Идущие за Солнцем. (продолжение)

Предыдущие части см: 08.01.2020, 10.01.2020, 14.01.2020, 20.01.2020, 06.02.2020, 21.03.2020, 24.07.2020.

К Первым Щёкам мы вышли на следующий день после обеда. По самому характеру местности чувствовалось, что за поворотом "что-то будет". Река, если так можно выразиться, подобралась, долина стала теснее, края её круче, а сами скалы придвинулись к реке почти вплотную.
Мы зачалились, вылезли, покурили, потупили и пошли бояться. В смысле, осматривать пороги. Посмотреть было на что: резкие сужения русла дополнялись достаточно погаными бочками, косыми валами и серьёзными прижимами. Прижимы, кстати, впечатляли особо - моё живое воображение услужливо показало мне вдохновляющую картину: катамаран наваливает на утёс, левую гондолу притапливает, правую задирает в воздух, экипаж тщетно упирается вёслами, перебирается на приподнятый балон, но всё зря - вода пересиливает, катамаран ставит вертикально, с размаху кладёт на скалу, а дальше, как в том анекдоте о гадящей где попало кошке - до батареи одни уши доехали.
- Ну его в жопу, - вылез внутренний голос. - Давай лучше по берегу, а?
- Нет, приятель, - ответил я после паузы и обильно потея, - мы на это подписались!
- Я не подписывался! - взвизгнул внутренний голос.
- А тебя и не спрашивали! - отрезал я.
- Не хочу! - впал в истерику мой личный ментальный глист.
- Не хоти - твоё право, - через силу ухмыльнулся я, - только заткнись. Без тебя тошно.
Как ни странно, но внутренний голос послушался. Правда, легче мне от этого не стало - страх давил очень серьёзно. Ну, так это дело привычное. Пока не сядем в упоры, не оттолкнёмся от берега и не встанем на струю так и будет колбасить. Проверено.
Ладно, сходили, побоялись, линию прохождения Первых и Вторых Щёк оценили, помолились или поматерились - тут уж кому как, прыгнули в упоры и пошли.
Да, блин, это даже не Кавказ, это покруче будет! Водища просто бешенная! Это тебе не в Карелии: аккуратненько, нежненько, неторопливо... Тут капитан не распоряжается ителлигентно:"Носик вправо", "Носик влево", а орёт дурниной: "Лево нос!", "Право нос!", "Прямо!". Качественно так орёт, изо всех сил. С чувством. Вот только из-за грохота воды слышно лишь "Во!", "Мо!" и ".ля!". Нет, последняя, виноват, крайняя команда опознаётся однозначно, а вот с остальными хуже - приходится догадываться по экспрессии, контексту и здравому смыслу. Причём, делать это надо очень быстро, иначе смотри анекдот про кошку и доехавшие до батареи уши.

***

Бумс! Блин, как бревном с размаху! Это катамаран вьехал в бочку. Блин, не пробили! Параход тормознулся и его начало разворачивать. Передние, маму вашу за левую заднюю под громкий свист и удалые песни да на берёзовых дровах! За гребень вала цепляйтесь, а то лагом поставит и здравствуй, северный, полярный лис, склонный к полноте! Так, зацепились, слава Будде! Тащите, хлопцы, тащите! Мать! Лагом ставит! Колоться надо - так из бочки вылезем, хоть и боком. Таак, дальше вывешивайся, дальше, весло в воду, резко! Ссука, больно как! Чуть пополам не порвало! Теперь держать, держать... Вылезли!
Так, теперь табанить, табанить - нос надо по струе выставить. Ага, выставили! Едрит! Слив! А за ним опять бочка! Мо! В..в..прд! Ля! Принято, сэр, кэптэн, сэр! Прямо, все вперёд и сверху русское народное мотивирующее слово. Только мы и без мотивации лопатим - вёсла гнутся. Дурных нет в такую бочару без скорости приехать!
Шарах! Буль-буль-буль. Ни фига себе! Пузырики, ля! Рыбки, ля! Нас - задних с головой накрыло! Во! Понятно, сэр, лопатим вправо. Так, от прижима уходим - отбойную струю поймали. Ух ты! Как на американских горках! Плюх! Опять умыло!
Блин! А чего вода гладкая? Прошли? Точно прошли! А вот и улово... Слышь, капитан, покурим?

