В военкомат идти не хочется. Когда тебе 15 лет и вместо уроков - то с радостью, а когда тебе 18, и на юге вот-вот начнёт война - вообще не хочется.
Но для таких был он - начальник второго отдела, ответственный за призыв - майор М-в. Был он груб и хамоват, на все претензии первое, что он делал - поднимал щёточку усов, обнажая клыки; потом выдвигалась челюсть, и только затем начинал говорить. Успокаивал мам призывником тем, что нынче в Азербайджан уже не отправляют. А призывника, который пришёл просить отсрочку из-за осложнений на сифилис, сказал: "Это не СПИД, в армии антибиотиков попьёшь и отслужишь нормально".
Вову в армию забраковала медкомиссия, но майор, мечтая стать подполковником, "помог" ему:
- Вова, ну ты такой красивый парень, крепкий, хороший - ну не может такой не служить.Товарищи, кто за то, чтоб отправить призывника исполнять воинский долг?
Трое из четверых аккуратно подняли руки. Четвёртый воздержался, так как у него была дочь.
- Вот и славно! Вова, ты мне ещё спасибо скажешь.
С 4-й степенью плоскостопия Вова после каждого караула шёл в санчасть.
Болезнь не была бронью от армии. Уже сам, служа в штабе (моя бронь из института не помогла), я узнал, что теперь уже подполковник М-в выполняет план по призыву на 200-250% В 1995 г., к началу войны, вместо положенных 40-50 призывников он поставил 157 мальчиков.
Паша - одноклассник Вовы - поступил в Политех с военной кафедрой и в армию не попал. Но за несколько лет майор смог достать и его. Но есть бог на небе.
У Паши своя компания с филиалами в нескольких областях, и к нему пришёл устраиваться военный пенсионер подполковник М-в. Час он рассказывал о себе, о том, каким он прекрасным руководителем может работать (он не хотел работать на выезде, только офис). Попил у Паши чай...
И когда всё же решил задать вопрос потенциальному начальнику, берёт его в штат или нет, Паша спросил:
- А вы меня помните?
- Нет.
- Пшёлнах!
К слову сказать, я слышал, что он так и не нашёл работу в нашем маленьком городке.

"Мера твердости" (по В.Кожевникову, отзвук из 1942 года в 1993-й)

... - Товарищ полковник, разрешите представить акт на подпись?
- Старлей, ты хочешь, чтобы я на себя взял больше, чем могу унести? Мне моего отряда и куска границы за глаза хватает, и не хватало еще за ваши непонятно как очищенные минные поля отвечать. Пять гражданских на периметре подорвались? Три коровы подорвались? Мой часовой подорвался? Твой сапер без ноги остался? Что на это ответишь?
- Товарищ полковник, так ведь...
- Знаю, особисты подтвердили, что несколько мин спижжено и непонятно куда делись. Сколько именно - неизвестно, поэтому количество установленных по формуляру и снятых вами мин сопоставить невозможно и подтвердить полную чистоту территории тоже невозможно. Я тебя и твоих саперов не держу, можете уезжать в ППД, но актов никаких подписывать не буду.
Начштаба отряда был прав и непоколебим. Охранные минные поля на периметре базы хранения бронетанковой техники для пресечения нападения и захвата установили в неспокойные времена задолго до того, как эту базу расформировали и территорию при развале СССР отдали выведенному из Азербайджана погранотряду. После вывоза в северном направлении всех БМП, ПТ-76 и прочей БТ надобность в охранных минных полях (МП) отпала, и мы по приказу верхнего командования вдвенадцатером за полтора месяца на почти 4-километровом периметре выгребли 860 мин ПМН-2, именуемых на земном шаре как "черная вдова". До соответствия с установленным пару лет назад количеством мин немного не дотянули по указанным выше и ниже причинам, не сошелся "дебит с кредитом". Жестоких полтора месяца и оставленная на периметре Тимкина нога ничего не стоили без подписанного акта об сдаче-приемке очищенной от мин территории, поэтому надо было идти "ва-банк".
- Товарищ полковник, предлагаю снять на штык лопаты весь бывший периметр МП. После таких "контрольных мероприятий" подпишете акт?
- Хммм... Давай! Надо же как-то проблему решать...
- Есть!
Еще неделя прошла в "земляных работах" на уже до каждой травинки знакомых десятках "личных участков". Справедливости ради нужно признать, что еще несколько мин при этом нашли. Последнюю мину помнят все: вечер, завтра обещают возвращение домой, почти все личные участки уже перекопаны или сняты на штык, закончившие работу саперы собираются к назначенной точке, где солдат Юрка Король дочищает последний кусок ротной работы. Командир взвода Сережка Лысенко решил ему помочь (ибо темнеет уже) и рвет землю лопатой ему навстречу, осталось половина квадратного метра в плотной траве и смеси мелкого камня с грунтом. Они уже не копают осторожно, а просто рвутся навстречу друг другу, с размаху рубя и швыряя в сторону дерн, подбадриваемые и подначиваемые собравшимися и уже выполнившими задачу саперами. Но рубят осторожно, с опытом, правильно (вертикально втыкая лоток "хитрых" лопат в землю, потому они и запечатлены в истории только как назидание, а не как потери). От удара Юркиной лопаты из-под травы вылетает последняя "черная вдова", и кувыркаясь, падает нам под ноги, уставившись в небо черной крестовиной, слава Богу - не взорвалась. Подавившись недокуренной сигаретой, пытаюсь "сохранить лицо" и говорю в десяток мигом остекленевших глаз: "До конца надо работать, ребята, до последнего конца..."
Как фотография, стоит в памяти Юркино лицо, в секунду покрывшееся каплями пота величиной с горошину...
Следующее утро:
- Товарищ полковник, задача выполнена, проверенная территория перелопачена на штык. Разрешите представить акт на подпись!
- А что за взрывы были на этой неделе? Снова нашли что-то?
- Так точно, нашли 6 мин... И уничтожили...
- Бл..., старлей, ну почему я должен поверить тебе!!! Я про вас уже все знаю, как вы там пахали, но правда где? Чисто там или нет???
"Ва-анк-2".. Или камикадзе...
- Товарищ полковник, а если завтра утром мы строем пройдем по всему периметру МП, подпишете?
- Ты это серьезно?
- Так точно.
Пауза...
- Завтра в 9.00 встречаемся у входа на техническую территорию.
- Есть!
Утро. 9.00. "Рота, за мной в колонну по три становись!". "Шагом - марш!"...
Так мы и прошли все 4 километра бывшего охранного противопехотного минного поля...
НШ погранотряда сначала издали наблюдал за нами, а потом за нами встал и пошел, до самого конца. Мужик. Мы-то свой хлебушек ели, саперный. А он - чужой, незнакомый и неизвестный ему. Но поверил нам, и в конце периметра подписал все, как обещал, и ушел, ни слова не сказавши. А мы стояли и курили, и некоторые прикурить смогли только со второй или третьей спички, так руки тряслись...
"Товарищ старший лейтенант, вот пока по своему участку идешь, за каждый миллиметр готов ответить, а заходишь на чужой - душа в пятки..."
Главное в том, что 23 года прошло и претензий на качество разминирования не поступило.

