Эту историю мне рассказал, бывший провинциальный ГАИшник, с которым мы познакомились в ресторане закрытого по непогоде аэропорта.
Как-то в молодости, в конце восьмидесятых, он дежурил с напарником и верным мотоциклом «Урал» (помните, такие милицейские мотоциклы были) на перекрестке загородного шоссе. Дело было к вечеру, и вдруг со стороны райцентра показался велосипедист, который ехал зигзагами, стремящимися перейти в восьмерки. Заметив патрульных, он направил велосипед прямо на них, но свалился с седла, не доехав до мотоцикла всего пару метров. Когда гаишники подбежали к падшему бициклисту, он, обведя их мутным взглядом и дыхнув мощным водочным перегаром, внезапно явственно произнес: «Ты отдашь мне свою одежду и мотоцикл».
Подъехавший колхозный грузовик определил (в лице своего водителя), что велосипедист это никто иной как Васька из села Гребнева. Этот Васька повадился ездить в видеосалон в райцентре, и вот такое на него глубокое впечатление произвел фильм «Терминатор». Волшебная сила искусства, блин.
Мы зависли в кабаке на несколько часов и было рассказано много алкогольно-дорожных историй и баек. Мне запомнилась еще одна...

Гаишник прятался за поворотом в кустиках, и когда из-за оного поворота показался неуверенно ехавший «Москвиченок» 2140, патрульный радостно вышел на дорогу. «Москвич» затормозил, остановился и так затих. Когда лейтенант подошел к машине, то увидел на переднем сидении двух переплётшихся руками и ногами, аки осьминоги щупальцами, мужиков. Как потом выяснилось, дело было вовсе не в нетрадиционном сексе, а в идиотизме...
Пьяный водитель, увидев гаишника, решил экстренно поменяться местами с пассажиром.
Самое смешное, так это то, что пассажир был еще более пьяный, чем водитель.

Воздушный шарик. (Фантазии на парковке)
Стоял тихий теплый день. Слабый ветерок едва шевелил листья каштанов, стоявших ровными рядами на аккуратно покошенных газонах привокзальной улицы. В мареве горячего воздуха, поднимающегося от асфальта, словно сонные мухи, двигались по своим делам люди.
Я сидел в своей старой «девятке», обхватив руль руками и опершись в кисти подбородком, ожидая из магазина супругу. Настроение было не ахти, слишком много забот навалилось. Мысли лениво переваливались в голове. Цепляясь одна за другую. А в целом уже не думалось ни о чем. Жизнь, как в колесе, на автомате.
Вдруг, послеобеденную тишину разорвало разноголосье автомобильных сигналов, и в начале улицы показался свадебный кортеж. Сверкали золотом переплетенные кольца на крыше лимузина жениха с невестой. Трепетали разноцветные ленты на капотах блестящих автомобилей. Весело играли воздушные шарики, привязанные к боковым зеркалам. Кортеж промчался по улице, и опять все стихло. Лишь одинокий воздушный красный шарик, оторвавшись от грозди своих собратьев, плавно опустился на ровную траву газона. Ему надоело быть привязанным к зеркалу автомобиля, и очень хотелось взлететь в небо. Увидеть с высоты землю, а не мотыляться вместе со всеми, ударяясь о стекла и крышу свадебного автомобиля.
Слегка приподнявшись над зеленой травой от слабого дуновения ветра, он медленно пролетел несколько метров и прислонился к корявому стволу каштана. И замер, словно задумавшись.
Постепенно выходил гелий, и шар терял способность летать. Он пытался взлететь, но ему удавалось подняться лишь на высоту человеческого роста. Он в бессилии опускался на траву, пытался подняться опять, и снова опускался.
И ему снова захотелось к людям. Где праздник, веселье, другие воздушные шары. Но людям он был совсем не нужен.
Вот, мама с четырехлетней дочуркой идут по тротуару. Шарик радостно подлетает к ним. Девчушка тянет ручку к шарику, но мама одергивает ее:
- Не смей, он грязный.
И шарик медленно, как бы в растерянности, опускается на газон.
Шатающейся походкой бредет переопохмелившаяся дама. Увидевши шарик, наклоняется взять его за нить, но сила притяжения земли работает супротив ее. Упавши на траву, она засыпает.
Испуганный шарик, отлетев от нее, очутился на капоте моей машины.
Покачиваясь, он словно просит:
- Забери меня.
-Не нужен ты мне парень. Не праздник у меня сегодня.
Подул легкий ветерок, и он опять переместился на газон, перелетев через пьяную бабу. Чуть поднявшись, шарик медленно летит вдоль тротуара, Подлетая то к одному, то к другому прохожему. Нет. Никому не нужен. Многие даже на него не обращают внимания.
В просвете крон деревьев видно, как в небо, словно разноцветный букет, поднимается связка воздушных шаров, отвязанных от автомобилей.
Красный шарик, увидав их, отрывается от земли, пытаясь из последних сил тоже вознестись за собратьями. Но силы на исходе.
Мимо, весело смеясь, попивая из банок пиво, идут по тротуару учащиеся колледжа. Один из парней тыкает сигаретой в шарик, пытающийся взлететь в небо. ХЛОП!
На зеленую траву газона опускается красный лоскуток. Раздается громкий смех.
Ну, вот в принципе и вся история. Из дверей магазина, наконец, показалась жена. Когда она села в машину, сказал ей, что надо бы обзвонить друзей, да собраться. А то каждый по себе стали как то жить. Как отшельники...

