Про Кота, Сороку и лекарство.
Это случилось уже во времена новейшей истории Российской армии, но еще до того момента, когда произошло поглощение ВВС войсками ПВО, стыдливо названное объединением видов ВС.
У тогдашнего ГК ВВС был первый зам - генерал-полковник Кот. Кто помнит и знает, это был суровый, жесткий и требовательный генерал, любивший устраивать показательные «разборы полетов» и туго закручивать гайки. Была у него одна особенность, связанная с его фамилией - страшно не любил, когда ее склоняли и, т. о. проводили определенную параллель между его фамилией, им самое и всем известным представителем семейства кошачьих. Поэтому в официальном обиходе 23 дома (ГШ ВВС) и частей центрального подчинения были в ходу фразы типа: «... на совещании у генерал-полковника Кот». А за глаза все говорили: «... на совещании у Кота». Был у ГК еще один из замов - генерал-лейтенант Сорока, курирующий части центрального подчинения и в том числе 25 Центральную поликлинику ВВС и отличающийся, так скажем, менее крутым нравом.
Начальник 25 ЦП ВВС вызвал к себе своего помощника по медснабжению-начальника аптеки п/п-к м.с. А.Б. «Срочно беги в бухгалтерию, бери деньги под отчет, звони по справочным, выясняй где есть, бери машину и поезжай. Нужно купить лекарство для Кота, заместителя Главкома». Так выглядело указание командира. Будучи грамотным и опытным провизором, А.Б. основное свое внимание сконцентрировал на названии редкого лекарства, ранее ему в его практической деятельности не встречавшегося. А так как после изучения аптекарских справочников не стало четко ясно, для лечения кого это лекарство подходит, для человека или животного, то указание командира было им интерпретировано следующим образом: «Нужно купить лекарство для кота заместителя Главкома». Пропала запятая, вместе с ней заглавная буква и коренным образом изменился смысл указания. Купив лекарство, А.Б. навел лоск на форму одежды и отправился доставлять лекарство из поликлиники (Б. Пироговская, д. 15) в ГШ (Б. Пироговская, д. 23). Ход его рассуждений был таким. Лекарство для кота (в общем можно и коту дать, судя по фармакологическим свойствам), для кота зам ГК, раз зам не был указан, то значит это зам курирующий, т.е. Сорока. Начальник поликлиники отъехал и уточнить коту какого зама предназначается лекарство не было возможности, поэтому решение было принято в таком виде. Зайдя в кабинет к заму ГК, А.Б. представился и доложил: «Товарищ генерал-лейтенант, начальник аптеки 25 ЦП ВВС п/п-к м. с. ..........., принес лекарство для Вашего кота». «Какого кота?» - не понял генерал Сорока. «Как какого, Вашего, как приказывали, нашли, купили....». Немая сцена, взаимное непонимание сторон, А.Б. в состоянии легкого ступора... И тут генерал Сорока все понял, улыбнулся и сказал: «Э-ээ, товарищ п/п-к, вам по-моему в другой кабинет нужно, по соседству», имея ввиду кабинет генерала Кот(а). В который слегка сконфуженный А.Б. и направился, выполняя указание командира.

Вспомнил историю.
Зима. Заполярный круг. Где-то под Мончегорском. Срочная служба. Получили задание разобрать двигатель трактора для последующей доставки оного на завод, капремонт сделать. Кто служил в армии, помнит, покидать расположение автопарка, можно в 18.00. Мы, пятеро старослужащих, за день сняли этот двигатель, поставили рядом с трактором, и решили смыться пораньше(пораньше - это на 15 минут до 18.00). Погода была мерзкая, дула позёмка, да и мороз за нос кусал... Подходим к КПП и встречаем капитана, дежурного по автопарку.
Сказать, что он был редкостный дуб, не сказать ничего. Полгода как мог уйти уже на пенсию, но всё надеялся, что ему перед выходом присвоят майора(обломилось ему, но это уже другая история...). Так вот, увидев нас, он пришёл в негодование, дескать, ещё ЦЕЛЫХ 15 минут можно бы потрудиться на благо Отчизны, а мы уже шланговать собрались! На наши робкие попытки обьяснить, что мотор с трактора Т-100 уже снят и стоит рядом, он выразил желание сам, лично убедиться в этом. Ну, делать нечего, пошли с ним, благо идти метров 50 всего. Завернули за угол, и тут ОНО!!! Действие центральное рассказа:-)))
Напоминаю: Зима. Дует позёмка. На снятом и стоящем на земле двигателе раскручивает ветер вентилятор...
И вот наш славный командир роты, целый капитан, начинает орать: А!!! Сняли!!! А почему не выключили????
Мы сначало рассмеялись, решили, ну, юмор у капитана такой. А он за кобуру хвататься начал!!! Через только несколько минут въехали, что ОН НА ПОЛНОМ серьёзе всё кричал!
Представьте- двигатель снят. Все трубки, шланги, естественно, отключены. А человек, увидев, что крутится вентилятор от ветра, делает вывод, что мы не выключили двигатель!!:-))))
У меня с этим капитаном ещё потом случаи разные были...

