Волшебная палочка (ВП) калибра 7.62мм


Ну скажите, кто не ожидает от роты почетного караула лоска, блеска, слаженности, оттянутых носков и подбородков? Кто не предполагает, что эти ребята, задроченные на безразмерных плацах, намотавшие на свои мозоли бесчисленные километры строевого асфальта и бетона, являют собой украшение любого военного праздника, или даже праздника с военным оттенком, или даже просто праздника? Все ожидают и предполагают...и особенно не-взрослые, не-разумные еще, не-понимающие смысла жизни, не-чувствующие разницы и не-бывавшие-замужем выпускницы/абитурьентки/первокурсницы, уже так симпатично и соблазнительно выглядящие, почти мгновенно проходящие через экстремум своей нимфеточности, и на этот миг будящие Набокова в каждом из этих красивых и замученных военных - а между тем, это и есть единственная причина, по которой эти мальчишки уродуются до сорок девятого пота и до четкого, единовременного клацанья прикладов, штыков, ладоней о затвор, подошв, челюстей и пожеланий всех земных и небесных кар гоняющим их строевикам-командирам.
В училище, долго и беспробудно носившем это бремя - рота почетного караула одного дважды крезанутого бестолкового флота - подготовкой РПК занималась кафедра огневой и строевой подготовки, представлявшая из себя редкостный симбиоз бывших крейсерских комендоров, подводных диверсантов и морских пехотинцев. Была там парочка уникумов, заслуживающих отдельного рассказа, но о них позже. Еще был, естественно, командир роты - начальник этого проклятого караула и, к несчастью, представитель так называемого Отдела Устройства Службы этого кривого беспробудного флота, ОУС. В роли последнего (и совершенно непонятно, на кой хер вообще нужного), выступал маленький красномордый капраз с явными признаками прогрессирующего алкоголизма по-флотски и, вследствие этого, нестандартным и болезненно спонтанным поведением, что, с учетом власти должности его уровня, делало данного военнослужащего весьма опасным субъектом. Особенно плохо стало, когда этот деятель загреб на короткие срок под свое опосредованное командование еще две роты такого же презренного караула из двух остальных училищ области - среднего авиационно-технического и высшего инженерных войск. И если караул первого ничем особенным не отличался, то рота второго умела выполнять, как оказалось, ряд элементов, характерных для флаг-парадов, а именно - нестандартные строевые приемы с оружием.
Здесь надо сказать, что основным оружием таких рот является СКС - самозарядный карабин Симонова, умильно выглядящий и, говорят, довольно мощный в бою агрегат с неотъемным штыком, с помощью цветных ремней, флажкофф и мозолей на руках временных владельцев превращенный в некое подобие циркового реквизита. Стандартные приемы строевого обращения с ним довольно просты, и протокол международных официальных приемов включает только их, отработанных до крохотных деталей - это все много раз видели. Но есть еще и непротокольные действия, связанные в первую очередь с жонглированием карабинами и вращением их перед собой - сделанное в плохосовместимых категориях: с изяществом и по-военному однообразно, это впечатляет. Вот "кроты" и щеголяли периодически такими деяниями, которые, конечно, хорошо работали на зависть остальным, и нам тоже, и на длинный, гудящий оргазм среди описанной категории прекрасного пола.
Еще надо сказать, что день ВМФ - не такой праздник, на которой привлекаются все РПК гарнизона, но в данном случае наш низкий высокопосаженный алконавт свел роты вместе - причем и две или три тренировки тоже производились совместно. И так он всех достал своими тупыми требованиями, что даже обычно тихие, придавленные самим статусом среднего специального образования авиатехники начали ожесточенно квакать из своего болота - бля, ну сколько можно, ведь ничего особенного - день флота, строевая прогулка, возложение, что-то еще с ветеранами, но ведь не будет ни московского начальства, ни иностранных гостей, чего уродоваться-то под июльским солнцем в форме N3? Капраз на это явил за@банному срою свой юмор:
- Если вам жарко, я прикажу выдать каски - будете тренироваться в них, чтобы страдающие от тепловых ударов не поразбивали головы при неуставном падении на асфальт, гагага.
