Сантехник.
Продолжение, начало в выпуске 471.

Канава.

- Татарин! Возьми трех бойцов. Около кочегарки нужно выкопать траншею. Вот размеры. Потом придут бойцы, вварят трубу, закопаете и бегом домой. Ребят возьми из тех, кто похилее, пусть работают!
Козырнул в ответ и побежал. Отобрал людей, и, саркастически хмыкнув, добавил к выбранным двоим Худайбердыева.
Траншея получилась большой и глубокой. Стало жарко. Разделись по пояс, аккуратно уложив гимнастерки, ремни и пилотки на край ямы. Передо мной, еле шевеля худыми лопатками, ковырял глинистую землю ломом Худайбердыев. Я беззлобно шлёпнул его ладонью по спине:
- Ты острием бей в землю, боец, что ты ее ковыряешь...
Мгновенно развернувшись, он с размаху всадил острие лома мне в ногу.
- Еееееееееееееееее... Ты что, паскуда делаешь?!! - взревел я от боли и, перехватив черенок лопаты, замахнулся.
Сквозь боль и туман от слез в глазах я увидел несуразнее, вжавшееся в глинистую стенку тело и преданные, полные скорби и слез большие карие глаза:
- Товарища сэржанта...
Мне стало не по себе от выражения этих глаз.
- Что, идиот? - прошипел я, приседая на дно траншеи, приноравливаясь стянуть сапог.
- Ваш приказаний выполнил!
- Господи! - затосковал я душой, - Придурок, тащи сапог, посмотрю, что от ноги осталось...
Он прислонил тяжелый лом к стенке присел на корточки...
- Ты что! - взревел я вновь, - Куда за носок тянешь? Хватай за каблук и тяни.
Он дернул. От боли свой крик я слышал как сквозь вату. Последнее, что я увидел, был падающий на меня лом.
- Товарища сэржанта спит..., - услышал я, когда ноющая боль в ступне вернула мне сознание и ощущения.
Попробовав сесть, я сразу же пожалел об этом.
- Мммммммм..., - схватившись за шишку на лбу, попытался преодолеть туман и взрыв боли в голове.
Сержант роты обслуги с интересом посмотрел на меня.
- Что это с тобой? - участливо?гадко поинтересовался он.
- Производственная травма, - сердито пробурчал я. - Давай, Миша, вваривай трубу, мне в санчасть надо. Этот сын нерусского народа ногу мне разбил.
Мы оба посмотрели на опухшую, синюю ступню.
- Чем это он тебя? - всё так же участливо спросил меня Мишка.
- Ломом! - просипел я, прикладывая медную бляху к шишке, наощупь занимавшую половину лба.
- Ты его удави, а то он тебя до смерти убьет когда-нибудь, - вдруг предложил Мишка, вспомнив историю со спортгородком. - И закопай тут, а потом в розыск подадим, скажем, что сбежал, дезертировал.
- Товарища сэржанта..., - глаза Худайбердыева наполнились слезами.
Мне опять стало стыдно, и кровь прилила к голове.
- Вари ты трубу эту хренову! Не могу я больше, Миша, мне в санчасть надо.
Через час, бодро работая худыми руками и мелькая выступающими лопатками, троица стала забрасывать траншею. Я сидел в теньке и, потягивая холодный чай из чайника, пришел к мнению, что, в принципе, все не так уж плохо. Полежу пару недель в санчасти, отосплюсь, щеки наем... От приятного оторвал голос:
- Товарища сэржанта, я закопать.
Уже более весело я добродушно рыкнул:
- Все, бойцы, одеваться и в казарму.
- Товарища сэржанта, мы мой рубашка закопали...
Я взорвался:
- Как закопали? Ты знаешь, что со мной старшина за нее сделает? Ты знаешь, что он меня за нее через задний проход, моим же сапогом надует?
Ответом были опять глаза, карие, мягкие, молящие, преданные и влюбленные.
Я обреченно махнул рукой:
- Раскапывайте! - И осторожно сел обратно.
Неподалёку слышалась песня бойцов, идущих на ужин.

Продолжение следует.

