-воспитателя. Он не знал как поставить на фуражное довольствие новоявленных хрюнделей. Слава Богу, хрюндели такой ерундой не занимались, а, весело подергивая хвостиками, сосали молоко у своей мамаши. Но пытливый ум Гуляева понимал, что мамаше всего этого многочисленного потомства необходим больший паек, а как его ей обеспечить он не знал, точнее пока не знал. Вот если бы она была ростом выше 1 метра 90 сантиметров, тогда все ясно, двойная пайка, но свинья, сволочь такая, была низкорослой. Да-а-а. Так за тягостными раздумьями время незаметно подошло к обеду. Он, обед-то и выдал нашему герою идею. У третьего отдела, охранявшего паромную переправу 'Ильичевск - Варна', случился 'ЧеПок', боец подвернул или подломил в досмотровой ногу и его отправили в госпиталь в Одессу и его старшина пришел к Гуляеву подписывать продаттестат. Вот оно РЕШЕНИЕ! Делов-то всего ничего! Чтобы дать что-то, нужно это что-то сначала взять!!! Значит если свиноматке паек увеличить, то его нужно увеличить за счет какой-нибудь другой свиньи. А эту 'лишенку' расстрелять! Или как там положено? Во! Вспомнил, зарезать! Осталось утвердить кандидатуру.
На беду Гуляева, свиней на КПП резал исключительно сам начальник ПФС, который, как известно, находился в отпуске, но дожидаться его было долго, за 45 суток был риск потерять 'вновь прибывшее свинское пополнение', а потому Гуляев решил исполнить все сам. Некоторое время он вспоминал приемы по снятию часовых, но, придя к выводу, что свинью на две ноги ему без посторонней помощи не поставить, он стал вспоминать корриду. Осознав, что сведений о корриде полученных из телепрограммы 'Международная панорама' явно не достаточно, он истребовал себе УАЗик и умчал в подшефный колхоз. Сведения, полученные там, вселили в него оптимизм. Дело было за малым, был нужен тесак, а остальное, в принципе, укладывалось в его представление о корриде. Выверенный колющий удар тесаком и…
На следующий день тесак был раздобыт, жертва определена и даже с помощью курсантов школы СС помещена в отдельный загон. Гуляев, да нет, конечно, в обычном ХэБэ, а не в пышных одеждах тореадора, изготовился для смертельного удара, но… Свинья почуяла неладное и заметалась. Гуляев, решив ее успокоить и одновременно зафиксировать, взял несколько кусков сахара и начал ее подкармливать, одновременно пытаясь залезть на нее верхом, чтобы потом, зажав жертву между ног всадить ей тесак под ухо. Свинья, радостно похрюкивая, подъедала сахарок, но к процессу 'оседлания' отнеслась с некоторым непониманием. Когда Гуляев уже практически оседлал ее, нервы у обоих не выдержали. Гуляев, после короткого замаха 'вонзил' клинок, а свинья дернулась. Отрезанное ухо осталось лежать на земле вместе с Гуляевым, а свинья, истошно вопя, снесла доски загона и вырвалась на оперативный простор скотного двора. Коррида началась! Гуляев подскочил и бросился за свиньей, свинья носилась по двору как сумасшедшая, несколько ударов тесака добавили ей и скорости и визга, но не желания расстаться с жизнью. Привлеченные к 'задержанию нарушителя' курсанты лишь добавили колорита, но не результативности. Через пять минут ора, визга и мата, все свободные от службы уже находились на скотном дворе в качестве зрителей. Советы и хохот неслись со всех сторон. Еще через десять минут в числе почетных зрителей появился дежурный по КПП 'Ильичевск'. За это время свинья успела получить еще несколько ударов тесаком, тореадор и его ассистенты успели изрядно извозиться в дерьме скотного двора. Судя по текущей диспозиции сторон, коррида близилась к развязке. Свинья была зажата в углу, а загонщики, возглавляемые тореадором, сжимали кольцо окружения. Но тут… Свинья решилась идти на прорыв. Взвизгнув на манер боевого клича японских самураев - 'банзай' она бросилась под ноги Гуляеву и, пролетев между его ног, снесла калитку скотного двора. Кровавый след и пыль красноречиво указывали о направлении ее движения. Теперь театром военных действий являлась уже вся территория КПП.
И тут на арене появился дежурный по КПП офицер. Пока весь этот бардак происходил на территории скотного двора, он от души смеялся, но подобного бардака на своей территории он потерпеть не мог. Коррида была объявлена завершенной и объявлено сафари. Все свободные от службы были назначены загонщиками, а 'хантерами' после согласования с нач. КПП на применение оружия были назначены сам дежурный по КПП и Гуляев. Дежурный уже ласково поглаживал свой ПМ в ожидании подкрепления в лице Гуляева посланного за АКСУ. Тем временем, свинья была загнана в самый дальний угол и удерживалась там силами загонщиков. Обессиленная, истекающая кровью, тяжело дышащая она оглядывала всю толпу, видимо выбирая жертву. Безысходность ситуации обрекла ее на 'ратные подвиги'. Появившиеся Гуляев с автоматом и дежурный с ПМ 'на голо', начали наступление, предварительно заставив разойтись загонщиков. Свинью это насторожило. Дежурный по КПП навел вороненый ПМ на башку упрямицы и выстрелил. Пуля, срикошетив от покатой поверхности лба хрюшки, ушла в забор. Свинья, ошалев от боли и грохота, снесла с ног несчастного прапорщика и устремилась в даль. Последующие сорок минут погони завершились в противоположном углу территории КПП, ближе к скотному двору, где в несчастную и разрядили целый магазин из автомата. Дернувшись несколько раз, свинья скончалась. Взмокший от пота, извозившийся в пыли и дерьме, прапорщик Гуляев, проходя мимо 'свинских стойл' смачно выматерился и сказал: 'Я вас, бл..! Всех!'. И свиньи испуганно притихли, все, включая новорожденных. Их маленькие глазки неотрывно смотрели на еще дымящийся автомат прапорщика Гуляева.
Суп, поданный на следующий день в столовке, был на редкость ненаваристым и самым подозрительным образом отдавал порохом и оружейной смазкой, а на скотном дворе Колька выдавал свиноматке двойную пайку фуража в виде помоев.

