Никогда не любил тягать чужое, но вот это зацепило... может и байка конечно, но душевно.
Итак, как у нас говорят, цельнотянуто с анекдотру, а там тоже утащили

В тот год погода на майские удалась на славу. Особенно в Турции, в Белеке, небольшой деревушке, удачно расположившейся рядом с десятком лучших отелей побережья. Песочек, ласкающие лучи солнца, уже достаточно теплого, но не обжигающе жаркого, как летом. Сосновая роща, манящий шелест прибоя, тихие шаги официанты, несущего мое пиво прямо к лежаку...
Хорошая компания в лице друга Мишки и пары замечательных девушек. К тому же турки в тот год очень удачно поймали Аджалана и курды обещали заехать на курорты прямо на боевых верблюдах и вырезать нахрен все туристическое население. Что в этом хорошего? Конечно же то, что все прогрессивное
человечество осталось дома и путевки в роскошный пятизвездочный отель
достались нам практически задаром: разве 220 долларов - деньги за неделю
в этом раю?
С утра валяемся на пляже, попивая легкое турецкое пиво. Когда солнце становится слишком назойливым, неспешно перебазируемся ближе к бару и бассейну. Днем садимся в арендованное авто и едем осматривать остатки римских городов, которые турки, несмотря на все старания, так и не смогли до конца разрушить за прошедшие пару тысяч лет, и теперь показывают за деньги любопытным туристам. Попутно разыскиваем правильное место для обеда, на плоту посреди быстрой горной реки, где рыбу достают из воды при тебе и через десять минут приносят запеченной на гриле, или круглый ресторанчик на вершине километровой горы, в котором столики вращаются по кругу вокруг внешней стеклянной стены, позволяя насладиться панорамой на море и горы, если конечно в этот момент не набежало облако и не погрузило вершину горы и холодный мокрый туман...
Вечером девятого мая мы неспешно прогуливались по Белеку, лениво отбиваясь от торговцев, почему-то уверенных что в России жестокая нехватка тряпья, кожи, дерьмового золота и прочей мишуры.
- Ара, заходи, пасматри! Лучший джинсы на всем базаре!
- Пошел нах...
- Как нах? Почему всегда нах? ...
Или:
- Кожанный юбка! Вах, какой кожаный юбка!
- Мужик, ты охренел, зеленая юбка не подойдет к моим шлепанцам. И вообще, это не мой размер.
- Жене возьми, девушке возьми, другу вон возьми..
- .....
- Почему опять нах?
И снова вкрадчивый южный говор:
- Ребят, вы русские?
- Русские, русские. Не теряй время, иди сразу нах.
Щуплый турок на вид лет тридцати стоял у очередной лавки, на этот раз с
ювелирными подделками.
- Ребят, зайдите пожалуйста, выпейте со мной вина.
- Замучили вы нас, чурки нерусские, нету у нас лишних денег и планов покупать твое паленое рыжье тоже нет...
Уже удаляясь, слышим в спину:
- Ребят, вы не поняли. День Победы сегодня, у меня дед и отец воевали...
Стоп. Что-то не так. Что-то выбилось из привычного фона. Мишка тоже встал с озадаченным лицом. Разворачиваемся.
- Мужики, я за Победу выпить сегодня хочу, а тут не понимает этого никто. Пожалуйста, зайдите ко мне, я не буду вам ничего предлагать.
Просто посидим, выпьем вина.
- Вина? За Победу?
Мы с Мишкой переглянулись. Я посмотрел в глаза друга и прочел там то же, о
чем подумал сам. Не сговариваясь, мы развернулись и быстро зашагали в
сторону отеля.
Через полчаса мы заходили в ювелирную лавку, бережно прижимая к груди
запотевшую литрушку "Столичной" и банку соленых огурцов. Разве можно отмечать такой праздник дешевым турецким вином?
А через два часа мы, уже раскрасневшиеся, без маек, в одних шортах и
шлепанцах сидели на прохладном полу посреди лавки, лениво посылая нах случайно заглядывающих к нам туристов.
Громче всех старался Рахим, хозяин лавки. Его "Куда лэзэшь, падла нерусский? Нэ видэшь праздник у нас!" и "За Побэду!" разлеталось над всем Белеком. Продавцы соседних лавок плющили носы о витрину, пытаясь понять, надо ли вызывать скорую помощь или уже сразу муллу для отпевания.

