О шпаргалках

Если преподаватель экономической теории полковник Т-в Владимир Иванович считал, что хороший конспект (и даже толковая шпаргалка!) - это уже честно заработанный своим трудом «уд.», то каперанг П-н М.П. шпаргалки не выносил ни под каким соусом! И объяснял это тем, что мозги курсанта свежи: «это офицерам-слушателям академии можно делать шпаргалки, потому что после 25-ти лет мозг уже сохнуть начинает...». Старший же преподаватель кафедры технических средств тыла подполковник Парамонов Михаил Иванович (за глаза - Парамон. Он же Парамаунт, с пикчерз или без таковых ) был особенный - он вообще никого и ничего в этой жизни не любил (по крайней мере, нам так казалось), кроме наиближайшего к тексту пересказа учебника по его дисциплине. А ещё он экзаменационные билеты не раскладывал по столу, а держа их в руке, как шулер карты, спрашивал, какой хочешь по счёту снизу или сверху. У него были две замечательные фразы-перла, которые он постоянно, буква в букву, повторял, стращая нас:
1) Смеётся тот, кто последний!
и
2) Дело рук утопающих - самих утопающих!, произносимые скороговоркой.
Ох, не любили мы его! Но долго ли коротко ль, а день зачёта с оценкой в диплом, после четырёх семестров изучения этих самых технических средств, настал.
Сидим в аудитории, готовимся к ответу, немного завидуем тем, кто ещё за дверью. Потому что у нас колотун-мандраж такой силы, какого мы доселе ещё ни на одном зачёте или экзамене не испытывали. А товарищи наши, кто пойдёт после, завидуют нам. Потому что у нас через полчасика-час всё уже закончится, а им ещё только предстоит, а как известно, «ожидание смерти...». Да к тому же в классах техсредств прохлада, а у них на улице - больше тридцати и от солнца укрыться негде.
Призна́юсь, шпаргалками я пользовался, но
а) очень редко
б) только своими
в) только летом
г) не по всем (и далеко не по всем!) дисциплинам.
И сегодня - как раз такой случай! Если п.п. «а», «б» и «г» читателю пояснять не надо, то «в» - непременно. А всё просто! Потому что шпаргалки у меня были особенные, не как у всех, и метод их применения - тоже. Бралась тетрадная скрепка и делалась обыкновенная маленькая тетрадка нужным количеством листов форматом в половину спичечного коробка. Эта тетрадка намертво крепилась к концу крепкой чёрной нитки и находилась в левом рукаве. Второй конец нитки, шедшей из рукава в рукав через спину, пришивался к правому рукаву в районе предплечья. Длина нитки подбиралась опытным путём с таким расчётом, что, когда руки выпрямлены, шпаргало-тетрадка находится в висячем положении чуть выше левого локтя. Когда сидишь и готовишься - достаёшь её из рукава и читаешь с ладони, слегка сгорбившись. При шухере - расправляешь плечи, правая рука тоже чуть выпрямляется, шпаргалка благополучно «уползает» на своё прежнее место выше левого локтя, и ты, дыша полной грудью, уже смело смотришь в грозны очи преподавателя. Личное изобретение! Так почему летом-то, спросите вы. А вы попробуйте провернуть этот трюк зимой, одетым в «тройку»*(а то и в шинель!)! - ничего у вас не получится! А летом, в рабочем платье, - элементарно*.
И вот Парамаунт засёк меня, резво встал и со словами «Так! Что у Вас там?!» почти кинулся ко мне, а ротный Коля Логинов - за ним. Процедура была отрепетирована мной много-премногократно, как в театральных ВУЗах спектакль, и проделываю я её без сучков и задоринок, более того, умудряюсь не показать вида, что вообще понял, что разговор обо мне. Подлетают, и снова:
- Что у Вас там?!
Встаю и недоумённо:
- Где?
- Не делайте из меня дурака! Задирайте рукав!
Да пожалллста! Задираю рукав робы до локтя, и Логинов с Парамоновым на несколько секунд впадают в когнитивный диссонанс, потому что на мускулистом голом курсантском предплечье синей шариковой ручкой, буквами сантиметра в два высотой написано: «СДЕЛАТЬ ШПОРУ!».
Коле впору давать нюхнуть нашатыря, он пожирает меня гневным взглядом (хотя я-то знаю, что ещё больше его за/бал этот из принципа принципиальный преподаватель), и, набрав воздуха, молча, разводит руками, и то откроет рот, то закроет - как рыба, переводя взгляд то на меня, то на Парамонова, который очухивается первым:
- Это что?!
- Памятка.
- ?!?!
- Ну, я хотел сначала сделать, а потом передумал, поздно уже было - спать хотелось. Почти до четырёх утра учил.
Коля так и молчит, разинув рот с глазами и разведя руки.
- Ну что ж! я всегда говорил, что (выдаёт свой первый перл про того, кто смеется)! Поэтому раздевать я Вас не буду, но Ваше время истекло! Командира я попрошу покинуть класс, а Вы следуйте за мной!
Колё́к, так же не дыша, покрасневший, с закрытыми глазами, в полуобморочном состоянии, с миной «Ну всё, пиzdets!», медленно плетётся к выходу, а Парамон, злорадно хохотнув, остановился у ПАЦ-8* и выдал свой второй перл (про утопающих)...
Когда я через полчаса вышел, скрипнув тяжёлой подпружиненной дверью, из нервной прохлады в спокойную жару, то увидел вокруг себя полтора десятка сочувствующе-ненавидящих вопросительных пар глаз своих товарищей, а Логинов, стоявший чуть поодаль, сжав кулаки и беззвучно что-то говоря лишь губами, медленно, не моргая, начал движение в мою сторону.
- Товарищ командир, оценка «отлично»! - доложил я, для пущей уверенности показав ему обе свои открытые пятерни.
Не дойдя до меня полпути, осознав произошедшее, Коля медленно закрыл глаза, выдохнул и молча сел тут же - на бетонку. Ему протянули бутылку воды, к которой он надолго присосался. Потом оторвался, посмотрел на меня, тяжело вздохнул, покачал головой и снова, не сказав ни слова, присосался к минералке...
P.S. Нитка в рукаве робы, как правило, отрывалась через одну-две стирки сама.
P.P.S. Что же касается пометок на билетах для товарищей, то мы всегда использовали метод, который надёжней всяких точек, сделанных ручками или карандашами: проведя по полу аудитории пальцем, оставляли на билете отпечаток. Всегда прокатывало.
_________________________________________
*Тройка (форма одежды N3) состоит, кроме прочего, из фланелевки суконной, на каждом манжете обыкновенных рукавов которой - аж по две пуговицы золотистого цвета диаметром 13 мм (помню до сих пор), а у рабочего платья рукава широченные, почти бесформенные и безо всяких пуговиц.
*Однако повторять этот трюк без основательной тренировки, зная только теорию, весьма опасно.
*Одна из промышленных стиральных машин, используемых в Вооружённых Силах.

