Царская твоя рожа!

- Борисыч! Завтра строевой смотр!
Я подозрительно посмотрел на ЗНШ:
- Николаич, ты в своем уме? Завтра ведь суббота...
- Новый команч команду дал, ты прапор худой, а он полковник. Выполняй! Всех своих размандяев на плац в 8.30! Представляться будем...
- Есть? товарищ подполковник...

Тут надо сказать, что новый командир обладал неординарными действиями. То что в субботу - ладно... Мы ведь военные всё ж. Команду дали, и пинка под жопу получили.

***

- Становись! К торжественному маршу!!! Равнение нА-А право! Смирно! Офицеры управления прямо! Остальные на пра-В-В-Ву!! Шагом!!! Марш!!! Командиры подразделений, офицеры и прапорщики по прохождению на месте! Оркестр на месте!
В принципе, команда была дана правильно, только что-то тревожно стало на душе. Да тут еще и большой барабан военного оркестра и туба (туба - это фигня такая очень большая, работает в басах, не путать с трубой, ну, почти как геликон), от страха, видимо, начали сбиваться, а мы в левую ногу под этот бой не попадали. Большой барабан бил как попало. После отмашки начальника ВО, туба и барабан один хрен били какую-то фигню...
Всё выяснилось совсем скоро.
Дело в том, что холодно было очень.
Если холодно, то в каждую трубу заливают немного спирта.
А я еще и подумал, чего это наши "трубадуры" какую-то ерунду порют?
Удивился еще, что вчера после чистки оружия тщательно они еще и свои инструменты чистили.
Чистили потому, как все клапана и кулисы постоянно в соплях. Не вру! Если разобрать любую трубу, которую не обслуживают, то там столько зеленого дерьма увидишь...
Согласитесь, что спирт с соплями не очень приятно принимать.
А техника проста до ужаса. После того, как начальник военного оркестра вливает в раструб энное количество спирта, то вместо продувки его тупо втягивают в себя. Соответственно, все "трубадуры" кривыми становятся. А как же барабаны? А тоже легко!
В раструбах духовой группы впаиваются маленькие кармашки, из которых понемногу и отливают барабанщикам.
Все по закону. Положен спирт музыканту, хоть убейся!
- Начальник штаба! Я не понял! Почему оркестр кривой???
- Приказ номер 37 от 19 декабря 1919 года еще никто не отменял!
- Какого года? С ума сошли?
- Никак нет! Уже революция была... (НШ конкретно показал знание предмета), а вообще еще граф Суворов-Рымникский команду дал, чтоб военным оркестрам шило в трубы вставляли!
- Какое шило? Чего вы несёте??!
У команча уже начала ехать крыша потихоньку явно.
- Спирт так называют у нас, товарищ полковник. Вы ведь пограничник (с издевкой). Мы на морском участке работаем, мы и не говорим кОмпас, а говорим компАс. Кстати, товарищ полковник, а вы знаете, что картушка компАса в шиле крутится, а его, шило это, постоянно воруют? Правда туда, в картушку, доливают обычную воду. КомпАс врет конечно, но на моем веку происшествий не случалось, четырьмя РЛС работаем. Наведем как надо на пересечении лучей. И вообще, я могу подать вам рапОрт об использовании спирта-ректификата на нужды военного оркестра.
- В барабаны тоже шило вливается??!

НШ промолчал...

И понеслось...
Команч почему-то принял решение обход строя офицеров и прапорщиков с ЛЕВОГО фланга. В принципе уставом это никак не обуславливается, но обычно обходят с правого.
На левом фланге стояли офицеры и прапора учебного полигона.

Шоу началось:
- Начальник учебного полигона майор Полоумов!
- Заместитель начальника учебного полигона капитан Кобыляцкий!
- Командир взвода лейтенант Дурецкий!
- Командир взвода лейтенант Лошадников!
- Старшина учебного полигона старший прапорщик Кобылкин!
- Старшина учебного взвода ПСНР (это поисковая станция наземной разведки) прапорщик Конев!