Дню пограничника посвящается.

Зеленая фуражка.

Она и сейчас лежит у меня на полке итальянской 'стенки' рядом с австрийским штыком времен Великой Отечественной, моя зеленая фуражка. Та самая, которая таскалась со мной на службу последнюю пару месяцев перед дембелем, и в которой я уволился в запас. Слегка припорошенная пылью, но регулярно извлекаемая 26 мая, тщательно чистящаяся пылесосом для последующего надевания 28 мая, в НАШ ДЕНЬ - День ПОГРАНИЧНИКА. И одевая ее на свою обросшую голову, натягивая на самые брови козырек верный алма-атинской традиции моего отца-командира майора Швыдкого, (Фуражку нужно одевать так, козырек фуражки должен быть надвинут на глаза, чтобы выправку держать, а не напяливать на затылок, чтобы потом сутулиться как калека!), я сам замечаю как усиленно начинает частить мое сердце. Да, мне уже тридцать шесть, но с ней возвращается моя молодость, мои лучшие годы, воспоминания о друзьях-сослуживцах и, наверное, лучшее из чувств для мужчины, чувство мужского достоинства и принадлежности к касте, касте, безусловно, одной из достойнейших - касте пограничников. Мне есть, что вспомнить, служба в войсках свела меня с самыми разными людьми, к счастью большинство из них были достойными, служба была богата на самые разные события, мне даже довелось пройти в строю парадного расчета. Вот уже минуло шестнадцать лет с того момента, как я уволился, но в памяти служба засела крепкой занозой и выдергивать ее, поверьте, не хочется.

Боевой расчет закончился, перспектива была абсолютно очевидной, 'роем на службу через шесть' плюс досмотровая. Пятерых дембелей моего призыва эксплуатировали на всю катушку, если остальные служили через двенадцать часов, то мы … А, ладно, чего переливать из пустого в порожнее, вы же на боевом все сами слышали. Поели, собрались, поехали служить, благо в первую смену. Июньские томные ночи Одессы, ленивый плеск волн, всеобвалакивающая жара и страдальческие мысли о дембеле. Опыт предыдущих поколений дембелей-весенников говорит о том, что можно уволиться просто великолепно, и 25 июля и 30 августа. Мда-аа. Твою мать, ну, надо же так! Устроить этот долбаный международный конгресс 'Женщины мира в борьбе за мир' и чтобы все эти жжж..енщины через наше ОКПП перлись! Охраняй всю эту фигню по первому варианту. Нет, ты скажи, какого хрена они самолетами не летели?! Круизницы хреновы! А главно причем тут мы, это же забота "пассажиров", третьего отдела.
Смена за этими мыслями и реальной службой пролетела незаметно, вернулись в отдел, перекусили и поперлись в досмотровую, отправляли старый пароход типа 'Ленинского комсомола', домой вернулись только к шести утра. Все, теперь в люлю и спать.

