Залетные гости

Где-то через полгода после начала работы в ГА, летом 1990, в очередной раз приближаясь на служебном автобусе к родному аэропорту, увидел на обочине длиню-ю-ю-щуюю колонну автотехники с покрашенными в хаки кабинами. На вопрос к соседям по автобусу: - К чему бы это? - был получен ответ: - Вояки летать будут. Уже на вертолетном участке техник-бригадир Шура Колора... т.е. Новоградский рассказал, что примерно раз в полгода летчики разведполка фронтовой авиации из-под Одессы отрабатывают упражнение "Посадка на незнакомый аэродром", и к нам прилетят Су-24МР! Естественно, работа по ремонту сельхозаппаратуры Ка-26 велась вполсилы в предвкушении посмотреть вблизи на работу военных "Сушек" (на земле я уже успел внимательно рассмотреть Су-24М во время выставки на Центральном аэродроме (Ходынке) в августе 1989). Когда около 10 утра пронеслось "Скоро прилетят!", я отпросился у начальства (бывшего техника звена фронтовых бомбардировщиков Валентина Васильевича Проскурякова, начинавшего службу на Пе-2 и попавшего под "миллион-двести" на Ил-28) и выдвинулся на строящуюся стоянку спецтранспорта, откуда открывался почти наилучший обзор (лучше было только вблизи полосы или на КДП). По разморенному жарой аэродрому изредка проползали жаждущие пива работники АТБ, да на перроне готовили к вылету на (ЕМНИП) Ростов Як-40, а в остальном авиаотряд казался вымершим...
Вот на юго-западе чуть левее створа полосы показались две точки и стали приближаться, заметно снижаясь. ВОХР'овец, стоявший на вышке у края будущей стоянки повернулся в сторону приближающихся бортов и стал внимательно всматриваться в увеличивающиеся силуэты. По условиям упражнения пилоты должны были пройти вдоль полосы несколько справа от нее, чтобы визуально убедиться в хорошем состоянии покрытия ВПП, а уже со второго круга поодиночке приземлиться. Итак, самолеты летят в направлении на караульную вышку, при этом снижаясь, снижаясь, снижаясь, снижаясь... Боец ВОХР смотрел, смотрел, смотрел... и вдруг "посыпался" по лестнице вниз... Пара прошла практически над вышкой на высоте 60-80 м и слитный грохот четырех АЛ-21Ф всколыхнул дремлющий аэропорт... Изо всех незапертых дверей (а особенно из помещений, снабженных кондиционерами) повалили работники авиаотряда, от мойщиц до начальника АТБ( авиационная техническая база - КБ). Получив утвердительный ответ на вопрос: "Что, вояки прилетели?" люди подтягивались за хвосты Ан-2, расположенных на стоянках вдоль МРД (магистральная рулежная дорожка - КБ). Минут через пять на краю бетонки МРД и прилегающей к ней траве толпилось человек триста - практически