ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ
(продложение)

МЕСТЬ ЮНЫХ БОГОВ

А не пора ли, друзья мои, оторваться от этого сладкого предмета? Он затягивает. Если скажете - нет, - значит, вам нужно тотчас прекратить чтение. А если - да, то прислушайтесь к моему совету - прервемся. Иначе, еще немного, и я пущусь во все легкие, путая сезоны и персонажей, открывая все кингстоны и погружаясь в море радости, - но разделит ли ее со мной читатель в таком объеме? Нужно перемежать, а, значит, используя предыдущую кровь как причину, перейдем к следствию. Вспомним, что предвещали кровавые пятна на простыне Гекубы в знаменитом монологе, читанном актером по просьбе молодого датчанина. Нет, не вспоминайте Лозинского и Пастернака, обратитесь к первоисточнику, или, на худой конец, к труду автора, - они предвещают пожары. К ним и перейдем.
Стояла жаркая осень 1995 года. Это вообще был тревожный год - 1 апреля уже не было снега - мало того, стояла жара, - длилась она до октября, и первый снег выпал только в декабре.
- Может, война будет? - мечтательно говорил массажист Х. - И будем мы в окопах вспоминать, каким долгим крайнее лето было.
- Типун тебе, милитарист! - возмущался массажист У. - Да и грибов этой осенью не будет, сухо слишком. Признак не в пользу войны, сам знаешь.
...А началось все с пожарного щита. Было смутное время выборов в местную думу, и, несмотря на всю их демократичность, зашныряли проверяющие. Страхуясь со всех сторон, начальство спустило в стационар дощатый красный щит, багор, топор, два ведра с песком и несколько старых огнетушителей с рисунком сталинского рабочего в кепке. Массажисты, как единственные мужчины, повесили щит в коридоре первого этажа, поставили на каждом этаже по ведру с песком, распределили огнетушители по кабинетам и написали составы пожарных расчетов.
- Ты же знаешь, я - фаталист, - сказал массажист Х. массажисту У. - Я верю в знаки судьбы. Их только нужно уметь читать до, а не после.
- И что? - сказал У.
- А то! Рассказываю для иллюстрации недавний случай в моем доме. Мои соседи, муж и жена, ругались. В порыве ненависти она выбросила с балкона четвертого этажа его электробритву и ботинки - я в это время на своем балконе курил, все слышал и видел. Типа, не пойдешь же ты к любовнице небритым и босым! Бритва с тремя плавающими ножами восстановлению не подлежала, ну ботинки вроде целы, только в лужу упали. Но суть не в этом - через день с балкона выбросился другой сосед - тоже с четвертого этажа. Его голоса в голове замучили. Но не погиб - сломал ноги и челюсть. Улавливаешь?
- Нет, - сказал массажист У.
- Ну, как «нет»? - возмутился массажист Х. - Совсем отупел на ручной работе? Сначала ботинки и бритва, потом - ноги и челюсть! Все же предельно ясно! Так бог пишет свои предупреждения! Предупреждает, а потом делает. Как бы тихонько говорит за спиной «Эй!», а потом стреляет. Услышал ты или нет - твои проблемы, а у него совесть чиста. Вот и сейчас - сколько жили без пожарного щита, и ничего не было. А теперь он повис в коридоре на стене, как чеховское ружье. Значит - что?
- Что?
- Жди пожара, вот что!
- Плюнь через плечо, каркуша! - испугался массажист У.
Они дружно плюнули и забыли. Тем более что подвернулось дело поважнее гаданий на пожарном щите. Завполиклиникой предложила за отдельную плату распространить по Ленинскому району, который поликлиника обслуживала, предвыборные листовки одной новорожденной партии с боевым генералом в ее составе.
- Ладно, только ради командующего моей армией, - согласился массажист Х. - Надо все сделать по быстрому. Невелика плата, чтобы долго мудохаться.
Но по быстрому не получалось. Пять толстых пачек были нескончаемы. Курьеры совали в почтовые ящики по несколько листовок сразу, но до их полной ликвидации было далеко. Массажист Х., устав бродить по подъездам, несколько раз порывался оставить излишки прямо на подоконнике, но массажист У. не давал этого сделать:
- Если найдут нереализованные, моей маме такие перевыборы устроят!
Но, наконец, силы кончились и у него. Подумав, два пропагандиста решили остатки листовок сжечь в укромном месте. И такое место нашлось - рядом со стационаром стоял кирпичный остов будущего здания. Советская еще стройка, заглохшая из-за безденежья, теперь представляла собою очаровательный островок, окруженный снаружи зарослями сирени.
