Если вам начальство говорит найти склад, да чтоб возле порта, да чтоб с площадкой для грузовиков, да чтоб площадь не меньше, а высота не ниже и еще куча всяких «чтоб», то начинаешь осознавать, что начальство - оно что на флоте, что на «гражданке», ничем по сути не отличается. Особенно тождественность проявляется в таких вот вещах, когда тебе говорят: пойди туда, не знаю куда, и найди вот такой вот склад, сразу родного старпома вспоминаешь, когда он искренне удивлялся, почему это мы одной бочкой краски не смогли полкорабля покрасить. А в таких случаях, как известно, есть два выхода: фантастический и реалистический. Реалистический - это найти волшебную палочку, а фантастический - сделать все самому. Звезды не предвещали в этот день найти ничего волшебного, а вот палочек начальство могло накидать если и не реальных, то всё равно вполне ощутимых. Поиски по Интернету и обращения к риэлторам ничего фантастического, как и ожидалось, не принесли, но тут из дебрей памяти чудесным образом всплыли четыре буквы - ОМИС. Да, именно ОМИС или отдел морской инженерной службы ведает всей недвижимостью на флоте и в окрестностях, и если там не смогут помочь, то уже не смогут помочь нигде.
Первый человек, встретивший меня в краях, где предполагалось найти склад, одетый в морскую форму, подробно и обстоятельно объяснил, как найти ОМИС, и даже немножко проводил. Уже на месте разобравшись, что возглавляет сию организацию некий майор Оганесян, вышел с ним на прямой контакт. Бутылка вискаря и воспоминания о службе на Северном флоте сделали свое дело, и в результате я получил в свое распоряжение ключи от некого бункера, который удивительным образом соответствовал всем начальственным пожеланиям, если и не на сто процентов, то был поистине фантастически близок к этому.
Начальство, судя по всему, и не ожидало, что такие склады существуют в природе, а когда были названы цифры предполагаемой аренды, пришло в неописуемый восторг и изъявило желание немедленно выехать на осмотр недвижимости. Впечатление бункер произвел самое благоприятное, и тут шеф поинтересовался:
- А от кого эти катакомбы?
- От ОМИСа,- не подозревая еще ничего плохого, бодро ответил я.
А шеф уже повернулся к нашему главному безопаснику.
- Петрович, ты этого Амиса пробивал?
- Конечно, мелкая шестерка, ларьки здесь трясёт, стоянку небольшую держит, так шелупонь,- даже не сморгнув, отрапортовал Петрович.
-Да, это кусок явно не его, а под кем этот Амис?
Петрович сделал вид, что листает записную книжку, и про между прочим спросил у меня:
- Паш, как ты говорил, под кем этот Амис?
Еще не до конца понимая, что происходит, я честно выложил:
- Под Оганесяном.
- Ну я и говорю, - продолжал Петрович - армянская бригада, здесь наполовину всё под арами.
Шеф задумался.
- Нет. С черными связываться не будем, судя по цене, явная подстава, а попадос нам не нужен. Поехали.
Дождавшись, когда шеф погрузился в свой Лэндкрузер, я подошел к Петровичу:
- Ты чего тут пургу понес?
- А что? - по иудейски ответил невозмутимый Петрович.
- Ты когда квартиру на службе получал, куда за ордером ходил?
- В Большой дом.
- Тогда понятно. ОМИС это..., да фиг с ним. Короче, следующий склад сам ищи...

ГАРНИЗОННЫЕ ИСТОРИИ

ПРО ЧИСТУЮ И НЕЖНУЮ ЛЮБОВЬ или ПОЛИТОТДЕЛ НА СТРАЖЕ МОРАЛЬНОГО ОБЛИКА СОВЕТСКИХ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ.
(на самом деле грустная история)

Было это в славном городке Высоке Мито. Если кому интересно, когда, скажу так - в середине семидесятых.
Служил я тогда, в управлении 48 Краснознознаменной. Был молод, холост, нагл и самоуверен. Не могу сказать, что блистал красотой, но говорят, что симпатичности лишен не был.