Бдительность - наше оружие! (шершавый язык советского плаката).
Время действия конец 70-х годов прошлого века. Павел А. был младшим сыном генерала. И если его старший брат все-таки, несмотря на активное противодействие их матери пошел по «военной дорожке», правда не в командное, а в инженерное ВУ, то младший с материнским вердиктом «не отдам!» был отправлен на учебу из крупного, но все-таки далекого гранизона в один из технических московских вузов. Но от судьбы не уйдешь, тем более, что к моменту окончания вуза А.-старший стал уже не просто генералом, а генералом «большезвездным», одним из замов одного из Главкомов. И отправила судьба-злодейка служить А.-младшего в один из подмосковных военных НИИ, а что? ВУС - позволял! Сначала на 2 года, ну а уж потом и на оставшиеся 23. Павел искренне, что называется с младых лейтенантских ногтей, считал себя военной косточкой, строевиком, уставником и вообще образцово-показательным офицером, что не мешало впрочем ему быть хорошим товарищем, не кичившимся своим высокопоставленным папой, а вызывало у сослуживцев только легкую иронию. Обычно по понедельникам в НИИ проводились «большие» построения, на которых командование доводило свои мысли и чувства, а также вышестоящие распоряжения до всего л/с. Одно из построений закончилось необычно. «Старший лейтенант А., выйти из строя!» - скомандовал начальник института. «Есть выйти из строя!» - звонко проорал Павел и, рубя ботинками асфальт, предстал пред очи, развернувшись затем лицом к очнувшемуся от стоячей спячки народу. Начальник кивнул своему первому заму и тот довел до л/с краткое содержание письма, подписанное начальником Управления военной контрразведки МВО, в котором перед командованием института ходатайствовали о поощрении ст. л-та А. Павла Александровича за проявленную им бдительность. После стандартной процедуры: «Объявляю... благодарность. Служу... Встать в... Есть!» л/c , был распущен. Недоумевающий Павел под подколки сослуживцев по управлению и отделу только-только успел добраться до своего рабочего места, как зазвонил местный телефон. «Ст. л-т А., слушаю, - привычно ответил Паша, - Павел Александрович, - вкрадчиво замурлыкала трубка, - Вас беспокоит старший оперуполномоченный особого отдела м-р Н. Не могли бы Вы зайти ко мне? В штабе, 29 комната, на втором этаже в левом крыле, за финчастью. Жду.» За дверью неприметной комнаты 29 открывался темный коридор, в котором его уже ждал ничем не примечательный человек в темно-сером гражданском костюме. «Проходите, Павел Александрович», - человек открыл одну из нескольких дверей, выходивших в коридор, пропуская Пашу вперед. В небольшом кабинете прямо рядом со столом весел на вешалке весь комплект майорской военной формы. Так вот ты какой... северный олень... Присаживайтесь, чай? Кофе? Печенье? Баранки? Угощайтесь. Индийский чай и бразильский растворимый кофе подозрительно смахивали на аналогичные продукты из еженедельного папиного генеральского «заказа». «Павел Александрович, а Вы не припоминаете событий, случившихся такого вот числа такого месяца? Когда Вы были в местной командировке, в Москве, а по дороге домой зашли в Центральный военторг?» - дружелюбно вопросил контрик. И тут Павел вспомнил все! В тот день, почти три месяца назад, начальник отдела вызвал его к себе: «Паш, ты ж ведь у нас москвич? Зайди в экспедицию забери письмо в НТК (научно-технический комитет, были во всех видах ВС, окончательно разгромлены при Табуреткине), надо срочно передать и заедешь еще в академию, поторопишь их с отчетом по НИР, заодно и свои вопросы по адъюнктуре порешаешь (Павел собирался поступать). Пропуска я тебе заказал. Ну, а потом по личному плану. Давай, быстрее, пока не начался перерыв у электричек». Быстренько решив все дела и плотно пообщавшись на кафедре, на которую собирался поступать, Паша решил по пути домой заскочить в Центральный военторг на Калининском проспекте. Ведь он был еще немного что-ли... и... «военный пижон». Однако в военторге Пашино внимание привлекли не военные акссесуары, а два человека гражданской наружности, которые перед прилавком со всевозможной воинской атрибутикой спорили между собой громким шепотом о том, какого цвета должны быть петлицы под «эти» эмблемы и какого цвета дожны быть полоски на погонах. Рядом вдруг нарисовался патрульный милиционер. «Товарищ сержант! Проверьте документы у этих двух. Они подозрительно себя ведут!» - Павел настойчиво зашептал стражу порядка на ухо. Тот попытался, но был просто откровенно послан этими двумя. В сержанте взыграли амбиции, на помощь к нему пришел Павел, несколько сознательных покупателей и случайно оказавшийся рядом милицейский патруль. Подозрительных скрутили и доставили в отделение. Паша вспомнил, что он все подробно описал дежурному по отделению и даже подписывал что-то.... «Да, ...припоминаю...», - ответил он на вопрос особиста. «А лица этих, ну подозрительных, Вы хорошо запомнили? Точно хорошо?» - наседал особист. «А в чем, собственно дело?» - взъерошился, уже преодолевший первоначальную робость, Павел. «Дело в том, что эти двое, как бы так сказать, некоторым образом мои коллеги... А Вы мало того, что их расшифровали, да еще и в милицию сдали... А для людей нашей професссии, попасть в милицию - это... Вообщем получили они, эти двое так, что мама не горюй... Поэтому я Вас, Павел Александрович, настоятельно заклинаю и прошу, если, вдруг, паче чаяния, Вы когда-нибудь увидите этих двоих или кого-то одного из них, то разворачивайтесь, переходите на другую сторону улицы и бегите, бегите, бегите...И боюсь, что, если, упаси Боже, они Вас узнают, то Вам не поможет даже... и даже я... Уж очень они на Вас злы... Вот, что я собственно хотел Вам сказать. А что проявили высокую блительность, так это молодец! Так и держать!» - на высокой патетической ноте закончил особист.