Живу в США. Пришёл на родительское собрание в школу к ребёнку. Там так: 10 мин в кабинете химии, скажем, препод объясняет че там и как, особенности процесса обучения и прочая лабуда. И так часа на три. Последний класс-кабинет истории. Захожу и сразу взгляд упирается в плакат на стене (вот тут фотки его есть:
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=174607332976023&id=100012802719317&ref=bookmarks)
На плакате младший сержант советской армии в парадке и внизу огромными буквами: фашизм.
Подхожу, читаю: фашизм, равно как и коммунизм-бесчеловечные режимы. Типа разницы никакой и тд.
Я тихо зверею и сижу, сжимая кулаки, жду окончания собрания. Народ разошёлся, остался я один с преподом. Препод старенький, в школе уже 37 лет работает.
Я: сэр, не затруднит ли вас объяснить мне значение вот этого плакатика?
Препод: какие вопросы? Итак все понятно: фашизм и коммунизм-плохо в равной степени и тд
Я: какой отношение лично я имею к фашизму?
Препод: а вы тут причём?
Я: так это моя фотография тут, когда я служил в советской армии. А также фотография всех советских солдат, погибших и раненых во время войны с фашизмом. А так же это фотография всего мирного советского населения, погибшего и постращавшего во время этой войны. Итого 27 миллионов примерно.
Препод: я дико извиняюсь, нам этот плакат централизовано прислали. Я и не в курс, солдат какой армии тут изображён.
Короче, плакат сняли, извинились, но осадочек остался. Такие грустные дела.

Озвучивание.

/ 1984 г. СССР, г. Хабаровск, КДВО, в.ч. 03*24, Армейская Мастерская Связи (АМС) /


-Чё, ланцепупы, не ждали?!!!
Эта фраза раздаётся после пинка сапогом по двери цеха ТТА (телефонно-телеграфной аппаратуры) АМС.
Нет, не ждали. До обычного появления прапорщика Зыкова было ещё минимум полчаса...
Неожиданное появление начальства отвлекло меня от мазохистической процедуры прикуривания сигареты «Овальная» от паяльника. С реакцией у меня было хорошо. Мгновенно зажимаю недоприкуренную сигарету в кулак и тыкаю жалом паяльника в канифоль, создавая над рабочим столом дымок видимого усердия к службе. При этом мямлю естественное: «Здра-жала-тащ-папащик».
Начальство село на стол и обречённо исторгло: «будет озвучивание», + короткое нецензурное слово!
Трагизм заявления был не понятен...
К обеду ситуацию прояснил капитан Фаррахов. - Недавно назначенный Главком КДВО объезжает «владения» и будет смотреть своё «хозяйство». Под это дело в нашей армии назначены учения. И успокоил. - Учиться будут «войска», а мы (армейская мастерская связи) только лишь кое-где на подхвате поучаствуем. Команда командира должна звучать «Громко» и мы это должны обеспечить! Будем Это озвучивать.
Не вопрос..! И началось..:
Протрясясь часа 3 в кунге Газона, вылезли наружу. Открывшаяся взору картина навеяла телевизорный штамп с гражданки: Днепрогэс, БАМ, «Мы покорим тебя Енисей!» и т.д. До горизонта простиралась битва с природой. Грейдеры били дороги. Экскаваторы копали. Бульдозеры ровняли чего-то. А на пригорке полигона воздвигалось некое грандиозное сооружение. Квадрат стен из бруса и ДСП, метров 20 на 20, воздвигался ввысь метров на 4-5. Его увенчивала брезентовая крыша. Эта «палатка» обваловывалась грунтом снаружи, а её торец, с видом на предстоящую «баталию», остекловывался никогда не виданными мною ранее, листами стекла метра 3 на 4!!! «Входная группа» в этот, так сказать, «потешный блиндаж» была монументально-дюралюминиевой. Тоже никогда ранее мной не виданной...
«Палатка» только достраивалась. Пол ещё был не до-застелен. Стены не до-обшиты. Крыша не до-закрышована.
Это существенно облегчало нам работу. Мы вовремя появились!
А наша боевая задача, как я уже говорил, была в следующем:
Обеспечить доведение звука голосовых связок Отдающего Приказ до слуховых мембран, принимающих этот приказ к исполнению. На Высшем уровне! В самом центре управления учений войск Краснознамённого Дальневосточного Военного Округа! Со всеми отсюда вытекающими...
Ну что ж... Начали работать...
Протянули провода. Скрытно. Закрепили. Надёжно. Установили динамики. В необходимых местах. Тоже надёжно.
Всё соединили. Усилитель подключили (220 вольт уже были подведены).
Начали проверку..!
Все кому не лень побаловались Громким Звуком!
И - «раз-раз-раз»...
И орали - «Равняйсь... Смирно!!!».
И до всяческих - «Серый, а ну упал-отжался!!!» и т.д...
Поняли, что всё работает. Повеселились знатно. Пока прапорщик Зыков не прервал: - «Э, муфлоны, хорош барагозить! Домой хочу!».
Собрали инструменты и уехали, забрав с собой только усилитель...

