Борьба за урожай
Часть 1. Котлетная любовь

Поступив в высшую школу милиции, мы скопом, а вернее, всем первым курсом двинули помогать подмосковным колхозам в борьбе за урожай. Проще говоря, на картошку.
Расквартировали нас в уже опустевшем в сентябре пионерском лагере «Красная гвоздика», что под Серпуховом. В одной из комнат расположились ваш покорный слуга, Уткин Валера, Саша Мишин и Аркаша Кузеев. Быстро вспрыснули новоселье портвешком «Три топора» и айда на построение, где начальник курса подполковник Федяев готовился прочесть нам ликбез о вреде алкоголя, инструкцию по технике безопасности на полях Родины и непосредственно на территории лагеря.
Прослушав страшилку о том, как один пьяный солдат в его части, где он служил, не соблюдая технику безопасности при обращении с танком, потерял голову (в прямом смысле этого слова), мы строевым шагом направились на обед в столовую. Отобедав дарами со складов Тылового управления МВД СССР, мы расположились на травке и закурили. Всех одновременно посетили два насущных вопроса: где взять спиртное и где раздобыть представителей женского пола?
Первая задача, в принципе, была решаема. Недалеко от лагеря располагался населенный пункт типа деревня. Составив логическую цепочку и поразмыслив дедуктивным методом (не пальцем же деланые!), пришли к выводу: есть деревня - есть люди, если есть люди - есть пьющие, есть алкаши - есть и бутлегеры.
С решением второй задачи было сложнее. Но, как говорится, кто ищет, тот всегда залетит. Из разведданных, полученных Милютиным от работника трансформаторной будки по прозвищу «Зуммер», установлено, что в соседнем лагере «Орленок» разместились Первый медицинский и педагогический институты.
Уткин моментально взял бразды правления в свои руки.
- Так. Я с Мишиным идем в деревню на добычу «топлива». Важняк, как самый смазливый и расторопный, отправляется на разведку с целью уточнения численности женских особей в соседнем гарнизоне, то есть лагере. Аркашка остается здесь для прикрытия наших жоп от грозного члена подполковника Федяева.
- А если подпол объявит построение с перекличкой? - задумчиво поинтересовался малахольный Аркаша, - что делать-то?
- Сказал же, аналы прикрывать наши, - рявкнул Уткин, - старшина будет в курсе, я предупрежу. Всё, двинули.
Уткин с Мишиным тенью проскользнули мимо командиров и скрылись за воротами лагеря. Я двинулся в противоположную сторону на поиски счастья, любви и венерических инфекций.
Через полчаса моих блужданий по лесу наткнулся на забор, и перемахнув через него, оказался на территории другого пионерского лагеря. Дойдя до корпусов, я присел в беседке и стал оценивать обстановку. Ни одной живой души, кроме надоедавшей мне мухи, я не обнаружил. Решил подойти ближе к корпусам. В это время я и увидел, как по тропинке в мою сторону дефилирует дебильного вида субъект массой не менее 120 килограммов, в избытке обожравшийся протеина и стероидов. Увидев меня и пытаясь заставить работать то, что у нормального человека называется головным мозгом, он остановил свою тушу.
- Братан, а чего так пусто? Вымерли все? - весело поинтересовался я.
- Не-е-е, в поле пашут, - вяло промямлил мешок, - после пяти приедут.
- А ты чего не с ними?
- Руку штангой придавил. - констатировал любитель анаболиков.
- А девчонок здесь много? - продолжал я разведбеседу.
- Достаточно, - пробасил качок, - а у тебя пожрать ничего нет?
- Вас что, не кормят?!!
- Да кормят. Только пшено с перловкой уже вот где сидят, - протянул оппонент и фигурально провел пухлой ладонью по горлу.
Здесь, уважаемый читатель, следует отвлечься для разъяснения некоторых вопросов снабжения продуктами студенческой рабочей силы. Дело в том, что гражданские студенты питались за счет колхоза, а мы, курсанты, жировали на средства МВД, которое потчевало нас отменейшей едой. Учитывая, что колхозы в то время не то что студентов, себя прокормить не могли, то представьте, каковым было меню. Нас же кормили на убой. Утром яйца, творожнные запеканки и какао. В обед супы, борщи и солянки. А на ужин - гуляши, котлеты, плов. Плюс к этому по выходным потчевали тортами и пирожными.
Таким образом, смекнув, что любовь девушек и уважение голодных медиков и будущих педагогов мужского пола можно заполучить практически даром, то есть за котлеты и салаты, я попрощался с инвалидом и направился для доклада в место базирования. По дороге углядел еще парочку наших диверсантов, обремененных идеей приятного отдыха в окружении баб-с.
- Ну чего там? - в унисон спросили братья Кухаровы из 109 группы.
- Баб нет, только мужики, - решительно отшил я конкурентов.
Спустя час в лагерь вернулись слегка надегустированные и затаренные самогоном под самые не балуй Уткин с Мишиным. Наше отсутствие руководство не заметило. В общих чертах я описал картину с продовольственным кризисом на сопредельной стороне. Решение было принято мгновенно - отправились в столовую, где трудились у плиты наши повара из 106 группы однофамильцы Стас и Влад Ивановы. Выпив по стакану местного пойла и вручив поллитра сего напитка нашим кашеварам, пришли к заключению договора о вечернем снабжении нас салатами и котлетами.
До ужина оставался час. Заняв умывальники, мы принялись полировать зубы и наводить лоск на лице и теле. Советские бритвы «Нева» нещадно скребли щеки и подбородки. Одеколоны «Шипр» и «Красная Москва» быстро впитывались в растревоженные лезвиями щеки. Аркаша по такому случаю где-то раздобыл утюг и стал наглаживать трусы «а ля семья». Надоедали завистливые взгляды однокурсников и вопросы «а куда это вы намылились?»
Вечерняя трапеза прошла в дружественной обстановке с загадочными улыбками на лицах.
Прослушав очередную страшилку о необходимости соблюдения техники безопасности от подполковника Федяева на вечернем построении, был объявлен отбой. С целью усыпления бдительности руководства выключили свет и улеглись в кроватки.
