Терминатор «Zero»

Ну вот почему опять я? Почему не минул меня на разводе палец ротного, отчего именно мне пришлось услышать: - Будешь дежурным танком.
Да лучше бы в наряд или караул, ну в кочегарку даже, где тепло хотя бы. А сейчас я бреду по колено в грязи, под непрекращающемся дождем, сгибаясь под тяжестью толстенного стального троса. Мне надо протащить его с десяток метров и зацепится за танк лейтенанта с первой роты. Это на его крики по рации мы притащились сюда.
«Я танк засадил!» - жене бы так засаживал, чтоб не вздохнуть, не вынуть. Это ж танк, тут надо с пониманием, чувствовать его, рычагами не дергать, нежно педалей касаться. Машина ласку и любовь понимает, а если относится к ней как этот пиджак, который запоролся в русло ручья, тут любой танк никуда ехать не хочет и на брюхо садится. Спрямить лейтенант хотел, догнать колонну, ну выиграл бы пять минут, но сейчас потерял больше часа.
«Тут такие говны...» - вот доволоку трос и вручу серьгу от него этому дерьмофилу, пусть у уху прицепит или к мудям, чтобы издалека было видно его половую ориентацию. Да-а-а, знатный бруствер из грязи нагреб, гусеницами накидал, уже по самое небалуй тону. Вот почему нет в армии боевых роботов, приказал ему и сиди на сухом пригорке, пока железяка в грязи карачится.
Ну вот, почти добрался до кормы танка. Ну как же не люблю Т-80 из-за выхлопа турбины сзади, в лицо бьет раскаленный воздух, комбез начал мощно парить, варежки мгновенно стали керамическими загогулинами. Зацепился наконец и сразу под перпендикуляром в сторону, тут посуше, машу рукой и лейтенанту и своему мехводу. Хоть с Матмакуловым сегодня повезло, спокойный узбек, без пяти минут дембель, один из самых опытных в роте. Так, выбрал слабину троса, потихоньку потащил «восьмидесятку» и... Да зачем же лейтенант газует? Рывок, щелчок и звонкий удар, твою ж дивизию, лопнувшим тросом нам ящик зипа на башне чуть напополам не разрезало! Вот косорукий пиджак, сидел бы на нейтрали, вытянули бы на сухое. Теперь опять трос заводить, а лучше пару, вон и Матмакулов два пальца показывает.
Спускаюсь к нему, отцепляю обрывок троса, креплю новый и опять в путь к «восьмидесятке». И действительно, что ж мы без роботов? Плюхал бы сейчас механизм неспешно по грязище. Хотя российская грязь живо бы в суставы-шарниры набилась, заклинило намертво, поэтому его надо бы кожей обтянуть. А вот одежды ему никакой не надо, никто ему стирать не будет, поэтому пусть голым работает. И вообще, хорошо бы это был робот-баба! Вот мысль о голой бабе была правильная, она придала нужный поступательный импульс и в рывке достигаю кормы танка. Опять жарюсь в выхлопе, туловище как в Сахаре, а ноги в ледяной Арктике. Цепляюсь новым тросом, снимаю обрывок и закидываю его на крышки МТО. Летёха разевает в крике рот, ничего не слышно, свистом танка глушит все звуки, показываю ему палец в варежке, мол еще один трос, кивает и успокаивается. Обратный путь легче, мой мехвод уже подготовил еще трос, руками показывает, чтобы я цеплял крестом, машу ему, закрепляю серьгу троса и плетусь по привычному уже пути.
Грязь жадно хватает за ноги, не желая их выпускать из своих липких объятий. Да тут любому роботу ноги оторвет, сначала одну, потом вторую по самые суставы! Плюхнется кибернетический организм в глиняную жижу и останется там на радость археологам. А если и доберется до кормы танка, то персональная печка выхлопа двигателя расплавит несчастную железяку и будут торчать из лужи металлические руки, сжимающие в последнем объятии злополучный трос.
Надо же, идти то всего ничего, а сколько мыслей приходит в голову, пока уставшее тело на полном автомате выполняет уже привычную работу. Опять бреду в сторону, вялая отмашка рукой и танки неспешно вылезают на сухой пригорок. Ну как славно, даже сами отцепляются, еще бы, не надо в месиво прыгать.
Все, «восьмидесятка» засвистела сильнее и рванула с места, теперь то по дороге, научился сегодня на мою голову, а я карабкаюсь на башню своего танка. Пострадал он сегодня, ящик смяло посередине, хорошо, что там ничего важного не лежало, пустые пулеметные ленты и ... оба-на, одна полная, на сотню выстрелов, забыл кто-то. Ладно, в парке сдам, прапор рад будет, вечно ворчит, что у него на складе некомплект всего и вся. Устраиваюсь наверху, упираюсь в станок «крупняка» спиной, неудобно конечно, но внутрь не полезу, заляпан грязью по плечи, потом сиденье замучаешься чистить, а тут хоть немножко дождем смоет. Мягко качнулись и поплыли медленно в парк, хороший, все-таки, мехвод сегодня мне попался.
Ну вот, почти полпути и очередной страдалец. «Шилка» торчит на обочине, завалившись на правый бок, пропускал наверное кого-то, и не рассчитал, по грязи в кювет утянуло. Фигурка в черном комбезе скачет рядом, машет нам руками. Да не бойся, мы не проедем мимо, сегодня у нас спасательная миссия. Останавливаемся, пытаемся зацепиться - а крюки то у него хиленькие, не под наши серьги рассчитанные. Ну как то накидываем, рывком выдергиваем «Шилку» и не можем снять трос. Защелку сломало и крюк как то подозрительно на сторону смотрит. Кувалда помогла быстро решить вопрос с тросом, шилкист на вопрос о крюке машет рукой, мол подварят сами потом, сейчас ему срочно на полигон надо, там «показуха» вовсю, уже мишени подняли, а сбивать некому. Ну а мы опять медленно чапаем в парк. Нам спешить некуда, спасательское дело не терпит суеты.
Видел на картинке мерикосовского спасателя, летел куда то, кулак вытянул, весь на понтах. Ну летать над нашими дорогами - это неплохо, конечно, но как представил себе: вытянутая рука в трехпалой рукавице, воздух разрезаю шлемофоном, за спиной трепещет плащ-палатка, на черный комбез натянуты уставные синие трусы, ремень со звездной бляхой и завершают наряд кирзачи с пудами грязи на них. Сплошное нарушение формы одежды и вид слабоумного. Лучше уж потихоньку, на танке кого то спасать. Короче, би бек, но это не пчелиный среднеазиатский князь, а означает, что ждите нас, медленных танковых спасателей, мы обязательно поможем.