Первая половина 90-х.
Капитан Василий, с характерной фамилией Рубликов (имя и фамилия видоизменены), был по своему темпераметру скорее флегматиком. Вася собирался в очередной отпуск. Рапорт был подписан, проездные реализованы. Он терпеливо отдежурил несколько дней у кассового окошка финчасти, удачно получил отпускные, спокойно наблюдал, как жена «делила по-честному» денежные знаки для себя и сына в отпуск к бабушке-теще и для него, остающегося в недавно полученном им жилье-новостройке, для ударного приведения его в божеский вид за отпускное время, и молчаливо воспринял милостивое разрешение супруги приехать к ним в последнюю неделю отпуска, чтобы отдохнуть и привезти семью в уже отремонтированную квартиру. В крайнюю пятницу перед отпуском он, отпросившись на пару часов у начальника отдела, отвез жену с ребенком на дневной поезд, получив на перроне последние указания и план строительно-ремонтных работ да и самоё жизни на следующие несколько недель... А тем временем сослуживцы, профинансированные из Васиной заначки, закупались для предотпускной проставы... Ночь с пятницы на понедельник оказалась для удивленно-очнувшегося Василия неожиданно бурной и весьма богатой на какие-то яркие, но почему-то фрагментарно разбитые и абсолютно непривязанные к пространственно-временым координатам события... Обстановка в одной, условно жилой, комнате новой квартиры, где собственно говоря и произошло Васино пробуждение, соответствовала хрестоматийной ситуации: «то ли шляхта пировала, то ли свиньи жрали». Во второй комнате, приспособленный под склад стройматериалов, разбросанные по полу рулоны обоев, линолиума и утеплителя для лоджии позволяли только смутно догадываться о непотребствах там происходивших. Пустые бутылки, окурки, причем часть из них со следами помады... Да-а... Но самое неприятное было в том, что от заначки и денег, оставленных супругой «на проживание и экстренную докупку чего-либо» осталась сумма, на которую можно было протянуть, питаясь китайской лапшой, запаренной на половинке бульонного кубика, ну от силы дней 10-ть... Василий не был сильно пьющим человеком в российском понимании этого слова. Просто события последних 6-ти месяцев: получение квартиры, морока с документами, съезд со съемной в «условно» сданную, по началу без воды, лифта и даже света квартиру, мотание по строительным рынкам, праздничные, выходные, вечерние и порою ночные работы по устранению, а точнее будет сказать достраиванию того, что не достроили горе-строители и неизбежная перспектива тяжких трудовых буден в заслуженный отпуск вкупе с самоустранением жены от помощи в решении общесемейных проблем вылились в такой, в общем-то нехарактерный для него загул. Снял стресс, что называется... Звонок в дверь вывел Василия из состояния транса, усугубленного тяжелым абстинентным синдромом. На пороге стоял сосед, пока единственный на этаже, подполковник, разбитной военный строитель по имени Миша. «Так, - учуяв стойкий Васин перегар, оттесняя его своим крупным телом, зайдя в квартиру и моментально оценив обстановку, - «Все ясно! Своих отправил и начал отпуск отмечать! Слышал, вчера слышал... Хорошо, что народу пока мало заселилось. Может и не заложат тебя твоей благоверной. Техника то твоя на