В 22 часа 40 минут по команде Уткина через окно в туалете покинули корпус и двинулись в стан предстоящего праздника, предварительно забежав в столовую за конвертируемыми запасами еды: салатом, котлетами и жареной картошкой. Тихо гремя сумками и мисками, проникли в соседний лагерь и прямиком направились в ближайший корпус. Судя по горевшим в комнатах лампам, погружаться в сон девчушки и мальчишки не желали.
В холле первого этажа нашу делегацию остановил мужичок неопределенного возраста с профессорской бородкой и поинтересовался, «хто такие и куды?» Объяснили, что люди мы в погонах и хотим провести благотворительную акцию по удовлетворению кулинарных запросов особей женского пола. Естественно, были посланы на х#й. Но отступать мы не собирались. Обогнув корпус с другой стороны, мы постучали в первое попавшееся окно. В оконце моментально засветилось приятное личико девочки с красивыми глазками.
- Привет, имеем желание познакомиться с прекрасными соседями и коллегами по труду, - выпалил Мишин скороговоркой.
- А вы кто?- удивилось личико.
- Не желаете потрапезничать? - вопросом на вопрос ответил я и продемонстрировал кастрюльки. Что-то в настроении девчушки изменилось, глазёнки заблестели и спустя секунды мы очутились в их комнате. На наше счастье там на голодном пайке пребывало еще несколько прекрасных тел. На одно из них, а точнее, на грудь четвертого размера по имени Катя я и положил глаз.
Закончив с формальностями знакомства, мы стали наблюдать за процессом употребления наших гостинцев. Маленькие нежные ротики студенточек заглатывали котлеты размером с ладонь целиком. Челюсти в этом процессе не участвовали, на зубы нагрузка не осуществлялась. По окончанию чревоугодия остатки еды были отданы на растерзание в соседнюю комнату, где размещались голодные, но умные парни, не обращавшие внимания на сокурсниц и весь вечер проводящие за игрой в шахматы и преферанс.
Одарив нас благодарным взглядом, студенточки предложили продолжить знакомство в беседке на улице. Комнату покидали через окно.
Дальше, уважаемый читатель, ты догадался, как продолжался праздник души. Гитара, песни, анекдоты, кусты и плотские утехи. Кто где.
Аркаша с Мишиным слишком «устали» от возливаний и, пообещав своим половинкам завтра быть в полной боевой готовности, отправились на покой в лагерь. Мы же с Уткиным не угомонились и продолжали веселить и радовать своих боевых подруг большой и неистовой любовью, отвлекаясь лишь на ритуал под названием «Ну, за знакомство!»
Очнулся я на лавочке в беседке в обнимку с подругой от того, что кто-то тряс меня за ухо. Открыв глаза я сфокусировался на взлохмаченной шевелюре Уткина.
- Пиз#*ц, проспали! Через двадцать минут подъем, бежим! - еще пьяным языком шептал Валера.
И мы, чмокнув девчушек в щечки, побежали. Вынырнув из-за забора лагеря, мы чуть не стали заиками. Навстречу с задумчивым видом шел подполковник Федяев. Отступать поздно.
- Здравия желаем, товарищ подполковник! - громко поприветствовал Уткин.
- Стоять! - рявкнул офигевший от зрелища подполковник. - Это что вы делаете здесь до подъема?
- Зарядкой занимаемся. Режим у нас, - кое-как выговорил я и добавил:
- Спортивный.
Наш спиной мозг еще долго чувствовал пристальный взгляд начальника курса. Вбежав в корпус и умывшись, мы услышали команду подъема. Наступал первый трудовой день борьбы за урожай.
Перед завтраком на построении я услышал то, что совсем не хотел услышать.
- Курсант Уткин, курсант Важняк! Выйти из строя! - с украинским акцентом приказал Федяев.
- Есть!
- За инициативность и должное поддержание физической формы объявляю благодарность, - четким голосом пропел подполковник, - Молодцы, хлопцы, так держать!
- Служим Отечеству!
- Встать в строй!
- Есть!
- Вот, товарищи курсанты, берите пример с этих бойцов. За полчаса до подъема встали и начали наяривать круги вокруг корпуса. Не то что некоторые балбесы, облевавшие ночью клозет. Кстати, а кто это нагадил? - риторически заметил Федяев.
Это была моя первая и последняя благодарность за все годы честной и безответной службы в органах. Потом только строгачи и неполные служебные.

Спортрота. (продолжение)

...наступила недобрая пауза. Тимур выдохнул и медленно произнёс:
- Я сегодня ночью во сне упал с верхней кровати прямо на табурет. Ничего не сломал. Завтра всё пройдёт.
Ринат тут же рассмеялся.
- Наш человек! Мыкола, ну что тут у вас случилось? Давай, колись.
- Пусть твой боксёр сам всё подробно расскажет. Молчит как партизан. Один на один со мной биться предложил, ну и поучили его немного жизни армейской. Ринат, он нашему каптёру челюсть сломал. В санчасти сейчас лежит!
Олег усмехнулся.
- Вот это по-нашему. Давай, говори, что и как было с каптёром? Звездеть офицерам завтра утром будешь.
Тимур оделся, вздохнул и начал объяснять:
- Каптёр Станислав привёл меня сюда, дал банку ваксы и щётку, показал на сапоги и сказал: надо начистить, чтобы блестели как у кота яйца.
Рыжий Андрей тут же перебил:
- Ну и что тут такого? За что ты ему челюсть вывернул?
Ринат уселся на стол и поднял руку.
- Подожди, кореш! Пусть дальше сам говорит.
Тимур продолжил:
- Банки ваксы только на три пары и один сапог хватило, последний я не успел. Каптёр пришёл, обозлился за ваксу и мне по лицу сапогом заехал. Всю щеку и глаз измазал! Ну, я ему вполсилы «двоечку» в челюсть и отработал.
Тут хохол, внимательно слушавший Тимура, вдруг спросил:
- Подожди, салабон. Не тренди так быстро. Почему четыре пары сапог? Нас же только трое дедов в роте? Откуда четвёртая пара взялась?
