Вспоминая о ДМБ

Как обычно, глаза открылись за 5 минут до звонка будильника. 5.25.Уличный фонарь светит прямо в лицо. Полежав несколько секунд, со словами: «С добрым утром, Славик!»,откинув одеяло, вскочил с постели. В мозгу крутится какая-то дата. Покрутив сонной головой, вспоминаю. 14 ноября 1975 года, суббота. Сход с корабля. Навсегда.
И внутренняя маета с утра. Вроде бы подготовился к сходу. И висит на вешалке бушлат с надраенными медными пуговицами. В компании с голландкой и слегка торпедированными флотскими брюками. (Настоящие клеша где-то далеко под Москвой ждут хозяина). Все отутюжено, начищено. И собран чемодан с нехитрым матросским скарбом.
Открыл чемодан, посмотрел еще раз. Главное - пара тельняшек и пачка фотографий. Альбом конфискован политруком. Да и эти будут переполовинены при досмотре.
Последний раз прошелся по палубам, кубрикам корабля. Прощание с друзьями, знакомыми и незнакомыми моряками.
Вроде и радостный день, а все равно мает. Ты же мечтал об этом дне!
Наконец, команда:
-Личному составу, увольняющемуся сегодня в запас, построиться в левом офицерском коридоре!
9 человек стоят, открыв дмбовские чемоданы и портфели. Старпом придирчиво осматривает все. До мелочи. Команда построиться возле трапа, не заходя в кубрик. Состав корабля построен по «Большому сбору».
И...
Под звуки этого марша сходят с кораблей моряки всех Флотов!
...Последний раз отдав честь Флагу,
Ты сделал с Крейсера последний шаг...
Бегом по трапу, и мы на борту командирского катера.
Гремит «Прощание Славянки», взревел мотор катера, и медленно он отошел от борта.
И вот «Великий сход»! Прощайте все моря.
Катер обходит вокруг корабля.
Боцмана просим еще сделать круг.
И застилает глаза, как от солнца.
Мы сюда не вернемся, мы сюда не вернемся.

Машут с борта парни беретами, бесками. Катер увеличивает скорость и несет нас к берегу. Прощай крейсер, прощай Североморск!
Прошло 39 лет. А закрыл глаза, так четко все вспомнилось. Как будто было вчера...
Не вернуть уже те дни. Как не вернуть молодость, рано ушедших друзей. Страну, которой мы присягали на верность и честно служили. Может, и было это причиной моей маеты.

Фрукты и наемники

Это были времена краха колониализма (по крайней мере, так это называли замполиты на политинформациях), и надо сказать, что по всей Африке колониализм действительно накрывался медным тазом. Ну, а так как геополитика не терпит вакуума, то тут, то там на освобожденном континенте возникали молодые государства, причем, иногда из одной бывшей колонии их получалось по несколько штук. Естественно, силы империализма и социализма желали, чтобы новые географические образования принимали правильную идеологию. И боролись эти силы за превосходство оной идеологии любыми или почти любыми методами. Вот один случай подобной борьбы.