все, незанятые в срочных работах. Вот первая "Сушка", расправив крылья, аккуратно притирается к дальнему краю полосы, позади раскрывается тормозной парашют, машина пробегает до "кармана" у старого конца полосы (за несколько лет до этих событий полосу удлиняли с 2000 до 2500 м), сбрасывая по дороге уже не нужный матерчатый воздушный тормоз, пока аппарат разворачивается в "кармане", на полосу из "Урала" у второй РД выскакивает солдатик и подбирает сброшенный парашют. Самолет проруливает обратно по полосе и заезжает на половину крайней стоянки для самых больших гражданских бортов (Ту-154), Су-24 ставили по два на одну стоянку. Когда он проруливал мимо стоящего на третьей стоянке Як-40, "окурок" явно накренился в сторону разведчика, наверное все пассажиры прилипли к иллюминаторам левого борта. Следующая "Сушка" коснулась полосы так же красиво, как и первая, но парашют не сбросился и самолет протащил опавший купол на стоянку. Вторая пара подошла минут через десять после первой, прошла поперек полосы заметно выше (метрах на трехстах) и села, привлекая гораздо меньше внимания, часть народа, вспомнив о жаре, разбрелась по кондиционируемым помещениям. Подойдя поближе к перрону, я с интересом посмотрел на суетящихся у самолетов молодых штурманов, лично (под контролирующим присмотром техсостава) заправлявших светло-серые военные борта от бледно-желтых гражданских ТЗ-22, рассказал технику-заправщику, удивленному емкостью военных самолетов ("Куда столько влазит, машина короче Ан-24, а вместо трех тонн берут девять с половиной!") о расположении баков Су (вычитанном годом ранее в библиотеке МАИ), с разрешения техника, пока кормили экипажи (обед привезли с собой на отдельном автобусе), с подвесной лестницы-стремянки рассмотрел кабину, и вот взлет...
Вернее ВЗЛЕТ!!!
Один за другим с небольшим интервалом выруливают сразу ДВА борта (в ГА меньше 150 м - опасное сближение, а тут между одновременно взлетающими самолетами метров 40-50), выстраиваются, запрашивают разрешение на взлет...
Степь вздрагивает от ГРОХОТА ФОРСАЖА, за соплами вытягиваются бледные в полуденном солнце конусы пламени, самолеты разбегаются, отрываются и слитно строем резко лезут вверх градусов под 30-40 к горизонту. Через несколько минут шоу повторяется и снова выползшие на жару зрители стали расходиться, обсуждая впечатления...
Автоколонна еще формировалась, когда мы уезжали в город в 17.10...
Пока был Союз, мы полюбовались подобными картинами еще раза четыре, а потом лишь изредка видели "Сушки", заходящие на полосу Николаевского АРЗ (авиаремонтного завода - КБ) в полусотне километров от нас...

ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ
(продолжение)

ТОЧКА БИФУРКАЦИИ

Бильярд - хорошая игра. Кроме всех ее прочих достоинств, она моделирует простейшие законы бытия. Тут вам шары и кий - ничего лишнего, если не считать игрока. Но в нашем случае игрок невидим, замыслы его нам неизвестны, - о них мы можем судить по результатам.
Рассмотрим простейшую двухходовку. На столе - три шара: Тамара, сторож Х. и электрик. Как мы уже знаем, после удара кием по «электрику», этот шар, коснувшись «Тамары», отправил ее в черную лузу. Дальнейший его путь зависит от количества игроков и от силы удара. Либо «электрик» рикошетом уходит в сторону, либо касается шара «сторож Х.». Если игроков как положено двое, то возникает вопрос об очередности ударов, но это мы не анализируем. Мы всего лишь знаем путь шара «электрик» после соприкосновения с «Тамарой». Если отвлечься от человеческого, то можно назвать этот удар божественного кия красивым - он положил все три шара в лузы. Поскольку «электрик» и «сторож» после соприкосновения разлетелись по разным углам, то нам придется проследить эти два пути в одной истории.

1. Путь электрика

После ухода Тамары прошел месяц. Однажды сторож Х. посетил стационар днем - повесить гардины в кабинете рефлексотерапии. Он шел по коридору. Навстречу ему двигался электрик. (Их лобовое движение не означает, что в конфигурационном пространстве нашего бильярда они двигаются так же.) Остановившись, пожали руки. (Это важный момент - задержка электрика на несколько секунд определила дальнейшие пути обоих шаров.) Электрик дышал медицинским спиртом - он только что вышел от процедурной медсестры, выпросив предоплату предстоящих работ - в коридоре погасла лампа дневного света. Электрик посмотрел на потолок, почесал затылок, огляделся в поисках высокого предмета, с которого можно дотянуться до лампы. В коридоре были только банкетки, - на них сейчас сидели пациенты в ожидании приема. Одна пустовала. Электрик подошел к ней, повернулся задом, и, наклонившись, взялся рукой за край, чтобы выволочь ее в центр коридора под лампу...
В это же самое время из ординаторской вышла сильно пожилая особа (ласковое «бабушка» в свете дальнейшего как-то не прижилось). Ворча что-то сердитое и перебирая в сумочке бумаги, она подошла к свободной банкетке, повернулась задом и начала опускать его. Зады старухи и электрика слепо взглянули друг на друга...
Электрик дернул. Банкетка подпрыгнула и поехала. Старуха доверчиво подогнула колени и плюхнулась на другой конец банкетки. Но в этом месте уже зиял провал. Ударившись задом об пол и опрокидываясь на спину, она еще успела зацепить затылком отъезжающий край...
Она лежала на полу и, задрав ноги, кричала. Сторож нагнулся, подхватил ее подмышки и поставил на ноги.
- Убийцы! - кричала она, одергивая платье. - Это он специально сделал!
Электрик оправдывался. Он приседал и поворачивался спиной, чтобы убедить в ненамеренности, но его не слушали.
- Хожу уже месяц, - лечат, лечат, ничего не могут сделать, надоела, вот и решили просто убить! Конечно, кому нужны старухи! Ну я найду на вас управу, я - старая журналистка, уже в войну для «Комсомолки» писала! А теперь вот пальцы скрючило... - она показала сторожу свою правую руку.
Сторож Х. посмотрел на ссохшуюся скрюченную кисть и сказал:
- Обезьянья лапа...
- Они еще и оскорбляют! - старуха выдернула руку из его пальцев. - Доживи до моих лет, молодой негодяй!..
Но это уже вторая часть истории про бильярд, а сейчас мы вернемся к электрику. Сейчас мы с ним покончим, - видимо так, а не как-то иначе думал неизвестный нам бильярдист, наблюдая за катящимся по заданной траектории шаром.
Пока сторож отвлекал потерпевшую, электрик закатился в процедурный кабинет, выпросил под предлогом нервного потрясения остатки причитающегося ему спирта, занюхал резиновым жгутом, и, убедившись, что старуха удалилась, вышел в коридор.
О дальнейшем сторож Х. узнал уже завтра. Электрик проверил лампу и, не найдя видимых повреждений, обратился к проводке. Поиск привел его в пустую палату, где, взгромоздившись на тумбочку, и уцепившись рукой за трубу отопления, он... Впрочем, свидетелей не было. Прибежали на грохот. Электрик лежал на полу без сознания. Видимых повреждений не было, но сердце его стояло. Делали искусственное дыхание, что-то кололи, кричали друг на друга. Черный медицинский юмор заключался в том, что вокруг тела собрались терапевт, невропатолог, отоларинголог, физиотерапевт-гомеопат, иридодиагност, процедурная и физиотерапевтическая медсестры, не говоря уже о прибежавших с первого этажа медстатистах и дерматовенерологе. Консилиум был бурным, но несмотря на все принятые меры, сердце не запускалось. Юмор почернел еще больше: врачи вызвали «скорую», здание которой было в пяти минутах бега от стационара. Скорая приехала через 10 минут, когда шар «электрик», повибрировав между бортиков лузы разрешенные пять минут, упал...
- Это Тамара, - сказал сторож У. - Я боюсь, Брат! А вдруг она начала мстить? Следующая очередь наша... Или она его к себе забрала - тогда лучше...
- Будем посмотреть, - рассеянно отвечал сторож Х., вычисляя в уме степень своей вины. - Но пока не бойся, в любом случае ты за мной в очереди.
Было утро следующего дня. Он еще не знал, куда катится.