Через неделю приехали опять. Уже на само «Мероприятие»!
Выехали в 6 утра. Без завтрака. Жевали сухпай по дороге. Под дружеские и отеческие напутствия от непосредственного начальства. Типа: -«Ну чё, цурепопики, - облажаетесь, так згною вас нахер..!» (Ох и творческой же личностью был у нас прапорщик Зыков!-)))))))

Когда доехали было даже удивительно посмотреть по сторонам. Ландшафт полигона за неделю существенно преобразился:
Вокруг «командирской» палатки всё было застелено маск-сеткой.
Вдалеке виднелись нарочитые окопы, ДОТы и ДЗОТы.
Из-за брустверов и капониров торчали стволы танков и артиллерии.
Виднелись стволы реактивной многоствольной артиллерии и кончики сигарообразных тактических ракет...
Всё было красиво. Однообразно и мужественно. По армейски!
Где надо, - там вскопано, где надо - утоптано. Где надо - побелено, где надо - покрашено (включая «фотонные отражатели» на ракетах))). Инженерные войска славно поработали! И теперь, наверное, отдыхали...
А вот мы пошли решать наши связистские задачи.... К сожалению, у нас всё оказалось не столь хорошо:
Наши провода, заботливо спрятанные под полом палатки, были перебиты и вырваны в нескольких местах... Из 4-х установленных громкоговорителей рабочим оказался один. На втором была отломана защитная решётка, а на диффузоре гвоздём пытались нацарапать что-то типа ДМБ-85. Третий был внешне целый, но не работал - был выломан магнит изнутри. Четвёртый пропал (вообще).
Запас всего на свете был у нас с собой. Мы же связисты! А времени (на всё про всё) был час...
Громкоговорители поставили новые. Повода протянули и закрепили. Правда уже не так тщательно и скрыто, под полом, а снаружи. Но закрепили надёжно. Всё успели!
Настало время - что вот-вот начнётся Самое Главное!

И тут, только сейчас, походу, возник вопрос - а кому сидеть и бдеть за аппаратурой..?!

Тут же организовалось блиц-совещание офицеров.
Участвовали пятеро связистов (у всех «мандавошки» в петлицах):
- генерал-майор
- полковник
- майор
- капитан
- и примкнувший к ним прапорщик

Совещание было не долгим - единогласно назначили меня - рядового Седоренко. Почему так - до сих пор загадка...
Мне оборудовали «рабочее место» в углу палатки. Два деревянных ящика. На одном стоит усилитель, на другом я сижу напротив.
Разогнали весь рядовой и сержантский состав (нахер вас..., дуйте отсюда...,) участвующий в процессе...
Удовлетворённые проделанной работой все вышли на воздух. Покурить. Даже я с ними затесался...
Но ненадолго...
Курение на улице прервал чей-то истошный визг: - Едут! Едут!!!
И действительно - послышались улюлюкающие звуки машин ВАИ. А на горизонте, километрах в 3-х, показалась кавалькада из нескольких чёрных Волг (штук 5) и несметного количества Уазиков.
Я тут же получил мощнейший удар сапогом по жопе и через 0,5 сек оказался в палатке перед усилителем.

