БЗЖ итоги (часть вторая)

Лучшее поощрение - это НЕНАКАЗАНИЕ!
СПК ДПЛ С-191

Все понимают, что подобная круговерть в стиле БЗЖ требует осмысления и наказания. А чтоб два раза не вставать, Комдив собрав всех участвующих в постановке тут же на пирсе и учинил разбор. Пройдясь по сложной международной обстановке, он тут же прошёлся по нашему дивизиону подлодок и конкретно по вахтенным пострадавших подлодок, тепло вспомнил маму каждого стоящего матроса, старшин и мичманов. В темнеющей лазурной выси чайки, ухахатываясь над коленцами сочного морского слова, с трудом удерживались в воздухе. Со стоящего напротив ливийского сторожевика восхищённо цокали наши тогдашние «братья навек», донельзя покорённые такими искусными вывертами и загибулинами.
Выпустив пар с перегретых котлов, Комдив решил приступить к самому вкусному - к расчленению Флажка. Устно утыкав Флажка как ёжика, довёл до сведения всех слушающих, что именно ему можно впаять за чуть не угробленные три боевые единицы, а тем более, торпедопогрузочный пирс! Флажок всё уменьшался в росте и диаметре и если б не форма, давно бы исчез, растворился в просоленном Балтийском воздухе. Тут же недостатки в части ношения формы стали виднее, и Комдив на примере Флажка стал убедительно показывать, КАК не должен выглядеть военмор. Подойдя ближе, замечает торчащий у Флажка из кармана кителя конец (по-сухопутному - верёвочку, а не то, что все подумали)...

- Ну что за матчасть твою торпедную! Ну что ты за офицер, кнехт в задницу! Стоишь, как куча ветоши при шторме! Бербаза, а не моряк! Что за сопли?? - кричит Комдив и дёргает за конец. Шутиха, конечно, исправно срабатывает и Флажок окутывается дымом, как Хоттабыч. И вполне по-волшебному исчезает. Сверху в небе от изумления перестали ржать чайки. Солнце, краснея от стыда, утопилось в Рижском заливе. Вечерело. Стали бить склянки на "вечерний чай".

Куры

Вечер. Время после ужина. Фильмов нет. Политзанятий нет. Лежу на рундуке, переписываю чьи-то стихи. Была у меня такая слабость, любил поэзию. Да и сейчас люблю. Грохот по трапу, и через кубрик проносится мой друг Серёга Смирнов.
Служил он машинистом котельным и жил в соседнем кубрике. В руках свернутая шинель, которая летит в меня, и короткое: «Спрячь». Всё это на бегу без остановки. Моментально поднимаю крышку рундука. Была шинель, и нет шинели.
Буквально вслед за ним в кубрик влетает мичман М:
- Смирнов пробегал?
- Да..., кто-то пробежал, не обратил внимания, - отвечаю.
- Вот зараза! - и понёсся дальше. Часа через три является Смирнов. Шкода он был ещё та. Отдаю ему шинель, интересуюсь. Говорит:
- Пошли в санчасть.
Ну, пошли. У нас там ещё один друг служил медбратом. В санчасти этот барбос разворачивает шинель. Там две курицы. Оказывается, он умыкнул их по дороге на камбуз.
Перед нами проблема, где их приготовить. В котле нельзя, мичман М. уже несколько раз туда спускался. Только в санчасти, и желательно быстро.
Договорились встретиться после отбоя. Около полуночи, один по верхней, другой по нижней палубам, собрались в операционной, и операция «Куры» началась. После предварительной обработки решено было приготовить их в автоклаве. Где-то через полчаса мы открыли крышку этой кастрюли, и от ужаса за малым не попадали в обморок. Помещение операционной наполнилось таким вкусным ароматом, и весь этот аромат через открытый иллюминатор поплыл по кораблю. Во всяком случае, было именно такое ощущение. Оцепенев, мы стояли, и смотрели друг на друга, ожидая стука в дверь, и естественно - последствий. Но было всё спокойно. Мы сожрали этих кур за несколько минут вместе с костями. Так они простерилизовались. Вкуснее и так быстро больше кур я не ел. Где-то через полгода операция «Куры» повторилась. Но это было уже не то. Во-первых, она была спланирована, во-вторых, куры не такие вкусные. И ели мы их без особого удовольствия. Может, готовили мы не так, как в первый раз. А может, просто совесть?

