Развлекаловки на Кингисеппе не было... НЕ БЫЛО. Личный состав знал наизусть содержание "Мурзилки" 197х-го года, невесть как попавшего на остров и невесть как неиспользованного в толчке. Личный состав научился бренькать на гитарах все три блатных аккорда. Личный состав выл волком. Потом появился новый телевизор (старый не работал с революции 1905-го года). Посредством нового телевизора отлавливали полу-порнографический эфир финского производства. Целый день личный состав, приближённый к телевизору, жил в ожидании вечера. У лиц, приближённых к телевизору, яйца стали квадратными и звонко гремели, цепляя при ходьбе друг друга. Финно-Порно просматривался в помещении вагончика - мастерской ремроты. Вылезающие с дежурства из шахт воины галопом и с гиканьем летели занимать места на нарах, сооружённых в вагоне. Мест получилось восемь: четыре двухярусных. За нары шла битва. С матом, побоями, громким гоготом и рассыланием всех близких родственников участников по вполне определённым адресам. Вот и тогда, базар-вокзал был в самом разгаре. Сержант Лещенко только-только мягко спланировал на пол с высоты второго яруса, а младший сержант Семёнов (Сёма, где ж ты?) с сигаретой в зубах (не выпустил, чертяка) таранил своей 100-кг тушей аппаратный шкаф. ..издец, как и положено подкрался незаметно, в обличьи майора Желтенкова. Майора в расположении части видели очень редко, но когда он появлялся, даже местные воробьи писались от страха и уважения. Сколько Желтенков стоял в дверном проёме - не знает никто. Но он стоял, стоял, краснел, краснел и взорвался. "СМИРНАААА!!". Из-за обилия народа в вагончике стать по стойке смирно не представлялось проблемой. Селёдка в бочке тоже может стоять смирно. Гнетущее молчание, слышен скрип мышей. Воины искренне завидуют несчастным мышам. Воины хотят оказаться на их месте, там, под полом. Тихим голосом Желтенков начинает проповедь, сбагренную шипящим но очень внятным матом. Вечность проходит. Не пикнем. Раздача "пряников". Кое-кто грустно выглядывает в окошко, взглянуть на тот самый плац с тем самым снегом, навалившим с утра. Финита ля комедия ?
ХЕР !!!! Слышим топот сапог на улице, возбуждённые весёлые голоса ещё двух наших товарищей. Приближаются, гремит крыльцо, дверь открывается пинчищем, задевая Желтенкова, вваливается Дима Морж и, не всосав ситуацию, командирским голосом орёт "ВСЕ РАКОМ!!!!". Начинается вторая вечность, челюсть Димки Моржа аккуратно отваливается на дедовскую грудь, а красная до этого рожа приобретает оттенок здорового покойника. Второй друг, всё ещё не смекнув, вталкивает Моржа со всей силы вовнутрь, по ходу впечатывая Желтенкова в строй селёдок, стоящих смирно. От натуги деревянное приставное крыльцо под его ногами откидывается назад, парочка не удержавшись летит вниз, освободив проход. Желтенков подходит к двери, смотрит вниз на копошащихся дедушек, захлопывает дверь и молвит "ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ". Занавес.

Когда я в Файзабаде работал, на территории дизельной электростанции мы устроили маленький огородик. На огороде пытались вырастить арбузы и
дыни.
Знакомый местный агроном сказал, что под Поли-Хумри выращивают арбузы такого размера, что верблюд в состоянии поднять только два арбуза. У нас же стоило арбузу стать размером с детский мячик, его тут же крали солдаты нашего ограниченного контингента. Если учесть, что воду приходилась таскать ведрами, да и другого труда в этот огород вложено немало, а урожай собирают другие - было обидно. Огород был огорожен колючей проволокой с сигнализацией на калитке. Дежуришь на дизельной, слышишь "Дзинь", выскакиваешь на огород и видишь, что сперли очередной арбуз. Думаю, раз сигнализация на калитке не спасает, надо ставить сигнализацию на сами арбузы. Что умного может придумать человек, который очень сильно ограничен в электронике, но совсем не ограничен боеприпасами? Решил поставить на созревающие арбузы взрыватели от гранат. Грохота от его срабатывания достаточно, чтобы услышать даже находясь внутри электростанции. Арбузы на огороде лежали не на земле, а на специальной решетке из деревянных реек (на земле они бы гнили). Под арбузами, в рейке просверлил дырки, со взрывателей снял кольца, разогнул усики. Сами взрыватели поставил под деревянными настилами, и через дырочки в настилах проволочкой соединил с арбузными хвостиками. Стоило потянуть за арбуз, вытаскивалась чека и через 3-4 сек. взрыв. Думаю,
успею выскочить и набить морд у, кто бы там не был. Я когда злой, то и на десантника нападу.
Пока это все городил, кто-то из ребят сказал: "смотри, это может закончится тем, что они тебе на калитку настоящую мину поставят. Будем
потом твои кишки по всему огороду собирать...". Заминированные арбузы простояли дня три.
Потом зовут меня ребята на огород. Смотрю: взрыватели - на месте, хвостики с проволочками - на месте, а арбузов нет. Профессионалы, блин!
Способ минирования я изменил: чеку вытащил сразу и арбуз поставил прямо на скобу.
Чуть сдвинь арбуз, пружина отбросит скобу и взрыватель сработает.
Через несколько дней подорвался свой.
Был у нас праздник (в этом суровом краю, когда было, что выпить - праздник). Сидим на дизельной, с приглашенными афицианками. Выпили, закусили. Пришло время десерта. Вовка говорит:
- Пойду, арбузик сорву.
- Не трогай те, рядом с которыми стоят таблички "Не срывать!".
- Тогда я дыню сорву.
И ушел. Мне говорят:
- Иди проконтролируй, а то что-нибудь не то сорвет.
Выхожу с дизельной и вижу: на огороде стоит Вовка, согнутый буквой "зю", прикрывая голову руками. Только успел подумать:"Что это он так стоит?"
Как сзади Вовки, чутли ни у него под задницей, раздается взрыв (было похоже на новогоднюю хлопушку с конфити, только гораздо сильнее). И весь Вовка в этой трухе от дыни. Я когда минировал, то думал, что если есть полоски, то это арбуз. Я ошибся. Вовка поднял дыню, услышал, как хлопнул капсуль, быстро поставил дыню на место, а сам повернулся к ней задом.
Остались без десерта :((