- Вот урод, - шептались курсанты разных видов вооруженных сил и, как лебедь раком щуку, все хуже и хуже выполняли строевые приемы, все чаще пропадало равнение штыков в последних шеренгах коробок, все громче был гул недовольных голосов.
- Ладно, - сказал капраз, - На сегодня всё. Но завтра, в праздничный день, роты выдвинуться к месту возложения в шесть утра и продолжат тренировки там...
Еб-т.... хотя, конечно, лучше сдать эту оттянувшую плечи бандуру сегодня и просто не думать о том, что будет завтра, которого, может, и не будет - война, скажем, начнется... или, может, заболеть?
- Я те дам в санчасть... никаких увольнений до конца месяца!
И здесь жопа. Вот он, военный праздник, во всей красе - как у лошади: голова в розочках, задница в пене.
Утро было ясное и честно обещающее +30 по товарищу Цельсию. Путь на строевую Голгофу был тернист (брусчатка) и наполнен пустотой черепных коробок (хочется спать и совсем не хочется что-то делать). Здесь хорошо спортсменам - они и так-то не слишком отягощены разумением, моторика у них настроена на конкретные движения, и выносливость организма повыше... сразу за мной топал Шурик Наумов, в миру мастер спорта по хоккею с мячом, а в период лихолетья в связи с получением военно-морского образования - мастер спорта по гребле. Какая, в сущности, разница для настоящего спортсмена? И вот так мы шли.....
А инженеров, учитывая их удаленность, привезли на ЗиЛах...
И был пятиминутный перекур - литовские сигареты "Юрайте" на голодный желудок. И был краснолицый капраз:
- Становись. Равняйсь. Смирно. Волллльно. Делаем пять прогонов - если все нормально - я вас отпускаю.
После первого прохождения:
- Плохо, очень плохо. Прогон не засчитан.
Из-за каштанов выпрыгнуло солнышко, потянулось, протерло глаза и, весело обозрев рабочее место, засияло с трудовым энтузиазмом строителя коммунизма...
После седьмого прохождения взмокшие строевые лошади с карабинами, тяжело дыша, получили перекур - все, кроме ква-авиатехников: у них обнаружились проблемы с чистотой оружия и капраз, построив роту, в сопровождении молодого и всего пугающегося старлея-начкара принялся неизобретательно натягивать отрешенных курсантов. Шурик Наумянов стоял, аки модель Родена, атлетически оперевшись на карабин, и видно было, что карабин этот им глубоко подсознательно воспринимается как нечто среднее между дубиной, бейсбольной битой и хоккейной клюшкой...
А группка "кротов" в сторонке решила, раз уж выдалась минутка, покрутить на руках карабины, изобразив некое подобие шеренги.
Капраз отчитал очередного квакера и быстро пошел, припадая на левую ногу, вдоль строя, явно намереваясь закончить перекур. В это же самое время карабин дальнего из инженеров сделал первый оборот, передав эстафету следующему. Солнце, каштаны и птицы над головой могли бы, будь у них штурманское образование, заметить, что направление движения капраза и оси вращения карабинов имеют общую точку, но даже если они это и заметили, то предупредить, конечно, не смогли... или не захотели.
Поддетый штыком предпоследнего курсанта-инженера, последний карабин марки СКС, весящий без патронов что-то около 8 кг, получив импульс вращения, сорвался с руки, и классически восстановив в реальности голливудский саундтрек летящего разводного ключа/индейского топора томагавка/отдельной вертолетной лопасти, этакое "фух-фух-фух", идеально приложился прикладом плашмя прямо в торчащую из белой равнины капразовской фуражки маковку, как почти сразу оказалось, совершенно лысую. А так как упал капраз головой как раз по направлению к нам, то и фуражка его, тренькая по асфальту "дубами", быстренько подкатилась под ноги.