И тут же завертелась карусель последней окончательной настройки Уровня Усиления Сигнала Голоса... Каждый ответственный офицер-связист счёл своим долгом лично проинспектировать, отрегулировать и настроить аппаратуру усиления:

Прапорщик Зыков взял микрофон. Сказал в него: «раз-раз-раз» и уже мне: - «Э, мудило, сделай звук погромче».
Бросил микрофон на стол-карту и куда-то исчез...
Капитан Фаррахов взял микрофон. Сказал в него: «раз-раз-раз» и уже мне: - «Седоренко, сделай звук потише».
Бросил микрофон на стол-карту и обнулился...
Майор Губарьков взял микрофон. Сказал в него: «раз-раз-раз» и уже мне: - «Рядовой, сделать звук погромче»!
Бросил микрофон на стол-карту и аннигилировался...
Полковник Ленц взял микрофон. Сказал в него: «раз-раз-раз» и уже мне: - «Воин, сделай звук потише».
Положил микрофон на стол-карту и отпрыгнул в сторону...
Генерал-майор Вязимцев взял микрофон. Сказал в него: «раз-раз-раз» и уже мне: - «Сынок, сделай звук погромче».
Бережно положил микрофон на стол-карту и отошёл в сторону...

Всё знакомое мне начальство исчезло. С чувством исполненного долга перед Родиной...
И у меня появилось время оглянуться по сторонам...
А вид палатки изнутри как-то серьёзно преобразился. Вымылся весь солдатский, сержантский и младший офицерский состав. А из «старшего» вдруг никого не оказалось младше полковника. Начало рябить в глазах от «золотого» шитья звёзд на погонах! И частокола «лампасных» ног! И сплошное «море каракуля» поверх голов! - Невиданное ранее зрелище!
И поведение «золотозвёздной», «лампасной» и «каракулеголовой» публики как-то резко изменилось. Относительно привычного восприятия...
Только пара генерал-полковников сохранили некоторую начальственную вальяжность...
Генерал-лейтенанты как-то несколько потеряли начальственную осанку, стояли ровно и даже как-то очеловечились...
Генерал-майоры (в количестве - штук 20-ть) суетливо бегали, кричали, орали и кому-то чего-то приказывали...
А уж «просто» полковники - да-да, те самые полковники, от грозного вида которых, я рядовой хотел насрать в штаны со страху, встретив их в полку связи, - просто превратились в жалкую трясущуюся массу. Жмущуюся к стенке. Лишь бы быть «подальше от начальства» и не попасться на глаза!

