Такой вопрос кого угодно застал бы врасплох.
-Что означет коэффициент "альфа" в законе Гей-Люссака?
Если бы этот вопрос прозвучал в аудитории, или на лабах по молекулярной физике, или на экзамене, я бы начал напрягать извилины в поисках ответа, но сейчас я просто растерялся. Ещё бы - помещение полкового клуба - не том есто, где ожидаешь, что тебе будут заданы подобные вопросы. Особенно после отбоя, когда зашёл просто выпить чаю и выкурить сигаретку-другую с "клубниками". А чем ещё заняться в конце второго года службы, тем более, что в медпункте всё тихо, и делать нечего совсем?
Неожиданно вошедший майор Субботин, занимавший должность психолога полка, в тот вечер стоял в смене (БД на командном пункте), и зашёл в клуб после ужина проведать, как там бойцы, не нарушают ли, и вообще. Я обозначил вставание, он, в свою очередь, обозначил одним жестом отдачу воинского приветствия и разрешение садиться. Вообще, как-то в полку не была принята уставная строевщина. Так, придерживались какой-то воинской вежливости, но без фанатизма, впрочем, и без особого разгильдяйства (ну, почти). Так вот, всё шло к тому, что тащщмайор сейчас зайдёт в свой кабинет, а мы продолжим свой неспешный трёп. И тут раздался этот вопрос:
-Что означет коэффициент "альфа" в законе Гей-Люссака?
Надо заметить, что и задавший вопрос как будто не ожидал ответа, и уже собирался идти к себе, но резко остановился, услышав мой невнятный ответ. дескать, "это коэффициент теплового расширения". Если сейчас на меня нападут знатоки газодинамики, теплофизики и прочие эрудиты, с упрёками в неправильном ответе, мне нечем будет обороняться. Да, насколько я помню, в каноническом виде, там и коэффициента-то никакого нет. Но поймите меня правильно: полтора года мой мозг про физику не вспоминал, ну, может, только в плане идей насчёт перевода поступательного движения во вращательное, с помощью "червячного" механизма. Если вы понимаете, о чём я.
Вернёмся в клуб. Услышав пусть не ответ, но вполне себе заявку на ответ, Александр Иванович (так звали моего визави) резко развернулся, очевидно, поменяв свои планы, и затопил меня градом вопросов типа: -отличие дезоксирибонуклеиновой кислоты от рибонуклеиновой? - какой атомный слой заполняется у актиноидов? - в чём заключалась катарская ересь? - какя рыба в океане плавает быстрее всех? - кого бил Клинтон ? - почём фунт лиха и множество других, не особо сложных, уровня выпускных классов, зато в огромном количестве и с большой скоростью. Когда я, слегка вспотев от непривычной для меня теперь умственной деятельности, ответил на последний вопрос и в моём воображении раздалось эхо сыплющтхся на пол гильз после очереди, майор Субботин задал мне последний, и вовсе неожиданный вопрос:
-Тылумаешь, ты за..ись ответил?
Я не без гордости утвердительно промычал, дескать,не, нуачо, нормально вроде. Не сто баллов из ста, но явно за восемьдесят, по моим ощущениям. И тут я услышал ещё более странное, чем вопрос, утверждение:
-Да по моим понятиям, тебе вообще почти кранты!
Я, в принципе, был наслышан об эриксонианском гипнозе, и книжечки почитывал, но только тут осознал. что такое "трансовые техники". Да, это был полноценный транс, классически вызванный разрывом шаблона. Я, как бычок на бойню, зашёл за ним в кабинет, сел , и стрельнул сигарету у этого трансовика-затейника. Вообще, сейчас я жалею о двух вещах относительно той ситуации - я не был знаком с творчеством господина Лазарчука, и образы майора Субботы, простите, Субботина и барона Зебботендорфа наложились у меня сильно постфактум, и я не смог рассказать ему об этом удивительном сходстве. И второе, я не записывал тот поток сознания, который на меня извергли в тот вечер.
Просидели мы тогда часов до одиннадцати ночи, потом была ещё беседа или две, но более короткие и, по большей части, повторяющие первую. Но, господа и товарищи, это был настоящий шедевр! Настолько структурированный бред превосходил даже курёхинских "Двух капитанов-2".
Первым делом меня спросили (-Только без обид, хорошо?), не еврей ли я? Потом он уточнил, сколько шкафчиков для посуды у меня дома. Поскольку я не понял сути вопроса, тащщ уточнил, что у евреев два шкафчика, и разъяснил, почему ("Фермент, расщепляющий лактозу, подавляет синтез фермента, расщепляющего мясной белок, и мясо гниёт. Учёные открыли недавно, а евреи пять тыщ лет тому назад, понял?!"). И понеслась. Я узнал как доблестные разведчики- ГБисты добыли тайны масонских лож - на третьей ступени посвящения говорят, что Бога нет, а на восьмой - что таки есть, но какой-то не такой - но эти тайны оказались никому не нужны. И тому подобное, продолжительностью часа на полтора. Когда мне стало надоедать, я спросил, он так много говорит о евреях, чтобы посеять во мне ненависть к ним?
-Я к евреям отношусь, как Пётр Первый к шведам - учители мои, с улыбкой сказал он.
После чего продолжил обличать. В частности, когда мне было заявлено, что никаких репрессий не было, и их тоже придумали евреи, я возмутился! Как не было, я вот "Архипелаг ГУЛАГ" читал! Александр Иванович посмотрел на меня с усмешкой и спросил:-отчество у Солженицына какое? Крыть мне было нечем.
Мало-помалу мы приблизились к главной теме "курса психокоррекции", как психолог обозвал свой монолог. Со ссылками на знакомого ГБшника (или биофизика? Не важно) он поведал мне самый страшный секрет, который, как и положено, и секретом-то не является. Что в рамках программы по расшифровке генома человечества, которая в ту пору только развернулась, и широкого освещения результаты ещё не получили, выяснили очень интересную и жизненно важную вещь. Что естесственный отбор человечества продолжается.
-Вот смотри. Гражданская война. В деревню вошли красные. Кого расстреляли?
-Ну.. Кулаков, в смысле, кто побогаче, наверное?
-Допустим. Теперь в ту же деревню, после боя, входят белые. Кого они расстреляют?
- Бедных?
- А зачем им расстреливать бедных? Они же на богатых работают. Так кого? Не знаешь? Я тебе скажу - того, кто громче всех кричит: Долой буржуев! Всё равно красные победят!
Подумав, я согласился с таким сценарием событий. Так вот, продолжил он, естесственный отбор идёт по ( к сожалению, я забыл все эти аллели, гомозиготы и прочее, но пусть будет так) третьей хромосоме. Там есть участок, отвечающий за генерацию адреналина в организме в условиях продолжающегося стресса. В норме, этот участок ДНК свёрнут, и генерация начинается, только когда запасы адреналина в организме исчерпались. Но есть люди, которые впадают в адреналиновый раж даже в отсутствии настоящего стресса. В мирное время становятся бандитами, в годы войны - героями, или отморозками. Но всегда гибнут первыми. Так вот, знаешь ли ты что инквизиция допрашивала не только Джордано Бруно, но и Галилео Галилея. Я знал. А почему одного сожгли, а второго нет, знаешь? Каноническая версия, господствовавшая в то время, не предполагала связи Бруно с сатанинскими обществами, поэтому я предположил, что он не отрёкся. Субботин обрадовался, видимо, я правильно ответил на вопрос. Так вот, сказал он, ты не будь, как Джордано Бруно, а будь, как Галилей - отрёкся, вышел и такой, рукой по локтю: А всё-таки она вертится!
Поскольку, во-первых, я с трудом мог представить себя на допросе в инквизиции (я тогда ещё не был женат), а во-вторых, его выводы полностью противоречили морали несгибаемого пионера/комсомольца/партийца, которую мне прививали первые пятнадцать лет моей жизни, то я, согласившись для вида, вышел и сделал указанное в конце предыдущего абзаца действие. Подловатое всё-таки условие для выживания.
Вы сппросите, причём здесь Гей, извините. Люссак? И я спросил. Ответ был таков: для выяснения уровня моего айкью, ибо, по скромному мнению нашего героя, срочник с айкью выше 110 это готовый суицидник. И его надо спасать, в частности, читая ему курс психокоррекции. А почему? Потому, как человеку с недостаточно развитым интеллектом не хватит ни ума, ни фантазии на такой выход из некомфортной ситуации, которую являет собой служба. А вот подвижный разум запросто может попытаться таким образом прервать колесо сансары. Подивившись таким выводам про себя, я спросил, что же насчёт гг.офицеров? Им-то по штату положено умными быть. Они что же, не страдают от некомфортной службы? Александр Иванович вздохнул, посмотрел на меня и сказал негромко: -С офицерами работать мне командир полка запретил. А такой материал пропадает!!
П.С. Все изложенные здесь физические, медико-биологические и социально-этнологические факты являются плодом творческой реконструкции воспоминаний двадцатилетней выдержки.