И хороший спортсмен Шурик Наумов, как и положено хорошему спортсмену, не рассуждая, автоматически, изобразив карабином отточенное движение хоккейного форварда или гольфиста высокого уровня, с ходу отправил - бум - эту бедную фуражку в компанию к обалдевшим чайкам, шарахнувшимся в разные стороны. И написано было на лице сначала только наслаждение от хорошего удара, медленно, конечно, но верно уничтожаемое включившимся сознанием - "ё-мое, чё ж я сделал-то?".
А заглохший ЗиЛ-131 вполне, оказывается, годится на роль "скорой помощи". Надо только долго бибикать, и разбудить весь квартал - тогда высунувшие жильцы сначала подробно расскажут, какие мы пидарасы, а потом спросят, что случилось.
- Капраза убило. Почти, - сказали жильцам я с явным облегчением, но те не поверили:
- Как?
- Карабином
- Ой-ой... куда попали?
- В голову
- Ай-ай... в сознании?
- Нет...
И было четыре скорых помощи и комендантская машина, и спецназ МВД. И капраза, конечно, спасли - и ничего страшного не случилось. Просто таким веселым для трех очень серьезных подразделений - рот почетного караула - выдался однажды День ВМФ.
Но что интересно - курсанта, выпустившего из рук шальной карабин, конечно, наказали - не пустили в увольнение. А вот командира роты инженерного училища вроде бы даже поощрили - ну, как же: методика выполнения нестандартных приемов с оружием на месте в вверенном ему подразделении, оказалось, учитывала неблагоприятное развитие событий и предполагала вылет оружия в сторону продолжения строя тупым концом (прикладом) вперед, что позволило избежать рубленной раны пострадавшего в дополнение к сотрясению мозга, которое в данном случае оказалось банальным наименьшим злом. Хотя, это, конечно, ошибка - наименьшим злом в этой ситуации был, разумеется, мастер спорта курсант Наумов, благодаря которому белая фуражка старшего офицера ВМФ, полетав для приличия над городом, бухнулась прямо на капот "волги" начальника милицейской школы, вызвав у того нервное расстройство и временную нетрудоспособность в результате последовавших пылких объятий "волги" со столбом. Но об этом я уже увы, только, слышал.

ТИХИЕ ПИСЬМА

26 августа, Японское море
Моя любимая,
Уже давно не видно Владивостока, не видно огней на 14 этаже приветливого дома, да и самого дома, но он стоит перед моими глазами. Я знаю, что ты все еще стоишь на балконе и смотришь на входящие в бухту корабли. В надежде...
Сейчас впервые задумался, что такое 6 месяцев в походе. Эта цифра не укладывается в голове! Почему, до тебя, я никогда не думал, что 6 месяцев - это бесконечно много?!
Родная, я видел твое лицо, когда ты стояла на причале, видел его очень близко в бинокуляр ходового мостика. Я был рядом с тобой, но не мог обнять и успокоить. Больно. В груди что-то взорвалось. Никогда больше не позволю тебе провожать меня.
Сейчас мы идем в сплошном тумане, звезд не видно, нет и нашего созвездия Лебедя.
Выключаю свет и готовлюсь к встрече с тобой в мире грез - на Лебедином перекрестке, где лавка выдачи звездных велосипедов и бюро раздачи счастья населению.
27 августа
Сегодня не день, а кошмарная нервотрепка. Немного качало - самое неприятное, что может быть в первые дни в море. Мутило, но это временное.
Сумасшествие начинает охватывать экипаж - уже треть побрилась налысо. Среди них и наш друг Колька. Теперь он - Джон Изрезанный Череп. Кажется, его лысину брили не бритвой, а черкесской шашкой. Смешной и глупый! Я держусь и на провокации не поддаюсь, но обещаю прибыть домой с буденовскими усищами. Пощекочу тебя, Еж!
Да! Ужасно обидел старпома - он тоже побрился налысо. Завидев его, начал гоготать и крикнул вслед:
- Киса, подержите мой макинтош!
