Дело «Почтальона»

Ранняя весна 1998 года навалилась на Москву как ушат холодной воды на протрезвляющегося: неожиданно и без предупреждения. Я шагал утром на службу, время от времени поглядывая на свои ботинки, и тихо матерился. Только несколько дней назад купил обувь, а она уже хищно отделила подошву от основания, показывая мне свою оскаленную халтурными гвоздиками пасть. «Да чтоб вы все, китайские обувщики, поимели в семье еще по паре сиамских близнецов!!!» - зло думал я, перешагивая через лужи.
Придя в отдел, я разулся и поставил обувь около батареи. Залез в карман, пересчитал наличность, и обувшись в старые туфли, пошел занимать деньги у коллег. Через несколько минут я подвел итог и пришел к выводу, что смогу приобрести довольно сносные скороходы не китайского производства. Это меня утешило. Выслушав на оперативке от Гамадрила (полковника) все замечания в адрес своей неправильной половой ориентации и в адрес недоучившегося врача-акушера, допустившего в день моего рождения большую ошибку, повлекшую извлечение такого бесполезного плода на свет Божий, я отправился на территорию, т.е. за ботинками.
Прослонявшись около двадцати минут по базару, я приобрел по довольно сносной цене довольно неплохие весенние ботинки черного цвета.
Почувствовав себя человеком, я решил приступить к исполнению своих непосредственных должностных обязанностей по раскрытию и выявлению преступлений имущественного характера, связанных с нападениями на граждан, т.е. с грабежами и разбоями. Перед тем, как начать помогать гражданам, я решил зайти к своей знакомой, дабы поесть горячего супа, «обмыть» обувь и, возможно, решить вопрос с оральным сексом. На последнее я не очень надеялся, а вот рюмка холодной водки и тарелка горячего рассольника мне была уготована. Подойдя к знакомому дому, я вошел в подъезд и нажал кнопку вызова лифта. Когда створки открылись, то передо мной предстала следующая картина: на полу лифта, держась рукой за живот, лежал молодой человек. Довольно сносно для раненого он произнес:
- Я почтальон, разношу пенсии. Меня ударили ножом и ограбили. Вызовите милицию и «скорую».
- Е#ать ту Люсю, - пробубнил я и склонился над потерпевшим. В районе левого бока живота обнаружилась еле кровоточащая рана.
- Как звать тебя?
- Александр Александрович Сурков, 1973 года рожден...
- Чем ударили?
- «Бабочкой» - простонал почтальон-инкассатор.
- Когда?
- 10 минут назад...
- Запомнил их, опознать сможешь?
- Да..., двое...
- Сколько взяли?
- 314 тыс. рублей с копейками.
Я взял горе-почтальона на руки, вытащил из лифта и положил на лестничную площадку.
- Лежи здесь, а я сейчас. Прижми рану рукой.
Из первой попавшейся квартиры я позвонил в «скорую» и своим. Доложил обстановку и вернулся к терпиле. Тот был в сознании. Спустя некоторое время, приехали врачи, и долго не церемонясь, увезли раненного в 67 Городскую больницу.
«Бесполезный плод» начал кропотливую работу по отработке жилого сектора. Пара пенсионерок заявила, что в этот день к ним заходил Саша-почтальон и приносил пенсию. Кроме того, они сообщили, что этот человек на протяжении нескольких месяцев разносит им пенсию и претензий они к нему не имеют. На этом и порешили. Надо ехать в больницу и там работать.
Заехав в отдел и огребя от Гамадрила свежих пи@дюлин и установок на раскрытие данного преступления в 3-х дневный срок, я направился в медучреждение. На мое счастье хирургом, шившим моего подопечного, оказался мой старый приятель и одноклассник Эдик Руфт. В момент моего бесцеремонного визита он находился у себя в ординаторской, пил кофе и щупал за аппетитные попки медсестричек.
- Доктор, тук-тук, - проблеял я, проходя в апартаменты хирурга, - Разрешите?
- Шура, дорогая моя ментовская душа, проходи!!! - обрадовался Эдик и согнал легкими хлопками со своих ног студенток-практиканток.