***

Небольшой плёс между Вторыми и Третьими Щёками, где мы приткнулись к берегу, выглядел довольно живописно: полого повышающиеся скалы образовали почти правильный амфитеатр, "сцена" которого густо поросла цветущим шнитт-луком и ещё какими-то цветами, похожими на полевую герань. Мелкие волны бились об узкую полоску песка. Спокойная и умиротворяющая картина. Правда, шум воды за поворотом реки намекал, что это спокойствие ненадолго.
Ладно, немного успокоились, впечатлениями поделились и организованной толпой пошли смотреть Третьи и Четвёртые Щёки. Поднялись по амфитеатру, продрались через кустарник и вошли в настоящий кедрач. Земля, усыпанная длинными, тонкими хвоинками, медного цвета стволы, устремлённые к небу и характерный запах кедровой смолы. Жаль только солнца нет - было бы ещё красивее. Но и так хорошо.
Но вот тропинка вывела нас на берег. Впечатляющее зрелище: между пятнадцатиметровыми утёсами бесилась бирюзовая лента, покрытая хлопьями пены. Однако, тот ещё порожек: сложный заход с поворотом и лавировкой, на выходе из поворота реку на два рукава делит огромный камень или маленький остров, это уж кому как нравится, слева от этого камня-острова полная задница в виде кучи камней в русле и прижима, да не простого, а в полуподводный грот. Попасть в такой верная смерть. Так что пойдём справа. Там, правда, тоже весело: два слива с мощными валами и бочками ну и прижим - как же без него. Словом, страшно. Без дураков страшно. Особенно когда осознаешь, что в правый, совершенно неласковый рукав реки, надо ещё попасть - струя лупит в остров и сбрасывает налево, в мясорубку. Да и о сам остров может размазать в лучшем виде. Словом, Ave, Cesaer! Morituri te salutat!
Белокурая бестия заметно побледнел. Я, надо думать, тоже. Даже внизу живота потяжелело. От скопления адреналина, наверное. Белая вода, кипящая между скал, пугала и тянула к себе, как тянет пустота пропасти. Такой же ласковый ужас постепенно проникал в сознание и тихонько шептал на ухо: "Шагни вперёд,, шагни, распахни руки... Короткий полёт и всё закончится... Навсегда... "
- Да иди ты в! И на тоже! - синхронно подумали мы с внутренним голосом, чуть не впервые совпав во мнении.
Я сделал два шага от обрыва.
Аксакалы приступили к инструктажу. Тщательно и подробно, вплоть до отдельного гребка, они вколачивали в каждого порядок действий. До тех пор, пока не убеждались в том, что воспитуемый уяснил свою задачу.
Получив свою порцию, мы ещё раз, всем экипажем, просмотрели порог и обсудили свои действия. На мой взгляд, больше оставаться рядом с порогом не стоило. Мой куцый опыт подсказывал, что слишком долго пялиться на ту задницу, в которую собираешься влезть, не надо - либо перегоришь, либо страх тебя подомнёт. И то, и другое опасно. В этом смысле я и высказался, после чего развернулся и потопал вниз по тропе.
- Стоять! - крикнул мне в спину Костик. - Будем смотреть как другие проходят!
- Не, Кость, я не буду, - я поднял руки в примиряющем жесте. - Боюсь на порог пересмотрю. Я на старт пойду.
- Я кому сказал?! - сорвался на крик Белокурая Бестия. Лицо у него совсем побелело, а синие губы заметно тряслись.
"Етит, плохо дело! Капитан, похоже, поплыл! Тут, конечно, самому бы не обосраться, но надо его в чувство приводить", - подумалось мне.
- Кость, тормозни, - я старался говорить спокойно. - Мне не стоит больше смотреть - могу запаниковать. Оно кому-то надо?
- А, это..., - похоже сэр, кэптэн, сэр не знал что сказать, но всё равно решил настоять на своём.
- Кость, я свои действия понял, - чувствуя, что состояние "пересмотрел" меня вот-вот накроет. - Ничего нового я не увижу, а запаниковать могу. Сам знаешь, что это время от времени со всеми бывает. Лучше я пойду на старте посижу, нервы успокою. Общая канва действий мне известна, каких команд когда ждать тоже. Тебе стоит посмотреть, а мне нет - командую тут не я.
- Надо всем смотреть!
Вот же долдон, прости Господи! Самого накрыло и меня туда же тянет!
- Кость, я не буду смотреть и тебе не советую! Всё, я пошёл, - с этими словами я повернулся и пошёл вниз по тропе.
Дойдя до старта я сел на борт катамарана и закурил. Не сразу, но мне удалось справиться с дрожью в руках, а потом и вообще привести предстартовый мандраж в обычные пределы. Не скажу, что это оказалось легко. Скорее, наоборот.
Первым пошёл экипаж Алексеича. Я помог им сняться с берега, махнул рукой на удачу и стал ждать. Действительно, ждать да догонять хуже всего. Мандраж пытался вырваться из-под контроля, но ему это не удалось, хотя потряхивало серьёзно.
На тропе показался экипаж Адмирала. Однако! Володя не решился лезть туда без лапки - взял Илью Первого четвёртым. Видать, втыкает там по полной. Ладно, прорвёмся - даже если адреналин выделится в штаны, то никто этого не заметит, ибо порог тут же всё и постирает.
- Бравируешь? - внутренний голос просто сочился презрением.
- Бравирую, - согласился я. - Тоже способ, не хуже любого другого.
- Вот на хрена оно тебе? - простонал мой собеседник.
- Ты что, не понял? - ухмыльнулся я. - Чтобы жить! И этот страх тоже жизнь! Лучше я буду бояться смерти в пороге, чем начальника на работе. Здесь страх это страх, победа это победа, а не корпоративный тренинг, маму его за левую заднюю!
- Кондом ты штопанный, - устало вздохнул мой мозговой квартирант и отключился.
Адмиральский экипаж тоже ушёл в порог. А я опять остался ждать. Но вот на тропе показался и наш экипаж. Но какого рожна с ними Илья Первый?
С нехорошим предсувствием я поднялся на ноги. И не напрасно - предчувствия не обманули. Белокурую бестию трясло.
- Ты не хочешь идти, - выпалил он ещё на подходе, - и я взял Илью. Но если передумаешь, то, так и быть, можешь идти. Но ты ничего не видел!
- То есть, ты мне не доверяешь?
- Ну, в общем, ты не видел..., а Илья... он уже дважды прошёл.
Вот тут бешенство ударило мне в голову. Захотелось от души дать Костику в морду. Заслужил. Мы год назад вместе разломались в пороге, вместе хлебали воду, вместе сидели на камне и курили на двоих последнюю сухую сигарету. А теперь он перетрусил и взял того, кто "дважды прошёл". И ладно бы просто снял меня с прохождения - он капитан и это его право, но ведь нет - делает так чтобы я сам отказался. И уже всем об этом раззвонил. Вот так и узнаёшь о людях много нового... Теперь я действительно не пойду - брезгливо с обосравшимся капитаном.
- Ну, ты уже решил, - мне стоило много сил просто ухмыльнуться. - Не доверяешь - ладно, но за каким хером ты этот спектакль устроил? Обделался так веди себя прилично!
- Ты сам сказал!
- Это не я сказал, а ты услышал, - бешенство снова залило мне глаза. - Небось сначала Володю и Алексеича просил, а потом взял что было!
По глазам Белокурой Бестии я понял, что попал.
