Резонансный футбол.

В стройбате воскресенье - самый скучный день. Ну, подъем на час позже, да-а, ох.ительно устали химики-строители. Ну, замполит устроит нам час политзанятий и приборки помещений. Дальше-то что? Счастливчики свалили в увольнительную, две трети офицеров и прапоров - домой, кино только вечером привезут. Скучишша. А дело летом - начало июня. Даже в самоход идти незачем: в озере за нашей частью вода еще холодная, а денег все равно нет.
Лежим после обеда мы с Олегом на заросшем бурьяном футбольном поле, которое находилось внутри нашей части и где проходила Тропа Хо Шимина (путь в бурьяне к забору части). Покуриваем, думаем.
Олег говорит:
- Эх, я ведь до армии в фубольчик гонял. Во второй сборной "Таврии", между прочим!
- Ну-у, - лениво отвечаю я.
- Вот бы этот бурьян на нашем поле покосить, облагородить поляну, соревнования по футболу устроить.
- Олег, да нунах! Кто это будет делать, ты чтоль? Легче мячик где-нить на уже подготовленной поляне попинать.
И тут нас йоппнуло. Мы переглянулись, оглянулись и заговорили, перебивая друг друга:
О: "Не согласится!"
Я: "Не на у чо? Спорт! Демонстрация силы и могущества нашей армии! Уговорим!"
О: "Да пошел со своим могуществом, пиздобол-агитатор хулев! У меня и так три залета!"
Я: "Сам пошел! Какой залет, идиот! Пойдем же с офицерами!"
О: "Да?! А потом?"
Я: "А потом.. а потом видно будет! Короче, пошли!"

Наш комроты, дежурный по части, стоял облокотившись на перила ступенек дежурки. Ему было жарко, скучно и он задумчиво курил, не веря ни во что. Поэтому он с некоторым недоуменным недоверием стал наблюдать, как мы, два раздолбая, совершенно добровольно идем к нему. Он удивился.
А моя фраза его добила:
"Тащ капитан! Разрешите обратиться! А давайте в футбол поиграем!"

...Вот все-таки хорошая психологоческая закалка у офицеров стройбата!
Капитан совсем немножко поперхнулся и чуть-чуть согнулся, делая вид, что подавился дымом папиросины, но тут же выпрямился и небрежно-деловито спросил:
"Тобой или им?"
"Да нет, тащ капитан. Вы не поняли..."

Маленькая отступление. Прямо за забором нашей части находился спорткомплекс, где была вполне обихоженная футбольная поляна. Этот комплекс предназначался для спортивного развития студентов и СТУДЕНТОК педагогического и медицинского училищ. Еще отмечу, что корпуса самих училищ находились гораздо дальше, да и не было там ничего интересного. А вот возле футбольного поля (очень рядом) располагались два здания ОБЩЕЖИТИЙ. Студентки (ну сколько там, право, студентов?) готовились к летней сессии в своих комнатах, и окна были открыты нараспашку на предмет жары.

"Тащ капитан! Да мы второю роту уделаем как лежачих! У нас своего поля нет, а так побегаем, ребята чтоб не кисли, типа спортподготовка, опять же, будет зачет по спортсоревнованиям на уровне управления для нашей роты!" - горячился я - "Ну и армейское шефство возьмем! Представьте, у всех детсады, школы там. А у нас будет училище, а то и два! Давайте я насчет шефства хоть сейчас схожу, договорюсь!" Я это нёс уже понимания, что никуда он нас не отпустит.

Но капитан вдруг задумался. Сдвинул фуражку на затылок, глянул на нас. И сурово так:
"Ладно, пойдете с каким-нибудь офицером из 2 роты и нашим старшим прапор...." Он споткнулся, увидев наши довольно-похотливые рожи, проследил наш невольно брошенные взгляды на общаги. "Да не шефство, а футбол! Так, на футбол пойдут сопровождающими лейтенант 2 роты Варгин и.и.и. Я!" Повязку дежурного по части он снял и крикнул:" Старший прапорщик Джонджуа, примите временно дежурство по части! Жестоко обиженный прапор (он тихо подслушивал, как будут развиваться события) пробормотал что-то вроде :"Шене траки могетхан" и куда-то ушел.

