Чернила бывают разного цвета.
Командир 1-ой роты батальона охраны одного военно-научно-учебного заведения московского гарнизона конца 70-х к-н Слава Ф. был мягко говоря невесел. Воскресный ответственный по его роте, молодой, недавно назначенный, командир 2-го взвода пр-к С. не сумел грамотно «отбрехаться» от дежурного по заведению, в результате чего рядовой, в общем-то, случай самохода ефр. У. вылился в грубейшее и вовремя не сокрытое нарушение в/дисциплины, доложенное Большезвездному Генералу (Б.Г.) - начальнику заведения. «Порционные вливания» от Б.Г. через пихательные устройства промежуточных начальников ниагарским водопадом обрушились на бедную Славину голову. И все бы ничего, личный состав, он как личный состав, как говорится не в первый, да и не в последний раз... Но... Было одно но. Славе к 7 ноября, в качестве поощрения, были обещаны майорские звезды (на ранг выше занимаемой должности), которые теперь накрывались медным тазом. А все почему? Не было у Славы, в его квартире домашнего телефона. Эх, был бы телефон, позвонил бы прапор, доложил бы, Слава бы поймал такси, примчался, все разрулил, договорился, наказал бы своей властью, во всяком случае дальше батальона дело бы не пошло... А теперь...Особенно обидно было Славе потому, что офицерские погоны ему дались если же и малой кровью, то большим и большим количеством пота. Три года срочной службы, годы сверхсрочником, экстернатом - младший лейтенант, взвод, рота, не выходных, не проходных...
«Слушай, Слав, а ты в каких отношениях с нашим Василием?»- спросил Славу его приятель из МТО, с которым они после службы зашли в местную рюмочную, где Слава поделился с ним причинами своей сегодняшной невеселости. П/п-к Василий К. был заместителем начальника МТО, когда-то Слава вместе с ним получал мамлейские звезды после экстерната. «Да вроде нормальные, а в чем дело?»-удивился он. Дело было в том, что родной младший брат Василия был большим руководителем в МГТС. Слава быстренько организовал ходатайство, подписанное среди прочих бумаг Б.Г., написал заявление об установке телефона, договорился с Василием о встрече в его кабинете, прихватил литр огненной воды с закуской... Получив заверения К., что все будет отлично, Слава записался на прием к всесильному брату и в скором времени попал в руководящий кабинет. К.-младший встретил Славу очень любезно, да, да, поможем, конечно, служба, я понимаю у меня у самого брат-офицер... В конце встречи на Славином заявлении была резолюция: «Нач. Миусскогоо телефонного узла. Тов. ....ову. Прошу установить телефон тов. Ф. Начальник, подпись, дата». На крыльях удачи Слава помчался на свой Миусский ТУ. Достаточно быстро ему удалось попасть к начальнику узла. Начальник узла внимательно разглядел заявление, прочитал ходатайство и вдруг выдал: «Извините, товарищ капитан, ничего не могу сделать, отсутствует техническая возможность». О чем тут же сделал запись на заявлении. Слава был обескуражен. В его душе полыхал огонь обиды, как же так Васька, сволочь, обещал, а сам... Сгорая от праведного гнева, Слава пошел разбираться с Василием и тут выяснилось, что последний просто-напросто забыл попросить своего младшого братца, чтоб поспособствывал сослуживцу. Василий тут же из кабинета позвонил брату, получил от него порцию ебуков, дал Славе 24-ку начальника МТО, со словами, мол езжай к брату, он тебя примет без очереди. И вот Слава вновь в знакомом начальственном кабинете. К-младший извинился за своего брата, попросил прямо в своем кабинете написать новое заявление и наложил на него резолюцию: «Нач. Миусскогоо телефонного узла. Тов. ....ову. Прошу установить телефон тов. Ф. Начальник, подпись, дата». Добавил словами. Не волнуйтесь, вам все установят в кратчайшие сроки. Мучимый изрядной долей сомнения, Слава направился на свой родной телефонный узел. Начальник узла снова взял его документы, внимательно прочитал и со словами: «Ну, вот, теперь все нормально, идите в 39 кабинет там вам все оформят», написал положительную резолюцию. По пути к новой телефонизированной жизни Слава внимательно изучил два своих заявления, а точнее резолюции К.-младшего на них. Они были практически полностью идентичны. Набором слов, росчерками и завитушками пера, местом расположения на листе. Но, только было одно но. Первая была написана ЧЕРНОЙ шариковой ручкой, а вторая СИНИМИ чернилами. Вот такие блин, светофоры!