- Подъем!
- Да, ну вас на х…!!! Я через шесть рыл!
Старшина замер в изумлении, Дед только вернулся из отпуска и уже успел отвыкнуть от подобной лексики, если старшина подразделения только может отвыкнуть от мата. Да, нет, скорее я отвык от его голоса, спросонья не узнал, а он отвык от того, что матом может разговаривать не только он, но и 'собеседники'. Вот оно тлетворное влияние гражданки!
- Не понял?! Вставай!
- Блин! Товарищ старший прапорщик, дайте поспать, я через шесть был, потом в досмотровой, не пойду я жрать.
- Ты чо, опух? Вставая, собирай манатки, чисть оружие, сдавай мне все, увольняешься. Все дембель! Велено до 17.00 всех вас выпиз.., уволить, на хрен!
Эх, культурнейший человек, старший прапорщик Ратиловский, за что и любим, за то и ценим. Чего он сказал-то? Дембель?
Мы все ошалело сидели на кроватях, мозг отказывался понимать происходящее, на дворе только 16 июня, а тут - дембель.
И тут началось. Это найди, это сдай, это почисть, от всей этой нервотрепки ужасно захотелось жрать. Так фотик обещал Сашке, хромачи надо сдать Деду, а потом умудриться их стырить и отдать Сереге. Или Ваньке? Блин, кому же обещал?
- Дежурный! Списки дембелей из штаба уже есть?
- Нет!
Блин, может дембель-то учебный. Дед еще гундосит.
- Товарищ прапорщик, вы бы дали носки, что ли офицерские, а то выдали стандартного 45 размера, а у меня 41.
- Носки у военнослужащего срочной службы должны быть или синего или черного цвета.
- Ага, согласен, только еще по размеру!
- Ходют тут всякие! (Ни фига себе, это после полутора лет совместной службы-то?!) На! (Выдал офицерские, зеленые, 41 размер) Помни мою доброту!
- Ну, спасибо!
- Стой! Куда хромачи попер?
- Дак, эта! Я Ваньке обещал!
- Не хрен таскаться с сапогами, пиши бирку, я сам передам. (И ведь передал, добрейшей души человек! Я сам проверял)
На приемке оружия Дед был чрезвычайно строг, просто до неприличия, но и это мероприятие в конце концов мы закончили. Сбегали пожрали, переоделись в парадку, а к тому времени и приказ из штаба пришел. Серега Мельник, в первую партию не попал, самый заслуженный и не попал. Честно скажу, был шок. Ну, вот, вроде и все сборы закончены, через пять минут построение. И тут…
Завыла сирена, инстинкт сработал, все ломанулись и мы в том числе. У оружейки стоял замбой Табацкий и объявил построение отдела на приказ на охрану. Мы встали на последний приказ на охрану границы, стояли правофланговыми, перед всеми нарядами, стояли и слушали уже сотню раз выслушанную задачу, шевелили губами за старшими нарядов, отвечая по составу нарядов, а потом задачу поставили нам - увольнение в запас пограничных войск КГБ СССР.
- Вопросы?
- Вопросов нет, приказ ясен. Есть выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик… И ком в горле.
- Наряды напра-аво! На охрану Государственной границы….