Дочь полковника Алиева мучила военнослужащих. Днём она гуляла по плацу в лосинах. После отбоя летала голая, посещая до полутора тысяч снов за ночь. Солдаты просыпались в изумлении. Никто не ожидал таких кренделей от десятиклассницы.
Её звали Олей. Эгрегор мужского обожания клубился над ней, рокотал и лишал рассудка. Многие солдаты не хотели увольняться. Некоторые клялись вернуться. Новобранцы забывали себя, маму и своих любимых работниц журнала Хастлер.

Культ дочери полковника творил чудеса. Хор третьей роты, где не было никого с музыкальным слухом, спел кантату «слава партии» без фальши и выиграл окружной конкурс. Ключом к успеху стала команда "Оля в зале". Хормейстера потом повысили за находчивость. Благодаря биноклям и тепловизорам, бойцы изучили анатомию дочери полковника и все четырнадцать мышц бедра перебирали в голове как детали автомата.

В присутствии Оли военная техника становилась спортивной. Грузовики дрифтовали, танки изящно кружились. Воины, бежавшие кросс, распрямлялись, отрывали ноги от земли и даже цвет лица меняли на здоровый. А уж сколько букетов всякой полевой дряни упало на Олю из окон - не сосчитать.

Близко к ней не подходили, боялись сгореть или ослепнуть. Лишь сержант Кокин сказал однажды что подарит Оле что-нибудь. Отважный безумец, подумал полк. Вот список ценных вещей среднего сержанта: сапоги яловые, подковы к ним, полированная бляха, банка сгущёнки с сахаром. Ничто из этого Оле не подходило. Всё это она могла брать без спроса, вагонами. Кокин готов был вырвать печень, но даже его печень не была нужна Оле.

Выход нашёлся в одном красивом палисаднике. Путь к нему лежал через заборы, посты и злых собак. Кокин всё преодолел, все цветы аккуратно выдрал с землёй и перевязал гвардейской лентой. Он вернулся в казарму и стал ждать. Утром позвонили с КПП - Оля идёт. Кокин пошёл на перехват.

Перпендикулярно ему из столовой выдвинулся условный прапорщик Гадов. Прапорщик только что выслушал жалобу начальника штаба. У того пропали цветы. Какие-то падлы ночью взорвали клумбу. В городе Багратионовске, Калининградская область, с флористикой туго. Палисад начальника штаба был единственным светлым местом, уголком цветущего Юга в балтийско-военном пейзаже. И вот Гадов видит - идёт Кокин, весь украшенный цветами. Прапорщик догнал сержанта, потребовал сдать гербарий, повернуться кругом, пойти в тюрьму и самому застрелиться.

В Советской Армии запрещалось убивать прапорщиков. Там было много странного и нелогичного. Например, отсутствие вилок. Вы пробовали намотать вермишель на ложку? Или, строевой шаг. Если бы не счастливый случай, навыки его так бы и не пригодились . Отточенным на плацу движением сержант отрезвил прапорщика сапогом в промежность. Прапорщик поклонился и побрёл в штаб, жаловаться. Шёл он не спеша, часто останавливаясь для наблюдений за природой.

Кокин же настиг Ольгу. И поразил, и обездвижил. Это был цветочный беспредел. Молодые люди будто в Прованс съездили, на секундочку.
Следующие три дня Кокин ждал ареста, учил лагерные песни про разлуку. Он был весел. Неделя гауптnвахты за настоящую любовь пустяк, в сравнении с традициями Клеопатры. Потом из штаба позвонили, сказали чтоб собирал манатки. Демобилизован. Видимо, Оля сказала папе что-то самоотверженное. С угрозой сбежать из дома. А может, полковнику самому понравился букет. Палисадник начальника штаба, вместе с землёй начальника штаба - вообще редкий подарок. Каждому отцу приятно такое получить.

