О планировании

Что самое главное для следователя? Интуиция? Хрен! Владение методом дедукции? Два раза хрен! Главное для следака это план. План расследования уголовного дела, утвержденный начальником следственного управления. Даже если ты как «Отче наш» знаешь, что тебе необходимо сделать по делу, план все равно должен присутствовать у тебя на столе. Без плана ты не следователь, а жалкое подобие тупого доктора Ватсона. Пришел с утра на работу, открыл план и понял, что до обеда у тебя допрос потерпевшего, после обеда предъявление обвинения. Курбаши с большими звездами уверены, что без плана ты бы этого не вспомнил, без планирования вообще служить невозможно. По их мнению, по плану даже зачатие детей производится.
- Селиверстов, ты по делу о разбойном нападении на квартиру Приходько план составил? - с ходу, без нежных утренних слов «здорово» и «почему, мудак, опоздал» в лоб спросил полковник Ахонин, он же начальник следственного управления.
- Еще нет, - не проснувшись, проблеял я.
- Чтобы сегодня был!
- Понял.
Прошел час. В проеме двери вновь образовалась гуманоидная с большими глазами голова Ахонина.
- План готов?
- Делаю.
- Через полчаса не будет плана, в отпуск отправишься в феврале, - подбодрил меня добрым напутственным словом наш полковник. - Сегодня проверяющий из Главка будет планирование расследования дел проверять. Северный и Восточный округа уже отодрали по полной программе. Сегодня наша очередь. А задница моя не любит, когда ее по пустякам тревожат.
- Зае#ал, - еле шевеля губами прошептал я и пододвинул к себе клавиатуру.
- Что ты сказал? - навострил ушки начальник. - Мне послышалось или ...?
- Будет вам план, товарищ полковник, будет, только кто его читать будет?
- Не твоего ума дело, дерзай.
Через двадцать минут работы план был удачно составлен. Ахонин, озадаченный предстоящей проверкой и завтрашней поездкой на первую в жизни рыбалку (решил перед пенсией найти себе хобби), не глядя, подмахнул мой шедевр и указал на дверь рукой, что означало «уёб@#ай». Приказ командира - закон.
Позанимавшись текущими делами, я в приподнятом настроении отправился с коллегой на обед. Селедка под шубой и антрекот мягким пластом легли на стенки желудка, от которых тот в блаженстве заурчал. Бутылочка «Туборга» добавила кайфа и позволила настроить мысли на предстоящие и неизбежно приближающиеся выходные.
В управление я зашел ровно в 13 часов. Проверка планирования шла полным ходом. Из-за двери кабинета полковника Ахонина раздавались звуки соприкосновения нескольких стаканов и фразы «наливай» и «а прокуроры все-таки бл ...». Под ложечкой засосало. Во рту, как у собаки Павлова, началось обильное слюнотечение. Зайдя к себе, я на щеколду закрыл дверь, достал из сейфа початую бутылку «Столичной» с биркой «Вещественное доказательство по делу о грабеже Розмана» и, налив в стакан 100 граммов, с громким выдохом и словами «За планирование» опрокинул в себя. Занюхал стоявшим на столе кактусом, закурил.
В дверь кабинета воровато постучали. Нехотя встав и спрятав в сейф бутылку, я впустил в свои апартаменты следователя Серова из отдела по расследованию преступлений в сфере экономики. Из-за постоянного страха перед начальством и прокурором, обвиняемыми и потерпевшими, адвокатами и судьями у него постоянно тряслись руки. Ну и прозвище по этой причине у него было соответствующее фобиям - Заяц.
- Ты по всем делам планы сделал? - предательски на ухо спросил Заяц.
- А что? - подражая ему, вопросом на вопрос и тоже шёпотом ответил я.
- Проверяющий - упырь, в каждый пункт вчитывается.
- Да пусть вчитывается, если ему больше делать нех#я. Водки хочешь?
- Нет, спасибо. Вдруг Ахонин вызовет, да и работать еще надо, - отказался от халявы Заяц.
- Ну тогда иди работай и меня не отвлекай.
Закрыв за Серовым дверь, я удобно расположился в кресле, включил телевизор. На экране замелькали симпатичные девчушки в коротких юбочках и педерастического вида мальчики. Они танцевали и пели какую-то лабуду про море, деньги и любовь. Короче, про проституцию на черноморском побережье.
Громкой трелью отозвался телефон.
- Здорово, мудрец, это Прокудин. Ты на месте, я сейчас зайду?
- Валяй! Ну наконец-то, - подумал я, - хоть один нормальный человек с адекватным понятием по жизни поднимет пятничное настроение.
Через минуту в кабинет влетел мой друг, а заодно старший следователь из отдела по расследованию действий преступных сообществ Коля Прокудин, пожал руку и водрузил на стол бутылку водки, банку шпрот и мандарин.