Тимур недоуменно пожал плечами.
- Так каптёр свои сапоги снял и в один ряд поставил, а сам в тапках мыться пошёл.
Ринат звонко хлопнул себя по ляжкам и рассмеялся на всю каптёрку.
- Ни фига себе, Старый! Твои молодые уже дают духам свои сапоги чистить и сами же в челюсть получают. Что в вашей роте творится, сержанты? Нет у вас дедов! Одни молодые ротой управляют!
Вот тут Тимур увидел, что слова Рината по-настоящему задели сержантов роты. Все трое стояли понурые и злые. Ринат тоже заметил, что немного перегнул.
- Ладно, кореша! Проехали! Сами у себя в роте разберётесь. Давай сейчас прикинем, что с салабоном делать? - и повернулся к Тимуру, - понимаешь, ты ударил и сломал челюсть ефрейтору, то есть - старшему по званию. А это даже - не залёт. Это - дисбат! Попал ты по-крупному, Тимур!
- Так он ещё присяги не принял, - перебил замкомвзвода, - в дисбат никак не попадёт.
- Тогда - уголовное дело! И что ещё будет хуже, хрен его знает, - ответил задумчиво Ринат.
Тимур присел на тюк с бельём, слушал старших и ничего не понимал, мысли вихрем крутились в голове: «Как так! Каптёр же первый начал бить его сапогом его по лицу. И не мог я знать, что этому Станиславу уже ломали челюсть на гражданке. Правильно говорил тренер: «Берегите честь и челюсть смолоду». Вот, блин, попал!»
Но боксёр хорошо знал, что стоит всего один раз сломать человеку челюсть, как потом будет очень легко повторить у него этот перелом. Тимур нутром чувствовал, что только Ринат с Олегом могут ему реально помочь, и с надеждой смотрел на обоих.
Но все замолчали и только с тоской в глазах рассматривали молодого солдата. Каждый примеривал себя к дальнейшей судьбе Тимура. Тут Ринат соскочил со стола, жестом поднял Тимура и спросил:
- Слышь, боксёр, а на ринге тебе бровь не рассекали случаем?
Тимур отрицательно покачал головой.
- Вес же лёгкий. Удары слабей. И бровь не рассекали ни разу, и нос с челюстью не ломали. Обошлось!
Ринат улыбнулся и обвёл всех взглядом.
- И это хорошо! Они оба подрались в каптёрке. А первый ударил ваш каптёр. Вот так!
И Ринат вдруг резко правой сбоку заехал Тимуру прямо в глаз! В глазах вспыхнуло, Тимур качнулся, но устоял. Голова тут же загудела, левый глаз стал видеть только лампочку на потолке. Тимур опять уселся на тюки и замотал головой, ничего не понимая. Тут замковзвода произнёс:
- Так, Ринат, пока усёкаю твою мысль. А дальше-то что, челюсть сломана у каптёра, а не у салабона?
- А призывник никого не бил, - сказал Ринат, - он только отталкивался и пытался убежать от вконец озверевшего каптёра, который уже пинал его ногами!
Тут все, даже и Тимур, заулыбались. Вконец озверевшим Стасика никто из присутствующих даже представить себе не мог. А вот образ лежащего в санчасти с перебинтованной головой каптёра почему-то легко представлялся. Николай только покачал головой.
- А со сломанной челюстью что будем делать?
Ринат успокоил:
- Не ссыте кипятком, коллеги деды! Объясняю на раз: салабон отчаянно пытается выбраться из каптёрки и сильно толкает каптёра в грудь. Каптёр падает и ударяется головой, а конкретно - челюстью об этот красивый металлический шкафчик, - и махнул рукой в сторону сейфа, - картина маслом! Челюсть у него была уже сломана на гражданке. Много не надо. Все поняли?
И повернулся к Тимуру.
- Слушай внимательно: никаких сержантских сапог не было, ты поссорился с каптёром, он тебя ударил в глаз первым и начал пинать. А ты просто хотел убежать из каптёрки. Никаких ударов с твоей стороны. Только толкнул и ушёл. Всё усекаешь, боец?
Тимур кивнул. Ринат перевёл взгляд на сержантов.
- А каптёр, братаны, это ваша проблема! Базарьте с ним сами. Но если он, чмошник, нашего боксёра заложит? - спортсмен недобро ухмыльнулся, - думаю, не надо вам говорить, что мы с ним будем делать примерно раз в неделю.
- Я сам с ним погутарю.
Николай встал из-за стола и подошёл к Ринату.
- Мой земляк - мой косяк! Никуда он нахрен не денется. Так всё и будет. Я сказал!
- Лады, Микола! Слышь, Старый, я заберу у тебя на часок духа? Сам обратно приведу. Надо ещё раз проинструктировать на завтра. Про жисть нашу, армейскую, расскажу. Да и просто послушаем его за гражданку и новости боксёрские.
Замкомвзвода только кивнул. Втроём со спортсменами Тимур поднялся на последний этаж в спортзал. Это был переоборудованный высокий чердак. Висели боксёрские мешки и груши, пахло кожей и потом. Тимур перешагнул порог, остановился и вздохнул такой знакомый запах! И вдруг у него защипало в глазах, особенно в левом, который уже начал заплывать. Сзади в спину подтолкнул Олег.
- Проходи, не стесняйся.
- Давай-давай, боксёр! - добавил, улыбаясь, Ринат, - родной запах почуял? Сдаётся мне, что ты, Тимур, ещё пару лет в спортзал точно не зайдёшь.
Они прошли в дальний угол и зашли в небольшую комнату, где тоже стояли стол, стулья и небольшой металлический сейф. Но здесь по стенам висели боксёрские перчатки, лапы, скакалки и спортивная форма. Олег, усмехаясь, сказал:
- А вот это - наша каптёрка! Присаживайся, сейчас чай организуем.
И так же как в роте достал из-под стола электрический чайник, а из сейфа - кружки, ложки, чай в пачке и сахар. Олег на правах хозяина сам пошёл за водой, а Ринат снова уселся прямо на стол.
- Вот сейчас, Тимур, ты нас очень внимательно послушай. А потом чаи погоняем, и ты расскажешь нам все новости из боксёрского мира на гражданке.