Видишь, у нас все по-прежнему. Очень устал, пишу ночью. Здесь уже утро 28 августа. Спать, спать, спать...Засыпа...только о тебе...
28 августа
Пишу опять ночью, лежа в койке. Только - что сменился с вахты. Прошла она обычно, как и все остальные сотни прошлых вахт в море. Опять было огромное количество рыбаков восточнее Сангарского пролива, и это как всегда было очень похоже на большой призрачный ярко освещенный город. Видел большие поля планктона, мерцающие в темноте. Ужасно неприятно и вызывает меланхолию. Первый раз, когда вошли в такое пятно, испугался - не мель ли это?! Сейчас быстро, очень быстро бежим от тайфуна «Вера». Коварная женщина! Она шла на Корею, но потом отвернула и пошла на нас. Бедная моя девочка, «Вера» не даст тебе покупаться и позагорать во Владивостоке!
Вот сейчас загудел тифон. Значит - опять вошли в туман, который долго нас не отпустит.
Твое созвездие было сегодня таким красивым и ярким! Его центральная звезда Гамма стояла прямо в зените над моей головой. Штурман Костик сказал мне, что Лебедя найти в небе очень просто, так как за ним гонится Орел (Созвездие Орла). Орел - это я!
А Юпитер! Юпитер был просто потрясающий - размером с копеечную монету, он светил как яркая Луна. От него даже шла световая дорожка на воде! А когда я посмотрел на него в бинокль, увидел три юпитерианских спутника. Что за красота!
Уже второй час ночи... Целую тебя, мой родной человечек...
29 августа, 22.00
Сегодня встретились в океане с нашим кораблем, возвращающимся во Владивосток. Приятно было видеть старых друзей! Но они были такие вымотанные после 6 месяцев моря! Это ждет и нас... А им осталось всего два дня! Счастливцы!
День был прекрасный: спокойное море и теплый ветер; рядом с кораблем резвились дельфины, охотящиеся за рыбой. Но все это обманчиво - мы знаем, что через день окажемся в кошмаре. «Вера» уже совсем рядом...
Тоскую, но Love brings me high.
30 августа
Подлая «Вера» все же настигла нас, хотя успела превратиться из тайфуна в циклон. Как изменчивы женщины! Сейчас нас крутит и вертит. Вакханалия! Волны здоровые, сильные, злые и упругие, но всего 5 баллов. Такую погоду обещают на долгие месяцы вперед. Я укачанный до безобразия... Ужасно стыдно! Ни разу раньше не укачивался! Целый день сижу согбенный, боюсь встать и даже не мечтаю о колбасе! Точно, болен! В кармане постоянно таскаю единственную спасительницу - vobla-fish. Завидую всем двуногим, ходящим по старушке-твердыне. И после такого ты еще смеешь спрашивать, почему у меня такая смешная походка?! Сама, нахалка, косолапая! Но лучшая!
31 августа
Сегодня вырвались в открытый океан, покинув недружелюбное Охотское море. Качка продолжается, но уже не так агрессивно. Плыть можно. Целый день шли вдоль Курильской гряды - громадных гранитных скал, торчащих из воды. Совершенно голых и пустынных. Снаружи очень холодно, но внутри, на корабле, тепло, даже уютно. Много чаевничаем, но при этом больше молчим. Кажется, у каждого до сих пор не отлегло от сердца после расставания с домом. Как и раньше мне не жалко было уходить из Владивостока, но как больно было оставлять там тебя. Ноет душа, мой цветик! Засыпа-ю! Подвинься к стенке...
1 сентября
Привет, Лебеденок! Извини, нет времени писать - встретили pepsi-cola people. Работаем...
2 сентября
Появилась первая возможность не только написать тебе, но и отправить письмо на берег. Как всегда, стою вахтенным офицером. Кратко последние новости:
1) Я умираю от тоски.
2) Колька, лысый нэпман, опять побрился и оправдывает кличку «Лысый».
3) Я отпустил усы. Как жаль, что командир запрещает бороды! Сейчас это привилегия только доктора, у которого сломана рука (Не в море! В драке у ресторана «Челюскин»).