В начале лета года моего поступления пришёл новый начфак. Но позволю себе вспомнить (по рассказам старших) его предшественника, капитана 1 ранга Щербатюка Григория Михайловичя, который до нашего факультета командовал атомной стратегической подводной лодкой, был представлен к званию Героя Советского Союза. Его умелые действия спасли экипаж. Чудаковатый был товарищ...

Дорога в облака

...Даже на ограниченной территории военного училища, в котором есть и флотские, и армейские курсантские подразделения с общим сухопутным командованием, это всё-таки два разных мира.
Как уже упоминалось, территория за нашим факультетом была закреплена самая видная, можно сказать - лицо училища. И естественно, что за любые «прыщики» на этом самом лице нас драли регулярно и нещадно. На самом «челе» этого лица в нашем ведении был замечательный угол - место, где наши холодные баталерки* вплотную подходили к забору по периметру училища, через который пол-училища в самоход бегало (вторая половина - в другом месте, но то место было не на нашей территории, поэтому нас оно не волновало). И если мы «ходили» по забору аккуратненько в ботиночках, то армейцы-то - в сапожищах наваксованных! Да и больше их количественно в пять раз... В общем, на этом почти 3,5-метровом светлом заборе от этих самых хождений регулярно появлялись чёрные полосы, разраставшиеся за субботу-воскресенье, они превращались в большое жирное чёрное пятно, которое - поверни голову направо - было видно сразу при пересечении линии первого КПП. И каждый понедельник нашего начальника факультета тыкали фэйсом в это пятно. И каждый понедельник мы с краскопультом по новой окрашивали охрой этот долбанный угол, а каждый вторник - на второй слой. Со следующего понедельника - новый цикл, и так много лет...
Наконец наш начфак нашёл выход, и забор с утра в понедельник был чистым. Большое начальство, глянув направо при входе и не увидев привычного пятна в злосчастном углу, на нашей территории и не появлялось недели, наверное, две. Потом прибежало внеурочно (по доносу, должно быть) и приказало убрать «это безобразие». Всё безобразие заключалось в том, что во время одного из ПХД* мы под чутким руководством начальника факультета выкопали в этом углу пару лунок и вставили в них небольшой трапик, забетонировав. Вторым концом трапик касался забора, причём на такой высоте, что когда стоишь на верхней балясине, то кромка забора аккурат чуть выше пояса, то есть перемахнуть через забор стало проще простого, не касаясь.
- Щерррбатюююк*!!! Паччему?! - топот ногами, клацанье зубами, брызганье слюнями. - Убрать немедленно!!! Я вам покажу!...Я вас научу!...
- Есть! - ответил наш начфак, и всё снова вернулось на круги своя с недельным циклом взъёбки-покраски.
И показали. И научили. Ничего умнее не придумали, как измазать верх забора солидолом... И-ди-о-ты... Ведь хоть чем мажь или в два раза выше забор построй - всё равно курсант будет лазить, если ему очень хочется.
А хочется ему регулярно.
P.S. Если подумать, то рациональное зерно в том «безобразии» было, ведь кроме чистоты цвета забора, поддерживая которую курсанты отрывались от учебного процесса, при преодолении забора-препятствия с помощью этого самого безобразия наверняка было бы меньше травматизма.
______________________________________________
*Холодная баталерка - зимняя каптёрка, если по-сухопутному.
*ПХД - парко-хозяйственный день.