Сказки "триста десятой" сопки
Сказка б/н 24

- ... План утверждаем, - подведен итог официальной части очередного "сборища" командиров подразделений и начальников служб.
- Дмитрий Борисыч, - тут же открыл следующую часть командир полка. - Ну когда ты свой сарай снесешь??? Твоя эскадрилья, значит, и сарай твой! Ну задолбал он уже...
- Товарищ полковник, БАТО... [БАТО - батальон аэродромно-технического обеспечения]
- О, ОБАТО! Товарищ подполковник, расскажите собравшимся...
- Так людей не хватает, времени. Вы вот летаете, а мы, как взмыленные, скачем, то это, то у вас опять...
- Вот видишь, Дмитрий Борисыч, нет людей свободных... у нашего славного ОБАТО... Да-да, и не нужно гневно привставать! Пока мы тут всякой ерундой занимаемся там люди делом заняты! Так что сам, своими силами...
- Есть, своими силами, - привычно отозвался комэск-2.

Этот сарай был притчей во языцех. Построенный одновременно с аэродромом для неведомых уже нужд, он торчал на территории 2-й эскадрильи, справа от рулёжки, к озеру. Аэродром разрастался, полки менялись, перевооружались, но тот стоял незыблемым посланием потомкам. Дощатый, светло-серый, выбеленный и выстуженный всеми ветрами и морозами Заполярья, с щелями, через которые свободно шастали изрядно откормившиеся на местной помойке песцы, он казался таким же атрибутом окружающей действительности как сопки и озера. Ничего, кроме атмосферного воздуха, уже лет сорок в нем не хранилось.
Так и повелось. Когда всё штатно, а личный состав поддержать в тонусе надо, вспоминали про сарай. "Цель - ничто, движение - всё". Простым русским вопросом "а на фига?" не озадачивались ни начальники, ни исполнители; точнее, одни выдавали распоряжение, зная что его не исполнят, другие ждали распоряжения чтобы его в очередной раз не исполнить.

