Идущие за Солнцем (продолжение)

Миновав довольно грязное и бестолковое селение лошадьлеггеров, впряжённый в нашу арбу трактор, пыхтя и порыкивая, полез в гору по размокшей от ночного дождя грунтовке. Турьё, оккупировавшее шайтан-телегу, курило, болтало, щёлкало фотоаппаратами, прикладывалось по кругу к баклаге с пивом - одним словом, разлагалось как могло. Ровно до тех пор, пока наши механические феи не вознесли нас чуть повыше. И вот тут народ ахнул: красота окружающих гор, от виднеющихся вверху снежных вершин, до говорливого ручья на дне ущелья, окружённого обильно цветущим разнотравьем и с большим вкусом обставленного стройными темнохвойными пихтами, воспринималась на тонкой грани между болью и удовольствием, как иной раз воспринимается только начинающий болеть зуб: вроде и болит, но так приятно пошатать его языком и язык поневоле тянется и тянется...
- Какое оно тут всё яркое..., - протянул Никита.
- "Мать! Мать! Мать!" - отозвалось привычное эхо, - подкинула мне ехидную концовку анекдота услужливая память, однако, вслух, почти против воли, я выдал следующее. - Блин, да Рерих бездарный маляр, а я-то думал, что он приукрасил!
- Объясни, - меланхолично велел Адмирал.
- Блин, Володь! - вскипел я. - Ты же видел что у нас в картинной галерее! Краски яркие, но не те! Лубок, блин! Яркий лубок! А тут всё, блин! Да один этот воздух - его пить можно! Там цвета неживые какие-то, а тут!
- А я что говорил? - Адмирал смачно затянулся, выпустил клуб дыма и протянул мне бутылку с пивом.
- Да, это не Кавказ, это круче! - бутылку по дороге перехватил Карпыч.
Остальной народ просто пялился на окружающее великолепие, да щёлкал фотоаппаратами.
А дорога, меж тем, неспешным серпантином ползла вверх. Экипаж арбы уже устал восхищаться и делиться впечатлениями и просто молчал, впав в состояние острого эстетического отравления. Отравиться было чем, особенно нам - жителям Русской равнины с её смешанными лесами, мягкими, неброскими красками, плавным рельефом и спокойными реками. А тут природа просто била по глазам всеми своими красками, скалами, цветами, снежниками, пихтами, каскадами и кедрачами.
Любой житель равнин не может остаться равнодушным, попав в горы. Гигантские округлые бугры или острые груды, тянущиеся вверх одновременно пугают и завораживают низушника. Именно потому, кстати, низушник с таким упорством лезет в горы - неведомое познаёт, подгоняемый неутолимым зудом в мягком месте.
К тому моменту я уже мог считаться относительно опытным искателем приключений на свою плохо защищённую задницу и какие-никакие горы уже видел, полазив с рюкзаком на горбу по Крыму и Уралу и омочив зад в порогах горных рек Кавказа и Хибин.
Все эти горы были хороши: красивы, экзотичны, разнообразны, но ни одни не производили такого впечатления, как Алтай, который мы толком и увидеть-то ещё не успели. Я закурил и попытался понять в чём же заключается алтайская изюминка.
Кстати, есть у меня интересная особенность организма: когда вокруг красиво я курю больше обычного. Так вот, на Алтае я курил, как не в себя, но это так, к слову.
- Вот Крым, - рассуждал я, затягиваясь, - белые и жёлтые известковые столовые горы с участками степей на них, или скалы, обрывающиеся в море или поросшие дубовым, буковым и кизиловым лесом - здорово и совершенно не похоже на наши места. Или Кавказ с его ледниками, снежниками, альпийскими лугами и цветущими фруктовыми деревьями прямо в в лесу, да ещё в таком количестве, что от запаха трудно дышать - фантастика! Дома такого точно нет. Но и такого щенячьего восторга, что непонятно откуда пробирается в организм и щекочет пятки, я ни там, ни там не испытывал.
- Угу, не испытывал, - подтвердил внутренний голос.
- Теперь с Уралом и Хибинами, - продолжил я. - Тайга штука куда более привычная, всё же живём на границе смешанных лесов и тайги. Там, конечно, всё строже, суровее, готичнее, если можно так сказать, не смотря на огромные валуны, кокетливо обросшие ягелем. Офигительно и восхитительно, но не так, как тут. Как раз здесь общего с родной Средней Полосой куда больше. Так в чём дело?
- На колокольчики глянь, чучело, - непочтительно присоветовал внутренний голос.
Я посмотрел. Потом ещё раз посмотрел:
- Ну да, вдоль обочины дороги растут колокольчики. Такие же, как дома, только здоровее раза в полтора, ярче и насыщеннее цветом чуть не на порядок и цветут, как бешенные.
- Дальше смотри, - внутренний голос явно издевался.
Мимо неторопливо проплыли купы ромашек, гелиотропа, жарков, иван-чая - все такие же, как и колокольчики - будто в рекламе снимаются.
- Ещё смотри, - съехидничала эта внутренняя сволочь.
- Смотрю.
- И не видишь ни хрена, дятел антарктический, - хорошими манерами мой внутренний голос никогда не отличался.
Мимо неторопливо проплыл куст отцветшего пиона.
- А вот сейчас было обидно! - пожаловался я своему собеседнику. - На даче скачешь-скачешь вокруг этих пионов: полей, удобри, обрежь, укрой и хреном тебе по всей роже, а тут они, блин, в лесу растут!
- Ага! - голосом Двоих из Ларца отозвался этот паразит.
На смену пиону появилась тёмно-фиолетовая свеча аконита, потом куст чёрной смородины весь в крупных ягодах, потом красной с ягодами не меньше, потом крыжовник, потом малина с ягодами размером с садовую, потом куст дельфиниума, раскинувший во все стороны ярко-синие длинные соцветия, потом громадный куст жимолости и тоже весь в ягодах и, в довершение всего, совершенно оранжевый от ягод куст облепихи, пристроившийся на берегу небольшого ручейка, который как раз форсировала наша шайтан-арба.
- Очэн абыдна, да? - с нарочитым кавказским акцентом осведомился внутренный голос.
- Да иди ты! - ругнулся я и оторвал взгляд от обочины.
Оторвал и задохнулся от восторга: дорога шла по краю неширокого ущелья, заросшего пихтой и лиственницей, а над всем этим голубело необычайно яркое небо с разбросанными по нему белоснежными облаками.
- Блин! Да тут всё вместе черезчур и одновременно в меру! - выдал я в пространство.
- Угу, - кивнули сопоходники.
- Догадался наконец, - пробурчал внутренний голос.
Я достал сигарету и закурил.

