ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС

Через неделю непрерывных полетов жизнь на войне вошла в свою колею. Уже не болела голова от посадок в стиле «кленовый лист», когда вертолет просто падает по спирали со скоростью 30 м/с, уши закладывает, а при их продувании (зажав пальцами нос) воздух сквозит из уголков глаз...
Личный состав из палаток переехал в модули. В комнатах гнездилось по пять-семь человек, старые помятые кондеры работали в основном в режиме вентиляции, гоня с улицы пыльный воздух. Но главной проблемой стали клопы - как и любая насекомая живность в этой местности (например, десятисантиметровые кузнечики) клопы были огромны. Насосавшись крови, клоп раздувался в лепешку диаметром с двухкопеечную монету. Ворочаясь в кровати, спящий вертолетчик давил насекомых, и утром, расчесывая укусы, с изумлением рассматривал на простыне бурые - уже величиной с пятак - кляксы. Возникла проблема частой смены постельного белья - спать на заскорузлых, хрустящих простынях было не очень приятно. Единственная стиральная машина не справлялась, стирали в больших армейских термосах для пищи. Эта процедура утомляла, да и в умывальной комнате на всех желающих не хватало места.
И вот под самый Новый год борттехнику Ф. повезло. С утра борт N 10 загрузили под потолок разнообразным имуществом - теплыми бушлатами, коробками с тушенкой, консервированной картошкой, сухпаями, - но главной ценностью были тугие тюки с новым хрустящим постельным бельем. Все это добро в сопровождении двух пехотных офицеров вертолеты должны были забросить на высокогорный блок-пост.
Лейтенант Ф. потирал руки. Ни один борттехник не упустит шанс, везя казенный груз, кинуть на створки ящичек тушенки или того же сухпая. Но теперь ему был нужен всего один тюк постельного белья. При торопливой разгрузке считать никто не будет, а если и спохватятся, то тюк сам закатился за шторку.
Но вылета все не давали. Близился обед. Борттехник начал чувствовать неладное. И предчувствия его не обманули. Прибежал инженер, приказал разгружать борт - срочно нужно досмотреть караван, только что обнаруженный воздушной разведкой. Барахло подождет. Инженер пригнал с собой двух солдат и лейтенанта М., с которым лейтенант Ф. не только делил в первый месяц борт N10, но и койки их стояли голова к голове.
Быстро разгрузили борт, складывая имущество в кучу прямо на стоянке возле контейнера. Досмотровый взвод уже пылил к вертолету. Борттехник, увидев, что двое солдат-помощников с голодными глазами стоят возле кучи и уходить явно не собираются, прогнал их.
- Слушай, Феликс, - сказал он лейтенанту М. - Мы сейчас улетим, и ты провернешь полезную операцию. Возьмешь один тюк с постельным бельем и незаметно сунешь его в контейнер. Если пехотинцы при погрузке спросят тебя, что и где, все вали на меня, - улетел, мол, не знаю, не ведаю. Потом отнесешь в комнату. Представляешь, теперь мы на весь год обеспечены чистыми простынями - а грязные будем на тряпки рвать.
Лейтенант М. молча выслушал и кивнул. Борттехник Ф. улетел на караван в хорошем настроении, предвкушая вечернюю баню, и сон на свежей простыне. (Этот караван заслуживает отдельной истории.)
Когда пара вернулась, вещей на стоянке уже не было, лейтенанта М., естественно тоже. Борттехник Ф. заглянул в контейнер - тюк там не наблюдался. «Уже унес в модуль», - подумал лейтенант Ф. и, улыбаясь, пошел домой.
- Ну, где? - спросил он, входя в комнату, у лежащего на кровати лейтенанта М.
- В Караганде! - злобно ответил лейтенант М. - Ничего не получилось.
- Что, застукали, что ли?
- Да при чем тут это! - махнул рукой лейтенант М. - НУ НЕ СМОГ Я, ПОНИМАЕШЬ, СОЛДАТИКОВ ОГРАБИТЬ!