Кокин больше не вернулся. Наверное, полюбил проводницу в поезде. Оля его и не ждала. Тоже где-то пропадала. А когда пришла - эгрегор над ней сдулся. Её место в снах захватили шалавы из телевизора. Всё-таки, нельзя богиням дарить земные цветы. Богини теряют лёгкость и не могут взлететь. Ах, если бы Оля тогда их вышвырнула!

Я снова ходил по Калининграду, изучал призрачную архитектуру. Выжившие немецкие дома всё ещё торчат, как невыбитые зубы. Снесённые проступают в воздухе, качаясь на ветру. Советские постройки между ними кажутся частным случаем пустыря. Будто мусор произвольно принял форму куба. В архитектурном этом вавилоне люди матерятся по-русски, но Канта считают своим. Многие его видели, летящим в пижаме над Королевкой горой. В Калининградской области, кроме эгрегора дочери полковника, полно всяких других эманаций. И все удивительно прилипчивы.

Стырено с разрешения автора из http://pesen-net.livejournal.com/82902.html

1-я часть

Вы спросите меня - Что такое праздник?
Так я Вам отвечу - Праздник для военнослужащего, как для лошади свадьба - голова в цветах, а жопа в мыле. Это придумал не я.
Для лиц, не служивших в армии, поясню: В обычные армейские серые будни существует четкий распорядок дня: Подъём - построение и проверка, утренняя зарядка - построение и строевой смотр, завтрак - построение и проверка, занятия - построение и проверка, обед - построение и проверка, самоподготовка - построение и проверка, ужин, свободное время - построение и вечерняя поверка, отбой.
В предпраздничные и праздничные дни количество проверок можно смело умножать на 2, с целью выявления пьяных, самоходчиков, и вообще для усиления боевой готовности. Занятий нет, зато есть спортивный праздник, типа кросс на 5 км., забег на 100 м., соревнование в подтягивании и преодолении полосы препятствий, просмотр телепередач, и, конечно же, праздничная дискотека в училищном клубе. Для тех, кто не удостоился идти в увольнение, (распиздяи и иже с ними), праздник превращается в адовы муки. Пошел на КПП на свидание - ПОСТРОЕНИЕ!!! Сел на очко - ПОСТРОЕНИЕ!!! Пишешь письмо - ПОСТРОЕНИЕ!!! - Да мать же, перемать, мягко выражаясь!!!
Незабываемый 3-й курс Высшего Военного... и так далее Училища. 31 декабря 198...года. Рота пришла с занятий. Те, кому посчастливилось не залететь накануне, готовились в увольнение с особым шиком.
Они (избранные) приводили в порядок парадную форму, брились, вычёсывали перхоть с кожного покрова головы, нюхали свои подмышки и носки на предмет сомнительной свежести, смазывали нежную мошонку налившихся яиц одеколоном, ойкая и вздрагивая от местных ожогов, рассматривали личные бугристые «приборы» в кулуарных закоулках гальюна, планируя красиво достать и решительно предъявить данный аксессуар в нужное время и в нужном месте со словами: - А не желаете ли, мадемуазель, немного десерту? Естественно, максимально приблизив его к вожделенному фасаду головы противоположного пола.
Лиц, незаслуженно обделённых увольнением, ждала более увеселительная программа: Праздничный ужин (та же херня в тарелках, только ёлка в столовой), с 19.00 до 23.00 - праздничная дискотека в клубе, с девочками, пришедшими по пригласительным билетам, в присутствии командира роты и 2-х взводных (Нахуй бы они там были нужны. Танцевать с ними белый танец мы не собирались). В 23.30 построение в роте и проверка. Тут же Новогоднее поздравление комбата, и отбой.
Извините!!! Ещё за неделю до праздника мы уже запланировали устроить себе маленький парадиз, а, как известно, под Новый Год желания должны сбываться обязательно. Разнузданную, по своей сути, новогоднюю вакханалию, решено было воплотить в жизнь как раз таки после отбоя, когда командование роты уебнёт по домам, дабы успеть положить под ёлку игрушки своим детям и опрокинуть рюмку (а кто и стакан) водки под бой курантов, когда комбат запрётся в своём кабинете бухой, как обычно, в сраку к тому времени, потому, что он давным - давно на хую видел Деда Мороза со Снегурочкой, Снеговиком, добрыми гномами и Министром обороны впридачу. Вот такие были наши ближайшие перспективы.
Но всё пошло не так с самого начала.
Войдя после занятий в расположение роты, мы увидели, что на тумбочке дневального несет службу наш кровный брат - курсант Серёжа Ермолин, по кличке Тупой Угол, или просто Угол, самый титулованный неудачник и похуист Вооружённых Сил Советского Союза.
Злодейка - Судьба уже давно выжгла каленым железом на его лбу роковую печать «Отпетый долбоёб и залетчик со стажем».
Угол должен был сменяться с наряда сегодня в 18.00 и планировал попасть на дискотеку и мероприятие после отбоя.
В 16.00, сдав пост на тумбочке, Угол вызвался добровольцем дрыснуть за забор с целью приобретения в ближайшем магазине стратегического запаса водки, типа пока он в наряде, а наряд на построения не привлекается и его хуй кто хватится, а он за 20 минут доставит товар на базу и «Будьте любезны!».
Всё это попахивало авантюрой, учитывая патологический талант Угла находить неприятности даже там, где их быть не может.
По периметру забора с внешней стороны училища рыскали патрули, натасканные даже на звук отрыжки в чистом поле, но Угол заверил, что «Все отсосут», и мы благословили его, скинувшись по 2 рубля на 15 бутылок водки.
Угол нацепил шинель, шапку и ремень, хапнул черную сумку для спортивной формы, предварительно вытряхнув её содержимое к хуям собачьим в тумбочку, и растворился в зимних сумерках.
Ждать пришлось недолго.
Минут через 10 от силы, в казарму приковылял Угол без ремня и сапога, но с деньгами и не грустный. После короткого допроса 1-й степени (ногами не били), картина прояснилась.
Молодецки перемахнув через забор, Угол внезапно предстал пред светлы очи гарнизонного патруля в составе: дохлого старлея - начальника патруля и 2-х коренастых чурок - солдат из роты охраны, для которых заловить и унизить курсанта, всё равно, что джихад для правоверного.
Застыв на полусогнутых нижних конечностях, Угол смотрел в глаза смертельной опасности, но взгляд нарушителя воинской дисциплины не отвёл.
Поколебавшись доли секунды, этот великий похуист произнёс: - С Новым Годом!
Патруль сделал шаг вперед. Это была ошибка. Они спугнули матёрого зверя.
Мозг Угла моментально выработал импульс, который, пробежав по нервным ответвлениям, дал команду на сокращение мышц, и натренированное тело Угла совершило стремительный межгалактический прыжок обратно на забор.
На нём повисли.
Волосатые руки сынов пророка Магомета тянули за ремень и ноги ненавистного собаки - гяура вниз на бренную землю, но Угол принимать ислам пока не собирался и на обрезание своего согласия не давал. Каким-то чудом он расстегнул пряжку ремня на бляхе, оставив трофей в руках охотников, и, вытянув носок правой ноги по всем канонам балетного искусства, бросил свой сапог на поле боя.
Перевалившись через забор, в Советские территориальные воды, Угол отыскал в снегу какой-то дрючок, метнул его на вражескую территорию и голосом диктора Левитана произнес: - Хуй вам в сраку, дорогие товарищи! Враг будет разбит, победа будет за нами!
В воздухе запахло облавой.
По решению штаба местного подполья, Углу были выданы подменные сапоги и ремень из личных запасов солдата - каптёрщика. На вопрос: - На хуя? - ему тут же напомнили, что приводить в каптёрку девок после отбоя и драть их с антисоветско - половыми криками, параллельно употребляя спиртные напитки - есть, ни что иное, как злостное нарушение Устава Воинской службы, а, если посмотреть внимательнее, то и возможная измена Родине. А, сменив должность каптёрщика на почётное звание бойца роты охраны (по нашему доносу), он сможет приобрести себе множество анальных друзей из числа представителей народностей Закавказья.
Роту построили через полчаса.
Дохлый старлей рыскал глазами по строю, а наш ротный держал в руках сапог и ремень.
- Ну шо, узнал самоходчика? - вопрошал ротный комендантского дрыща.
- Да хуй его знает, товарищ майор, темно было - лепетал этот иуда - А сапог и ремень?
- Сапог и ремень, говоришь, хуй с ним, попробуем.
Каждая деталь воинского обмундирования должна маркироваться. Если это материя, (шапка, пилотка, фуражка, гимнастерка, галифе) на внутренней поверхности хлоркой вытравливается номер военного билета. Если кожа, (сапоги, ремень) номер пишется шариковой ручкой.
После того, как ротный зачитал данные с остатков формы Угла, ржал даже портрет Министра обороны на стене казармы.
На внутренней поверхности голенища сапога Угла крупными печатными буквами было написано «ПРАВЫЙ» (Угол был ещё тот юморист), а на внутренней стороне ремня была высечена надпись - назидание, как на гранитном обелиске на вечную память потомкам «СЛУЖИ, СЫНОК, КАК ДЕД СЛУЖИЛ, А ДЕД НА СЛУЖБУ ХУЙ ЛОЖИЛ!»
Старлей скис и смылся, а Угол в это время пидарасил раковины в умывальнике (ведь он ещё числился в наряде по роте)