- Езжай домой, у меня схватки начались...
- И чё?
- Папой будешь, «чё».
- Так я подожду...
- Ну какой «подожду», ты чего?! Это может и до утра продлиться. И до вечера завтрашнего. Всё, давай, мне больно стоять, снова хватает.

Это раньше в нашей деревне был шикарный госпиталь, а потом его мало того, что сократили до лазарета, так ещё и ухайдокали до степени того, что за любой более или менее медицинской помощью нужно было ехать в райцентр, это почти 30 километров через перевал. Юрка уже позже приехал, сделал ремонт, сдал посевы и начал оперировать людей. Но это позже, а пока на часах 21 час 9 декабря 1998 года, по прогнозу обещали снег, а я со своим прапорщиком Олегом М. приехал к жене в больницу, потому что днём не смог. В то время ведь денежное довольствие и прочие выплаты по нескольку месяцев задерживали, ну и в декабре, как водится. Начали это дело «догонять», и я почти ежедневно, напрашивался сопровождающим с кассиром в казначейство. Заодно заруливали к роддому (в нарушение инструкции, да) - жене мяса и рыбы привозил. Потому что хоть и палата у каждой роженицы отдельная (из-за пустоты, не из-за богатства), но в палате холодно, из еды - каша на воде, лекарств и шприцов с бинтами - тоже ноль, всё своё.
По дороге домой заехали на один из объектов, проверили караул. Домой зашёл в 23.05 по часам, сразу за телефон.
- Алло, «Трилогия», «Комиссар» дайте пожалуйста.
- «Комиссар» слушает
- С «Аверсой» пожалуйста соедините
- «Аверса» слушает
- Девочки, соедините, пожалуйста, с городским...
- Извините, нам запретили соединять только подполковникам Дунаевскому, Комарову и капитану 1 ранга Костенко
- Но я же заместитель...
- Извините...
- Да мне с роддомом...
- А чего сразу то не сказал, чудак-человек!
- Номер...
- Да знаем.
Соединили. Занято.
Занято
Занято.
Пообещали перезвонить, как дозвонятся, чтобы линию не держать.
Уффф, голод навалился. Надо пожрать.
23.30. Звонок, хватаю трубку.
- Лейтенант Кузнецов...
- Это «Трилогия», «Аверса» на проводе. С сыном Вас, папочка
- Спасибо
- С сыном Вас, папаша, соединяем с роддомом
- Алло, роддом, я Кузнецов
- Ну с сыном Вас, Кузнецов! Чудесный мальчик, боевой. Вес...рост...
- Жена как?!
- Да хорошо всё, мы заняты были, потому и трубку сняли
- Во сколько?
- в 23.05