Наш передающий центр находился в стороне от взлетной полосы. Чтобы добраться до него нужно было идти через болотистый лес примерно 1 километр по гати шириной примерно 50 см. Сверху гать была вымощена металлическими пластинами предназначенными для быстрого создания взлетных полос в полевых условиях. Поэтому ночные проверки дежурным по части нас не волновали. Ну кто полезет ночью в болото?
Но как мы были наивны... Служил в нашей части в отделении РЛС прапорщик по прозвищу Полуботинок. Был он мал ростом и худощав вот и приклеилось прозвище. Начальники отделений радиоцентра и РЛС майоры Б. и Н. между собой не ладили и прапоры РЛС решили в угоду начальству устроить охоту на нарушителей из числа солдат радиоцентра. А где главные нарушители? На удаленных объектах. И вот охота началась. Как только прапорщики РЛС заступали помощниками дежурных по части они ехали с проверкой на передающий центр. Правда о выезде проверки нам сразу звонил дежурный по роте. Но он не всегда знал куда едет прапор. Второй рубеж оповещения - КДП. По пути на передающий его было не миновать. Как только машина проверяющего останавливалась в начале тропы у нас особым образом звенел полевой телефон. Застать нас в расплох ночью было очень сложно , но ставшие регулярными ночные проверки ломали привычный распорядок ночных дежурств. Приходилось переходить с частот ББС на служебные , быстро восстанавливать печати на ручках настройки, прятать дембельские альбомы, парадки , сворачивать фотолабораторию. Под угрозой было последнее лето в армии. Выход предложил Леша Лимон. Он попросил меня оставить его на сутки на объекте и занялся техническим творчеством. И вот настал день Х. Полуботинок заступает помощником дежурного по части , а моя смена заступает в ночное дежурство на передающем. 23.30 раздается звонок из роты - “Помощник выехал с проверкой” , 23.50 звякает полевой телефон. «Все - говорит Леха - теперь ему кранты». Вскоре раздался звонок с КДП от моего земляка Женьки: «Вы что Полуботинка в болото кинули? Он прибежал как угорелый , весь мокрый , в тине , без фуражки. Сразу заскочил в машину и уехал». Мы облегченно вздохнули и пошли убирать улики с тропы. За предыдуший день Леха собрал несложную электронную схему и разметил ее в самом топком месте недалеко от тропы . А теперь представьте картину... Ночь .По гати идет маленький прапорщик подсвечивая себе фонариком. Тишина. Вот он ступает на очередную пластину покрытия и из болота раздается жуткий ухающий звук , а из-за болотных кустов на него устремляют взгляд два красных глаза. С тех пор ночью со стороны болота нас ни кто не проверял.

Старый сержант

Как можно совершенно неожиданно получить помощника.

Механик, занимавшийся ремонтом бронетехники, как правило, имеел весьма грязную форму. Масло, соляра, антифриз и прочая гадость просачивалась через комбез и механик попадал на цугундер командиру за неряшливый вид. То, что мыло не отстирывало машинное масло, за отмазку не считалось. Поэтому х/б мы стирали в бензине, затем х/б сушилось и стиралось три раза в воде, с мылом и щетками, и сушилось опять... Летом на заднем дворе всегда можно было увидеть хабэшки, сохнущие на обломках БТРов. По неизвестным нам причинам, зампотех батальона майор Тросик объявил вне закона бензиновую стирку. Время от времени майор Тросик забирался на задний двор и инспектировал сохнущее х/б. Делал он это следующим образом: кидал заженную спичку на чью-то форму. Если форма сохла после водной стирки, спичка с шипением гасла. А если после бензиновой... Оставался боец в одних трусах и форму мог добывать где хотел...

