Про сборы девушек в израильской армии

Нитевидные, когтевидные, пирамидальные, перепутанные, хребтовидные, двойные, радиальные и башенкообразные, хлопьевидные,перепутанные...
Идти нашим девчонкам в армию или нет!? Вот, в чём вопрос!

Стою в центре Тель-Авива возле нашей знаменитой русскоязычной школы "Шевах Маффет". Она не потому русскоязычная, что все говорят по-русски на переменах. И не потому знаменитая, что я возле неё стою. Нет, конечно, преподавание ведётся исключительно на языке иврит. Но это делают наши, обученные в России преподаватели на уровне не ниже кандидата наук. Сами понимаете, что процент коренных израильтян в школе не превышает и одного. Там же учиться надо, с первого класса набора и по полной. ПОСЕМУ ЗНАМЕНИТАЯ.

Жду дочку Музы - Анну, её увезли на неделю в израильскую армию, на пятидневные сборы на громадно-комфортабельных туристических Мерседесах. Увезли весь поток предпоследнего класса школы. Так сказать, знакомиться.

Слушаю русское "Первое радио" и стою посреди улицы Амасгер, чтоб автобус не прозевать с Анной. Главное, что мне непонятно и беспокоит, это с какой стороны автобус подойдёт - с севера или с юга. По идее, они на юге, в пустыне Негев, но это ж Израиль, тут все - евреи, даже автобусы.

Прозевать нельзя, у Анны большой чемодан и сумка. А Анна там заболела, как и все, на второй день пребывания. Я когда услышал, что там она в разрешенное для звонков время Музе говорила, так разозлился на Цахал. Цахал - это армия обороны Израиля сокращённо. И рассвирепел так, что предложил забрать её оттуда на личном транспорте немедленно. Но Анна молодец, не сдалась, но выводы сделала. Запретила её забирать.

- Мама, у нас тут всё хорошо, - говорила по мобильному Анна, - звонить можно только с девяти вечера до десяти, -бодро докладывала она усталым голосом.
- Доченька, а когда у вас подъём? - беспокоилась Муза, переживая за дочь, которая дома раньше часа ночи спать не ложилась.
- В шесть, мама, - спокойно отвечала семнадцатилетняя Анечка, приводя маму в шоковое состояние недовольными интонациями.
- Анечка, а когда вы спать ложитесь? - проводила логическую цепь противоречий мама дрожащим голосом.
- В десять вечера, мама, - ввергала маму почти в состояние комы доча, ещё более давая понять, что чем-то раздражена.
- А как вас кормят там, солнышко моё? - решилась задать самый главный мамин вопрос Муза. Ответ дочери был прост и по воздействию и последствиям напоминал взрыв ядерной бомбы на кухне.
- Плохо кормят, мама. Все уже заболели и у меня горло болит, - беспощадно сажала маму на стул Анна из далёкой цахаловой базы в Негеве.
- У тебя температура? Там холодно спать? На чём вы спите? Вам чай дают? Что вы там делали весь день? В чём вы одеты? У вас горячая вода есть? Почему голос такой усталый? - провела разведку боем мама, расширив глаза и подняв вверх брови от переизбытка чувств. Голос звучал на пределе тревожности, предвещая нарастающую бурю, торнадо, цунами и потрясения для израильской армии.
- Всё, мама, я пошла отдыхать, - обрезала дочка разговор и телефон отключился до следующего сеанса связи.

Таким образом, подробности узнать не удавалось, а посему больного ребёнка требовалось доставить незамедлительно домой, быстро, с комфортом, бережно и разговорить по-возможности о безобразиях, творимых с детьми в армии жестокосердными командирами. Родной дом ожидал дочу изо всех сил, впитывая запахи вкусностей и деликатесов наваренных, нажаренных и запеченных на кухне мамой. Её любимица кошка Мурка страдала, отказывалась без Ани есть и никого не подпускала к её кровати. Дома все ожидали её возвращения.
Я бдительно стрелял глазами с севера на юг и обратно, разбив возможные направления появления автобуса на сектора. Внимательно просверливая взглядом каждое транспортное средство на предмет измученных, кашляющих и унылых в своей худобе детей семнадцатилетнего возраста, я бдил не один. Рядом в машинах и на скамеечках у входа собрались такие как я "болельщики". Время "Ч" неумолимо приближалось.

А русское радио, распушив радиоволны на весь Израиль, задалось вопросом по всем бездельникам, кто его слушал.
- Что это такое? - вопрошал ведущий, - нитевидные, когтевидные, пирамидальные, перепутанные, хребтовидные, двойные, радиальные, хлопьевидные,...? - пока я раздумывал, показалась Анна.

Автобусы заехали в "столицу" с севера, не поленились, отметил мозг бывшего военного автоматически. На этой мысли моё восхищение командирами израильской армии закончилось. Анна тащила, слава богу, на колёсиках за собой здоровенный чемодан. На девчоночьих плечах висел маленький вещмешок, в другой руке она несла армейский спальный мешок, подаренный нам экстрасенсом перед её героическим походом в Цахал. Спальник устало болтался в руке. Анна шла довольно бодро, гордо, но явно была бледна и на опавшем лице ещё больше выделялись красивые глаза, ну точно как у мамы. На погибающего и полумёртвого воина она не походила. Меня она пока не увидела. Одета была безукоризненно.

