Засада на помощника депутата
(фамилии, имена и прозвища изменены)

«Пасли» мы как-то одного хитрого перца, который, видимо, глумясь над органами правопорядка, с упорным постоянством выставлял квартиры честных и не очень граждан в одном из районов-новостроек Москвы путем банального разбоя. При этом все потерпевшие являлись далеко не бедными людьми, среди них не было матерей-одиночек, нищих учителей, дворников и пенсионеров. Формула совершения его злодеяний проста как дырка в потолке моего кабинета. Одевшись в костюм прекрасного покроя, повязав галстук и напялив очки для важности, злодей звонил в дверь, представляясь помощником депутата Мосгордумы. Разглядев в глазок корочку помощника избранника народа, будущие жертвы с улыбкой на лице впускали к себе в квартиру «представителя» законодательной власти, усаживали за стол и угощали «чем Бог послал». Пока материально обеспеченные жильцы с энтузиазмом рассказывали о своих социальных проблемах и проблемах малого и среднего бизнеса, «помощник», в свою очередь, уплетая угощенья, наметанным взглядом приемщика ломбарда оценивал предметы и обстановку в жилплощади. После утоления голода, долго не думая, «помощник» доставал ствол и делал электорату такое «предложение», от которого те не могли отказаться. Через несколько минут довольное лицо, приближенное к депутату, с деньгами, ценностями, а иногда и с предметами искусства, уходило из квартиры, предварительно протерев белоснежным платочком следы своего пребывания, а связанные потерпевшие с кляпом во рту оставались лежать на полу, размышляя о расстановке политических сил в государстве.
Когда такой 20 или 21 выход в народ «помощника» депутата дошел до начальника ГУВД, то не надо быть экстрасенсом, чтобы понять смысл слов, сказанных генералом своим подчиненным руководителям управлений и отделов: «Фас! Десять суток, б@я!». Эту фразу наш начальник точь-в-точь, лишь немного облагородив ее угрозами в адрес нашей интимной жизни, передал нам на оперативке и нагло урезал срок поимки засранца ровно наполовину.
Учитывая, что все эти злодеяния «помощник» депутата проделывал в нашем округе, решили действовать жестко и быстро, так как все хотели в отпуск только летом, и чтобы при прохождении ежегодной медкомиссии в санитарном листке не стояла графа «врач-проктолог». Собрав в ЭКО* всех потерпевших, повторно сварганили единый фоторобот преступника, доведя до истерики терпил** и эксперта-криминалиста Ползунова Гришу, которому после этого пришлось раньше закончить рабочий день и убыть в пивной бар для приведения себя в чувство. Через час из принтера выползло изображение злодея. С него на нас смотрело добродушное, пухленькое личико в очках с залысинами и с ямочками у рта. Этакий «Аля Гайдар» (от авт. - младший). Размножили композиционный портрет и приступили ко второму акту нашей увертюры. Подняли на уши весь агентурный аппарат, наркоманов, алкашей и, конечно же, сделали визиты к добрым и вечным скупщикам краденого. На всякий случай прошлись по ломбардам, что, естественно, положительного результата не дало. Мы давно поняли: «помощник» не дурак, и у него свой канал сбыта. Наиболее наивные, по большому счету, молодые опера подняли на уши Мосгордуму, где им сначала помогли, предоставив фотографии всех помощников депутатов, а потом вежливо попросили не чернить в дальнейшем ангельский образ народных избранников, если они не хотят к следующим выборам стать избирателями без погон, готовящих избирательные участки с метлами в руках.
На следующий день после работы я отправился за продуктами в магазин. Моя дорогая супруга, находясь на пятом месяце беременности, изъявила желание схомячить несколько ананасов. Стоя в очереди в кассу, меня окликнул до боли знакомый голос:
- Сан Саныч, а не дорога ли закусь? Нет чтобы огурчиков маринованных взять?
Я обернулся. За мной стоял один из моих лучших осведомителей под псевдонимом «Волчок». В одной руке у него была бутылка водки, в другой пучок зеленого лука и пачка макарон. На удивление он был трезв.
- Нынче, - хитро прищурившись, произнес я, - крепкое спиртное нужно закусывать этими тропическими плодами. На утро похмельем не страдаешь.
- Иди ты...
- Испытано! Попробуй, не пожалеешь.
- Дорого...
- То-то.
- Слышь, Саныч, разговор есть.
- Жду на улице.
Через несколько минут, купив себе и «Волчку» в ларьке по бутылке «Клинского», мы удобно расположились на каком-то спиленном и заснеженном дереве.