Спустя некоторое время, когда бутылка опорожнилась ровно наполовину, мы на чем свет стоит хаяли руководство страны, МВД, Ахонина, нашу бухгалтерию, тещу Коли и мои новые ботинки, которые вчера приказали долго жить. Сию душевную идиллию прервал звонок телефона внутренней связи. Звонил Ахонин.
- Слушаю, товарищ полковник!
- ???
Бросив трубку на рычаги, я поправил галстук и напихал полный рот «Орбита».
- Николя, я к Ахонину лечить свой геморрой, а ты дуй за второй, чтобы потом не бежать - распорядился я, - и купи закуски побольше.
- Ты надолго? - поинтересовался друг.
- Х#й его знает, - уже на ходу отвечал я, - думаю, нет, всё будет зависеть от сегодняшней потенции шефа.
Секретарша Ахонина Любочка посмотрела на меня как на пациента онкологического центра и дала понять, что я могу зайти.
В кабинете заседал совет из трех человек: Ахонина, его зама по прозвищу «Гиббон» и проверяющего из Главка.
Полковник своими огромными глазищами, держа в одной руке чашку (типа в ней чай), а во второй вилку с насаженным на нее огурцом, медленно уничтожал меня. «Гиббон» рассматривал бегающую по потолку муху. Проверяющий, увидев меня, ни с того не с сего стал заливаться истерическим смехом душевнобольного.
- Разрешите, товарищ полковник? - попытался четко отрапортовать я, предварительно проглотив жевательную резинку.
- Вот, товарищ полковник, - обращаясь к проверяющему, указал на меня Ахонин. - Это и есть старший следователь и распиздяй Селиверстов. План - его творение.
- Товарищ Селиверстов, - довольно серьезно обратился ко мне проверяющий, - сколько дел вы закончили производством в прошлом году?
- Сорок девять дел, из которых 6 многоэпизодных, - выпалил я и тихо икнул (жвачка застряла в пищеводе).
- Неплохо, - пробубнил проверяющий, - а сколько из них ушло в суд?
- Все, товарищ полковник.
- Неплохо, неплохо, - бубнил себе под нос проверяющий. - А не хотите ли вы ...
- Спасибо не хочу, меня и здесь неплохо кормят, - сказал, как отрезал я.
- Но вы же не знаете, что я вам хочу предложить?
- Знаю. Вы предлагаете мне перейти работать в зональный отдел Главка, - окончательно обнаглев ответил я. - Чтобы я ездил как и вы с проверками и оказывал практическую и методическую помощь низовым следственным подразделениям. Предложение заманчивое, но спасибо, это не для меня. Я хочу малой родине служить - округу.
У Ахонина из рук выпала вилка с огурцом, «Гиббон» прикурил у сигареты фильтр и заморгал глазами, отчего стал похож на удивленного сурка.
- Ну, тогда, товарищ Селиверстов, сделайте одолжение, прочтите, пожалуйста, нам вслух пункт 4 из составленного вами плана расследования по делу о нападении на квартиру Приходько, - невозмутимо попросил проверяющий, протягивая мне мою утреннюю рукопись.
Не моргнув глазом, я начал читать:
«11 декабря. 9-00 - Допрос с пристрастием и применением спецсредства РП-80 и противогаза свидетелей Шверника и Дробышева. 11-30 - посещение криминалистического отдела с целью поздравления с Днем рождения эксперта Шишкина.
13-00 - профилактическая беседа, законспирированная под допрос с потерпевшим Приходько на предмет возможного спонсорства моей летней туристической поездки на море. 15-30 - обсуждение с адвокатом Пилевичем суммы денежного вознаграждения за избрание в отношении его подзащитного меры пресечения - подписка о невыезде...»
Взгляд машинально падает на Ахонина. Он в прострации. «Гиббон» без передышки хлещет из кофейной чашечки горькую. Проверяющий содрогается в конвульсиях на столе. Я продолжаю:
«...17-00 - Кофе-брейк с возможным интимом в кабинете следователя Игнатьевой. 17-30 - подготовка рабочего места к окончанию рабочего дня. 17-50 - употребление 100 граммов на посошок. 17-55 - употребление...».
- Заткнись!!! - не своим голосом заверещал Ахонин. - Пошел вон, скотина!!!
Слово командира... правильно - закон. Через пять минут мы с Николя сидели в уютном кабинете, пили водку, закусывали копченной салакой и хаяли руководство страны, МВД, Ахонина, нашу бухгалтерию, тещу Кости и планирование. Руководство сидело в своем кабинете. Начальника не отодрали. Проверяющий оказался человеком с хорошим чувством юмора и большим следственным опытом работы на земле.
По поводу отпуска в феврале Ахонин самоуверенно заблуждался. В отпуск я отправился в теплом и солнечном январе, и как говорится в рапорте, «без выезда из г. Москвы».