В субботу, когда город был пуст и жарок (население, выехав в пятницу, усиленно пожинало плоды своих садов и огородов) двое массажистов принесли сюда оставшиеся пачки. Разложив на старом кострище, начали жечь, попивая пиво, подбрасывая в огонь по одной, чтобы не слишком густо дымило, рассматривая и обсуждая разнообразные петроглифы на стенах - от простых одночленов с жизнеутверждающей подписью до многофигурных греческих композиций.
- Да, уходит настоящая культура, - вздохнул массажист Х. - Ты заметил, что именно нынешняя молодежь пишет на стенках и заборах? Названия своих диких групп - всякие «Продиджи». И никаких тебе человеческих слов, как здесь. Это же старые надписи и рисунки, все уже постиралось. А теперь... Вседозволенность их испортила, вырастут без фантазии и томления, не то, что мы, которые даже в уголовном кодексе кайф находили, не говоря уже о медицинской энциклопедии и «Утренней гимнастики» по телику. Так в душах нашего поколения росла способность к созданию фигур умолчания. А это уже искусство...
Он задумчиво посмотрел в солнечный оконный проем и увидел в тени сиреневых кустов мужчину.
Высокий и красивый грузин с печальными глазами Калиостро и лысиной Кипиани стоял, запахнувшись в длинный плащ, и смотрел на массажистов.
- Какая колоритная личность, - сказал массажист Х., кивая в окно. - Вот такой же лысый орел в Афгане меня чуть не завалил. Тоже стоял так, - я еще подумал - и не жарко ему в черном? - а он откинул накидку, достал гранатомет и...
Массажист У. оторвался от бутылки пива и повернул голову.
Мужчина медленно, как орел крылья, распахнул плащ...
- Нихуя себе, - сказали массажисты и встали.
- Правильно говорят, история повторяется в виде фарса, - пробормотал массажист Х. и крикнул: - Эй, мужик, совсем сдурел? А ну пошел вон, а то сейчас ампутацию проведем по самую шею!
И, не сговариваясь, они вскочили на подоконник.
Грузин, вздернув брюки, шарахнулся в кусты и пропал - только удаляющийся треск обозначал его испуганный путь. Они подошли к месту его стоянки.
- Вот снайпер, бля, - сказал массажист Х., вороша ногой несколько окурков. - Давно стоял. Непонятно только, на что рассчитывал?
- Понятно... - сказал массажист У. - Посмотри назад.
Массажист Х. обернулся.
Здесь нужна пауза, чтобы осмыслить увиденное, и не выдать всего и сразу, иначе в застывшего на месте полетят каменья.
На широком кирпичном подоконнике соседней комнаты сидели на корточках две девчонки. Лет по... Нет, прикинувшись суровым патрулем нравственности и надвинув каски на брови, посмотрим в зеленые листки свидетельств о рождении, и со служебным спокойствием отметим - самый любопытный - и любопытствующий - возраст. Худенькие, со спутанными волосами, в коротких джинсовых юбчонках, девочки сидели на корточках, смотрели на массажистов и курили.
- С ума сошли, что ли? - гневно сказал массажист У. - Вы что, на этого урода смотрели?
- А что? - удивилась блондинка. - Он безобидный, сигарет нам дал, попросил посидеть вот так. Слушайте, дяденьки, а вы нам клей не купите? Подошва отстала... - и она пошевелила пальчиками в босоножке.
Массажист Х. посмотрел на ее пальчики и сказал пересохшим шепотом:
- Может быть, их покормить, а? Голодные, наверное...
- Совсем, что ли, ебнулся? - прошипел массажист У. - А ну пошли, пока нас тут кто не увидел!
Оставив листовки догорать самостоятельно, они шли к стационару.
- Да ты не понял, - говорил массажист Х. - Я, в самом деле, просто покормить их хотел. Я ж понимаю, это святое - мы бы их воспитывали, просто дружили, отучили курить и клей нюхать, они бы у нас книжки читали. Трогать их ни в коем случае нельзя, это же богини маленькие! Только оберегать! А потом бы они подросли...
- Да, богини... - сказал массажист У. - Я их знаю, этих богинь. Они на нашем стационарском чердаке уже две недели кантуются. С тремя такими же пацанами. Тоже маленькими богами. Я их оттуда шуганул один раз, так наглый пацаненок, когда я ушел, обратно по лестнице полез. Я в торцовое окно ему говорю: ну и куда опять? А он мне, - представляешь? - дяденька, там машинка осталась! Машинка! С юмором, наглец. Такой типчик, как в «Лапшине», помнишь? Который Миронову - дяденька, дяденька, - а потом кишки выпустил. Я, конечно, его прогнал, поднялся на чердак, а там - два матраса, стаканы, бутылки винные, колода карт и свечка. Что уж там эти юные боги делают...