«Инглиш»

Задания иногда получаешь - диву даешься... Иду себе спокойно, никого не трогаю, телега вдруг из штаба спускается:
«Следовать через точки....., ...., ......, предполагается , что в данном районе находится утерянная во время шторма антенна ГАС (гидроакустической станции) американского фрегата. Антенну можно обнаружить по сидящим на ней чайкам. При обнаружении поднять, исполнение доложить.»
Ага. Вот щщас все чайки на нее и сели. Шторм - то действительно был, и сейчас море балла три, так что чаек и в помине нет. Они же не такие дуры....
Ну да команду дали - мы сполнили и доложили. И пошли через указанные точки. Чаек пугать.
Сигнальцы , заинструктированные насмерть - бдят, поощрение за обнаружение чаек обещано, едем потихоньку. Море - пустое, тишь и благодать....
Тут на локации цель нарисовалась. У нас ведь как - все, что вокруг объявилось - цель. Идет практически контркурсом, скорость небольшая - торгаш, видимо.
Нарисовалась, через малую толику времени визуально обнаружилась, из - за мрази предгоризонтной выползла. И только выползла - с двух сразу прожекторов сигнальных блымкать начала.
Поведение для всяческих иностранческих пароходов нехарактерное. Они нас, советских, обычно гордо не замечали.
Может наш ? Ответил мой сигнальный, Переморгнулись туда - сюда, - старшина вахты докладывает: «Ничего тащкомандир понять нельзя! Чушь какая - то!»
Обматерил их, как водится, мол семафор принять, и то не можете!..... А идем все также, контркурсами, разобраться что за пароход - невозможно, силуэт один....
И тут «Рейд», международная станция оживает:
- Во шип, Во шип, Плиз ансе ми! (Военный корабль, военный корабль, пожалуйста ответь мне).
О, думаю....
Ладно, отвечу.
- Ай эм рашн во шип. Ху а ю? (Я русский военный корабль. Кто ты?)
- .......................
Вот тут я не понял. То есть ничего из того, что он мне радостно брызгая слюной заорал с подвыванием по аглицки.... Ну и отвечаю соответственно:
- Донт андестенд ю! (Не понимаю тебя)
Тишина секундная....Потом с изумлением каким - то в голосе:
- Ду ю спик инглиш? (Говоришь по английски)
- Ес, э литтл (Да, немного)
- ............................
Опять брызги в микрофон. Ни хрена не понял.
- Донт андестенд ю!
Снова тишина секундная.
- Ду ю спик инглиш?
- Ес э литтл
- ...............
- Донт андестенд ю
А уже меньше мили до встречи осталось. На пароходике (видно уже, что пароходик может тысячи на полторы водоизмещения, сухогруз каботажный), видимо ребята в легкий ступор впали. Русские или пьяные - или издеваются. Или пьяные издеваются.
- Ду ю спик инглиш?
- Ес,э литтл.
- ............................
................................
................
На этот раз мой радиокорреспондент говорил побольше и поэмоциональней. Причем значительно.
А уж почти поравнялись.
- Ду. Ю. Спик. Инглиш!!!
- Ес, э литтл.
- ......................Гив. МИ. Май. Пойнт!!!! (Дай мне мое место)
Ха! Так бы сразу и сказал. А то поет про какие - то алтитъюды ! Потерялся, родимый во вчерашнем шторме.... И локация видимо сдохла....
Продиктовал я ему широту и долготу, цифры , слава богу помнил как сказать.... Он потом минуты три все в микрофон «сенькал» - благодарил.
Но чувствовалось, что вместо соплей давешних в голосе у него смех.
И пошли мы в разные стороны.
Он - по своим коммерческим делам, а я - чаек пугать.
А с английским - до сих пор плохо.
Подводило меня это пару раз - уже в другой жизни. Ну да и история это совсем другая....

Содрано с анекдот.ру
http://www.anekdot.ru/an/an0404/o040406.html

Немного о том, откуда берутся сатирики-юмористы. Кто-то идет к этому
постепенно, медленно превращаясь в шутника-профи из нормального
человека. Кто-то становится им в один день. Как я. Надо только суметь
оказаться в нужном месте в нужное время. Предпочтительней всего - в
армии.