- Ну и? - подтолкнул я осведомителя к беседе. - Рассказывай.
- Я слышал, вы депутата ищете с харей поросенка и в очках? - риторически начал речь «Волчок», медленно отхлебывая из бутылки пиво.
- Мы ищем разбойника в личине помощника депутата, - поправил я собеседника.
- Да мне по#уй, кто он. Знаю я, где этот человечек бывает часто. В том доме-новостройке у меня братан живет, а в квартире под ним телка обитает. Ниной зовут. Красивая деваха. Вот к ней этот хорёк пару раз в неделю и приходит.
- Ты уверен?
- Точняк. Я как-то в лифте с ней ехал, ну и спрашиваю: «Где это ты, Нинок, такого хахаля себе нашла?», а она мне: «Ну не в забегаловке же. В Думе. Депутат он».
- Мало ли депутатов в городе? - спросил я, но записывал на корку все говоримые мне слова.
- Саныч, дело говорю!!! - заобижался «Волчок». - Точно он!!! Я же сегодня когда мимо отделения милиции проходил, то на вашем стенде «Лица года» его физиономию видел. Копия, б@я!!!
- А по каким дням он к ней ходит?
- Да я откуда знаю!!! Как приспичит ему палку кинуть, так и приходит.
- Адрес...
«Волчок» назвал адрес и я вручил ему один из ананасов.
Забежав домой и вручив супруге оставшуюся пару фруктов, я под предлогом «забыл закрыть сейф» поехал на указанный адрес. Так сказать, провести рекогносцировку осуществления засады на месте. Внимательно осмотрев интересующую меня одиноко стоящую новостройку, я пришел к выводу, что будут проблемы.
На следующий день машина оперативного розыска закрутилась с неимоверной мощью. На оперативке начальник от перевозбуждения курил одну сигарету за другой. Засесть у любовницы злодея не катит. Во-первых, она может быть пособницей, а во-вторых, у них могут быть как у бывалых разведчиков пароли типа «горшок на окно» или «громко включенная музыка». Рядом с домом отпадает. Около подъезда все перекопано и завалено снегом, ни одной машины нет (заселившиеся жильцы оставляют своих стальных коней за домом), лавочки, а соответственно сидящие на них бабушки, отсутствуют. Через пятнадцать минут мыслительной деятельности шеф принял лишь одно грамотное решение:
- А хули думать! На улице холод собачий, в подъезде не будем светиться. Сидеть будете в прилегающем к дому детском садике. Другого выхода нет. Работаете вшестером. Больше людей нет. Трое днем - трое ночью. Дневная смена - женатики: Селиверстов, Чугунов, Шестак. В ночь холостяки: Кузьмин, Репин и Айвазян. Всё, понеслась.
Пока решался этот штабной вопрос, у того дома нес своё дежурство «Волчок», которого я с семи утра поставил там контролировать ситуацию, подогрев бутылкой водки и бутербродами.
- Добрый день, - хором поздоровались мы втроем, входя в кабинет директора детского сада. - Мы из милиции и у нас к вам просьба.
Вкратце Татьяне Петрововне (так звали директора) мы обрисовали ситуацию и попросили ее оказать помощь уголовному розыску в поимке опасного преступника.
Петровна оказалась женщиной ушлой и с радостью согласилась помочь нам, но с одним условием:
- Конечно, пожалуйста, сидите если надо, - мило замурлыкала директриса. - Только, если у вас вдруг окажется минутка свободного времени, а она у вас обязательно окажется, не соблаговолите ли вы починить в 3-й группе пару шкафчиков, а для 4-ой группы сделать настольное пособие для изучения правил дорожного движения. Это же такой пустяк.
- Поможем, - вздохнули мы и приступили к несению службы.
Один сидел у окна и наблюдал за подъездом дома, другие чинили, клепали, прибивали, красили, разнимали потасовки, возникающие иногда между главными обитателями детского сада и отвечали на совершено недетские вопросы малышей. Через три часа менялись. Тогда один отдыхал у окна, другие пахали как Папы Карло. Небольшой отдых наступал, когда дети уходили на прогулку и спали. Очень раздражали молоденькие воспитательницы и нянечки, которые, сидя за своими столами, гоняли чаи, и глядя на нас, о чём-то шептались. Иногда до нас доносились обрывки фраз из их разговоров: «ничего самец...», «интересно, а он женат...», «ой, у него такие глазки сексуальные», «к его попе идут эти джинсы в обтяжку...».
