История одного памятника

Далёкий 1985 год, 40-летие Великой Победы. В деревне Заньки Радомышльского района председатель колхоза-миллионера, товарищ П (имя не афиширую ибо ещё жив и здравствует!), в честь данного события давал приём! Ну в смысле, были приглашены ветераны частей, освобождавших данный населённый пункт в 1943-1944 годах. И имевших в тех местах сильное желание немцев отбросить их обратно к Киеву. Но устояли, хотя некоторое железо там можно выкопать на перекопанных огородах и сейчас.
Мало кто помнит ТЕ времена. Украинский колхоз по возможностям, наверное, на данный момент мог бы соперничать с современным районом. Ветеранов, среди которых рядовых было раз два и обчёлся, а в основном офицеры, затесался даже один генерал. (Да чего душой кривить, солдаты были расходным материалом, и жили недолго.) Повозили по полям ИХ БОЕВОЙ Славы и щедро угощали, с момента встречи и до отправки домой на ж/д станции. Когда уже выпили на коня, на каждое копыто, хвост и на все подковы, (раз 10 исполнив на поле пушки грохотали, товарищ П в армии СССР служил мехводом). Генерал в расчувствованном состоянии держал речь. Хотя на речь это походило мало, но смысл П уловил. Хорошие вы парни, и традиции и память чтите. Сделаю вам подарок, ждите! И махнув ещё стопочку укатил в сторону Царьграда.
П не сильно верил, да и с его слов не сильно заморачивался, ибо количество алкоголя, выпитого ветеранами, намекало на то, что это просто трёп.
Прошло лето, наступила осень, в колхозе в те времена работы было невпроворот. Но как-то раз, вечером, внезапно позвонили с ж/д станции Малин и сообщили: вам пришёл военный груз! Простой платформы стоит столько-то, документы на получение получите завтра.
П списал это всё на шутки пацанвы и спокойно пошёл домой спать. Но, к сожалению, утром, ну, утро это для городских, для главы колхоза 9 утра - это уже поздний день, запыхавшийся почтальон принёс пакет под расписку. Штампы на пакете говорили, что точно что-то военное, и точно, платформа уже больше суток на станции. Что конкретно, не уточнялось. Вызвав парторга и сев с ним в уазик, захватив необходимый реквизит, товарищ П укатил в славный город князя Мала.
По приезду на станцию и найдя грузовую кассу, обнаружили там начальника. Который немало обрадовавшись оперативности, под****в визитёров, сказал, ну что, пойдёмте, покажу ваш груз!
Нарезав почти километр по путям, П с товарищем действительно увидели платформу и нечто накрытое брезентом на платформе. Нечто было страшно большое и что-то смутно напоминало. Переглянувшись с парторгом, товарищ спросил ж/д начальника, а что это собственно такое, если мы такого не проплачивали и не заказывали? На что получили под нос основные документы, в коих значилось, что колхоз такой-то должон получить от в/ч такой-то танк ИС-2 для установки в качестве памятника в честь славных воинов освободителей! П, заглянув под брезент, вынужден был констатировать, что это действительно танк, и таки да, ИС-2, хоть и на растяжках и с башмаками под гусянками. На все возражения типа а как мы его заберём, это ж танк, да как его везти, начальник грузовой кассы ответил просто: сегодня не заберёте, с 02-00 завтрашнего утра будет идти бабло за простой платформы. Делайте что хотите.