2-я часть

- Через час построение на ужин и дискотеку, и не дай Бог, кто нажрётся - гавкнул ротный и удалился в апартаменты комбата.
- Как же - как же..., подумали мы - Пока мы будем отплясывать с мадамами и хватать их за филейные части тела, вы, товарищ майор, и двое ваших взводных, под предводительством комбата, нажретесь у него в кабинете в гавно, а потом, после дискотеки будете ебать трезвых и неудовлетворенных в половом отношении курсантов?! - Хуй Вам, батенька, такой возможности мы Вам не предоставим, не извольте гневаться.
Резидент Угол чуть не спалился, и чуть не спалил всю алкогольную резидентуру. Требовалась корректировка.
Отняв у него назад свои кровные деньги (курсантские слёзы) мы потянулись к единственному телефону - автомату на территории училища.
Мы умоляли своих боевых подруг, которые придут на дискотеку, принести с собой максимум спиртных напитков ради праздника, во имя чистой и непорочной любви и торжества социальной справедливости. Некоторые в истерике бились головой об телефонный аппарат и клятвенно обещали жениться (99% брехало, не боясь кары Господней).
В 19.00 грянула дискотека.
Ротного и двоих взводных нукеров в окрестностях не наблюдалось. Видимо, они уже проводили спешное уничтожение водки и колбасы на явочной квартире, известной, как кабинет комбата полковника Чернышева, чтобы эти важные ресурсы не достались врагу.
Периодически отлучаясь на улицу и за клуб (проветриться) с девушками, лица курсантской национальности возвращались с подозрительно покрасневшими рожами, не в меру разговорчивыми, со всё более стеклянными глазами и заметно обвисшими мышцами лиц.
Праздник набирал обороты.
Пронзительные белые лучи стробоскопа выхватывали в танцевальном зале элементы сатанинских плясок людей в форме курсантов Советской Армии и представительниц прекрасного пола, страстно желающих выйти замуж за будущего офицера и делить с ним и его сослуживцами все тяготы и лишения воинской службы.
Воистину, «Настоящая жизнь в городе начинается, когда в него входят военные».
Первым вышел из строя организм курсанта Олега Кондакова.
Олег Кондаков, 196... года рождения, уроженец г...Ростовской области. Член ВЛКСМ с 198...г. Завербован в ряды Советской Армии в 198... году. Внешность арийская, характер скверный, не женат. Известен в курсантских кругах под оперативным псевдонимом «ГАНС». В быту патологически нескромен, неразборчив в половых связях, в отношениях с командованием и товарищами по службе дерзок, невыдержан. Имеет 3 последних китайских предупреждения лично от командира роты. Слабости: алкоголь, женщины, самовольные отлучки, игра на гитаре после отбоя. Особые приметы: рыжие волосы (на голове), нос горбинкой, глаза навыкате, тяжелая нижняя челюсть. Любимое изречение: «Я в рот ебал - я воевал».
Когда мы в очередной раз вышли на перекур из клуба, Ганс что-то невнятно пиздонул себе под нос, гадливо хмыкнул, задумчиво посмотрел в звездное небо выпученными глазами, и направился к голубой ели под фонарем. Он расстегнул ширинку и стал поливать дерево переработанным алкоголем, напевая старую баварскую песню: « О, майн либер, Августин, Августин, Августин, все прошло, все».
Пора было уносить пьяное арийское тело.
Как ни заламывала руки в безутешной скорби очередная Гансова пассия, как ни трясла она губами и грудями в истерике по безвременно опавшему возлюбленному, мы, под звуки медленного танца, потащили нашего либер камарада, контуженного тяжёлой спиртной артиллерией, на выход, нацепив на него шапку и шинель.
Вперед выслали дозор на случай встречи с дежурным по училищу, либо какой - то другой комендантской сволочью.
Поначалу, Ганс пару раз возмутился со словами: - Руссише швайн!, но, когда ему сказали, что ведем его для продолжения банкета, сознание его помутилось окончательно, он утратил признаки жизнедеятельности, и покорно шел с нашей помощью, как библейский агнец на заклание.
Сунувшись в казарму, мы одними глазами задали недвусмысленный вопрос дневальному на тумбочке - Где все?
Повернув шары в сторону двери комбата, дневальный выдал явочную квартиру.
Дернув подбородки вверх, мы опять спросили - Как обстановка?
Дневальный сильно зажмурил глаза, при этом плотно сомкнул губы, что означало только одно: - Уже понажирались, и хуй они куда выйдут до отбоя.
- Заебись, кивнули мы, и поволокли тело бойца на самую дальнюю койку в углу казармы.
Раздев несчастного солдата разбитой, но непобеждённой армии алкоголиков до нижнего белья, мы засунули его под одеяло и дали попробовать щекой подушку. Морда подушку приняла за своего, Ганс потянул губья в мерзкой улыбке, что-то мукнул и засопел.
Учавствовавший в транспортировке Угол, дал спящему Гансу пососать свой указательный палец, затем он дважды брынькнул его по губам и прошептал: - Брынь - брынь, покойся с миром, гитарист хуев.
Угла коротко ткнули в печень, чтобы не нарушал режим секретности, он зашипел гадюкой и притих.
Дневального сориентировали. Если кто будет спрашивать за тело на койке, так это дневальный свободной смены отдыхает перед ночью, все равно командиры нажрались, а дежурный по училищу всех в лицо не знает.
Вернулись в клуб, где нас ожидали танцы, спиртное и голые коленки.
В 23.00, как и ожидалось, за нами никто не пришёл. Капитан зав. клубом дал команду на выключение музыки и сказал - Хорош дрыгаться, мне тоже домой надо. Повозмущавшись для вида, мы проводили подруг до КПП (кто был в состоянии) и без строя, отдельными группами, поволоклись в казарму.
Тело Ганса на кровати отсутствовало!
Дежурный по роте, сержант Игорь Бабич пояснил, что через час, как его уложили, Ганс, поднявшись, нацепил галифе, обул казарменные тапки, прошлепал в Ленинскую комнату, взял там гитару и попиздовал в умывальник.
Через 5 секунд оттуда загромыхал гитарный рок и послышался пронзительный визг пьяной свиньи. Как сказал Бабич, концерт открывала композиция нетленной рок - группы «Ария».
Дежурный испугался, что сейчас из кабинета комбата на концерт сбегутся фанаты рока, будут толпиться в умывальнике, махать зажигалками и кричать - Рок н ролл жив!!! - тем самым, отвлекая его от несения службы в наряде.
Он зашел в умывальник и попросил лидер - гитариста убавить звук микрофона, а лучше всего захлопнуть ебало и затихариться. Рокер вежливо послал всех на хуй, при этом, добавив: - Я воевал!