1984 год, поздняя осень, Приволжский военный округ, мотострелецкая
дивизия, я сержант, мое подразделение - взвод регулировщиков
комендантской роты. Задача взвода на случай войны - шустро забегать на
мотоциклах вперед и полосатыми палочками показывать нашей грозной
дивизии, где противник. Дивизия тыловая и сильно пьющая. Комдив приезжает утром в штаб искореженный бодуном, его скоренько поправляют, и через полчаса из окон штаба уже доносится любимая его песня - ?Черемшина?. Любимый его племянник служит в нашей роте водилой грузовика. Он тоже нездоров с утра, так как позавчера прямо в гараже насмерть запорол двигатель своего ?Урала?, и бурные поминки еще не кончились. Наш взводный, предпенсионный сорокачетырехлетний прапорщик, обычно выглядящий на семьдесят, сегодня выглядит на все сто, ибо в утреннем бреду похмелился не из бутылки, а из какой-то колбы с неизвестной науке жидкостью. Водитель санитарной машины нашей роты только что получил богатый посыльняк от своей украинской мамы, и мы кушаем с ним горилку, наливая оную из резиновой грелки в кружки и закусывая сваренными в ведре голубями, которых по моей личной просьбе наловил на чердаке казармы выдрессированный мной кот Борман. Водитель пьет просто так, исходя из наличия, а я конкретно заливаю пожар души. От меня только что уехала прибывшая навестить подруга, я весь в
раздерганных чувствах и, как сейчас говорят по ящику, имею право. В
общем, готовность дивизии хоть и не боевая, зато полная. Если враг
нападет, мы стрелять не будем. Мы просто хором дыхнем.
Но все тихо. Соседи-китайцы не беспокоят, американцы на той стороне
глобуса крепко спят, поэтому вставшая перед нами проблема носит сугубо
мирный характер. Из полковой столовой дежурный прапор приводит в санчасть солдата-повара и сообщает, что у того вроде дизентерия. Страшное дело. Если не принять меры - обдрищется целый полк. Прецеденты были. Дежурный оставляет солдатика и уходит. Мы с водителем санитарной машины в ступоре. Воскресенье, ни сестер-качалок, ни врачей-офицеров в санчасти нет. Терапевт старший лейтенант Ж., по слухам, сидит на офицерской губе. Во время последнего запоя он, будучи остановлен на улице военного городка патрулем, сообщил начальнику патруля, что является резидентом ЦРУ в нашей дивизии. И очень громко утверждал то же самое, сидя в камере. Вообще довольно эксцентричный был офицер. В среднем раз в неделю хватал меня за пуговицу и читал в лицо одни и те же стихи.

Ты Евгений, я Евгений.
Ты не гений, я не гений.
Ты говно, и я говно.
Я недавно, ты давно.

Далее. Есть еще старший лейтенант Юрий Федотыч Долгорукий, тоже
терапевт, но его тоже нет. Имя громкое, сам тихий и невоенный какой-то,
мучался в армии, хотел уволиться, но тогда было невозможно, поэтому пил
тихо и одиноко. В данный момент где-то за пределами части. Полная его
противоположность, бравый капитан С., начальник санчасти, тоже отсутствует. Он-то молодец, в любом состоянии людей лечить может. Однажды в новогоднюю ночь видел, как они с супругой возвращались домой с праздничной елки в Доме офицеров. Супруга, колеблемая ветром, шла сзади, держась за полу его пальто, а он передвигался на четвереньках. И предупреждал ее о препятствиях.
В общем, никого из медперсонала нет. Кроме меня. А я - очень странный
воин. У меня единственного в роте автомат АК-74Н с новейшим ночным
прицелом НСПУ. У меня зрение минус три с половиной, а в сумерках я вижу
совсем хреново. Отцы-командиры долго думали, кому бы вручить такое
крутое оружие. Чтобы вручить его именно мне, им перед этим надо было
очень крепко напиться. За мной также закреплен армейский мотоцикл МВ-650
с двигателем в 38 лошадиных сил. По паспорту. А по жизни двигатель
кто-то давно пропил, и поэтому я если и водитель, то не мотоцикла, а
сверхтяжелого зеленого велосипеда с коляской. Но! В военном билете у
меня написано ?санинструктор?. Хотя в учебке, помнится, мы больше мыли
полы и бегали по жаре в противогазах, а потом судьба вообще напялила мне
на бошку белую каску регулировщика. Так что медицинского опыта у меня
меньше, чем у матери Терезы сексуального. Сидим с водителем санитарной
машины, в недоумении чешем репы. А повар, дождавшись, когда ушел прапор,
вдруг стал клясться, что никакого поноса у него нет, это гад-прапор
хочет кинуть на его честную жопу тень, дабы выпереть его из столовой,
а туда поставить своего земляка. Мы с водителем в это время допиваем
остатки и из состояния недоумения приходим в легкое изумление. И водитель
мне говорит:
- Ну, не знаю?. Ну, отведи его в госпиталь. У тебя ж пропуск
круглосуточный в городок.