ходу?» Дело в том, что Вася уже почти год был обладателем старенькой «шестерки». Нет, нет не БМВ, а всего лишь ВАЗ-2106. Складывая бумажки с портретами американских президентов, полученные за халтуру (сборка под заказ «Синклеров» (был такой самопальный комп), а также ремонт телевизоров и прочей бытовой техники), обращая в них ЕДВ и кварталки, а также подарки от родных на дни рождения и престольные праздники, Вася в прошлогоднем отпуске купил у соседей своих родителей это чудо советского автопрома, сумел за отпуск с помощью отца вывести его из состояния «недвижимости» и даже вернуться на нем к месту службы. Жена правда не рискнула и отправилась с сыном поездом. Явление соседа Миши оказалось для Васи подарком судьбы! Мало того, что он, затащив Василия к себе, начал процесс восстановления его организма путем вливания в оный пол-стакана водки и заедания залитого вкуснейшей яичницей на сале с помидорами, так он еще предложил ему со вторника поработать на него до конца недели с использованием Васиного «народного автомобиля». В процессе «восстановительного» завтрака выяснилось, что Миша уже не совсем полуполковник, а уже запасной и является хозяином фирмешки, занимающейся асфальтированием городских дворов и улиц. И судя по факту отправки своей семьи на все лето в Крым и внутреннему убранству Мишиной квартиры, дела его идут лостаточно неплохо. Функционал у Васи был простой. Перебрасывать небольшие бригады армянских и украинских рабочих с объекта на объект, контролировать ход работ, не допускать простоев людей и техники и общаться с заказчиками. Оставшиеся дни недели спал Вася урывками, т.к. было достаточно много работ в ночное время. Вечером воскресенья Вася получил от Миши оговоренную пачку денег и предложение поработать до конца отпуска. Удивленная супруга получила телеграмму: «Много работы тчк готовься к отъезду тчк приеду в субботу заберу вас тчк целую василий». Миша повез Василия на вокзал сам. Они зашли в привокзальное кафе, Миша взял по 100 г дорогущего коньяка и сказал примерно следующее. Посмотрел я на тебя, на то как ты работаешь, общаешься с работягами, с заказчиками и с «крышей». Ты мне походишь. Бросай службу. Сколько там тебе до пенсии? 9 лет? Оно тебе надо? Я эту фирмешку закрываю, так надо, открываю новую. Предлагаю тебе быть компаньеном. Подумай. В понедельник жду ответа... На щебетанье супруги: «Ну как там теперь у нас? Обои хорошо приклеились? Лоджию успел утеплить? Плитка в ванной нормально легла? А линолиум на кухне? Как жаль, ты ж не капельки не отдохнул! Тяжело ж тебе на службе будет!» Василий молчаливо улыбался и кивал головой. Вот и приехали. Сына предусмотрительно забрал к себе знакомиться сосед дядя Миша. Когда минут через 40-50 ураган возмущения, слез, пролета отдельных предметов, угроз и оскорблений со стороны гр. Рубликовой начал постепенно превращаться в тихие всхлипывания, Вася выложил перед ней заработанные деньги... Их вид потряс супругу. Всхлипывания прекратились. Откуда столько, Васенька? - Заработал! Вот! И Василий прикрыл деньги стандартным листом бумаги формата А4, на котором было написано: «Командиру в/ч 12345. Рапорт. Прошу уволить меня из рядов Вооруженных сил. Ст. инженер ХХ отдела. К-н: Подпись /Рубликов В.К./. Дата.»