- Анна, Аня, я здесь! Иди сюда! Аня! - Я открыл пассажирское окошко и заорал, высунувшись в окно справа от руля и махал руками. Остановил машину прямо на повороте и перекрыл движение целой полосе, но мне было всё по барабану. Зажатый мной автобусник, терпеливо ждал, пока Анна на моё удивление довольно бодро и легко, но величественно, дошла до машины. И также легко засунула на заднее сиденье и чемодан и мешок и спальник. Она с изрядной долей снисходительности и облегчения села на пассажирское место рядом со мной и я резво отчалил, подбадриваемый гудками обалдевших от моей наглости на центральной улице Тель-Авива водителей.

Согласно всех моих русских наставлений по боевой и психологической подготовке, я был обязан вывести ребёнка из состояния легкого шока. Именно пока что шока из-за резкой смены динамического стереотипа поведения. Надо было начинать немедленно, проведя интенсивный курс психологического поглаживания.

- Привет, Аннушка! Ну, голова болит, температура есть? - начал я, доставая мобильник и на ходу отыскивая номер Музы. Муза ожидала нас на работе. У неё как раз конец рабочего дня и мы должны были её забрать по дороге домой.
- Всё нормально, только горло немного болит, - отвечала мне Анна и продолжала ехать, забыв пристегнуть ремень безопасности.
- Холодно было? Надо было ещё спальник взять, - запоздало сообразил я.
- Нет, нам одеяла давали, но мы одевались, я в трёх свитерах спала, всё равно холодно было.
- А на чём вы спали?
- На матрасах без подушек, подушки не давали никому.
- А горячее вам давали? Чай, суп, кофе?
- Нет, кормили какими-то макаронами в масле, а овощи мы не ели, они были страшные и нарезаны с песком.
- А в чём вы были одеты? В своём?
- Нет, нам форму выдали, только очень большую, наши маленькие размеры сразу закончились. Мне пришлось и рукава закатывать, и штаны. И ремнём подвязываться. И всем остальным тоже.
- Кошмар какой, - ужаснулся я, вспомнив, как Аннушка одевается, готовясь хоть куда пойти и как тщательно выбирает себе одежду. Анна трагически улыбнулась.
- Привет солнышко, всё в порядке, я её забрал и мы едем за тобой, через пять минут будем, - быстро отрапортовал я Музе, остановившись на светофоре и передал телефон Аннушке, - вот, поговори с доченькой. Разговор с мамой был короткий и напомнил мне разговор сержанта с новобранцем. Откуда что берётся? - подумал я.

Аннушка потихоньку оттаивала, и даже надела и пристегнула ремень безопасности. Вспоминая и выговариваясь в ответ на мои вопросы, она размораживалась внутренне, и постепенно сама начала рассказывать о том, что там происходило с ними.

- Так, в первый день привезли, показали места, кто где спит. Обычная палатка с поднимающимися боковыми «стенками». Кровати с матрасами. Потом переодели всех и всё время нас учили к ним обращаться. Если мы что-то делали не так, то заставляли отжиматься от земли 15-20 раз.

- Девочек, отжиматься?! Вам же ещё 18 лет нет, - возмутился я, не выдержав, - вы же их послать могли куда-нибудь? - удивлялся я.
- А они тогда отжиматься заставляли, а если нет, то к старшему мефакеду отправляли, - делала Аннушка огромные глаза. Они привыкли слушать учителей в школе, подумал я.
- Так пригрозить надо было, что вызовите полицию и обвините в секс- домогательствах, - просвещал я юную патриотку. - А потом взять и всей группой прозвонить, - наставлял я её, - и нас, родителей, пригнать к базе.
- А они тогда в школу напишут и позвонят, - защищала то ли их, то ли себя Аннушка.
- Ну и что будет тебе в школе? - спросил я.
- Как что, заставят написать на ста листах подряд фразу «я буду хорошо служить в армии», - ужаснулась Анечка. Дурдом, про себя подумал я и промолчал. Потом не сдержался.
- Ну и напиши им сто раз на каждом листе по одной фразе. Лучше потерять всю одежду, чем достоинство. Или сами всё это ешьте и делайте в таких условиях. - я перегнул палку, Аня смущенно затихла.
- А мефакеды, эти командиры младшие-то кто?- не унимался я, - они хоть девушки?
- Да, только такие грубые и разговаривают грубо на грани приличия, мне так не понравились. - это слово и выражение всё чаще и чаще проглядывалось в воспоминаниях Анны.
Жаль, а она с таким желанием туда хотела попасть, а они её мордой, прости господи, в грязь в переносном смысле слова. Как оказалось потом, и в буквальном также.
- Первый день была обустройка. А На второй день нам устроили спорт. Правда, перед спортом наш командирша притащила ведро с водой, наложила туда песок. А потом сказала, чтоб мы этим песком себе лица вымазали. И сказала, чтоб мы бежали до конца базы и там построились. И за 20 минут всё это вытворить, - рассказывала Анна, а я чуть в столб не влепился, когда это услышал.