...Бродим в ночь по домику, в домике девять этажей и где-то сидит снайпер. Этот гаденыш повадился по ночам постреливать по позициям пехоты и втихую уходить. Много крови попортил, причём професионал был - дай бог. Стрельнёт солдатику в ногу, и уходит с места, бойчина лежит, орёт благим матом, все пуляют непонятно куда, душок уже с другого места под шумок хлоп-хлоп - и есть пара наших "двухсотых". Командиру мотострелецкого полчка, котрый стоял на позициях напротив девятиэтажки, вышестоящий штаб не позволял сравнять с землей это здание, днем пехота обшаривала всё, выгнали весь мирняк оттуда, заминировали, ставили ночью засады, и всё бесполезно... И тут... под фанфары и трубы в свете софитов возникает спецназ... посмаковав слово СПЕЦНАЗ на вкус, командир полчка сперва спросил, а можем ли мы метать ножи и сюрикены. Увидев моё озабоченное лицо, понял, что спецназ и ниндзи - это как бы близнецы-братья, и так как у нас творится бардак, сюрикены не завезли. Тогда комполка предложил нам поймать доставшего их снайпера. Я состыковался с начальством, на что было дано добро и на отряд пришло соответствующее боевое распоряжение. Долго мы не мозговали: днем запёрлись с пехотой, пошарахались, потом засели в какой-то обгоревшей квартирке и притаились, доблестная пехота с криками... ёптиь покинула под вечер здание.Выставив охранение, мы проспали до ночи, потом я посадил одну тройку с "квакером" недалеко от подьзда в куче мусора и приказал наблюдать. Если душок будет палить ночью, наверняка, у него есть что-то ночное и он по-любому засветится своей оптикой в "пассивный квакер".
Шарахались мы шарахались, тихо как мышки, но бесполезно, и тут подгруппа наблюдения тонами по 392-ой даёт знать: ЗАСЕКЛИ, и дает целеуказания. Тихонечко крадемся, получается в районе лестничного пролета и... ПУСТО!!! Обшариваем всё - ПУСТО!
Я замираю, вся группа в напряге: ЧТО? ГДЕ? КАК?
Крадусь по лестнице вверх и проваливаюсь куда-то вниз.
...Мляя, падаю на четыре кости на какую-то кучу мусора, блин, лестничный пролёт разрушен, и я проваливаюсь под лестницу.
Куча мусора резко вздыбливается, что-то летит мне в лицо, еле успеваю отдернуть голову, мощнейщий удар в челюсть и что-то холоднючее вспарывает мне морду, отпрыгиваю на четырех костях назад, по морде хлещет кровь... мля, где автомат? Вскакиваю на ноги, что-то непонятное прыгает снова на меня.. слышу вопль замка:
- КОМАНДИР! - мощнейший удар в затылок, я тухну...
Очнулся, голова гудит, надо мной склоняется морда замка, челюсть нещадно болит, весь в кровищще.
- Командир, ты как?
- Ох...но, ощупываю морду, мля.. левая скула распанахана, кровища уже запекается.