Олег принёс чайник, подключил и сел за стол. Ринат продолжил:
- Смотри Тимур, после вечерней проверки ты поругался с каптёром. Кстати, а как ты с ним поссорился?
- Так он ходил и всех молодых в строю пинал по ногам сзади.
- Вот чмошник! - воскликнул Олег, - только и может сзади салабонов пинать!
- Подожди, Старый. - Ринат опять поднял руку, - об этом чмыре отдельный базар будет, без Тимура. Так, дальше: каптёр тебя пинает по ногам, ты ему вежливо, запомни, Тимур - вежливо, делаешь замечание. Он тебя хватает и затаскивает в каптёрку, где тут же без слов бьёт тебя в глаз. Кстати, покажи глаз.
Ринат спрыгнул со стола и подвёл Тимура ближе к настольной лампе.
- Так, хорошо. В глаза смотреть, салабон! Очень хорошо, завтра классный синяк будет. Голова не болит?
Тимур вздохнул и посмотрел на боксёра.
- Нет. Плохо вижу только. Не впервой фингалы получать.
- И то верно, Тимур! - Ринат поднял палец. - Всё для дела, всё для тебя стараемся. Ещё отблагодаришь потом, на гражданке. Дальше пошли: после удара каптёр тебя несколько раз пинает по корпусу. Тебе удаётся встать, ты толкаешь, запомни, Тимур - толкаешь каптёра в грудь, он падает в сторону сейфа, а ты убегаешь. Всё! Завтра утром тебя сначала ротный будет спрашивать, пару раз скажи, что ничего не было, ничего не знаешь про каптёра. А потом офицер на тебя насядет. Не бойся, этот бить не будет! Может только за шкварник схватить и потрясти немного. Может спиной к стене приложить. Это он любит! Вот тогда и расколись и объясни ротному, как мы договорились. А потом всё повторишь замполиту. А с Батей мы сами поговорим. Всё усёк, боец Тимурка?
Тимур слушал внимательно и спросил:
- А зачем мудрить так - вначале молчать, а потом колоться? А кто такой Батя?
Олег уже разливал чай по кружкам.
- Батя - это майор Литвиненко, который тебя привёз. А мудрить, как ты сказал, надо! Пусть ротный думает, что сам тебя расколол. Правдивей будет!
- Нормально продумано. - Тимур улыбнулся, - что, товарищи боксёры, уже приходилось самим отмазываться?
- Было дело, потом расскажем. - Ринат опять махнул рукой, - Теперь службу просекай: в нашей армии 4 периода службы по 6 месяцев. Первый период в нашей части включает духов и салабонов. Салабон - это ты, Тимур. Все салабоны сейчас находятся в карантине в отдельном взводе вашей роты - это наподобие отстойника для обкатки новобранцев. Там за полтора месяца они проходят курс молодого бойца: учат уставы, осваивают строевой шаг, пробегут кросс и стрельнут по три выстрела из автомата Калашникова. В конце этого курса принимается Присяга, и салабоны становятся духами. Тимур, эта самая бесправная категория в армии, на которой лежит вся грязная работа по службе. Духи заправляют дедам кровати, подшивают ХБ или ПШ и чистят их сапоги. Но только старослужащим! За духами смотрят молодые, которые уже отслужили полгода. Некоторые из них становятся ефрейторами и младшими сержантами. Молодые напрямую воспитывают духов и обучают их службе. После года службы - ты уже черпак! Черпаки живут почти без напрягов и только следят за молодыми. Последние полгода службы - деды. Это самая полновластная структура! Если дедам что-нибудь не нравится в поведении духов, они сами об них редко когда руки марают. Деды вставляют черпакам, а те уже через молодых разбираются с духами. Иначе говоря, военнослужащий имеет тем больше прав и тем меньше обязанностей, чем больше он служит. Как говорится: "Полгода — бегом, полгода — пешком, полгода — сидя, полгода — лежа".
Ринат уже ходил по каптёрке.
- Твой случай, Тимур, - исключение из общих правил, - ты не только оказался борзым салабоном, но и принёс в роту ЧП! С завтрашнего дня плохо будет всем: перечисленным солдатам, сержантам и даже офицерам роты. Поэтому деды решили разобраться с тобой сами. Главное сейчас, Тимур, под уголовное дело не попасть! ЧП в батальоне никому не нужно. И если всё пройдёт, как мы договорились, считай, что тебе очень повезло в жизни. Дело замнут, а тебя, скорей всего, отправят служить дальше в другую часть.
Олег уже разлил чай по кружкам и вдруг сказал, улыбаясь:
- Остывает. Ну, вот надо же, блин! Я, черпак - и чай салабону наливаю. Кто мог подумать!
Ринат тоже рассмеялся.
- Смотри, Тимур, потом в войсках не хвастайся тем, что только для тебя дед с черпаком стол накрывали. Никто не поймёт! Всё понял про службу?
Тимур кивнул, глотнул крепкого чая и спросил старослужащих:
- А кто такой ЧМО? И что означает «чмырить»?
- Как бы тебе, прослужившему всего один день, популярно объяснить-то? - Ринат задумчиво застыл с кружкой в руке. - ЧМО - это Человек Морально Опущенный.
- Как на зоне что ли?
- Это - крайняк! «Чмошник» он же «Чухан», он же - «Чмырь», он же - «Чушок» - это небритый, немытый солдат в грязной форме, постоянно вкалывающий за других, всегда готовый питаться объедками, вечно в нарядах. Чмошник после первого же тычка валится на пол и плачет! Вот все говорят, что в армии чмошники в основном получаются из москвичей или интеллигентов. Вот сидит за столом простой паренёк Олежка родом из города-героя Москвы. Тимур, ты можешь про него сказать, что он ЧМО?
Тимур внимательно взглянул на живой пример градации солдат в Советской армии. Москвич Олег только задумчиво смотрел на свои кулаки на столе размером с электрический чайник. Тимур тут же молча отрицательно закивал головой.