Препарат

Выход был тяжелый. Так как пароход вставал в ППО и ППР и на три месяца, как минимум, выпадал из планов боевой подготовки флота, планировщики, как флотские так и эскадронные, напихали в задачи выхода всё что могли, начиная от постановки помех, кончая наведением истребительной авиации. Механикам, которые не выводили свои аппараты уже месяца четыре, кроме всего прочего, добавилась напасть в виде архаровцев из физлаборатории с обширнейшей программой НФИ и ТТП (нейтронно-физические измерения и тепло-технические проверки). В общем, было весело, тревоги сменялись тревогами, стрельбы учениями по живучести, в короткие передышки на пульт прибегали энфэишники со своими методиками, то заставляя разгонять реактор на полную мощность, а корабль, соответственно, на полный ход, то врубать ЦНПК на МС, то вручную дергать решетки при этом с детским умилением наблюдая за пляской приборов под «цветомузыку» мнемосхемы. Но всё рано или поздно заканчивается, подошли к концу и эти «моря». Пройдена узкость, брошены чалки, сходня спущена на родной седьмой причал главной базы Северного флота. Первыми, как обычно, простучали копытами по трапу летуны, тут же за ними свалили штабные, потом уже тонким ручейком стала утекать корабельная сходная смена. БЧ-5 в этом праздники жизни практически не участвовала, так как нужно было еще вывести аппараты и принять пар с котла на рабочий эшелон. Общая заёбанность операторского состава была такова, что даже традиционная клоунада с надеванием белых рубашек и белых перчаток для торжественного нажатия кнопки АЗ была похерена. В работе по стояночному режиму оставался «нос», поэтому «корма» поставив ПГ на «мокрое», тихо балдела. «Корма» - это два старлея, Саша и Паша. С кормового ПДУ (пост дистанционного управления) они уходить не спешили, потому что опыт службы подсказывал, что любая кривая в обход начальства короче прямой, а по кораблю кривой маршрут выбрать достаточно сложно, поэтому лучше сидеть за пультом и не высовываться. Саша с Пашей были одноклассниками по училищу и на корабль попали вместе, поэтому понимали друг друга без лишних слов.
- Паш, есть чего?
- Схуёвли? Откуда?
- У тебя ж было...
- Так я рогатых ходил со стрельбой поздравить, не с пустыми же руками идти.
- А то у них своего мало.
- Не поверишь, с моим не хватило, еще к румынам бегали
- Хреново.
- Ладно, придумаем чего-нибудь.
Придумывать долго не пришлось, видимо, Бог был немножко моряком и даже где-то атомщиком и решил порадовать «черную кость» флота - двух молодых механисьёнов. Переборочная дверь с лязгом отдраилась, и на пульт завалился старшина вертолетной команды, мичман Вельбицкий. На пульте ему делать было абсолютно нечего, да и допуска туда он не имел. Мичман был явно пьян и чем-то сильно напуган.
- Леха, ты не заблудился? - первым нарушил молчание Павел, - ангар дальше в корму.
- Ребята, у вас от радиации есть чё? - промямлил вертолетных дел мастер.
- Хуй через плечо. Ты что, совсем забухался? - усмехнулся Санёк.
- Облучился я.
- Чего???
Из сбивчивого рассказа напуганного мичмана вырисовывалась следующая картина. Винтокрылые, прежде чем свалить с корабля, успели укачать Вельбицкого и оставили его просыпаться в каюте. Там же в каюте оставили какую-то свою вертолетную приблуду, которую не захотели тащить с собой, а в вертолете оставлять побоялись, вроде как грифованная. В соседней каюте мичман химик решил поизучать полученный накануне выхода новый прибор радиационной разведки. Прибор при наведении на соседнюю каюту стал пищать и дергать стрелкой. Химик с трудом, но поднял Вельбицкого и указал ему на источник излучения в его каюте, ту самую вертолетную приблуду.