Судя по-всему, капитану было просто скучно, да и никакого риска для него не было. Комбат и начштаба хрен сегодня появятся. Остальное - пох. Часть - вот она, в 50 метрах. Если что - свистнут. А здесь хоть какое-то зрелище.

Капитан вызвал л-та Варгина, объяснил ему положение и тот, обрадованно охуев, помчался во 2 роту. Мы пошли к нам в 1-ую. Народ встретил нас настороженно.
Капитан сказал, чеканя слова: "Сейчас будет набрана сборная по футболу 1-ой роты для игры со 2-ой ротой".
"Дедушка" Резо, лежа на койке, ответил: "В бурянэ, что лы?"
"Нет. Играть в футбол мы будем на футбольном поле общежитий пед и медущилищ. Со 2-ой ротой".
Это он погорячился. Вы видели когда-нибудь прыжок леопарда, до этого лениво лежавшего на спине?
Полет закончился около груды кед, которую хмурый прапор Джонджуа уже приволок из каптерки. В мнговение ока Резо оказался около капитана полностью одетый по форме (но в кедах):
"ВАХ! Сейчас!? Скажи ДА, тащ капитан! На каком хчиш поле! С кем хчиш сыграю! Я нападающий!"
Моментально у нас оказалось 1,5 команды грузинов и Олег. Я стал тренером.
После бурной перепалки с выхватыванием кинжалов по поводу определения состава все устаканилось.

И побежали на поляну. За нами трусила сборная 2-ой роты, почему-то состоящая из армян и литовцев.
Заслышав наш топот, из окон стали появляться лица девушек обоих общежитий. Они тут же забросили конспекты и стали наблюдать за нами, высунувшись из окон, положив ладошки на щеки и уперевшись локтями и грудями в подоконники.
Боже! Как снимали гимнастерки наши спортсмены! Как они демонстрировали свои блестящие (после вчерашней бани) мощные от БСЛ торсы этим дульсинеям! Но всех побил Резо. Глядя на переливающуюся на свету шелковистую шерсть леопарда на его груди, спине и боках, девушки ахнули!
Армяне тоже не подкачали, но все равно смотрелись бледновато.

Все достали расчески, причесали волосы на голове и груди (я не вру!) и матч начался! 22 бугая, по пояс голые, в штанах и кедах один мяч гоняют. В начале шло вяло. Бешеный Резо носился по левому (ближе к общагам) краю поля и кричал, отчаянно жестикулируя: "МНЭ ДАЙ!" Олег, игравший центрального защитника, спокойно распасовывал мяч, уворачиваясь от возбужденных присутствием блондинок армян и невозмутимых литовцев. Наблюдать со стороны это шоу... Коррида отдыхает. Шло время. 0:0. Уже около сотни болельщиц стало отличать грузин от армян. А некоторым даже литовцы нравились. От девичьих криков "Резо-молодец", "Согомонян-вперед", "Брайтис, врежь ему" над полем кружились вспугнутые вороны. И миг настал...
Увидев, что Резо куда-то несется (то ли к воротам, то ли в ближайшую общагу), Олег мягко выдал мяч ему на ход. Увидев под своими ногами мяч, а впереди одинокого вратаря, Резо совсем обезумел. Самое быстрое животное гепард? Х.уйня все это! Приблизившись к заветным воротам, Резо вдруг увидел деваху-блондинку, высунувшуяся из окна 1-го этажа так, что ее грудь третьего размера вывалилась наружу из блузки. С безумным воплем Резо ударил по мячу, как только мог!

Вратарь 2-ой роты Погосян был хорош, очень хорош. Практически весь матч мы не могли "взять" его ворота. Вы видели, как половозрелый павиан хватает на лету стремительного стрижа? НО! Но здесь... здесь Погосян не успел.

Мяч, просвистев, около самой штанги створа ворота, унесся к окнам 1-го этажа общаги и...
УЕБАЛ деваху-блонду прямо между сисек, и деваха, сделав полусальто,...
ЁБНУЛАСЬ из окошка в кусты.