В парковый день все живые служивые мечтают оказаться в дежурном звене. Там хорошо, можно поспать, еду привозят прямо в «домик», телевизор, шеш-беш до одури... А обнаглев, можно и на ручей, что сразу за «плитами» ДЗ, с удочкой выйти, форель поудить...
В парковый день над аэродромом стоит дивное сочетание звуков - в нем и свист, и грохот, и мат... вот так и звучит аэродром истребительной авиации, муравейник, если его разбудить разом.
Нет, есть подразделения где неплохо - это или если нет личного состава и всё работает, или личного состава достаточно для того чтоб и всё работало, а на сдачу еще и снег покрасить. Иначе - парковый день займёт именно весь день... а здесь день, вообще-то, полярный...длииииинннный...
Первая «эскадра», «боевики» полка, конечно, отстрелялась первой. А что, у них полный штат и по летчикам (первый-второй класс подготовки; в среднем), и по АТО (полный комплект, да еще с запасом, матерые вурдалаки). Третья, «лейтенантская», учебно-боевая (неофициально, конечно; так-то все боевики и подготовлены; но у них только лётчиков двадцать один человек, в плане отсева что кто-то не приживется уже на первой зимовке) тоже справляется, им такими темпами всего лишь до вечера... полярного...
Во второй, «донорской» (хоть и не знали тогда такого ученого слова), с учетом отпусков, три пилота и десять офицеров - ИАСовцев в АТО. А «МиГарей» четырнадцать, 12 «эмок», две «спарки»... Тут не до вечера - до ночи пахать... Ночь, что характерно, тоже полярная...
Поэтому быстро-быстро, пока один газует, уже следующий тягач тянет, а там уже и третий своим ходом подруливает... Быстро-быстро, на колодки встал, швартовы привязал - газуй! Швартовы отвязал, колодки снял, следующий! На колодки... давай! Следующий! Охблякакнадоели...На колодки!

- Товарищ полковник, разрешите?..
Оценив мрачные лица посетителей, командир полка смирился с неизбежным.
- Что??? Тааааак... Комэска, обожди, ИАС, давай, ты первый рассказывай.
- Получил повреждения 21-й бортовой, помято... порвано... разбито остекление кабины... правая консоль крыла ремонту не подлежит...

...Тэк... на колодках.. - старший лейтенант К-цын контролировал процесс; он только за это утро отгазовал уже четыре машины, - ЗМГ {земной малый газ}, МГ, ПМГ... - иллюстрируя перемещения рукояти управления двигателем, - ...ПФ, полный форсаж...
Дальше - драма... (для тех, кто представляет).
... При выходе двигателя на форсаж самолёт перепрыгнул тормозные колодки и, полностью игнорируя обжатые тормоза, поехал на встречу с капониром (склад АСП); слева - стоянка самолётов, справа рулёжка. К-цын выключает двигатель, через перевод на "ЗМГ", не стоп-краном, он вообще не летчик. он АО-шник!!!даже не СД-к!!! Но реакция двигателя на команды из кабины не мгновенная ни разу, ногой на правую педаль, пытается вписаться в рулёжку, потом уже проще, скорость-то потеряется, а там налево, на магистральную, там уж точно остановится... И всё это в три секунды примерно укладывается, от "всё хорошо, даю форсаж" и до "изззздеееец!!!..."
В общем, не вписался в разворот. От бабушки ушёл, от дедушки ушёл, от капонира, что напротив, ушел, от тех.позиций - тоже ушел. И от рулежки чуть-чуть ушёл... вправо...