В помещение консульства Великой державы, находившегося в столице свежеобразованной и почти выбравшей путь социализма, но колеблющейся стране (назовем её Эмбу), проходило совещание.
Молодой консул несколько нервничал, так как в шифровке из МИДА было приказано пресечь империалистическую провокацию, организовать противодействие оной и оказывать всяческое содействие товарищам, привлеченным из других департаментов. В совещании, помимо консула, участвовали советник по культуре, военный советник, начальник торгпредства и начальник геологоразведочной экспедиции.
А ситуация была следующая... Соседняя страна, назовем её для разнообразия Авердэ, официально объявила о желании строить социализм по советской модели. Империалисты, естественно, решили устроить интервенцию и двинули к границам новой колыбели социализма разношерстые войска в кадровом диапазоне от изгнанных коллаборационистов до белых наёмников и племенных формирований включительно. У границ их встретила молодая революционная армия, густо сдобренная танками Т-34 и пистолетами-пулеметами ППШ, и наступил в определенной степени тактический коллапс.
Но вдобавок задумали враги какую-то особую гадость, но разведка доложила точно и про эту гадость. Сейчас докладывал главный геолог, и докладывал он следующее...
Пока армия Авердэ держала границу, империалисты наняли армию наемников числом под тыщу штыков (для тех мест и лет это была очень серьезная сила). И эту армию они решили переправить морем, ибо берег практически не оборонялся, тем более, десант будет сопровождать эсминец с матрацем на флагштоке, и погружаться на десантное судно он будет именно здесь, в Эмбу, и нигде, как в гавани этого города. И эсминец этот уже болтается в нейтральных водах и дня через три придет пароход за наемниками, и сами наемники вот-вот начнут марш от границы под видом то ли волонтеров Корпуса мира, то ли еще чего-то подобного. А хорошие корабли под краснозвездными бело-голубыми флагами будут только дня через четыре, не раньше. И так как местной армии практически не существует, наша задача, товарищи, не дать наемникам выйти из порта в течении минимум пяти дней, и отдельно обуславливалось, что любые виды прямых военных действий против наемников недопустимы, так что предложение геолога - пустить транспорт с наемниками на дно - было отвергнуто (с сожалением). Вот такой был приказ из Центра.
Мозговой штурм дал следующие решения: реально можно выполнить приказ только заблокировав дороги от границы до порта. Железная дорога уже давно не функционировала ввиду частичного отсутствия рельс и шпал и полного отсутствия подвижного состава. Но старое колониальное шоссе еще действовало, его-то и следовало перекрыть, и перекрыть наглухо.
Тут как раз принесли свежую радиограмму, где говорилось, что, во-первых, наши корабли будут именно в установленное время, а наемники едут на автобусах под видом гуманитарной колонны, и что все тяжёлое оружие ждет их на корабле, а с собой нет даже пулеметов.
Советник по культуре выругался малым боцманским загибом и пробормотал, что жалко, что из кавалерии из-за холмов будут только корабли. При этих словах все присутствующие покосились на ростовой портрет Карла Маркса, висевший на стене кабинета консула. Карл Маркс был, в принципе, похож и даже берет Гевары и излишне негроидный нос его не портили, но вот то, что он был на коне и держал в руке ППШ, вводило в некоторый художественно-культурный диссонанс. У всех неофитов данный портрет вызывал эмоции, причем, у людей нормальных он вызывал смех, а у ханжей и карьеристов - фальшиво-показное негодование. Но тут была одна тонкость...
Автором этого эпического полотна был единоутробный племянник местного президента, который был поклонником Дали и Грекова, и был у дядюшки любимым родственником, и, так сказать, лицом режима, мол, видите, у меня племянник не с гранатой и автоматом, а с мольбертом и кистью.
Так что, когда самые глупые визитеры из Центра требовали убрать бородатого буденновца со стены, консул сразу же жаловался президенту, что не может расстаться с бессмертным творением нового Давида, президент хватался за "вертушку" и убирали не картину, а ретивого чиновника (в смысле - отзывали).
Данная область при колониализме славилась как житница всевозможных цитрусовых и плантаций - оных было тут чуть ли не больше, чем джунглей, но после сброса колониальных оков освобожденный народ несколько повредил инфраструктуру, и в первую очередь два консервных комбината, после чего урожаи стало просто некуда девать. На спиртные напитки уходило не больше десяти процентов, на робкий экспорт - еще столько же, а вот куда остальное девать? И народ потихоньку зверел.
И тут начальник Торгпредства мечтательно произнес, что, мол, ведь созрел очередной урожай, и будь сейчас время большой фруктовой ярмарки, дороги были бы забиты, и тут же получил восхищенный тумак от военного советника, и был оглушен радостным воплем геолога: "Молодец, ботаник!"
И идея стала обрастать мясом. Итак, что мы имеем...
А. Созревший урожай.
Б. Кучу народу, желающего его продать.
В. Отсутствие спроса.
Г. Порт, куда ведет единственная дорога, которую и надо перекрыть.
И вывод был единственный. Во-первых, пустить слух о том, что в порту будут покупать фрукты, а, во-вторых, этот слух подкрепить. Для служилого и думающего вдобавок человека самое важное - четкий приказ и рамки инициативы выполнения оного, тут все это присутствовало, и, следовательно, процесс пошел.