Конец

Понятие «конец» можно интерпретировать по-разному. Но для любого следователя милиции и прокуратуры «конец» ассоциируется с такими реалиями жизни как «пиз#*ц», «аврал», «жопа», «только попробуй не успеть - до пенсии будешь запросы по экспертизам развозить» и «ищи место в народном хозяйстве».
Когда следователь слышит слово «конец», независимо от того, кто его произносит: начальник или коллега, жена или теща, продавец в магазине или сосед по лестничной площадке, он начинает трястись мелкой дрожью. А в служебной деятельности следователя «конец» регулярен как месячные у женщины. Конец месяца, конец квартала, конец полугодия и конец года. Вот эти периоды, доводящие слабонервных сотрудников до инфарктов и инсультов, а пофигистов - до алкоголизма, выговора и вылета из органов.
Приближается очередной конец. Конец месяца и года. Начальство мечет икру. Все как свадебные лошади - головы в цветах, а жопы в мыле. План руководства трещит по швам. В начале месяца в ГУВД дали заявку на окончание в этом месяце 85 уголовных дел, а реально на выходе только 61. То есть, как всегда, жопа. Но как говорил старый как говно мамонта следователь Мухин: «Начальство предполагает, а следователь х#й забивает». Так и в этот раз.
Собрал нас в двадцатых числах декабря начальник следственного управления Ахонов (между прочим к.ю.н.) в классе службы, и давай мозги канифолить по поводу срыва лично им утвержденного плана. Начал, как всегда, с «ласковых» слов.
- Вы, питекантропы, своим ограниченным умом не можете понять, что своим долбо#*&ким отношением к службе портите все показатели округа за текущий год. Дмитриев, сколько в твоём отделе запланировано к окончанию уголовных дел?
- Пятнадцать, товарищ полковник, - подсмотрев в тетрадь-шпаргалку, отрапортовал начальник отдела по расследованию общеуголовных преступлений.
- Значит сдашь двадцать и меня не еб#т откуда ты их высосешь. Бородин, у тебя сколько к окончанию?
- Десять, - проблеял начальник отдела по расследованию преступлений экономической направленности и вжал голову в плечи. Он осознавал, что сейчас почувствует его девственно нетронутая пятая точка.
- Сколько??!! - покраснел шеф и взглядом уничтожил негодника Бородина - Ты совсем охренел? Да, ты... Насекомое ты, а не руководитель. И следователи у тебя такие же. Ко мне молодые люди приходят и просятся на работу. С красными дипломами, между прочим, а я всех вас бездельников держу.
Что порой движет языком человека, до сих пор наукой не установлено. Мирно молчавший до этого следователь Сорин, отвлекшись от своих мыслей и сканвордов, не к месту решил поучаствовать в обсуждении плана по сдаче уголовных дел. Здесь надо отметить, что его кабинет находился на 1 этаже.
- Правильно говорите, товарищ полковник, пора менять кадры в управлении и вливать в нашу следацкую жилку новую кровь. Вы не представляете, сколько народа хочет служить в нашем подразделении. Стоит только окно открыть, как в него лезут и лезут молодые юристы с одним желанием раз и навсегда покончить с преступностью в городе. Так что, товарищ полковник, я полностью разделяю ваше мнение и двумя руками за кадровые перемены.
Что было дальше? А дальше тишина, скрежет зубов Ахонова и... вопль:
- Ах, ты гнида, сусунок, щенок, да я... твою мать, тебя вы##бу, мне терять нечего!!!, - в мгновение ока в руках полковника появилась чугунная пепельница с лошадиной головой (массой не менее килограмма), которая со скоростью пушечного ядра полетела в сторону головы остряка.
Сорин успел отклониться. Успели отклониться я и мой друг Костя. Стеклянный стенд с призами за спортивные достижения следственного управления отклониться не смог по причине своей неодушевленности и неповоротливости. Через секунду в комнате не осталось ни одного служителя юстиции. Кто куда. Кто закрылся в кабинете, кто в туалете, но а мы с Костей метнулись на улицу. Из окон доносился рев раненного в яйца носорога. Час отсиживались в соседнем дворе, где тихонько с бутылками пива в руках готовили себя к выполнению плана по направлению уголовных дел в суд в уходящем году.
А потом... да, ничего потом не было. Ахонов мужик был суровый, но отходчивый, а главное, справедливый. И с чувством юмора у него было все в норме. Через пару часов забыл не только про Сорина, но и про утреннее совещание. А план в том году мы даже перевыполнили и 31 декабря 1998 года так нах#&*лись по этому случаю, что прокурорам и УСБ икалось.

«7763, 7763 - Шестаково!.....7763, 7763 - Шестаково!»
Тьфу ты ёпт. Опять! «На связи, 77 шейсятретий».
«7763, давай в дежурку, мухой!»
«Принял, 77 шестьдесят третий».....