Уже отходит катер! Тороплюсь! Люблю!
Ночь с 3 на 4 сентября
Вошло уже в традицию писать свои маленькие бредни по ночам, лежа в койке. Только-что сменился с ходовой вахты. Стоял с 00.00 до 04.00 утра. Ужасно не хотел заступать, но, очевидно, кто-то думал обо мне, тем скрасил мое одиночество в ночи. Заступал - был, как всегда, туман, качало. Очень неприятно стоять в такую погоду, впившись взглядом в ночь, в непроглядное молоко тумана. А тут еще известие об «Адмирале Нахимове»...
Но, как я уже сказал, кто-то властно потребовал от седого Громовержца милости к одинокому моряку, и свершилось чудо! Иначе и не назовешь! Все началось с небольшого улучшения погоды: появилась «видимость» вокруг, видны были и «их» берега. Но тучи, как всегда, были сплошными и тяжелыми (последствия «Веры»). И вдруг - на каких-то 5 минут - над головой расступились облака, и я вижу...созвездие Лебедя! Только его! Ну, хоть ты меня убей! Клянусь! Лебедь был большой (вернее, она, то есть - ты), гордо распахнувший крылья и летящий вверх.
Приписка Николая Прокоповича, командира: Подтверждаю! Роспись.
Ты колдуешь? Да за такое инквизиция сжигала на костре! Жанну сожгли, собаки!
Далее, только зашли тучи, как в воде появились светящиеся торпеды, двигавшиеся очень быстро и хаотично. Выйдя на крыло мостика, я тут же понял кто это. Опять чудесные дельфины! Удивительные создания, несомненно, наделенные ироничным разумом. Они неслись за кораблем целых два часа! А им надо было развивать скорость около 30 км/час, чтобы обгонять корабль, подныривать под киль и снова догонять. В воде они светились призрачно-белым светом. Один из них передал привет от тебя - встал на хвост, начал бить плавниками, смешно «трещать» челюстью и свистеть! Он выражал такую радость и дружелюбие! Ведь правда, что их послала ты?
9 сентября
Настали эти самые дни, когда забываешь - кто ты и что ты. Работаешь, работаешь и работаешь... Но дни летят стремительно. Просто удивительно, когда прошли эти две недели?! Родная девочка моя, волнуюсь за тебя: как ты улетела из Владивостока, как тебя встретили дома? Ужасно ничего не знать!
Что видел сегодня? Видел массу звезд над головой, море, море и еще раз море. Тьфу, океан! Ну и двух китов. Скука! В кают-компании смотрели фильм «Валентин и Валентина». Показывали Москву и наши места... Эх! Плакал...как гад. Шучу.
15 сентября
Впереди coca-pepsi land. Через полдня будем у «их» берега. Предстоит игра в «Kuzma’s mother». Надоели! Опять отправили авианосцы «Форрестол» и «Кеннеди» к берегам Ливии! Я знаю, что твои родители сейчас в Триполи! Мир сошел с ума! Сейчас боюсь даже читать прессу - страшно брать в руки. Будь проклят високосный год! Астрономы в придачу отметили крупнейшую вспышку на Солнце, и сразу - катастрофы (Нахимов), убийства, взрывы!
Чем живу и что хочу? Живу тобой, а хочу КОЛБАСЫ! Быть бы поближе к тебе, ну хоть на 1000 миль. 9000 - уже ближе.
Чем развлекаюсь? Шучу над лейтенантами - сегодня один около часа вглядывался в горизонт, пытаясь увидеть подводную лодку, которую я ему пообещал. Бедный, глупый лейтенант. Колька еще раз побрился, и его лысина сверкает как самая яркая звезда в созвездии Лира - Альфа Лира. Я начал учить созвездия - ужасно интересно. Скоро смогу показать их тебе и рассказать, кто там живет! Твой Ломанческий.