- Ну мляяя....
- Тащ полковник, разрешите доложить?
- Ёёёё... Комэск! Дмитрий Борисыч! Ну что еще!??? Что???
- Товарищ полковник, докладываю: ваш приказ по сносу сарая на территории 2-й эскадрильи выполнено! Сарай уничтожен полностью, силами и средствами эскадрильи! Вдребезги...

Кельтское проклятье.

Электричка медленно остановилась, двери с шипением открылись, выпустив на перрон разгоряченных пассажиров. Полуденное солнце жарило как в Африке, липкая духота обволакивала. Три подружки, выбравшись из вагона, перевели дух:
- Ну и пекло! Асфальт плавится, аж через подошвы жжет!
- А ты еще каблуки надеть хотела! Прикинь, каково сейчас на них буксовать. Шпильки не для такой погоды.- Настя вытянула в глубокий разрез стройную ногу и полюбовалась переплетенными ремешками, похожей на древнегреческую, сандалии.
- Женька, что бы мы без тебя делали! - Света крутнулась на месте - Классный сарафан! Чистый лен! Легкий, тонкий! В такую погоду - лучше не придумать!
- Повезло, что в магазин удачно зашла, как раз утром деньги за перевод получила. Ну и взяла три, себе и вам. - улыбнулась Женя.
- Зато мы с Настей одинаковые, как клоны, - критически резюмировала подруга, разглядывая кельтский орнамент на груди и подоле у Жени, - Это у тебя времени хватает вышивать, а мы зубрили. Ты-то сдашь! - вздохнула Света.
- Да ладно тебе! И вы сдадите! Зря я что ли с вами занималась? - Женя погладила вышивку на груди,- А завтра к тете моей заедем, у ней машинка крутая, вам тоже что-нибудь забабахаем. Только реши, что вышить.
- Я хочу что-нибудь восточное - тряхнула черными волосами Света
- Тебе пойдет, - окинула взглядом подругу Настя, - У Сережи были рисунки, спрошу.
- Он ведь у тебя худграф заканчивает! - радостно улыбнулась Света, - Точно! Попроси, пусть придумает что-нибудь... Так что? Зачет сдаем и вечером это дело отмечаем?
- Где? - деловито поинтересовалась Настя, - И кто еще будет?
- Надеюсь, Саша с Виктором смогут. Зайдем в училище, спросим на КПП чтобы позвали. Старший курс - им сейчас уже проще.
- С Виктором?.. - улыбка на лице Светы угасла.
- Ой, да ладно тебе! Помиритесь! - приобняла подругу за плечи Женя, - Саня говорил, что Витя тоже весь мрачный ходит. Как раз и повод встретиться - вы же гордые оба, первый никто мириться не пойдет. Так что, не грусти, подруга! Всё будет хорошо! Настя, у вас какие планы на вечер?
- Вроде никаких не было, позвоню Сереже, решим, где встретиться.
- Может, по мороженому? - предложила Света.



Ай, жара! - немолодая цыганка Лола, отдуваясь, присела на скамейку в слабой тени чахлого тополя, - У тебя как, Дарка? Продала что-нибудь? - обратилась она к более молодой товарке.
- Что говоришь?! Кому тут продашь? - та досадливо махнула рукой
- Ту хохавЭса, мэ джинОм! (ты врешь, я знаю), - проворчала Лола, обмахиваясь цветастым платком.
- Со ту пхэндЯн?(Что ты сказала?), - вскинулась та
- Мишто акана брэ!(Да ладно тебе!) , - махнула рукой Лола, - Мэ кхраниО(Я устала). Сейчас поезд придет, иди к вокзалу.! Палэ, палэ! (Давай, давай!)

Дарка, недовольно покривившись, поднялась, и вскоре скрылась в здании вокзала. Лола, облегчено вздохнув, уселась поудобней, и вдруг взгляд ее выхватил из немногочисленных пассажиров только что прибывшей пригородной электрички, трех весело болтающих девушек, направляющихся к киоску с мороженым. Миновать ее им не получалось - дорожка проходила как раз мимо скамейки, на которой расположилась Лола. Цыганка хищно подобралась, вытащила из складок юбки маленькое зеркальце, подышала на него, протерла и спрятала назад. Затем, встав со скамейки, кинулась наперерез девушкам.