- Значится так, знакомься, лейтенант. Эти двое, да не верти ты головой, так вот, эти двое - комитет. Поступаешь в их полное распоряжение. Не ссы, всё будет нормально. Какой приказ? Приказа нет, я тебе тут приказываю, как старший по званию. Иди, представляйся, и ...и вали, короче. Да, батарею в станции на новую замени.
Заканчивалась вторая смена простого белорусского участкового. Скоро 23:00 и, - «кормушка», сдаём оружие, станцию, отчитываемся по протоколам... Привет, милая дорога к дому. А дома... приготовленный любимой тёщей ужин (изрядно прореженный не менее любимым тестем), спящая жена, и мой друг - диван. И надо же, в 22.45 - такое! Принесла нелёгкая, да ещё и комитетчики. От этих не отвертишься тем, что у тебя куча материалов и необходимостью вечернего обхода надзорников. Что же такое случилось...
- Ну, здорово, участковый, я - Саша, это - Боря. Можешь не запоминать, пофиг тебе должно быть. Тебя как? Серега? Тоже молодец. Да не ссы ты на самом деле, всё нормально будет! Оружие в порядке? Молодец. Посиди тут немного...
Двое из комитета удалились в дежурку. Да, бля, попал. Глобально попал... Эти просто так задабривать не будут. Да ещё и про оружие вопросы. Херня какая-то получается, господа офицеры...
- Ну что, готов?, - капитан Лопатенко протягивал мне бронежилет, - Да не ссы ты! Всё нормально будет, - уже менее уверенно сказал он. Я же был совсем не уверен...
- Ну что, Серёга, идём? Давай, давай, всё будет нормально!, - опять они, - брон ты одень, не носи в руках, потом не успеешь. Да, и макарыча с предохранителя сними, и тренчик страви, не мне тебя учить, небось и сам уже понял. Тема такая, Серёга: на твоих сотках наша разработка, 3 человека, завалились к бабе, погоняло - «кончита», в курсе?
Ещё бы мне быть не в курсе...кончита, «звезда» района. «Даю всем, кто даёт выпить». При этом умудряется поддерживать в квартире образцовую чистоту и порядок, воспитывать (хотя, какое там воспитание) дочку 4 лет отроду, нигде не работая, не имеет задолженностей по платежам. Такая вот «чёрная невинность». То, что у неё в квартире бывают интересные личности, я регулярно узнавал от розыскных ДЛ-ов, но ни разу никого застукать на горячем не удавалось. Да, малая, кажется, на этот раз ты вляпалась глобально.
«32, я 74...тема пошла, нас двое, с нами учётчик. Всё по номеру 2. готовность 5 минут»
«Понял!»
- Серёга, значицца так, звонишь в дверь, представляешься как обычно. Она открывает, дальше наша тема. Дом окружён, так что ты реально не ссы, всё будет хорошо. Когда будешь звонить, постарайся немного присесть перед глазком, морду засвети, а броник не должен быть виден. Постарайся, родной, мы рядом.
Отличная вводная. Идя по лестнице на третий этаж, я лихорадочно просчитывал в уме возможные варианты развития событий. А если? А вдруг? Да ну, думать в таком положении - это лишнее. Будь что будет.
- Кто там?
- Участковый, - и уже тише, - открывай, Лена.
За дверью несколько секунд раздавались шорохи и тихий шёпот.
- Подожди, малую уложу...
И, внезапно, из-за дверей, раздался крик: «Лысый, палево! Вертухаи под окнами!». В тот же момент какие-то два тарана ударили в меня. Первый таран ударил через дверь прямо в живот, второй - из ниоткуда (и слабее) - по ушам. Пришла невыносимая боль. Боль усилилась тем, что меня под руки кто-то оттаскивал в сторону, при этом изрядно матерясь. Меня уложили на ступеньки лестницы, и дальше я наблюдал, как зритель в цирке. А цирк был ого-го! Тот, которого представили Борей, плечом вынес довольно крепкую дверь и, вместе с ней, упал. Саша пробежал по нему (двери?) и уже из квартиры раздались крики Елены и его вопли «Лежать, мордами в пол!» Парад-алле продолжили парни в камуфляже и с АК, последний из которых не вбежал в квартиру, а обратился ко мне: «Учётчик, ты как?» Я был в порядке, мозгом понимая, что всё уже позади...