Оглянувшись вокруг и прифигев от столь странных метаморфоз, я весь ушёл в свои солдатские проблемы:
Сижу на деревянном ящике. Передо мной железная шайтан-коробочка, покрашенная «молотковой» эмалью. Сосредоточенно перебираю взглядом все 3 ручки управления усилителя (Вкл, Предохранитель, Громкость). Вожу взглядом туда и обратно... Стараюсь не отсвечивать...
А воздух вокруг как-то продолжает сгущаться - шум, гам, обречённость какая-то... На ум почему-то вспомнилась фраза Аркадия Райкина из телевизора - «И атмосфера была мерзопакостная!». Чё-то щас будет...
И точно..! Перекрывая гвалт испуганных и мечущихся старших офицеров раздаётся рычащий и стальной глас: - «Это ЧТО?! Чё тут солдат делает?!!!».
Поворачиваю голову. На меня вперился испепеляющим взглядом высоченный и здоровенный полкан с «танчиками» в петлицах. -))) Всего-лишь полковник. Но сказал он это с такой ЧКистско-НКВДшной интонацией, что все Генералы вокруг мгновенно притихли! Вскакиваю. Вытягиваюсь. Обвожу взглядом толпу офицеров, ища своё начальство на защиту. Встречаюсь взглядом с полковником Ленцем, стоящим в дальнем углу палатки. Серое лицо, стеклянные глаза, судорожное дыхание - предынфарктное состояние. Понимаю - не поможет.
Блею:
- Усилитель микрофона... Мастерская связи... армейская...
Вспоминаю про субординацию и стараясь придать голосу твёрдость и лихость:
- Тащь полковник, рядовой Седоренко!
Больше не знаю что сказать. Скисаю со страха. Показываю пальцем на коробочку усилителя и выдавливаю из себя: - «Вооот...»
Полкан рявкает: - «Солдата убРРать ... или загородить»! И отходит, потеряв интерес.
Но тут уже всё начинается...
Меня не успевают ни убрать, ни загородить. Распахиваются дюралюминивые двери и в палатку входит сам Дмитрий Тимофеевич Язов со свитой. Целый Генерал Армии! Ахренеть! Звезда на погоне - с мой кулак!!! А за ним свита - ещё штук 30 многозвёздочных генералов! Я ещё больше прифигел от этой генеральской «напасти»..!
Забыв про наличие микрофона (видимо, будучи в смятении), какой-то местный главнокомандующий кастратным голосом орёт - «Товарищи офицеры»!
Дмитрий Тимофеевич, пройдя до стола-карты, благосклонно кивает головой и тот же голос, только уже осипший и ослабленный децибел на 20 повторяет те же «товарищи офицеры»...
Все немножко расслабляются...
Дмитрия Тимофеевича окружает «местный» генералитет и что-то начинает ему показывать и втирать...
Тут Дмитрий Тимофеевич вдруг «цыкает» на окружающих лизоблюдов и что-то говорит своему адъютанту...
А адъютант Язова - это отдельная «песТня» - холёный, лощёный капитан. В шинели офицерского покроя, но из генеральского сукна. Суетливо бегающий вокруг своего «сюзерена», но высокомерно смотрящий на любого военного вокруг, вплоть до генерал-полковника... Но и окружающие генералы, надо отдать должное, относятся к адъютанту подобострастно и уничижительно.
Я смотрю на всё это со стороны и мне интересно...
А проблема оказалась в том, что на этой «войне» все вокруг оказались в военно-полевой форме (в портупеях), а Сам Язов стоит в парадно-выходной шинели. Тут же капитан-адъютант достаёт из саквояжа портупею и приступает к её одеванию на своё начальство...
Язов важно и начальственно встаёт в «позу». Просто поднимает руки. Поза - аля, Иисус на горе Каркавадо. А капитан-адъютант бегает вокруг него и опоясывает его поясным ремнём...
Приступает к одеванию плечевого ремня... И тут незадача...! Плечевой ремень портупеи по Уставу должен продеваться под погоном... А погон у Генерала Армии оказался прошит по всему периметру!
Нужен нож... Бритвочка... Или хоть что-нибудь острое...!!!
Капитан-адъютант аж подпрыгивает, хлопая себя по карманам - ища, чем же ему надрезать ниточки... Обшаривает карманы шинели, лезет за пазуху, взмахивая фалдами шинели ощупывает карманы штанов... Ничего нет... Растерянно оглядывается вокруг...
Но Советская Армия сильна взаимовыручкой!!!
Тут вижу, как к Язову несётся какой-то генерал-лейтенант (из местных), держа в вытянутой руке перочинный ножик...Подбегает. Оттирает непутёвого адъютанта и сам начинает надрезать ниточки под погонами Генерала... Аккуратно...Встав на цыпочки... Аж высунув язык от усердия...! Сначала надрезал погон сзади.., потом перешёл надрезать погон спереди (надрезая спереди изменил осанку и, возможно, даже представился - кто он и от куда; не слышно было, что говорил, но губы шевелились))).
Тут капитан-адъютант, оправившись, оттирает уже соперника от тела Генерала и сам начинает продевать, закреплять и натягивать все ремни портупеи... А выслужившийся генерал-лейтенант медленно и гордо удаляется. И сливается с толпой таких же генералов...
Что было дальше на «фронте» одевания портупеи мне неизвестно...
Т.к. ко мне вдруг подлетают 2 шустрых полковника. Один держит свёрток в руке. Свёрток оказывается плащ-палаткой. Полковники разворачивают её, растягивают и застывают истуканчиками. Загораживая меня, рядового, от случайного взгляда Высокого Командования...
(прикольно так выглядело - я (рядовой) сижу, а в метре от меня 2 жопы настоящих полковников!)))
И они своими спинами и палаткой, которую стойко и непоколебимо держат в руках, загораживают от меня всю картину происходящего. А зря... Потому что остальное я уже не мог видеть, а только слышал, и никак не мог реагировать ежели что... И Зря для Всех...!!!
А там неожиданно «Такое» началось...!!!
(«Что потом началось - не опишешь в словах...(с)»!!!)
Лучше бы я это видел...! Мог бы (может быть) и предотвратить Это!!! Страшное...!!!
А там, оказывается, Дмитрий Тимофеевич взял микрофон в руки и прежде чем отдать какую-то Команду вдруг решил прочистить горло и прокашляться...! И сделал Это прямо в микрофон..!
А голосище-то у Дмитрия Тимофеевича - Ого-Го!!!
(не те писклявые голосишки моих «начальников», под которые я выставлял уровень громкости).
Дык, Дмитрий Тимофеевич, ещё в Великую Отечественную под грохот снарядов полки в атаку поднимал своим голосом..!
Ну и «зафонила» тут же вся аудио-система! Со всей дури! На всю палатку! Аж до боли в ушах! У всех!
(паразитные колебания, автогенерация усилителя и самовозбуждение электрического сигнала, понимаешь ли...)))

Реагирую мгновенно - ручку «Громкость» в ноль - визг в колонках прекращается - и тут же ручку на недоназад на пол-деления.
Всего 0,3 секунды всеобщего ужаса, но жизнь успевает пронестись перед глазами... Вспомнилась Ленка одноклассница. И мама...
Капец! «Напрасно старушка ждёт сына домой...»(с)
И вопрос - пронесёт или не пронесёт..?
Неее.., не пронесло...
Врывается, расталкивая полковников с занавеской, генерал-майор Вязимцев.
Вскакиваю с ящика «во фрунт».
Толстенький генерал-майор начинает колотить меня по груди своими кулачками. Как-то по-бабьи размахивая ими и совсем не больно. И приговаривая, и всхлипывая при этом:
- Да я тебя... Да ты у меня... Да ты что наделал...!
А я ему всё в ответ, на каждый удар:
- Тащь генерал... Тащь генерал... Я всё сделал..! Больше не будет..! Да не будет, не будет больше!!!
Тащь генерал-майор перестаёт меня колотить и начинает вдруг живо и профессионально интересоваться текущим состоянием Уровня Усиления Сигнала Голоса...
Удостоверяется, что всё нормально с усилением сигнала. Да и раздающиеся вокруг из динамиков Громкие и уверенные голоса успокаивают его (А он то - ответственный за всю Связь на этих учениях!).
И тут, ответственный ген-майор войск связи принимает волевое решение избавиться от меня, рядового Советской Армии, как от слабого звена в его воинской карьере... И берёт меня за шкварник и начинает выводить вон... (я, естественно, ни разу не сопротивляюсь!)
Через «Главный центральный вход» выводить солдата считает, видимо, неприличным. Оскорбляющим высокозвёздное общество. Поэтому ведёт и суёт меня в какую-то неприметную дверь сбоку палатки. Наружу. И захлопывает её за мной... (успеваю услышать облегчённый вздох)
Уфф..! Я на свободе!
Ну, слава Богу! Пронесло!
Вроде...
Но что за хрень...???!!!
Начинаю осознавать очередное попадалово! Я вроде и на улице, и вне палатки..., но я опять заперт! Нахожусь в замкнутом пространстве, в тупике. На ровном пятачке 2 на 3 метра. Но вокруг, с 3-х сторон, высоченные земляные стены. Обваловка. Закрытая маск-сетью. Только небо сверху...
А посредине «помещения» стоит какая-то огромная хренотень...
Приглядываюсь внимательнее... и начинаю осознавать, что эта самая «хренотень» функционально является тривиальной пепельницей!
Логически прихожу к выводу, что я в данный момент нахожусь в помещении для курения. В «курилке», проще говоря...
И следуя той же банальной логике, осознаю, что «курилка» эта отнюдь не для простого солдатско-сержантского состава... «Пепельница» - монументальна, грандиозна и украшена позолоченными финтифлюшками...! Не то, что наша, в «солдатской» курилке - простая, сваренная из железа урна...
Капец! Неужели это офицерская «курилка»..?!
Или даже генеральская..?!!
Или того хуже...???!!!