- Хочешь иди, - заюлил капитан. - Я Илью взял на всякий случай для экономии времени, вдруг ты откажешься.
Вот тут сдерживаться стало совсем трудно. Я несколько раз глубоко вздохнул, расстегнул подбородный ремень каски и начал расстёгивать пряжки спасжилета.
- Ну так чего? - Белокурая Бестия попытался напустить на себя гордый и независимый вид.
- Иди ты в жопу! - процедил я сквозь зубы. - Идти с капитаном, который не доверяет своему экипажу, мне западло. Удачи!
- Денис! - Костик попытался схватить меня за плечо.
- Руки убрал!
Белокурая Бестия отшатнулся. Видок, надо думать, у меня был ещё тот. Внутреннее состояние соответствовало виду на сто процентов. Я сдерживался из последних сил - хотелось разбить эту смазливую харю в кровавое месиво. Очень.
- Мне с тобой на одном гектаре срать брезгливо! - я развернулся и пошёлкуда глаза глядят.
Мне что-то кричали в след, но я не слышал - просто пёр не разбирая дороги. На душе не то что кошки скребли - они туда обильно нагадили. Уж чего я точно не ожидал, так это недоверия со стороны своих. Особенно основанного на трусости.
- Ну что, я оказался прав! - вылез вдруг внутренний голос. - Ты говно! Обыкновенный неудачник. Даже твои убогие приятели тебя бортанули. На конкурсе мудаков и то второе место занял. А слушал бы меня, был бы уважаемым членом общества. Начальника он бояться не хочет - вот его как раз надо бояться, если карьеру сделать хочешь, а не в пороги лазить!
- Заткнись!
- Не заткнусь! Ничтожество! Ходил гоголёчком, а сейчас думаешь как себе половчее стропорез в горло воткнуть? Правильно! То, как ты живёшь, это не жизнь. "Это всё было со мной". А что с тобой было-то? Дурь и бомжевание? Вот и наслаждайся, убогий!
Кое-в чём ментальный глист был абсолютно прав. Жить в этот момент мне совершенно не хотелось. Тошно настолько, что не знаешь что и лучше: толи васильков набрать, толи зарезать кого нибудь...
Вот так я и ломился, как лось, через кусты, а в голове кипела весьма дерьмовая каша с отчётливым суициидальным уклоном. Мальчишество, конечно, инфантилизм даже, но таков уж я - доверяю людям, с которыми сдружился, но и в ответ требую от них такого же доверия. Потому так и накрыло - слишком тяжело я схожусь с людьми, и от того очень болезненно переживаю разрыв. Ну и заниженная самооценка имеет место быть, да...
Не знаю чем закончилсь бы это самокопание - мог ведь и правда дров наломать, но тут мне навстречу попался Адмирал.
- Володь, где можно сняться с маршрута? - сходу заявил я.
- С какого это перепугу? - осведомился он. - И что там у вас с Костей произошло? Он тебя сейчас ищет.
- Лучше пусть не находит, - я сплюнул сквозь зубы. - Урою. И срать с этим чмом на одном гектаре не сяду. Тем более на один кат. Если команда мне не доверяет, то мне тут делать нечего. Обузой никому быть не желаю, так что снимусь при первой возможности, пока не порешил себя или кого-нибудь, кто по мне проедется. А пока официально прошу перевести меня в другой экипаж.
- Тааак, мужик, - протянул Адмирал. - Давай-ка на брёвнышко присядем и покурим.
Мы присели и Володя, за что я ему и сейчас благодарен, приступил к прочистке мозгов.
- Так, мужик, давай, рассказывай что у вас там стряслось?
Я внезапно ощутил насущную потребность выговориться. Ну и не стал себя сдерживать.
- Капитан снял меня с прохождения.
- Так имеет право, - усмехнулся Адмирал. - Не ты первый, не ты последний. Меня много раз снимали.
- Ну, так если бы он меня действительно отстранил, потому что считал не готовым, то я бы стерпел, - от воспоминаний об унижении кровь прихлынула мне к лицу, а бешенство снова схватило за горло, - так ведь нет! Сделал так, чтобы я сам отказался! Трусом меня выставил перед людьми - я такого не прощаю. А сам при этом все портки обдудонил - как бы себе няньку найти, что его в пороге спасёт. Тебя не получилось, так он чайника, который "дважды прошёл", себе прихватил, говнюк!
- А тебе-то что с того? - спросил Володя. - Ты кому и что доказываешь? Тебе тридцать лет. Пора бы перестать из-за фигни дёргаться.
- Володь, это другое!
- Ни хрена! - Адмирал хлопнул меня по плечу. - Перестань кому-то что-то доказывать. Ты думаешь я не видел, что Костик испугался? Надо было тебе Илью назад отправить и всё. Все всё прекрасно понимают.
- Не, Володь, тут ты не прав. Мне с обосравшимся трусом идти брезгливо. И подлости я не прощаю.
- Слушай, Денис, после похода можешь его хоть убить, но в походе не надо, не раскалывай группу.
Я молча курил и не знал что ответить. С одной стороны Адмирал прав - на маршруте надо засунуть свои амбиции глубоко в задницу, а с другой...
- Ладно, Володь, - через силу произнёс я спустя немалый промежуток времени, - но с условием: чтобы обо мне языком не трепали. Услышу что мне кости моют за этот случай - вгоню в глотку вместе с зубами. Не шучу и не рисуюсь. Так и сделаю.
- Хорошо, - серьёзно кивнул Адмирал. - Давай тогда к берегу. Ночевать будем здесь. Переодевайся и корми народ. Ты дежурный сегодня, вот и отвлечёшься. Тебе это надо.
- Угу, - кивнул я и через силу поплёлся к берегу.
У воды мне навстречу попался Белокурая Бестия. Он начал что-то говорить, но я не слушал.
- Слушай сюда, - перебил я его. - Я по-прежнему иду с тобой в одном экипаже. Подчиняюсь приказам. Вообще стараюсь вести себя как будто ничего не было. Но ещё раз такое выкинешь или языком протреплешь - закопаю. А сейчас сгинь.
Костик исчез. А я, по совету Володи, загрузил себя работой. Правда, мой напарник по дежурству - Карпыч попытался было прочесть мне Христову политграмоту, но, нарвавшись на резкий ответ, заткнулся.
Так что закончив раздавать ужин, я быстро проглотил свою пайку и сразу ушёл спать, размышляя о том, как до конца похода не придушить Костика - своего соседа по экипажу и палатке. А мытьё канов оставил Карпычу в качестве мести за попытку выставить меня виноватым.
Сон, конечно, лучшее лекарство, но не судьба - заснуть не получалось. Злоба и обида продолжали душить. Я ворочался и слышал как постепенно угасал разговор у костра, как народ расползался по палаткам. В конце-концов у костра остались только два моих сопалатника: Карпыч и Белокурая Бестия. Я против воли прислушался. В разговоре несколько раз мелькнуло моё имя.
- Кости моют, недоноски, - с каким-то облегчением подумал я и забылся беспокойным сном.
Проснулся я от того, что эти двое, наговорившись наконец, полезли в палатку. Дождавшись, когда они заберутся, я тихо и очень спокойно сказал:
- Сегодня вы обсирали меня в последний раз. Не в крайний - последний. Или вы затыкаетесь, или пошли сейчас решим это дело. Окончательно. Если у вас смелости хватит.
- Мы вообще не о тебе говорили, ты вообще чего, - зашипели они хором.
- А мне плевать, - совершенно спокойно ответил я. - Я сказал - вы услышали. Тема закрыта.

