Противостояние.

Космическая гонка. Годы полные триумфа и трагизма, горечи поражений и радости побед. Об этом знают все, это давно стало историей. Я хочу поведать о событиях, имевших место в середине восьмидесятых, которые, несмотря на то, что происходили в несопоставимо более короткие сроки и с меньшим размахом, по накалу страстей среди участников, пожалуй, сопоставимы с упомянутой уже космической гонкой. Это было ни много ни мало, а ракетное противостояние между двумя классными отделениями моего славного училища. Училища, которое увы, уже тоже стало историей.

Подготовка к сдаче очередного Государственного экзамена была в самом разгаре. Некоторые курсанты лениво перелистывал конспект или учебник, большинство же справедливо полагая, что госы, по сути, простая формальность, попросту убивало время. Кто писал письмо, кто праздно беседовал, а кто попросту перегнувшись через подоконник, наслаждался теплом уходящего сентября. Казалось, ничего не может нарушить благодушную и немного ленивую атмосферу в аудитории, пропитанную осознанием того, что до выпуска осталось около месяца, что на склад уже завезена новенькая, сшитая по индивидуальным меркам офицерская форма.
- А десятое отделение что-то затевает, - это меланхоличное замечание, произнесённое одним из торчавших в окне курсантом, подействовало как команда.
Все побросали свои занятия и бросились к окнам. Действительно, на улице было соседнее отделение в полном составе. Занято оно было тем, что выстроились полукругом и наблюдало за тем, как трое курсантов возились, устанавливая на земле какие-то предметы. Внезапно троица вскочила и бросилась в стороны. Послышалось шипение, свист и вверх взметнулась струя дыма. Сомнений быть не могло, десятое осуществило запуск ракеты. Как и не было сомнений в том, что это был вызов, и выбор места запуска под окнами помещения, где занималось восьмое отделение, не случаен. Пока возмутители спокойствия, оживлённо переговариваясь, уходили в свою аудиторию, восьмое продолжало молча торчать в окнах. Никто не проронил ни слова, переживая «национальный позор». Но как только улица опустела, все так же молча расселись по своим местам.
- Ну чё, мужики? - уже невозможно установить, кто произнёс эти исторические слова, но после них стало ясно: восьмое отделение принимает вызов и вступает в «космическую» гонку. После этого решения в глазах курсантов вновь появился блеск, и отделение принялось обсуждать сложившуюся ситуацию. Несколько человек, добровольно вызвавшись быть промышленными шпионами, оперативно раздобыли информацию. Выяснилось, что ракета десятого отделения была весьма скромных размеров, в качестве двигателя был использован колпачок от авторучки, топливом служил обыкновенный целлулоид. Но неприятным моментом было то, что ракета успешно летала, и в данный момент проходил подготовку к повторному запуску новый девайс подобной конструкции. Без всяких лишних слов было понятно, что срочно необходим достойный ответ. Оперативное совещание закончилось принятием двух резолюций:
- Сегодня же произвести запуск собственного носителя;
- Носитель непременно должен превосходить по взлётному весу конкурентов.
Для ускорения работ было назначено четыре группы. В первую вошли добровольцы, вызвавшиеся осуществлять технический шпионаж. Второй группе была поручена задача поиска стратегических материалов. Третья должна была осуществлять компоновку и окончательную сборку ракеты. И четвёртая группа, элита, занималась двигателем.
Единогласным решением двигательного КБ было одобрено создание двигателя на базе тюбика из-под зубной пасты. Это обеспечивало как минимум десятикратное преимущество во взлётном весе над действующим носителем десятого отделения. И как только снабженцы доставили необходимые материалы, оба КБ приступили к работе. Менее чем за час ракета была построена, осталось назначить время запуска. Идеальным было на несколько минут опередить конкурентов. И как только от разведчиков поступила необходимая информация о готовности ракеты десятого отделения к запуску, ракетостроители восьмого бросились на улицу, тем самым быстро, но торжественно доставили свой носитель к месту запуска.
Ничего не подозревающее десятое отделение было встречено удачным запуском, удачным и более мощным стартом ракеты. После чего восьмое отделение удалилось, не удостоив вниманием жалкий прыжок крохотного носителя конкурентов. Достигнув аудитории, триумфаторы некоторое время оживлённо обсуждали успешный запуск. Явно не хватало шампанского, настроение было как после запуска первого спутника. Но как только спала первая волна восторгов, было высказано дельное предложение, что не стоит расслабляться. Было принято решение закрепить успех рядом успешных запусков. Вновь в обоих КБ закипела работа, и спустя некоторое время была готова целая серия носителей, запуск которых по причине позднего времени перенесли на следующий день.
Едва окончился завтрак и развод на занятия, как ракетостроители восьмого заторопились на импровизированный космодром. Там они нос к носу столкнулись с конкурентами из десятого. С удовлетворением было отмечено, что враги ограничились простым копированием. Но, к сожалению, тоже была создана целая серия ракет. В течение часа практически в безмолвии производились запуски, обе стороне ревностно следили за каждым запуском оппонентов. И хотя восьмое отделение было по-прежнему на шаг впереди, вчерашней радости не было, конкуренты дышали в затылок. Тем не менее, оба отделения несколько дней соревновались в количестве запусков. Из казармы напрочь исчезла зубная паста, крем для бритья, стали дефицитом офицерские линейки, планшеты.
Противостояние явно заходило в тупик. Требовались новые решения.
На одном из рабочих совещаний была высказана мысль о бесперспективности стратегии соревнования по количеству запусков. Это породило жаркие дебаты, но в итоге было принято беспрецедентное решение, сродни королёвскому, отказаться от дальнейшей эксплуатации хорошо зарекомендовавшего себя носителя и приступить к проектированию новой, более мощной ракеты. Неоценимую помощь оказали в этом снабженцы, они первыми предложили обратить внимание на новинку того времени - алюминиевые баллончики из-под парфюмерии. Это обеспечивало как минимум пятикратный рост взлётного веса. Окрылённые новой идеей, оба КБ справились с задачей раньше графика. Не было даже нужды оповещать конкурентов, те сами к тому времени наладили технический шпионаж.