- Эй, тырдЁв! чаЯлэ, красавицы! Давай погадаю! Всю правду чачипЭ
мэ тут пхэнАва! Что будет, что было.! Карты всё скажут! на дАрпэ, красавицы!

- Спасибо, не надо! Отмахнулась Света

- Эй! - уже менее любезно обратилась Лола к не думающим останавливаться девушкам, - Давай погадаю! Слышишь! Эй! Не хочешь?! - возвысила она голос, - Тогда проклятье нашлю! Цыганское, старинное! И замуж потом не выйдешь никогда, и болеть будешь, и счастья тебе в жизни никогда не будет! - не оставляла она попыток привлечь внимание потенциальных клиенток .
- Ну, сказали же, не надо! - повернулась Надя, не сбавляя шаг.
- Стой! - забежала вперед Лола, - Не хочешь гадания - дай денег! А не дашь- прокляну!
Девушки вынуждены были остановиться. Неширокий проход между ларьками теперь полностью загораживала гадалка, растопырив руки в стороны, и не желая упускать добычу. Женя нехорошо прищурилась:

- Проклянешь? Мы тебя сами сейчас проклянем! Пропусти лучше от греха!
- ЧачипЭ ?! Ты?! Меня?! Тэ скарИн ман дэвЭл! - торжествующе выкрикнула Лола, - Всё, проклята ты теперь!..

Девушки переглянулись. Женя вскинула руки к небу. Подруги, мгновенно образовав круг, тоже синхронно подняли руки.
Цыганка осеклась. Происходило что-то непонятное и пугающее.

- Отхэре сЭде хис хлАфорд АэлфрЕде куИнге пАэт хэ элАра НоргмОнна нОрпмэст бУдэ!
Хэ куАэп пАэт хэ бУдэ он пАэм лАндэ норпвэАрдум уип па вэстсАе.
Хэ сЭде пЕа пАэт ланд сай суИпе ланг норп пОнан..., - хором, нараспев начали декламировать девушки странные слова.

Внезапный порыв ветра погнал по привокзальной площади пыльный смерч. Из-за здания вокзала быстро выползала черная грозовая туча.

- Ак хит ис Эал вЭстэ бУтон он фЭавум стОумум стуккемЭлум вИтсиап фИннас он хУнтопе он уИнтра энд он сумЭра он фискАпэ иэ пЭрэ сэ!


Зеленые глаза рыжеволосой - теперь Лола уже не сомневалась - ведьмы, с вышитыми на длинном светлом сарафане колдовскими (а какими же еще?!) знаками, пронзительно смотрели, казалось, в самую душу гадалки.
Три девушки, брюнетка, блондинка и самая из них опасная - рыжая, несомненно, главная ведьма, продолжали все громче и громче:

- Хэ сЭдэ пэт хэ эт сУмум тсИррэ уОлдэ фАндиан ху лОнгэ пэт ланд нОрпрухтэ лЭгэ Оппэ хуЭпэр Энинг мон би нОрпан пэм вЭстэннэ бУдэ!!!

Со стоящего рядом тополя, с пронзительным карканьем, сорвалась ворона и, суматошно размахивая крыльями, понеслась к реке. Ветер усиливался, черная туча неумолимо надвигалась, уже наползая своим краем на солнце.
Гадалка с трудом отвела взгляд, зажала ладонями уши, чтобы не слышать пугающих колдовских заклинаний, и, поднимая длинной юбкой пыль, без оглядки, со всех ног припустила прочь, подальше от нового, неизвестного и страшного колдовства.

Девушки переглянулись и весело расхохотались.
- Ну, вот и закрепили лишний раз, - удовлетворенно сказала Женя.
- Гроза идет. Бежим скорей к автобусу, пока не началась, - Настя посмотрела на часы.
- Но мороженое я, все же, куплю,- Света, вытащив из сумки с лохматой индейской бахромой, кошелек, направилась к киоску.