Профессионализм и профанация

Кто читал бессмертный роман Богомолова, помнит «момент истины» и не совсем гуманный метод допроса пленного агента абвера со стрельбой возле ушей. Изобретение это отнюдь не советских спецслужб — подобным образом «развлекались» еще жандармы в XIX веке, а если поискать, то и более ранние примеры найдутся.

В телесериале «9 жизней Нестора Махно» (1 серия) жандармы «раскалывают» участника ограбления, просто проведя для него «экскурсию» в морг. Реальность, как обычно, была куда жестче — в целях психологического давления практиковались, например, ложные расстрелы. Не хочет «клиент» давать показания, ну вот приказ генерал-губернатора, вот отделение с винтовками, а вот и «стенка». Редкий человек мог устоять, обычно «кололись» все. Тут ситуация сложная — с одной стороны, это беззаконие полное, с другой, ловить преступников в белых перчатках невозможно.

Российские менты этот прием тоже умеют использовать. Но чаще всего абсолютно нелепым способом. Меня однажды остановили на улице «по подозрению», посадили в машину ГАИ и начали угрожать, что вывезут в лес и там «закопают», если я не сознаюсь в убийстве Кеннеди. До сих пор не понимаю - «Бригады» они насмотрелись, что-ли? Вы, блядь, умственно отсталые — там на улице свидетелей и камер полно, даже если вы что-то попытаетесь сделать, сидеть вам потом до глубокой старости... Да и какой, вашу мать, лес, если каждый патрульный автомобиль оснащен ГЛОНАСС — и все граждане это знают? Вы как потом свою поездку в лес «спишете»?

Я им все это и объяснил. Менты пытались хорохориться в стиле «да ты кто такой», «да мы с тобой сейчас такое сделаем», однако мне было пофигу. А когда человек тупо не верит в ваши лицедейские попытки, играть очень сложно. На вопрос «ты че, крутой» последовал ответ «нет, но стремлюсь», на вопрос «может пальчики откатаем» - «они есть в военкомате». Других аргументов гаишники не нашли. Один из «клоунов» даже пистолет достал из кобуры, но под насмешливым взглядом спрятал его обратно.

А самое смешное знаете что? Это они не подозреваемого в убийстве или разбойном нападении так «обрабатывали», что можно было бы оправдать. Не-а. Кто-то окно разбил в магазине. Преступление века, ага. Тут не из пушки по воробушкам, тут из линкора по бактериям. Правда, узнав, что завтра командир батальона ДПС будет уже в курсе и сделает оргвыводы, полицейские резко сбавили обороты, и через полторы минуты я уже продолжал путь. Извинились даже. Вообще, в этом плане полиция здорово прогрессирует.

И сразу вспомнилось, как меня в нетрезвом виде (ну грешен, а кто без греха?) задержали и доставили в РОВД. Дежурный не хамил, не угрожал, он просто дал всем обитателям «обезьянника» посмотреть явно самодельный «фотоальбом» с распечатками, где наглядно были показаны трупы, поднятые на улице. Самые разные — от замерзших алкашей до колото-резано-рублено... бррр. «Вот посмотрите» - сказал он. - «И с вами такое может случиться». Было неприятно, стыдно и обидно, но — понятно. До сих пор не употребляю алкоголя на улице, не хочу чтобы меня потом нашли вот таким. Вот чем профессионализм отличается от профанации.

Про браконьеров
Славик бредил Рыбалкой. Шкафы дома были завалены катушками, блёснами, леской всех номеров, поводками, крючками всех размеров, вертлюжками и прочей лабуденю.
Еще у него имелись средства защиты: Очки от ряби воды, общевойсковой комплект защиты и модные болотные сапоги, югославские, которые он «оторвал» за четверть своей зарплаты.
Леску он периодически помещал в холодильник, дабы не теряла упругость, крючки натачивал до такой безумной остроты, что при демонстрации крючка захожему гостю, глаз у гостя начинал непроизвольно дергаться.
Улова от Славы никогда не видели. Да он никуда и не выезжал - ГОТОВИЛСЯ. Подготовка, ведь, это 90 процентов успеха.
- Славик, хорош свои якоря точить, поехали завтра на зорьку!
Все открылось неожиданно. Славе не хватало машины. Как же - крючки точены, сапоги есть.. машины нет.
И она появилась. Белый красавец Ниссан, правда, приспособленный только для трассы. С лица Вячеслава невозможно было смыть улыбку:
- Мужики, завтра едем на рыбалку! Палатка у меня тоже есть и еще кое-что!
- Слав, может, повременим, буханка только на одном мосту тянет. Твоя ласточка на первом пеньке встанет. Ну иво нафиг, а?
Славу трясло Предчувствие . Столько готовиться! :Да идите вы нафиг, рыболовы.. ээах. На рассвете Белая ласточка оставила во дворе только сизый выхлоп.
Слава приехал через трое суток. На тракторе Беларусь, тянущем за собой бочку с навозом, а за ней ласточку Ниссан.
Рыбалка, к сожалению Ниссана и рыболова не задалась сразу. Ласточка, не заметив в высокой траве пня, основательно на него села в 20 метрах от речки.
Плюнув на это, Славик забросил снасти и предался созерцанию, которое знакомо каждому рыболову. Не клевало. Ничто не клевало. Вообще не клевало.
Солнце постепенно уходило за горизонт, но клюва не было. Но «кое-что» в багажнике все-же было, что могло обеспечить удачную рыбалку.
Загнутая труба с какой то взрывной хренью под это подходила. И еще веревка. Дальше- дело техники -раскручивается труба, бросок, иии.. труба .повисает на проводах линии электропередачи. Взрыв. Рыболов с контузией и пара подлещиков. И еще, перед тем, как отключиться, он увидел дно речки с мокрыми камушками. Нафиг надо было крючки точить?

...мы, дети, ждали их приезда...