Вырос я в нормальном московском дворе и до армии прошёл все уличные «университеты» того времени. Т.е. за плечами было регулярное посещение разных модных в то время молодёжных московских тусовок, типа «Метлы», «Лиры», «Ангары», «Лабиринта», «Жигулей» и пр. Много читал, так что язык был подвешен и правила подхода-отхода знал и умел. Но в то же время с женщинами был робок и несмел, хотя мозги запудривал на раз, если уж подойти решался.
Как и все холостяки жил, я в Мито, в общаге. Большое серое здание рядом со штабом. В первом этаже общаги располагалась столовая для холостяков и прочих беспризорных военно и т.п. служащих. Там же питались и ребята из интерната.
Вот там то я впервые и увидел. Кого? В силу моей сексуальной наклонности - конкретный лесбиян по жизни, не подумайте чего плохого, а просто постарайтесь представить. Молоденькая (десятый класс, значит лет шестнадцать-семнадцать), роста чуть выше среднего, длинные тёмные волосы, немного смуглая кожа, огромные чёрные, нет, не глаза - глазищи. Постоянно - неловкая застенчивая улыбка. Непременно в туго обтягивающих - такие нельзя одеть, в таких надо родиться - джинсах (это при том, что тогда стренчей не было), легкомысленной рубашечке или блузочке типа топика (при размере груди около третьего), обязательно на высоких каблучках. Девушка размера 44, так что пропорции и формы округлостей - впуклостей - выпуклостей представьте сами. Я до этого опускаться не буду. Ибо здесь речь не о сексе, а о чувствах молодого человека, имеющего в то время, смею надеяться, некие моральные принципы. Звали это чудо, скажем так, нет, не будем говорить, назовём МЕЧТА. И была она дочерью (это всё впоследствии выяснилось) какого-то работника посольства. Какого? Да какая в принципе разница. Если училась в нашем интернате, значит определённо дружественной и братской страны или нашего в Чехословакии.
Я немного потерял голову, т.е. потерял конкретно. Влюбился, одним словом, как мальчишка. Хотя именно таковым тогда я и являлся. Было-то мне тогда чуток больше двадцати. Вот.
На обед я приходил всегда в числе первых и, стоя на крылечке, тоскливо потягивал пиво и покуривал, не сводя глаз с крыльца интерната. Ждал, пока появится она, моя мечта, чтобы насладиться видением. Подойти-то стеснялся.
И вот однажды стою, жду. Появляется солнышко. Не идёт, а просто плывёт девочка. И эта улыбка, сводящая с ума и вызывающая томление в чреслах. А я стою за колонной ... и глаз с неё не свожу. Стесняюсь себе потихоньку. На крылечке я, конечно, не один был. Стояли там, кроме прочих, трое парней из 265 полка. Они жили в одной комнате и были все одинаковые - в том смысле, что как из одной, пардон, задницы вылезшие, потому что другим местом таких уродов родить мама не могла. Нет, правда. Всегда какие-то мятые, немытые ... вообщем непонятно кто. И вот один из них - лейтенант, между прочим, когда мой нежный идеал поднималась по лестнице. Вид-то был, ребята ... Сверху - вниз, а вырез блузочки ... а в вырезе всё такое упругое, смуглое, подрагивающее при каждом цоке каблучков ...Ой !!! Ну, стой спокойно, смотри и наслаждайся. Нет, этот гамадрил немытый, эта злобная карикатура на офицера, эдак развязно и через губу, не вынимая из своей вонючей пасти обмусоленный окурок Гуцулки:
- Лапк, дай за сиську подержаться !
Громко так, противно. И сразу га-га-га !!! Ну, я и ... короче въехал я этому поручику в е... , т.к. лицом его харю назвать трудно. Проглотил он окурок вместе с зубом. Конечно, он не остался безучастным. И хотя я успел несколько отклониться, но задел он меня по носу. Нос у меня слабый по жизни. В результате - у него фингал и разбиты губы, у меня кровь из носа и саднит скула. Мы ж не по разу взмахнули, пока нас растащили. Стоим по углам, раны зализываем.