Сидя в дежурке и выковыривая пулю от Макарова из пластины бронежилета, изредка морщась от боли в животе, я слышал, как «двое из ларца» хвалили меня перед начальником ООПП и предлагали чем-нибудь наградить. А я изредка задирал форменку и любовался расплывающимся синевой пятном на незагорелой коже моего родного пуза, и думал о том, как воспримет всё это жена... Но мне всё было уже глубоко параллельно. Параллельны мне так же были врачи, которые приехали через двадцать минут, осмотрели меня, заклеили живот вонючим пластырем и уехали...
Оружие за меня сдавал дежурный. Домой меня завез дежурный на личной машине. Своими словами отчитывался за меня перед женой тот же дежурный.
А мне было всё глубоко пофиг...
Утром от жены я узнал, что мне звонили, и у меня сегодня выходной.
Поощрений я не дождался, но! Через пол-года ко мне домой приехал Саша (тот самый) и подарил ту самую пулю от макарова.
Она и до сих пор хранится у меня, как талисман...

Исключительно из уважения к вашему сайту, поклонником которого я являюсь довольно долго, после долгих раздумываний решил тоже направить биглеру, на мой взгляд, забавную историю из жизни офицеров уголовного розыска. К армии отношения нет, но... учитывая погоны...., в общем, решайте сами.

Коперфильды
(для информации прокурорам и СБ: история является вымыслом)

Настал час Ч, а вернее, всевидящим руководством ГУВД, в приказном порядке объявлено о начале операции «Арсенал». Для обывателей объясняю, что это такое мероприятие, когда весь оперативный состав отрабатывает места незаконного хранения и сбыта огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Устанавливает и задерживает лиц, занимающихся этим неблагородным делом. Короче, как хочешь крутись, но «палку»* выдай. Хоть патрон, но найди и изыми.
Чаще всего о приближающемся «Арсенале», благодаря представительницам прекрасного пола из канцелярии штаба и секретариата, мы узнаём раньше, и потому готовимся тщательным образом. Ну так вот.
Собрал начальник розыска совещание, зачитал директиву, напутствовал добрыми словами («только попробуйте палку не сделать», «я устрою вам счастливую жизнь в виде рабского труда без выходных», «отгулы вы будете видеть только во сне, если только сможете спать стоя» и т.д. и т.п.) и обязал всех соблюдать осторожность. Мы сказали «есть» и дернули по местам.
За день до этого один наш «барабан»** настучал нам, что в таком-то доме, в такой-то квартире один добрый дядечка по довольно сносной цене продает отменейшего качества пистолетики, автоматики, патрончики и даже гранатки как отечественного, так и забугорного производства. И весь свой товар он, как настоящий хозяин, хранит в квартире, а точнее, в хозяйственной сумке «а ля челнок» в комнате за телевизором. Отблагодарив «барабана» чем бог послал (бутылка водки, два бутерброда и заверения в любой