ПРОДОЛЖЕНИЕ

... «Дядя Володя» о годах - четырёх годах! - в ДРА вспоминать не любил; ну да, ездил, ну да, бывал, работал и работал, чё там.
...На зимней дороге влетаем в занос, скорость около сотни - поддуло, передние сцепление потеряли, а инерция тянет мимо поворота дороги; по бокам дружелюбные деревья, т.е. встреча будет та ещё.
Мелкие, почти незаметные движения рулём - вписались, двигателем оттормозились до шестидесяти примерно, едем.
- Сигареты есть? Задыми-ка мне...
- Дядь Володь, ты ж не куришь?
- Не курю, давай, не задерживай...
Прикуриваю:
- Я на руле, подтягивай, так пыхать буду.
Едем, в руке по сигарете - одну сам курю, другой водитель затягивается.
- ...Блядь, а ведь почти как в Афгане... Только там «УАЗики», а не говно это итальянское... Как там по серпантинам крутились ... как живы оставались, без прикрытия, без нихуя...
Второй раз он рассказал - мимоходом, да и в памяти детали не сохранились - собрали их на совещалово в Кабул; по итогам «накручивания хвостов» срочно и лично по районам проверить - проконтролировать - доложить.
На аэродроме подсказали «попутную лошадь» - если быстро, то давайте сами. Экипаж упёрся - как раз очередных делегатов местного съезда развозили - перегруз, нах-нах.
Срубили их на взлёте, в «охраняемой зоне», у полосы рухнули.
- Боженька это намекал, наверное...
- Да хрен его знает... Охренели, конечно. Перекурили и пошли следующую попутную «восьмёрку» искать - лететь-то надо...

Идущие за Солнцем (Продолжение. Предыдущая часть в выпуске 05.01.2020)