Выпили и за Победу. И за воевавших предков, сначала скопом, потом и за
каждого в отдельности. За СССР, за братство народов. Хаяли мYдаков немцев, которых мы с Мишкой в честь дня победы разгромили с утра в волейбол (3:0 по партиям)...
Рахим оказался отличным парнем. В Турцию он переехал с семьей с одной из
среднеазиатских республик бывшего СССР. Работал в семейном ювелирном бизнесе. Мечтал вернуться, но было уже некуда...
Незадолго до нашего ухода он спросил: Знаете, о чем я мечтаю последний
год? Безумно хочется сала. Настоящего сала, чтобы круто засоленное и с
мясной прожилочкой. Мне нельзя, я мусульманин. Брат услышал, сказал что
зарежет. Но я все равно попрошу: приедете еще раз, привезите мне кусок
сала. Я его ночью под подушкой буду есть, чтобы брат не узнал...

Источник: Postnext.com

Рассказал(a) Vitalya

С любовью к погранвойскам или Как мы учились бросать боевые гранаты!

В один из прекрасных вечеров в учебке 45-го ордена Боевого Красного Знамени Серахском ПО, в благословенное время ожидания ужина в учебной ПЗ раздался рык старшины Пролыгина:
- Застава, становись!
Мы дружно построились.
- Объявляю всем - завтра боевое гранатометание! - рявкнул Прошка. И добавил:
- Хто натворит делов - лично со мной будет дело иметь.
А надо сказать, что всю неделю перед этим мы только и делали, что тренировались заряжать, разряжать, бросать и прятаться. Учебные гранаты РГ-42 нашими руками были отполированы до блеска. Казалось, что мы выдрессированы до состояния медведей, ездящих в цирке на велосипедах. Но не зря говорят, человек предполагает, а Господь располагает. Наступил, наконец, день истины. С самого утра нас всех обуял легкий мандраж - одно дело швырять пустую болванку, и совсем другое - боевую гранату! Кто бросал, тот знает, о чём речь. На стрельбище выдвинулись дружно, заняли диспозицию - вся застава в количестве 60 человек - в большом окопе, 1-е отделение на расстоянии примерно 20 метров - во втором окопе, ближе к стрельбищу. Этот окоп соединялся ходом сообщения с маленьким крытым окопом, где сидел Прошка с ящиками гранат, запалами к ним и ведомостью выдачи - учёт прежде всего. Дальше ход сообщения вел в окоп непосредственно в зоне гранатометания. В окопе находились зам. НЗ учебной заставы л-нт Симоненко и два огромных, как шкафы, сержанта. Мы все с напряжением следили за первым отделением, начинавшим броски гранат. А надо сказать, что издалека разрыв РГ-42 не создает особого впечатления - ну, пуф-ф-ф, и всё, ничего особенного. Выстрел из РПГ впечатлял гораздо больше. И вот, после нескольких спокойных пуф-ф-ф раздался очень громкий пуф-ф-ф где-то совсем рядом с нами. На наши головы полетела глина и галька. Все обомлели. Со стороны главного окопа послышались вопли и крики. Тут у нас совсем все упало на землю. Мы попытались выглянуть, но были остановлены свирепыми рыками наших сержантов, "пасших" каждое наше движение:
- Лежать!!!
Мы дружно рухнули на дно окопа. Сверху послышался топот сапог и показалось свирепое лицо Прошки:
- Ну, орелики!!!! - и он, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, исчез так же быстро как и появился! Всё, что могло у нас опуститься, опустилось ещё ниже. В дальнейшем выяснилось вот что - настропаленный курсант сделал всё правильно - по команде ввернул запал, зажал скобу четырьмя!(как учили!) пальцами правой руки, левой рукой разогнул усики, вставил большой! палец в кольцо, выдернул его и бросил гранату. И всё бы хорошо, но, в своём стремлении забросить гранату как можно дальше, курсант в замахе ударился правой рукой о стенку окопа, находившуюся у него за спиной! От удара граната вылетела из руки и, слава те Господи, не в окоп, а сзади его! Взрыв брызнул над головами сержантов и лейтенанта, подняв кучу пыли и гальки. Что было!!!! - страшно сказать. Выслушав от разъяренных сержантов, Прошки и всех, кому положено по штату обещания всех мыслимых и немыслимых кар, в том числе и небесных, наше гранатометание продолжилось. Десятка полтора курсантов вполне благополучно "отбросали" свои гранаты и мы все стали как-то немного успокаиваться. Но тут судьба преподнесла нем новый сюрприз - очередной взрыв грохнул совсем близко от нашего окопа - метрах так в 15! Стало совсем нехорошо - что там за хрень творится? И опять до нашего слуха долетели вопли и крики! Прибежал бледный старшина Пролыгин и жестами, не говоря ни слова , выгнал всех к такой-то матери вон! Сказать, что мы исчезли - нет, мы просто испарились! А оказалось вот что: очередной курсант, каждое движение которого как волки "пасли" два здоровенных обозлённых сержанта, опять-таки всё сделал правильно! Но только до того момента, когда надо бросать гранату - он, выдернув кольцо, стал перекладывать гранату в левую руку - курсант оказался левшой! Один из сержантов, услышав до боли знакомый хлопок сработавшего запала УЗРГМ, вырвал гранату из руки охреневшего курсанта и бросил её не глядя куда, но только вон из окопа! Нужно ли говорить, что бросил он её в нашу сторону. После этого гранатометание было прекращено, и мы занялись успокаиванием нервов - как своих так и старшинских и сержантских! Короче говоря, старшина погнал нас куда? - правильно, на кросс! От стрельбища до отряда было примерно 2 км - вот туда и назад. Потом мы занимались ещё час уборкой территории стрельбища, и лишь после этого продолжили броски. Как ни удивительно, но все остальные курсанты бросили свои РГ-шки без замечаний - вот что значит успокаивающее действие физических нагрузок! Через несколько месяцев мне лично пришлось ликвидировать два ящика гранат РГ-42, как подошедших к концу гарантийного срока хранения - и ничего особенного, пуф-ф-ф и все. Зато на дембельском чемоданчике апельсинового цвета во все язычки змеек у меня были вставлены колечки от запалов гранат РГ-42!