- А потом снова лицо в песок и до следующего конца базы, и строиться за время, - добивала она меня. Видно, у меня что-то поменялось на лице, и Анна прибавила жару.
- Это ещё ничего, а тех, кто до нас там были, поставили каждую возле столба ограждения базы и сказали, чтоб стояли и держали каждая свой столб руками, охраняя и защищая его, - «успокоила» меня Аннушка, - а мы-то только бегали.

- Вам же нет 18 лет, они же права такое делать не имеют, - взорвался я и притих. Аня грустно хлопала ресницами на переднем сидении машины. А сам подумал - молодцы, сержанты... Мы сколько бились, не могли отговорить её туда ехать, а теперь и уговаривать не надо. За неделю бесплатно всё стало понятно. Она теперь сама в такую "тупую" армию не пойдёт.

Да, полные идиоты, надо было детям показать лучшее, что есть, чтоб глазки загорелись восторгом . Чтоб хотели вернуться и пострелять и поездить и побегать. Тогда любые глупости нипочём. Я за свою снайперскую винтовку готов был всё вытерпеть. И терпел же.

- А потом, когда мы целый день пробегали туда-сюда в песке, нас привели на обед и дали на четверых пять грейпфрутов. - Я даже не поверил сначала. Даже самые сволочные деды в Советской армии и сержанты понимали: не накормишь солдата, кина не будет. А тут грейпфрут на одного с четвертинкой - охренеть. Дак это ж не мужики даже - так, пацанки, даже не пацаны. Кошмар.

Хотя, черт их знает, может, новая методика по устранению белоручек... Но во мне всё моё командирское естество от такой методики желало появиться на базе, повязать всех голыми руками мордами в песок, разобрать и раскидать любое оружие по всей территории базы, а командира этого безобразия одеть в эти портки и заставить лопать грейпфруты. Если они такие умные. Вот такой я не патриот оказался.

На третий день их просто засунули в наряд по месту дислокации. Они мыли расположение, наводили порядок в столовой и обслуживали кормящихся из других групп. Ну, это-то нормально, - подумал я. Сами за собой - это хорошо.
- А на четвёртый день были стрельбы, - воодушевлённо с блеском поведала мне Аннушка.
- Вот, смотри, как я стреляла, - она развернулась назад к чемодану и шустро и довольная собой вытащила листок бумаги с дырками.
- Калибр пять пятьдесят шесть миллиметров, Эм-16 не иначе, - кто-то в камуфляже шевелился в моей голове, примеряясь к пробитой мишени.
- Ага, - радостно подтвердила Анечка, - Эм шестнадцать.
- Да ты молодец, смотри, попала в такую маленькую мишень с первого раза! - напустил я восторга в свой голос. Анна радостно засветилась улыбкой. Мишень изобиловала молочными дырками. Но это было её первое в жизни молоко.

- А приклад не сильно бьёт при отдаче? - спросил я.
- Нет, вообще не чувствуется, - просветила меня Аннушка, и я автоматически потёр своё правое плечо, вспоминая свои первые стрельбы из автомата Калашникова с калибром 7,62 миллиметра.

- А сколько патронов дали? - спрашивал с интересом я.
- Два раза по десять. Первые десять, чтоб привыкнуть, когда стреляешь, а вторые десять на зачёт, - просвещала меня Анна. - Ух ты, здорово! А нам по три только давали,- сказал я. Припомнив, как у меня от постоянной стрельбы плечо и палец покрывались мозолистыми припухлостями.

- А в последний день нам сказали, чтобы мы все в шесть двадцать утра были на стоянке возле автобусов, - сама уже рассказывала мне Аннушка. - А сами мефакеды, устроили ложное нападение на базу в пять утра. Нас заставили подняться, одеться и бежать куда-то в сторону и там строиться. И снова за пятнадцать минут, и снова если не успели, то отжиматься.

- Козлы, - прокомментировал я коротко. - То есть козлихи, - исправился и поймал поощрительную улыбку я.
- А они нас построили и ещё спрашивают, что, теперь пойдёте в армию служить? - возмущалась тихонько Анечка. Если б не руль и дорога. Так мне захотелось её обнять и пожалеть, бедную. Дитё ж ещё, а тут взрослые примочки!

- А вы-то им что ответили?
- Назло им пойдём, - отвечала Анна, - и форма у неё, и прическа ужасная, а маникюр лучше бы не делала. Вкуса вообще никакого, - сделала контрольный выстрел моя бедная девочка. - Позорят только нашу армию. Ну ничего, мы как придём служить, мы там наведём порядок, - сделала неожиданный вывод она. Я чуть не прослезился.