19 сентября
С 15 по 19 сентября меня не существовало - я был военной машиной, которая, не зная усталости, чертыхаясь и пыхтя, делала свое дело. И дошел до точки. Опомнился только тогда, когда понял, что еще немного и моя лебедь останется без лебедя. Пошел к механику, мы с ним попили «чайку», и вот я уже прежний: веселый и ужасно любящий тебя.
Американцы сейчас проводят самое крупное за все время учение, в гуще которого находимся мы. Ведут себя крайне недружелюбно! Очень не хочется войны... Очень. А ей так пахнет!
Тьфу на них! Сегодня мисс Теннеси стала мисс Америка, но куда ей до моей мисс Вселенная!
From America with love. Морсковолков.

А в январе следующего года я вернулся во Владивосток и опять стоял вахтенным на мостике. Жену на причале я не ждал - она все еще была в Москве. Я так думал. Но прибежал матрос, сказав, что меня ждет девушка - совсем замерзла.
Я не поверил, решив, что он ошибся. Когда матрос через полчаса прибежал повторно - мое сердце екнуло. На причале я увидел заснеженную елку - мою посиневшую жену в осеннем пальто. Она простояла так два часа, но улыбнулась мне и сказала:
- Иди на корабль, сбрей усы и возвращайся.
Через 5 минут мы уже целовались.
А письма эти она хранит до сих пор - они эталон того, что она ожидает от меня. Боже, как это сложно, не ходя в море!
С Днем Флота Вас! Поздравьте своих жен - это их праздник. Для нас он просто очередной повод выпить. Шучу.

Профессия подвела

г. Ташкент. 1974г. Конец ноября, клуб КОР возле Тезиковки, городской военкомат.
Он выделялся среди серой толпы призывников, одетой в старые отцовские чапаны и телогрейки, по трем причинам:
1. На нем был добротный серый костюм, приличные ботинки и светло-синяя куртка из "болонии". Может, кто-то помнит этот непромокаемый материал, очень модный в 70-х годах.
2. Он был чистокровный казах. Фамилия его была Талдыбаев, звали его Сапарбай.
3.Он подходил то к одному, то к другому призывнику, брал за пуговицу или плечо и что-то говорил. Подошел он и ко мне. Взял за пуговицу старого ватника и стал мне говорить, что у него высшее образование, что по професии он зоотехник, а его почему-то взяли в стройбат, и что он там будет делать?Мне было 18 лет, и я смутно представлял, что делают зоотехники на гражданке, но сказал ему, что в армии любые специальности в почете, тем более, высшее образование даст ему непыльную теплую должность. Сапарбай, вроде, успокоился, по крайней мере, он больше ни к кому не подходил. Через час нас построили в большую колонну. Открыли ворота военкомата и повели на вокзал. Впереди колонны ехал грузовик с оркестром, который играл военные марши, а мы топали за ним. Наши "покупатели"-сержантики куда-то испарились,что позволяло спокойно по пути заходить в лавочки и выпивать стакан "26" или "53" портвейна и топать дальше. По прибытии на вокзал нас запихнули в вагоны, и, когда состав тронулся, мы закричали: "УРА!" Поезд уносил нас на два года в неизвестность, а мы кричали: "УРА!" и радовались, как дети. Ну, а потом пошло вагонное застолье.Сделаные из чемоданов столы трещали от обилия закуски и выпивки. Вновь появившиеся наши "покупатели"-сержанты раздали нам сух.паек, на который никто не обратил внимания. Для интереса вскыли одну банку с какой-то кашей и стали гасить в ней окурки. Застолье продолжалось до позднего вечера.
Ходили в соседние купе в гости, пили и пели под гитару модный в те годы шлягер "Люди встречаются, люди влюбляются, женятся". Пару раз я видел Сапарбая, он тоже ехал в нашем вагоне.Он был трезв и думал о чем-то о своем. Вскоре все стали укладываться спать. Вагон постепенно затихал. Мне досталась багажная полка под самым потолком вагона. Я очень удобно устроился на ней и, уже проваливаясь в глубокий нетрезвый сон, услышал шум.В проходе появился Сапарбай, который громко матерился на казахском языке, а его за шиворот тащил в конец вагона сержант Алиев. Не поняв в чем дело,я спустился вниз, чтобы выяснить, за что замели тихоню Сапарбая. Дойдя до купе, где он обитал, и, узнав у ребят, в чем дело, я долго хохотал.