- Свечка? - изобразил озабоченность массажист Х., думая, что же все-таки делают на чердаке юные боги с юными богинями. - Так они нас сжечь же могут... - рассеянно сказал он.
- Ну а я о чем... Богини! Контуженный ты... Надо сейчас же пожарную лестницу уронить на гаражи, чтобы они взбираться не могли. Она тяжелая, поднять не смогут.
Они пришли к стационару, поднялись на примыкавший к нему кирпичный многоместный гараж и, кряхтя, опрокинули сварную, длиной в два этажа лестницу на рубероидную крышу. Потом подумали, что ее могут поднять и поставить обратно два взрослых бомжа, часто крутившихся возле помойных баков у кочегарки, и столкнули лестницу за гараж в густую полынь.
В ночь с субботы на воскресенье дежурил сторож И. Он любил встать рано утром, открыть окно в золотую осень и смотреть, как просыпаются птички в ветвях старого раскидистого клена, растущего на углу стационара. Так было и в воскресное утро. Он распахнул окно, лег грудью на подоконник и набрал полные легкие воздуха с запахом желтеющей листвы, влажной после ночи. Может, сюда примешивалось еще что-то, но настолько тонко, что сторож И. мог подумать - листья жгут - и даже запеть про себя: «листья жгут, листья жгут, листья жгут...». Он смотрел и радовался, думая, что в такую погоду хорошо бы всем вместе собраться ранним утром и съездить на место их бывшего стройотряда, на турбазу, в которой жили и строили профилакторий для нефтяников, а теперь там запустение и заросли выше головы, а тогда им было всего по восемнадцать, и ранним утром они ходили купаться на речку, потом был завтрак и работа, и вечером костер на берегу и водка, и молодые поварихи...
- Ну и хули смотришь, Василиса Прекрасная? - сказали снизу.
Сторож И. опустил глаза и увидел под своим окном двух бомжей.
- Это вы мне? - еще вежливо, но уже подозрительно спросил он.
- А кому же, сторож хуев! - сказал тот, что повыше. - Долго сидеть-то будешь?
- Нет, - сказал сторож И. - Сейчас выйду и запихаю твоего друга тебе в жопу. А потом тебя бежать заставлю...
- Да бежать-то, кажется, тебе пора, - хмыкнул бомж. - Совсем, что ли нос заложило? У него крыша горит, а он тут дискуссию разводит...
Когда сторож выбежал на улицу, из обоих слуховых окон валил дым. Бомжи, не дожидаясь выхода, отступили к кочегарке. Он бросился обратно и вызвал пожарную. Она была на месте через пять минут - красная машина еле протиснулась между гаражей и встала вплотную к стационару. Пожарные метались, разматывая рукава, а по коридору второго этажа бегал здоровенный пожарный начальник с красным топором в руках и орал:
- Вы что, совсем охуели?! Ни пожарного люка, ни лестницы с улицы, - щит у них, видите ли! Да мы щас все здание разъебем нахуй! Где лестница, блядь?
- Да тут вчера была, спиздили на металл, наверное, - недоуменно орал сторож И., бегая за пожарником. - И ваще, кончай пиздеть, заебал! Туши давай, а то я сам вашу машину разъебу! Огнеборцы, бля!
Направив с земли две струи воды в оба слуховых окна, пожарные быстро потушили то, что горело на чердаке, и, забравшись по своей выдвижной лестнице на крышу, выяснили - горели (или дымили) два ватных матраса, ну и немного почернели доски крыши над ними.
- Еще бы полчаса сна, и тебе пиздец, - радостно сказали пожарные сторожу и, включив сирену, уехали.
Последствия были невелики - протекли потолки двух кабинетов. Но расследование с обходом здания и следственным экспериментом показало, что на крышу легко можно забраться по дереву, растущему вплотную к углу позднего пристроя стационара.
И был приказ начальства - спилить. Сторожа взяли у завхоза пилу, топор и профессионально, применив стройотрядовские навыки, свалили дерево во двор, оборвав только один провод. Потом распилили дерево на три части, обрубили ветки, и жэковский грузовик увез эти части неизвестно куда.
- Ну, - сказал сторож Х., бродя по лужам. - Что я говорил про знаки? Вот тебе и пожарный щит!
- Да, - сказал сторож У., садясь на свежий пень и закуривая. - Ты был прав - нет в новом поколении романтики. Никакого трепета, одно равнодушие. Смотреть на что попало, сжечь кого угодно - все однохуйственно. Богини! - передразнил он. - Бесы, вот кто они... И если б ты их просто накормил, я думаю, они б тебя не поняли.
- Бесы, говоришь? - Х. задумался, улыбаясь чему-то, потом сказал: - Значит, если две девчонки - бесы, то одна девчонка...
И достал записную книжку.
(продолжение следует)

ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ
(продолжение)

ВЗГЛЯД ШУРАЛЕ

Набранная в предыдущей истории инерция свирепости нам пригодится. Мы ее используем, сняв с раскрученного маховика, чтобы лишний раз не испытывать пиковых нагрузок. А начиналось так интересно...
Когда она вошла, он вздрогнул от неожиданности - по телефону голос был очень даже мил. Но сейчас в кабинет вошел индейский воин в боевой раскраске. Массажист Х. никогда (подчеркиваю) не видел подобного макияжа. Если всмотреться, то в лице было что-то похожее на Софи Лорен - как и в фигуре - типаж далеко не во вкусе массажиста Х., но, во всяком случае, признанный в мировом масштабе (признанный так же непонятно, как и ее партнер, вечно сонный любовник - с его бровями ему бы нашего генсека сыграть и на этом кануть, но...).
Но - она вошла, и, несмотря на всемирную славу прототипа, массажист Х. все-таки вздрогнул, потому что, если не приглядываться, в этой макияжной маске она была похожа на шамана из «Земли Санникова» или на Шурале - словом, на раскрашенного танцора Эсымбаева. Впрочем, все было не так уж безнадежно. Девушка обладала едким, местами черным, юмором.
- ...И вот я сижу, нервничаю, - продолжала она свой рассказ, пока руки массажиста нежно терзали ее спину, - а муж мой двухметровый как провалился. Ну, договорились же по магазинам пройтись, а он никак из гаража не вернется! Сдох он, что ли? - говорю я в сердцах. И что вы думаете? Именно в это время он упал в подъезде на лестнице и расколол башку. Просто поскользнулся и упал. Пьяный, естественно...
- Да, - говорит массажист. - Язык у вас опасный...
- Он не только опасный, он еще и искусный...
После таких слов отступать было некуда.
Но и в этом, казалось бы, вдоль и поперек исхоженном саду, оказались неведомые массажисту Х. закоулки. Когда он вошел и приготовился доставить владелице сада неизъяснимое удовольствие простыми привычными движениями, она вдруг сказала:
- Стой! Замри вот так...
И, положив руки ему на плечи, начала перебирать пальцами, как делает слепой, ощупывая незнакомый предмет. Он замер в неудобной позе, и от недоумения начал терять возбуждение. Чтобы не обмякнуть совсем, стал тихонько прокачивать, но она остановила его окриком, продолжая исследовать его плечо. И вдруг он почувствовал, как из места их стыковки начинает волной распространяться мелкая зудящая вибрация. Беззвучное трансформаторное гудение охватила все ее тело, пальцы на его плече напряглись, она выдохнула со стоном и обмякла.
- Хорошо, - сказала она через несколько ударов его сердца. - Вот так мне хорошо, чтоб ты знал, а по-другому - нет.
Он слез с нее, как с кушетки врача, - с облегчением и с мыслью - такой хоккей нам больше не нужен. Но проба была полезна: все-таки опыт...
Однако на этом опыте история не закончилась. Через месяц она пришла снова, и не снимая темных очков, сказала:
- Помогите, доктор, ячмени замучили. Один вырежут, на другом глазу выходит. Устала бороться.
- А я чем могу? - удивился он. - Это вам к офтальмологу, к окулисту...
- Ну а вы что можете посоветовать? Я ими периодически со школы мучаюсь. Какие-нибудь народные средства... Может, мочой промывать?
«Калом мазать», - хотел сказать он, ненавидя все эти уринотерапии, но удержался от шуток, поскольку человек пришел с бедой. Сам массажист претерпел ячмень только один раз за жизнь, в школе, и то был избавлен неожиданным плевком в глаз его соседкой по парте.
- Ну, не знаю, - сказал он. - Заговоров много есть народных, на сучок можно заговаривать. Сейчас напишу.
Он достал из ящика стола мамину тетрадку с народными заговорами. Пока писал, она сидела и жаловалась, ощупывая пальцами его колено.
- А может, это на нервной почве? - говорила он. - Я с родителями живу в однокомнатной квартире, прошу их: есть же сбережения, продайте машину, гараж, мне нужна отдельная квартира! Я умру тут с вами! Нет, никаких шагов навстречу единственной дочери. «Глаза твои бесстыжие!» Вот вам и глаза! Это их ненависть выходит. С самого детства...