2. Путь сторожа

Вернемся в точку, где разветвилась судьба сторожа (еще сторожа) Х. - в тот самый момент, когда старуха показала ему свою правую руку.
Сторож Х. посмотрел на ссохшуюся скрюченную кисть и сказал:
- Обезьянья лапа...
- Они еще и оскорбляют! - старуха выдернула руку из его пальцев. - Доживи до моих лет, молодой негодяй!
Тут-то невидимый стрелочник и перевел стрелку.
- Вы не поняли, - успокоил сторож. - Это медицинский термин такой. Если хотите, мы можем попробовать. Думаю, за три сеанса решим проблему.
Его опять понесло. В такие минуты за него говорила судьба. Сам он в это время сопротивлялся - тебе какое дело, куда ты лезешь? - но поскольку в этот момент он был орудием языка, то говорил совсем другое:
- Давайте завтра встретимся здесь с утра, только карточку возьмите в регистратуре.
- А вы кто? - спросила старуха, забыв про электрика, который уже исчез из коридора.
- Я новый рефлексотерапевт, - ответствовал сторож не по своей воле.
- Иголки будете втыкать в руку? Это мы уже проходили...
- Думаю, обойдемся без иголок. Не забудьте карточку, - сказал сторож Х. и пошел по коридору к выходу, предчувствуя, что стоит на пороге нового...
На следующий день, когда старуха пришла (сторож надеялся, что она не появится), он отвел ее в свободную палату, посадил на стул, вымыл руки, взял в эти руки карточку и начал изучать. Тут нужно заметить в скобках самое главное - в детстве будущий сторож жил в двухквартирном доме с соседом - старым китайцем. Китайцы водились в таежном краю его детства в изобилии - огородничали в основном, - а его сосед еще и лечил китайскими методами - колол серебряными и золотыми иглами, прижигал полынными сигаретами, делал точечный массаж. Мама мальчика мечтала, чтобы он стал врачом, и сразу после его бегства из класса скрипки заставила ходить к соседу, овладевать знаниями. «Будешь моим домашним доктором, руки у тебя чуткие, банки в отличие от сестры ставишь хорошо». Мальчик так и не вышел из помощников лекаря, но кое-чему научился. Даже тому, чего не было в читанной много позже книжке Гаавы Лувсана и других доступных. Поэтому он уверенно приступил к лечению «обезьяньей лапы».
Изучив по карточке весь букет заболеваний старухи, он написал на бумажке рецепт - какие точки каких меридианов и в какой последовательности нужно тонизировать, а какие седатировать.
- По уму, - сказал он, - делать каждый меридиан нужно в определенное время. Но у нас такой возможности нет. Сделаем для начала три сеанса, там посмотрим. Схема проста - у вас непорядок с кишечником, а меридианы толстого и тонкого как раз имеют выходы в пальцы. Сегодня займемся ими.
Сеанс занял пятнадцать минут. Старуха, покряхтывая, старательно терпела боль от буравящих ее точки пальцев «рефлексотерапевта». За раз доктор «взял» пять точек, синхронизировал их работу пассами и поглаживаниями, и отпустил пациентку.
На следующий день он пришел в назначенное время. Старухи не было. Он ждал полчаса, злясь на себя, - зачем ввязался? А вдруг проблемы? Давление поднялось или еще что - мало ли как повлияли точки на старый организм. Не хватало еще убить бабушку для полного набора...
Он спустился, вышел на улицу, закурил, и медленно пошел прочь от стационара к арке. И сразу увидел старуху, бегущую навстречу. Он хотел было укорить ее за опоздание, но не успел.
- Доктор! Волшебник! - кричала она, потрясая рукой, сжимая и разжимая пальцы. - С одного раза! Месяц лечили! Это же чудо! Я только что от главврача, написала благодарственное письмо, чтобы вас поощрили! А она еще и не знает, что у нее такой врач появился, очень удивилась сначала - заведующая называется! Да я про вас в газету напишу, в московскую!
Доктор (возгордившись, он даже не поставил кавычек) взял ее кисть, осмотрел, и недовольно сказал:
- А мизинец-то не разогнулся! Нужно еще пару сеансов...
- Не нужно никаких сеансов, - кричала на весь двор старушка (из окон стационара высунулись любопытные люди в белых халатах). - Этот мизинец я еще в детстве травмировала - сухожилие серпом перерезала! Зато остальные четыре - вот, в полном порядке! А мизинец - вы ж не господь бог!..
«Не знаю, не знаю», - самодовольно подумал сторож Х., а вслух скромно сказал:
- ...Но часть его, как и все люди...
На следующий день его вызвала главврач и предложила пройти трехмесячные курсы массажистов за счет поликлиники.
- Мне донесли, что ты чудеса творишь, а мы и не знали. Откроем в стационаре массажный кабинет, отучитесь, будете с Шамилем вместе работать.
Так сторож Х. стал хиропрактом.
(продолжение следует)

