Если вы испытываете недостаток во всем, кроме врагов, значит, вы на войне.
Закон Мерфи для военных действий.

История реальная, но за давностью лет, обросла подробностями (причем у каждого участника своими) и перешла в категорию баек. Основная канва бережно сохранена.
Грузино-абхазский конфликт, Адлеровский район, река Псоу. Сидят тридцать здоровых рыл, с задачей 'пресечение проникновения ДРГ на территорию РФ'. Откуда у военизированных крестьян диверсанты, мне непонятно до сих пор. Посему: зарядка-пробежка-пьянка. Скучно, сил нет.
Стал захаживать к нам абориген. 'Я весь из себя подполковник, 'афганец' и, ну очень!, секретный спецназовец'. По разговору, похоже, парень и срочную не служил. Напоминаю - скучно. Пошептались, договорились: над убогим не смеяться, не обижать, нехай ходитЬ, все веселее. Видно мы мужику такие первые попались. А то 'ПосЕль на х_й, ПосЕль на х_й, второй год пароль не меняют…'. Полюбил нас абориген, обещал прибыть при параде и с магарычом. И прибыл - парадка, старого образца, (не не 43-го, а последняя советская), Герой Советского Союза и ТРИ ОРДЕНА 'СЛАВЫ'. Полный кавалер высшей солдатской награды (в 'афган', по базару, попал лейтехой после ВВ???У). Поправьте меня, мужики, по-моему, последнюю 'Славу' выдали во время ВОВ. От смеха даже бить его ни у кого сил не было. Но байка не о нем, как не странно.
Через денек-другой, наведывается к нам еще один местный, нормальный капитан запаса, ВДВшник. Спрашиваем, не знает ли он нашего перца. Пересказываем историю, реакции ноль. Кэп плечами пожал, лениво так: 'Вы б его подпоили…' 'Так он, вроде, не пьет'. Кэп оживился: 'Не пьет?! Тогда, точно, не офицер!'. Долго еще эта крылатая фраз служила нам тостом.
Ржев.

Главное - здоровье! Остальное будет...

Когда я был на сборах в 2001 году под Лугой, то начфин рассказал нам, "партизанам", такую историю.
Офицер одной из воинских частей Ленинградского ордена Ленина военного округа сильно пил. В армии этим вообще трудно кого-то удивить, но этот офицер допился до хронического алкоголизма, до цирроза печени, до "белочки" (белой горячки). Вобщем, командование части поставило вопрос об увольнении этого офицера из Вооружённых Cил "за систематическое пьянство". То есть - без пенсии, без выслуги, без льгот - он попросту будет выброшен за КПП без каких-либо надежд на обеспеченное будущее и с волчьим билетом: "уволен за пьянство".
Перспектива была не из самых лучших, прямо скажем - мрачная перспектива. Перед угрозой такого исхода этот офицер даже перестал пить и засуетился, начал собирать справки, и т. д.
Кто-то из сослуживцев надоумил его сходить к юристу. И юрист подсказал этому командиру гениальный ход (в чём гениальность вы поймёте чуть позже) - этот товарищ пошёл в наркологический диспансер и официально зарегистрировался как хронический алкоголик, и взял об этом в диспансере соответствующую справку. Потом с этой справкой он обратился в соответсвующие инстанции с заявлением: поскольку алкоголизм - это болезнь, то он просит командование возместить ему ущерб от заболевания, полученного во время прохождения воинской службы (не путать с профессиональным заболеванием) и уволить со службы по состоянию здоровья.
Не буду томить - суд он выиграл, офицера признали больным, заболевшим за время прохождения службы, ему возместили ущерб здоровью и уволили с армии уже не за "систематическое пьянство", а с гораздо менее страшной статьёй "по состоянию здоровья", с пенсией, выслугой, льготами и т. д.
Всё это настолько повлияло на теперь уже отставного офицера, что пить он перестал, стал преуспевающим бизнесменом.
Как говорится: хотите верьте, хотите нет!