А дело было вот в чем. За целый день в дороге молодые воины усрали и сломали вагонный туалет. Как можно сломать вагонный туалет, по сей день для меня загадка. Вроде, сделал дело,нажал на педаль, пошла вода,мелькнули шпалы и все. Так вот, вода шла, а педаль не работала. Будущие бравые воины усрали каждый свободный клочок железа в туалете так,что туда нельзя было зайти.Как мне рассказали ребята, в вагоне появился строгий капитан, вызвал сержанта Алиева и что-то негромко сказал. Сержант вытянулся, козырнул и ответил: "ЕСТЬ". После этого он шел по проходу вагона и негромко спрашивал:"Сантехник есть, кто из вас сантехник?"
И, когда проходил мимо купе, где обитал Сапарбай, его остановил дикий крик:"Я, ЭТО Я - ЗООТЕХНИК!"
Бедный Сапарбай спросонья не понял, в чем дело, и подумал, что уже в вагоне начался дележ теплых мест и приглушенное слово "сантехник" принял как
"зоотехник". Когда понял, в чем дело, хотел обратно забраться на полку, на что сержант, поняв, что больше сантехника не найти, схватил его за шиворот
и потащил в туалет. Не знаю, каким он был зоотехником на гражданке, но к утру туалет был исправлен и блестел чистотой. Кличка "САНТЕХНИК" намертво приклеилась к нему.
P.S.Мы попали в одну часть с Сапарбаем,только в разные роты. Год он исправно "тягал" бетон со всеми. И только на втором году службы, когда начальство завело подсобное хозяйство для части, он стал большим начальником. На погонах у него появились лычки младшего сержанта, он гордо
ходил не в рабочей, как мы, а в повседневной форме, и имел в подчинении рядового, белоруса Кешу. Кеша вообще не вылазил из свинарника.
Приезжал на телеге за отходами,кормил и сторожил свиней. А Сапарбай, когда видел меня в части, уважительно здоровался и долго тряс мою руку.
Не забыл, видать, что я ему говорил в военкомате.
Хоть позновато, но он нашел свое теплое и непыльное место а армии.

- Так, курсанты, до 17-00 поступаете в распоряжение старшего прапорщика Чурсина. Он с вами проведет занятия по строевой подготовке.

А вот и он, star-прапор. Н-да, ну взгляд... «Выражает то чело, чем садятся на седло»
- Ну чо, бараны, Ъ, долбАнные? Оторвали от сиськи мамкиной, москвичи-студенты? Я вам, Ъ, в три часа весь КМБ впихну, ножки сотрете до жопы. Урроды тонконогие... инженеры... какие вы, нах, инженеры, если портянки мотать не умеете?
К этому моменту оратор, дефилирующий с речью вдоль строя, подошел к курсанту Косте.
Внешне выделяли Костю высокий рост в сочетании с почти дистрофичной худобой (за что был называем «Штатив») и подслеповатые глаза за толстыми линзами очков в классической роговой оправе (за что был называем «Зоркий»). Во всем прочем выделялся идейным пофигизмом и на момент происходящего был погружен в свои думы, мало реагируя на внешний раздражитель в виде микрогенерала.
- Ты, очкарик, ты чо такой худой, а? Кушал в садике плохо? Ничего, щас пошагаешь, ножку потянешь, потом сечки пожуешь, глядишь, и нарастишь чего, гы-гы... выйти из строя!
- Товарищ старший прапорщик, - Костя вернулся в реал чуть позже приказа, а потому его проигнорировал, - а вы пробовали читать свою фамилию наоборот?