Повернулись, ударили в привычные три строевых шага, вышли из комнаты службы и… Завыла сирена, прощаясь с нами. Что-то оборвалось в груди и тяжело заныло. Ребята дружески похлопывающие по плечам и улыбаясь, несущие всякую чушь, типа, 'ты там давай', офицеры пожимающие руки, и ты ошалевший от безысходности всего происходящего, не понимающий ровным счетом ничего. Радоваться тебе или грустить, что делать дальше, идти за нарядами, уходящими на границу, но ты уже не с ними, у тебя другой приказ, ты в запасе, в запасе, а не в резерве. Так и вывались на плац. А там, начальник ОКПП, нач. ПО, начштаба. Построились, выслушали традиционное 'К-хм!' дяди Бори по поводу дембельских погонов с неуставними металлическими буквами 'ПВ' и шевронов с красным кантом у тех, кто переслужил больше двух лет (а кто не переслужил?). Услышали слова благодарности от нашего ФБР (нач. ОКПП 'Одесса' - Филиппов Борис Родионович), от нач.ПО. И спустя пятнадцать минут в последний раз по команде залезли в свою 'шишигу'. Все. Домой. Вот и все, прощай граница!

P.S. Прошло три дня как я дембельнулся, мечтам о том, чтобы выспаться так и не суждено было реализоваться, так и 'вставал на службу'. Мамка, от избытка чувств, в первый же день накормила меня в полном соответствии с моим пожеланием 'чем-нибудь домашним' - гречкой. Отец чуть не катался от хохота и сквозь слезы говорил, что она давно уже не была на заставе, раз умудрилась впихнуть в меня 'беговой рацион'. На седьмые сутки я не выдержал, взял денег, купил билет, загрузил домашней жратвы, фруктов и уехал 'домой к своим' на ОКПП. На перроне Одесского вокзала я увидел подозрительно знакомую фигурку, тащившую за собой огромный чемодан на колесиках 'мечта оккупанта'.
- Васька! Шаргу, ты?
- Я! А ты чего здесь?
- К своим. А ты?
'Малыш неделю не жрет, вот письмо получил, - как-то виновато ответил он, - Ладно, пошел я, мне еще до Ильичевска на автобусе пилить' Мы пожали руки и разошлись, 'по своим'.
Когда я приперся на ОКПП через три недели, то на территорию меня не пустили, оставили в 'приезжей', дядя Боря Подъяпольский, мой начштаба, рвал и метал: 'Это ненормальный призыв, за три недели, 18 человек. Двоих из досмотровой выгнал! Да, хрен бы с вами, но вы ж не под приказом, проеб…те вы, а под суд мне наряды отдавать?!'

P.P.S. Она по прежнему лежит на полке, а китель парадки висит в шкафу. Изредка я разрешаю надевать ее сыну. Ему уже восемь лет и он просто надевает ее из мальчишества. Пройдут годы, интересно, появится ли в нашей семье еще одна зеленая фуражка, в дополнение к тем двум, которые уже есть. Моего отца и моей. Время покажет.

Дню пограничника посвящается (рассказ друга)
Заранее извиняюсь за стиль и объем, история рассчитана на литр под закусь. За достоверность случившегося также не поручусь. Все фамилии изменены.