- Продолжаем дальше наши сравнения! - Ринат вновь заходил по комнате. - Твой заместитель командира взвода старший сержант Николай Шевченко до армии на Украине окончил сельскохозяйственный институт. А я вот у себя закончил педагогический. Да, Тимур, нам уже по 22 года! И мы служим только полтора года. Так получилось! Мы с ним вроде как местная интеллиххенция, понимаешь. Вот и ответь нам, правильный боец Тимурка, - мы с ним похожи на чушков или чмырей?
- Совсем не похожи! - бодро сказал Тимур и подумал:
«Так вот откуда привычка руку поднимать и лекцию читать. Наверное, Ринат после армии тренером или учителем физкультуры будет».
- И это правильно, солдат! В каждом человеке должен быть стержень. Каждый солдат должен уважать сам себя. Если есть у тебя стержень, значит, ты «бурый» или «пофигист», если нет стержня - ты «чмо». Если просто половинка на половинку - ты «середнячок».
Ринат промочил горло чаем и продолжил:
- Теперь на твоём примере: был бы ты сегодня простой салабон, не боксёр, вышел бы из каптёрки, молча утирая ваксу и слёзы с лица - первый маленький шажок быть чмырём. Побежал бы жаловаться старшим по званию или офицерам - большой шаг буквально через день оказаться чуханом. Видишь, Тимур, как легко зачмыреть в армии?
- Закладывать - западло! - на всякий случай повторил Тимур.
- Верной дорогой идёшь, товарищ! Но, это не означает, что ты в дальнейшей службе должен ломать челюсти направо и налево. Бить - в самом крайнем случае! Особенно - старшего по сроку службы. Старший всегда прав! В нашем случае каптёр оказался совсем не прав, приписав себе привилегии дедов. А со своим периодом - только ответ ударом на удар, у тебя это хорошо получается. Слабых не обижать, унизить чмырей без тебя всегда найдутся охотники. Поверь на слово! Хотя бы этим себя не унижай. Всё понял?
Тимур кивнул головой и вздохнул. Он уже начал уставать от этой лекции. Но в первый же день столкнувшись с суровой реальностью армейской жизни, молодой солдат Кагиров хорошо понимал, что от усвоения этих азов службы зависит вся его дальнейшая жизнь в армии. Они втроём ещё посидели в каптёрке, теперь пришла пора Тимуру рассказывать.
Он поделился всеми новостями из мира бокса, которые знал сам от боксёров и которые вычитал в спортивных газетах и журналах. Рассказал Ринату и Олегу свою историю о последних соревнованиях на всесоюзном турнире по боксу в Самарканде, где они вчетвером с Урала подрались на рынке с местными продавцами. В Самарканде одновременно проходил этот турнир по боксу имени местного лётчика, Дважды Героя Советского Союза (фамилию Тимур уже подзабыл!), и были выступления приезжего цирка. Боксёры, одетые в синие спортивные костюмы и старые красные боксёрки (высший шик в наших посёлках!), пошли на рынок за дынями только после вечерней тренировки. Торговля уже закрывалась, часть лотков пустовали, а молодые торговцы стояли группами по 3-5 человек. Из одной группы раздался смех, на боксёров стали показывать пальцами и обзывать клоунами. Тут Тимур встряхнулся, дотронулся до подбитого глаза и уже возбуждённо продолжил рассказ.
- Ринат, Олег, я первый раз в жизни видел обдолбанных парней! Не пьяных, а обкуренных. Ладно бы просто смеялись и обзывали. Они стали потом материться по-русски. А один из них, самый толстый, сказал, показывая на нас пальцем: «пидарасы»! Ну кто из нормальных пацанов это выдержит?
Олег с Ринатом слушали внимательно и только покачали головой. Тимур ещё больше воодушевился.
- Были два международника - Витя Вершков и Петя Галкин (кстати, чемпион Союза!), Мастер спорта Серёга Рыжиков и я, самый лёгкий. Драки не хотели! В чужом городе, да ещё при такой жаре! Просто Виктор (тяж!) очень аккуратно ответил тому здоровяку на оскорбление. Узбек как стоял, так и медленно присел на жопу с закрытыми глазами.
Боксёры с пониманием заулыбались. Ринат добавил:
- Вершок - классный боксёр, на сборах пересекались.
Тимур продолжил:
- Узбеки начали нас окружать, а из-под прилавков вдруг стала выскакивать подмога. Торговцы там уже спать ложились. Ну и понеслась карусель! Старшие втроём по кругу встали, а я по центру, чтобы со спины не прыгнули. Успели ещё где-то пятерых отщёлкать, как местные мусора прикатили. Торговцы о чём-то погалдели с ними, нас в «луноход» - и в отдел. Но тренера быстро приехали! И наши, и организаторы турнира. Та ещё мафия, блин! В итоге договорились, что никого дела не будет, и никто из наших не попадает в финал.
- Вот суки! - Ринат опять вскочил и начал ходить по комнате, - я сам не русский. Чистокровный казах. Но как я не люблю этих узбеков. Мафия!
Тимур хотел спросить у Рината про «вечную дружбу народов», но передумал. Итак, было много вопросов и ответов за один вечер, да и со сном становилось всё трудней бороться. Ринат посмотрел на него, всё понял и отвёл его в расположение роты, а сам зашёл в каптёрку к сержантам. Тимур уснул в этот раз мгновенно.
На следующее утро всё произошло, как говорил Ринат. Прямо с подъёма по роте забегали офицеры и Тимура вызвали к командиру роты. В кабинете у ротного Тимур пару раз всё отрицал, а затем «поплыл и раскололся». Офицер тут же приказал ему писать объяснение. Затем уже с ротным Тимура вызвали в штаб батальона, где замполит уже с целой пачкой таких объяснений долго выпытывал все подробности случившегося этой ночью. Молодой солдат твёрдо придерживался своей версии. Затем замполит успокоился и сообщил, что есть решение командования батальона отправить обоих «драчунов» дослуживать в учебную дивизию под Свердловск, в Елань. Но, конечно, в разные части: ефрейтора Нетребко - в танковый учебный полк, а призывника Кагирова - в мотострелковый.