- Шта?!!... Неа... ах... ах ты... ГЫАДЕНЫШ!!!! - покрывшийся пятнами прапор кричал что-то еще, но все потонуло в нараставшем гоготе курсантов и стоявших поодаль господ лейтенантов.
Потом прапорщик в канцелярию убежал, где были офицеры с нашей кафедры, жаловаться. Минут через пять ржач донесся уже оттуда. После чего пришел наш майор, улыбаясь в усы, объявил Косте «воздушный» выговор, и провел занятия. Хватило одного часа.
А к прапорщику с того дня прилепилась кличка, сами знаете какая. Ребята курсом младше в ту часть ездили - есть такой, говорят, по фамилии уже и не зовет никто.

Хороший солдат - зае%ный солдат
(народная армейская мудрость)
Вот что бы не говорили, я ни за что не поверю, что стройбаты комплектовались по остаточному принципу. Нет, несомненно, была некая система отбора, но суть ее - страшная военная тайна. Во всяком случае, среди бойцов строительных батальонов тупые встречались как бы не реже, нежели в прочих родах войск.
Бойцы стройбата восстанавливали постройку, разрушенную частично силами стихии, но большей частью - усилиями рядового состава расквартированного в Т. автобата. Не столько с целью ускорить работу, сколь для привнесения в нее элемента развлечения, стройбатовцы применили передовой, до сей поры еще не освоенный мирными строителями метод подъема стройматериалов на второй этаж ремонтируемого здания. Используя широкую доску с подложенным под нее бидоном, они получили нечто вроде качелей. На один конец устройства стопкой складывали пару кирпичей, на противоположный конец с приставленных к стене наподобие лестницы носилок прыгал довольно упитанный боец. Подброшенные кирпичи залетали прямиком в окно второго этажа и кто их там ловил, мне видно не было.
Жара плавила гудрон крыш и висящее в зените солнце отбивало всякое желание идти делать разгон бойцам, тем паче, что они не входили в число непосредственно подчиненных. Сидя на подоконнике открытого окна я наслаждался легким сквозняком приятно холодившим кожу, распаренную снятым и брошенным на стул хэбе, и наблюдал за возней стройбатовцев.
Перекидав с полсотни кирпичей указанным выше способом бойцы доблестных строительный войск ушли на обед. До сей поры наблюдавшие за процессом издали «дедушки» местного автобата, воспользовавшись отсутствием хозяев «установки», решили тоже развлечься аналогичным образом. Их послеобеденный энтузиазм не охладило даже то, что строители унесли носилки и заперли их в специальной будке на колесах вместе с прочим инструментом. Из находящейся тут же кучи кирпичей был сложен импровизированный постамент. Судя по оживленной жестикуляции, довольно много споров вызвал вопрос, сколько же кирпичей стоит класть на доску. Решили начать с одного. Когда сержант, взобравшись на постамент, прыгнул, мне стало ясно, что расчеты, проведенные бойцами на скорую руку, если таковые вообще имели место быть, не оправдались. В отличие от стройбатовцев, имевших, видимо, достаточный опыт, бойцы автобата не учли ни высоты постамента, ни веса бойца, ни веса «снаряда», ни прочих переменных. Кирпич стартовал почти вертикально, по крутой траектории поднялся выше крыши, на мгновение повис в высшей точке - и ринулся вниз. Туда, где задрав вверх голову, стоял сержант.
Глухой стук в момент соприкосновения кирпича и темени бойца, который вместо того, чтобы отпрыгнуть, застыл и втянул голову в плечи, слышал не только я. Когда я прибежал к месту происшествия, там уже находились два других офицера. Один, зампотех батальона, судя по тому, что все еще продолжал жевать, был оторван непосредственно от приема пищи. Другой, молодой прапорщик, осматривал пострадавшего, неподвижно лежавшего на куче строительного мусора, одновременно нецензурно восхищаясь талантами присутствующих бойцов. Именно таким незатейливым образом он стимулировал их на незамедлительные поиски фельдшера и носилок. Пострадавшего бойца перетащили в санчасть, а уже через неделю его комиссовали. Догадаетесь, по какой статье?