- Я, наверное, помешал? - немного покраснел я, увидев красивых и пышногрудых девочек. Я был холост, а секс был не постоянен.
- Присаживайся. Скажи, мой генерал, чего бы ты хотел въ#бать? Только честно.
- Э-э-э, настоящего медицинского спирта.
- Н-да, я считал тебя эстетом..., - пробубнил Эдик и поставил на стол колбу с «НИМ».
- Ну-с, чё надо? - спросил Эдик, разлив по рюмкам спирт, - Ты же просто так никогда не приходишь. Хотя нет, вру... В прошлом году 2 января с утра похмеляться приезжал. Да?
- Было дело...
- Ну, говори, чего надо? - Эдик стал серьезным и немного сердитым.
- Ты оперировал Суркова Александра Александровича?
- Я.
- Ну?
- Что тебя интересует?
- Все, Эдик!!!! Все, бл@дь, меня интересует.
- Ничего серьезного. Пробита брюшная стенка - не более. Органы не задеты. Через три дня будет на ногах.
- Ну, тогда за медицину..., - поднял я рюмку.
- Давай, - поддержал меня хирург, - Только, Саня, знаешь, когда он на столе перед наркозом лежал, то, нажимая в район раны, произнес: «Доктор, видите, что кровь не выходит... Воздуха нет...» Меня это слега удивило. Пациент-то не доктор. А это может определить только врач.
- Спасибо, Эдик! Завтра у меня еще будет к тебе разговор. Только не говори о моем визите Суркову.
- Не учи меня красиво мастурбировать, - обиделся Эдик и разлил по рюмкам спирт, - На, возьми эти лекарства для мамы, - протянул мне Руфт ампулы с веществом. - Она просила. Только я обещал передать их через твою сестру.
- Спасибо, хирург, - поблагодарил я. - Отдам сестре, а она передаст. Бывай.
- Заходи, дружок.
Что-то здесь не так. Нет. Разбой есть. А может, нет. Этот х@й еще под наркозом, тем более, Эдик вскрыл его от горла до пупа. Оклемается не скоро. Ладно, утро вечера мудренее. Спать. Утром придумаю комбинацию. Хотя, надо кое-что посмотреть. Я спустился по лестнице к сестре-хозяйке, продемонстрировал ксиву и попросил:
- Любезная, будьте так добры показать мне вещи больного Суркова из хирургии.
Та, вальяжно шаркая шлепанцами, достала из шкафа пакет. Так, джинсы, ботинки, футболка, свитер и куртка. О-па!!! Футболка пробита и с пятнами крови, а свитер и куртка нет. Он что, налегке по дому разгуливал? Но я его обнаружил одетым? Нет, Сурков, темнишь ты.
На утренней оперативке был обозван «зародышем» и мне было дано уже два дня срока на раскрытие разбоя на почтальона.
Купив билет, я приобрел газету и пирожок с картошкой, уселся в тесный вагон электрички, следовавшей до г. Истры, и двинулся до места проживания потерпевшего Суркова. Через 45 минут я вышел на перрон, вздохнул полной грудью подмосковный воздух и направился на поиски местожительства потерпевшего.
В уютной квартире меня встретила мама Суркова - Валентина Андреевна, которая предложила пройти и выпить чаю.
- Саша всю жизнь честно жил, отслужил в армейском госпитале в Ростове-на-Дону, поступил в медицинский, но после третьего курса, не сдав сессию, провалился и ушел санитаром в морг. Но там ему не понравилось, и он стал инкассатором.
- Извините, Валентина Андреевна, а можно осмотреть комнату вашего сына?
- Да-да, конечно, проходите...
Обыкновенная комната холостяка. Чисто прибранная. Гитара с бантом на стене. Много книг. Стоп... Книги. Какие? Я, полюбопытствовав, залез на стул к одной из полок. «Анестезия - вопросы и ответы» и «Слепые и сквозные ранения». Вот!!! Б@я!!!
- Валентина Андреевна, спасибо за чай, мне пора! Было все очень вкусно, сыну привет!!!
- Вы куда, а пирог с рыбой??? - прокричала вслед мать потерпевшего.
- Успеется... (как же мне вас жаль).