- О, Господи! Товарищ Полоумов! А у вас Овсовых нет? (команч в свою очередь показал знание литературы, в частности Антона Павловича Чехова).
- Так точно есть, тащ подполковник, сержант один... Правда, он Овсиенко...
- Тьфу!

Ну, и до нас дошла очередь...
Я тогда был ВрИО командира взвода связи, поэтому представлять подразделение пришлось мне, но я молчал. Пока... Хотя учуял что-то.
- Начальник аппаратной П-244 прапорщик Король!
- Старший делопроизводитель старший прапорщик Царёва!
- Начальник аппаратной П-238 прапорщик Князев!
- Начальник специального поста ЗАС старший прапорщик Додонов!
- ВрИО командира взвода связи, начальник СПС старший прапорщик Острожников!

- О, Господи! Хоть один не из дворян! (мне показалось, что командир хотел перекреститься).

Тут надо заметить, что иногда мне присуще желание свалять дурака:
- Никак нет товарищ полковник! Я из династии князей Острожских, просто когда Анна Иоановна моего предка сослала в Якутию в селение Жиганское, то местный батюшка перекрестил его по высочайшею повелению государыни в Острожникова...
Врал я напропалую...

- О, Господи!

Окончательно добил команча некий капитан, прикомандированный в учебный отряд откуда-то из Армении.

- Капитан Абстул!
- Об какой стул еще! - уже заорал командир.

Подлетел начальник строевого отделения майор Беленсон, и испуганно на ухо командиру:
- Не спрашивайте больше у него ничего...
- Какого хрена я не должен знать личный состав?!! Полные фамилия, имя,отчество! Должность!!
Строй офицеров и прапоров потихоньку начал ржать, потому как предвкушал, что сейчас будет.

- Товарыщ палковнык! Началнык учебный застав! Командырованый капитан Абстул Хуeм-бей Хуeмбеевич!

Строй покатился со смеху.

Вконец ошалевший команч начал теперь орать на начальника строевого отделения:

- Да что такое творится? Мало того, что об стул! Что за фамилия такая, почему отчество такое??! Все личные дела ко мне!

- Понимаете, товарищ полковник, он ведь из Армении. А там турки в свое время орудовали ну... видимо, согрешила его прабабушка с каким-то там беем. Отчеств у них нету... Или по имени, или фамилии... Бей у них вроде как граф, там еще паши есть у них, но это уже князья по-нашему, а если ага, то это вообще царь... ы-ы... А вообще вы не удивляйтесь особо. У нас всех легко отличить из полутора тысячи бойцов, офицеров и прапорщиков любого. Вот смотрите: первая учебная застава. Начальник заставы капитан Ковалёв. Поэтому стараемся всех Ковалёвых, Ковальских, Ковалевичей, Кузнецовых туда определить.На восьмой заставе начальником капитан Кириллин, ну а мы туда распределяем всех Кириллиных, Кирилловых, Кириленко ну, и так далее. Когда я был начальником УЗ, то мне на мандатной комиссии всё время бойцов давать старались с окончанием на "он". Ну... фамилия у меня Беленсон, поэтому у меня были на заставе сержант Юхансон, Джонсон, и, не поверите даже Нельсон! В роте обеспечения служат ефрейторы Калов и Пукин. Они водители ассенизационной машины отрядной... Вы знаете, очень удобно! Всех сразу узнаёшь...

Кажется, от этих бредней (частично выдуманных) у командира крыша совсем поехала:
- К едрени фене все... Разойдись...