Старт новой ракеты прошёл успешно. Прекрасным фоном для этого послужили позеленевшие от зависти лица курсантов десятого отделения, наблюдавших за запуском из окон своей аудитории.
Второй раз подряд за краткую историю противостояния восьмое отделение праздновало победу. Опережение конкурентов было насколько бесспорным, что было решено на некоторое время отказаться от разработки новых носителей. Как оказалось впоследствии, это было стратегическим просчётом. Пару дней восьмое отделение проводило запуски новой ракеты в одиночестве. Кто-то высказал предположение, которое всем показалось логичным, что десятое отделение попросту выбыло из борьбы.
На третий день неожиданно поступила информация, что десятое отделение в скором времени осуществит запуск новой ракеты небывалой мощности. На экстренном совещании оба КБ высказали мнение, что это дезинформация. Всё специалисты были единодушны во мнении, что доступный уровень материалов попросту не позволяет осуществить эту идею. Но со стороны разведки поступило новое сообщение: запуск состоится спустя несколько минут. Восьмому не оставалось ничего другого, как прилипнуть к окнам. Действительность превзошла самые худшие ожидания. Оказалось, что десятое отделение построило ракету на основе солдатской фляги, а это более чем в десять раз превосходило новый носитель восьмого. Но на этом удары судьбы не закончились: вдобавок ко всему, ракета конкурентов была многоразовой. Что было тут же продемонстрировано после десятиминутной перезарядки состоялся повторный запуск. После такого удара судьбы восьмое отделение впало в депрессию. Было отчего - одним запуском их обошли на два пункта. Все их прежние достижения были перечёркнуты.
Несколько дней КБ бездействовали, начали высказываться мысли, что неплохо послать гонцов в соседний гастроном (и кажется, это было реализовано). Никто не представлял себе, как превзойти конкурентов. Идея с копированием была сразу категорично отвергнута, - Восьмое отделение не опускается до плагиата!
Выход пришёл с неожиданной стороны: один из курсантов, наводя генеральный порядок в ротной каптёрке (напоминаю, дело шло к выпуску), случайно нашёл кислородный баллончик с Ми-2. В другое время эту штуку равнодушно бы выбросили, но по счастливой случайности этот курсант, которого ротный выбрал для уборки наугад, оказался снабженцем из восьмого отделения. И через десять минут, в обстановке строжайшей секретности, то есть завёрнутый в газету, этот баллон был доставлен в аудиторию, где занималось восьмое отделение.
- Вот она, возможность достойного ответа! - выстроившись полукругом, отделение затаив дыхание смотрело на лежащий на столе баллон. Никогда ещё эта тонкостенная, с рабочим давлением тридцать килограмм, трёхлитровая ёмкость, изготовленная из нержавеющей стали, не казалась им столь совершенной.
Глава двигательного КБ бережно, словно хрупкий хрусталь, взял будущий двигатель в руки. Взвесив на ладони, подумал и произнёс: - Такое дело, пацаны, взлётный вес уже в килограммах будет, здесь без теории уже не обойтись.
В такие минуты дважды повторять не надо. Несколько добровольцев тут же отправились в техническую библиотеку, и на глазах изумлённых библиотекарш смели всю литературу по заданной тематике. Несколько дней отделение занималось теоретическими изысканиями. Даже в повседневных разговорах преобладали такие слова, как критическое сечение, давление в рабочей камере, скорость истечения газов, степень повышения давления, стартовый импульс. Ротный, проходя мимо кубрика, часто останавливался и прислушивался к разговору. Весь его многолетний опыт работы с курсантами говорил: подобные разговоры добром не оканчиваются, но никакого криминала в дебатах курсантов не было, и командир, весь в сомнениях, шёл дальше. По пути, пытаясь убедить свою интуицию, что это в период Государственных экзаменов нормально.
А споры в восьмом отделении развернулись нешуточные. В ходе теоретических изысканий двигательное КБ разделилось на две группы. Одна группа считала, что на первом запуске не следует доводить давление в рабочей камере до критического, дабы уменьшить вероятность взрыва, другая часть настаивала на обратном. По их мнению, баллон способен выдержать значительно большее давление, чем обозначенное на нём, а неудачный старт подорвёт престиж. Окончательную точку в споре поставила ревизия наличествующего запаса топлива, его хватало как раз на один запуск. Делать было нечего, и первая группа, скрепя сердце, согласилась на уменьшение критического сечения сопла. В ходе работы была выявлена ещё одна проблема: прежний стартовый стол из двух кирпичей не мог обеспечить запуск столь крупной ракеты. В срочном порядке была сформирована ещё одна группа, которая занялась строительством стартового сооружения. Кроме того, для безопасности космодром перенесли на новое место, как раз под окна упомянутой библиотеки. Десятое отделение, конечно, догадывалось, что восьмое готовит ответ, но режим секретности был на высоте. Кроме того, конкуренты были уверенны в невозможности превзойти их результат.
Наконец, всё было готово к запуску, и около пяти вечера ракета была доставлена на место запуска. Режим секретности уже был снят, и нескольким представителям десятого великодушно позволили присутствовать при запуске.
Исторический момент, команда "зажигание". Вначале из сопла появилась робкая струйка дыма и знакомое шипение. Но мощность нарастала быстро, и шипение перешло в свист, затем уж в совсем непривычный, незнакомый рёв. Дело принимало серьёзный оборот.
- Ходу мужики! - прозвучала команда. И едва стартовая команда и наблюдатели сделали несколько шагов наутёк, как за спиной раздался взрыв, послушался звон разбитых стёкол. Но и к такому развитию событий была готовность. Быстро убедившись в отсутствии пострадавших, отделение чёрным ходом удалилось в аудиторию.
Вновь организовали экстренное совещание, на котором постановили до выяснения всех обстоятельств вновь ввести режим секретности.
Было понятно, что благодаря крайнему запуску восьмое отделение вошло в историю, осталось только выяснить только, в какую. Остаток дня прошёл в тревожном ожидании.