Приехав к дому, где произошло преступление, я нашел местных завсегдатаев:
- Товарищи маргиналы! Перед вами находится 16-ти этажный дом с одним лифтом. Кто первым найдет что-либо подозрительное, прошу ставить меня в известность. Нашедшему улику - приз в объеме 1 литра и курицы «гриль». Время пошло! Да, и пальчиками нашедшие предметы особо не лапайте.
9 душ разбежалось по дому как блохи по собаке. Я присел на лавочку и закурил. Зачем же он это сделал? Такая хорошая мама? Учился в медицинском? Нет, пора брать его в разработку, не нравится мне этот пассажир.
- Гражданин начальник, - прервал мои размышления один из добровольных помощников. - Вот! Нашли в пожарном ящике на 7 этаже.
Он протянул мне одноразовый пластмассовый шприц с остатками какого-то прозрачного вещества.
- Молоток! Держи, заслужил, - произнес я и протянул счастливчику пакет с водкой и обжаренным цыпленком.
На следующий день, ведя себя как бульварная проститутка, я прогнулся сразу перед 2-мя судмедэкспертами, моля сделать в кратчайшие часы экспертизу остатков вещества, находящихся в шприце. Предположение подтвердилось - в инструменте остатки лидокаина*. А эксперт-криминалист Шишкин подтвердил, что отпечатки пальцев на шприце принадлежат потерпевшему Суркову. Теперь все ясно. Дело осталось за малым. Я набрал номер телефона.
- Егорыч? - это Селиверстов, - Надо тебе немного полечиться. У тебя ведь язва?
- Гражданин начальник.., - взвыл мой агент. - Какое лечение? У меня дел по горло.
- Хорошая палата в больнице, трехразовое питание и каждый день племянница с бананами, апельсинами, «Примой» и чекушкой водки.
- Согласен! Когда? Но у меня нет племянницы, я же из детдома, - опомнился осведомитель.
- Уже есть! Через час жду у себя в кабинете.
Я добежал до конторы и прямиком отправился в ОРО**, где в своем большинстве работали женщины. Обрадовавшись тому, что Ирина Нечаева на месте, я направился к ней.
- Здравствуй, Ирочка, здравствуй, солнышко!
- Саша, денег нет. Муж разбил машину, так что последние ушли на ремонт.
- Деточка, мне деньги не нужны, - проворковал я, - Мне нужна ты.
- ???
- У тебя дядя есть?
- И тетя, и дядя и даже муж и двое детей.
- Тебе придется сродниться с еще одним дядей - Василием Егорычем, трижды судимым вором, в последние пять лет вставшим на путь исправления и добровольно сотрудничающим со мной.
- Саша, а на#уй мне все это нужно? - резонно заметила опер в юбке.
- Тебе нет, а мне надо.
- Умеешь же ты убеждать людей. Что от меня требуется?
- Каждый день навещать «дядю» в 67 больнице и обо всем докладывать мне.
- А как я скажу своему руководству....
- Это мои трудности. Через двадцать минут заходи ко мне знакомиться с «дядей».
После предварительной телефонной беседы я уговорил хирурга Руфта предоставить Суркову и «язвеннику» Егорычу отдельную палату. В этот же день Василий въехал в новые «апартаменты» и приступил к исполнению своих агентурных обязанностей. «Племянница» навещала дорого «дядю» каждый день, передавая фрукты и жидкий гостинец от меня.
Через пару дней в половине третьего ночи в моей квартире прозвучал телефонный звонок. Он отвлек меня от очень красивой и ненасытной соседки.
- Это я, Егорыч, - тихо проговорил «добровольный» помощник милиции. - Этот хер выбросил в окно какое-то «перо».
- Понял, спасибо, с утра всё организую.
- За такую информацию, Саныч, полагается не чекушка, а литр.
- Будет тебе премия, иди спи.
На утро, забежав в контору и прихватив из «обезьянника» двух понятых, я прискакал под окна больничного корпуса. Долго искать не пришлось. Через минуту в пакете лежал небольшой перочинный нож, рукоятка которого была выполнена в форме русалки. «Ну вот, Сурков, тебе и пи#дец!» - подумал я и повез находку в ЭКО***, где, естественно, были обнаружены пальчики почтальона-инкассатора.