Это наша Победа!

Москва. Май 201... года.
(Читателям - это не фантастика, это мрачное предчувствие).

Посидели хорошо, как всегда. И отправились к Могиле Неизвестного Солдата. Обычным нашим порядком, как всегда мы ездили, это наша традиция. Впереди Коля, в шлемофоне, на восстановленном им БТР-80 под Красным Знаменем. Этот БТР был подбит когда-то под Бамутом, списан, вывезен на слом, но Коля откупил его и поставил на колёса Восстановление списанной боевой техники - его давнее увлечение. Рядом с ним сейчас, на командирском кресле, сидел Михаил, как положено. И ещё десяток наших сидели на броне сверху, из бортовых динамиков раздавалось:
Этот день Победы
Порохом пропах...
Многие, включая водителя, были слегка поддавшие, но дорожная полиция, завидев нашу колонну, старательно отворачивалась. КПВТ на бронике был совсем не бутафорский, да и многие были с личным оружием. Да и репутация наших была слишком хорошо известна. Вообще, с тех пор как разрешили законно приобретать оружие, беспредел, как бандитский, так и ментовский, резко уменьшился. Безобидная девчушка в мини-юбочке вполне могла достать из сумочки «беретту» в ответ на посягательства насильника. Купить можно было хоть танк, были бы деньги. На улицах все вдруг стали милы и приветливы, наличие оружия практически у всех как-то сдерживало от хамства, преступность перекочевала в основном в финансовую сферу и подпольное предпринимательство. Да и отдельные коррумпированные менты, которые изредка ещё «кое-где у нас порой», как-то меньше прикапывались к гражданам без особой необходимости.
За Колей в кильватерном строю ехали Артем на «Додже», Олег с Рихардом, Женя, Рома, другие наши из местных, потом иногородние: Юра на «Вольво», Саня на древней «узбечке», псковитянин Сергей на «Хаммере» и другие наши, с салонами, битком набитыми людьми.
Приехали к Могиле. Вечный Огонь на ней уже два года, как не горел, Госдума отказалась выделять деньги на этот “памятник тоталитаризму”. По той же причине не было Почетного Караула. В потухшем очаге валялись окурки, банки из-под пива. Подошли ближе и охренели мрачно: на мраморной плите кто-то нарисовал свастику и написал “Heil Hitler!”
Вокруг были развешены листовки:
«Я, осел: верю, что евреев травили в газовых камерах!»
«Холокост - миф 20 столетия».
«Применение отравляющих газов в Аджимушкае - художественный пиздёжь! Там применяли дымовые шашки для маскировочной дымзавесы».
«Было бы весьма неплохо, если б нация умная покорила бы нацию глупую. А. Солженицын».
«При немцах открывались церкви и разрешалось богослужение!»
«При немцах давали шоколад!»
«Если б ваши не победили, мы бы уже 70 лет назад баварское пиво пили, а не сраное Жигулевское!»
«Нордическая арийская раса - высшая раса господ!»
Висели портреты нацистских великомучеников, казненных по приговору Нюрнбергского трибунала, отдельно стоял портрет их любимого бесноватого Адольфа.
- С-с-сук-ки! - негромко процедил Руслан, и все, не сговариваясь, стали убирать Могилу, очищать от мусора, срывать листовки.
И тут на аллее парка показалась колонна нациков. Командир сразу негромко сказал:
- Все оружие оставить в машинах, не хватало нам только обвинений в бандитизме или попытке государственного переворота.
Все покидали кобуры с оружием в БТР, Денис нехотя кинул туда же свой «ублюдок»-АКСУ. Потом, подумав, выложил и пару гранат.
Из колонны приближающихся бритоголовых раздавались выкрики:
- Ка-азлы! Комуняки краснопузые! Милитаристы безмозглые! Гаси биглероидов! Мало вас вермахт мочил вы 41-м, а то бы не выросли такие гаденыши-последыши!
В ответ:
- Это вас мало мочили под Сталинградом и Курском, фашисты!
Наконец сошлись вплотную, остановились. И тут бритые запели:
- Die Fahne hoch! («Выше знамена!», это из нацистского гимна «Хорст Вессель».)
Наш Кучерявый, мурманец, побледнел, стиснул кулаки, как когда-то, давно, в Афгане, и крикнул:
- Это наша Победа!
И мы ринулись на нациков. За Победу! За Родину! За наших дедов, отстоявших страну!
Питерские Юра и Саня дрались, стоя спиной друг другу, прикрываясь взаимно. Юра почти сразу потерял очки, но зато выхватил у нацика трубу и теперь махался ею, нанося удары восьмёркой: с правого плеча замах, а потом, не останавливая движение трубой и описав круг - бил слева. У Сани был свой стиль, стройбатовский: замахнувшись рукой для удара, вдруг резко вскидывал ногу и бил ей противника в подбородок. А потом левой рукой - в печень. В это время кто-то врезал ему сзади по затылку.
-Бля-аа, - печально прошептал он, садясь на землю и держась двумя руками за голову, - опять сотрясение.
Рома бил резко, каратистскими ударами. Вырубив очередного нацика, Рома мелко крестил его: «Прости, Господи, эту заблудшую овцу».
Артем бил по-боксерски: короткими и резкими прямыми и боковыми. На прижатого к броне Олега наседали сразу трое, но Игорь, с Приднестровья, выхватил из недр бронника углекислотный огнетушитель и пустил морозную, до минус 80, струю углекислоты в нациков, те почему-то сразу отстали, тряся обмороженными руками. Рихарда сбили с ног, но падая, он сделал ногой резкое вращательное движение и подсёк наседавшего на него нацика с косичкой и серьгой в ухе, потом вскочил и добавил ему ногой. На него навалился сзади ещё один бритый, но на того, в свою очередь, прыгнул сзади Богдан, сложив руки замком и схватив ими нацика за горло, вцепился в кадык и повернул его. Нацик, коротко вскрикнув, вырубился от болевого шока.
- Эх, Богдан, - вздохнул Рихард, - сидел бы в своей нэньке, и не ввязался бы сейчас в это... Нужны тебе эти москальские разборки?
- Ничего, - ответил Богдан, потирая фингал под глазом. - Это наша общая Победа, и защищать её нам вместе.
Один из бритых, увидев нордическую физиономию Арне и надпись Suomi на его футболке, оторопел:
- Оба-на - чухонец!!! Геноссе! Ты же из наших, нордических арийцев, что ты у них делаешь? Переходи к нам.
Арне сразу оскалился:
- Ну, с-с-цука, за чухонца ты сейчас ответишь!
И врезал ему с правой.
Постепенно нациков оттеснили, они как-то вдруг, словно по сигналу, мгновенно испарились, попрыгав в старенький бундесверовский «Унимог» ещё времён холодной войны (неплохая машина, кстати). В организованности, обученности и дисциплине им не откажешь. Вот только кто организовывал это их обучение и организацию?