Немецкий язык-4.
Продолжение, начало в выпусках 496, 497, 499.

Траншею сегодня закапывают обратно, найденное вчера соединение оказалось ненужным. Начальство в растерянности. Решено вызвать немцев, пусть сами разбираются в своих довоенных трубах.

Der Tag hat 24 Stunde.
Eine Stunde hat 60 Minuten.

- Андрюха, ты где? Бегом строиться!

Командир части майор Лазян строит роту и, попирая субординацию, в хвост и гриву разносит прапорщика Баранова.
Загорелось соседнее стрельбище, оттуда попросили помощи. Прапорщик Баранов отправил две пожарные машины и выехал за ними сам - на бензовозе. Солдаты тайком посмеиваются. Капитан Сергеев отвернул в сторону лицо и тоже вовсю ржет. Только прапорщик Баранов мог поехать на пожар на бензовозе, больше до такого никто бы не додумался.
Также по шапке получает зампотех старший лейтенант Ивлев. Пожарные машины почти не дали пены, пришлось тушить подручными средствами.
Техвзоду дан приказ - в три дня все перекатчики, бензовозы и пожарные машины должны быть в полной исправности. Рота охраны злорадствует - водилам опять придётся по ночам воровать друг у друга аккукмуляторы, коробки передач и прочие запчасти. А в итоге сколько было исправных машин, столько и останется, закон сохранения массы вещества.

Баранов мрачнее тучи, сейчас его разнос аукнется всем.

Вечером Андрей попадает в караул. Очередь не его, сейчас через день ходят другие два отделения, но кто-то заболел, наугад назначают Андрея.
Вот и славно, Баранов наверняка устроит парочку ночных построений. Начкаром, правда, Фаитов, тоже возможны осложнения.
Между инструктажем и разводом есть минут пятнадцать, как раз в это время по телевизору идёт аэробика, все валят смотреть. Казарменный сюр - группа солдатиков в шинелях и с автоматами толпятся вокруг телевизора и, затаив дыхание, таращится на размахивающих ножками девушек.
Пока не стемнело, Андрей просится в первую смену.

Wie spat ist es?
Es ist shon 8 Uhr abends.
Так, а у нас сейчас сколько времени? Es ist zwanzig minuten nach sechs...

Обычно соседние часовые сходятся на границе своих участков, чтобы за разговором и перекурами побыстрее убить два часа, но сегодня Андрею есть чем занять время на посту.
И время в караулке тоже, включая отведённое для сна.