На следующий день с полной папкой «улик»: заключений экспертиз и показаний очевидцев я гордо зашел в палату к Суркову. Придвинул стул к его каталке, отобрал из рук газету и задал вопрос:
- Где деньги, Шурик?
Почувствовав свою ненужность, Егорыч вышел из палаты.
- Какие деньги?
- Государственные, Саша, которые ты не донес пенсионерам.
- Так я же говорил, что напали...
- Б@я, почему вы все такие тупые? - сказал я и несильно ударил подозреваемого папкой по голове, - Вот здесь, - я потряс кожаным галантерейным изделием, -аккуратно сложены все предпосылки для отправки тебя в места не столь отдаленные. А хочешь, Шурик, я расскажу тебе, как было дело? Нет? Но ты послушай. А сопли будешь пускать перед следаком.
«В один прекрасный день Шурику Суркову потребовались деньги. Не зарплата, а деньги, т.е. много денег. Для чего - пока не знаю. Но ты сам все потом скажешь. Итак, Шурик замыслил преступление. Обладая первоначальными навыками несостоявшегося медика, он решил хитроумно объегорить органы правопорядка. Раздав для приличия парочке пенсионеров их жалкое пособие, на лестничной площадке седьмого этажа вколол себе дозу анестезии, и достав заранее приготовленный нож, на несколько сантиметров аккуратно загнал его себе в пузо, пробив только брюшную стенку. Дети, падая с велосипеда, причиняют себе большие увечья. Понимая, что данная царапина не доставит ему серьезных неприятностей, Шурик спустился вниз и где-то заныкал свою сумку с деньгами. Затем вернулся в подъезд, сел в лифт и прикинулся ветошью. Там я тебя и обнаружил. Так? Вот и сказочке конец, а кто слушал скоро сядет».
- Где деньги, Сурков?
- Может, поделим пополам?
- Может, в челюсть?
Я достал из папки чистый лист бумаги и ручку:
- Не терзай себя, Шурик, пиши чистуху, - сказал я и пристегнул его к кровати наручниками.
- Понимаете, Александр Александрович, - всхлипнул Сурков, - Я болен.
- Я вижу. Руфт тебя здорово располосовал.
- Не в том смысле. Я болен игроманией. За неделю до этого я у своего знакомого занял большую сумму денег. Все спустил в игровые автоматы в Истре. Можете проверить, я там клиент постоянный. Пришло время отдавать, а нечем. Вот я и решился прикарманить...
- Прикарманить пенсии стариков?
- А что мне оставалось делать...
- Выход, Саша, всегда есть. Мне очень жаль твою маму. Ты пиши, а я пойду покурю.
Я вышел в туалет и закурил. Жаль парня. Неудачник, недоучившийся медик. Я вернулся в палату к подозреваемому:
- Ну и..
- Вот, - протянул мне Сурков, мелко исписанный лист, - Деньги в том же доме, в подвале за желтой фанерой. Найдете.
- Бывай, Сурков, жди следователя.
Через пару часов, отдав следователю все материалы, я отправился в свой кабинет и занялся текущими делами. Это преступление раскрыто. Впереди еще много интересных дел. Суркову не стали инкриминировать мошенничество, а вменили «растрату вверенных средств».

PS: Через несколько месяцев был суд над Сурковым.
- Сурков Александр Александрович, 1973 года рождения, за преступление, предусмотренное ст. 160 УК РФ (присвоение и растрата) приговаривается к 4 годам лишения свободы...
В зале заседания возникла пауза, тишину которой нарушил грохот тела осужденного. На автомате судья продолжила:
- Условно.
Приехавшие врачи констатировали смерть - инфаркт. Спасти Сурова не удалось. Через пару дней в «МК» в рубрике «Срочно в номер» появилась заметка: «Подсудимый умер при вынесении приговора».
Перед Суровым извиняться не буду, а вот перед его мамой преклоняю колено. Простите.
* лидокаин - обезболивающее.
** ОРО - оперативно-розыскной отдел (розыск без вести пропавших и скрывшихся от следствия и суда)
*** ЭКО - экспертно-криминалистический отдел.