Это чувство не описать. Подхожу к окну. Между моей 4-этажкой, стоящей под пригорком и 5-этажкой метров 30 всего. Взгляд по перископному выискал пятый этаж, окна у Олега ещё горят и у Димки, однокашника, у остальных на другую сторону. Бегом!
Димона с Ленки, видимо, снял. Прикрывши срам полотенцем:
- Что случилось?
- У меня сын родился. Сбор у Миная. Время - ноль.
- Понял, - и вглубь квартиры - Лена, одевайся, идём в гости!
Ну и примерно по такой же схеме ещё к троим.
Были песни, даже, кажется, танцы. Салют из РСП-30. Оповещение деревни о знаменательном событии - рождении наследника. А что ещё делать, коли ведро водки выкушал.
А к утру выпало снега по грудь. И за деньгами в казначейство мы не поехали даже на 157-м ЗИЛу. Не КамАЗе и даже не на «Урале», на 157 никак!
Но Приморье на то и Приморье, чтобы чудеса природные показывать - к полудню так задуло, что половина снега по распадкам, половина - в море и после обеда мы уже по голому песку, как и вчера, на «Королле» легко проехали.
Сегодня снова 9 декабря. Как вчера было. Выпью, наверное

СОН

Здесь...
Ффу-у-ух, слава богу, просто всплеск памяти... Откинув мокрую, несмотря на исправно работающий сплит, простыню, осторожно, стараясь не разбудить мирно посапывающую жену, иду на балкон. Ночное темно-влажное летнее небо юга равнодушно смотрит на спящий город, отбивая вечный ритм мерцающими звездами и еле слышным шумом прибоя под пронзительное пение цикад. Удушливо-горькие затяжки сигаретой постепенно успокаивают колотящееся в адреналиновом выбросе сердце.

Там...
Крайний выезд на ОБМ. Несмотря на то, что населенный пункт является подконтрольным и официально дружественным, шеф, как обычно в таких случаях, предельно серьезен и конкретен: "Ч" - прибытие на точку, "Ч"+30 - выход на позиции, осматриваемся, "Ч"+40, если ни от кого не будет "трех тонов", группы начинают работать по поставленным задачам. Группа обеспечения - бу-бу-бу..., ...ять!
На первом этаже все проходит нормально, клиент в единой куче, слеп, глух, нем и недвижим, со второго этажа слышен мат и крик:
- Спрыгнул во двор!
сопровождающиеся глухим шлепком и металлическим звяканием. Выглядываю в окно, больше похожее на амбразуру и вижу в рассветных сумерках часть неясного силуэта на бетоне внутреннего двора.
Делаю пару выстрелов в силуэт и кричу на второй этаж:
- Контролируешь?
- Частично!
- Иду к нему!
Выскочив во двор через ближайший выход, огибаю угол и понимаю, что пятно на бетоне - на месте, а тело - нет, одновременно осознавая, что не успеваю развернуться полностью и сейчас гарантированно стану трупом. Краем глаза замечаю ненавидящий взгляд и темный зрачок дула автомата...
Короткая очередь...
С удивлением, чувствуя себя все еще живым, доворачиваюсь корпусом и успеваю увидеть безвольно откидывающееся набок тело и затухающие глаза "духа"...
Серега, невероятным образом извернувшись и, держась за балясины балкончика второго этажа, умудрился увидеть духа раньше меня...

Здесь...
Сигарета, обжигая пальцы, возвращает к реальности. Трамбуя окурок в пепельнице слышу легкие шаги с тыла и беспокойный голос жены:
- котя, ты че полуношничаешь? пошли спать, нам рано утром в Приветное ехать.
- а зачем ждать? Поехали сейчас, все равно, я уже не усну, а так - как раз к утру будем на месте...

Хомяк

Дело было на борту авиалайнера на пути в отпуск. Где-то в середине полёта над территорией нашей необъятной Родины, стюардессы подняли в салоне самолёта переполох. Оказывается, кто-то из пассажиров втихаря пронёс на борт самолёта обыкновенного хомячка. И когда их малолетнее дитё игралось с хомячком в полёте, тот взял да и сбежал.
В салон прибежал пилот самолёта и попросил всех пассажиров искать этого засранца у себя под ногами. В противном случае будет экстренная посадка, т.к. хомяк может перегрызть тот или иной провод в самолёте с далеко идущими последствиями. И виновникам этого переполоха в этом случае (в смысле аварийной посадки, а не катастрофы - в этом случае платить будет уже некому) - грозит сногсшибательный денежный штраф.
Естественно, все ринулись на поиски. Особенно проявляли усердие с весёлыми прибаутками подвыпившие пассажиры-нефтяники.
Бедного хомяка, видно, хватил кондрат от такого к нему внимания двух сотен пассажиров, что он быстро, минут через двадцать поисков, сдался на милость победителя.
Все облегчённо вздохнули, кроме поддатых нефтяников. Они всем доказывали, что у хомяка была (они точно знают!), как минимум одна подружка, а стало быть, успокаиваться рано.
Пилот самолёта чуть ли не с пистолетом в руках требовал от хозяев-обладателей возмутителей спокойствия хоть страшную, но правду: «... вашу мать, сколько ещё, этих сраных хомяков бегает по самолёту?»
Те в предынфарктном состоянии со слезами на глазах вместе с дитём (с уже отбитым затылком и багровыми ушами) убеждали экипаж самолёта в отсутствии грозящей опасности, т.к. этот сбежавший и уже пойманный «хомяк-мудак», был в единственном числе.
Забрав на всякий случай их паспорта, пилот удалился в кабину. А стюардессы, видно, по его команде и на всякий случай, ещё около получаса ходили по самолёту, подозрительно заглядывая во все укромные места.
Но всё обошлось, и наш самолёт благополучно приземлился в аэропорту назначения.