Начали, как водится, загодя. Накануне. За ночь восемь часов сна таки набрали, но на пятерых. Утром кто-то из пятерки заикнулся о работе, но на него посмотрели с таким молчаливым презрением, что он сразу сник и снова взялся за пущенную по кругу банку с рассолом. Умывались-брились в три приема, по двое в ванной. Один, следовательно, сделал это два раза, но по опухшим лицам невозможно определить, кто. Так, построились. Вкруг стола. Морщась от воспоминаний о вчерашнем начали вытаскивать заныканые вчера мятые бумажки. Самым запасливым, как всегда, оказался бывший сержант Манохин. А самым 'пустым' - бывший рядовой Синицын. Решение созрело само собой: за пивом был отряжен именно он. Попытки последнего отмазаться тем, что половину вчерашней выпивки покупали на его кровные была пресечена в корне замечанием, что про кровные - это он хорошо вспомнил и, поскольку он работает в налоговой, то это не его, а именно наши кровные, случайно попавшие в его карман. Да и внешний вид у него поприличнее, и в костюме карманов больше, больше пива сможет унести. А бывший сержант Манохин напомнил, что и демобилизовался он последним из пятерых.
Такова селява, как выразился все тот же Манохин.
От судьбы, как водится, не уйдешь. И Синица не ушел. То есть за пивом он, конечно, поплелся, но вернуться с оным ему не выпало. Отряд не сразу заметил потерю бойца, занятый глубокомысленным созерцанием сиротливо лежащих в банке огурцов и поглощенный воспоминаниями, уносящих всех присутствующих в самые разные, но равно удаленные от города Н. закоулки своей Родины. Ибо все присутствующие отличались и возрастом, и призывом, и местом прохождения службы. Объединяло их только 2 обстоятельства: 1) все служили в ПВ, 2) жили в одном дворе.
Вообще-то, эти два обстоятельства объединяли их гораздо сильнее, нежели мешали такие мелочи, как то, что Петровичу - уже без малого полтинник, а Синице - 24; что капитан запаса Полтавец руками водит в одной пусть небольшой, но строительной организации, а хозяин квартиры, в которой они сидят, ефрейтор запаса Ишмуратов, уже отчаялся закончить ремонт в своей однокомнатной; Манохин же вообще являлся уникальной личностью - отслужив, поступил в университет, закончил, начал писать кандидатскую, женился, начал подрабатывать на рынке на прокорм семьи, увлекся, в результате чего лишился работы, жены, кандидатской и квартиры, а ныне проживает в том же доме, но уже в дворницкой, работая, соответственно, дворником.
Ремонт, постигший квартиру ефрейтора запаса, длящийся уже более года приобрел некий перманентный характер. Вот и сейчас все сидели за столом, - один на табурете, один на составленных друг на друга банках с краской и двое - на стремянке, лежащей одним концом на подоконнике, другим на стопке кирпича. Вот такая мизансцена, характеры героев описаны выше. Конец первого акта.
Из под сваленных в угол рулонов обоев пробилась трель телефона. Про его существование как-то позабыл даже хозяин. Звонил Синица. По сотовому. Из милиции. Его замели утром. Это было утро 28 мая.
Выручать сотоварища пошли все. Идти пришлось недалеко, но Петрович сказал, что в его возрасте вредны даже такие походы, особенно с похмелья. Все молча ему посочувствовали.
Пришли. Надо сказать, что День пограничника отмечали и в милиции тоже. Навроде того, как социалистические праздники отмечались на границе. То бишь усилением нарядов и т.п. Соответственно, в наличие в дежурной части оказался лишь седеющий капитан, задроченный начальственными нагоняями по телефону, да сержант при АКСУ у вертушки. Первую попытку войти в контакт, предпринятую Полтавцом, капитан просто проигнорировал, увлеченно записывая какую-то лабуду в журнал. Петрович пытался добыть крохи информации из наличествующего сержанта, что тоже не удалось в силу объективных причин - тот заступил после пленения их товарища и того не видел. На этом не остановились, Полтавец и Ишмуратов попеременно продолжили попытки вовлечения в разговор капитана, Петрович разводил сержанта. За сим времяпрепровождением никто не заметил, куда запропастился Манохин. Зато выяснилось, что товарища Синицу взяли 'просто так', в связи с несоответствием количества носимого пива количеству имеющихся налицо потребителей оного (Синицын, в кол-ве 1 чел.), ну и за зеленую фуражку 'до кучи'. Ну что ж, хоть не зря полтора часа проторчали…
Тут, откуда-то возник заговорщицки улыбающийся поддатый Манохин, подмигнул Петровичу, приложив руку к козырьку фуражки пригласил капитана в отставке на выход. На выходе, вне поля зрения дежурного, стояла толпа, при появлении Полтавца, попытавшаяся принять вид строя. Какого цвета на них были фуражки вы уже сами догадались. Где Манохин собрал всех за час с небольшим - загадка, но собрал не менее 50 человек. Со слов того же Манохина, все готовы ринуться на штурм и отбить бывшего рядового Синицына. Руководство штурмом возглавить должен Полтавец, как старший по званию.