from: anekdot.bigmir.net

МИНЕРОВ ГЛАГОЛ


Люди, что Вы думаете о минерах? О румынах, так их туда, куда надо?
У меня был один знакомый минер, они вообще-то в погранцах редкость, и почти все - фрунзаки, с факультета ПЛО, а этот был из ТоВВМУ (чфуй тому, кто из него), чистый надводный торпедист, почти невозможный уникум в МЧПВ. Но мужик ничего. В 1995 уволился и рванул в ментуру, где-то в русской глубинке. Посидел там стажером полгода, посмотрел, поплевался, да и вернулся обратно.
Второе пришествие румына отмечали весело, с песнями и плясками на глубинных бомбах. Сейчас, насколько я знаю, командует кораблем. Надо бы съездить, посмотреть на этот здоровый долбоуепизм не верхней палубе.
Но дело не в нем. Дело в его эстрадном умении расписывать характеры своих знакомых. Я и говорю, с трудом представляю его на месте командира.
Так вот, был, говорит, у меня однокурсник, сын адмирала из какого-то торпедного управления ВМФ. Отличник, поэт и алкаш, каких свет не видывал. За все пять лет ни разу не окропил золотом галуна благородную чернь курсантского погона - несмотря на все старания отца. Специальность знал, корабли, проекты, тактику, как свои пять пальцев. И говорил, мол, хорошо это, нравится мне эта наука точна, как торпедой в противника попасть, и корабли такие красивые, только служить я на них, мать-перемать, не буду.
Большая, говорил, есть разница - кораблик снаружи и кораблик изнутри. На вид красиво все, затяжной крен на повороте, бурун по ходовой, пушки-ракеты-торпеды. СКР-БПК-РКР. А внутри - масло, грязь, пот недельный, постель сырая, сбитые и сорванные ногти с черной каймой, жрешь-пьешь дерьмо разное, да где ж, на хрен, разное, все одно и тоже, вши-тараканы-крысы. Бойцы-бойцы-бойцы. Командир стартовой батареи "Метели" на БПК - 20 только матросов в подчинении. Два десятка зэков на поселениях.
Снаружи, говорит, я противолодочные силы флота, да и остальных, рисовать готов. Оды им писать, со слезами на глазах. А как по трапу поднялся - все, аут. Смотришь на бойца, что честь тебе отдает на трапе, а глазенки такие замученные, гноятся, бушлат чужой, беска на три размера больше - и не сделать с этим ничего, не человек перед тобой, кусочек мяса. Смотришь так на него секунду-другую, и понимаешь - звездец!!! Где-то на уровне полуметра от корабля, как невидимый кабель размагничивания, бежит в пространстве тонкая линия, противо-розово-очковый водораздел, делящий мир на ликующий женский визг снаружи и тяжело вымученный плавсоставный выдох-стон изнутри.
Я, говорит, лучше вместе с шалавками с берега похихикаю. Без, говорит, комментариев.
Есть, говорит, ровно три причины ненавидеть советские надводные корабли: уголовный статус бойца, хорья натура сундука и условность рабочего дня так называемого офицера. А вообще, говорит, это на самом деле одна и та же причина - ни хрена мы с тобой не стоим, братишка, ни хенерал, ни рядовой.
И не стал служить, шельмец. Пошел на распределение в самом конце, послал на три родных буковки комиссию и в результате попал в дохлую ОВРу на Камчатке, где немедленно закосил под старовера. После вечерней поверки на своем тральце проводил молитвы, вокруг начпо махал кадилом. Так и уволился.
Пока минер это рассказывал, все выпили. Вызвали контрактника-радиста, дали денег и послали было в ларек, да переглянувшись, пошли сами. Вот что делает сила искусства. Даже с офицерами.

Не говори гоп...