В высоком, сводчатом коридоре корпуса филологического факультета было тихо и прохладно. Изнуряющая жара не могла пробиться через полутораметровые стены старинного здания. За окнами радостно лупил по металлической крыше флигеля долгожданный ливень. Вдалеке сверкнула молния, вскоре донесся глухой раскат грома. Света сосредоточенно читала конспект. Настя, уже получившая зачет, довольная и расслабленная сидела на широком подоконнике и вполголоса делилась впечатлениями с еще не сдавшими однокурсниками. Дверь открылась, Женя, улыбаясь, вышла из аудитории.
- Ну, что? - шепотом спросила Настя. Женя молча подняла растопыренную пятерню.
- Следующий! - донеслось из аудитории.
Света, глубоко выдохнув, и быстро перекрестившись, вошла.
- Дверь оставьте приоткрытой, пусть хоть немного сквознячком проветрит, а то душновато здесь, - пожилой преподаватель приветливо кивнул девушке, - Берите билет, готовьтесь.
Света взглянула на билет и облегченно перевела дух: - Я без подготовки, можно?
Преподаватель внимательно посмотрел на девушку поверх очков: - Что ж, похвально, что вы не отнимаете у меня время. Уже одно это говорит в вашу пользу. Вижу, что готовились. Ну-с, прошу.

- Вопрос первый - донеслось из за приоткрытой двери, - «Путешествие Отхере» на староанглийском.
- Пожалуйста, я весь внимание.

- Ohthere sæde his hlaforde, Ælfrede cyninge, þæt he ealra Norðmonna norþmest bude...


(История невыдуманная. Сюжет был мне любезно подарен 10 лет назад Регионом22.)

Давным-давно рассказал мне эту историю из своих лейтенантских - не годов даже, а самых первых месяцев - матерый подполковник «мотострелецкий», прошедший уже, причём неоднократно, и огонь, и воду, и трубы медные, а также чугунные, стальные, керамические, пластиковые и им подобные. Какие-то подробности он, скорее всего, не упомянул, какие-то - и это точно - я позабыл, какие-то (вроде расписаний железных дорожников в то время и в том районе земного глобуса) и не знал никогда... Но нам ли быть в печали, если всегда можно перебросить через ненадежное болото «белого пятна» памяти вполне надежный внешне мост из логики, здравого смысла и фантазии?
Итак, поехали...