В один прекрасный момент Чугунов Валентин, ремонтировавший до этого столик под аквариум, не выдержал, и подойдя к женскому контингенту, басом прорычал:
- Уважаемые барышни! Мы женаты. Своим супругам верны. Право обсуждать наши достоинства принадлежит только им. Если уж вам невтерпеж, то в ночную смену вместо нас заступают три молодых холостых коня, ежеминутно страдающих спермотоксикозом. Я уверен, что они будут рады не только обсудить с вами их прелести, но и продемонстрировать наглядно. Вам остается решить лишь один вопрос: «Оставаться вам на ночь или нет?»
Закончив речь, Валя достал из кармана отвертку и пошел продолжать свои столярные работы. Обескураженный педагогический персонал разбежался кто куда. Ясно, в ночь оставаться им не хотелось. Через пару часов нас сменила ночная группа. С хитрыми улыбками на лицах мы передали коллегам, приготовившимся по очереди спать, лист бумаги, на котором Петровной был написан план работ на ночь. Пожелав спокойной ночи, мы разъехались по домам.
Уже засыпая, жена задала вопрос:
- Как дела на работе, чем занимался?
- Проходил курс молодого отца.
На следующий день все повторилось. Замученная ночная группа в пятнах краски и шпаклевки покидала детсадовское учреждение. А мы начинали следить за новостройкой и поочередно выполнять обязанности сантехника, столяра, плотника и маляра. Только на этот раз работа проходила на улице, где, по словам Петровны, необходимо было привести в божеский вид беседки, качели и всякие игрушечные постройки. Только мы с Димой Шестаком докрасили последнюю доску на каком-то сказочном домике, как рация разразилась криком Чугунова: «РАБОТАЕМ!!!»
Дальше? А что дальше... Как говорил герой Папанова из кинофильма «Бриллиантовая рука», взяли «без шуму и пыли». Лжепомомощник депутата с левой ксивой чистосердечно признался во всех своих разбоях, был опознан потерпевшими и по суду получил свои законные 12 лет. Фенита ля комедия.

PS: Спустя три месяца после описанных событий мы втроем: я, Чугунов и Шестак двигались на день рождение нашего коллеги. В руках были подарки: микроволновка и пакет со спиртным. Вдруг в наши уши влетело громкое и отчетливое: «ЗДРАВ-СТВУЙ-ТЕ!!!». Мы повернули головы и увидели, как за забором того самого детского сада стояла ребятня и махала нам ручонками.
- Смотри-ка запомнили, - заулыбался Шестак.
- Ты бы меня тоже запомнил, если бы я тебе в квартире ремонт сделал! - засмеялся Чудаков.
- На халяву! - добавил я.
Мы дружно помахали малышам и продолжили свой путь.

* - экспертно-криминалистический отдел
** - потерпевшие

Не, конечно, есть такое чувство хорошей доброй зависти, когда десантура кувыркается в фонтанах, или, допустим, погранцы падают пьяные с эскалатора зелеными фуражками вниз. Это очень хорошо. Это правильно. Смотришь и любуешься. И чуть-чуть завидуешь. А то!
Голубые погоны, тельники, тельняшки, малиновые фуражки, черные береты, краповые береты, зеленые каски, бески, ленточки и прочая корпоративная символика - это, безусловно, гуд. И праздники родов войск - гуд. И в плане патриотического воспитания, и просто по жизни.
А у нас-то? У нас же не то что какой завалящей атрибутики-символики, у нас же даже эмблемы своей не было. Режим и секретность. Секретность и режим. Так и ходили кто с чем попало на петлицах и шевронах: с какими-то невразумительными пушками или с мандавошками если связист, водилы - колеса с крылышками. ББО не брезговала и эмблемой стройбата. Лишь бы не пушки. Хоть чем-то выделиться.
Ничего своего. Даже части ракетные - это в большинстве своем старые переформированные подразделения. Один ушлый патрульный старлей в Свердловске пытался снять с меня "гвардейку", убедительно доказывая, что в ракетных войсках не может быть гвардейских частей, им просто неоткуда взяться. И подпись начштаба Терехова была ему не указ. Еле отбился. А скажи я вместо номера части гордо: Рославльский Краснознаменный Гвардейский, ныне ракетный, в прошлом полк дальней авиации, за боевые заслуги удостоенный ордена Красного Знамени и звания Гвардейский? А нельзя. Секретность. Ну а то, что регалии от летчиков перешли ракетчикам... Казаки же раньше носили награды отцов и дедов? Ну вот. Так и тут. Фиг знает, может и правильно. Но режим секретности накладывал на это дело какой-то режим ворованности.