***

Сколько я так отравлял атмосферу осталось неизвестным - следить за часами совершенно не хотелось. Однако, сколько-то времени всё же прошло, дорога стала положе, трактор урчал теперь более умиротворённо и двигался порезвее. Народ, предчувствуя окончание пути, несколько оживился. Вдруг наш экипаж встал. Господа туристы недоумённо переглянулись.
- Ы? - озвучил общий вопрос Белокурая бестия.
Дверь кабины открылась, один из доблестных стражей природы высунулся наружу и принял позу Ильича на броневике. Мы проследили за рукой, предположительно указывающей направление к счастью всего человечества. Коммунизма в указанном направлении не обнаружилось, зато нашёлся капитальный резной указатель, сообщавший urbi et orbi, что в конце начинающейся от указателя тропы находится Язевский водопад.
Команда водоплавающих маргиналов, в смысле, туристов-водников осознавала этот факт довольно долго. Секунд семь-восемь. Первыми опомнились фотографы и, громко цокая копытами, унеслись по тропе. Остальная группа товарищей последовала за ними с меньшим энтузиазмом, но тоже довольно бодро.
А водопад оказался хорош: вода с шумом, пеной и брызгами скатывалась с нескольких ступеней, сложенных чёрными скалами, и пузырилась в бассейнах, время от времени омывая корни пихт и листвениц, подходящих вплотную к потоку. Через кроны деревьев пробивалось солнце, придавая картине некоторое сходство с готическим собором.
- Алмазна сыплется гора..., - пришли мне на память строчки Державина.
- И, в гроб сходя, благословил, - с обычным ехидством встрял внутренний голос. - Всё равно дальше ты не вспомнишь.
- Блин, прям святилище друидов, - выдал неравнодушный к фентезятине Костик, на секунду оторвавшись от фотоаппарата.
- Угу, сейчас Гендальф вылезет, - поддел Карпыч.
- Или шамбалалайцы, - подхватил Илья Второй. - Иди за Солнцем, брат!
- Да Элберет вашу в Гилтониеэль! - выругался по-эльфийски Костик, сбивший от хохота диафрагму.
- Омм! - подытожил Борис и надел на голову нежно салатовую панамку в мелкий цветочек.
Далее была фотосессия. Все желающие и нежелающие тоже были отфотографированы на фоне падающей воды. Героем фотосессии стал Никита - как бы его не снимали, на фотографиях он выходил кривовато прифотошопленным к скачанному из интернета пейзажу. Глянув на очередную фотографию, Борис замогильным голосом объявил:
- Он не отбрасывает тени! Надо проверить его серебром, чесноком и святой водой! Мне с ним в одной палатке спать!
- Догадался, проклятый! Ты всегда был догадлив! - демонически захохотал Никита.
Борис достал нож, срезал ветку осины и начал демонстративно остругивать колышек.
- Мужики, вы чего курили? - строго вопросил Адмирал. - Хорош дурью маяться, нам сегодня ещё топать и топать.
Осознавшие меру, степень, глубину туристы бодро порысили обратно к шайтан-арбе.
Оказалось, что мы почти приехали. Меньше чем через десять минут механические феи довлекли нас до озера Язевое. Там обнаружились приснопамятный Урал, ускользнувший от нас с Костиком, несколько красочно оформленных информационных стендов, площадка для пикников, совершенно потрясающий вид на озеро и гору Белуха и матёрая лиственница, которой толи природа, толи люди придали форму семисвечника.
- И светильник не угаснет, и елей не умалится, - всплыла в памяти цитата из Библии.
- Граждане, на кохер кто крайний? - хрюкнул внутренний голос.
- А ведь на Кольский похоже, - заметил Карпыч. - Точно, вокруг озера карликовая берёза растёт. Или ива, может быть.
- Похоже, - согласился Алексеич, - а чуть выше альпийский луг, как на Кавказе. Володь, тут и тундра есть? Ты же тут был.
- Угу, - кивнул Адмирал, - тут всё есть.
- А дальше нам куда? - осведомился Алексеич.
Аксакалы достали карту и углубились в планирование маршрута. А остальная группа радовалась отсутствию ответственности и последним блаженным минутам, когда ты лежишь на рюкзаке, а не рюкзак едет на тебе.
Трактор всхрапнул в последний раз и остановился. Хлопнула дверца и перед нами предстали два улыбающихся механических фея.
- Всё, дальше не поедем, - сверкая роскошным золотым зубом, заявил старший. - Нам через ручей нельзя - там Россия уже.
- Вылезаем, товарищи туристы, - распорядился Адмирал. - Косметички не забываем!
- Кабаньи копыта к ногам привязываем, - подхватил Борис. - Границу переходим след в след!
Лица стражей заповедника приобрели странное выражение, а мы принялись деловито скидывать барахло с арбы. Шмотья оказалось много. Нет, элементы снаряжения не вступили между собой в противоестественные связи и не размножились за время пути - сколько было, столько и осталось, но на фоне снежных гор, посреди цветущего альпийского луга груда смотрелась просто эпически.
- Ребятушки, подкиньте косметичку, - кивнул Алексеич двум Ильям.
Парни подхватили мешочек стройности и помогли аксакалу взгромоздить его на спину. Алексеич крякнул. Постепенно, помогая друг-другу все опехтерились и двинулись по камушкам через ручей. Странно, но у Бориса рюкзак выглядел неприлично маленьким и лёгким.
Ещё собираясь в поход мы понимали, что вещмешки у нас будут те ещё: три катамарана-четвёрки, весом за сорок килограммов каждый без рамы и вёсел, палатки на двенадцать человек, запас продуктов на тех же двенадцать человек на три недели, костровое и котловое барахло, три топора, три цепные пилы и личные шмотки каждого - набегает очень даже немало. Да ещё девушка в команде на которую много не нагрузишь. И дядя Женя выпал - минус одна спина. Так что все выглядели либо как маленькие вьючные ослики, либо как большие вьючные верблюды и ключевое слово тут не "ослики" и не "верблюды", и не "большие", и не "маленькие" - ключевое слово тут "вьючные". Словом, издалека могло показаться, что через ручей перебирается куча разнообразных мешков, отрастивших маленькие ножки.
- Туристы! О, зеленогорбые верблюды! - возгласил Белокурая бестия, расплёскивая берцами воду на отечественной стороне ручья.
Дорогое мироздание немедленно ему отомстило: Костик оступился и сел попом в мокрую и холодную воду.
- Здравствуй, Родина! - прокомментировал Белокурая бестия и попытался встать.
Не тут-то было. Рюкзак не давал ему совсем упасть, но не давал и встать. Костик попытался перекатиться вперёд. Не вышло - мешочек стройности не пустил. Товарища надо было спасать и потому его за руки выдернули из ручья.
Как оказалось, Белокурая бестия не сильно-то и пострадал - тот же самый рюкзак не дал его седалищу глубоко погрузиться в воду. Так что поржали и потопали, вернее, поползли дальше.
- Тяжёл мой груз, велик арбуз, но в нём таньга, мои таньга, - издевался внутренний голос.
- Заткнись, а? - прохрипел я.
- Ты это кому? - осведомился Алексеич.
- Внутреннему голосу, - буркнул я.
- Понятно, - кивнул аксакал и мы повлеклись дальше.
- Привал! - выдохнул Адмирал через несколько сотен шагов.
Все стряхнули с себя мешки и попадали на них.
- Володь, солнце опускается, муравейник закрывается, - начал Алексеич закуривая.
- Ты это к чему, Серёж? - осведомился его превосходительство.
- К тому, что много времени с лошадьми потеряли - солнце уже к закату идёт, - усмехнулся Алексеич. - А тебя увидел как ты в свою очередь "железо" тащил - как муравьишка из мультфильма. Ножки так же разъезжались. С таким грузом до вон того распадка, где встать удобно, не дойдём, а тут ночевать нельзя: дров нет, с темнотой опустится туман, а после полуночи ударит мороз - околеем.
- И чего предлагаешь?