Кочегар младший сержант Шайтанов форму имел довольно чистую; в отличии от нас, у него был доступ к горячей воде. Но ему хотелось иметь эдакий легкий бензиновый запах, характерный для немногочисленных механиков, занимающихся действительно ремонтом. Что бы все знали, что крутой Шайтанов эти танки одной левой чинит...Но про бесчинства Тросика Шайтанов не знал. Поэтому он выпросил на ГСМ ведро бензина и отправился на задний двор со спокойной совестью. Шайтанов снял штаны и замочил их в ведре. В это время его засек майор Тросик. Потрясенный наглостью Шайтанова, зампотех подбежал к месту преступления. Шайтанов, не чуя беды, с сомнением нюхал бензин, не делая попытки скрыться. Зампотех выхватил коробок, как гранату... Но коробок был пуст. Майор выругался и обратился к Шайтанову:
- Спички есть?
Все еще не чуя подвоха, Шайтанов достал из бокового кармана коробок и кинул его майору. Зампотех трясущимися от возбуждения руками достал спичку...Сломалась! Тут Шайтанов встревожился:
- Ей, чиво делаешь? Ай!
У майора сломалась уже третья спичка...Тут до Шайтанова дошло, что пришла беда. Он выхватил из ведра мокрые пробензиненные штаны и попытался их натянуть прямо поверх сапог, запутался, упал, вскочил и бросился наутек гигантскими прыжками, как сумасшедшее стреноженное кенгуру. Немолодой толстый зампотех засеменил за ним, на ходу чиркая шайтановскими спичками, которые все время ломались.

А в это время в курилке старший механик младший сержант Саша злобно смотрел на прикомандированного механика-водителя Т-72 рядового Алибабаева. Алибабаевский танк сняли с консервации, Алибабаев сломал его за первые 10 секунд и прибыл в рембат вместе с танком. Сейчас он объяснял Саше, что к танку он близко не подойдет и что он уже договорился с ротным, что на время командировки он будет помогать своему земляку Шайтанову в кочегарке. Не то, чтобы Саше был нужен Алибабаев, но все ж приятнее, когда кто-то тебе ключи подает и может за болтами в токарку сбегать. Да и вел себя Алибабаев вызывающе... Недалеко от курилки стоял командир роты и хмуро пытался взглядом заставить бойцов закончить перекур.

И тут... Мимо курилки, падая, поднимаясь и опять падая, пропрыгал Шайтанов. Глаза на лбу, штаны на щиколотках, руками трусы поддерживает... В десяти метрах за Шайтановым, подвывая от смеха, мелкой рысью двигался майор Тросик. Время от времени он останавливался, вытирал слезы и пот, гремел спичечным коробком, как погремушкой, и снова пускался в путь, колыхая животом. Ротный открыл рот. Саша выронил сигарету. Алибабаев гулко проглотил свой насвай и спросил Сашу:
- Цто такое, а?
Саша моментально пришел в себя и ответил:
- Понимаешь, у зампотеха с женой проблемы... Вот он озверел, сел в засаду у кочегарки; как боец мимо идет, он набрасывается и удовлетворяет свои потребности...
- Ето цто, он...
- Ага. Именно.
Алибабаев побледнел и кинулся к ротному, который остолбенело провожал взглядом охотника за кенгуру:
- Таарища командира, не нада кочегарка, танк хочу чинить с сержантом, даа!!!

О дружбе народов в рембате.

Прошу не рассматривать этот рассказ как разжигание, стравливание и т.п. Сам являюсь представителем нац. меньшинства, так что не корысти ради...