момент вытащить его из медвытрезвителя и вырвать из лап грозной жены и тещи) мы приступили вылизывать тонкости предстоящего задержания нарушителя российского законодательства. Кто-то предложил, на всякий случай, заручиться поддержкой ОМОНа. Не катит. Отклонено. Тогда с этими клоунами придется делиться добычей, а мы - опера, дуже жадные до «палок». Голову ломали недолго. Старший группы старший опер Никифорыч поставил в этом штабном вопросе жирную точку одной фразой: «Хватит п#@дить - сами спеленаем! По коням!». Заскочили в прокуратуру, объяснили ситуацию и вытрясли с туго соображающего прокурора санкцию на проведение обыска.
Подъехав к дому новоиспеченного милитариста и визуально установив окно его квартиры на первом этаже, медленно двинулись к подъезду. Мы с напарником встали под окнами. Другие, соблюдая законность и принципы уголовно-процессуального законодательства, позаботились о понятых. Все должно быть чин-чинарем, без выкрутас. Дальше дело техники.
Звонок. Шаркающие шаги. Мельтешение у «глазка» двери и, естественно, старый как мир вопрос: «Кто там?»
- Откройте милиция!
- А вы к кому?
- К тебе, милый!
- Ко мне? - удивился оппонент за дверью.
- Открой, бля, а то дверь высадим!!!
- Ща, тока оденусь!
- Слышь, упырь, не выводи нас!
А в это время этот стесняющийся появляться перед милицией в неглиже субъект открывает оконце, со свистом выбрасывает из него огромную сумку «а ля челнок», которая с бряцаньем падает на небольшую цветочную клумбу с лютиками и с чувством выполненного долго идет открывать дверь так горячо любимой милиции.
Дальше все по закону. Зашли, для профилактики настучали по печени, предъявили постановление о проведении обыска и в присутствии понятых приступили к шмону. Естественно, обыск начали с кухни. Торговец оружием спокойно сидел на табурете, чесал пятку и пытался кадрить молоденькую понятую. А в это время я и мой напарник Вовчик Семин хватаем сумку и тихо забрасываем ее обратно на территорию жилплощади. Затем я с помощью Вовы залезаю в комнату и хороню сумку, как вы уже поняли, за тумбочкой с телевизором. Обратным способом оказываюсь на улице, а через минуту мы уже вместе со всеми участвуем в обыске.
Процессия медленно, метр за метром, продвигается к большой комнате. Милитарист шествует впереди аки Сусанин.
Для отвода глаз мы еще несколько минут лазаем по шкафам и диванам, а затем... легким движением четырех рук со словами: «Граждане понятые, прошу внимание» извлекаем из-за телевизора сумку со всякими запрещенными побрякушками.
Вы когда-нибудь видели аквариумную рыбку «телескопа»? Нет? Сходите в зоомагазин и посмотрите. У нашего любителя оружия глаза были выпучены в раз пять больше. На наш вопрос: «Что вы можете, гражданин, сказать об обнаруженном в вашей квартире оружии?» лупоглазый только и ответил: «Ну, бля, коперфильды!».