План у Паши созрел молниеносно, вертолетчик по корабельному расписанию был заведующий сауной. Поэтому была возможность решить триединую задачу. Где, что и чем закусить.
-Короче, Леша, в укладке аварийной партии ГЭУ есть Б2, антирадиационный препарат. Но он строгой отчетности. Раз такое дело, пойдем на должностное, но с тебя сауна, поляна и литрович шила, и это всё сегодня. Как понял?
Глаза мичмана просветлели.
- Ребята, да я сейчас, да я мигом...
- Шило сразу сюда тащи.
Когда дверь за облученным захлопнулась, Шура спросил:
- Паш, ты чего придумал?
- Вечер отдыха нам организую. Давай, дуй в медблок, притащи гексавит и бутылку какую-нибудь медецинскую прихвати, препарат смаклачим.
Придуманный на ходу рецепт нового слова в борьбе с последствиями переоблучения был прост и не требовал лабораторных условий. Двести грамм спирта было разведено впопалам с минералкой, бутылка которой нашлась в каюте. Это по замыслу начинающих фармацевтов должно было помешать распознать в препарате обыкновенный разведенный спирт, плюс туда же добавлялся до предела растворения толченный витамин. Что придавало лечебной смеси неповторимый цвет и своеобразный вкус.
Вельбицкий отсемафорил, что сауна и поляна при ней готовы, и ему позарез как нужен Б2, а то как бы не было уже поздно.
Сауна встретила друзей запахами разных вкусностей.
- Лешик, усё в поряде. А вот и Б2.
Бутылка с зельем желто-оранжевого цвета была выставлена на стол.
- А сколько его выпить надо? Не мало будет? - заволновалась жертва источника ионизирующего.
- Не ссы, пей, как полегчает, значит подействовало.
Стакан выпитый залпом, да еще не на старые дрожжи, тут же возымел лечебный эффект.
- О, мне, кажись, уже легче.
- Ну тогда приляг на диванчик, пусть получше рассосётся, - вошел в роль эскулапа-радиолога Паша.
Сауна затянулась далеко за полночь, храп Вельбицкого совсем не мешал. Пашу с Александром никто не искал, а если и искал, то заглянуть в сауну не догадался. В общем, посидели оч.хор.
Утром еще до завтрака Пашу отловил его вчерашний пациент.
- Слыш, Паш, а чего с утра моча у меня была аж оранжевая?
- Да всё нормально, Леш, это радионуклиды выходят.
Но мичман не успокаивался:
- Паш, а с бабами-то всё нормально будет?
-Леша, заебал ты уже своей радиофобией, говорю ж тебе, всё нормально. Домой вечером пойдешь, жене контрольку поставишь, вот и проверишься.
До вечера спасенный от радиации не утерпел. Придумав себе какие-то срочные дела в городе, отпросился у помощника и скачками понесся в техотдел, где работала евойная супруга. Отволок её там же в какую-то подсобку, где и совершил высший акт всепобеждающей и жизнеутверждающей любви. На корабль Вельбицкий вернулся страшно довольный, утверждал по секрету, который скоро стал известен всем, что чудодейственный препарат еще и значительно улучшает потенцию, что заставила Пашу с Сашей даже задуматься об открытии отхожего промысла. Но беседа в каюте особиста на предмет разбазаривания медикаментов строгой учетности как-то умерила их пыл. Что это был за вертолетческий прибор, так никто и не узнал...