- Спрятать вон в тех кустиках часть груза, ходом дойти до распадка, там встать на ночёвку, полопать и спать, а утром половина народа сюда вернётся за вещами, а часть пойдёт через перевал, а потом вернётся - челноком груз перекинем.
- Оставить? - недоверчиво приподнял бровь его превосходительство.
- Оставить! Оставить! - запел мой внутренний голос.
И, судя по лицам, не только мой. Но вслух никто ничего пока не сказал - есть такое слово "субординация": вожди беседуют, а нас пока не спрашивали.
- А не сопрут? - продолжил Адмирал.
- Кто? - усмехнулся Алексеич. - С площадки нас не видно - кусты прикрывают. Оставим "железо", часть продуктов, "каты", спирт и налегке, только со шмотками, палатками, костровым и лагерным, чтобы не больше тридцати кило на каждого, дойдём до распадка. Времени итак только дойти, лагерь поставить и костёр развести - сумерки скоро, а темнеет тут быстро.
- Каты страшновато оставлять - протянул с сомнением его превосходительство. - Часть тушняка, крупы и сухарей можно - они в железе и пластиковых бутылках, так что грызуны до них за ночь не доберутся. А спирт нельзя - Бурундук придёт.
- А что бурундук не грызун? И на кой ему спирт? - удивился Алексеич.
- Это Алтай! - Адмирал выпустил клуб дыма. - Здесь к оставленному без присмотра спирту приходит Адский Упырь Бурундук.
- И что? - не удержавшись пискнул Борис.
- И похмеляется сам! - отрезал Адмирал. - Досуха!
- Да иди ты, Вовка, со своими байками! - разозлился Алексеич. - Шевелиться надо!
- Ладно, оставляем! - кивнул Адмирал. - Потрошим рюкзаки, народ!
Потрошение рюкзаков не обошлось без эксцессов. К примеру, Адмирал, злоупотребляя служебным положением, попытался заставить меня не оставить в кустах половину его катамарана, что ехала у меня в рюкзаке.
- Нет, Володь, умерла так умерла! - взбунтовался я и его превосходительству пришлось отступить.
С лёгкими рюкзаками до распадка долетели, как на крыльях, нашли площадку с кострищем, поставили палатки и тут солнце выключили. Совсем. Над нами раскинулось прекрасное звёздное небо, усеянное мириадами ярких звёзд. Из конца в конец небосвода протёк Млечный Путь, скалились Большая и Малая Медведицы, прищурился, натягивая тетиву, Стрелец, а остальные звёзды льдисто перемигивались, глядя на эту картину. И ключевое слово тут "льдисто" - вместе с темнотой пришёл туман, а вместе с туманом холод.
А дров на площадке не было. Вообще. Никаких.
Проблема, однако! Но мы лёгких путей никогда не искали, тоесть, я хотел сказать, всегда с честью преодолевали возникшие трудности, и потому, напялив на бестолковки налобные фонари, резво прочесали при их свете ближайшие окрестности палаток. Нашей добычей стала горсть сухих веточек карликовой ивы по размеру несколько превышающая собачью кучку и несколько недотягивающая до лошадиной. По толщине наши дрова колебались от диаметра спички до диаметра китайской едальной палочки. Между тем, кишка кишке уже ощутимо била по башке, да и холод начал покусывать.
Дежурные, успевшие за это время сходить за водой на ближайший ручей, критически осмотрели плоды наших трудов и светским тоном порекомендовали нам "родить кошерных дров".
Вооружившись топорами три команды лесорубов, вывернув налобники на максимальную яркость, устремились в укрытую темнотой и редким туманом лесотундру с твёрдым намерением найти пригодное к употреблению топливо.
Думаю, стоит рассказать какие же дрова относятся к кошерным. В Библии этот вопрос освещён как-то скупо и потому поколениям туристов пришлось выработать свои положения на этот счёт. Итак, кошерными признаются следующие "предметы деревянного происхождения": хворост, валежник, окончательно и бесповоротно засохшие ветки живых деревьев, сухостой и плавник. Живые деревья это треф, харам и западло в одном флаконе и мы их не трогаем, тем более в заповеднике. Да и горят они не просто хреново, а очень хреново.
Первой вернулась из поиска группа аксакалов и принесла с собой достаточно приличную кучу засохших прямо на стволе еловых веток, известных среди турья за свою горючесть под именем "порох".
Следующая группа лесорубов в составе Ильи Второго и Бориса притаранила откуда-то из темноты фантастической формы корягу внушительных размеров в условно пригодном для топки состоянии.
Третьей командой, выдвинувшейся на лесопокос, были мы с Карпычем. С первых шагов нами овладела жажда подвига. Мы решили найти НАСТОЯЩИЕ, КАЧЕСТВЕННЫЕ ДРОВА. Плавник нам, из-за отсутствия в радиусе досягаемости реки, не светил, и потому единогласно было решено во чтобы то ни стало найти сухостоину.
И мы её нашли! Это была идеальная сухостоина: достаточно маленькая чтобы два человека смогли утащить её волоком и достаточно большая, чтобы обеспечить потребности группы в дровах, сухая, в меру суковатая - не сухостоина, а мечта туриста.
Срубить относительно небольшое дерево при наличии навыка и хорошего топора много времени не занимает, и через несколько минут наша спасительница, с радующим сердце треском рухнула в объятия карликовой ивы. Ива была действительно карликовая - где-то по колено мне и по серёдку бедра Карпычу. Мы поплевали на руки, схватились за комель и достаточно бодро потащили скухостоину в сторону лагеря.
Нет, на самом деле бодро для имеющихся условий: спотыкались мы не на каждом третьем, а на каждом четвёртом шаге, а падали не чаще, чем через десять шагов. Но ведь ничего себе не сломали, глаза не повыкалывали и даже штаны не порвали. А кому кажется, что так могли действовать только колченогие инвалиды умственного труда я отвечаю: "Возьмите сто рублей, идите на базар, купите петуха, отправляйтесь с ним в лесотундру и там в два лица таскайте ночью свежесрубленную лесину сколько душе угодно".
Однако, не могу не упомянуть о том, что если бы нам в туночь попались лошадьлеггеры, то мы с Карпычем превратили бы их в чешское национальное блюдо под названием тартар и подали бы к столу, щедро сдобрив луком, чесноком и перцем.
Когда мы всё же приволокли нашу добычу в лагерь, там нас встретили, как героев. Даже аксакалы, посовещавшись, заявили, что, пожалуй, нас пора произвести из чайников в титаны, только не в те, которые родственники Прометея, а в те, которые затапливают в вагонах добрые проводницы, чтобы граждане пассажиры могли заправляться кипяточком в своё удовольствие.
В три пилы мигом распустили сухостоину на кругляши, ещё быстрее в три топора покололи их на полешки, дежурные сложили костёр, чиркнули спичкой, крохотное пламя перескочило на "порох", охватило его, лизнуло веточки потолще, удовлетворённо фыркнуло, вгрызлось в них, подобралось к колотым дровам, попробовало их на вкус раз, другой и довольно заурчало, потянуло дымком и костёр ровно загудел.
Турьё инстинктивно заулыбалось. Огонь пробудил древнюю память. Человек вообще, а турист в особенности, может бесконечно смотреть на пляску языков пламени. Костёр согреет, накормит, защитит, прогонит тоску и демонов из души- смотри и смотри, это никогда не наскучит, а если ты сподобился особенного расположения древних богов и предков, то ты сможешь увидеть в пламени танец волшебных саламандр...
Команда расселась у костра и предалась медитации. Но с самосозерцанием как-то не задалось. Для этого надо отринуть страсти, а с этим возникли трудности, даже тут, у самого порога Шамбалы. Демоны колеса Сансары пробрались в одинадцать желудков и громким бурчанием вытолкали нас из нирваны обратно в коловращение перерождений.