Утром на построении командир батальона демонстрировал перед строем фрагменты двигателя ракеты. Но по его речи было понятно: никакие суровые санкции виновников не ждут, и восьмое отделение вновь упивалось триумфом. Несмотря на взрыв, они установили новый рекорд высоты, чёму было фактическое подтверждение в виде выбитых стёкол в технической библиотеке, которая располагалась на пятом этаже учебного корпуса. Десятое бросало на них завистливые взгляды.
Сдача Государственные экзаменов к тому времени уже была завершена, и у командования училища было опасение, что две недели, в ходе которых будет подписываться приказ о присвоении офицерских званий, будет достаточно для более серьёзных последствий. Чего доброго, эти деятели доберутся и до Луны.
Потому командование пошло на необычные меры: приказало в течение дня всех курсантов переодеть в офицерскую форму. Расчет был на то, что новая и чистая форма избавит от желания возиться с пиротехникой. Вдобавок, комбат сам подсказал, чем следует заняться:
- Вы ещё не офицеры! - объявил перед строем сверкающим новыми лейтенантскими погонами, - Поэтому всем сидеть в казарме, и никаких самоходов по пивнушкам, кабакам и женским общежитиям! А сейчас - все по казармам, получать первую офицерскую получку.
А через полтора часа, хитро прищурившись, комбат стоял на пороге казармы и делал вид, будто не замечает, как его подчинённые чуть ли не строем через кэпэпэ валят в город шляться по пивнушкам, кабакам и женским общежитиям.