А я веселый, но память не потерял. Одиннадцать раз уже в комендатуре на
бетонном полу куковал трезвый и с пропуском. А веселого патруль поймает -
так вообще не доведут, за первым же углом на фрикадельки покоцают. И я
говорю:
- Не? Лучше я Шнурка попрошу. Может, отвезет.
Шнурок - водитель начальника штаба. У него ?уазик? всегда под парами.
Опять же в медицинском смысле он человек опытный. Только за время службы
в армии только триппером четыре раза болел. В общем, накренил я тело
вперед и пошел огородами до Шнурка. Не нашел. Долго искал. И поэтому,
вернувшись, застал лишь финал трагедии. А в кульминации было вот что.
Водитель санитарной машины сидел-сидел, смотрел-смотрел на повара и
вдруг говорит ему:
- Ты это? Раздевайся давай.
Повар говорит:
- Зачем?
Водитель говорит:
- Ну, это.... Потому что врач. Я. И щас это? Сделаю из тебя анализ.
Повар говорит:
- Не надо.
Водитель говорит:
- А по тыкве?
Повар говорит:
- Не надо!
Водитель говорит:
- Лады. Сперва по тыкве, потом анализ.
Короче, убедил его. У него аргументы здоровые такие были, в рукавицы
едва влезали. Повар штаны снял, на кушетку лег. Водитель из алюминиевой
проволоки нужную загогулинку легко скрутил, ватку на нее намотал. Все
чин чинарем, как в лучших клиниках Лондона. Засовывается в попу,
вынимается из оной с материалами для анализа. Он ведь санитарную машину
же водит, насмотрелся, опыт-то перенял. Халат с вешалки даже снял, на
себя напялил. Перчатки натянул, фонендоскоп на грудь повесил - ну чистый
доктор. И чисто так по-докторски эту загогулину горизонтальному повару -
раз! - и всунул. А потом - раз! - а она обратно не лезет. Потому что
слегка ошибся. Проволочную загогулину не круглым концом ему впихнул, а
раздвоенным. Она туда почему-то нормально, а обратно совсем никак. А я,
пока шел, про Шнурка забыл, а про подругу вспомнил. С темы сбился. И с
курса тоже. Вдоль дивизионного забора иду и стихи бормочу, сочиняю. Весь
такой в поэзии, в рифмах. Кровь-любовь? Жди-дожди? Иду-бреду себе, тоска
по подруге такая светлая, осень такая желтая, болдинская? Сирена
дивизионная такая громкая? Чего-то вдруг заорала. Нет, не сирена. О,
опять. Блин!!!
Прибежал, когда у одра человек пять уже собралось. Регулировщиков. У
каждого своя идея насчет выхода из ситуации, и они по очереди эти идеи
осуществляют. Повар орет. Водитель санитарной машины сбрасывает халат,
снимает перчатки и моментально растворяется в воздухе. Повар вопит. Я
сую себе в пасть полпачки сигарет, быстро жую и кричу, чтобы кто-то
сбегал в штаб, чтобы позвонили в госпиталь, чтобы прислали ?скорую?.
Повар встает и с заводным ключиком в жопном месте пытается покинуть
пыточное помещение. Брюки почему-то держит высоко над головой. Бежит
очень медленно, широко расставляя ноги. В коридоре санчасти сталкивается
лицом к лицу с приведшим его прапором. В ужасе разворачивается. Прапор
видит торчащий из жопы подчиненного посторонний предмет и падает ничком
на пол. Ноги его конвульсивно дрыгаются. Тут же на арене откуда ни
возьмись появляется начальник санчасти капитан С. и, кинувшись к прапору,
начинает оказывать ему помощь. Глядя на это, падают регулировщики. В это
время я давлюсь табаком и принимаюсь кашлять. Рукой показываю, чтобы
стукнули по спине. Они не могут поднять руки. Начинаю задыхаться. Ко мне
медленно подходит анальный страдалец и со всей силы ударяет. В живот. Я
в ответ плююсь табаком. Его хватают. Мне стучат по спине. Я
прокашливаюсь. А у него выпадает из жопы чертова загогулина. Занавес.
Через два дня я написал свой первый рассказ. И послал его в ?Юность?.
А ?Юность? послала меня в? Но я уже точно знал, чем займусь. И на что
буду равняться. На жизнь. Кому интересно, посередке главной страницы
сайта есть две моих новых записи. Про Путина с Пугачевой. Про мои с ними
также не совсем обычные отношения.