На моих проводинах в армию кто-то ляпнул- «Легче всего в войсках писарю, сплошная халява.» Кто-то ляпнул, а мои слегка затуманенные алкоголем мозги благополучно утопили эту фразу в подсознании. Как никак диплом о высшем образовании в кармане, впереди год расслабухи (Так мне тогда казалось). Но это предыстория.
На КМБ я попал в одну славную дивизию, расположенную в Забайкалье по самое не могу. Все как положено- подъем, зарядка, завтрак, выщипывание травы в парке «во избежание пожарной безопасности». Перекур. Один из сержантов нашей учебной роты спрашивает всех про специальность, про то, что делали на гражданке. Узнав про мою специальность «журналист» он сделал большие глаза и выдал следующее: «Никогда и никому, пока не попадешь в часть, впрочем, и даже там- не говори про свою специальность.» На мой резонный вопрос- почему был дан по-военному краткий и по-русски емкий ответ: «З....т, на..й». Я не послушался доброго совета.
И однажды, когда мы скоблили стеклышками доски в располаге артдивизиона, в штабе я увидел совершенно неправильно склеенную топокарту, с еще более неправильно нанесенными знаками, суть которых- батальон в наступлении. (Ну была такая издержка- учился на военке и не закончил). И ведь ляпнул во весь голос, не замечая присутствия старших по званию- «Интересно, какой мудак это делал, все ведь через задницу получилось». За что, как шибко умный, был подвергнут допросу на предмет, откуда я знаю как правильно.:-))). И естесственно, получил совет, уже от капитана: «Не говори никому, про то, что знаешь и умеешь, к себе заберу.»
Утро присяги, я уже лелею мысль о дальнейшей службе в артдивизионе, где дагов практически не было, а было несколько вполне интеллигентных дедов и еще более интеллигентных офицеров. Капитан мне одобряюще улыбается, всем своим видом сообщая, что служить я буду только под его командованием. Но... всех хитрее оказался замполит полка. Он не стал утруждать себя расспросами каждого солдатика о его житье-бытье на гражданке. Он просто посмотрел личные дела каждого, где и наткнулся на мою фамилию, год рождения, образование и специальность. Все оставшиеся 11 месяцев службы я писал конспекты по ОПГ и не только, ходил в наряды, делал плакаты к праздничным дням, а венцом моей военной карьеры стало оформление заправки дивизии к приезду начальства и 150 трафаретов для щитов, расставленных по всему военному городку. Все знали, что я писарь, и что моя жизнь тяжелее караульных, которые «через день на ремень», но все-таки имели какое-то время для отдыха...
P.S.: Самое интересное, что когда в караулах было совсем напряг- не хватало людей, психолог заикнулся о моей пригодности к несению службы (первая группа- пригоден к выполнению опасных и сложных задач вне расположения части, хотя назначались даже с третьей и четвертой. Про последних в методичке военного психолога написано: «Необходим постоянный контроль») замполит на минуту задумался. А потом ответил: «На хрен, потом его оттуда не вытащишь.»
Никому не советую идти в писари, чтобы не говорили о халяве, про...нии и прочих прелестях этой синекуры. Может быть, где- то писари и живут хорошо, но я таких не видел...

Из Записок А.П. Ермолова

Сурхай-хан Казыкумыцкий с войсками численностью не менее 5 или 6 тысяч атаковал Чирагское укрепление. Командующий в оном двумя весьма некомплектными ротами Троицкого пехотного полка штабс-капитан Овечкин, защищаясь отчаянно, два раза отражал штурмовавшие толпы, но не взирая на понесенный урон, неприятель упорствовал в намерении взять укрепление, приступил к заготовлению лестниц, и может быть преодолел бы ужасною несоразмерностию сил, ибо находившаяся в укреплении артиллерия, по причине возвышения своего , не могла вредить неприятелю до самого его приближения, и одна сторона довольно удобна была для приступа. Но внезапное известие о занятии войсками Акуши в такой привело ужас Сурхай-хана, что не только он бежал и толпы его мгновенно рассеялись, но послал даже в город Казыкумык приказание, чтобы семейство его удалилось в горы. Он ожидал, что измена его не будет оставлена без наказания.

При нападении на Чирак случилось следующее примечательное происшествие. Вне укрепления в близком расстоянии находилась мечеть, обращенная в провиантский магазин; неприятель хотел занять оную, ибо через то легче мог подойти к укреплению. Один молодой офицер, защищаясь в мечети до последней крайности, видя наконец, что удержать ее не в состоянии, отпустил в укрепление свою команду, сам с четырьмя человеками лучших стрелков, запасшись большим количеством патронов, засел в минарете при мечети, и производя в еличайший вред толпившемуся неприятелю, не допускал его приблизиться к укреплению. Не иначе мог преодолеть неприятель сего бесстрашного офицера и его товарищей, как подкопавши основание минарета и опрокинув его на землю. Офицеру и солдатам предложено был о сдаться, но они ответствовали на то выстрелами. По сведениям, собранным после, неприятель одними убитыми имел до пятидесяти человек в продолжении полутора суток их защиты. В виду укрепления были они, уже мертвые, изрублены в мелние части.