Вот так завершилась эта космическая гонка. Говорят, её ещё долго вспоминали в училище.

На море, на рейде эсминец стоял...

В 1955 -1958 годах мы жили на Дальнем Востоке в посёлке Краскино Хасанского района. В посёлке стоял крупный воинский гарнизон, состоящий из частей одной или двух дивизий. Казармы воинских частей располагались вдоль подножия Крестовой сопки, возвышавшейся над посёлком. С другой стороны, за железной дорогой, был Посьетский залив. В хорошие тихие вечера из мест расположения казарм часто можно было услышать песни, исполняемые сотнями солдатских голосов. Может быть, они их пели в часы досуга, а может быть, и во время вечерних прогулок, когда всем строем исполняется одна песня. В песнях этих не всегда можно было разобрать все слова, но душевность, с которой пелись эти песни, трогала наши ребячьи сердца. Многие песни нам были известны, мы знали их слова и частенько сами пели их своими ребячьими голосами, но одну песню, которая доносилась к нам чаще других, мы не знали. Красота этой песни так трогала нас, что мы всегда замолкали, когда издалека слышали мотив этой песни. Слов песни было не разобрать, но начало её мы различали очень хорошо.

«На море, на рейде эсминец стоял...», а дальше песня подхватывалась сотнями голосов, и слова её разобрать было очень трудно. Пелось в этой песне о молодом матросе, о соловье в вишнёвом садочке, о стоявшем на палубе боцмане, о снятой с головы бескозырке и о том, что скоро матросы возьмут Севастополь родной...

Красота песни так тронула мою мальчишескую душу, что я захотел узнать слова этой необычной песни. В нашем классе учились два воспитанника военного оркестра, с которыми я дружил, но они не знали слов этой песни, хотя тоже слышали её исполнение. Пробовал я узнать её слова у знакомых солдат из ближайших к нам воинских частей, но никто не мог мне в этом помочь, хотя слышали песню многие. Может быть, эта песня доносилась к нам от часто стоявших на рейде Посьета кораблей Тихоокеанского Флота, но эти корабли были от нас очень далеко, и мы могли видеть только их серые силуэты. Хотя над гладью залива в тихие вечера звуки разносятся очень далеко. Вскоре мы переехали семьёй на Украину в тихий красивый город, в котором не слышно было солдатских песен, но мотив этой песни частенько вспоминался мне.

В 1966 году военная судьба забросила меня в степи Казахстана. Наша часть была создана на определённый срок из солдат, временно прикомандированных от разных воинских частей необъятного Советского Союза. Расположили нас в домах заброшенного зерносовхоза, удобств почти никаких, воду привозили раз в сутки. Воды этой хватало только на приготовление пищи, да ещё каждому по фляге в день, поэтому после напряжённого дня мы на нескольких автомашинах ездили за пару десятков километров в какой-то карьер, наполненный водой, чтоб освежиться и привести себя в порядок. Ехать молча не хотелось, поэтому то на одной, то на другой машине сами собой возникали различные песни, которые подхватывались и на остальных машинах. И вдруг, с нашей машины я услышал: «На море, на рейде эсминец стоял...». Подхваченная сначала на одной, а потом на всех машинах, эта морская песня зазвучала в необъятных степях Казахстана. Петь эту необычную для степей песню было так легко и приятно, что мы пели её всякий раз, когда оказывались все вместе. Последний раз мы пели её, когда разъезжались по своим дальнейшим местам службы.