06.04.86. г. Асадабад
Hello, что означает на языке племени апачей "Здравствуй, милай Митя!!!" Сегодня 6-е апреля - получил твое послание. Вчера отмечали день рождения одного друга - хорошо отметили - мягко говоря, и грубо выражаясь (или наоборот). Вот сегодня сплю в своей БМП полдня, что бывает редко, обычно я сплю полдня в палатке. Но, так или иначе, твое письмо пробудило меня от тяжелого сна, подняло настроение, и я решил тоже взяться за перо и бумагу, что в последнее время я делаю крайне редко. Сам знаешь, как пишутся письма под конец службы... вот, вот ... плохо пишутся. Как говорится - "как аукнется, так и откликнется", поэтому и получаю я соответственно столько же, т.е. последнее время мне вообще не пишут. Хотя я их всех, подлых, поздравил с 8-м марта, когда был на выезде в Джелалабадской провинции. Мы там две недели воевали и довольно успешно. Потом приехали, но вскоре опять отправились в те края. Разрушили там еще пару-тройку кишлачков и вернулись с победой. Неделю назад были на войне недалеко от Асадабада. По ту сторону Кунара, т.е. не так давно, до апрельской революции, это были пакистанские земли. Отсюда и вытекающие последствия. Почти год назад, в мае 85-го, наш батальон положил на той стороне, правда не там, где были в этот раз, 28 человек убитыми и в два раза больше ранеными (не помню, писал я тебе об этом или нет). Тогда это было в кишлаке. Подробности при встрече. Теперь два батальона спецназа - наш и 1-й джелалабадский, поползли на две с половиной тысячи метров. Там, по данным агентурной разведки, был укреп район с ДШК, ЗГУ, безоткатками, телефонная связь между постами и с Пакистаном. Так оно и было. Кстати, один склон этой высоты афганский, а другой, уже Пакистан. Опять-таки не буду вдаваться в подробности. Беда постигла в этот раз 1-й батальон. 11 человек убито, около 30 ранено. В район боевых действий прибыли (конечно, не на сами горы) большие начальники с большими звездами. Трое суток шел бой. Захватили и уничтожили массу оружия и духов. Поддерживала армейская артиллерия и авиация. Опять таки, подробности при встрече. Ребята побывали в Пакистане - в общем, операция была не слабая. Духи - педерасты последнее время охуели. Обстреливают нас тут почти каждый день. Позавчера, после послеобеденного развода, начали обстрел и одна мина или р/с, черт его разберет, угодила прямо на место построения, а там в это время ставилась задача 4-ой роте обеспечения. В результате 1 убит и 7 тяжелораненых. Убит дембель. Хорошо, что мы ушли с плаца, буквально через пять минут туда угодила эта проклятая мина, а мы как раз стоим за 4-ой ротой... И эти ебанные подрывы... Прямо передо мной подрываются БТРы, БТСы, меня бог миловал (сплюнул три раза). Под дембель становишься суеверным. А тут, сам видишь, дембель в опасности. Но я не плачу и не рыдаю, жду его родимого как манну небесную. А ты, милай, правильно заметил - ПМО N68, написано у меня на панаме. Было бы отлично, если бы строго придерживались срока увольнения - апрель - июнь. А то у нас тут могут "пошутить", и уволить в августе. Но я, все же, конечно, надеюсь на лучшее. Всем я пишу: "Если бы вы знали, как я хочу домой." А ты, ведь знаешь, как я хочу, сам так же хотел. Но, так или иначе, готовь дорогой мой друг банку водки в полном смысле этого слова (ведь теперь ее продают именно в этой таре), и жди меня. Я вернусь с победой, и мы устроим революцию души и тела, а если понадобится, то и революцию в полном смысле. Передавай огромный привет всем нашим общим друзьям и знакомым, своей маме, ну и, конечно же, своей Дульсинее Тобосской, т.е. Гале. Бачи всех стран соединяйтесь! Да сгинет "мирное" афганское небо над головой! Да постигнет соседний Пакистан кара небесная, и сгинет он! Во веки веков, аминь! Тебе большой привет от моего друга и брата Ратмира, ты должен его помнить. Он тоже встанет в наши ряды, чтобы наказать неверных, и воздать должное богу Бахусу. Все, на этом целую тебя и обнимаю до треска костей. Твой Игореша, как у нас тут говорят, "рядовейший рядовой", но я плюю на них, ведь я уже гражданский человек. Да здравствует приказ МО N 68. Ура!