ГООООООЛЛЛЛ! заорал Резо, продолжая по инерции нестись дальше, запрокинув голову к небу, пытаясь натянуть на голову майку, как итальянцы, но только выдрал у себя на груди пару клоков волос. Тогда он широко раскинул руки и уже опуская голову, тормозя уже и...
УЕБАЛСЯ головой о штангу и упал около Погосяна.

Мы валялись на поле, деффки валялись на подоконниках, капитан с л-том мелко тряслись и промокали лбы платками и почему-то прикрывали лица фуражками.
Нам всем было плохо.
Только отдышались, как из кустов поднимается целехонькая покрасневшая деваха, и потирая красное пятно между грудями, говорит: "А ведь и правда, ГОЛ!" и бросила мячом в Резо, но попала в Погосяна, а тот тут же инстиктивно схватил его и прижал к себе.

Матч пришлось прервать на пять минут по техническим причинам, да и Резо все катался около ворот издавая рыдающие звуки и держась почему-то не за голову, а за пах.

Армяне с литовцами последние десять минут играли почему-то из рук вон плохо, гладя на жизнерадостного Резо, который опять носился вдоль кромки поля. Олег опять получил мяч. Увидев это, Резо радостно замахал рукой и восторженно глядя на румяную блонду, завопил: "МНЭ ДАЙ! ТОЛКО МНЭ!"

Погосян рухнул на колени, закрыв лицо руками, плечи его дрожали. Олег также дрожаще его обвел. За метр у ворот он присел на корточки и из последних сил затолкал мяч туда.. мнэ.. пахом. И рухнул, корчась от смеха. Деффки начали падать с подоконников, капитан с лейтехом со скамейки.

Закончился матч поздно. Комроты взял повязку дежурного у смурного прапора и приказал ему организовать баню для игроков. Мы мылись, комроты пил водку с л-том Варгиным и оттуда доносились громовые раскаты хохота.
Я, Резо, Олег и Погосян постучали к капитану и попросили у капитана выход за КПП, ну буквально на пять минут поговорить с нашими фанатками. Капитан сказал, подавив смешок, ладно, пойдем выведу, но только пять! И пошел дальше пить водку.

Я, Олег, Погосян были в роте в 3:00, Резо в 5:00, а л-т Варгин, который долго и внимательно смотрел на нас при нашем уходе на пять минут, явился только послезавтра, принеся больничный лист (диагноз ОРЗ) с печатью медучилища.

Матрос с кисточкой.