Вороноводство и вороноведение

Однажды весной за окном переговорной комнаты нашего офиса (4-й этаж, замкнутый двор) парочка ворон облюбовала дерево для мероприятий по развитию популяции. С этого дня наблюдение за технологией строительства гнезда и выведения вороньего потомства стало неотъемлемой частью жизни сотрудников проектной конторы и посетителей-контрагентов.
ВорОн таскал на дерево все, что мог найти: веточки, проволоку, куски ветоши, траву и пр. Ворона вила гнездо, иногда шибко ругалась на него («Каррррр! Ты что приволок, бестолковый птиц???!!!»), но все барахло шло в дело и вскоре основа сооружения и его мягкое нутро было готово. Вороны полдня по очереди елозили пузом, разравнивая подложку и проверяя удобство сидения, и в конце концов подписали акт приемки гнезда в эксплуатацию.
Ворона уселась высиживать яйца, а ворОн таскал ей еду, бдил окружающую обстановку и иногда подменял на непродолжительную разминку. Больше всех умилялись процессу генпланистка Татьяна и архитекторша Наташа, известные альтруистки животного мира и попечительницы одного из собачьих приютов. Однажды в их присутствии я высказал мысль, что в соответствии с федеральным законом «Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов» надо это гнездо разорить, а его хозяев истребить, ибо ворона - тот же самый америкос: жадная, умная и мешает жить остальным птицам. Не знаю, чем впоследствии наградил альтруисток Гринпис, но мне за это неосторожное высказывание досталось по первое число. Ну ладно, рыбаку-охотнику веган не друг и не добыча.
Когда потеплело, воронята вылупились из яиц и вороны стали без передыху мотаться за едой, чтобы накормить эти бездонные прорвы. Еще через неделю выяснилось, что вороны шибко промахнулись с выбором дерева, оно оказалось сухим, единственный сухостой среди покрывшихся листвой тенистых крон. Солнце нещадно палило несколько дней подряд без перерыва, и вороны изредка летали за кормом, а остальное время стояли над гнездом, растопырив крылья и создавая тень для птенцов. Сами охреневают от пекла, иногда теряют сознание, закрывая глаза, падают с гнезда, взлетают обратно и снова встают, раскрывая крылья. Тут даже я проникся к ним уважением.
Перед майскими длинными праздниками мне выпало уходить из офиса последним. Проверяя помещения, освидетельствовал и «воронью слободку». В гнезде сидели уже вполне выросшие вороны, большой ворОн боком переступал по ветке от гнезда, что-то бухтел потомству (хватит, мол, дармоедствовать, пора на крыло становиться), и самый храбрый карабкался вслед за папашей.
В понедельник в коридоре раздался крик: «Аааа!!! Изверг!!! Он их убил!!!» - генпланистка с архитекторшей увидели пустое гнездо и в жажде мести ворвались в наш кабинет. Недоверчиво послушали назидания, для пущей уверенности нашли в интернете сроки вызревания ворон, посчитали дни, остыли ))).
Эх, девчонки, девчонки. Про них тоже можно много рассказывать. Пристроили они в хорошие руки из приюта кобеля Яшку, а он сбежал от новой хозяйки и пропал. Они все Гольяново завешали объявлениями о розыске, дергались по каждому звонку, месяц по вечерам колесили по району на велосипедах, но так и не нашли его. Триста тридцатый звонок поведал, что собака, похожего на Яшку, пару недель назад сбила машина и дворники точно помнят, где они его похоронили. Архитекторша съездила туда, провела эксгумацию, по зубам определила, что это не он, и «уголовное дело» было приостановлено. «Наташа, в вас умер следователь по особо важным делам...».
Месяц назад Татьяна ушла в декрет, думы о зверье отошли на второй план, наконец-то у нее появятся правильные заботы и объект приложения любви к ближнему. Надеемся, что и Наташе тоже скоро улыбнется судьба.