***
А с команчем мы подружились потом. Правда это было, когда мы уже в управлении служили и жили по кабинетам, потому как квартир нам не дали, а жены с детьми в отряде проживали, и мы с моим бывшим команчем ездили за 180 км каждую неделю домой...
Я тогда уже стал майором, но должности у нас были одинаковыми. Замами начальников отделений...
Бывало, вечером соберемся за кружкой э-э-э "чая", с такими же бездомными, как и мы, и начинается:
- Борисыч, а помнишь, как вы меня на строевом разводили?
- Конечно помню, Антоныч... Смешно было... Я помню... я всё помню... Грустно просто...
- И мне... Царская твоя рожа...

Норковая шапка

В преддверии октябрьских праздников к правому борту крейсера «Мурманск» подошла самоходная баржа под названием «Плавмагазин». Почему к правому? Так с левого борта стоял водолей, накачивая цистерны крейсера пресной водой.
Был завален (убран) правый трап, выброшены за борт кранцы, и плавсредство честь по чести было пришвартовано к крейсеру в районе юта.
Как раз напротив рубки дежурного перебросили сходни с борта на борт, по которым изящно пробежала симпатичная заведующая в пальто и норковой шапке. В сопровождении вахтенного она направилась к старпому для оформления документов торговли.
Долго старпом задерживать ее не стал, дал добро на торговлю, и дама по пути к своему магазину шла летящей походкой, не забывая строить глазки офицерам и матросам, встречающимся ей.
Если крейсер стоял, почти не шевелясь, то баржу слегка покачивала осенняя волна Кольского залива. И никто в ожидании торговли и покупок не обратил внимания, что сходня на борту плавмагазина почти съехала с него и держалась лишь на одном уголке.
Когда заведующая была уже посередине сходни, та крутанулась на 180 градусов, раздался пронзительный женский крик и слабый всплеск воды меж бортами.
Почти одновременно с криком: «Человек за бортом!», полетел за борт первый спасательный круг. Как-то некстати он угодил в голову показавшейся на поверхности дамы, и та снова скрыла под водой. Сбросив шинель, меж бортов прыгнул кто-то из матросов. За ним вслед полетел очередной спасательный круг. Поймав под водой и крепко обнявши за талию обезумевшую заведующую, матрос другой рукой намертво вцепился в круг, и их осторожно подняли на борт крейсера.
Первыми словами трясущейся от холода женщины был вопрос: «Где моя норковая шапка?» Где-где. Естественно, в воде. Мокрые, черные волосы растеклись по ее плечам. Ну, чисто полярная русалка. «Шапка, моя норковая шапка»,- как в забытье повторяла трясущаяся от холода дама. Ей влили полстакана водки и отнесли на баржу под горячий душ, отогреваться. Вскоре с борта плавмагазина раздался ее разъяренный вперемешку с матами командный голос, громивший всех и вся за хреново установленные сходни.

Торговлю никто не отменял. Без суеты моряки взбегали на борт плавмагазина по теперь надежно закрепленной сходне, закупали нужный им товар, и не торопясь возвращались на крейсер. Некоторые по пути в кубрик грызли зеленые яблоки. «Да и черт с ними, что немытые». Обтертые об робу! Жизнь шла своим чередом. Уже отшвартовался водолей, под завязку заполнив водой крейсерские цистерны.
А норковая шапка появилась. Она вынырнула в корме плавмагазина, и мокрой крысой медленно дрейфовала в сторону крейсерского винтоотвода. Где и была благополучно выужена одним из матросов. Он же просушил ее в струях горячего воздуха «ташкента»* и отнес огорченной, но постепенно приходящей в себя заведующей. Сколько благодарности было в ее глазах!
Ну, вот и закончилась предпраздничная торговля. Заведующая снова появилась на крейсере. Она разыскала моряка, спасшего ее норковую шапку, и незаметно сунула ему в руку завернутую в газету бутылку водки. В знак благодарности. Как отблагодарила она матроса, извлекшего ее из воды, осталось неизвестным. Говорили, что пригласила его к себе в гости. А там...?

Ташкент*- вертикальный люк вытяжной вентиляции, из которого вылетал горячий воздух.