- Вы к кому?
Верхний вахтенный остановил группу людей в новеньких синих ватниках и таких же синих штанах, направляющихся к нашей подводной лодке.
- Командир БЧ-5 на борту?
- Ага, а кто спрашивает?
- Доложите, прибыла специальная группа инженеров из Ленинграда для разметки корпуса.
Вахтенный нажимает клавишу "Каштана":
- Центральный, прибыло четыре мужика и одна баба в синих фуфайках из Ленинграда корпус замерять.
- Кого замерять?
- Говорят, корпус...
- Пропустить.
Группа в легком замешательстве от услышанного робко направилась к трапу.
В каюте командира БЧ-5 было тесно, поэтому для проведения производственного совещания было решено переместиться в кают-компанию, в которой места было не намного больше, но зато ее стену украшало великолепное панно с видом на Неву и Охтинский мост, по которому скакали одинаковые лошадки, вырезанные из оберток пайковых шоколадок.
Через несколько минут прибыл строитель заказа по фамилии Золотухин и прозвищу Залепухин. Одновременный обладатель решительного лица профессионального боксера, фигуры Дуремара из «Золотого ключика», хриплого голоса карибского пирата, а также замечательной русской души камчатского разлива.
Цель сходки с участием высокоинтеллектуальных ленинградских товарищей была одна: как вырезать участок прочного корпуса лодки для извлечения наружу здоровенной сломанной железяки (не будем упоминать ее фамилию).
Дело в том, что крупногабаритное оборудование загружается в подводную лодку при ее строительстве до момента формирования прочного корпуса, поэтому его ремонт может производиться только внутри лодки.
Ленинградская группа привезла с собой революционное решение по вскрытию прочного корпуса для выгрузки старого агрегата и загрузки нового. Такое нестандартное решение значительно сокращало срок ремонта и было поддержано нашими механиками незамедлительно.
Женщина оказалась руководителем группы и кандидатом технических наук по совместительству. Командным голосом она раздала всем персональные задания и работа закипела.
За двое суток почти непрерывной работы в тесном пространстве между легким и прочным корпусом появились таинственные рисунки из меток в виде черточек, крестиков и кружочков, выверенных сложнейшими измерениями.
На следующее утро уставших ленинградцев посадили в пыльный автобус и отправили в аэропорт Елизово, не забыв при этом хорошо снарядить в далекий путь по камчатской традиции.
...
То, что в краске можно вывозиться самому и перемазать все, до чего можно дотянуться, знает каждый. Но даже буйная фантазия обычного штатского человека иногда не способна представить, на что способен матрос срочной службы с бадьей краски и кисточкой в руках. Особенно творческие способности просыпаются в полосатой душе если на улице тепло, краска яркая и плохо отмывается.
Сегодня было тепло. Ласковое солнце щедро дарило просыпающимся после зимней спячки людям свое долгожданное тепло.
Матрос Сторублевцев, более известный в экипаже и на гарнизонной гауптвахте под прозвищем «Рубль», с удовольствием подставлял сейчас этому солнцу свою неуставную физиономию. Пилотка подводника на его голову была надета поперек, от уха до уха. Такая лихая посадка головного убора делала его сейчас похожим на Наполеона. Вероятно поэтому в голову Рублю начали приходить разные удивительные мысли.
Самая невероятная из них - исправиться.
Рубль всем своим разгильдяйским существом внезапно захотел исправиться и стать «отличником БП и ПП».
Ну так, чтобы по-настоящему... Чтобы похвалили перед строем экипажа подводной лодки... Чтобы руку пожали... чтобы 10 суток отпуска, а не гауптвахты...
На подводной лодке Рубль значился рулевым-сигнальщиком (боцманенком), а в его заведование, к несчастию подводного флота СССР, входило то самое пространство, которое вчера было украшено наивными рисунками пяти ленинградских художников.
Понедельник день тяжелый, а для Рубля он вообще обещал стать особенно трагическим, несмотря на то, что весеннее камчатское солнце продолжало весело оставаться на небе. В воздухе запахло большим скандалом общефлотского масштаба.
Прибывшая заводская группа «резчиков» корпуса нервно курила "Беломор" на пирсе и ожидала решения главного строителя.
Залепухин оставался невозмутимым, даже иногда шутил, но как-то внезапно постарел и осунулся. Накатившая было волна злости к нерадивому матросу прошла, а нервы все еще шалили. Он продолжал оптимистично искать выход из создавшейся дурацкой ситуации, прикидывал в уме, сколько еще пройдет времени до первого звонка из Ленинграда. Въедливая тетка наверняка будет справляться о результатах работ на корпусе. А что будет потом?
Он живо представил бабьи крики в кабинете на другом конце страны и их последствия на Камчатке. Сколько в запасе... семь? Восемь часов?
Как полагается в таких случаях, старпом решительно «порвал» весь экипаж на утреннем построении, используя для этого любые поводы, которые подсказала ему фантазия, чтобы досталось всем и за все. Поэтому подводники перемещались по кораблю мелкими перебежками и стараясь не поднимать глаз вверх, чтобы ненароком не обозначить своего легкомысленного отношения к происшедшей трагедии. После этого у старпома появилось время, чтобы прикинуть последствия и для себя самого. Перспективы, мягко говоря, удручали, и он с новыми силами ринулся по подводной лодке продолжать «задир» личного состава. Из матросских загашников летели на палубу «дембельские альбомы» с «секретными» фотографиями охламонов на фоне боевой техники и образцы неуставной формы одежды. Мичмана готовились к зачету по знаниям книжек «Боевой номер» и хоровому пению Гимна СССР, офицеры к предъявлению своих заведований и подразделений.
Ремонт обещал затянуться, что приводило всех в уныние. Стоять у заводской стенки надоело, экипаж рвался в море. Больше всего переживали матросы, которым предстояло вскоре увольняться в запас, лишенные теперь призрачной надежды еще раз увидеть море «снизу вверх».
Рубль забыто стоял на торце пирса, отвернув лицо в сторону моря и глотая слезы несправедливости. С утра ему привычно влупили трое суток ареста и он, боясь спуститься в лодку, покорно ожидал развязки на свежем воздухе.
Алексей Иванович бросил "беломорину" в море:
- Эй, ты, крендель мамин ! Сюда... иди...
Рубль встрепенулся, втянул голову в плечи и решительно шагнул навстречу удавьим глазам Залепухина.
- Что, сынок, нюни распускаешь? Жизнь не сахар?
Рубль тихо выдохнул и опустил голову. Слезы получили возможность свободно выпадать из глаз на рифленое железо пирса, удержать их он уже больше не мог.
- Ну-ну... Убить тебя, что ли?
Наверное, это было сейчас лучшее для Рубля. Сейчас размахнулся бы этот дядька, да как бы дал ему по башке... Тогда бы все и кончилось.