- А как там Мурка? - спросила она меня вдруг. Я понял, у меня получилось.
Мы приближались. Я рассказывал Анне, как мы на таких сборах прибивали туфли к полу, бились подушками и нападали на соседнюю палатку ночью и мазали своих мефакедов зубной пастой, устраивая тёмные стукачам. Анна весело смеялась. Мама махала нам рукой. Потом мама забрасывала её вопросами. Две женщины более в мужчине не нуждались.

А я так и не понял, пойдёт Анна в нашу армию служить, или нет. А вы как думаете?

А наши дети непостижимы и прекрасны, как облака в небе, вам так не кажется?

Немного стрельбы по священным коровам

Неавторезированный и очень корявый перевод с английского. Оригинал тут: mzmadmike.livejournal.com/74863.html

Армия, где-то 20-е годы: Большинство технически продвинутых армий мира переходят на калибр 6.5-7мм. И довольно успешно. Господин Гаранд, сконструируйте и нам что-нибудь такое.

Гаранд: А как насчет самозарядной винтовки калибра 276 Педерсон? Удобная для
стрельбы, надежная и эффективная.

Пехотные офицеры: Я хочу быть конструктором! Послушайте-ка мои идеи!

МакАртур: Я решил, что так как у нас осталось еще много 7.62 мм, новая винтовка должна быть 7.62 мм. То, что мы меняемся, совершенно не значит, что мы должны... менятся.

Армия: Эта винтовка не выдерживает полноценный 7.62! Уменьши заряд патрона 7.62, мы назовем его М2. И кстати, обойма, которую Манлихер придумал в 1880-х, прикольная. Модифицируй ее для нас. Чтоб как у Каракано было.

Солдат: О, черт! М1 один отбивает большой палец! Отличная винтовка, но кусается! И да, возвратный поршень иногда гнется. Но все равно никогда не будет ничего лучше этой винтовки!

Армия: Да, действительно, никогда не будет ничего лучше, так что давайте ее
улучшать! Кстати, если снять нижнюю крышку и слегка фрезернуть, то подходит
магазин от БАРа. Как насчет этого?

Армейское командование: Это слишком просто! Мы проведем десять лет исследований, потом подождем улучшений еще десятилетие. Новый, улучшенный Гаранд, будет иметь свой, ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ магазин. Ну вы понимаете, стрелки из обычных винтовок и автоматических винтовок не должны иметь взаимозаменяемых магазинов.

Гаранд: Я разработаю эту винтовку по схеме “булл-пап”. Короткую, легкую и компактную.

Армия: Что за фигня?! Это не выглядит, как винтовка! Забудь!

Британское Мин Обороны: Мы посчитали, что за промежуточным калибром будущее.
Как и за булл-папами. Вот наша ЕМ2 в калибре 7мм.

Армия: Че?! Уменьшенный калибр?! Всего лишь 7мм? Нам нужен полноценный 7.62 мм, способный убить человека на 2000 метров, даже несмотря на то, что прицел
размечен до 460. В любом случае это ДОЛЖЕН БЫТЬ 7.62! Идете на х..й, НАТО! 7.62мм или ничего.

Бельгия: Мы назвали это ФН49. Теперь экспортируем в 7.62 мм, 8 мм и 308.

Франция: Хм... Нам надо конвертировать наши МАС 49.

Испания: Ми мочь делат этто (кхе-кхе), простите, не хотели с немецким акцентом. Вы ведь знаете, никаких бывших нацистов здесь... В любом случае, вот СЕТМЕ калибра 7.62 х 51. Нам хотелось патрон полегче для роликового запирания, но это будет работать. Если навеску пороха делать полегче.

Бельгия: А это ФАЛ. Штампованая сталь и протянутая ствольная коробка. Довольно дешево в производстве.

Юджин Стонер: Армалайт, у меня идея есть. Ну, по поводу того, чем Армия
занимается. АР10. Меняем аппер - получаем винтовку, карабин, пулемет или
снайперку.

Армия: ЁКЛМН!ОПРСТ! Это похоже на бластер из мультика, а не НАСТОЯЩУЮ винтовку!
Нафиг! Но винтовка/карабин/пулемет на одной платформе это неплохо. Надо спереть идейку. Спрингфилд, можешь такое сделать?

Спрингфилд: Хм... Конечно. Мы можем. Массового производства, конечно, не будет, чтобы вам не пришлось беспокоится по поводу профсоюзов.

Пехота: Погодите, а как насчет русских, китайцев и корейцев с их винтовками с магазинами на 30 патронов и переводчиком огня? Нафиг! ГАРАНД! ГАРАНД! ГАРАНД!

Спрингфилд: Ну, вот ваша винтовка. В принципе, это улучшенный Гаранд с магазином, как мы обсуждали в 1934-м, и у нас заняло всего 20 лет, чтобы сделать это. Почти такая же прикольная, как Беретта, которую итальянцы сделали на базе Гаранда.