Наконец, взяв бумажку, она ушла, пообещав вернуться.
Через пять минут после ее ухода у массажиста Х. зачесался глаз. «Так я и знал! - подумал он. - Сочувствие - путь к болезням!» Он тут же намазал глаз гидрокортизоновой мазью и произвел необходимые пассы от сглаза. Через час стало хуже. Еще через час зачесался второй глаз. К концу рабочего дня у массажиста Х. были два полноценных ячменя - и ничего не изменили плевки, произведенные из-за угла с неловкой неожиданностью всем коллективом по очереди.
Это были странные ячмени. Они вроде бы зрели, но никак не хотели проходить. Ни гидрокортизон ни альбуцид не помогали. Не помогали, к удивлению и ярости страдальца, и народные заговоры.
- Ячмень, ячмень, - шипел он в зеркало, водя возле глаза игольным ушком, - купи себе топорок, руби себя поперек... Блядь, да что за хуйня, вы исчезнете или нет?! Пошли нахуй с глаз! Ой, ой, стойте, я не то хотел сказать!.. Знаете, милые, а не пошли бы вы обратно к вашей хозяйке? - пробовал он всякие уговоры.
Было жаркое лето, он ходил в черных очках, злой и нервный. Так прошел месяц - окулист поликлиники кроме альбуцида и гидрокортизоновой мази ничего не могла предложить. Он даже проверился у дерматовенеролога, сдал все анализы, но был чист. А однажды к нему на массаж записалась соседка ведьмы по дому. Она-то и открыла ему глаза.
- Кончились у нее ячмени, - сказала соседка. - Как только она по совету какой-то бабки походила по знакомым и пожаловалась, тут же и кончились.
Он рассвирепел. Значит, это была подстава?!
- Ну, все, теперь тебе не поздоровится, самка сименола, - пробормотал он. - И это за все хорошее вот так отплатить? Значит, у меня развязаны руки!
Он взял ржавую иголку, нашептал на нее тетрадную инструкцию по сильному проклятию, и в субботу, когда летний город опустел, пошел по адресу, записанному в журнале пациентов.
Когда он приблизился к ее дому, из подворотни вдруг выскочил маленький черный пудель и со злобным лаем понесся ему навстречу. Кроме массажиста Х. на улице никого не было. «Точно, дьявольщина!» - подумал он, присел и схватил камень. Пудель на бегу развернулся и умчался в подворотню. С камнем наперевес массажист осторожно вошел во двор. Никого. Он поднялся на третий этаж, сверил номер квартиры с запиской, достал из спичечного коробка заговоренную иголку и сунул ее по самое ушко в дерматиновую обивку двери. Пошептал, поводил безымянным пальцем, плюнул три раза и ушел.
Проснувшись на следующее утро, он проморгался и почувствовал, что ячмени пошли на спад. К вечеру от них остались только красные пятнышки.
- Вот что крест животворящий делает! - танцевал массажист Х. перед массажистом У., размахивая черными, уже ненужными очками. - Теперь бы еще узнать, вернулись ли эти гаденыши к своей хозяйке.
Хозяйка пришла через две недели. Без очков и без макияжа, но в черном платке.
- Окулист сказал, что я слишком мажу глаза, - сказала она. - От этого ячмени и были. Но все в этом мире не бесплатно дается. Мама с папой умерли - с промежутком в неделю. Хоть и болели давно, все равно неожиданно...
Массажист Х., держащий фигу в кармане, открыл рот.
- Когда? - спросил он.
- На прошлой неделе. Вот, траур ношу. Но с другой стороны, теперь я богатая невеста, доктор.
- Позд... В смысле, сочувствую, - сказал массажист Х. - Желаю вам найти хорошего мужа. А меня пациент ждет, извините...
- Нихера себе, - сказал массажист У., когда она ушла. - Это получается, ты их убил? Нельзя этим заниматься, если последствия не просчитал.
- Почему я? - заорал массажист Х. - Она сама мечтала об этом! Наверное, рикошетом от нее... И вообще, херня все это, совпадение!
- Не знаю, не знаю, - сказал массажист У. - Но будь с этим осторожнее...