Тимур тут же представил себя бегущим по полю с автоматом и в каске на голове, а каптёра - сидящим на броне движущегося танка. И остался недовольным таким несправедливым армейским распределением. Но он уже знал, что «обязан стойко переносить тяготы и лишения воинской службы» и, конечно же, промолчал.
Вот так и закончилась спортивная карьера молодого солдата! Буквально через сутки Тимур окажется в 4 роте учебного мотострелкового полка. Это будет единственная рота, где обучали на операторов-наводчиков БМП-2, тогда ещё секретной военной машины. А через 6 месяцев судьба его закинет в Группу Советских войск в Германии, где он отслужит ещё пять с половиной лет. И ни о чём не будет жалеть!

Конец 50-х. Борьба за влияние на Индонезию. Индонезия - это вам не какая-нибудь Руанда, где кроме горилл ничего нет. У Индонезии - геополитическое положение, территория, население, полезные ископаемые, климат и всё такое. Кофе опять же. Туризм, балийки и балийские пляски. И хотя горилл нет, но зато есть орангутанги. Рыжие такие. Лакомый кусочек - Индонезия. Правит там товарищ Сукарно. Прямо скажем, неглупый человек. Во всяком случае, у него хватает ума не примыкать открыто к одной из сторон в глобальном конфликте, а по мере сил лавировать между ними. Это называется "и вашим, и нашим". Не у всех так получается, но у Сукарно до поры получалось неплохо. И наши ему помогали, и ваши тоже. И даже Китай суетился, тоже всё с помощью подъезжал.

Ну и вот, помощь помощью, а интересы интересами. Когда кто-то вам помогает, то он вообще-то в первую очередь собственный интерес блюдет, а вовсе не ваш. Так же и тут, с Индонезией. Наши помогали "силам мира и дружбы" и американцы тоже не зевали, поддерживая "национально-освободительные движения" на территории Индонезии. На всякий на пожарный. Мало ли как оно там повернётся. Яиц много, а Сукарно один, зачем же все яйца одному ему по карманам рассовывать? В какой-то момент Сукарно начал брать верх над сепаратистами, американцы решили, что момент настал критический, и начали поддерживать националистов напрямую - бомбёжками правительственных сил с самолётов, которые пилотировали наёмники. Ободрённые помощью, благородные суматранские борцы за свободу тут же объявили о независимости Суматры. И тут Сукарно повезло: индонезийцы сбили самолёт и взяли живьём пилота. "Ой!" Схватили "агрессора и поджигателя" за руку.

Американцам понадобился немедленный информационный повод, чтобы эту неприятность забить. И не только забить, но ещё и выставить Сукарно "негодяем и подонком". Дело известное. Сукарно галстуков перед телекамерами не жевал, нужно было что-то другое на него накопать и, как показалось американцам, копать глубоко не приходилось, всего-то на полштыка. У Сукарно была всем известная слабость - он любил женщин. Любил он их так, что одной женщины ему было мало, ему сразу две-три подавай. Четыре-пять. Американцы за несколько лет до этого, во время визита Сукарно в Вашингтон, решили запастись компроматом и на какой-то вечеринке одарили Сукарно сразу кучей женщин - "сколько в охапку ухватишь - все твои!" А женщины были не только все как на подбор, но ещё и все до одной - блондинки! Это ж какой восточный человек против такого устоит? Сукарно, понятно, не устоял, а предусмотрительные американцы все его групповые шалости аккуратно засняли на киноплёнку и отложили в недолгий ящик. До лучших времён. И вот когда эти времена настали, они для приличия закулисно предложили Сукарно всё уладить по-тихому, но тот заартачился и захотел выжать из момента всё. "А, ты так... - решили американцы, - ну, держись!"

Времена тогда были весёлые, и ЦРУ забашляло владельцам нескольких джакартских кинотеатров большие бабки за подпольный показ полному залу индонезийских трудящихся "истинного облика" вождя. После чего американцы забаррикадировались в посольстве и стали ожидать взрыва. Они не просчитались, взрыв и в самом деле вышел оглушительный. Да только взрыв был не взрывом негодования, а взрывом восторга. На улицы Джакарты высыпали ликующие толпы, американцы не верили своим глазам. Дело же объяснялось просто - ЦРУ тогда ещё не было сегодняшним ЦРУ, оно было ещё только учеником чародея, и люди, там работавшие, не учли разницу менталитетов. Они посчитали, что то, что произведёт впечатление на европейца, окажет то же самое действие и на малайца. Это было больше, чем преступлением, это было ошибкой. Сказался недостаток колониального опыта, те же англичане такой промашки никогда бы не дали.

Причину карнавала изложил одной фразой какой-то улыбающийся до ушей джакартец: "Белые еб... нас триста лет и вот наконец-то среди нас нашёлся человек, который вые... их!"

Занавес.

Стянуто из ЖЖ Г. Александрова http://alexandrov-g.livejournal.com/

Эти жёлтые ботинки!

Молодой прапорщик Тагиров Роман уже три года служил в ГСВГ под Лейпцигом начальником полкового стрельбища Помсен. Само стрельбище располагалось в 12 км от мотострелкового полка между двумя немецкими деревнями и упиралось в большой лес. Это был отдалённый гарнизон, состоящий из 20-25 бойцов разного периода службы кроме первого, практически на полном самообслуживании. В состав полигонной команды также входили механики-водители трёх БМП-1 9МСР и двух танков Т-72 танкового батальона полка, стоявших постоянно в боксах на качалках директрис, из которых стреляли «пулькой», то есть имитировали выстрел из орудия трассирующей пулей во время качания боевой машины. Директриса БМП состояла из трёх дорожек, с которых уже стреляли сходу из орудия инертными выстрелами по движущимся мишеням. Стрельба велась и боевыми кумулятивными снарядами, но исключительно по вкопанным мишеням. А на танках проводили занятия только на качалках с вкладным стволиком. Между танковой директрисой и директрисой БМП стояли в ряд пять отдельных направлений для стрельбы из стрелкового вида вооружений пехотного полка. В те времена наш гвардейский 67 МСП стрелял практически днём и ночью, особенно перед итоговыми проверками.