Армия: Отлично. Что эти итальянцы понимают... Наша ДОЛЖНА быть лучше! Она
американская! И калибра 7.62! И стоит всего 0 против за Гаранд. Ну,
немножечко дороже. ОК, в три раза дороже. Но мы ей сможем заменить и БАР, и М3 и даже карабин М1! ОК, она не может ПО-НАСТОЯЩЕМУ заменить БАР. Слишком сильная отдача, тяжело контролировать при стрельбе и слишком маленький магазин. Черт. Отлично, мы раздадим пулеметы М-60 и скажем людям, что это автоматические винтовки! Проблема решена! Винтовку за 0 весом в 9 фунтов заменим на пулемет за 0 весом 26 фунтов. И все равно эта винтовка заменит “масленки” и карабины.
Ну, не совсем. Она тяжелее, более громоздкая и слишком сильно пинается, чтоб
быть карабином. Не проблема, оставим “масленки” и карабины. В любом случае, эта винтовка лучше, чем Гаранд, а значит лучше, чем идеальная! В три раза лучше, потому что стоит в три раза дороже! ОК, в джунглях она не очень - газоотвод забивается, да и длинновата. Но это все потому, что гребаные комуняки не хотят сражаться как мужчины! И что это за штука АК-47, в конце концов?

Ну, Европа, что вы теперь думаете? А? А? Разве тщательно фрезерованная
профсоюзным рабочим М14 не лучше, чем ваша штампованная дешевка ФАЛ? А? Так что идите нафиг!

Эй, Спрингфилд! Разве мы не договаривались, что винтовка должна быть простой в производстве и не требовать высокопрофессиональных мастеров?

Ученый: Видите ли, вы не можете реально видеть врага дальше, чем за 500 ярдов и 98% огневых контактов происходит на дистанциях до 300 ярдов. Если использовать меньший патрон, то носимый боезапас будет в два раза больше, что вызовет в два раза больше потерь у противника при том же самом весе.

Пехота: Но...

Мин Обороны: Заткнись, тупая обезьяна! Вот тебе палка, иди, шмякни ей врага!

Пехота: Палка! Ништяяяяк!

Генерал Лемей, Стратегическое командование ВВС: Бля, Женя, твой уменьшенный АР10 это полный 3,14здец. Дофига патронов, вдвое круче этого игрушечного карабина. И чего Армия хотела 6 МОА белкострел? Я хочу эти АР завтра. Выписываю тебе чек со своего личного счета.

ВВС: Ништяк! Круто!

Спецназ ВМФ, Зеленые Береты: Так, у вас новая винтовка, которую мы не видели? Так не положено. Хм. Стреляют во вьетнамца. Вьетнамца разносит пополам. Нифига себе! Так, нам их нужно дофига. И еще какая легкая! Значит, сможем на горбу утащить двойной боезапас. Ништяк!

Спецназ ВВС Великобритании: Новая винтовка, говорите? И подствольник к ней
цепляется? СЕЙЧАС ЖЕ НАМ ОТПРАВЛЯЙТЕ! СРОЧНО НАМ НОВУЮ ВИНТОВКУ!! Израиль,
Сингапур, Канада - в очередь!

Армия: Ладно, сделаем, как яйцеголовые говорят. В основном потому, что М14 не делает ничего, что Гаранд не может сделать. Извиняй, Спрингфилд. Но нам надо УЛУЧШИТЬ новую винтовку! Изменить затвор! Изменить нарезку! Изменить патрон! Добавить фигню сбоку! Ну, что ты скажешь на ЭТО, Женя?

Юджин Стонер: Э-э... Ну, я надеялся, что вы этого не сделаете. Понимаете,
винтовка была сконструирована, как комплекс...

Армия: Не, ты должен был сказать, что ТОРЧИШЬ от наших идей!

Юджин Стонер: Ну, тогда я думаю, что мы оба остались недовольны (реальная фраза).

Пехота: Иди на хер, Стонер! Винтарь, который ты соорудил...

Юджин Стонер: “Я” соорудил?!

Пехота: В принципе, да. Да ее клинит все время! Особенно, если собрать, пропустив пару деталек (реальная фраза). И что ты говорил, что ее никогда чистить не надо?

Юджин Стонер: Никто не говорил, что ее не надо чистить!

Пехота: Ну, нам кто-то из Кольта сказал, что она, типа, сама чистится.

Юджин Стонер: Какого Х..я! Только ГАЗОВАЯ ТРУБКА сама чистится. И все!

Пехота: Да? А чего мы только в эту трубку не забивали, чтоб ее почистить. Кстати, она ломается. К счастью, мы слышали, что возвращаемся к 7.62 мм к 1970-му.

Юджин Стонер: Вам не надо было ничего пихать в газоотвод.

Пехота: Да ты кто такой, чтоб указывать нам?!

Юджин Стонер: Я сконструиров... А, к черту! Я сконструирую платформу АР18/180/СА80/Л85/Г36, Стонер 63 и кучу разного дерьма, которое эти придурки из Армалита так и не научатся продавать. И кто-то другой разбогатеет на этом. Покеда!