БЗЖ без прикрас (байка)

«Тренировки по борьбе за живучесть корабля, а особенно-противопожарные, всегда на нашей подлодке проходят весело и увлечённо! Даже я бы сказал - с огоньком!»
ЗКПЧ ДПЛ С-191

Ну что ж, начнём нашу борьбу за живучесть. Но нужно немного ввести вас в курс и меридиан. Все знают, что совсем придурочных офицеров - быть не должно в ВМФ! В этом деле помогает естественный отбор в учебках и (не побоюсь этого слова) здоровые коллективы на флотах. Но! Так же все знают, что всё-таки порой забавные уникумы пробиваются к заветным погонам, видимо тут сказывается народная жалость к сирым и юродивым.
Воот! Вы уже начинаете припоминать таких, а? Наш флагман-пожарник был как раз примером. Флажок прибыл к нам с Северов уже законченным «пятнадцатилетним капитаном». Причём многие недоумевали - как он сделал такую немыслимую карьеру. Виной этих непоняток, были некоторые физиологические особенности - Флажок был сопливым и не просто сопливым, а гипер сопливым. Два зелёных щупальца всегда подрагивали под богатырским носом Флажка, ощупывая окружающее пространство. Утирание носа обшлагами и фуражкой - мало помогали... Щупальца мгновенно регенерировали и опять продолжали жить своей, обосопленной жизнью. Видимо и с Северов на Балтику Флажка списали - чтоб не портить тамошний флот подобием моржа с зелёными клыками. От служебной неустроенности и от всяческих помыканий командованием, Флажок приобрёл характер склочный и истеричный. Свою «потешную команду» пожарников - он заизносиловал в усмерть, отработками и тренировками. Команда, состоящая из залётчиков и похренистов, списанных со всех экипажей из-за усталости бывших командиров привести их к подобию матросов. Когда-то они вставали только на ДМБ со своих лежанок. Теперь же ежедневно, а то и еженощно - выкатывали свой пожарный ЗиЛок (давно с дырявыми цистернами) и катали-раскатывали пожарные рукава («давить кишку» это у них называлось).
Флажок со временем начал приобретать уважение у экипажей подлодок, куда он прибегал проводить тренировки по БЗЖ, а со временем приобрёл всеобщую ненависть вместо прежней жалости. Уже при построении на дежурство по кораблю. наш экипаж увидев Флажка, понял - будет весёлое дежурство. Ага - как в воду (ну в смысле в гидрант) смотрели.
Находясь в шестом отсеке - мы услышали трель звонков внешней звуковой сигнализации. На каждом корабле - свои сигналы оповещения. Ну, например: один звонок - «вахтенный ЦП на мостик», два звонка - «дежурный по кораблю на мостик»; три звонка - «в ЦП спускается проверяющий». А тут раздалась такая трель звонков, что можно было сразу подумать - всё! НАТО или таки сбросила десант и ядрёную бомбу на нашу базу или что ещё ужаснее - Флажок падает (спускаться по трапу он так и не научился) в ЦП. Так и вышло: сначала упала засопливенная фура, а следом брякнулся Флажок.
Не дослушав доклад вахтенного ЦП, Флажок (всё ещё лежа на палубе ЦП) уверенно заявляет о пожаре в нашем дизельном отсеке. Запускается отработанная круговерть БЗЖ: вахтенный ЦП играет «учебную тревогу» собирает вахтенных для тушения пятого отсека.
Вахтенные слетаются в пятый отсек, все едят глазами Флажка - где горим? Он в очередной раз утеревшись, достаёт из кармана кителя свою любимую «шутиху» (имитатор дымовой) и запустив, швыряет за правый дизель. Потянуло дымком... Пока старший аварийной партии сообщал в ЦП о пожаре правого дизеля, а мы разворачивали противопожарные средства, из-за дизеля показались уже языки пламени (как оказалось, дизелисты пришхерили там ветошь после уборки протечек соляры, а «шутиха» похоже была с браком, наравне с дымом - сыпала ещё и искрами). Тут дело пошло уже веселее-аварийная партия включилась в ПДУ, флажка - не имевшего такового, выбросили в четвёртый отсек и задраили переборки. Пламя весело распространялось по трюмам пятого отсека, пена ВПЛ - мало помогала в борьбе с огнём. Пришлось запрашивать ЦП о подаче воды в трюм пятого отсека через ГОН. Как только вода начала поступать в трюм, пожар стал стихать и через две минуты о пожаре напоминали лишь закопчённый подволок в районе правого дизеля, сильная задымлённость да весёлое потрескивание флажковой «шутихи».
Дежурный по кораблю, найдя Флажка под столом кают-компании четвёртого отсека, с помощью сочных военно-морских выражений - телепортировал его на пирс, а вахте приказал ни под каким видом не пускать больше Флажка на корабль. Флажок отойдя от шока, воспринял это как личное оскорбление и решил настоять на своём. И с криком: Пожар на пирсе! - кидает вторую «шутиху» на деревянный настил пирса. Мы, наблюдая эту картину напрялись (и не напрасно). Плюясь дымком и искрами, «шутиха» покатилась и скрылась в щели. Зная, куда порой девается промасленная ветощь, вахта трёх подлодок мысленно и виртуозно матерясь, забегала по кораблям в поисках рукавов и огнетушителей. Итак, рукава поданы к гидранту на пирсе, однако диаметр - не совпадает. На противопожарном щите пирса болтается штук пять пенных огнетушителей. Переворачиваем, бьём чекой об пирс один - другой, а кроме лёгкого амбре и ласкового дуновения - с огнетушителей ничего больше не появляется. Бросаем огнетушители и так же бегом и матерясь, бежим цеплять рукав на свою лодку, к наружному выходу ГОНа. Насос пускается, воды нет. Причём даже снаружи слышно, что насос работает, а воды по прежнему нет. Но зато видно, что корма подлодки заметно притопляется. Тут все поняли - что ГОН работает по предыдущей схеме - ГОНит воду в пятый отсек! Срочная команда в ЦП :ГОН на наружную подачу! Небольшой хлопок, рукав всеми брошенный раскатывается и под бешенным давлением - встаёт над лодкой вертикально. Красивое зрелище: над подлодкой эдакий фонтан, пирс всё разгорается, матросы бегая увёртываются от брызг и пламени. Лишь Флажок стоит в сторонке, утирает сопли и беззвучно шевеля губами перебирает все способы, к которым будет подвергнут командованием.
Ага, а вот и Комдив! Прибыл на пожарной машине. Грозный рык быстро навёл порядок: в машине нашлись рукава с нужным диаметром, подключены к гидранту, подана вода на пирс. На подлодке остановлен ГОН, рукав обхватили три матроса, ГОН запущен и со стороны подлодки стали добивать оставшиеся языки пламени. Когда огонь потушили и все собрались посмотреть результаты БЗЖ и раздавать подарки - тут и огнетушители заработали, придав апофеозу-апогей.