Начфаки тоже люди

Как-то раз два КИФовца* Валера Гордеев с Мишей Наумовым убыли после отбоя в самоволку. Всё прошло удачно во всех смыслах слова, возвращались рано-рано утром, слегка подшофе. Было уже светло, но трамваи и автобусы ещё не ходили. Идти далеко и долго. Вдруг по пустынной дороге их догнала белая «Волга» ГАЗ-24, что было одновременно и редкостью и удачей, потому что на их взмах руки водитель любезно остановился. Скомандовав ему «До Лядова!» друзья-товарищи, воодушевлённые этаким везением, по пути рассказали водителю несколько новых анекдотов, вышли на автовокзале у площади Лядова, поблагодарив благодетеля и щедро заплатив ему за проезд три рубля. Перепрыгнув через забор, просочились в казарму и до подъёма ещё успели с часок вздремнуть.
В это утро вместо зарядки весь факультет был выстроен на плацу по команде недавно назначенного нового начальника факультета полковника Н-ва Виктора Ивановича, который лично пошеренгово внимательно осматривал лица курсантов, в результате чего двое - Гордей с Наумом - оказались выведенными из строя. Пока строй принимал божеский вид, Н-в забрался на трибуну, и с неё произнёс:
- Товарищи курсанты! Я всё понимаю! Понимаю, что весна и хочется к девочкам! Понимаю, что хочется немного выпить! Понимаю даже, что можно сходить в самоволку! Но не узнать начальника факультета и совать ему трояк за проезд - э-то-го-я-не-по-ни-ма-ю!
Деньги он им вернул, а ребята пол-отпуска благоустраивали факультетскую матчасть.
P.S. Долго ходили упорные слухи о том, что в то утро начальник факультета сам возвращался из самохода, а не от супруги, но, как говаривал наш начальник курса, что положено коту - не положено котёнку!