П думал плюнуть, но парторг, отведя в сторону, урезонил. Типа учитывая перестройку и ускорение, и экономика должна быть экономной, надо по крайней мере освободить платформу. П начал матерится и говорить, что это старьё, как его сгонять и чем стаскивать, разве что краном. На что железнодорожный босс ткнул его лицом в документы. там значилось, полностью на ходу, на платформу зашёл своим ходом!
Время близилось к 5 вечера, делать было нечего, платформу за энное колличество спиртного подали под рампу, были срублены растяжки, сняты башмаки и расконтрены пломбы. П открыл люк мехвода, к удивлению всё было на месте, даже шлемофон. Осмотр танка показал, что аккумуляторы на месте и даже имеют заряд, топлива полно, и высокий воздух также присутствует! П не веря в чудеса, включил подкачивающий насос, он исправно поднял давление в движке, а кнопка пуск оживила махину, выбросив большой клуб чёрного дыма из выхлопных коллекторов.
Вспоминая забытые навыки, товарищ П таки согнал танк на рампу. Первая часть была сделана. Экономике колхоза уже ничего не угрожало, ну, по крайней мере, со стороны железной дороги.
Дальше за столом главного по грузовой кассе был собран военный совет в лице парторга и начальника грузовой кассы. Железнодорожники наотрез отказывались брать на хранение, мысль отогнать военным как-то ушла сама собой после мысли об оплате за тягач или ремонт дорог по пути к части. Решение было принято -гнать по полевым дорогам своим ходом! И таки догнали. То, что по пути провалили 7 или 12 мелиоративных мостков, ну, кто знает, тот поймёт, (для пропуска комбайнов и тракторов, но никак 42 тонных махин), так это так, мелочи. Поздно вечером жена товарища П, услышав возле дом сильный шум, вышла посмотреть, и чуть не обомлела. На месте уазика во дворе стоял настоящий танк!
Новинка была обмыта, и дальше покатилась колхозная жизнь, но недолго, два дня. А в субботу замуж выходила дочь соседа. Что такое свадьба в те времена? Ну, мелкая эдак на 200 человек, и это у одного из молодых. У молодожёна это же количество гуляло через неделю. Да, были времена.
И вот, часиков эдак в 11 вечера, а что хотите, деревня, как раз свадьба только разогрелась. Сосед попросил товарища П покатать невесту с молодым на танке! А фигли, сосед блин или не сосед?
Невеста была откатана, свадьба была в восторге, а что? Это вам не "Волга", это ТАНК!
Но в понедельник с самого утра после утренней дойки товарищ П вынужден был лицезреть в своём кабинете товарища из некой организации с синими просветами на погонах. И это был явно не лётчик.
Разговор был короткий: если танк не будет через 2 недели стоять на постаменте, то будет забран в славный город Радомысль. Там такой памятник придётся как раз к делу. А товарищ П в лучшем случаи восстановит мостки мелиорации, а в худшем, ну, вы поняли. Сибирь велика. И лет 5 пилить древесину ему не помешает.
Нужно отдать должное. За 2 недели был сооружён постамент, танк загнан на оный, в гусянки для крепления вварены швеллера, с танка слита вода и жидкости, заварены люки. И до сих пор он стоит в деревне Заньки Радомышльского района, как символ победы в Великой войне. Правда, в году 1996-1998 приезжали сомнительные личности с попыткой стащить. То ли в металлолом, то ли куда-то в частную коллекцию. Но деревня поднялась вся и отстояла монумент.