ВМФ - военно морской флот
БЗЖ - борьба за живучесть корабля
ВПЛ - водно-пенная лодочная (система пожаротушения)
ГОН- главный осушительный насос (имеет важное назначение, откачку-подачу воды в разные нужные места)
ПДУ - портативное дыхательное устройство (изолирующий дыхательный аппарат на 15-20 минут)
ЦП - центральный пост

К 40летию выпуска1973 года. Всем живым



Мальчишки.
Дорогие мои мальчишки. Вот я снова вижу вас - совсем еще юных - но считающих себя взрослыми и солидными, а вот - слегка постаревших, обремененных годами службы, погонами и должностями, а вот - вы уже и пенсионеры - но такие же мальчишки, дорогие мои мальчишки. И все так же горит в ваших - у кого голубых у кого серых у кого темных глазах огонек мальчишеского бесшабашества, и все так же готовы вы к приключениям, и к переменам, и ко всяким поступкам, которые порою кажутся вашим близким странными и нелогичными.... А просто - мы все - мальчишки, сколько бы ни прошло лет.
Ну а когда - то - мы действительно были мальчишками.
Это было, кажется так давно.
И мы учились в самом лучшем училище страны, на берегу самого лучшего, Черного моря. В «Системе» - так все называли нашу « альма-матер». А учили нас - такие же мальчишки, только прошедшие через годы службы и войны.
И была у нас в училище кафедра морской пехоты. Эти суровые дяденьки - «черные полковники» - брались за нас, мальчишек еще до принятия присяги - и потом три года не оставляли своим вниманием, чтобы после практики в бригаде морской пехоты честно сказать, что пехотного комвзвода как - то более менее подготовили, и в случае чего - погоны мамлейские и взвод пехотинцев - доверить можно.
Дядьки были все серьезные. Слова вступительной лекции «Мы будем готовить вас к тому, чтоб вы спокойно смотрели, как кишки на гусеницы танка наматываются» помнятся по сию пору. Наверное, преувеличение и говоря современным языком - понты, ну а с другой стороны - психологическая накачка.
Но все когда - нибудь приходит к завершению, и после третьего курса и отпуска поехали мы на практику в Казачью - в славную бригаду морской пехоты славного Черноморского флота.
Покатались на БТР-ах, поучились в них садиться, высаживаться, посидели в окопчике, когда над ним ПТ-76 прокатывается - неприятное ощущение, но терпимо. Побегали по полигону, гранаты побросали, постреляли. Ну, в общем, все как положено.
А в один из дней - марш - бросок, сперва в противогазах, потом - без них, а по финишу - окапывание с помощью малой саперной лопаты. Старший над этим всем - полковник с кафедры. Сам - то он конечно не бежал, ну да на том этапе и сержантов - морпехов хватило.
Кто не знает - полигон бригады в Казачке (в те годы) - несколько квадратных километров выжженной Крымской земли. Да и слово земля - так условность. Два - три сантиметра - а дальше - скала. Хорошо - не гранитная. И вся эта радость усыпана соколками. Может - военными еще, а может - морпехи постреливали. Мы тогда свято верили - еще военными. Война - то двадцать пять лет как кончилась - но не все железо из Крымской земли повыковыряли. И сейчас порой находят что - то, а уж тогда - чего в ней только не было.
В общем - добежали мы куда надо, попадали кто куда.... Тут наш полковник образовался. Быстренько в «линию обороны» нас организовал - и - окапывайтесь!