О грамотном применении средств контрацепции


Паша Ларин с Серёгой Шелеховым были не то чтобы друзья не разлей вода, но близко к тому . Во-первых, соседи по подъезду и по группе в детском саду, во-вторых, одноклассники и, наконец, уже четвёртый год курсанты одного взвода Курганского ВВПАУ.
Вот и на стажировку угодили вместе в славный гарнизон Балбасово, что под Оршей Витебской области, в один из авиаполков славной Смоленской воздушной армии, раскинувшейся не только по территории одноимённой области, но и по Прибалтике, Белоруссии и Украине. Страна-то у нас тогда была одна, великая и могучая в самом прямом значении этих слов. Так что ничего удивительного в том не было.
Удивительно же для друзей было то, что, в отличие от бедного на это дело Кургана, в Орше пиво было. Разливное. Живое (тогда неживого-то и не было, наверное). Нескольких сортов! Свободно! Почти с утра!
Ведь в двадцать лет молодого, полного здоровья человека, тем более курсанта, буквально переполняет масса самых разных желаний. Они порой не дают покоя, а иногда перерастают в проблему. Но, при наличии возникшего обстоятельства в виде вышеупомянутого Оршского пива, одна из таких проблем на время стажировки, то есть почти на три месяца, самоликвидировалась. Ну просто рай с манной небесной в одном флаконе!
Товарищи безо всяких проблем за довольно небольшое время в незнакомом городе сумели найти три трёхлитровых банки. Больше и не требовалось: и времени до рейсового автобуса почти не было (надо ж из увольнения прибыть вовремя, тем более что учились они не на абы кого, а на «ум, честь и совесть»), да и в парашютную сумку, прихваченную с собой, эти три банки как раз аккурат и входили.
Проблема подкараулила их в другом месте. Нигде поблизости им так и не удалось приобрести банальных полиэтиленовых крышек для банок. Стеклянных, металлическими скобами закрывающихся (для консервирования), тоже не было. Только металлические - для закатывания. А они, понятное дело, не годились.
Смекнув, пошли в аптеку. Тогда в аптеках уже начали появляться, на замену отечественным резиновым изделиям N 2, индийские проверенные электроникой пониженной тонкости и повышенной прочности кондомы. Так и вышли из положения - натянули на горловину каждой банки по презервативу.
Пока им наполняли вторую и третью банки, первую они уже приговорили. Потом снова наполнили первую и выпили ещё по кружке. Поэтому на остановке замечательный янтарный напиток уже начал требовать слива и приятели, попросив «коллег» по ожиданию автобуса присмотреть за сумкой, сходили «по делам».
Вернувшись через несколько минут, будущие замполиты нашли уже не тех улыбающихся сограждан - люди выглядели очумело-ошарашенно и шептались, с опаской показывая на сумку, стоящую поодаль:
- Ой! чаго гэта? Што у вас там?
Сумка за это время раздулась до размеров, на какие только была способна, и казалось, что шевелилась, как живая. Друзья поняли в чём дело сразу, даже не открывая её. Но, чтобы успокоить граждан, открыли и показали тем раздувшееся сумкино нутро. Очумение сразу улетучилось, и всем стало весело.
Только сумку снова закрыть уже не получалось. Хорошие попались презервативы, прочные и нагрузку держали - будь здоров!
И вот автобус уже показался из-за поворота. А презервативы раздуваются всё больше. Пальцы судорожно дрожали и никак не цеплялись за прочно ухватившийся за горловины латекс в смазке. Вытащенный из ручки стержень, под хохот зевак, просовывали между резинкой и горлышком банки. Плохо, но получалось. Беда в том, что пока друзья выпускали пивные газы из-под второго и третьего кохинура* - первый вновь успевал принять размер одомашненного дирижабля...
Сумку закрыть не смогли, так и ехали под хохот попутчиков. А чтобы не светиться в городке, пришлось выпить всё пиво по выходу из автобуса прямо на остановке.
____________________________________________
*КВВПАУ - Курганское высшее военно-политическое авиационное училище
*Kohinoor - одни из первых появившихся у нас в продаже импортных презервативов. Made in India

Красиво жить не запретишь


Суббота, сменился с дежурства, устал что-то - решил в увольнение не идти. Успею ещё - впереди аж два выходных. На носу первый праздник весны, поэтому все, кому только можно (а иногда даже и те, кому нельзя) уволены по максимуму и даже «пролётом» - на курсе пустота.
Дефилирую с обрезом* мимо дневального к выходу.
- Это зачем? - удивляется, хохоча, Ванька Спицын. Он всегда хохочет, весёлый парень.
- Увидишь.
Выхожу на улицу, прямо на газоне у якоря зачерпываю снега и поднимаюсь назад. Ванька снова:
- Не, ну правда, для чего? - и снова хохочет, подозревая в происходящем пока ещё не ведомую ему, витающую рядом гениальную простоту.
- Я же сказал, Иван, узнаешь.
- Когда?
- Когда сменишься с тумбочки.
Смотрю телевизор, Ванька подходит и, давя смех:
- Ну, колись, чего придумал?!
- Пошли.
Пересекаем кубрик, я, слегка прилегши на нижний ярус кроватей, с деловым видом, как у Косого*, собравшегося пить из красивой бутылки, лёгким движением руки выдвигаю из-под кровати обрез со снегом, в котором стоят две запотевшие бутылочки пива:
- Вуаля!
- Опа-на!
- А то!
- Ну, красава!
И назавтра, сменившись с наряда, Ванька сделал точно также. Это стало нашим маленьким секретом, известным всем.
А если, по прошествии времени, меня спросить, как вдруг в воинском подразделении оказалось тогда пиво, то я, изобразив улыбку как можно глупей и наивней, отвечу:
- ГЫ!
____________________________________
*Тазик, флотский жаргон.
*Имею в виду сцену, где герой С.Крамарова, не зная, что в пузырьке, залпом выпил шампунь.