Слух был сформирован и ушел в массы в строго рассчитанное логистами время, и массы забурлили, ибо информация была, ну, очень горячей.
Слух был сложен из следующих фрагментов:
Какая-то фруктовая компания срочно решила купить много дешёвых цитрусовых. В порт придут пароходы за фруктами. Но сначала придет пароход с деньгами. Нет, пароход с деньгами придет позже, но обязательно, когда посчитают расписки за принятый товар. Фрукты будут принимать на складах в порту, и выдавать расписки, которые будут позднее оплачены на специальном белом пароходе. Нет, для фруктов будут специальные суда. И.т.д. и.т.п.
Главной информацией было то, что в порту будут принимать фрукты, что примут только у тех, кто успеет, и деньги привезет белый пароход по имени "Анжелика". Надо ли было уточнять, что именно на этот корабль и собирались грузиться наемники? Разведка тут опять не подвела.
Центр не только одобрил план, но и стал периодически сбрасывать ЦУ по его выполнению и оказывать помощь. Были строго регламентированы супердемпинговые цены и общий объем цитрусовых, на который максимально можно было выдать расписки.
По ночам пару раз прилетели самолеты из сопредельных и не очень государств.
А в порту появились непонятные люди в белых комбинезонах и оранжевых касках, наняли сотню портовых работяг, одуревших от безделья и безденежья, и стали красить в бело-оранжевый цвет ржавый заброшенный "Либерти"*, уже лет двадцать торчащий у дальнего причала на вечном приколе. Представители местного криминала радостно было сунулись к будущему золотому источнику, но у служащих фруктовой компании оказалось пара дюжин турецких Гочкисов*, машинок старых, но надежных. Ночной десант местных Робин Гудов был расстрелян прямо в лодках, а учитывая, что местная полиция притворилась слепоглухонемой, границы консенсуса были определены сразу и до упора. А на борту бывшей "Либерти" появилась огромная надпись - "Fruit Company". И процесс завертелся...
Все дороги, выходящие на транс-фруктовое шоссе, были забиты повозками, вьючными животными и просто носильщиками. Встречались и нередкие вкрапления автотранспорта, за некоторые модели которого любой европейский антикварный автосалон с радостью бы отдал пару-другую Мерседесов. Так что скорость колонны школьных автобусов с гуманитариями была чуть выше скорости пешехода, но это были не все сюрпризы на дороге: на перекрестках или местах, где дорога была шире, стали появляться россыпи "чеснока"* и это предрешило успех операции. (Для мобильности в благородном деле доставки трибол на место геологи использовали шведский вертолет, экипаж которого был на двое суток заблокирован в местном борделе путем бесплатных ласк и напитков). А фруктоноши все прибывали и прибывали. Несчастная Либерти уже была забита фруктами, когда в порт вошла белоснежная "Анжелика", и тут ей мало не показалось...
Всем сдавшим, и тем более, не сдавшим фрукты пейзанам, было доподлинно известно, что деньги будут платить именно с этого парохода. Все лодки и прочие баркасы на сто лье в округе были уже давно куплены, наняты или украдены, и вот вся эта флотилия ринулась к благословенному белому борту. На "Анжелике" началась легкая паника, эсминец охранения, дабы не допустить и пресечь, стал выдвигаться в сторону порта, но потом внезапно передумал, ибо появилась причина...
Причина эта называлась "Отряд кораблей Энского Краснознаменного флота" в составе крейсера, пары эсминцев, кораблей снабжения и, что отдельно в корне меняло ситуацию, - БДК*. А в БДК, как известно, возят батальон морпехов с усилением, а против батальона этих родных усатых морд в тельниках и черных беретах не то что тыща наемников, а любая местная армия будут жидко смотреться. Отряд, кстати, пришел сюда с официальным дружеским визитом. И тут даже самый глупый империалист понял, что планы неоколониализма в этом районе рухнули, возможно, даже окончательно.
Бедная "Анжелика" покинула негостеприимный порт, а местные труженики фруктовых плантаций подняли буквально вой, но тут на рейде образовались два больших фруктовоза, явно швартующиеся под погрузку, а на "Либерти" стали обменивать расписки на деньги. То есть Центр решил сыграть политически не только грамотно и правильно, но как-то и вощще по справедливости. Так что одним из результатов этой операции было появление на просторах Мира Социализма вкусных цитрусовых в ассортименте.

Р.S. Колера окраски "Либерти" в белый и оранжевый цвета проистекали из наличия в доступном месте и в должном количестве только двух этих цветов.

Примечания:

Турецкий Гочкис - ручной пулемет Гочкиса, выпускавшийся в двадцатых годах во Франции для турецкой армии под патрон 7.92x57 Mauser. Весьма неплохая машинка.

Чеснок - противопехотная, противоконная и противошинная колючка. Применялась, как правило, партизанами. (Исторические названия: подмётные каракули, триболы, триволы, рогульки и т.д.)

БДК - Большой десантный корабль. БДК предназначен для транспортировки и высадки как на оборудованное, так и не оборудованное побережье с малым уклоном дна сил десанта с боевой техникой. Несет на себе десятки единиц бронетехники и сотни боевых единиц десанта.

Либерти - так называемое "одноразовое" судно, производилось во время Второй мировой войны в США для перевозки военных грузов в Европу. Были рассчитаны на пять лет, но эксплуатировалось вплоть до начала семидесятых годов ХХ века. Построено было 2500 судов этой серии. Трюмы и палубы "Либерти" вмешали 2840 джипов или 440 легких танков.