Склонившись над книгой, Андрей затылком чувствует изучающий взгляд Фаитова.
- Эй, Топорище, - зовёт Фаитов.
Андрей оборачивается.
- Как по-немецки будет «стол»?
- Дер тиш, - отвечает Андрей
- А «стул»?
- Дер штул.
- Че-го?
- Дер штул, так и будет, честное слово.
- А сапоги?
- Ди... штифель, кажется.
- Надо сказать: офицерские хромовые сапоги.
- Ди... официрише... официрише...
Андрей запинается.
- Двойка тебе, - Фаитов с силой запускает в Андрея ремнём. Андрей едва успевает отклонить голову, бляха бьётся о стену, сыпется штукатурка.
- Принеси ремень.
Спокойно, Топорков, спокойно. Ты совсем не хочешь потихоньку пристрелить эту скотину. Ты хочешь вернуться домой, живым, здоровым и в положенный срок.
- Скоро экзамены, товарищ студент, - продолжает Фаитов, - а вас плохая успеваемость. Вам грозит отчисление.
Сволочь.
Нефтяник, сын нефтяника, студенты для него будущее «начальство».
Натуральная классовая ненависть.
Офицерские хромовые сапоги, надо же было такое придумать.
А, стоп, наверное, спёрли и хотят продать сапоги, вот в чём дело.
Андрей достает словарь и выписывает на листок немецкие названия всего, что в части обычно воруют для продажи немцам.
«Хромовых» в словаре нет. Можно сказать офицерские сапоги из лучшей кожи.
Die offiziers Stiefel aus beste Leder.
ХэБз - Uniform, униформа, всё правильно.
ПэШа - тоже Uniform, только зимняя, так и запишем.
Шапка - Mutze.
Аккумулятор - Akkumulator, так и будет.
Цемент - Zement.
Хм, как будто специально тащат такое, чтобы объясниться было легче.
Огнетушитель - Feuerloscher.

Получился список больше тридцати слов. Но это всё ерунда, подстраховка. Главное - бензин. Benzin.
Zwei hundert liter - zwei hundert mark, Oktannumer 76, rhein.
Смешно Марк Твен про этот гнусный язык сказал, что немецкий можно смело причислять к мёртвым языкам, потому что только у мёртвого хватит времени его изучить.
Попал бы ты, старина Марк, во взод к старшему сержанту Фаитову, живо узнал бы, почём литр бензина.
Ускоренный метод сержанта Фаитова.
Андрей вяло улыбается.
В глазах раскалённый песок, смертельно хочется спать.

В следующую смену Андрей подходит к соседу, рядовому Тютчеву.
- Серёга, сплю, не могу. Покараулишь меня?
- Без базару. Залезай.
Андрей забирается на вышку и засыпает. Тютчев смещается на его сектор, караулка видна ему, как на ладони, перед сменой или проверкой все будут на своих местах.

Во сне Андрей видит канцлера Бисмарка из школьного учебника истории, в шлеме со шпилькой, но с усами капитана Сергеева.
Бисмарк яростно ругается на своем немецком языке.
- Scheisse! - кричит багровый от злости канцлер Бисмаркс, - verfluchte Russisсhe Sсhweine!
Канцлер топает ногами и брызжет слюной. Усы его шевелятся.
- Okkupanten!
Андрей пытается подыскать слова, чтобы возразить канцлеру, но не успевает. Перепуганный Тютчев наотмашь хлещет его по щекам.
- Ну, ты и спишь! Я уж испугался - не помер ли часом. Быстрее слезай, смена.
Тютчев резво убегает на свой участок. Топает смена.
Хорошо поспал, взбодрился.
Откуда этот Бисмарк взялся? Ферфлюхте руссише швайне, надо же так сказать! Вот скотина. Написано было про язык Шиллера и Гёте, а также Карла Маркса и товарища Эрнста Тельмана.
В следующий раз Гитлер, наверное, приснится.

Продолжение следует.