Мечта моя прошла уже в столовую. Я платком каким-то утираюсь, этот тоже. Конечно за кордонами ребят, нас разделивших, обмениваемся мнениями - кто из нас кто. И вдруг солнышко моё яркое выходит обратно и подходит ... ко мне, протягивает со своей застенчивой улыбкой мне свой платочек, смочила его, умница. Я прямо чуть не заплакал, ей Богу. Слёзы то навернулись точно.
Вообщем суть да дело, но вечером мы с моей Мечтой отправились на прогулку. А была это ранняя осень. Вторая половина сентября. Тепло, тихо, одним словом идиллия. И стали эти прогулки повторяться достаточно часто. Так как я служил в управлении, то рабочий день был весьма упорядочен, и проблем особых не было со временем по вечерам. Да ещё и все мои ребята в отделе мне сочувствовали. Даже шеф относился лояльно. И вот что самое интересное - не возникало у меня тогда желания проявлять какие-то всякие разные там действия выходящие за рамки платонических отношений. Максимум - за ручку держались, честное слово, не вру. Можете не верить, но так было.
Мы с ней гуляли, в кино ходили. Один раз даже на озеро купаться пошли. Купаться не стали, но позагорали. Сами понимаете, спину я себе сжёг. Когда девушка в купальнике предстала, я ... чуть было не ослеп. Но ..., повторюсь. Это было светлое чувство, хотя и тяжелая физическая пытка.
Я, почему об этом так подробно. Потому что дальше начинается, ёлка зелёная, колючая, политотдельская грязища, пошлятина и мерзость.
Долго эта идиллия продолжаться, без вмешательства руководящей и направляющей на великие дела и свершения воли и силы, не могла. Мы же ни от кого не прятались. Даже, более того, вели себя, по тем временам и в тех условиях даже вызывающе, хотя ничего такого не делали. Просто дружили девочка и мальчик. Ну и радовались бы, ревнители морали. Так нет, радоваться за других - это ж не партийный подход.
Прихожу однажды я на службу, шеф мрачнее тучи. Задаёт мне вопрос в лоб. Что у меня, мол, с этой девочкой и т.д. Этот разговор происходит при ребятах. Я обомлел сразу-то, что там мекнул, но даже и не пойму - ведь ещё вчера он добродушно подтрунивал, и все было чудесно. Встрял старпом - капитан, и очень хороший мужик. Настоящий старший друг, даже брат, я бы сказал. Вы мол, чего, тащ полковник - не похмелившись. Мы же все в курсе. У человека любовь, а вы тут .... знает о чём. Мы офицеры или где? Какого ... ? Он правильный был чувак, хотя и строгий. Шеф фуражкой об стол - в смысле, ёж небритый этому аисту в глотку, мне чего больше всех надо. Нас с тобой ... пусть будет Фурманов (это наш начПО) вызывает. Пошли, чтоб ему до конца жизни Ильич на броневике снился с Чапаевым в обнимку .....
Пошли, а куда денешься. От этих не спрячешься.
Что было в политотделе - Вы понимаете. Я хоть и объяснять пытался, и говорить чего-то, и шеф тоже не молчал, но начПО был непреклонен. Вердикт был следующий. Ещё один сигнал и 24 часа - в Союз. Родины-то я не боялся, но это ж значило, что Мечту я больше не увижу никогда. А это мне тогда было ...... хуже и горше наказания не придумаешь. Короче поставили мне условие, что сегодня вечером я должен встретиться с ней в последний раз, объясниться и ... одним словом прекратить все отношения, а не то раз-два и в тюрьму. И было это сказано безо всяких шуток. Я думаю, что было ему (начПО), в принципе, всё это барабану, но вдруг до начальства политического докатится. Ему ж тогда аллес капут.
Пришли мы от начПО. Рассказал я ребятам. Старпом говорит, а касторки им, сукам политодельским, в горло. Договорились мы так, Никаких свиданий на територрии гарнизона и лучше ваще в Мито. Воскресенье твое. С ноля часов и до шести утра понедельника. А в будни - не выёживайся, должен быть примером в соблюдении дисциплины и правил пребывания.