Бабич был зам. комвзвода Ганса, и знал, что курсант Кондаков, единственное, с кем мог воевать в своей жизни, так это с лобковыми вшами, принесёнными из очередного увольнения.
Сержант Бабич, отслуживший до училища полтора года в морской пехоте, тут же пообещал расстроить инструмент об голову исполнителя хитов, а гитарному грифу найти более актуальное применение в условиях напряженной внешнеполитической ситуации и холодной войны с империалистическим Западом.
Ганс отрыгнул дешевой водкой вперемешку со столовской котлетой, коротко вскрикнул: - Шайзе! и поперся репетировать в сушилку в конце казармы.
Когда мы вошли в сушилку, у Ганса в концерте, видимо был антракт. Он сидел на стуле.
Немецко - фашистское ебало висело на спинке стула, уткнувшись носом в сушащиеся портянки.
Тело спало сном праведника, а верная подруга - гитара пошло валялась рядом, видимо угорев от алкогольного выхлопа вокалиста.
В сушилке была жара - пиздец!!!
Бабич несильно пнув носком сапога по щиколотке Ганса, произнес: - Гори в аду, уёбок! Сплюнул на пол и вышел, вытирая пот со лба. Мы тоже вышли. Даже самому гениальному артисту нужен отдых, а этот работал просто на износ, и не щадил себя ради искусства.
Через некоторое время из кабинета комбата легкий алкогольный бриз вынес на берег тело командира роты майора Недельского, на своих ногах, но с ни хуя не видящим взглядом.
Нащупав в объективе фигуру дневального, ротный подошел к нему и что-то ляпнул тому прямо в харю. Дневальный, видимо, приказ понял, потому, как тут же заверещал, как резаный - Рота!!! Строиться на вечернюю поверку!!!
Построились. Из кабинета выползли враскачку двое взводных и заняли места перед строем по обе стороны ротного.
- Три друга: хуй, веник и свисток - вполголоса пиздонул Дима Подоляну по кличке Молдован.
- Разговоры, на хуй!!! Чвакнул ротный неуверенно - А то я кому-то в хуй посвистеть дам!
- Гаааа! Зашевелился строй, Диму ёбнули по затылку и старшина стал читать список поверки.
Кроме увольняемых и наряда, боевые потери личного состава насчитывали 12 человек.
Ганс был в их числе, но мы решили его не будить. Пусть лучше он числится без вести пропавшим, чем будет тут светиться в таком состоянии, да ещё что-нибудь отмочит (уже были случаи). А вдруг на поверку придет дежурный по училищу, тогда Гансу точно светят казематы на губе с тяжелым ломом, тупой пилой и хуёвым некалорийным питанием.
Всех отсутствующих взяли на список, пообещав при их появлении обеспечить необходимый в таких случаях, проктологический осмотр, а затем и операцию без наркоза в условиях военно - полевой хирургии.
Нас не распускали. Ждали поздравления комбата, но он не появлялся (видимо не спеша накладывал сценический грим и доводил до совершенства мимику лица перед зеркалом).
Давайте поаплодируем на Бис, пиздонул какой-то умник в строю, но ротный предложил свой вариант.
- Щас кто-то на Бис будет стучать себя залупой по лбу вместо курантов!
- Гыыы! Заржали в партере и на балконе.
И тут внезапно подняли занавес (открылась дверь кабинета комбата) и на сцене появился величайший в своём жанре артист и, пройдя к середине строя, развернулся к нему.
В ложе зашептались.
В кителе, застегнутом на все пуговицы, но без галстука, и на хуя - то, в папахе...
Мы посмотрели комбату в глаза. Какие это были глаза, я вам доложу!
От обилия спиртного и сигаретного дыма в кабинете, они имели красный цвет и вылезли из орбит настолько, что казалось, будто у комбата в жопе торчит осиновый кол, по всем канонам славянских мифов и преданий. Комбат на осину не реагировал, ибо был вампиром высшего уровня. Он был бессмертен, т.к. питался не кровью, а водкой, и солнечный свет ему был похуй, и беспокоил его только с бодуна.
Комбат мутным взором обвел строй и... забыл слова. Он морщил лоб, жмурил глаза (но они назад в глазницы не помещались), жевал губами, шумно выдыхал - и ни хера. Муза от мэтра сцены сьебалась в неизвестном направлении. А суфлеров в театре не было, так как никто не хотел умирать насильственной смертью.
Гений есть гений, и комбат решился на импровизацию.
- Да они все пьяные, ёб вашу мать, Недельский!!! - возопил полковник.
- Щас проверим, тащпалковник - угодливо залебезил ротный.
- Да я, ёб вашу мать! Да вы, ёб вашу мать! Да мы, ёб вашу мать! Комбат потрясал кулаками, как колдун, вызывающий бурю.
- Всё, пиздец, поспали - однозначно думали в строю - Это надолго.
Комбат, нелегкой походкой матросской, вильнул к себе в кабинет и вернулся с гранёным стаканом. Выплеснув из него прямо на пол казармы остатки какой-то прозрачной жидкости, он вручил его нашему взводному со словами: - На, бля, пусть они дышат в стакан по очереди, а ты нюхай. - А ты (взводному 2-го взвода) всех пьяных на список. Потом обшмонать все тумбочки и постели, а они пусть стоят, пока не охуеют. В сральник никого не отпускать. Ясно?!
- Так точно, проныли в один голос эти два пидараса - Щас всех на список.
- Как закончите, доложите, Недельский со мной.
Комбат и ротный удалились за кулисы в кабинет полковника, явно не для того, чтобы осудить этот проступок группового пьянства, а для того, чтобы самим продолжить пожирание водяры в прикуску с хуй знает чем.
Процедура началась.
Что, бля, я Вас спрашиваю, может унюхать в стакане из - под водки, человек, который сам этой водки нажрался до бровей??? Да ни хера! Посему, все дышали, взводный нюхал, а список пьяных оставался чист, как трусы непорочной девы после машинной стирки.
Очередь дошла до младшего сержанта Корзуна, детины ростом около 1.90, который добросовестно отслужил 2 года в ДШБ (десантно - штурмовой батальон), и перед самым дембелем подал документы в училище.
Когда Валера на спор, с 6 шагов засадил штык - нож в дерево, и на него подвесили 10-ти килограммовую гантелю - нож не шелохнулся.
Валера хмуро посмотрел на взводного сверху вниз, старлей убрал руку со стаканом и пролепетал: - Трезвый, хули, не видно.
Через некоторое время пришла пора испытать судьбу курсанту Углу. Когда рука взводного поднесла стакан к Угловскому ебальнику, тот, придвинув его поближе к своему рту, средним пальцем пощелкал по стакану, взялся за руку взводного и торжественно произнес: - Внимание, внимание, работают все радиостанции Советского Союза! Передаём важное правительственное сообщение!
Строй грохнул. Взводный отскочил от него, как от Чёрной Мамбы, ротный высунул глаз и рот в щель двери комбатового кабинета и спросил: - Кому там весело, бля, щас вместе повеселимся, и скрылся за дверью трактира.