В один из таких осенних напряжённых дней прапорщик Тагиров зашёл на обед в свой двор расположения полигонной команды, состоящий из домика солдатской казармы с небольшой столовой и кухней, складов, ремонтных мастерских и отдельного офицерского домика, где он сам и жил. Навстречу выбежал дежурный по стрельбищу механик-водитель одной из БМП и радостно доложил:
- Товарищ прапорщик, приходил «Эти жёлтые ботинки» и просил вам передать, что у них сегодня «ночная» кумулятивными! И чтобы мы больше мишеней готовили!
- Не понял, боец! Кто приходил? - удивился Роман.
- Так вы ещё не знаете, - заулыбался солдат и с гордостью за своего второго командира (первый был Тагиров!) продолжил:
- Это же наш командир 9 роты, старший лейтенант Чубарев. Он уже третий день рассекает по полку в неуставных фирменных жёлтых сапожках! Вот мы и прозвали его «Эти жёлтые ботинки»!
- Это как в песне у Жанны Агузаровой? - задумчиво уточнил Роман.
- Ну да! - засмеялся довольный механик и важно добавил:
- Ну а чё? У Чубарева отец генерал, и ему всё пофиг!
- А у меня отец - шахтёр! И я передвигаюсь по стрельбищу в солдатских сапогах. - подумал Тимур. Командира 9 МСР старшего лейтенанта Михаила Чубарева прапорщик Тагиров считал своим другом. Они познакомились, когда молодой взводный 9 роты приехал на стрельбище принимать стоявшие на качалках БМП взвода, а новый начальник стрельбища после года службы солдатом только получил прапорщицкие погоны без учёбы в школе прапорщиков. Роман пригласил взводного отобедать у себя в домике, чем армейский бог послал. А Михаил, едва переступив порог, тут же потянулся к книжной полке прапорщика. Так на основе любви к чтению и завязалась их дружба! Вскоре молодой взводный стал самым молодым ротным в полку. 9 МСР была в то время отличной, поэтому дневала и ночевала на стрельбище. Именно эта рота должна была по решению отцов-командиров проводить ротные учения с ночной стрельбой во время итоговой проверки.
Прапорщик Тагиров был удивлён и разочарован действиями офицера Чубарева. Ни для кого не было секретом, что отец Михаила служит в штабе бронетанковых войск и дружит ещё с курсантских времён с нашим комдивом, генералом Головнёвым. Романа только сильно злило, что именно Миша Чубарев, молодой, умный, спортивный и весёлый офицер, которого он считал своим другом и даже гордился этой дружбой, вдруг так решил показать своё положение в полку!
«Ну и щеголял бы в своих ботинках по плацу, раз ему, генеральскому сынку, никто не указ! Так нет же, блин, на МОЁ стрельбище припёрся! Выёживаться тут будет! Перед кем? Надо поговорить с ним и послать его на ...» - обедая вместе со своими операторами, зло рассуждал про себя Роман. И тут же на ум почему-то приходили слова классика:
« ... А отец, говорил,
У меня генерал.
А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,
Говорил, будто все меня продали....»
Роман знал, что Миша Чубарев по устоявшейся между ними традиции обязательно зайдёт к нему на ужин перед ночной стрельбой, и решил этот тяжёлый разговор отложить до вечера. И как обычно, командир 9 МСР с пакетом в руке вошёл во двор расположения стрельбища ровно в 19.00. Он был одет в новый зимний танковый комбинезон (высший шик в пехоте!) и обут в ярко жёлтые кожаные сапожки. Офицер немного прихрамывал.
«Жмут(с) новые сапожки генеральскому сынку!» - злорадно подумал Роман и хмуро сказал:
- С обновочкой вас, офицер!
- И ты, Брут! - вдруг устало произнёс ротный и протянул пакет с бутылками пива, - накорми вначале, потом поговорим.
Законы армейского гостеприимства ещё никто не отменял! Оба зашли в офицерский домик. Михаил аккуратно разулся. Роман взял в руки сапог и внимательно разглядел обувку. Он видел эти кожаные сапожки фирмы «Саламандра» стоимостью 390 марок (при зарплате Романа в 550 марок) в городе, в самом дорогом немецком магазине «Экскьюзит».
«Да уж, да уж! Куда нам до китайских Дауш!» - Роман опять вспомнил Владимира Семёновича. Миша сел за стол, открыл одну бутылку, разлил пиво по кружкам и залпом выпил свою. Затем пододвинул тарелку с жареной картошкой с тушёнкой, начал жадно есть и одновременно говорить:
- Блин, достали уже все с этими сапогами! Уже прозвище дали! Знаешь, в городе есть бассейн?
Тимур согласно кивнул, а Чубарев продолжил:
- Я в кои веки из за этой грёбанной постоянной боевой подготовки в свой первый выходной за весь месяц вырвался там поплавать. И ударился пальцем ноги о лестницу под водой! Попала инфекция! Палец стал сильно болеть и распух. И вот, Роман, хорошо помня ещё с училища - бойся трёх ВВ: Военного Врача, Военного Водителя и Взрывчатого Вещества, пошёл сдаваться к капитану Пташка в наш полковой медицинский пункт. И этот эскулап, не долго думая, удалил ноготь с пальца! А в роте перед итоговой проверкой всего три офицера - я, Климов и замполит. Поэтому вопрос о больничном даже не стоял. На следующий день, когда я припрыгал на одной ноге в штаб, Григорьев (ком.полка) тут же приказал взять его УАЗик и достать себе любую обувь, в которой я смогу ходить и командовать ротой. И ты представляешь, я нормально шагаю вот только в этих «Саламандрах»! И ещё! В Экскьюзите мне продавщица (такая немочка!) втюхала специальный крем для этих сапог по цене 49 марок!
Миша сделал паузу, глотнул ещё пива, и перевёл в уме потраченную сумму в «жидкую валюту»:
- Представляешь, я купил себе один тюбик немецкой ваксы стоимостью в две бутылки водки «Лунникофф» ( каждая - 0,7 литра!)! С ума сойти! А ты почему не ешь и не пьешь моего пива, хозяин?