Но что поделать! Через бруствер не выпрыгнуть... Через дверь не выйти (страшно - там много генералов и я там сильно накосячил)...
Стою. Переминаюсь с ноги на ногу. Мёрзну. Хочу жрать и ссать. Надеюсь, что пронесёт...
Не пронесло и в этот раз!!!
Спустя минут 10 приоткрывается дверь... От ужаса у меня все воспоминания зафиксировались как в замедленной съёмке:
В приоткрытую дверь показывается рука в шинели генеральского сукна... Ну точно - генеральская курилка!
Тело генерала показывается ещё явственнее и на обзор выплывает плечо. С погоном! С тем Самым...!!!
Кабздец!!!
Действительно вдвигается сам Генерал Армии Дмитрий Тимофеевич Язов (не, ну у него реально звезда на погоне больше чем у меня на пряжке ремня!)))
Он заходит и видит меня...
И его лицо выражает что-то типа:
- Гм..! Это что..? Странно...
Обводит взглядом помещение. В помещении обнаруживает только пепельницу и солдата. И успокаивается взглядом и выражением лица (видимо решает - раз есть красивая пепельница, то её должен же кто-то охранять))).

Затем в двери появляется пожилой генерал-полковник. Он тоже видит меня. Его взгляд вторит Первому:
-Хм..! Разве такое бывает..? Ну надо же... Нуу..., раз Сам зашёл, стоит и суёт руки в карманы, то так оно и надо...

Последним (третьим) втискивается моложавый генерал-лейтенант. Тот аж приятно удивлён. Он с восхищением и неподдельным интересом пялится прямо на меня, обводя взглядом с головы до ног. Задерживаясь взглядом на кирзачах, бляхе ремня и кокарде на шапке. Его взгляд выражает - Ух ты! Солдат! Настоящий! Сто лет такого не видел...
Всё это заняло 5-7 секунд...
Товарищи генералы мимолётно удивились и успокоились... - Ну, раз солдат здесь стоит, значит так, наверное, положено в Советской Армии...

Затем товарищи генералы достают из карманов пачки сигарет...(как щас помню - Opal, Родопи и Ту-134; только не помню, какие у кого...)

Язов суёт себе сигарету в рот и смотрит налево. Слева генерал-полковник.
Генерал-полковник суёт себе сигарету в рот и тоже смотрит налево. Слева от него генерал-лейтенант.
Генерал-лейтенант суёт себе сигарету в рот и тоже косит взглядом налево. Но слева от него только я...
Тут генерал-лейтенант спохватывается, достаёт какую-то «понтовую» зажигалку и быстренько подносит прикурить всем остальным. И прикуривает сам. Последним, соблюдая субординацию! -)))
Покуривая на свежем воздухе, товарищи генералы обмениваются какими-то фразами...
За давностью лет (как-никак 32 года прошло) не помню - ни о чём, ни суть. Да и не мог уловить, т.к. у меня в лёгких кислород кончался. Дышать боялся так, что в ушах звенело! -)))
Повезло, что в распахнувшейся двери появился капитан адъютант и что-то сказавший Дмитрию Тимофеевичу.
Товарищи генералы быстро, но не торопясь и без суеты «закруглились» с курением. Вдавили только на треть выкуренные сигареты в подложку «урны» (чем поранили мою солдатскую душу))). И вышли из курилки...
В «палатке» тут же загремели команды и голоса, описывающие какую-то разворачивающуюся баталию... А с наружи начал раздаваться рёв моторов бронетехники..., и какие-то множественные взрывы..!
Потешная война зачалась...!!!
Не успеваю отдышаться в одиночестве, как в полураспахнувшейся двери показывается погон «всего лишь» генерал-майора, кусочек папахи и один глаз генерал-майора Вязимцева (моего, родного, связиста!). Он шёпотом э-кает меня к себе и, держа руками за шиворот и хлястик шинели, выводит из курилки. И, бочьком-бочьком, протаскивает до Центрального входа...
Выводит меня из дверей прочь и шепчет - Иди-иди отсюда, сынок!
(только что не добавил - «это не твоя война»!)))))
Снимает папаху, вытаскивает носовой платок и трёт лоб и лысину...