- Мы взяли эту суку, шепчет Пашка, показывая в уголок, там лежит что-то, отдаленно напоминающее человеческое тело, с неестественно вывернутыми руками и в луже крови... мляяяяяя.. да это же!!!
- Ага, командир, баба,- шепчет Пашка. - Здоровая - пипец, ели забили, ты ей на спину грохнулся она тебя "лисой" по фэйсу махнула, а потом хотела добить да ето,- кхе,- Пашка смущается, - а я сзади-то спрыгнул, размахнулся и прикладом в горячке тебе зарядил в башню, ну ты и с копыт, а мы её того... в экстазе и забили.. Даже и трахнуть не пытались, злобная такая.
НУ ТЫ КАК? Мож, понесем тебя?
- Ага, - шепчу, - Давай, и суку эту тоже тащите, со всем что у ней есть.
Пока мои разбираются перегруппировываются, я совсем забыв о том, что при ранених в голову промедол противопоказан. Колю себе один шприц-тюбик. Голова начинает приятно гудеть, щека просто чешется, тепло разливается в районе груди. Мои спецы хватают меня под белы руки и тащат в середине боевого порядка. Выходим с дома и потихоньку движемся к позициям пехоты. Один из тащивших меня присаживает меня на землю и говорит:
- Щас, командир, полегче станет! - Достает шприц и наааааа.
Я попытался отмахнутся, но было поздно. К приятному теплу в груди прибавилось непреодолимое желание покурить и ласковые мурашки по спине. Через 20 минут движения меня передают другим, и тут ко мне подбегает замок Паша.
- Мля, командир, извини, забыли! Щас полегче станет,- и достает шприц.
- Паша, на хер... ббрось.
Пашка поднимает глаза.
- Да ты че, командир, как МЫ ТЕБЯ БРОСИМ!!!- Млин, не думал, что замок такой патриотичный идиот,- ННА ещё два миллилитра, я уже просто плыву... по волнам...
Очухиваясь от шлепков по здоровой стороне лица.
Я уже в полковой медроте. Врач, здоровенный детина в резиновых перчатках, улыбаясь смотрит на меня и набирает что-то в шприц.
- Это, что? Промедол? Не надо, а?
- Нефиг из себя тута героев корчить, потерпит он, щас я те промчику с димедролом по вене жахну, обезболим челюсть и зашью так, что будешь ещё красивше...
Укол в руку... ПОШЛИ ТИТРЫ.
...ГЛЮКИ В РОЛЯХ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Очнулся я через два дня с торчащими во все стороны из морды нитками, весь перемазанный зеленкой и с надеждой на госпиталь и БОЛЬШУЮ ЗЕМЛЮ.
Фиг там, надежда не сбылась, мне даже справку формы сто потом выписали задним числом. И нитки мне потом наш санитар-инструктор выдергивал. М-да, и шрамина на левой скуле хмм.., хотя некотрые дамы и говорят, что это весьма мужжественно.
Так вот, бабу эту мы убитую так потом и не увидели. В ту же ночь прискакали "бдительные" и увезли труп и все остальное. Командир полчка получил за эту бабу орден Мужества и был очень горд собой.
А мы... а что мы... да мы ничего... так, кое-что лежало у неё в лопатнике и на том спасибо..
P.S Шашлыки в Моздоке охо-хо вкусные.