П.С. Написано со слов самого П. Ясен перец, под водку и с вариациями. Непереводимый диалект при общении не воспроизводился.

П.С. Фото памятника могёте глянуть в картах гугле. Житомирская область, Радомышльский район, д. Заньки. Памятник стоит на перекрёстке трёх дорог.

Пьеса во многих актах

Вступление не будет классическим для пьесы, ибо сухое перечисление действующих лиц и декораций мне всегда претило.
Из фильмов о военных жены их рисуются в понимании обывателя как нечто божественно-кроткое, готовое на любые жертвы ради любимого, отдавшегося в лапы Армии, вечно сидящее (причем молча и в готовности) на чемоданах в ожидании очередного перевода к черту на кулички ради высшей цели служения семье.
Причем, в наших фильмах это рисовалось как-то естественно, не напрягая и не настораживая. Американцы, эти дети без истории и родителей, довели это до абсурда. Представляется все так: обязательно день рожденья дочери (а лучше сына), куча народу детского возраста, огромадный торт, жена любимая (лучше нерусс... тюфу... ну, негритянка, словом)суетится рядышком, короче, полный кавардак. И вот в самый ответственный момент, когда дочь (а лучше сын) заглядывает в глаза папе и нежным голоском спрашивает, а когда мы поедем туда-то (а лучше на рыбалку), звонит телефон, и трубка госдеповским голосом вещает: « Билли (или Джимми), опять весь-весь Мир в опасности, а кроме как американцам, а в частности тебе, его (Мир, то бишь) спасать некому! Вылет через десять минут!» И что же делает Билли (или Джимми)? Идет, естественно, к жене. Которая, кстати, все уже поняла. (Обязательно показать мельком унылую мордашку дочери (а лучше сына)). И вот этот Билли, или как его там, говорит благоверной: «Я еду спасать весь-привесь Мир, так что прости, норковое манто и поездка в Калифорнию опять накрылись». На этом моменте мужики обычно зажмуриваются, потому как в ответ должен грянуть такой монолог, что Кандолиза Райс может показаться Клаудией Шиффер. Ан нет. Американская жена говорит: «Езжай, милый, мы будем тебя ждать!» Хрен с ним, с манто и Калифорнией. Представляете?! Как должна поступить нормальная жена, по-вашему? Правильно!- У твоей дочери (а лучше сына) день рождения! Плевала я на твой госдеп, на весь-впривесь Мир, на этих русских, на метеориты и астероиды, на пришельцев и лишенцев. И если ты (биппер), козел, (биппер) сейчас уйдешь (биппер), я (биппер, биппер, биппер) уеду к маме в Бирюлево (тьфу,простите,- Бруклин)! И так далее. Что разве не так? То-то.
Так вот, и среди русских военизированных жен то же самое. Бывают исключения, но они настолько редки, что математики вероятность наступления такого события считают стремящейся к нулю.
Итак, служил в одной секретной летной части один подполковник. А к нему придавалась как раз вышеописанная жена. Задолбала она его донельзя, несмотря на то, что у сего подполковника с юмором было туговато. Так что все его дальнейшие ответы и фразы говорились на полном серьезе.

Акт первый:

...Красный уголок. Полутемное помещение. Проходит партсобрание. На повестке- разбор дела подполковника по поводу его развода с женой.
Действующие лица: комполка, замполит полка, комэска, замполит эскадрильи, пара активистов из народа, подполковник, массовка...Собрание проводится в 21.00, все устали, уже порядком заведены.
Комполка: Ну, что тебе надо?! Что, совсем нельзя терпеть?! Ты что, барышня кисейная? А о полке ты подумал?
Подполковник, упрямо: М-м-м...
Замполит: Как можно бросить жену, одну с ребенком?
Подполковник: М-м-м...
Комполка: У всех жены, все они бабы, у всех случается!
Подполковник: Все равно разведусь.
Все: А-а-а!!!

Акт второй: (там же, те же)

Замполит: Ты же коммунист! Где твоя сознательность!
Подполковник: М-м-м..
Комполка: Ты нам все показатели своим разводом за....(идиома), сволочь!
Подполковник: Разведусь!
Все: А-а-а!

Акт третий:

Комполка (устало, проникновенно): Слушай, а хочешь путевку летом в санаторий в Судак, а? Ну, хочешь, отпуск летом? Ну скажи, гад, чего тебе нужно?!
Подполковник: Хорошо, я согласен с ней жить. Только с одним условием.
Все вместе: У-ф-ф! Народ радостно тянется к выходу...
Замполит: Конечно, какой вопрос. Что за условие?
Подполковник: Я согласен с ней жить. Если вы ей язык отрежете.
Все: А-а-а!!!

Акт четвертый...