* * *
А пацаны служили кто где, писали письма. Юрик в Чарджоу на границе, Валера там же, но с другой стороны, в Афгане, в разведроте, Серега в Коврове, танкистом, Федя в Новороссийске, на крейсере. И присылали фотографии бравого и залихвацкого вида: на броне, у лееров, у трапа, на фоне гор и синего моря.
А тут? Какие фотографии? И чего писать, если за простые слова «стратегические» и «боевое дежурство» начальник особого отдела вкрадчиво беседовал в тихом кабинете лично? А больше же и не было ничего. Весь смысл, вся жизнь РВСН укладывается в эти два слова - боевое дежурство. Высокая готовность, ё, как сказал поэт.
Было обидно? Ну, чуть-чуть. Тоже ведь хотелось чем-нибудь погордиться. Было же чем. Я даже описывать вам не возьмусь то ощущение, когда первый раз стоишь, раззявив рот, возле пускового комплекса. Но гордиться приходилось тихо, в режиме особой секретности. Да и не до того было, если честно. Это уж потом, после дембеля, когда собрались опять все. Ну что расскажешь? Про то, как раздвигается крыша кроны и ракета встает в боевое положение? Это волнительно. Но это же видеть надо. Ну, а так-то: у всех когда-нибудь чего-нибудь раздвигалось и вставало в боевое положение. Кому интересно?
* * *
Теперь вот, вроде, всё есть. Эмблема, род войск, и даже День Ракетных войск стратегического назначения. Это хорошо. Хотя праздником как-то язык не поворачивается. Больно уж не праздничная штука, если вдуматься, за этой аббревиатурой. И даже «Есть такая профессия...» как-то не к месту. Ну, так-то если подумать. С помощью боевого пуска «Сатаны» кого можно защитить? Никого. Некого уже, считай. Упреждающий или ответный удар. И всё. И гори всё синим пламенем. Ну да, согласен, в мирном режиме - функция сдерживания. Но это же не наша война. Политиков, сука. Ученых.
Так что вряд ли ракетчики будут когда-нибудь шумно праздновать, с фейерверками, купанием в фонтанах и битьем бутылок в парке Горького. Тихая служба. Тихие люди. Невеселые однообразные будни. "Если ты встретишь лысого сутулого человека с плоской жопой и впалой грудью - поклонись ему. Это ракетчик" Не я придумал.
Но если кто хоть раз стоял, задрав башку, под угрюмо нависающей головной частью «Пионера» или «Тополя», пытаясь осознать, какая мутная и невразумительная херь томится за тонким полушарием пускового контейнера, тот может себе позволить, пусть и с лёгкой завистью, но по-доброму снисходительно наблюдать за всеми этими нехитрыми радостями: пьяными братаниями десантников, бравыми маршами погранцов, показательными прыжками с парашютом, битьем кирпичей о голову и метанием ножей в условного противника на время. Ну, это как Нео в Матрице. Ногами машет, прыгает... Смешно.
Настоящие "посвященные" с ключами от матрицы тихо сидят совсем в другом месте.
Скромное имя им - дежурная смена.
Вот за них и стоит бухнуть.
* * *
Перед самым допуском на БД, вроде как на экзамене, капитан Переверзев спросил:
- Хорошо. Последний вопрос, товарищ солдат. Что должен сделать дежурный радист между приемом "монолита" и докладом командиру дежурных сил?
По инструкции там нет никакого «между», там очень жесткий норматив. Выдержав недлинную паузу, капитан Переверзев произнес менторским тоном, как бы зачитывая инструкцию:
- Дежурный радист, приняв сигнал "монолит", должен левой рукой нажать кнопку вызова на пульте связи с командиром дежурных сил, а правой перекреститься и быстро сказать: «Господи! Только не боевой!» И только после этого докладывать. Но я вам, товарищ солдат, этого не говорил.
Так что, товарищи, с Днем вас ракетных войск стратегического назначения. Пусть всё будет хорошо. "Господи, только не боевой", - как говорил коммунист Переверзев. Это, между прочим, такое дело - всех касается.

--------------------------------------
"Монолит" - условное название сообщения, в том числе несущее в себе команду на пуск. С целью тренировки и проверки боеготовности поступает с периодичностью до нескольких раз в сутки.
ББО - батарея боевого обеспечения
Пионер - комплекс РСД-10, по классификации НАТО SS-20 Saber

(C)raketchik.livejournal.com/57659.html?mode=reply