из отпускных записок


Показуха! Показуха везде!
ОЧ-КО-ВТИ-РА-ТЕЛЬ-СТВО!
Раньше я был убеждён, что это в армии и на флоте так. Но чем больше я становлюсь гражданским - тем больше убеждаюсь, что она - явление повсеместное.
Скажу больше - всеобъемлящее.
Органически с нами сросшееся. Как метастазы.
Белгород. Едем семьёй на троллейбусе с вокзала на вокзал - с железнодорожного в аэро.
Глаз радуется. Что многократно подтверждается воздыханиями супруги:
- Ты посмотри какой город! Какая чистота кругом!
И в таком духе.
Новое здание аэропорта...выше всяких похвал. В смысле, что если б меня в тот день кто-нибудь попросил воздать хвалу чему-нибудь, то это, безусловно, был бы новый аэропорт Белгорода.
Всё чистое кругом! Не поцарапанное и неисписанное! И кондиционеры! Вы помните где-нибудь на вокзале кондиционеры? Я - нет! Скорее всего они есть. Может быть даже везде. Но они либо сломаны, либо не включены ради экономии электричества. А тут - прохлада!
И кулеры с водой! Халявные!
И туалеты чистые и бесплатные!
А само здание, если смотреть сверху, в виде птицы летящей. Сам не созерцал, но по плану...должно быть очень красиво пролетать над ним ночью.
Оказывается у этого аэропорта пока нет названия. И объявлен конкурс в интернете. Я даже предложил свой вариант. Правда его либо отмели, либо себе присвоили. Потому как ответ мне на емейл со множеством нерусских слов, обычно означающих, что «такого адреса нет и зря вы это туда отправили» мне пришёл не сразу, а спустя четыре дня, что мне показалось странным.
Но это потом. А пока мы в восхищении! Но если у моих роднюлек восхищение перемешивается с питием прохладной воды, то у меня - с оборачиванием сумок, которые вот-вот должны будут стать нашим багажом.
Ну а чтобы не молчать, пока упаковщик занят своим делом, я ему говорю:
- Какой у вас город чистый!
- Ну да, пенсионеры лижут, а вообще скучно. Провинция.
- Да ладно.
- Ну я тебе говорю.
- А аэропорт какой у вас! Чистота кругом...
- Так его ж позавчера открыли, - сказал он, разогнувшись, - Путин на открытие приезжал.

И всё сразу в моей голове встало по полочкам. Ясно и понятно.

То есть (предположительно!) пройдёт совсем немного времени и станет этот чудо-аэропорт таким, как и везде...

И выхода нет.
Хотя есть!
У Путина должен быть план посещения населённых пунктов. Чёткий и как-минимум на пол-года вперёд. И он должен быть обнародован. И всё везде будет чисто и красиво!
Может быть ему даже клонироваться надо. Чтобы один был в Кремле и делами разными занимался, а второй беспрестанно колесил по просторам нашей необъятной.
А чиновники, ознакомленные с планом его посещений, хотя бы в таком разрезе работали плодотворно.