(продолжение следует)

ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ
(продолжение)

ДЕВОЧКА И СМЕРТЬ

Люди - существа суеверные. Несмотря на то, что большая часть охвачена тремя-четырьмя монотеистическими религиями, люди все равно верят в домовых, чертей, леших, астрологию, хиромантию, - такой языческий коктейль, который веками заинтересованные в единовластии особи пытаются вылить и заменить на чистое и однородное. Не получается. Тот же Христос остается одним из компонентов язычества. Человек никак не может разобраться с тем, как проявляет себя Невидимый, кто он на самом деле, в каком мире мы живем - светлом или темном. Это далеко не решенный вопрос, и его нерешенность иллюстрирует эта история, которую нельзя назвать забавной в светлом мире, но парадокс в том, что в светлом мире она бы просто не случилась...
- А можно я к вам внучку приведу, доктор? - сказала пожилая пациентка. - Упала с велосипеда, теперь ножка болит, бедро. Уже два месяца болит и все сильнее...
Она привела девочку 9-ти лет. Хорошую, веселую мальвину. Пока массажист Х. делал массаж бабушке, девочка рисовала фломастерами яркие картинки. Потом он осмотрел ее ножку, шутя и щекоча. Она смеялась. Ее паховые лимфоузлы были увеличены, это насторожило. И кожа была странного, не детского, сероватого оттенка, уже знакомого массажисту.
- Знаете, - сказал он бабушке, - вы сводите ее к хирургу, сделайте рентген, а потом онкологу покажите. На всякий случай. Или даже сначала онкологу. Может, конечно, просто ушиб кости, но я не вижу ничего серьезного в этом плане. Беспокоят лимфоузлы, и лучше перестраховаться...
- Да, все на бабушку легло, - сказала она. - Мама-то совсем ребенка забросила - второй раз замуж вышла, сейчас беременная от этого мужика.
- А какой срок? - спросил массажист Х., смутно чувствуя, что это почему-то важно.
- Да два месяца.
- И внучка упала два месяца назад... - задумчиво сказал он.
Когда бабушка с девочкой ушли, массажист Х., рисуя на бумаге круг, сказал массажисту У.:
- У меня вот какое подозрение. Следи за логической цепочкой. Девочка упала в тот самый момент или около, когда в ее маме зародился плод. Этот зародыш - от ее отчима, и, судя по срокам, если родится, то в знаке Скорпиона. Скорпионы часто пользуются наследством своих умерших раньше них родственников, и это, я думаю, относится не только к материальным предметам или деньгам, это относится к энергетике вообще. Есть такой феномен, как пожирание одного близнеца другим во время внутриутробного развития - конкуренция. Есть такой феномен, как конкуренция у львов - молодой лев, побеждая старого и забирая у него самку, убивает детенышей первого мужа - а самка смотрит на это совершенно спокойно - не сопротивляется, во всяком случае. Улавливаешь?
- Ну, мне кажется, ты перегибаешь, слишком сложная цепочка... - сказал массажист У.
- А, по-моему, простая... - сказал Х., глядя в начерченный гороскоп девочки. - Видишь, у нее в Скорпионе Сатурн? И квадратура с Ураном... А кожа у нее, как у раковых больных - не совсем как у взрослых, но есть неуловимый налет, серый перламутр, знаешь же... Не хочет новый ребенок конкурента...
- Да хватит сочинять! Такая девчонка жизнерадостная!
- Вот и я говорю - хорошо бы ошибиться, но вопрос про срок зачатия невесть откуда пришел в голову, так всегда бывает, когда... Будем ждать.
У девочки обнаружили саркому бедренной кости.
- Я бы посоветовал маме сделать аборт, но уже поздно, да и не поверит, - сказал массажист Х. массажисту У. - Я бы сам не поверил. А вдруг эта мама как та львица? И этот ребенок, пусть на подсознательном уровне - обуза для нее?.. Короче, я думаю, если девочка переживет рождение ребенка, то выздоровеет...
Но девочка умерла в день рождения сестренки. Очень быстро для саркомы.
- И как теперь я должна в бога верить? - говорила, бабушка, утирая слезы, рассматривая рисунки фломастером, вынутые массажистом из стола. - Зачем он так сделал? Ей же здесь хорошо было, ее все любили!
- Не знаю, - сказал массажист Х., незаметно от бабушки, вытирая глаза. - Я не думаю, что бог добрый или злой. Он - никакой, он - одновременно черный и белый, он - серый в моральном плане. Это мы, люди, делаем друг другу добро, чтобы, в конечном счете, жить вместе. То, что у нас называется добром или злом, у бога называется притяжением или отталкиванием - всего лишь смена направлений одной энергии взаимодействия. И в самом деле, зачем ему делать добро? Он даже не понимает, что это такое. Он один в отличие от нас. Потому что он - целое, а мы и все вокруг - его части. Его можно пожалеть...
В ту же ночь сторож Х. написал трактат о доказательстве бытия бога. Он был очень зол на него, и абсолютно точно доказал, что бог есть, и что его нет. Но это - трактат, а не история, поэтому в данном тексте его не будет.