Ещё на стадии планирования похода было решено, что на пешей заброске голодающие туристические организмы достойны пищи богов - макарон с тущёнкой, сдобренных лучком, чесночком и доброй порцией кетчупа. Просто удивительно, как хороши оказываются после целого дня таскания рюкзака или гребли подобные немудрящие блюда - куда там кухне знаменитых ресторанов, украшенных многочисленными звёздами от Мишлен. Да приведите ко мне Мишленовского ресторанного инспектора, я возьму его в поход и, клянусь, на третий день этот лощёный гурман станет лопать макароны или гречку с тушёнкой с громким треском за ушами, а по его небритым щекам будут катиться слёзы счастья.
А ведь к макаронам полагаются ещё два прекрасных ржаных сухаря, любовно засушенных дома в знакомой и родной духовке, а потом настанет очередь крепкого, пахнущего дымком чая, к которому добрый завхоз выдаст аж две карамельки "Взлётная" и две, а, может быть, даже три сушки с маком. Пир богов! Лукулл обедает у Лукулла! Под такое можно и даже нужно рюмочку, а то и не одну, но, как поётся в известной песне "так чтоб утром не болела голова".
Дежурные, в чью обязанность сегодня входило питать оголодавшие организмы, резво пристроили на костровой кол два кана с водой - под макароны и под чай, приготовили всё необходимое и принялись с нетерпением смотреть на котелки.
Вдруг я почувствовал на себе чей-то взгляд. На меня с укоризной смотрел Адмирал и нарезал при этом лук, чеснок и колбасу из неучтёнки.
Блин! Косяк! У меня же в этом походе важнейшая, можно сказать, стратегическая обязанность - я аналитик. Но не тот, который занимается анализом, а тот, кого постоянно спрашивают: "А налить?". В моём заведовании находятся командные запасы согревающего и я должен производить ежедневную раздачу винной порции.
Слава богу, я ещё утром развёл спирт чистейшей горной водой, а пока разведёнка ехала на шайтан-арбе и тряслась в рюкзаке все химические процессы в ней произошли в лчшем виде. Так что пришлось всего лишь метнуться к рюкзаку и извлечь из него заветную ёмкость.
Костик, тем временем, вытащил свои эксклюзивные стаканчики-нурсики и наш импровизированный стол перешёл в состояние "накрыто". Осталось произвести последнюю подготовительную операцию и перевести его в состояние "нолито". Именно так: через "о" и с ударением на него же. Такова традиция - не нами заведено, не нам и менять.
- С первым днём похода, - взял слово и стаканчик Адмирал. - И-и-и-и-и как жахнем!
Исполненное хором и во всю глотку "жахнем" разбудило спящие горы. Эхо пять или шесть раз ответило нам и затерялось в дали.
- Прохиляло, - удовлетворённо отметили вслух несколько человек.
Ещё бы не удовлетворённо - по старому туристическому поверью, если окружающая местность вернула тебе твоё жаханье, то местные духи и их повелитель - туристский бог Парамошка к тебе благосклонны, что, однако, не означает, что они не будут строить тебе каверзы. Просто так, шутки ради.
Порция согревающего подстегнула аппетит до невероятных высот. Голодные взгляды бомжующих по лесам маргиналов, тоесть, я хотел сказать, туристов-водников, собрались на дежурных. Почуяв в блеске глаз что-то нехорошее, наши сегодняшние кормильцы с преувеличенным прилежанием склонились над канами. Вода в них и не собиралась кипеть. Дежурные подкинули дровишек. Результат почти не изменился - на дне одного из канов медленно появился одинокий пузырь, с кокетливой ленцой заворочался в свете налобников, поворачиваясь то одним, то другим боком, лениво оторвался от дна, неторопливо всплыл, а на поверхности удивительно бодро лопнул.
Сейчас у многих есть на кухне медленноварка. Приготовление пищи в этом волшебном приборе происходит в медленно кипящей или находящейся близ точки кипения воде. Говорят, это сообщает блюдам, приготовленным таким способом, совершенно неземной вкус и сохраняет в неприкосновенности все витамины и прочие полезности. Но это сейчас, а в середине нулевых, о подобном никто и не слыхал. Вполне возможно, что тогда, ночуя в отрогах горы Белуха мы и изобрели медленноварку, но не оформили вовремя патент и упустили прекрасную возможность разбогатеть.
Голодное сообщество плотоядно посмотрело на дежурных. Те, на всякий случай, переместились так, чтобы между ними и направленными на них ложками оказался костёр.
- Что-то дрова плохо горят, - заметил кто-то. - И огонь странный.
Я всмотрелся в костёр. Действительно, всё выглядело как-то необычно: по дровам пробегало низкое пламя, цветом похожее на газовое. Такое же голубое.
- Ребятишки, да вы же пихту притаранили, - разрешил загадку Алексеич.
Ах ты ж Мадрид твою в Лиссабон! Надо было так лопухнуться! Наверное, все слышали незабвенное "Ах, осина, ты, осина - распроклята древесина, не горишь без керосина!"? Так вот, пихта чтоб, вы, таки, знали, так же не горит без керосина. С керосином, в прочем, тоже. Точнее, горит, но очень странно: мелкое пламя розовато-голубого цвета неспешно перерабатывает это плотное, смолистое дерево в золу, давая исключительно мало тепла. Зато дым пахнет очень приятно. Вот только запахом сыт не будешь.
После короткого мозгового штурма решение было найдено. Мы разбились на пары, поснимали жопы и принялись, как шашлычник опахалом, раздувать ими угли. Только вот махать приходилось раз в десять-пятнадцать интенсивнее шашлычника и от того пары воздуходуев-раздувателей часто менялись.
Чтобы не пугать несведущих в туристическом жаргоне читателей надо сразу прояснить один момент: говоря "поснимали жопы" я отнюдь не имел в виду, что мы отодрали от собственных костей musculus gluteus maximus и прочие ягодичные мышцы - такая высокоуровневая магия нам недоступна. Речь шла всего-навсего о сидушках из полипропилена, которые при помощи эластичного бинта, широкой бельевой резинки и тому подобных предметов крепятся к заду каждого уважающего себя туриста, чтобы означенный турист всегда мог сесть там, где ему захочется, в том числе и на всякие мокро-холодные предметы.
Через некоторое время героические усилия воздуходуев-раздувателей увенчались успехом - кипение приобрело более-менее ровный характер.
- А ну ещё поддай! - хором взревели дежурные, вывалили в кан макароны и принялись шерудить а нём специально обученным половником.
С раздувателей уже валил пот, но они ещё наддали и самоотверженно держали темп все пятнадцать минут, что макароны варились.
Наконец, тушняк закинули в кан, тщательно перемешали и отставили настояться. Прошло ещё пять томительных минут и вот, наконец, раздался милый сердцу каждого туриста звук - дежурные колотили ложками по дну мисок, возвещая начало раздачи корма.
- Ну, под горячее! - возвестил Адмирал. - И-и-и-и-и...как... жахнем!
Как мало надо человеку для счастья: просто закинуть в себя после тяжёлого дня порцию горячего варева, сидя вокруг огня в компании друзей. А если это ещё происходит в одном из самых красивых мест на свете...
Но вот голод начал потихоньку сменяться приятным теплом и сытостью, языки развязались, завязался тот особенный разговор, что может возникнуть только в походе у костра, когда темы скачут самым причудливым калейдоскопом, но всем, тем не менее, интересно. Мы разговаривали, пили пахнущий костром чай, жахали, потом Адмирал взял гитару: "Такой неказистый на вид, среди нескончаемых качек, дешёвый, гранёный стаканчик один не качаясь стоит..."
И это тоже традиция - с этой песни Володя всегда начинает своё выступление. Потом гитара ходила по рукам, над спящими горами разносились разные песни: разных авторов, разных стилей, разных поколений...
По палаткам мы расползлись глубоко заполночь.