Короче, пьяных, как и положено, не оказалось.
Взводные, прихватив старшину роты (тоже пьяного, но при исполнении), полезли по тумбочкам с дальнего конца казармы. Мы остались стоять в строю.
Через 5 минут начался пиздец, которого никто не ожидал.
Хлопнула дверь сушилки, и в дальнем конце коридора из мрака небытия показалась фигура Ганса, в исподней белой рубахе, в галифе на подтяжках, и в казарменных тапках. Ему замахали руками, чтобы тот скрылся нахуй в сушильном аду, но подсевшее зрение немца до строя пока не добивало.
Подойдя ближе и увидев строй, и больше никого, Ганс решил, что все офицеры сьебались по домам, а мы проводим поверку сами. Взводных он не видел, поскольку они тихо шурудили по тумбарям за нашими спинами.
В нем моментально проснулся невьебенный полководец времен Наполеона Бонапарта.
Приосанившись, насколько это было возможно в его состоянии, Ганс, перейдя на строевой шаг, зашлепал тапками по деревянному полу казармы.
Дойдя до середины строя, он остановился на раз-два и, с помощью повреждённого во многих местах вестибюлярного аппарата, сделал нечёткий поворот направо, пьяной мордой к строю.
Потом, он приложил правую щупальцу к дурной голове, и пиздонул гласом полковника царской армии времен, как минимум Николая II: - Здорово орлыыыы!
Строй молча смотрел на придурка. Мы представляли, что сейчас будет, а ебанутый Ганс - нет, поскольку он не знал, что вся офицерская клика в сборе, а на наши сигналы хуй реагировал, и скоро эти упыри будут с наслаждением рвать молодое и податливое тело пьяного члена ВЛКСМ Олежки Кондакова.
Взводные присели на койки в глубине казармы и навострили уши.
- Покойся с миром, брат - еле слышно прошептал в строю какой-то религиозный фанатик.
Ганс расценил молчание строя по своему...
Сложив руки за спиной, и выкатив вперед грудную клетку, он задрал вверх тяжелый тевтонский подбородок, пожевал губами, и моментально перевоплотился в совершенно другой персонаж.
- Аллес гут!- произнес он задумчиво. Потянуло неприкрытым нацизмом.
- Ф то фхемя, кокда победоносная Гехманская ахмия тфижется по тохокам Ефхопы, сметая фсё на сфоём пути, фам окасана феликая честь с охужием в хуках токазать сфою пхеданность феликому Хейху!
В это время в 10 шагах слева за спиной оратора тихо открылась дверь комбата и в её проеме все узнали командира роты.
Недельский только было открыл рот, чтобы прекратить эту пропаганду, как из-за его плеча змеёй выскользнула лапа комбата и залепила ротному морду лица по всему периметру.
Что - то шепнув тому на ухо, встав на цыпочки, они вдвоём тихо прошуршали в кубрик и затаились в проходе коек за спиной теперь уже полковника Вермахта.
Арийский глашатай продолжал изгаляться.
На левом фланге в строю стоял самый мелкий курсант роты, Коля Казаченко, добродушный и шебутной малый, кстати, мастер спорта по дзюдо из Павлограда, шо на Днепропетровщине, по кличке Колюня.
Ганс ткнул пальцем в Колю и сказал: - Тиии, патайти. Коля растянул лыбу, строй тихо ржал.
- Ком - ком, не пойся, малшик, патайтиии...
За спиной немецкого полковника уже тряслись в приступе беззвучного смеха с элементами удушья полковник и майор Вооруженных Сил Советского Союза (комбат и ротный).
Ганс полез в карман галифе, пошарил там и вытащил на свет Божий помятую пачку сигарет.
Он протянул её в направлении Колюни и продолжил: - Это есть неметский шоколат. Дас ист отшень кароший шоколат. Зер гут. Ком, малшик, кушат шоколат, ам-ам .
Ганс засунул в рот край пачки, показывая, как правильно надо кушать шоколад, но Колюня почему-то боялся подойти, хотя сладкое любил.
Немца это разозлило. Полковник Вермахта не любил, когда ему отказывали. К его услугам были все проститутки Парижа и Варшавы, а тут какой-то немытый пацан с Днепропетровской области не целует ему сапоги, не скулит и не размазывает сопли, вымаливая хоть маленький кусочек вкусного немецкого шоколада.
Комбат с ротным присели на койки в проходе, нагнули головы и обхватили ебальники руками. Их колотило, а мы не могли понять, смеются они, или плачут.
- Не хотеть шоколат?- не унимался оккупант - Не любить Феликий Гехмания? Кляйне пахтизанен? Пахтизанен???!!!
Положив пачку в карман, Ганс сложил правую руку пистолетом с дулом в виде указательного пальца, направил его на Колюню и выстрелил тому между глаз - Паффф! Гааа!- утробно загоготал он. Потом проделал эту процедуру еще раз - Паффф! Гааа! - и ещё раз - Паффф! Гааа!
Мы тихо уссыкались, и подумали, что долбоёб близок к нервному срыву.
Ни хера подобного. У Ганса с психикой было все в порядке, просто в нем умер драматический актер, а немец был фигурой публичной, и любил эпатаж, к тому же был изрядно пьян.
Тут он, видимо, что-то вспомнив, резко повернул голову влево и посмотрел на часы над тумбочкой дневального.
- Ни хуя себе!!! Я не понял, бойцы?! Отбой уже был, почему не в койках?! Рота, 45 секунд отбой!
Все остались на местах.
- Ох, пардон, как же я забыл - спохватился Ганс.
Он встал по стойке смирно метнул правое дышло к голове, кашлянул и скомандовал:
- К торжественному маршууу! Повзводнооо! По отделенияяям! Дистанция на одного линейногооо! Первое отделение прямо, остальные напра...ВО! - Праздничный Парад принимает Маршал Советского Союза Кон...
- МУДАКОООВ! Грохнуло у него за спиной подозрительно знакомым голосом.
Ганс развернулся и вылупил шары.
- Курсант Мудакооов!!! Ёб твою мать, закричал полумрак голосом комбата и появился он сам с ротным в тылу, и огромная тень его уже давила на жалкую фигуру в исподней рубахе, закрывая солнце, луну и все планеты нашей Галактики.
- Разъебай!!! Позорище!!! Ти есть расьепай и хофно сраное, ферштеен???, бесновался комбат с баварским акцентом, но не так злобно, как он мог, и мы это почувствовали.
- Недельский, 10 суток ареста этому долпоепу! Пошольт нахуй в строй.
Ганс встал в строй и вполголоса пиздонул: - Их бин капитулирен! Мы чуть не усрались от смеха.
Поебав нам мозги минут 20, комбат дал отбой, а Ганса поволок в когтях в своё логово и где-то с час вбивал тому в голову, что он позорит отца (батя Ганса был старшим инспектором штаба округа - нормальный с юмором полковник, он, бывало, приезжал и подсыпал пиздюлей сынку).
Через 10 суток кандальник Ганс вернулся с губы, и в первую же ночь после отбоя, заебал всех своей гитарой.