А прапорщик только молча слушал и улыбался сам себе! Жизнь входила в своё нормальное русло! С души камень упал! И Роман просто предложил:
- Слушай, ротный, а почему мы, два нормальных боевых товарища, сидим и пивом давимся? А не махануть ли нам по стопарю весьма кстати упомянутой тобой водочки «Лунникофф»? У меня полфуфырчика в холодильнике стоит! А пивко взводному оставим?
И они маханули по сто! Потом ещё раз - по сто! Да под такую закуску! Через часик начальник стрельбища с командиром роты, сытые и довольные, вышли из домика. Была на удивление чёрная ночь с яркими звёздами на небосклоне. И сразу стало хорошо слышно, как из динамиков громкоговорителя директрисы на всё стрельбище раздаются команды своим расчётам БМП взводного 9 МСР лейтенанта Серёги Климова. Ещё недавно, весной, бойцы выстраивались прямо под окном директрисы и выслушивали команды и рекомендации по стрельбе из бокового окна вышки, которое надо было ведущему стрельбу офицеру постоянно открывать. Летом это окно было постоянно открыто, если не стреляли боевыми выстрелами из орудия БМП. Зимой же окно закрывали от холода, а расчёты каждый раз бегали по металлической лестнице за приказом прямо на второй этаж вышки. И вот в один прекрасный весенний день офицер после заезда открыл окно, коротко и ёмко сказал всё, что думает по поводу только что проведенной стрельбы и слишком резко (видимо - в сердцах, болея за дело ратное!) закрыл окно. А стекла в наших окошках были непростыми! Простые стёкла просто разлетались бы от боевых стрельб! И вот тяжёлое специальное стекло не выдерживает постоянных толчков, вылетает из рамы и падает прямо на голову одного из бойцов расчёта, построенных внизу вышки! В общем, солдата спас шлемафон на голове и твёрдая черепная коробка (и первое, и второе - самые лучшие в мире!). Стекло вдребезги, у солдата шишка и лёгкая временная контузия, даже в санчасть не обращался! И даже получил краткосрочный отпуск на Родину, видимо, в качестве моральной компенсации за свою голову. Поэтому при смене всего оборудования на стрельбище заместитель командира полка по огневой и строевой подготовке майор Тасоев Ярик Яковлевич приказал установить на Центральной вышке и на вышке директрисы БМП по два мощных громкоговорителя, и сейчас офицер, ведущий стрельбу, подавал свои команды по микрофону (прям - как конферансье на сцене!). Слышно было далеко, и, если днём офицеры ещё воздерживались от резких, но, по - своему, справедливых, высказываний; то - на ночных стрельбах отрывались от души, и можно было услышать много витиеватых фраз, разносивших далеко по округе! Иногда был высший пилотаж - заслушаешься!
Офицер с прапорщиком с удовольствием выслушали очередную тираду взводного, и пошли в темноту! Каждый на своё служебное место: Роман на Центральную вышку, менять Старшего оператора, а Михаил захромал на вышку Директрисы БМП, заменить своего взводного. Ночь была тёмная! А жизнь была прекрасна и светла!

Лошади не нападают первыми

Есть у меня хороший друг. А у друга есть увлечение всей жизни - лошади... Вместе с такими же энтузиастами они создали «Кони-клуб» - это такой специальный санаторий, где люди, утратившие смысл жизни, вновь находят его, общаясь с лошадьми. Горожане не оценят, наверное... Сядьте хоть раз на самого послушного коня без седла, без ранящей узды, без поводьев - вот тогда, может быть, вы поймете... Самый лучший эффект «кони-терапия» дает в отношении детей - те обретают счастье, просто прикасаясь к могучему зверю, гладя его. А уж прокатиться верхом - для брошенного ребенка из «социального приюта» - сказка на всю жизнь... Но речь моя не о том.
Много раз говорил мне мой друг (назову его - Олег) о том, что лошади гораздо лучше людей. А на вопрос, почему, пожимал плечами - и говорил непонятно: «Лошади не нападают первыми...» И лишь недавно я узнал, что собственно он имел в виду.
Был обычный летний вечер, плавно переходящий в ночь. Олег шел с тренировок - обычный, ничем не примечательный паренек. Свои спортивные девайсы он всегда таскал в старой рваной сумке с надписью «Аэрофлот».
Бог его знает, что заставило Олега пройти напрямик, через парк. В том парке было хорошее освещение... когда-то. С началом нового времени парк ночами погружался в глухую тьму. Поэтому жители окрестных микрорайонов избегали его, как огня — местная отмороженная шпана набрасывалась на прохожих даже не ради денег — ради забавы. Недавно там снова забили насмерть припозднившегося работягу с машиностроительного...
Проходя по аллее, Олег заметил впереди какие-то двигающиеся тени. А потом и услышал задушенный крик. Нормальный почтенный обыватель, думаю, вернулся бы назад, но надо знать ребят из «Кони-клуба»! Увидев, как двое парней тянут по земле слабо отбивающуюся девушку, он бросился на помощь. Далее — с его слов.
- Понимаешь, я кричу этому... чтобы он отпустил девку, а тот меня - матом. Второй, правда, отпустил — и на меня. Смотрю, у него в руке ножик — кабанов резать, в самый раз будет! Я даже испугаться не успел — сумку бросаю, там у меня нагайка наборная, казачки подарили... Ты же знаешь, я лошадей не бью никогда. Дал я ему над головой для отстрастки — не понимает... Ножиком машет. Не, думаю, нафиг-нафиг — как перетянул его поперек живота, тот аж взвыл. Ага. Такое, блин, садо-мазо! Второй было на помощь кинулся, но я так легонечко ею в воздухе щелкнул... Они бежать! Я по ним еще вслед дал нагона, но не попал, по-моему... Самое обидное, девка-то, тоже видимо, меня испугалась. Поворачиваюсь — а она бежит по аллее в другую сторону... Ну не догонять же? Ножик я подобрал, кстати, тебе не надо?
Так вот, я тебе скажу, почему кони лучше людей, и почему я нагайку только для красоты таскаю. Понимаешь, лошади — они первыми не нападают...