История перепечатана из журнала "Окна" (приложение к газете "Вести") за 22/02/2007.
Автор: Владимир Ханелис

Весной, тридцать шесть лет назад, меня, 24-летнего "переростка", наконец-то призвали в армию (вечерний институт, переезд из Одессы в Ригу оттянули это событие).
Везли нас, естественно, по секретному маршруту, который мне так же естественно, за "трешку", выдала проводница. Везли нас в Калининград, в "девичестве" Кенигсберг, по-солдатски "Кениг". Я и сейчас на вопрос, где служил в Советской армии, отвечаю - в "Кениге". А в "Кениге" попал я за речку Преголя, в 1-ю Гвардейскую мотострелковую Пролетарскую. Московско-Минскую, ордена Ленина, дважды Краснознамённую, орденов Суворова 2-й степени и Кутузова 2-й степени дивизию.
Это длинное название я выучил быстро и на всю жизнь. Спустя много-много лет, году примерно в девяносто пятом, ехал я в поезде Москва - Санкт-Петербург. В купе со мной были два капитана первого ранга в отставке и контр-адмирал, тоже в отставке. Ехали они на празднование 300-летия российского флота.
Вагон тронулся, "поехали" и мы... После первых пяти-шести стопок, чтобы понять "ху из кто", контр-адмирал спросил: "Служили?" "Так точно, товарищ контр-адмирал!" - по-солдатски рубанул я. "Где?" И тут я выдал по полной программе: "Первая гвардейская Пролетарская..." - и пошёл, и пошёл. У контр-адмирала блеснула слеза...
Но история на этом не окончилась. Чтобы окончательно расставить точки над "ху из кто", а дело было после выборов Ельцин - Зюганов, контр-адмирал спросил: "За кого голосовали?" "За Нетаньяху, товарищ контр-адмирал!" - четко произнёс я и немедленно выпил.

Разбередили душу «биглерианские» рассказы. Заставили отчетливо вспомнить то, что, казалось, давно уже погребено под грузом нужных и ненужных знаний, вчерашних и сегодняшних забот, новых встреч и знакомств. По полночи лежу без сна, а в памяти всплывают эпизоды службы на БПК «Достойный». Цельной картины, с привязкой по дням или месяцам нет и в помине. Поэтому назвал серию своих опусов на тему военно-морской жизни:

ОСКОЛКИ «ДОСТОЙНОЙ» ЖИЗНИ

А Я ВЕСЬ В БЕЛОМ

Не знаю, как сейчас, а в середине 70-х на КСФ форма N 2 (белая форменка, черные брюки) была не в ходу. Обычно форменки без движения лежали в рундуках, дожидаясь проверки аттестата при сдаче К-1. Или ДМБ владельца - среди «годков» была сильна традиция: вырезать из форменки гюйс, на белой подкладке изобразить силуэт родного корабля, указать годы службы и какой-нибудь, говоря современным языком, слоган. Типа:
«Кто видел море, корабли не на конфетных фантиках,
Кого е#ут, как нас е#ли, - тому не до романтики».
И сойти с корабля, надев вместо «уставного» гюйса «памятный».
А в обрезанных форменках потом ходили «гарсуны», обслуживавшие офицерскую и мичманскую кают-компании.
Я надевал форменку всего один раз.
В том году июль был очень жарким, и накануне Дня флота была объявлена форма N 2. Помню, построились мы на юте. Как писала газета «На страже Заполярья», «застыли в праздничном строю корабли и их экипажи». Красота! Солнышко светит, на голубом небе белые облачка. Мы в белых форменках и в бескозырках с белыми чехлами. Командующий флотом на белом катере начал объезд эскадры. Минут сорок ждать, пока он подойдет, чтобы с праздником поздравить.
Вдруг небо как-то в один момент потемнело. И пошел снег. Крупными белыми хлопьями.
...Прапорщик Козлов, гнида военкоматовская, записывая нас в корабельные электрики, звиздил, как Троцкий:
- Будете сопровождать наши караваны в Средиземном море. Морским воздухом подышите, загорите. Мир увидите. Завидую вам, ребята!..
Чудак беспросветный. На букву «М».

«НАВЕРХ ВЫ, ТОВАРИЩИ...»

БПК «Достойный» готовится к сдаче «К-1». По этому случаю в вечерний распорядок добавлен новый элемент - строевая прогулка с песней. Поем «Варяга». Поем слаженно, с большим чувством. Хоть сейчас на рейд Чемульпо. Запросто перетопим половину вражеской эскадры и уйдем на дно непобежденными. «...Пощады никто не желает!»
Одна беда - поем только первые два куплета. Остальных слов никто не знает. Из-за этого от старпома требуется определенного рода искусство: скомандовать: «Песню запевай!» на строго определенном расстоянии от причала. Чтобы закончить пение прямо перед трапом.
Пара-тройка вечерних спевок, и можно строем на сцену. Хоть два куплета, да наши! Ансамбль Северного флота отдыхает. Соседи по причалу - «Бойкий» и «Зоркий» - тоже. Воют, убогие, вроде бурлаков на Волге. Что-то там про флот, который не подведет.
В последний момент вмешался Зам. Велел петь новую песню, рекомендованную политотделом. По кубрикам раздали текст для разучивания.
Вечером, скрепя сердце, заголосили: «...И тогда любой из нас не против хоть всю жизнь служить в военном флоте».
...Не очень-то и хотелось в этот ваш Чемульпо.

ОЗИМЫЕ

База готовилась к приезду Главкома. Все, что можно и нельзя, моряки мыли, скоблили, красили. В общем, не мне вам рассказывать.
Только этот праздник военно-морского труда достиг кульминации - Папа, обозрев ход процесса, начал непрямой массаж простаты старпома и подвернувшихся командиров боевых частей, как «свальных грех» был прерван звонком из штаба.
В одночасье экипаж строят по «Большому сбору» на причале, и старпом ведет нас... совсем недалеко. Площадка перед КПП обрамлена газонами. На них уже разложены куски дерна с молоденькой изумрудно-зеленой травкой. Англичане сдохли бы от зависти, увидев такую флору. А месяц, должен заметить, июль. В окружающей природе трава давно вымахала и начала желтеть.
Дружно утаптываем мы дерн и гадаем: где же штабные достали этот «английский газон»? Неужели в какой-нибудь теплице специально выращивали?
Секрет осенью раскрылся. Заколосился газон - оказался посевами овса. Мы еще ждали, что его скосят и вместо сечки начнут давать "поридж".
А Главкому что - он к тому времени на другой флот поехал или в Москву. А там свои газоны. Скороспелые.

Гауптвахта2

Второй раз на гауптвахту Калинки я попал аккурат перед дембелем. К этому времени я сидел себе на прапорской должности в чине сержанта, получал баальшие деньги в двадцать пять рублей и спокойно донатаскивал сменщика до кондиции. Только что прошли майские праздники, мерзкая хабаровская зима сгинула, зазеленели даже кочки в керосиновом болоте позади стоянки централизованной заправки. Жизнь была прекрасна и восхитительна, что неудивительно в двадцать лет на фоне близкого дембеля. И вот, под наплывом этих чувств я и решил прогуляться до гарнизонного магазина.