Даже не знаю, почему так - ни разу не встретился мне человек, сам ли, или из родных его кто, дошедший до Берлина и написавший в День Победы на стенах поверженного рейхстага простые и правильные слова... Почему-то обычно один такой город вспоминают - Кёнигсберг.
Жесточайшие бои. Да и после капитуляции нередко стреляли в спину.
Он. Туляк, и этим многое сказано. За станком, потом на передовую - благо идти недалеко (линия фронта проходила по городу, и Городом-Героем Тулу ополчение сделало) - по малолетству больше, конечно, у станка. Когда фашистов отбросили - просился в армию, да не взяли. Чуть позже, прибавив себе пару лет, добился направления в военное училище. В летчики не прошел по здоровью - но ИАС (соображающий, да еще и на заводе поработавший, стал-быть с "железом" справится) встретила его охотно. Есть тут пробел небольшой, да спросить уже не у кого... Явно ведь задержался где-то, выпуски-то сержантские тогда были.
Зимой 1945-го, уже младшим лейтенантом, в Авиацию Краснознаменного Балтийского Флота прибыл на фронт и получил распределение в один из истребительных полков. Техник - делай что хочешь, спи сколько получится, но матчасть всегда должна быть в строю - это вечно.
Она. Добровольно ушла на фронт в 41-м. Рядовой. Грамотная, с безупречной репутацией, свободное знание трёх языков - попала в СМЕРШ. Старший сержант. Не оперативник - за пишущей машинкой, стенографисткой - так она рассказывала; про боевые будни вспоминать не любила, но свой осколок встретила на передовой. Потом при дивизионном штабе писарем.
Они встретились в Кёнигсберге, в мае. Уже капитулировал Берлин, остатки группировки врага, пытающиеся выбраться из "котла" морем, ежедневно молотили наши штурмовики и бомберы.
Выбраться пытались не все, кто-то оставался и в развалинах, и не с пустыми руками. "Кёниг" стрелял исподтишка.
Перевоспитывать туземцев направляли агитбригады и подвернувшихся под руку лекторов, из зарекомендовавших себя политически грамотными. Немцы слушали истории о грядущей победе социализма во всем мире спокойно, придерживая котелки и прочие кастрюли, терпеливо поглядывая на полевую кухню. По окончании беседы они получали свою порцию "гуманитарной помощи", а уходящие лекторы - невесть из каких развалин прилетевшие пули. А вот во время самих бесед не стреляли - догадываетесь почему? Несколько раз пробовали, выжившие потом удивлялись своему счастью. Ну и поделом.
Понятно, нужно было обеспечить прикрытие. Почему не "комендачами" - вот уж не знаю. Комендатура к тому времени точно была, но на защиту лекторов народ отправляли по разнарядке - сегодня от одной части, завтра от другой; стандартно - офицер и два бойца - автоматчика.
Вот так и встретились.
Пытались их, весело болтающих на обратном пути, из какого-то бывшего домика расстрелять, да неудачно - отбились, еще и троих фашистов положили.
Не знаю, о чем разговор тот был, да и как они потом встречаться ухитрялись - она в Кёнигсберге, при штабе, он в полку, от города километрах в десяти. Но в 46-м к новому месту службы, на Краснознаменный Северный, лейтенант убыл уже с супругой.