- Ну не знаю, тащ лейтенант...
Вот и я не знаю. На неделю всего опоздал. А что? Распределение в ЗабВО, дальше не пошлют, летёха - меньше взвода не дадут... Башка трещит, пива хочется безумно. Но ведь доехал же. Даже если и падал по пути, то головой всегда в сторону нового места службы.
- Разве что... Вы готовы служить Родине за ее пределами?
Оп-пааа... Тут же в голове Камрани с ГСВГ всякие... Там пиво вкусное... А что?
Это отличников мало, все они на виду, а из кого же делать настоящий «костяк», «псов войны», как не из нас? Тем более, по разным чисто военным делам у меня в училище неплохо было, вот остальные науки, с дисциплиной вместе, хромали на обе ноги... да и на хвост тоже хромали. Но ведь на войне они и не нужны, там именно мои навыки... но почему обычный НОКиС, пусть и в штабе округа, а не 10-й Главк??? Или он не обычный НОКиС??? И почему через Забайкалье? Точно Камрань, или Индонезия... Бали? Суматра? Ангола? или хитрым путём в ГСВГ забросят, в обход всех этих договоров «ОСВ»... там пиво вкусное... или в ЦГВ, там еще вкуснее... Вот что значит конспирация и военная тайна!
- Так точно, готов!!!
- Добро... Держи бумаги, проездные, кстати, еще крепче держи... В проездных всё написано, а там встретят...
Точно в заграничные шпионы, - подумалось - даже вслух не сказал куда ехать. Ну или в заграничные диверсанты, что до начала боевых действий тоже неплохо. И так это всё нахлынуло что аж:
- Служу Советскому Союзу! Доверие оправдаю!
Кадровик поперхнулся, лицо белое, глаза красные - не ожидал такого, видимо:
- Да ладно, - говорит, - не благодари. Чё уж там...
В буфете посмотрел бумаги - ничего не понятно: ну в/ч такая-то, с номером ничего не говорящим, пункт дислокации - вообще слова такого не слышал, да и не запомнить вот так с ходу. Ну, это я на бумажку себе выписал, и на вокзал; повезло, ближайший поезд через три часа всего; так-то он раз в неделю ходит, так что действительно подфартило.
Поехал. То мчим, то еле ползём, то вообще обратно едем, то какие-то вагоны отцепляют, то прицепляют, и не всегда пассажирские.
Непривычно; хотя тогда я другое определение происходящему использовал.
В очередной перетасовке собрали нас, туда едущих, в три вагона, отцепили от большого состава, и потащили паровозом вдаль и вбок.
Знаешь, я в своей тогдашней жизни разное видывал, конечно, но вот как-то вот осмотрелся я по всем трем нашим вагонам и удивился - люди вокруг странные, выглядят непривычно и говорят совсем не понятно, не изучали мы таких в училище. Пошарахался малость - на весь наш поездной огрызок нашел трёх славян всего: такого же, как я, молодого летёху, с другого, правда, ВОКУ, и старлея - грузина.
Коллега сам чувствовал себя потерянным на этом празднике жизни, от старшего по званию толку оказалось тоже мало, перевод из другого полка. Да и нашли мы его уже в преданабиозном состоянии, а осознав, что есть собратья, едущие в ту же часть и можно расслабиться, он отключил дежурного по мозгу, проинструктировав нас кратко: «Вино - эта сумка, чача - эта сумка, угощайся».
Угостились, конечно; делать всё равно нечего.
Прибыли, наконец. Пока выгружали старлея, пока баулы все вытащили - уже разбежались все. И поезд куда-то уполз.
Вот тут проняло меня. Стоим мы у железнодорожной рельсы, темень полная, с одной стороны, похоже, степь бескрайняя, с другой - барак вокзала местного, где уже свет погасить успели и всю свою избушку заперли на клюшку. Ни души, и, что характерно, ни одного нас встречающего. Постояли, покурили, чачи выпили - без изменений, всё так же никого, темно, и ветер холоднющий совсем не по сезону; прикинули хвост к носу - до утра замерзнем нахрен, цивилизацию искать нужно.
Ну там, где степь, искать без шансов, ясное дело, а вот со стороны вокзала-сарая... Долго ломились, результата ноль. От сарая этого дорога грунтовая уходит куда-то, делать нечего - потопали по ней; я старлея тащу, второй лейтенант все наши сумки-баулы-чемоданы, потом меняемся. И вот с каждым шагом все сильнее чую жаброй что как-то с заграницей меня НОКиС тот в Чите того... обманул малость. Вслух подумал, оказывается.
- Почему обманул? - грузин встрепенулся.- Правду сказал. Уже за границей... в Монголии...
Я от такой радостной новости его даже уронил случайно.
Ладно, постояли, поматерились, покурили, чачи выпили... Понесли дальше, сумки-баулы, старшего по званию: речь к нему на холоде вернулась, координация движений еще нет, поэтому на горбу так и едет. С километр, наверное, оттопали, добрались до поселка.
Хорошо еще что темно было, так-то если бы сразу при свете дня такое увидел, да без моральной подготовки - пешком бы сбежал; какая-нибудь наша деревня Гадюкино Дальнее просто Манхэттен в сравнении.
Заборы щелястые, хоть и высоченные, из палок разнокалиберных и дряни всякой, за ними или юрты спрятаны, или бараки одноэтажные, такой же древесно-земляной архитектуры. Как будто в учебник истории попал, но не в хорошем смысле.
И тишина, только собаки лают, да стараются заборы свои прогрызть, с нами поближе пообщаться.
В общем, шагаем уже по этой цивилизации, а позитивных изменений нет вообще - те же темень, ветер, холод и перспективы околеть еще до рассвета. Шумели, кричали, в ворота стучали - результат нулевой, никто и не подумал открыть, поинтересоваться что в мире происходит.
И вдруг прямо перед нами из переулка какого-то выпадает местный! Дед, пьяный в ноль, ну да неудивительно, с учётом окружающего пейзажа и времени суток. Попробовали допросить «языка» - не тут-то было, никакого у нас взаимопонимания. Не понимает абориген ни русского языка, ни наречий наиболее вероятных противников, какие вместе с вторым лейтенантом вспомнить смогли.
- Да, - грузин говорит, - товарищи офицеры, удалось вам меня удивить. Вы б еще на суахили к нему обратились. Это ж монгол! И говорить с ним по-монгольски нужно!
Логично, в общем-то, надо признать.
Оставили лингвистику, перешли на язык жестов и прочую пантомиму - мол, ехали поездом, а сами не местные, вот и заблудились к чёртовой матери. Вокруг скачем, на себя, на форму свою показываем - дескать, ищем место где таких, как мы, много.
Сидит дед, представление смотрит, невозмутимый как два удава.
-Да-а-а... - это старший лейтенант наш комментирует озадаченно, он-то в наших плясках по понятным причинам не участвовал, - Я и слова такого из русского языка не знаю как вы меня удивили... Сам ничего из цирка этого не понял, что уж про него говорить? Э-э-э, пустой номер... бар-р-ран, нахрен...
- Нахренбаран? - дед аж встрепенулся, глаза заблестели. - А-а-а, нахренбаран, нахренбаран, а-а-а!
И откуда-то из глубин своих одёжек достаёт ножик, размером примерно с писю слона африканского; ну всё, думаю, хана, сейчас у Родины защитников явно поубавится.
А дед уже ловко так в пыли дорожной план изображает, север-юг нарисовал, как положено, вокзал, улицу, по которой шли, потыкал в точку «вы находитесь здесь», дальше переулки-закоулки всякие чертит, тут же стрелочками маршрут набросал - два квартала прямо, направо, налево, там крест поставил:
- Нахренбарана, - говорит, и, пока мы его картинку рассматривали, растворился в ночи и складках местности.
Подобрали мы челюсти, от удивления отвисшие, посовещались - маршрут как маршрут, почему бы и не попробовать, всё равно других вариантов нет, разве что просто так, на удачу, по посёлку тому шарахаться.
Идём дальше, как рисовал, прямо, направо, налево - и вот они, родимые, ворота зелёные, звезда красная, наряд по КПП дрыхнет бессовестно...
Дошли, етицка сила...
Нахренбараны, да...

