Мыло

Витёк, зайдя в слесарную мастерскую, огляделся по сторонам. И увидел то, что давно искал.
На подоконнике лежал огромный шмат сала. Старого, в четыре пальца толщиной, уже пожелтевшего от времени, со следами мазутных пальцев, с темными полосами от метчиков по торцам. В свое время не съеденное, оно использовалось только для нарезания резьб.
Витёк, воровато оглянувшись, достал складной нож и аккуратно отрезал кусочек шириной сантиметра три-четыре.
Вернувшись в бытовку, он на куске фанеры, не спеша, срезая сало по краям и немного закругляя углы, изготовил небольшой брусочек. Вымыв руки под краном, Витёк зачем-то намылил этот кусочек, и положив его высыхать в свой шкафчик, отправился на объект, к своей бригаде. Весьма довольный произведенной им работой.
Комсомольско-молодежная бригада завода по производству керамзитного гравия только что закончила срочный ремонт транспортера. Хоть и комсомольско, хоть и молодежная, а ремонт требовалось обмыть. А заодно и отметить день рождения одного из членов бригады. Так или иначе, а Витек вернулся в коллектив одновременно с посланцем за портвейном.
Рабочий день заканчивался, и по-быстрому пропустив по стакану теплого вина, бригада весело направилась в сторону бытовки мыться и переодеваться.
Последним в помещение с растерянным лицом зашел бригадир Сашка. Почесав голову с длинными волосами, он произнес:
- Пацаны! К директору вызывают. Загрызть или запить ничего нет?
Пацаны гурьбой вваливались в душ.
Последний крикнул:
- Посмотри по шкафам!
Сашка пошарил взглядом по полкам. Съестного ничего не было.
- Ну, хоть одеколоном пополоскать рот, - подумал он и, взяв первый более-менее симпатичный пузырек влил в полость рта тягучую жидкость. И чуть не задохнулся. Изо рта пошли пузыри, дыхание перехватило, Сашка закашлялся, выплевывая жидкость. Ну, чисто «Джентльмены удачи». Кто ж думал, что это шампунь. Вода не очень помогла. И направляясь к директору, Сашка думал лишь об одном. Не пустить пузырь в его кабинете. А такое ощущение было.
Превозмогая наступившее чувство тошноты, с портвейно-шампуневым вкусом во рту, он глубоко вздохнул и постучал в двери кабинета директора.
Там уже сидели мастера и бригадиры из других бригад. На повестке дня опять «досрочное выполнение плана», «соцсоревнование». И прочее, прочее, прочее...
Превозмогая то усилившиеся, то ослабевающие приступы тошноты, Сашка просидел там часа полтора, и когда возвратился в бытовку, его бригады и след простыл.
Взяв полотенце и мочалку, он пнул дверь ногой и вошел в душевую. Открыв воду, он стал под горячие струи душа, наслаждаясь его тугими струями. Но мыло... Мыла, как всегда у Сашки не было. Была у него такая привычка - мыться чужим мылом, а затем, как бы невзначай, заворачивать в мочалку и уносить домой. Семья была большая, жили небогато, несмотря на неплохой Сашкин заработок.
Стиралось белья много, порошка много не накупишь. И мать строгала хозяйственное мыло в выварку, размешивала, и в этом мыльном растворе варилось белье по три-четыре часа.
Поначалу парни из бригады ругались, потом просто посмеивались. Но иногда и злились, особенно в конце месяца. Ведь мыло выдавалось на заводе раз в месяц.
Вот и сейчас. Никого нет, все шкафы закрыты. Попросить не у кого.
Сашка, икнув, внимательно оглядел душевую. Во рту все также сохранялся противный вкус портвейна и шампуня. На одной из полочек рядом с душем лежал почти не использованный брусочек хозяйственного мыла. Почти целая четвертушка.
С энергией, свойственной молодому, здоровому парню, он намыливал голову с отросшими по моде волосами, уже покрывшееся в некоторых местах еще легким пушком тело. Но мыло, как это не странно, не мылилось. Не мылилась и мочалка. Скользкий кусочек так и норовил ускользнуть из руки, покрывая тело какой-то жирной пленкой.
Что-то хлюпнуло в душе, и полилась холодная вода. Пленка не смывалась. Пены не было. И Сашка, постояв под душем до появления мурашек на коже, закрыл воду и стал вытираться. Оставляя на полотенце грязно-жирные следы.
Длинные волосы висели черными, жирными сосульками, тело было противно скользким и сильно чесалось.
Кое-как одевшись, (не забыв прихватить злополучный кусочек мыла) он, истекая потом под палящими лучами июльского солнца, постоянно теряя соскальзывающие с жирных стоп сандалии, добрался домой.
Долго мылся Сашка почти в кипятке, намыливаясь, смывая пену, вновь намыливаясь. Яростно чистил «Поморином» зубы и полоскал рот. Вспоминая свою бригаду незлыми, но тихими словами. Обессиленный он вышел из ванной. Вытащив из кармана кусочек мыла, он сел на балконе на табурет и, закурив, развернул промасленную газету.
Кусок обыкновенного старого-старого сала. И как же он сразу не понял?
На следующий день бригада, зайдя в душевую мыться после смены, увидела, что возле каждого душа на полочках лежат свеженарезанные четвертушки хозяйственного мыла...