1988 год. Начало Карабахского противостояния. По Вооруженным Силам сверху вниз покатились директивы об усилении парт. полит. работы, разъяснения национальной политики ЦК КПСС и т.п.
В наш ремонтный батальон прибыл целый полковник, замполит 1-й танковой дивизии. На политзанятия согнали весь рембат, включая поваров, почтальона и прочих блатных служивых. Меня, к моей радости, зампотех достал из замороженного танка и отправил в теплый клуб. Замполит батальона майор Кукушкин лично прошел по всем каптеркам и прочим нычкам. Из бани он пригнал заматеревшего дембеля банщика ефрейтора Курочкина. Как оказалось, это была не просто ошибка, но грубый политический просчет.
Как обычно, майор Кукушкин вылез на трибуну, толкнул речугу о происках империалистов и предоставил слово полковнику из штаба дивизии. Полковник повторил тезисы о происках империализма и заговорил о несокрушимой дружбе народов. Надо сказать, что в нашем рембате на 120 человек (включая офицеров и прапорщиков) служили представители 32-х различных национальностей. Поэтому полковник ярко и коротко описал многовековую дружбу латышского и туркменского народов и перешел к опросу присутствующих бойцов:
- Вот вы, товарищ ефрейтор, поднимитесь сюда, - и палец полковника уперся в Курочкина. Майор Кукушкин побледнел и беспомощно посмотрел на командира первой роты, где официально числился Курочкин. Ротный, ст. лейтенант Ковалев, вздохнул, вынул блокнот и приготовился писать объяснительную.
На трибуну тем временем поднялся сияющий как олимпийский рубль Курочкин. Полковник по отечески задушевно спросил его:
- Вот вы, товарищ ефрейтор, знаете, представители скольких национальностей служат в вашем славном рембате?
Курочкин задумался, улыбка исчезла с его лица. Парень он был неплохой, но в своей бане за последние полгода одичал совершенно. Газеты он использовал только в туалете, не для чтения. Телевизора в бане не было. Про Славу КПСС он подзабыл... Наконец, Курочкин опять заулыбался:
- Три нации служат!
Майор Кукушкин закрыл глаза рукой и отвернулся. До пенсии ему оставался год, который майор хотел бы прожить мирно, без изматывающих бесед с дивизионным начальством. Старший лейтенант Ковалев начал писать свою объяснительную. Полковник насторожился и попросил уточнить. Курочкин бойко начал:
- Русский...нерусский (оживление в зале)...,- тут Курочкин замолчал, пошарил глазами по залу. Взгляд его остановился на старшине роты прапорщике Грищенко,- и один хохол есть!

Приходит как-то раз в нашу контору весьма ухоженная дама пенсионного возраста, по виду - жена большого начальника или что-то в этом духе. Требует она снабдить ее средствами подавления радиоконтроля. Мы с напарником, вестимо, интересуемся, чем вызвана такая острая необходимость, дама отвечает, что ее постоянно прослушивают. Ну чтож, бывает такое, начинает мой напарник наводящие вопросы задавать - а почему вы так решили, кто может быть заинтересован. есть ли предположения о способе прослушивания, какая вообще симптоматика. Дама на все вопросы отвечает четко, уверенно, видно приличное образование, по всем столбам вырисовывается, что кое-какой информацией она таки да, обладает и что вполне может быть объектом разработки - если не как основной фигурант, то как член семьи запросто. Но на вопрос о предполагаемых времени и месте прослушки (ну там, дома, на улице, вечером, днем етс) следует ответ - слушают всегда и везде. Задачка непростая, и возникает следующий вопрос - а как супостат это делает, какие есть подозрения? - дама так же четко и уверенно отвечает, что передатчик ей ночью, пока она спала, вмонтировали в зуб...
Напарник мой по инерции продолжает задавать вопросы, я под столом пинаю его ногой, мы переглядываемся и понимаем, что попали. Объяснять, что впихнуть передатчик с питанием в зуб - задача малореальная, не получится, дама примет нас за замаскировавшихся врагов. Ставить ей на голову глушилку - можно, но ведь с головой плохо не у нас... Че делать? Решение рождается экспромтом:
- Ну вы же знаете, что для работы передатчика необходимо питание, а внутренний объем зуба не допускает использования "долгоиграющих" батарей?
- Ну да... знаю, - отвечает дама.
- Значит, "они" должны время от времени менять питание, так?
- Ну да... Конечно! Правильно! Как я раньше не догадалась! Примерно раз в неделю, когда я ночую в квартире одна, они и меняют батарейки!
- Видите ли, внутренний объем зуба и современное развитие микроэлектроники могут дать нам максимальный срок автономной работы подобного передатчика не более 4х дней. То есть, наша задача нейтрализовать передатчик именно в этот срок.
- Я буду вам очень благодарна...
- Так вот, там электроника тоненькая, слабенькая, внешних разрядов не выдержит. Поэтому, как только утром вы почувствуете, что вам "заменили питание", берете батарейку "Крона" и лижите ее 2-3 минуты.
- А поможет?
- Батарейка дает 9-вольтовый разряд, а в условиях средней солености человеческой слюны ...(дальше я уже не помню ввесь этот бред, который мы несли в два голоса)... Короче, одной минуты будет достаточно, чтобы выжечь передатчик, но лучше лизать батарейку две минуты - для гарантии.
Ушла счастливая.
___________________

А потом пришел человек расказывать про секретную статью, опубликованную в газете "Труд".