Двойственности ситуации, в которой оказался Полтавец, вряд ли позавидует кто-нибудь из офицеров, нынешний и запаса. С одной стороны, человеку, лучшую часть жизни посвятившего охране покоя страны, предлагалось возглавить едва ли не бунт, с другой стороны - наше дело правое, а эти архаровцы запросто разнесут райотдел и без его участия, а накажут, как обычно, всех вообще, а уж нашу пятерку - однозначно. Почесав лысеющую голову бывший начальник заставы вспомнил старый как сама служба принцип: не знаешь, что делать с бойцом, - заставь его работать. Его взгляд случайно упал на бетонные фундаментные плиты, отделявшие автостоянку РОВД от дороги. Плиты как плиты, почти новые, по бокам торчат четыре стальных ушка. План выкристаллизовался почти мгновенно, исполнение было возложено на подчиненных.
Принесли ломы (из запасов дворника Манохина), отодрали плиты от грунта, просунули ломы в ушки и сообща приподняли. Первой плитой, перенесенной на руках, перегородили пожарный выход из РОВД. Второй - парадный. После чего быстренько отпилили стальные ушки нахрен (то есть заподлицо) принесенной запасливым Манохиным ножовкой.
День только начинался. Некоторые милиционеры пытались выйти/войти в/из РОВД. Но встречали при этом неожиданное препятствие в виде той самой плиты. Связались по рации с патрулем, тот прибыл, но сделать ничего не смог. Да и что он мог сделать с этой хреновиной, которую даже не ухватишь. Дверь в РОВД - из стали четверки. Первый этаж обрешечен, по традиции - намертво. Пожарный выход тоже перекрыт.
Посредством старшего патруля начальник РОВД связывается с присутствующими при этой суете погранцами, сидящими поодаль.
- Это вы сделали, мы видели, уберите немедленно!
- А вот хрен, эта … штука всегда здесь лежала, а мы просто мимо шли, присели передохнуть!
- Да я вас!…
- А хули ты сделаешь?! У тебя в КПЗ даже места для всех не найдется.
А надо сказать, что ряды погранцов за прошедшие полчаса выросли уже вдвое и продолжают прибывать новые.
РОВД вызвало на подмогу ОМОН. Те приехали, походили вокруг плиты, попинали ногами валяющиеся рядом отпиленные ушки, грустно посмотрели в сторону погранцов и заявили, что: а) связываться с погранцами не будут, ибо те не бузотерят, б) вызвали их совершенно напрасно, мы что-ли грузчики вам? в) в принципе, они могут эту еб..ю плиту взорвать нахрен, но начальство РОВД пусть само берет на себя ответственность за побитые стекла в квартале и пр. г) а не пошли бы вы… договариваться? Командир ОМОНА, как выяснилось, тоже срочную в ПВ оттарабанил.
Переговоры велись опять же через старшего патруля. РОВД капитулировало. На Синицына у них не было ничего, а связываться с погранцами 28 мая - себе дороже. Опять же начальство как на это посмотрит?
Синицу вывели из камеры, где он увлекательно проводил время в компании пары бомжей и алкаша, которого собственная жена сначала избила а потом сдала в ментовку, привели на второй этаж и через открытое окно спустили на руки ожидавших его собратьев по оружию. После чего Полтавец связался по телефону с родным строительным трестом, откуда через пятнадцать минут прибыл некий агрегат, помесь бульдозера с автопогрузчиком, который за пять минут вернул плиты в исходное состояние. Возникла только одна заминка - когда водитель агрегата уже прицеливался к плите, Синица вдруг подскочил к дверям РОВД с криком: 'Эй, там! Верните сотовый и ПИВО!!!'

C праздником, дорогие товарищи!

Учился я в прошлом году в небезызвестном городе Москва. Cisco Systems, серьезные курсы, коммутируемые сети, MSBCN, профи-сокурсники, приятно пообщаться. Обитал в гостиннице "Минск", на Тверской. Возвращаюсь как-то вечером, слышал вроде по радио что Буш прилетает ( эт когда показывали как они ехали по проспекту и в последней тойотое торчал мужик с помповиком ). Вобщем интересно, менты машины с улицы кранами и эвакуаторами вывозят, зачищают, ну я пива взял, стою на переходе к макдональдсу, не каждый раз северянину доведется увидеть как президенты разъезжают. Народ, тусовка, "Елки-палки" рокерское кафе под названием "Тун" ( мультфанаты поймут ), проспект притих, народ стоит, смотрит, я пиво тяну. В трех метрах стоит бомж, классический боттлхантер. Конкретный БОМЖ, на нем написано что он БОМЖ, даже плаката не надо. Мимо летают ментовские форды под стольник, бомж стоит опустив голову. Вдруг он абсолютно незаметным движением из грязного плаща достает рацию, абсолютно трезвым голосом говорит в нее "все спокойно", и принимает то же убитое положение. Нда. :)