Куда стрелять?

Заканчивались первые стрельбы учебной роты механиков-водителей гусеничных самоходных паромов. Лейтенант Христофоров руководил на первой учебной точке, где требовалось удивить грудную фигуру тремя выстрелами из АК из положения «лежа». Автоматы давно уже просись на приведение их к нормальному бою, и вкупе с новоиспеченными стрелками это давало результаты ниже средних.
В последнем взводе среди прочих был рядовой Очиров. Вроде нормальный солдат, только флегматичность выше нормы. На его мишени среди россыпи зачеркнутых пробоин выделялись три свежих. От «десятки» далеко, но подозрительно кучно, пятаком закрыть можно. Христофоров почесал репу и загнал Очирова на повтор со следующей сменой. Второй раз мишень была убита насмерть тремя десятками при той же кучности. «Молодец, Очиров» - «Служу Советскому Союзу!»
«Взвод, на вторую учебную точку бегом марш!»
Оставив сержанта на хозяйстве, Христофоров снял мишень Очирова и потопал на КП. Доложив руководителю стрельб капитану Снисарю об окончании занятий на точке, выложил перед ним мишень. «Очиров, говоришь? Это который Цыден Бадмаевич?».
В разговор вмешался оператор: Товарищ капитан, на втором направлении непонятки. Я уже третий раз бегущие фигуры поднимаю, а правые мишени не обстреливаются.
Снисарь вышел на «балкон» вышки. Он был командиром учебного взвода уже 15 лет, имел прозвище «пятнадцатилетний капитан» и много чего повидал в размеренной жизни учебной бригады, в том числе и бурятских охотников.
На огневом рубеже старший лейтенант Похило кипятился от невозмутимых вопросов солдата, до вышки доносилось:
- Куда стрелять, товарищ старший лейтенант?
- В мишень, б...! Ты что, глухой?
- Так мишень большая!
- В голову стреляй, Очиров, в голову! - подсказал в «матюгальник» Снисарь.
И «полетели наземь самураи»...