Случилось это в году примерно восьмидесятом.Жил в нашем районе парень по имени Сергей.Здоровьем и силой природа его не обидела,а на мозгах как это частенько бывает слегка отдохнула.Нельзя сказать,что Серега был туповат,но идеи возникали у него порой довольно странные.
И вот однажды сидя в нашей компании за бутылкой плодово-ягодного Серега сказал:
-Знаете пацаны а меня в институт физкультуры не взяли, так что осенью меня в армию забирают,а идти в неё мне не хочется. Вобщем мужики, я закосить решил.
- По здоровью что-ли? -ехидно поинтересовался я,отодвигаясь на безопасное расстояние.
- Нет, по здоровью не выйдет, да и по шизе не хочу, а то потом прав не получишь-грустно отвечал Серега- у меня хлопцы идея есть. Я хочу какое-нибудь мелкое преступление совершить,получу годика два условно,а с судимостью в армию не берут.
Сказать что мы охуели от от услышанного-это ещё мягко выразиться,однако спорить с Серегой опасаясь за своё здоровье никто не рискнул.
И вот на следующее утро Сергей принял грамм 100 для тонуса,вышел во двор,отловил двух пионеров лет десяти,посадил их в пустой мусорный контейнер и приказал исполнить песню "Три танкиста" а сам стал рядом упорно не реагируя на крики окрестных бабок.
Милиция прикатила довольно быстро.Серегу - повязали,малых-освободили.Скоро настал и день суда.Все мероприятие заняло около часа и судья зачитала приговор:
-На основании статьи... и в соответствии с тем-то и тем-то приговорить гражданина Петрова Сергея Петровича к 3 годам лишения свободы с отбыванием налазания в колонии общего режима.Занавес.
Отсидел Серега около 2-х лет: то-ли амнистия какая приключилась или за хорошее поведение-уже не помню.А еще через год забрали Серегу в армию, в стройбат.

Поселок Раздольное, километров 30 от Владивостока. Август 1965 года. Я служу в Советской Армии уже месяца два, интерес к жизни в новом качестве сменился тоской от осознания, что такой жизнью предстоит прожить еще почти три с половиной года. Учебка ПВО, армия готовится к переходу на двухгодичную службу. Наш курс, рассчитанный на один год обучения, планируется выпустить за полгода, это впервые, поэтому гоняют нас по 11 часов в день - 9 часов занятия и 2 часа - самоподготовка. Мы ничего не знаем о планах Генштаба. У нас нет ни малейшего желания знать эти планы. Нам уже всё равно. Одна лишь пламенная страсть - выспаться. Да еще найти хоть пачку махорки, что ли. Из курева одни вьетнамские сигареты, мы думаем, из каких - то водорослей или из матраца Хо-Ши-Мина… И одна мечта - хоть на пару дней домой, но до дома 10 суток поездом, скорым…
Часть расположена на возвышенности, на подножии сопки, из-за самой вершины сопки выглядывает угол антенного поля УРЦ - Уссурийского Радиоцентра, вещающего на весь Дальний Восток. Внизу, в долине, блестят на солнце уходящие в бесконечность рельсы железной дороги, которая проходит возле поселка, недалеко от части изгибаясь влево, если стоять лицом к дому, то есть на запад. И поезд 'Владивосток - Москва', если повезет его увидеть, долго удаляется от тебя, с каждой минутой приближаясь к западу и постепенно сворачиваясь в точку.
Наш взвод стоит на плацу в одну шеренгу, карабины СКС с примкнутыми штыками в положении 'к ноге': строевая подготовка. Я стою первым в шеренге, 'спасибо матери с отцом', рост 191. Справа, перед шеренгой, беснуется сержант Мосин. Слава богу, на этот раз не я вызвал его благородный гнев, поэтому можно не ожидать неожиданных дополнений к распорядку дня и ночи в виде нарядов вне очереди из скудного набора сержантских милостей. Слева долина, солнце перевалило за полдень, рельсы блестят издалека, скрываясь в легкой послеполуденной дымке. Я кошу взглядом влево, на долину, на рельсы, идущие к дому. Чтобы заглушить сержантские причитания, принимаюсь подсчитывать сопротивление петли из рельсов, при условии, что их закоротили на станции 'Червонная', а поездов до этой станции никаких нет. Для начала пытаюсь прикинуть сечение рельса Р-120. Потом соображаю, что забыл удельное сопротивление стали. Досадно. Тупеть начал.
И тут раздался такой знакомый многоколесный шум, и из-за поворота показался тот самый поезд, в котором каждый вечер, после третьей - четвертой, если сержант в хорошем настроении, а то и после восемнадцатой команды за вечер 'отбой', едва закрыв глаза, я еду на запад. Окончательно забыв о сержанте, делаю 'равнение налево', провожая взглядом поезд, и привычно залезаю на вторую полку плацкартного вагона. В купейных не ездил, не могу представить, как там. Я вижу удаляющуюся сопку, из-за вершины которой все сильнее выступает антенное поле, вижу поселок, постепенно расплывающийся в мареве, и нашу часть с таким маленьким отсюда плацем… СТОП!!! Я поворачиваю голову направо, и меня на секунду охватывает чувство тоски и одновременно ярости. Я стою на плацу совершенно один. Пока я лежал на второй полке, сволочь - сержант, заметив, что на плацу от меня осталась только моя оболочка, повернул всех направо и увел с плаца.
Я шел к курилке, карабин на плече, штык примкнут. Часы жизни сержанта отсчитывали последние секунды. Наверное, он что-то почувствовал. Все заржали, когда я вошел, и он смеялся. Я сел, достал дрянную сигарету, сержант протянул мне зажженную спичку. Я глубоко затянулся, примкнул штык и заржал вместе со всеми.