Вечером я Мечте мой нежной все объяснил. Оказалось, что всё это пошло из интерната. То-ли воспитательнице девушку вложили, то-ли она сама увидела, но испугавшись зело, мало ли чего, радости моей тоже вливание сделала. А та её просто послала, вместо того, чтобы снивелировать ситуацию. Ей-то радости моей, что, максимум от мамы схлопочет, да и то, как показало время, было нереально, ибо мам её была человеком абсолютно нормальным и достаточно лояльным. Подумали мы с ней и решили, что лучше всего будет сделать так, как придумал старпом.
И началось. Я в воскресенье с первым автобусом, это где-то часа в четыре уматывал в Прагу - три с лишним часа в один конец. Радость моя меня встречала. Весь день мы с ней шатались по Праге, вечером я уезжал на рейсовом автобусе, она на посольской машине. Вместе-то нам было нельзя. Настал тогда аллес капут моим мечтам о покупке ковров и люстр. Зарплаты хватало только на любовь и кое-что на одежду. Надо ж было выглядеть.
Но все проходит, да. Родители Мечты заинтересовались - где дочка по воскресеньям пропадает, какие, ё моё, музеи. Девка приходит домой с распухшими губами и несколько, мягко выражаясь, перевозбуждённая. Ну, Мечта моя всё маме и рассказала. Короче при очередном моментальном контакте в Мито, т.к. мы всё же урывали у жизни сладкие моменты, я был предупреждён, что в следующий приезд должен соответствовать предстоящему знакомству с родителями. Я - то сначала стреманулся. А потом подумал - куда деваться. Во-первых, контакт с родителями, дело нужное. Если все пройдёт хорошо, то имел я в ввиду политотдел вместе с его руководящей и направляющей. Мне её мама с папой разрешили с дочкой встречаться. Во-вторых, зима началась. И хоть в Чехии она, как Вы помните, мягкая, но всё одно зима.
Короче предстал я перед предками. И видимо понравился. Мы могли целый день сидеть у неё в комнате, причём иногда из комнаты оной раздавались весьма недвусмысленные шорохи, но ни разу никто не подумал поинтересоваться, а что там происходит. Очень умные и тактичные люди. Папа даже настоял, чтобы я вечером с девочкой на машине возвращался в Мито, но мы с ней больше любили на автобусе. Во первых дольше, во-вторых без соглядатаев типа водителя или ещё хуже мамы или папы. Добирали вообщем недобранное за день. Даже в Мито опять стали, и гулять и в кино ходить. Это после того, как папа однажды сам приезжал в интернат, дочку навестить, и поговорил заодно с воспитательницей, объяснил, что ничего зазорного в нашей, кхе-кхе, дружбе не видит. А дружба была уже очень крепкая и, я бы сказал даже ......, но обойдётесь без подробностей.
Тут, правда, особист меня попытал - каким образом я с папой познакомился и тыр-пыр, но потом отстал. Он у нас не вредный был, по крайней мере, в этом вопросе.
Потом была весна, у Мечты экзамены, выпускной. Меня не позвали. Нет, она предлагала пойти, но я отказался - чего гусей то дразнить. Официального то приглашения от администрации не было. Были даже слёзы, но договорились. И вообще этот роман были на редкость (для меня) бесконфликтный и почти без ссор и выяснений отношений. Просто идиллия.
Было бурное расставание. Три дня (шеф отпустил, учитывая обстоятельства) в Праге мы вообще друг от друга не отлеплялись.
Поехала радость моя учиться дальше, конечно в МГУ. Предполагалось для того, чтобы мы с ней видеться могли.
Были письма, поначалу частые и нежные. Потом пореже - учеба, мол, всё время отнимает.
И вот приехал я в отпуск. В конце года. Не виделись мы с ней около полугода. Полетел я к ней в общагу ...
Вообщем, ребята, всё банально. Новая компания, новые друзья. Свободные нравы. Ну, встретились, ну поговорили. Верите, нет, но это была единственная в Москве и последняя вообщем-то встреча.
Вот так!
А я ведь, по большому счёту, погонами и дальнейшей судьбой рисковал. Подойди начальство принципиальнее и ...... Уборщиком в общественный туалет не устроился бы.
Вот такая история.