Обстановка походу вполне благоприятствовала. Полётов в этот день назначено не было, закачки топлива - тоже. Правда, могли поднять в воздух дежурное звено, а за себя никого не оставишь - моего напарника забрали малярничать на главный склад. Ну да это не беда. Взлёт я услышу, пока звено отработает, пока сядет, пока их заправит дежурный топливозаправщик и прикатит ко мне на водопой - я вполне успею доскакать лёгкой рысью до ЦЗ*. С явным запасом по времени. Засада оказалась в другом. Аэродромная техническая служба в реально действующей части близ границы не слишком располагает к соблюдению формы одежды. Авиационный керосин довольно агрессивен, подаётся под большим давлением и всегда найдётся слабое место. А, к примеру, подошвы сапог от контакта с ним разбухают, рвутся по линии гвоздей и приходят в полную негодность. Что никак не колышет старшину. А облитую топливом форму нужно немедленно переодеть, иначе заработаешь неслабый ожог. Поэтому мы всеми правдами и неправдами добывали себе сменную одежду и особенно берегли сапоги. Добавим в рецепт толику близкого дембеля и получаем меня на гарнизонном подиуме в остромодном наряде. Практически hand made. Синяя техническая куртка с закатанными рукавами. Бывшие технические брюки, превращённые в длинные шорты, ибо жарко. Повязка на голени, ибо не уберёгся. Кеды. Авоська с банкой сливового компота и прочими печеньями в левой руке. Мороженое в правой. Комендант гарнизона прямо по курсу. Как и следовало ожидать, из-за занятости рук и отсутствия головного убора я не смог его толком поприветствовать. Вероятно, именно поэтому он оскорбился и отправил меня прямиком на губу, не соизволив выслушать мои предостережения насчёт дежурного звена.

Гауптвахта на сей раз приняла меня вполне гостеприимно. Не сумев изъять у меня ремень за его отсутствием, караул предоставил мне режим наибольшего благоприятствования, заключавшийся в открытой камере и свободном доступе во внутренний двор. Сидя на лавочке, я курил и грустно размышлял о явно отодвинувшемся дембеле. Но чу! Далёкий сдвоенный грохот движков оповестил меня о взлёте дежурного звена, визуальное наблюдение это подтвердило. Прикинув кое-что кое к чему, я зашёл в щель между стеной и сараем, перелез через стену в распоре и побежал к аэродрому. Я, конечно, разгильдяй, но разгильдяй ответственный. А отсидеть я решил попозже.

Как не странно, отсидеть мне не пришлось. Мой шеф, уже капитан Дедюшко, откупился от коменданта канистрой нормального** спирта, вздохнул и организовал мне срочную демобилизацию. Вероятно, он вспомнил все мои редкие, но очень меткие эскапады и решил не искушать судьбу. Через три дня я сидел в самолёте, направляющемся на запад.

*ЦЗ. Централизованная заправка. Авиационная стоянка, оборудованная колонками с заправочными "присосками" и пистолетами. При ней расходное хранилище топлива и насосная станция.

** Нормальный спирт. Будучи одолеваем просителями и пронырливыми бойцами, капитан Дедюшко стал добавлять в спирт фенолфталеин, он же пурген. Это не портило его характеристик, но позволяло вычислить расхитителя и попортить жизнь наглому просителю или проверяющему. Для целевого использования имелась отдельная тайная бочка на моём складе.

Собственно, тот самый Хабаровский аэродром Калинка...

http://maps.google.com/maps?f=q&hl=en&ie=UTF8&om=1&z=14&ll=
48.413251,135.416622&spn=0.039594,0.099907&t=h