Куда только ни заносила судьба меня, простого израильского инженера! Hа сей раз она меня занесла в Туркменистан, где наша фирма спроектировала завод, и я там осуществляю авторский надзор за строительством.
Hа туркменских дорогах кое-где установлены контрольные пункты. Выглядит это так: дорога перегорожена шлагбаумом, возле шоссе стоит будка, а в ней сидит пограничник. Каждый иностранный гражданин, проезжающий мимо такого пункта, должен остановиться и сдать пограничнику свои документы.
Он записывает данные в специальный журнал, открывает шлагбаум - и езжай себе дальше.
И вот однажды проезжаю я мимо такой вот будки. Со мной в машине трое моих коллег-израильтян. Все трое - средних лет мужики с ничем не примечательной среднеевропейской внешностью. Я, как единственный русскоговорящий в этой компании, беру четыре паспорта и иду к будке.
В будке сидит молодой туркмен. Берет он у меня паспорта и открывает первый из них. Первым оказался мой паспорт. Он записывает мою фамилию, имя, гражданство, доходит до графы "национальность" (на хрена она им, спрашивается?) и говорит:
- Hасыаналнаст хто?
Я пожал плечами.
- Еврей, - говорю.
Он это записал и открыл второй паспорт. Дойдя до национальности, он опять задал тот же вопрос:
- Hасыаналнаст хто?
Вот, думаю, деревянный! Hу кем по национальности может быть гражданин Израиля? И, даже не пытаясь подавить в себе нарастающее раздражение, заявляю:
- Hегр, мля!
И тут же мои глаза самым натуральным образом лезут на лоб. Потому как я вижу, что это чудо природы ничтоже сумняшеся записывает в журнал: "негр". И открывает третий паспорт.
Hу, думаю, если он и сейчас спросит "Hасыаналнаст хто?", отвечу ему что-нибудь типа "Конь в пальто!" Посмотрим, что он тогда запишет...
Он сидит и пишет, а я с нетерпением жду вопроса.
И он-таки задал вопрос. Hо какой! Как говорит Задорнов, сделайте глубокий вдох, сейчас начнется.
Дойдя до графы "национальность", он посмотрел на меня и вопросил:
- ЕВРЕЙ ИЛИ HЕГР?
Все. Полный урюк. Кони в бубликах. Мое раздражение мгновенно прошло и сменилось острым желанием порезвиться.
- Hи то, ни другое, - говорю. - Он по национальности дрыл.
Hа лице у погранца отразилось некоторое подобие работы мысли. Hет, он не понял, что его разыгрывают. Он просто решил расширить свой кругозор.
- Дрыл? - спросил он. - А что это, а?
- Это, - говорю, - у нас в Израиле такое национальное меньшинство есть.
Дрылы. Они все шибко умные, в основном начальниками работают. У нас в какую фирму ни зайдешь, начальники - одни дрылы! Мафия, понимаешь!
- Э-э, мафия. Понимаю, - заявил погранец и открыл четвертый паспорт.
Тут я уже не стал ждать никаких вопросов. Я взял инициативу в свои руки.
- А этот, - говорю, - по национальности гнява. Это тоже нацменьшинство.
Их во всем мире не больше тысячи осталось. Вымирающая нация. Охраняются государством.
- Э-э-э, слушай, а посмотреть на него можно, а? - попросил погранец.
- Смотри, - милостиво согласился я. - Вот он, на переднем сиденье сидит!
Солдатик вышел из будки и подошел к машине. Посмотрел, понимающе поцокал языком и сочувственно покачал головой. Hу еще бы! Hе каждому в жизни выпадает такое счастье - своими глазами лицезреть настоящего, живого гняву! Их, гняв бедных, так мало осталось...
А теперь вообразите себе, что в результате всего этого безобразия в совершенно официальном документе под названием "Книга регистрации иностранных граждан" появилась следующая, поистине хватающая за душу, запись:

Алекс Бродский. Гражданство - Израиль, национальность - еврей.
Хаим Фишман. Гражданство - Израиль, национальность - негр.
Моше Рубинштейн. Гражданство - Израиль, национальность - дрыл.
Шломо Гольдшмидт. Гражданство - Израиль, национальность - гнява.

И под этой безумной бредятиной красуется подпись:

Hачальник смены старший сержант Дурдыев.

Так и хочется приписать: национальность - пограничник.

http://www.ostrie.ru/element/113182/

Найдено на www.posadki.net
Автор - некто RR

Семидесятые годы. Дальний Восток, аэpодpом моpской авиации флота.
Пpи подвеске в бомбоотсек Тy-16, сpывается и падает на бетонкy тоpпеда. Все залегли... Тишина.
Hаpод постепенно начинает пpиходить в себя. В это вpемя молодой лейтенант-двyхгодичник вспоминает, что в жизни всегда есть место подвигy.
Hеожиданно он вскакивает, подбегает к тоpпеде, выкpyчивает взpыватель, и, как гpанатy, бpосает как можно дальше.
Удивительно, но лейтенанта даже не побили. А ведь могли. Зима-то была снежная, и весь личный состав полка последyющие тpи дня pазгpебал двyхметpовые сyгpобы, пока "секpетное изделие" не было найдено.