Ветеран Гражданской Войны: Ваши проблемы, детишки, в том, что вы ушли от
полноценного патрона .58 Минье! Вот это мужской калибр! Все ваши .45, 7.62мм и 5.56мм НИКОГДА не смогут заменить НАСТОЯЩУЮ Американскую винтовку!

Пехота: А я хочу 7.62! ХОЧУ-ХОЧУ-ХОЧУ!!!!

Отдел снабжения Мин Обороны: Парни, ну поймите... Цепочки снабжения... Логистика... В современных условиях вам в принципе невозможно иметь достаточное количество боеприпасов калибра 7.62мм...

Пехота: Хочу 7.62! ХОЧУУУУУУУ!!!!!

Ученый: 5.56 мм остановит врага даже лучше, чем русский 7.62х39.

Пехота: Да быть того не может! Понимаете, 7.62 мм БОЛЬШЕ, чем 5.56! Да я влепил тому парню 47 пуль в центр массы, а он не упал!

Нейтральный обозреватель: Из магазина на 30 патронов?

Пехота: Да пошел ты! Ты не солдат, ты ни хера не знаешь! Да меня не колышут
яцеголовые в лабораториях. Я в бою был!

Нейтральный обозреватель: А вы проводили сравнительные тесты, в разных условиях, с камерами и контрольными...

Пехота: Ты че, не понял?! Да я в бою был! Значит знаю больше тебя! К счастью, мы слышали, что возвращаемся к 7.62 мм к 1980-му.

Морпехи: ОК, но мы хотим слегка обновить винтовку. Стволик помощнее, приклад понадежнее, ствольную коробку покрепче.

Пехота Корпуса Морской Пехоты: И чтоб очередь по три патрона, а то палец со
спуска убирать трууууудно... Ну и чтоб шлем на 800 метров прошибала, как 7.62мм.

Ученый: Ну, как мы уже обсуждали, вы не можете ВИДЕТЬ противника на такой
дистанции, не можете ПРИЦЕЛИТСЯ на такую дистанцию, не можете точно стрелять на такие дистанции в бою и в конце концов это ШТУРМОВАЯ ВИНТОВКА, а не СНАЙПЕРКА!

Пехота: А кого колышет? Все равно это всего лишь временно. Мы вернемся к 7.62мм к 1990-му.

Кольт: Ништяк, сделаем. Всегда можно будет втулить ее “диванным спецназовцам”.

Армия: Хм... Что-то новый патрончик не такой убойный, как предыдущий...

Кольт: Ну, смотрите. Вы хотели дальности, и еще чтоб сталь прошибало на больших дистанциях. Это требует более тяжелой, твердой пули. Естественно, тяжелая, твердая пуля по нескольким причинам не так сильно деформируется при попадании...

Пехота: А пошли вы все! Мы возвращаемся к 7.62 мм к 2000-му году.

Кольт: Ладно, в любом случае мы сделали этот карабин для арабов, которым нужен был карабин с подствольником...

Армия: Ништяк! Давайте выдадим его каждому солдату. Какая, говорите, у него
дальность стрельбы? 1000 метров?

Кольт. Хмм... Да нет, 400...

Армия: Зашибись! Карабин с прицельной дальностью в километр! Патрон с бронебойно-зажигательно-фугасно-фрегментально-ядерной пулей, которая гасит “духа” с одного выстрела, даже если промахнулся!

Кольт: Блин, это легкий карабин! 200 метров - да, 400 если стрелок неплох...

Армия; Кольт, ну почему ты не хочешь дать нам то, что мы хотим? Так мы пойдем к Хеклер унд Кох! Они нам обещали все это с 12-ти дюймовым стволом, стозарядным гранатометом и весом в 5 фунтов!

Пехота: Пацаны, я так рад, что мы возвращаемся к 7.62 мм к 2010-му. Ну или на худой конец, к 6.8 мм, который бриты после ВМВ придумали...

Х унд К: Я, весит 25, как мы и договариватса. 25 киллограм, я. Три заряд
гранатомет, как пистолет без прицел.

Армия: Блин, в 1960-м мы запустили программу SPIW. Сча она называется уже OICW.
И это все, чего мы добились?

Х унд К: Я, я! Тафай нам больше деньги!

Реконструктор: Нам надо было Гаранды оставить! И танки Шерман! Паттону они
нравились, а это уже кое о чем говорит!

Мин Обороны: Ну, Спецназ, че вы думаете за 6.8 мм?

Спецназ. Ну, для нашей работы годится. Гасит надежно. Но проблема в том, что
снижает носимый боезапас. Для нас не принципиально, мы-то целимся, а вот пехтура поливает от пуза... Сгодится для замены 7.62 мм у ручников.

Мин Обороны: Ништяк, тогда запускаем...

Пехота: Пацаны, все-таки хорошо, что мы возвращаемся к 7.62 мм к 2020-му!

Продолжение следует. До бесконечности...