- Неееет! Убивать я тебя не буду!
Ты же индивидуум! У тебя память, как у Маркса с Энгельсом!
Кто такой индивидуум, Рубль не знал, но догадывался, что ругательство.
Алексей Иванович ухватил матроса за ухо:
- А что у тебя было в школе по рисованию?
Рубль сопел, но не признавался. Да и как можно в такие моменты переключить мысли? Ему казалось, что вся его жизнь, это сегодняшний день. Для этого он вчера родился, чтобы сегодня в позоре умереть.
- Наколки на руках сам мастрячил? Прям Рембрант!... Ну вот, я и говорю, индивидуум! Ты ведь сейчас запросто вспомнишь, как там все было?
Рубль не успел опомниться, как Залепухин втащил его по трапу на подводную лодку.
- Ну вспоминай, так было? А здесь так?
Рубль замотал головой, но Алексей Иванович опять схватил его за ухо и придал голове правильное направление.
- Вот видишь, ты, гениальный индивидуум! Васнецов ты мой недотюканный! Сейчас ты вспомнишь все эти меточки, все до одной!
Кулак возле носа добавил убедительности:
- Ага.
- И запомни, пацан, душить тебя будут, топить, убивать... Всем говори, когда красил - кружочки не закрашивал, оставлял! Понял?! Это вы сослепу не разглядели!
А когда разрежем, никто уже перемерять не станет. Не дрейфь, пацан!

Через десять минут резчики кромсали прочный корпус по рисунку Алексея Ивановича. Он великолепно знал свое дело, а фокус с Рублем был нужен для аргументации принимаемого технического решения. Мало ли кто и куда успел со страху настучать...
Все нормально! Режем!

Да и жаль пацана стало. Может, эта лодка так и останется единственным светлым пятном на его смуглой судьбе.

ПОЧТИ РОКОВАЯ ОГОВОРКА.

Почему-то только за столом, за которым в училищной столовой принимало пищу наше отделение, было принято вонючие салаты и винегреты из кислых заготовок именовать ёмким понятием - ТРИППЕР. Кто так первым выразился, уже не вспомнить, но определение прижилось. Мы со временем к нему привыкли, и прочная смысловая окраска явления, описываемого этим словом, буднично засела в наших мозгах, не вызывая ни улыбок, ни намёков:
- Подсыпать трипперка в тарелочку?
- Нет, я сегодня триппер не буду.
Иногда за столом в гостях ловил себя на мысли, что ещё мгновение, и это слово подтвердит мудрость, что оно - не воробей. Но как-то проносило...
Сибиряк Гена Л. - не пьющий, не курящий и не матерящийся - женился в отпуске после третьего курса. На второй день свадьбы за полным столом близких родственников - суровых сибирских староверов - бывшая невеста раскладывала по тарелкам какой-то салат, приготовленный ею по собственному рецепту.
- А неплохой трипперок по случаю свадьбы мне жена приготовила! - громко и восторженно, не переставая жевать, изрёк на весь стол счастливый супруг. - Не всякому мужу такая радость поутру достаётся!!!