Взято с desantura.ru, автор Горец-2.

Нарушение формы одежды.

Капитан Александр Ф. был достаточно известной личностью среди постоянного состава одного московского ВВУЗа. Известной в плане стойкой и непокобелимой (именно так) любви к противоположному полу, уверенной борьбе с алкоголем (путем тотальной переработки продуктов последнего собственным организмом) и вытекающими из этих увлечений всевовозможными приключениями. Как правило, на собственную задницу. Правда, следует отметить, что оберегом этой части его тела являлись авторитет и связи уже тогда покойного отца-генерала и наличие родного брата-полковника в Главкомате.
ВВУЗ удобно расположился несколькими своими корпусами в черте столицы. Как в каждой себя уважающей военной организации, в нем были батальон охраны и всевозможные дежурные: по ВВУЗу, по подразделениям, по корпусам. В общем, как и положено согласно УВС ВС СССР. В одном из корпусов располагалось два подразделения ВВУЗа, парочка общеВВУЗовских кафедр, главная библиотека и одна из нескольких столовых. Соответственно, было два дежурных по подразделениям и один дежурный по корпусу. Последний наряд считался самым «лафовым». Начальство встречать не надо было. Принял-выдал ключи от входных дверей кафедр, библиотеки и столовой, и сиди читай книжку или смотри принесенный с собой телевизор. Вот в такой наряд и заступил Санька, а именно так его звали окружающие, Ф. И не просто заступил, а решил провести его с пользой для себя...
После часа ночи дежурный по ВВУЗу садился на дежурный автомобиль и выезжал часа на три на проверку несения службы караулами и подчиненными дежурными. Обычно выезжали на самую дальнюю точку и начинали от нее. Где-то в начале четвертого ночи дежурный подъехал к Санькиному корпусу. Как правило, заспанный сын С. Азии из батальона охраны (дневальный по КПП корпуса), услышав урчание дежурной машины, открывал ворота. Но в этот раз он что-то медлил. «Заснул, что ли? Ну-ка просигналь!» - скомандовал дежурный водителю. На сигналы никто не реагировал. Кряхтя, заслуженный полковник вынес свое перепоясанное портупеей тело из кабины ГАЗ-66. Дернул калитку. Калитка оказалась открытой, бойца ни в будке, ни в ее окрестностях не было. Надо сказать, что корпус начинался в метрах 50-ти от КПП (слева и справа были спортивные площадки) и представлял собой шестиэтажный прямоугольный колодец с центральной аркой (напротив КПП). Дежурный пошел по направлению к внутреннему дворику. Чуть левее выхода из арки, на противоположной «стене» колодца ярко светило окно дежурного по корпусу. Из приоткрытой форточки лилась музыка зарубежных композиторов. На фоне освещенного окна была видна стоящая на цыпочках и вытягивающая свою тщедушную шею фигура дневального по КПП. «В чем дело, товарищ солдат?», - грозно вопросил дежурный. «Ай, атады, нэ мэшай!», - отмахнулась фигура, даже не повернув головы. Что-то было не так. Сфокусировав свое, уже начавшее терять зоркость в процессе обучения не всегда радивых слушателей, зрение внутри залитого светом и музыкой помещения, дежурный к своему крайнему изумлению увидел абсолютно голого Саньку, увлеченно совокупляющегося на своей «дежурной» кушетке с находящейся в такой же степени обнаженности особой противоположного пола ... На стоящем рядом стуле вперемешку были свалены фрагменты формы одежды, женского белья и портупея с кобурой и пистолетом. Чуть в сторонке с поникшими голенищами стояли хромовые сапоги...
Санька был снят... м-м-м... с дамы и с наряда, утром срочно заменен и потащен на правеж. Дама оказалась дежурной поварихой из столовой, которую Санька таки уболтал на совместное «времяпровождение». Но то ли убалтывал долго, то ли увлекся процессом, но явление проверяющего главного дежурного проморгал. Обвинения в неисполнении своих служебных обязанностей Санька начисто отмел, объяснив, что в это время он отдыхал, сославшись на утвержденную инструкцию: «... дежурному по корпусу разрешается отдыхать лежа... с 1-00 до 5-00...». Замполитовские обвинения в аморалке, будучи к тому времени разведенным человеком, Санька также отмел, поведав о своей неожиданно вспыхнувшей большой и светлой любви и самых серьезных, в будущем, намерениях...
В результате, следуя опять таки утвержденной инструкции, точнее фрагменту, пропущенному Санькой: «... отдыхать лежа, не раздеваясь, не снимая сапог и слегка ослабив снаряжение...», отцы-командиры объявили ему выговор «за нарушение формы одежды при отдыхе в наряде», повариху от греха подальше попросили уйти по собственному, а наряд дежурного по этому корпусу вскоре был сокращен как ненужный.