(С)
grozab

ШТАТСКИЙ СОВЕТНИК

О Пакколи

Однажды, ко мне на прием пришел албанец. Суть его просьбы была в организации эксгумации его отца, якобы убитого сербами. Вся его семья сбежала от войны в Македонию, только один старик остался сторожить свой дом.
Вот его-то и пристрелили в хаосе войны на пороге собственного дома, привязали к ноге трупа проволоку и уволокли в неизвестном направлении.
Несколько лет албанец проводил своё собственное расследование. Меня глубоко поразили его результаты.
Шиптару удалось выяснить не только то, кто именно убил его отца, но и куда отволок и где закопал. Выданная мне в протоколе допроса информация, поражала четкой хронологией и мелкими деталями. Записывая показания, я отметил для себя, что такие подробности можно было узнать только от очевидцев события, некоторые из них нельзя было предположить, основываясь только на логических умозаключениях.
Я должен был задать формальный вопрос и я его задал: известны ли вам очевидцы преступления, которые могут подтвердить ваши показания?
Ответ был короткий, с улыбкой, которая мне не понравилась: свидетелей нет.
На вопрос, откуда же он мог это все узнать, албан презрительно улыбнулся и промолчал.
После этого я пришел к внутреннему убеждению, что все подробности албан узнал от сербских соседей погибшего и вскоре у меня появится еще одно дело, и надо будет бегать и собирать по Косово куски сербских стариков со следами изуверских пыток.
Но, как потом оказалось, я немного ошибся. Показания албанца закончились выкладыванием на мой стол двух фотографий. Одна паспортного формата, другая любительская. На ней был запечатлен предполагаемый злодей, выходящий из дверей частного дома. На фотографии был указан полный адрес и паспортные данные изображенного человека. Адрес был глубоко в Большой Сербии. В это время мне позвонили и сообщили, что на окраине Грачаницы собралась толпа местных албанов, которые хотят перекрывать дорогу, недовольные бездействием
международной полиции. Комиссар приказал разрешить ситуацию. Хоть уже и смеркалось, я принял решение выехать на место.
По дороге я продолжал разговаривать с заявителем, стремясь установить контакт и добыть недостающую информацию. И мне это частично удалось.
Оказалось, что вернувшись из Македонии, и обнаружив свой дом разоренным, албан не успокоился. Он осмотрел всю округу, миллиметр за миллиметром. Он не торопился.
Торопиться было уже поздно. Ему удалось не хуже дипломированного криминалиста
пошагово восстановить произошедшее. Он обнаружил место убийства, пулю в стене, размозжившую голову его отцу.
Через месяцы после убийства, он даже нашел следы волочения и пошел по ним. Они прерывались (напоминаю, прошли месяцы после убийства). Но албан не оставлял поисков. Он находил то ботинок, ко крышку батарейного отсека от телефона своего отца, то истлевшие остатки его бумажника. В конце концов, поиски привели его в лес, где следы окончательно обрывались. Албан переворошил сотни квадратных метров леса, пока наконец не наткнулся на кусок провода, торчащий из земли.
И вот теперь толпа его соплеменников требует от нас немедленной реакции.
К месту мы прибыли уже в кромешной темноте, долго шли по зловещему лесу.
Сербские КПСники из Грачаницкого райотдела отказались идти с нами. Со станции я взял с собой двух немцев, выбрал поздоровее.
Итак, пошел я, два немца и толпа албанцев. Если немцев они восприняли с радостью, то на мою голову сыпались проклятия и угрозы. Я не был уверен, что вернусь из этого леса живой. Улучив момент, я переложил пистолет из кобуры в карман.
Из наполовину разрытой могилы торчала левая нога трупа с привязанным к ней куском провода. Свет моего фонаря выхватил из тьмы открытый рот погибшего, в который была засунута граната-лимонка с выдернутой чекой.
Нас обступила агрессивная толпа, в своём кармане я незаметно снял пистолет с предохранителя. По наставлению о службе для международной полиции разрешалось носить оружие с патроном, досланным в патронник. Ну, и что дальше?
- Страшно? - вдруг услышал я вопрос на чистейшем русском языке.
Я перевел фонарь на говорившего. Ничего особенного, по виду такой же шиптар как все.
-Ты кто? - задал я оригинальный вопрос.
- Меня зовут Паколли. Слышал?
- Ты не похож на него.
- Но я его родственник.
- Где русский выучил?
- В Москве. Ваш Кремль ремонтировал.
- Успокой людей. Мы не будем выкапывать труп ночью, он заминирован. Утром приедут шведские саперы, мы приступим только после них. Должны понять, если мозги есть.
- Попробую, - рассмеялся мой неожиданный переводчик.
Пока он разговаривал с соплеменниками, я сжимал в кармане форменной куртки ИК потную рукоятку пистолета, смотрел в безлунное югославское небо и думал о превратностях своей судьбы.
Народ не хотел ждать, как водится, нашлись доморощенные саперы, предлагавшие свои услуги. Наконец, не сразу, ему удалось решить вопрос. Но оставить могилу без присмотра было нельзя, в случае любых негативных последствий, например, подрыва, во всем обвинили бы меня, русского.
Потом мы сидели с ним всю ночь возле разрытой могилы посередине ночного леса и он рассказывал мне о своих московских впечатлениях, о семье Паколли, просто о жизни. Я тогда страшно замерз, даже костер было нельзя разжечь - я не знал, что могло оказаться под ним, могло рвануть. Когда небо засерело, пришли шведы и мы смогли закончить свою работу.
Вы знаете, такое не забудешь.
Так как же албанец узнал о предполагаемом злодее? Не поверите! От самого злодея.
Нет, его не пытали.
Он хвастался...
Он хвастался так, что это дошло до сына погибшего.
Глумливо улыбаясь, албан посоветовал мне добиться привлечения злодея к ответственности, практически прямо сказав, что это единственный способ для того остаться в живых...