Воздух. Тишина. Простор...
Ну ё-моё! Наконец-то..!!
И можно оправиться и покурить...!!!
Фсё..! Мой 18-летний мозг заколебался испытывать такие моральные нагрузки...
Ну вас нафиг, товарищи генералы..!!! Мне ближе товарищи-сослуживцы. Казарма. Мастерская. Спорт-городок. Чипок. Столовка наша... Плац, в конце то концов...

Ну и всё обошлось...!

А вечером в казарме я с пацанами делился впечатлениями:
- А у Язова на погонах звезда вО..!!! (и показываю пальцами размер чайного блюдца)))
И прихвастнул конечно же:
- А мне сегодня целый генерал-майор «фанеру пробивал»! Слабак! Я ничё даже не почувствовал. А он руки себе отбил.
Ну и приврал, конечно, не удержался:
- Мне Язов покурить оставил. Болгарские. С фильтром. Он только 2 раза дёрнул и мне отдал. Позвали его. Уходя сказал: - «Солдат, будешь курить? На...».
(Я, правда, сначала хотел всем наврать ещё хлеще, что это я, весь такой смелый, подошёл к Язову ближе и без всякого там «разрешите обратиться», говорю: - «Тащь ген-армии, оставьте покурить»! Но потом подумал - нее.., не поверят же...)))

Принцесса ЗАС

Вдруг вспомнились армейские 90-е - то странное время, когда все менялось в стране и чаще всего не к лучшему. А в армии после стабильных советских времен царил натуральный бардак. То, что еще недавно имело престиж и уважение народа, как-то очень быстро растеряло все свои достоинства и держалось лишь на энтузиазме «идейных» да опыте стариков, которым «вот-вот до пенсии». Умная, деятельная молодежь - перспективные лейтенанты, старлеи и капитаны - уходили в бизнес, в массово создаваемые компании, куда их брали с радостью и сразу платили зарплату зачастую втрое больше их армейской. Майоры и подполковники досиживали до минимальной пенсии и тоже уходили...

Войска наши (связь особого назначения, ОСНАЗ) вообще, а часть наша подмосковная «придворная» в особенности, всегда славились весьма сильным солдатским составом. Но и тут времена смуты сделали свое: те, кто раньше отдавал своих детей, чтобы «поближе и с пользой», теперь, видимо, вообще перестали видеть в этом смысл, и поток тех, кто мог читать Брэдбери в оригинале, иссяк. Причем иссяк настолько, что людей на круглосуточных постах боевого дежурства стало не хватать. И тогда помогло то, что бывшие советские производства стали массово сокращаться и закрываться, персонал увольняли, а на военную службу разрешили принимать женщин. Я занимался с некоторыми из них, принимал экзамен на допуск к работе, потом работал с результатами их дежурств, и могу заявить от первого лица: это было благо, это стало буквально спасением, как минимум, для нашей системы. Нет, конечно, не все было гладко - хватало своих нюансов и проблем, но по большому счету с ними было проще, чем с бойцами срочной службы, а качество работы в среднем лучше. Опять же: отдежурила и пропала до следующего дежурства, не нужно ни воспитывать, ни учить, ни придумывать, чем бы ее отвлечь от желания что-нибудь нарушить. «Девушки» были чаще всего женами наших же офицеров и прапорщиков, и это еще больше упрощало работу с ними. Слишком серьезных косяков и не вспоминается. Ежели что, то разговора с мужем чаще всего хватало. Проявлялся иногда синдром «опытного бойца», когда оператор на втором году службы вдруг начинала считать себя все познавшей и до безобразия опытной, но даже тут никогда от нее нельзя было ожидать той пакости, которую мог сотворить боец-срочник в таком же статусе, да простят меня бывшие осназовцы-срочники. Справедливости ради отмечу на скрижалях Истории, что уровня некоторых из вас женщинам на моей памяти достичь все же не удалось. Я помню вас поименно, вы были действительно элитой, которой многое прощалось, потому что вы могли то, что не мог никто. Но вас были единицы, и вы ушли.

В общем, с женщинами в те времена в армии работать было можно. Вполне. Поэтому случай, о котором пойдет речь, мне и запомнился.

Незадолго до того к нам в информационный отдел, в мою группу с периферии пришел Костя - майор с амбициями и здоровой злостью к перспективам службы, хороший парень. У нас такие были в редкость - в основном, ковались собственные кадры, либо кто-то отправлялся на периферию с повышением, чтобы вскоре вернуться назад. Особенность центральной части - уехать из нее можно было куда угодно, а вот попасть новичку с периферии много сложнее. В общем, Костя, как человек ищущий карьеры и не боящийся говен, очень скоро принял предложение пойти на повышение ЗОР-ом (зам. командира по оперативной работе) на наш ЗКП.
Решение было смелым: оно вроде и подполковник, и центральная Россия, но дыра дырой с единственной перспективой - покрыться плесенью. По сути, ЗКП это кладбище офицеров с кадрированной структурой и единственным предназначением: в случае ядреной войны развернуться в оперативном районе недалеко от старинного русского областного города и приютить случайно оставшийся в живых кадровый состав головной части. Т.е. в мирное время от них не ждали ничего, кроме ежедневного доклада, что все живы. Лично я до Кости вообще не знал, кто там ЗОР, и не видел от них ни одного сколь-нибудь значимого оперативного доклада, хотя несколько постоянных постов у них было развернуто. Но Костя со своими амбициями и опытом работы заставил их шевелиться. Часть даже стала присылать ежедневную сводку. Большая часть данных этой сводки была добыта Костей по нашему телефону ЗАС, но факт налицо: про них стали вспоминать гораздо чаще, чем один раз в год. Зато этот один раз в год - апофеоз и квинтэссенция, десять дней, которыми и оправдывалась в общем-то абсолютная бесполезность наличия этой части во времени и пространстве. Время это - ежегодное КШУ войск системы.