Вот такая история. Без героики, штыковых атак и бомбо-штурмовых ударов - рутина. И подробностей уже не уточнить... Такой совсем маленький кусочек в истории, но такой огромный в человеческих судьбах...

70-е - 80-е годы прошлого столетия. Каждый год расчёты каждой из «этих» частей и соединений отправлялись в тиры, чтобы показать командованию зоркий взгляд, твёрдую решимость, сухой «порох в пороховницах» и даже иногда ясный ум с тщательно скрываемым интеллектом. Тиры чем-то напоминали широко известные для стендовой стрельбы, но было их в стране всего три. От стендовых тиров их отличали несколько большие размеры, которые вполне позволяли проверить сохранность самого разного пороха. Назывались эти тиры полигонами Ашулук, Сарышаган и Телемба, где расчёты зенитно-ракетных частей и соединений производили боевые стрельбы «большими», «средними» и «маленькими» ЗРК. Можно сказать, стартовые двигатели зенитных ракет и были упомянутыми выше «пороховницами» Из-за некоторых особенностей последнего полигона, «большие» ЗРК на нём стреляли только в одном секторе, а потом и вовсе перестали. Да и со «средними» командование осторожничало, во все стороны изделиями 5Яхх и ххД «махать» не разрешало. Ибо случился как-то на Телембе конфуз.
...Почти в сотне километров от полигона, в одном из населённых пунктов, чуть не на территорию детского садика на «последнем дыхании» упала ЗУР. Тут, почти по Твардовскому, «..адъютанты землю роют, дышит в трубку генерал. Кто стрелял, звонят из штаба?!!!...». Ну, «куда попал» уже не спрашивают, ибо и так всё ясно. Что искать? Расстояние от Телембы до «того» населённого пункта вчетверо больше дальней границы зоны поражения «малых» ЗРК, поэтому в их сторону никто не смотрел. Правда, ответственные лица площадки «малых» укрылись, как зайцы при поисках в лесу неизвестного насильника слонихи. На всякий случай. Следующие «средние». Дальность полёта их изделий с пассивным участком полёта вдвое меньше расстояния до детского садика. Тоже вроде не вписываются. «Вышестоящие» быстро нашли командира площадки «больших» ЗРК, не тратя время на прелюдии, привели его в одну из борцовских позиций (так ещё основная часть зрительного зала в театрах называется) и «очень-очень удивили».
Почему-то командир, вместо того, чтобы послушно «очень-очень удивиться» сначала обомлел. Куда больше, чем получивший подносом с фруктами по лицу товарищ Саахов в «Кавказской пленнице». Потом, в отличии от товарища Саахова выразил своё крайнее неудовлетворение происходящим. Стрельб-то у «больших» уже пару дней как не было. Не то, чтобы погода нелётная. Просто план таков. Утвержденный ТАМ! Где вышестоящие дышать боятся. Тут вышестоящие участники процесса расследования, как бы сами, решили в план заглянуть. Видят, прав командир, «большим» для очередных стрельб даже изделия 5Вхх из технического дивизиона ещё не подвезли. А по плану.... По плану стреляли «средние»! Вышестоящие не верят: «Как так? Не может быть! Не добьют!» Собрались, поехали в «тот» населённый пункт. Увиденное у садика заставило приподняться фуражки до того, как поднялись немногие волосы под ними. Мирно закопавшись в грунт, лежала, не подавая признаков жизни 5Яхх «среднего» ЗРК, которая пролетела расстояние вдвое больше отмерянного ей конструкторами. После того, как ЖРД испустил последнее дыхание, пассивный (по инерции) участок её полёта превысил активный более чем в полтора раза.
В итоге борцовские позиции пришлось вспоминать лицам, ответственным за подготовку изделия 5Яхх в техническом дивизионе. За то, что самоликвидатор не установили на срабатывание на дальней границе зоны поражения.
ЗРК - зенитно-ракетный комплекс;
«большие», «средние», «маленькие» - ЗРК соответствующей дальности;
ЗУР -зенитная управляемая ракета;
5Вхх, 5Яхх, ххД - типы ЗУР различных ЗРК;
ЖРД - жидкостно-реактивный двигатель ЗУР.