(C)

touristforever.livejournal.com

не мое, но в рамках моей темы "культура безопасности:
Дело было лет 10 назад, когда я учился в Военно-Воздушной академии им. Жуковского курсантом. Был у нас там иностранный факультет, на котором в то время больше всего училось каких-то арабов, сирийцев по-моему. А столовая, где мы - курсанты питались в то время сгорела, видимо перед какой-то ревизией, и обедать мы ходили в столовую ин. факультета. Кофе и пакетики с чаем там ложили в стаканы, а кипяток должен был наливаться из огромного самовара, который стоял в зале. Хочу отметить, что самовар был электрический, шнур, вилка, розетка рядом-все как положено, но он никогда не включался, а кипяток ВСЕГДА приносила бабуля, открывала самовар и выливала туда ведро кипятка.
Ну так вот, в один прекрасный день подваливаю я к этому самовару кипяточку налить, но передо мной успевает подскочить араб. Алгоритм его действий привел мою русскую душу в неописуемый восторг! Он:
1. Подходит к самовару и включает его в розетку;
2. Открывает краник на самоварном носике, наливает кипяток, закрывает краник;
3. Вынимает вилку из розетки и уходит!
Блеск! - я висел от счастья секунд 20.

Добро пожаловать в Форт Норт Хед, на те-рео - языке маори - Маунгауика.
Норт Хед (Северная Голова) - потухший вулкан, один из десятков молодых вулканов среди которых построен Окленд - крупнейший город Новой Зеландии. Лет 700-800 назад маорийский вождь по имени Уика приплыл сюда из Самоа и основал на вершине свою "па" - крепость. Отсюда маорийское название вулкана - Маунгауика - гора Уика.
Зимой 1874 года, сэр Джордж Огастус Константин Фиппс, Второй Маркиз Норманбии (и прочая), только вступивший в должность генерал-губернатора Новой Зеландии, получил депешей высочайшее повеление её величества королевы Виктории. Маркизу вменялось немедленно принять все необходимые меры для организации обороны вверенной ему колонии от врагов её Величества.
Не мудрствуя лукаво, сэр Джордж тут же переселил прибрежные племена маори в глубь страны, выплатив им соответствующую компенсацию - благо, денег королева выделила предостаточно. На освободившейся земле были приказано немедленно возводить форты, батареи береговой артиллерии и наблюдательные посты. Эта участь постигла и наследников вождя Уики, и Маунгаика превратилась в Норт Хед. Отставных солдат, коих в Новой Зеландии было предостаточно, тут же призвали обратно под знамёна империи и стали обучать артиллерийскому исскуству. К 1880 году на месте бывшей па располагался артиллерийский форт с 3 батареями 6-дюймовых орудий, обслуживаемых регулярным и резервным гарнизоном. Еще год спустя стало ясно, что если противник нападёт, то его корабли будут сопровождаться броненосцами, которым 6-дюймовые ордия - как комариные укусы. Комедант получил в своё распоряжение 40 каторжников, которые за 5 пять лет перекопали весь вулкан, проложив в нём глубокие траншеи и выкопав новые блиндажи. Главным же результатом их работы стали огромные котлованы, куда были спрятаны новые <<выезжающие>> 8-дюймовые пушки.
Летом того же года жители поселка Такапуна и окрестные фермеры подали жалобу на коменданта крепости. <<Из-за ужасного шума артиллерийской пальбы,- говорилось в жалобе,- жить в поселке стало невозможно...>> Прослышав о жалобе, комендант пришел на собрание местного совета и объяснил жителям, насколько жесток и беспощаден противник, воевать с которым готовился гарнизон крепости. В результате жалобе хода не дали, зато жители записались в артиллерийский резерв.
С кем же готовились воевать новозеландцы тем памятным летом?
Вы понимаете, Жирик, с его мытьём ног в Индийском океане - просто профан. У него на такое даже фантазии не хватило. Ибо в 85-ом году позапрошлого столетия. На южной окраине Тихого океана. Два маленьких острова под единым названием Новая Зеландия. Готовились достойно отразить натиск самого страшного врага, какого могли себе вообразить британские генералы - РОССИЙСКОГО МОРСКОГО ДЕСАНТА.