Летом 95 года в городе Грозный на аэродроме Северный располагалась одна доблестная мотострелковая бригада. Отдельный батальон мотострелков нес охрану аэродрома. Охрана осуществлялась усиленными НП. Как-то раз зампотылу этого батальона позвонил бригадный зампотыл и поставил задачу достать свежего мясца в виде говядинки. А вокруг аэродрома бродило очень много всякой и старой и молодой говядины. Зампотыл батальона почесал репу и поехал на самый отдаленный НП к своему закадычному другу, мотострелковому ротному; там они выпили спирту, покатались на БМП, постреляли в Терский хребет, ротный пообещал помочь своему дружку. На следующее утро два доблестных пехотинца-контрактника, сидя в окопе, узрели двух весьма аппетитных телят, и, помня про наказ ротного, завалили их со всей мотострелковой ненавистью. Бесславно погибшие телята были доставлены в расположение, один пошел на нужды НП, другой с ближайшей оказией был передан своему тыловику и по эстафете далее. Телята оказались на редкость вкусные, и один из них был удостоин чести в виде телячьих отбивных побывать на столе комбрига, за что зампотыл был отмечен в лучшую сторону. Все бы были рады, но тут явился владелец телят, некий обиженный федералами нохча, и накатал жалобу прокурорским. И дело завертелось... да еще как.. ГЕНОЦИД!!! Прокурорские пришли к комбригу и стали его журить... Комбриг, помня отбивные, стал материть зампотыла и требовать его во всем сознатся. Зампотыл свою вину в убийстве телят не признал и скинул все на батальонного тыловика, а тот, недолго думая, сдал ротного... но тут дело застопорилось: ротный был стар и хитер как бобер и напрочь лишен всякой сентиментальности перед прокурорскими...
- Да, - говрил он, - коровы убиты в моей зоне ответственности моими людьми, но вот их обьяснительные...
ИЗ ОБЬЯСНИТЕЛЬНЫХ МЛ-СТА К\С Аврамова и ряд. К\С Сахина:

...при заступлении на пост мы обнаружили, что в нашем секторе ведется постоянное и планомерное перемещение коровьих стад, причем вблизи управляемого минного поля, и пастух специально загоняет туда коров; так как мы заступили в пять утра, мы сразу поняли, что дело нечисто и усилили наблюдение, доложив об этом ком. взвода пр-ку Бендере. в 6.07 мы заметили двух телят, бегущих в направлении нашего поста. При рассмотрении их в ТР-8 (труба разведчика) мы обнаружили, что телята были обмотаны детонирующим шнуром и несут на себе по два одноразовых гранатомета. Решив, что это спровоцированное нападение, мы открыли огонь и уничтожили коров".
Прокурорские прочитали обьяснительные и побагровели. Только раскрывать рот ротный им не дал: А вот запись в журнале наблюдения, пожалуйста, а вот рапорт комбату, где все подробно изложено.
Прокурорские помялись, и к комбату, а тот и говорит: Да, этот участок сложнейший, постоянно там всякая фигня, я НР бригады постоянно докладываю и не исключаю, что готовился боевиками захват аэропорта... вот!!!
Бедолаги прокуроры к НРу... Начальник разведки им такое рассказал! Тыкал картами и разведсводками в нос... Кричал, что только чудо спасло всех от захвата аэропорта. От него прокуроры вышли как оглушенные, никакого дела заводить не стали и комбригу сообщили, что его бойцы - молодцы.

Дальше дело было так.

ИЗ ПРИКАЗА ПО В/Ч:
Командира 3 мср ... омсб за бесконтрольность за подчиненным л/с лишить ежеквартальной премии в размере 50%.

ИЗ ПРИКАЗА ПО ТЫЛУ В/Ч....
Заместителя командира... омсб по тылу за добросовестное исполнение служебных обязанностей наградить денежной премией в размере...

ИЗ разговора ротного и зампотыла батальона:
...Витя, хер тебе... списать на боевые потери 100 матрасов...

РОТНЫЙ КОНТРАКТНИКАМ:
... Мля, м...ки, в следующий раз сами пишите обьяснительные, а не под мою диктовку.

ИЗ НАГРАДНОГО МАТЕРИАЛА НА П/П-КА ИВАНОВА, ЗАМЕСТИТЕЛЯ КОМАНДИРА... омсбр по тылу:

..быстро уяснив обстановку, п/п-к Иванов понял, что стадо животных, направляемых через минное поле - уловка, принятая боевиками. Действуя смело и мужественно, подполковник Иванов принял командование на себя и приказал открыть огонь.

Вроде бы все, но...

ЗЫ. ИЗ РАЗВЕДСВОДКИ ОГВ (С)... 95 года
Не прекращаются попытки боевиков проведения ДТА против ФС в местах их дислокации. Применяется новая тактическая уловка, такая как минирование домашних животных и прогон их через минно-взрывные заграждения.