Ага..... Первые сантиметры - еще как - то. А потом - начали в скалу вгрызаться. Дело в нашем положении - почти безнадежное. Не идет эта самая малая саперная в крымский известняк. Ну или почти не идет. Но - суть да дело - что-то как-то выкапываем, хоть и без энтузиазма. А полковник - ходит, командные слова рычит, рассказывает про скорое «прибытие неприятеля» и «атаке занятых позиций».
И вдруг (как мне нравится это «вдруг», за этим словом всегда следует что - неожиданное, волнующее, интересное!) - так вот вдруг - орет кто-то:
- Тащ полковник! Граната!.....
Естественно - копать все побросали - и к крикуну. Действительно. Граната. «Эф - кА»» Ржавая как моя теперешняя жизнь. Взрыватель - вкручен. Кольцо на месте.
Как и положено в вооруженных силах - тут же все и вся было забыто, народ вокруг гранаты сгрудился. Обсуждает. Откуда, чья,.... И тут - военно-морская мысль родила очередной выкидыш:
- А давайте ее - в костер кинем!
Ну что тут скажешь ....
И внезапно - у сурового черного полковника нашего - глаз загорелся, и с него мгновенно сползла шелуха лет службы, опыта, знаний - в общем, всего того, что отделяет мальчишку от солидного мужчины. Рядом с нами стоял такой же, как и мы мальчишка.
И этот самый мальчишка решил:
- Давай!
Немедленно были собраны какие - ветки, трава сухая, что - то еще, могущее гореть, найдена подходящая ямка - воронка видимо старая, где и был запален костер, граната положена туда, а мы все во главе с полковником - залегли поблизости, за какой-то каменистой грядой.
Нда. Костер стало быть - горит, граната в нем лежит и - ничего..
То есть - совсем.
И вот тут на всех нас, а на черного полковника - особенно стало снисходить просветление. То есть. Костер горит. В нем - «эфка». Разлет осколков - двести метров. Высовываться из-за камушков - страшновато... То есть - совсем даже не хочется..... И что дальше делать - один Дэви Джонс знает..... Лежим короче.
А костерок - прогорает потихонечку. Надо решение принимать.....
Щелкнуло что - то в костерке. Громко так щелкнуло, отчетливо. Взрыватель?... Ахххххх...то его знает. Дымок черненький пошел. И снова - только костерок тихонько потрескивает....
Наконец полковник наш решился. Встал помалу, и - пригибаясь - к костерку. Можно подумать - поможет его пригибание. Мы все - конечно повысовывались. Наблюдаем. Русская рулетка - игры для несовершеннолетних....
Подобрался полковник.... Посмотрел внимательно... выпрямился с облегчением....
- Все, не взорвется.
Мы - к нему. Треснула граната наша. То есть - то ли корпус за временем проржавел окончательно то ли еще чего - но в общем треснула как перезрелый каштан, что - то там из нее выплавилось и горит потихонечку.
Выкатили гранату из костра подручными средствами, костерчик традиционным мужским способом потушили, и....
На месте мальчишки снова оказался серьезный, обремененный годами службы и опытом офицер.
Построил нас, похмыкал про себя что - то, а потом, видно окончательно решив, что говорить - что в общем и нечего -
-Нале-во - В расположение бегом - марш!
и порысили к «месту расположения».
Что самое интересное - не было у нас потом разговоров про этот случай. Поняли мы кажется каким - то 127м чувством, что не надо ничего обсуждать....
Наверное - повзрослели.

Сколько лет назад это было... Иногда страшно вспомнить.....
И все же, и все же.
Когда я встречаюсь с вами, дорогие мои мальчишки, я снова и снова вижу в ваших глазах все тот же живой огонек, все ту же готовность ввязаться во что - нибудь интересное, авантюрное....
Дай вам Бог здоровья, мальчишки.
Живите.