PS. Позже судебно-психиатрическая экспертиза признала торгаша оружием невменяемым и на пару лет поместила его в «Белые столбы».

Палка* - показатель, одно раскрытое преступления. Считается показателем после возбуждения уголовного дела.
Барабан** - осведомитель, информатор, агент, стукач.

Комиссар Шиманский

С лейтенантом милиции Шиманским Валентином Валентиновичем мы встретились внезапно. То есть абсолютно внезапно. Прибыв на развод впервые в своей милицейской службе, я умудрился споткнуться на крыльце РУВД, и чтобы не упасть, взмахнув руками, аки птица механизацией, одной рукой зацепил мирно стоящего на ступеньках лейтенанта. «Хули ты, мерин, страх потерял?» «Извините». Разговор был коротким и ненавязчивым. Я был по граждани, он - наоборот. По морде лица во мне можно было опознать лишь какого-нибудь братка. Так что я на «мерина» не обиделся.
Представив меня личному составу, начальник ООПП продолжил «пятиминутку». Стоя возле стола руководителя, я внимательно наблюдал именно за Валентином Валентиновичем. Оный никакого интереса к происходящему не проявлял, а проявлял интерес к бурной дискуссии себя с двумя сержантами.
Первая моя смена началась в 15.00. Я был определён на ОПОП-97 ГОМ-2 Советского РУВД г. Минска. Лёгкие признаки паники начались, когда при получении радиостанции (пистолет мне тогда ещё не был положен - зачёты не сдавал) я увидел в комнате получения именно Его. Его, собственной персоной. Паника усилилась, когда из разговоров я узнал что он - именно с 97-го...
Знакомство с коллегами. Старший участковый - Ачаповский Владимир Михайлович - сразу загрузил меня работой. За соседним столом сидел Он. И именно Он был неофициально назначен мне наставником. Как оказалось, Он только недавно закончил Минскую средне-специальную школу милиции, и сам в должности участкового всего полтора месяца.
Он меня не узнал (или, как показалось тогда мне, - сделал вид, что не узнал). Через неделю я знал о работе участкового и об оформлении документов больше чем он, и это уже он спрашивал у меня совета. Никогда не ожидал, что человек может быть настолько примитивным. Неграмотность, постоянное «похеривание» материалов, просрочка их, грубость с гражданами, куча жалоб от населения - на его служебное положение, его личное дело и его настроение всё это ничуть не влияло.
Познакомившись в «Сатурне» с некоторыми его однокурсниками, узнал много интересного. Например. Как-то раз проводились учения на тему «подавление массовых беспорядков». Рота разбивалась на две команды: милиция и, соответственно, не милиция. Валик в роте ляпнул, что завтра принесёт боевой нож (он попал в группу «не милиция»). Мир не без стучащих людей, и, зная нрав Валика, он был переведён в группу «милиция». Обошлось без поножовщины.