Взято с desantura.ru, автор Горец-2

ЗАМ И ОГНЕТУШИТЕЛЬ

Году так в 198...-м, поступили на вооружение нашего флота странные огнетушители - ОПЗ-2 называются. Порошковые, забрасываемые.
Вид у них для той, безалкогольной поры был революционный, то есть, взяв это изделие в руку, хотелось как минимум залезть на ворота Дворцовой площади и бросить его вниз, на головы создателей законов всяких глупых, как на известных кадрах комедии о взятии Зимнего дворца. В общем, похож был этот огнетушитель на гранату, но о-очень большую и с о-очень большим кольцом, за которое одним хотелось дернуть, а другим наоборот, хотелось подальше от него стоять. И что любопытно, понравилось это достижение противопожарной техники более всех заму механическому. Не то, чтоб ходил он с ним по пароходу, разъясняя политику партии и правительства, или под подушку клал для снов героических. Нет. Не интересовало его ни устройство болванки этой с порошками и дюзами всякими, ни основные ТТД с прочими радиусами. Каждому свое. Кто на что учился, на флоте говорят. А учился наш зам человеческими душами инженерить. А как ими инженерить без агитации, так сказать, наглядной? Кому схемы да чертежи, болты в трех проекциях, паяльники да мультиметры разные, а замам листки «Боевые» да «Молнии» с цветными карандашами и фломастерами подавай. Ну, учат их этому, а наш зам в этой школе был не последним учеником - блекли образцы других малых замов пред шедеврами его агитпропа.
- А при чем здесь огнетушитель? - спросите вы. Слушайте дальше.
Полюбилось знатоку душ механических в правом нижнем углу своих агиток орлиный профиль матроса, похожего на трюмного Ибрагимова, пририсовывать. Звериный оскал с зажатой в зубах ленточкой бескозырки и узнаваемый силуэт ОПЗ-2 в отведенной для броска руке «дубосековского» героя не оставляли сомнений - пожары будут потушены, танки не пройдут, враг будет повержен.
- Красивое решение,- разглядывая головной образец боевого листка, однажды констатировал Зам Большой.
- Хороший ход, молодец,- поддакнул ему парткома секретарь.
Шло время. Замик цвел. Менялись темы и заголовки, менялись бланки листков и «Молний», но неизменными оставались ставшие уже фирменным знаком рисунки с профилем трюмного кавказца с огнетушителем в руках.
Триумф неожиданно закончился во время сдачи курсовой задачи.
- Боец, не посрами звание лучшей ЭМ БЧ соединения, - кричали развешенные в аварийных партиях молнии, - только отличными знаниями средств борьбы за живучесть и умением их использовать ты можешь нанести свой удар по главным символам мирового империализма!
Один из таких сиротливо белеющих на переборке листков и привлек взгляд обходившего корабль начальника политотдела.
- Верной дорогой идете, товарищ! - хотелось услышать его творцу из уст политического начальника.
Но послышалось грозное: «Идиоты!». И скромное творение, брошенное гневной рукой, скомканным шариком покатилось по палубе, а многозначительный взгляд Зама Большого, уводящего возмущенного начальника, не предвещал позитивных перспектив...
- Что не так? - рыскал замик глазами по поднятому листку смятой бумаги, - «дубосековский» герой с готовой к броску гранатой-огнетушителем как всегда на месте. Может быть, ошибка в словах? Нет, правильно все! И вдруг, побледнев, замер, как-то враз увидев вместе и верхний левый угол стандартного листка со знакомыми силуэтами Боровицкой башни, Кремлевской стены, Мавзолея и ... злобный взгляд пририсованного матроса в правом углу. Догадка сразила - «...не посрами... ты можешь нанести свой удар по главным символам мирового империализма!»
- Идиот вы, батенька, - подражая вождю и учителю, заложив большие пальцы за воображаемые подтяжки, подтвердил догадку стоявший рядом зам БЧ-7, - революциЕнно настроенный идиЕт!..