Вот вариант этой песни в том виде, как мы её пели:

На море, на рейде эсминец стоял,
Матросы с друзьями прощались.
А море манило своей красотой,
И где-то вдали растворялось.

В вишнёвом садочке, где пел соловей,
Он пел свою песню, играя,
С девчонкой прощался моряк молодой,
Надолго её покидая.

Он обнял упругую девичью грудь,
Она, как дитя, зарыдала.
Два тела сплелися, как будто одно,
И сразу дышать трудно стало.

Он снял бескозырку, махнул ей рукой:
Прощай, дорогая Маруся!
Мы скоро возьмём Севастополь родной,
К тебе я с Победой вернуся!

На палубе боцман стоял и смотрел,
Смотрел, и как будто смеялся...
Раздалась команда: «Поднять якоря!»,
Свист боцмана резкий раздался.

Эсминец рванулся от серых платформ,
Машиной их крик заглушая,
Слезу утирала девчонка платком,
Матросов на бой провожая.

Возможно, что эта песня, рождённая на берегах Чёрного моря, попала на Дальний Восток с батальонами морской пехоты, которые в 1945 году принимали участие в войне с Японией. Возможны и другие варианты того, как песня оказалась на Тихом океане, но всегда, когда я вспоминаю эту песню, в моём воображении встают корабли, уходящие в бой и батальоны морской пехоты, готовой после высадки с кораблей рвануться на врага по команде «Полундра!»

Много вариантов этой песни я слышал после этого, по-разному она звучала от разных людей, но так, как я её слышал на берегах Тихого океана и в степях Казахстана, запомнил на всю жизнь.

История про пожарную безопасность. Рассказал ее один знакомый по фамилии, скажем, Степанюк за рюмкой чая. В свое время (то ли конец Союза, то ли начало России, где-то так) он служил где-то в Азии. Теперь, собственно, рассказ от первого лица.
Сижу, значит, у себя в кабинете, жарко, чего-то пишу. Тут заходит солдат и говорит:
- Товарищ капитан, у нас несчастье случилось.
Я даже сразу не отреагировал на неуставное обращение к офицеру. Переспрашиваю:
- Толком говори, что случилось!
- Ну, в общем, несчастье у нас.
Тут меня поперло, мол, мать твою, докладывай по уставу, что произошло. А у самого мысли в голове нехорошие, неужели кто-то опять застрелился или повесился?
- Ну, в общем, у нас казарма сгорела.
Еперный балет!
- Ну, пошли смотреть.
На ходу спрашиваю о погибших и раненых, их не оказалось, т.к. казарму еще не заселили.
Приходим на место, так и есть, полностью деревянная казарма сгорела.
Одни черные головешки на земле валяются и немного дымятся. Все бы
ничего - и не такое переживали, за исключением одной детали. Казарма
эта, как я уже говорил, была полностью деревянная, кроме одного угла,
который был каменный. То есть до постройки казармы это вовсе и не угол
был, а так - своеобразный столб из крепких, хорошо уложенных камней. И
те, кто эту казарму строил, начали строительство с опоры и обвязки на
этот каменный столб, который по завершению стал углом. И вот после
такого уничтожительного разгула огня я смотрю широко открытыми глазами и
тихо охреневаю: среди поля черных дымящихся головешек гордо стоит
каменное сооружение со следами копоти, на котором прикреплена тоже со
следами копоти табличка следующего содержания: "Ответственный за
пожарную безопасность капитан Степанюк С.Ю.". Я не знал, что делать
сначала, то ли начальству докладывать, то ли табличку отрывать.
Вот такая вот история.

http://anekdot.ru/an/an0705/jxbtracoe070512,10,10.html