(продолжение следует)

Было это когда мы принимали присягу после прохождения военной кафедры. Порядок присяги примерно такой: подходит бравым шагом курсант, говорит что-то вроде "Курсант такой-то для прохождения присяги прибыл", правой рукой принимает Калаш и торжественно клянется (за давностью лет уже не помню подробностей). И вот подходит один браво-волнующийся кадр и выдает:
- Курсант такой-то для прохождения присяги ПРИНЯЛ... .
Народ пытается не заржать, полкан делает страшные глаза и протягивает бедняге автомат. А курсант (прирожденный левша) тянет левую руку. Полковник отдергивает автомат обратно. Курсант ошарашено опускает левую руку. Полковник опять протягивает калаш, курсант опять тянет левую руку. Полковник убирает автомат. И так несколько раз. Мы уже просто начинаем сползать. Такой "танец" повторяется еще пару раз и тут курсант, чуть не в слезах, выдает:
- Издеваетесь?!
Тут строй, включая полкана просто рухнул.

Утянуто с http://vseotmambo.nnm.ru/anekdoty_i_istorii_xvii

Часть материала взята с форума Полтавского ВЗРКУ. Итак:

1. Сергей Есенин в ПВЗРКУ не учился, но ТЭРЦ (теория электрорадиоцепей) он знал и уважал.

2. Если бы во время Великой Отечественной войны всю эту массу огня (это про "Шилку") бросить в рожу фашисткому гаду...

3. Трусцой - это студенты бегают.... А курсант - он в трусах, но очень быстро.

4. У меня единственное физическое упражнение - приседание на унитаз.

5. Я, товарищ курсант, хоть и дурак, а уже майор, а вы, товарищ курсант - курсант.

6. Товарищи курсанты, выбирайте: или ломом по яйцам, или яйца в тиски и подкручивать?

7. (разборки по факту беременности студентки пединститута, обращаясь к декану не помню какого факультета): Эти юнцы к четвертому курсу наливаются такой сексуальной мощью, что из этой девушки запросто сделают бабушку.

8. Построение в пятнадцать ноль-ноль пятнадцать минут.

А эти два перла выдал уже упоминавшийся мной полковник Мазур:

9. Спать на самоподготовке то же самое, что и ссать себе в сапог. Сначала тепло и приятно, потом мокро и холодно.

10. Диалог на сдаче экзамена:
П-к Мазур: "Товарищ курсант, вы шо - дебил?"
Курсант: "Никак нет, товарищ полковник".
Мазур: "Шо нет, вам два балла надо ставить, вы ж не знаете нихрена".
Курсант (умоляюще): "Товарищ полковник!"
Мазур: "Ладно, задам вам дополнительный вопрос. Какой полковник прошел славный боевой путь от залива Петра Великого до западных границ государств участниц Варшавского Договора?"
Курсант:"Полковник Мазур!"
Мазур: "О! Оценка хорошо с минусом!"