Находясь на больничном, Валент... Валик сдал свои материалы мне. Надо сказать без хвастовства, что за всю работу в органах у меня не было ни одного просроченного материала. А тут... половина была просрочена. Но делать надо. И я делал. И начальство дрючило меня, как будто я был ИМ. Но я смеялся как ненормальный, когда читал рапорты и фабулы статей в протоколах, написанные его рукой. Например: «гражданка Пупкина выгуливала собаку 4 лет отроду, проживающую по адресу: пр-т солдата грызуна, 10 без соответствующих намордников и поводка». (Как вы поняли, я лишь слегка изменил текстовку). Был полный завал.
Валик, оказывается, был вольным борцом. Вот, оказывается, куда девалась его неуёмная тяга что-нибудь сломать или испортить - в тренировки. Однажды вольно поборов почти беззащитного человека, он сломал ему руку. ССБ, прокуратура, суд... и внезапно Валик опять в родной среде и без последствий. Только потом я узнал, что у Валика хороший и погонистый ПАПА.
Пьяный скандал в семье. «Сотки» свободные, так что идём вместе с Валиком. Стандартная процедура, заявление от жены, выводим пьяного буяна на улицу, берём курс на опорняк. Мужчина начинает проявлять недовольство - сначала словесно, потом, всё интенсивнее, - телодвижениями. Аккуратно укладываю его на землю, надеваю наручники, стараясь ничего не повредить. Поверьте, это сложно... я имею в виду - не повредить. «Подзащитный» сопротивляется всеми мышцами своего пьяного тела. И тут! О! Валик говорит, что в школе милиции он был лучшим по одеванию наручников, и... на следующий день снятые побои и визит ССБ.
Потом Валик приехал на работу на Альфа-Ромео... Еще через день он её обо что-то стукнул...
Через месяц он привёл на опорняк своего домашнего питомца, как он его представил - мастино-наполитано (как правильно называется это чудовище, простите, не знаю). Приём посетителей участковыми был сорван. Да и все участковые внезапно вспомнили, что у них есть дела на своих участках...
К его плюсам надо было отнести только некоторые факты. Он не курил, сильно не пил. А если и пил, то, чтобы соответствовать темпу остальных, набирал в рот водки, а потом, запивая из полуторалитрового пластика с напитком, на отрыве бутылки ото рта возвращал водку туда...(привет всем, кто праздновал мой 21 год на ОПОП-97 и это помнит).
Потом были и стрельба, и незаконные аресты, и служебное несоответствие, но!
К тому времени я уже послал кое-куда начальника ГОМ-2 п/п-ка милиции П.П. Шелега и был уволен по ст. 53.1.10.
Через четыре года встретил ВАЛЕНТИНА. Блестящий капитан, (бушлат оттопыривается пузом, плечи не пролезут в стандартную дверь, и лишь такого же как и прежде размера голова), готовящийся жениться на судисполнителе суда Советского района г. Минска и занять какое-нибудь неплохое место в РУВД, а потом и в ГУВД. Комментарии, как говорится, излишни... буду надеяться, в МВД его не пустят.

РS. Все фамилии, как назло, реальны, кроме фамилии гр-ки Пупкиной и марки собаки. Простите, если что.

PPS. Владимир Михайлович, извините, наболело.