Мне случилось трижды на разных этапах службы попасть в состав команды в полевом районе развертывания. Лейтенантом - комзвода, капитаном - начальником смены отдела и последний раз - майором КП в тот самый разгар девяностых.
Первые два выезда прошли не зря, и третий раз я ехал уже опытным «воином полей», да в чине старшего офицера, в общем, досконально знал, куда прятаться и как умелыми действиями изобразить абсолютною занятость и полную невозможность получения какой-нибудь дополнительной учебной задачи. А основная у меня была наиважнейшая: отвечать на вводные по оперативной обстановке. Т.е. мне следовало при получении вводной правильно оценить ее и телеграммой ЗАС дать ответ по развитию оперативной обстановки. Правильность и своевременность ответов была одним из факторов оценки ЗКП, как и всех других частей системы по всему учению.
Приколов тут было три. Все эти вводные, как и ответы на них, готовил для учения с группой товарищей я. Оценку всех частей по результатам работы с вводными проводил мой сослуживец из группы товарищей. ЗКП на пару часов должен был по замыслу учения брать на себя управление всей системой, поэтому передо мной лежали все вводные с ответами на них (хотя я и так знал их наизусть) и график их отправки. Вообще отношения в кругу ограниченной системы частей, когда все всех знают лично, весьма уникальны и чаще всего решаются без проблем с выходом на высокое начальство. Т.е. разговора по телефону ЗАС типа «Вася, шо за хрень?» обычно хватало, а уж телефоны ЗАС стояли в каждой комнате КП.

У меня был свой блокнот и я потратил кусок времени, чтобы написать телеграммы по всем вводным на весь период учения. Срочность высокую не ставил, чтобы не мешать «старшим товарищам» с их более «серьезными» докладами, и рассудив, что нафига она нужна эта срочность для, по сути, бессмысленных ответов на бессмысленные вопросы для двух сторон, знающих их изначально.
«Поработать» нужно было лишь в период передачи управления на нас, тогда мне пришлось самому рассылать несколько вводных. Я их написал заранее, отметил время отправки и, сдавая в аппаратную ЗАС, предупредил об этом оператора. Оператор, дородная дама неопределенного возраста, приняла их, как мне показалось, с выражением некоторой брезгливости. Впрочем, меня это никак не тронуло, я был воспитан достаточным уже опытом общения с 8-й службой и понимал, насколько все серьезно и строго у них все устроено.

Весьма неожиданным оказалось то, что вскоре я услышал по телефону от своего товарища из своей части:
- ...Я понимаю, что вам недосуг отправлять ответы на вводные, - говорил он. - Я все равно ставлю вам правильное время и ответы. Но сами вводные в период вашего управления вы хотя бы можете отправить? У меня-то они есть, но их же не получают другие части, а им тоже нужно давать на них ответы, и не все имеют их текст и график отправки....
Экспресс-расследование показало, что все мои «обыкновенные» телеграммы, все до одной с первого дня учения, лежат аккуратной стопочкой в сторонке неотправленные. Мадам-оператор, не отвлекаясь от вязки шерстяного носка, глядя на меня поверх очков как на что-то вредное, назойливое, но все еще незначительное, удивленно молвила:
- А шо ты хотел? Шо бы я все бросила и эту лабуду «обыкновенную» твою отправляла? Так у меня тут и так работы хватает.
Шерстяной носок не давал шансов усомниться в ее словах.

Случай этот слегка подпортил Костино реноме, но до высокого начальства не дошел. Главное лицедейство - оперативный доклад по обстановке перед большим генералом прошел успешно. А вопрос ЗАС замяли. Из уважения к Косте, а не потому, что оператор оказалась женой зампотыла, по сути, второй дамой в части и первой по значимости (как она про себя думала), на учениях впервые, до этого ей приходилось отправлять одну - две телеграммы в сутки типа «происшествий не случилось». И у нее сложилось собственное мнение по поводу наших игр. Костя обещал принять к ней меры, но «я вас умоляю»...

По прошествии времен и я вдруг начал понимать, что вот те ее шерстяные носки действительно были важнее моих бессмысленных телеграмм, но все же порядок есть порядок. Куда же без него в армии?
Кстати, и моя жена в те годы почти десять лет отслужила, дослужившись до ефрейтора. И любимым вопросом у нее всегда было «ну почему так?», на что я всегда терялся с ответом, ибо уставы ВС для женщины, закончившей с отличием университетский факультет прикладной математики, авторитетом не являются.