Вдали спокойно стояли наряды ППС и равнодушно поглядывали на побоище. Они не собирались мешать гражданам России свободно высказывать свои политические взгляды. На этот счет Госдума приняла год назад специальное постановление. Пока не дошло до применения оружия, все происходящее считалось оживлённой политической дискуссией. Чем больше будут мочить друг друга нацики, красные, мусульмане, скинхеды, гринписовцы и пр., тем скорее освободят место для новой силы. Кто это будет: США, Китай, Аль-Каида?
Собрались возле БТРа. Командир, протирая треснувшие стекла очков, сказал:
- Ребята, давайте закончим уборку и вернёмся на Передовую.
Мы чисто убрали памятник, подмели вокруг, отскоблили оскорбительные надписи, свалили в кучу плакаты, точно фашистские знамёна к стенам Кремля в том давнем Параде Победы, потом подожгли их. У потухшего Вечного Огня поставили гранённый стопарик с водкой, накрыв его горбушкой чёрного хлеба. Вам, отдавшим жизнь ради нас.
Стали собираться. Саня сказал Юре:
- Юрец, я машину свою вести не смогу, от сотрясения голова кружится и тошнит. Не подкинешь меня?
- Да не вопрос, садись, конечно.
Уже в машине Саня, морщась и держась руками за затылок, сказал Юре:
- Да, Юра, хорошо мы в этот раз посидели...
Тот ответил, как и десять лет назад, словно ничего не изменилось:
- Саня, а когда мы с тобой плохо сидели?
Все рассмеялись.
А Гена, потирая свой ушибленный, негнущийся после давней операции палец сказал:
- А ведь мы уже все старые, и не побоюсь этого слова - дряхлые, почти всем за пятьдесят-шестьдесят. Уже нет живых ветеранов войны, мы знаем её лишь по воспоминаниям дедов. Мы - последние, кому небезразлична эта Победа, по живому её воспринимают, у кого война затронула близких нам людей. Но уже наши дети не понимают нас. Мы для них - старые чудаковатые милитаристы. А Великая Отечественная для них - сюжет компьютерных игр. Они точно знают, кто такой рядовой Райан, но не знают про Егорова и Кантарию. Они знают, что войну выиграли США, и если б американцы не были вынуждены все время помогать СССР, то они разбили бы немцев намного раньше.
А весь седой уже Борис добавил:
- Получается, мы последние, кто идёт в бой за ту Победу. И мы последние солдаты Красной Армии, хоть и не были на войне. Придет новое поколение - и им будет на все насрать, это будет волновать их не больше, чем Куликовская битва или Ледовое побоище. А про немецкую оккупацию будут знать лишь, что при них давали шоколад, а газовые камеры - это «художественный пиздёжь» (с).
- Что-то загрустили мы, ребята, - сказал Денис. - Давайте нашу, питерскую!
И мы затянули традиционную песню наших посиделок:
- На поле танки грохотали,
солдаты шли в последний бой...
***
Мой комментарий.
Пустые банки из-под пива сам лично видел в очаге Вечного Огня на Марсовом поле, в Питере, в 90-х годах. А также видел в Керчи потушенный Вечный Огонь у Обелиска Славы освободителям Керчи, тоже в 90-х.
««Я, осел: верю, что евреев травили в газовых камерах!» - В одной газете 80-х годов видел фото, как неонацики в ФРГ митинговали с таким плакатом.
«Применение отравляющих газов в Аджимушкае - художественный пиздёжь!» - Автор сего мнения тоже известен.
Так что ничего не придумано.