Конфуз

На площадке Б., экипаж "восьмёрки" ожидал пассажиров, каких-то начальников мотострелкового полка, прибывших с инспекцией в отдалённое подразделение. Правда, у старлея Л. было подозрение, что эта инспекция - ни что иное, как застольные посиделки. Но это мало кого волновало. Была задача - с утра доставить группу офицеров, доставили, сейчас вот задача - забрать обратно. «Инспекция» затягивалась, похоже, догадка старлея Л. верна.
Экипаж "восьмого" с комфортом расположился в тени своей машины, к ним подошёл и экипаж "двадцать четвёртого". А как ещё скоротать время, как не за разговорами? Но беседа не клеилась, трудно найти общую тему тем, кому осталось месяц до замены и тем, кто месяц всего прослужил. Вдобавок было невыносимо жарко, даже не верилось, что там, далеко за кривым озером, уже снег, морозы.
Изредка экипаж "восьмёрки" обменивался фразами о замене, чеках, афошках, бакшише. Все это было для старлея ещё таким непонятным, вернее, преждевременным, получку здесь он ещё не получал. Потому он молча сидел в тени, сожалея лишь о том, что не догадался захватить с собой книгу. Его командир, капитан А., сидел в салоне "восьмёрки" на откидном сидении около проёма двери и откровенно клевал носом. Вчера он до половины ночи гонял бильярд, и сейчас его почти разморило на жаре.
Так прошло минут сорок. Старлей Л. замечтался и не заметил, как к ним подошли. Это был кто-то из местного начальства.
- Командир, сколько попутчиков взять можешь? - спросил он командира "восьмёрки".
- А кого везти? - ответил тот вопросом на вопрос.
- Местных активистов.
У командира испортилось настроение. Ему не понравилась эта новость, опять бараньим жиром салон провоняют.
Здесь следует отметить, что существовала практика при неполной загрузке вертолёта перевозить афганцев, повышать тем самым лояльность местного населения. Но существовала своя специфика.
- Двух человек могу взять, - хмуро ответил командир вертолёта, хотя в вертолёте было не менее десяти свободных мест.
Вот в этом и состояла специфика подобных перевозок. Когда неопытный командир вертолёта называл реальное число свободных мест, к примеру, десять, то через некоторое время он обалдело наблюдал, как к его вертолёту шло действительно десять мужчин, но при этом каждый вёл с собой две, а то и четыре жены, вдобавок ещё и с детьми, багажом. Тут и "ми шестому" не поднять. Объяснить афганцам, что вертолёту без разницы, мужчина или женщина, невозможно. Они твердо убеждены, что женщина не человек и нагрузить вертолёт не может.
- Да один всего будет, - сказал начальник и заторопился в сторону КПП. Через некоторое время он подкатил на уазике. Привёз пассажиров. На этот раз у афганца было всего только две жены и никаких детей с багажом. Даже странно.
Оставив женщин перед вертолётом, мужчины укатили в расположение части, ну и фиг с ними, внимание старлея привлекли эти две особы, застывшие как по команде "смирно".
- Да, вот это дрессировка, - завистливо подумал старлей Л., - наши бабы мужиков своих скорее так поставят.
- Жаль, в парандже, - он продолжал рассматривать афганских женщин, - хотя, вроде, фигуристые.
Но не только старлеево внимание привлекли афганки.
- А я бы сейчас с ними пошёл бы, - с какой-то голодной тоской в голосе нарушил молчание правак с "восьмёрки".
- Да ты что, обалдел?! - ответил ему командир.
- А что, отмочить в керосине, попарить в бане, - поддержал правака борттехник.
- Ну, у вас бортачей, керосин универсальное средство, - пробормотал оказавшийся в меньшинстве командир.
Тем не менее, общая тема для разговора появилась. Даже клевавший носом капитан А. оживился и с интересом наблюдал за происходящим.
- А восточные женщины темпераментные, - внёс свой вклад в разговор старлей Л..
- Откуда ты знаешь? - скептически спросил капитан А.
- Я не знаю? - старлея Л. задели за живое, он даже привстал.
Далее последовал довольно длинный монолог старлея, привести который здесь нет возможности, поскольку он на десять процентов состоял из традиций воспитания женщин Востока, а в остальном, пардон, техники половых отношений.
Честно говоря, старлей не был уж таким профессионалом, и большинство из рассказанного былом им почерпнуто из самиздатовской перепечатки Кама Сутры, которую старлею удалось достать с немалым трудом. Но это уже детали, главное то, что остальные слушали старлея, раскрыв рты. Даже, как показалось старлею Л., афганские женщины. Хотя, откуда им знать русский язык?
Наконец, старлей выговорился и удовлетворённо замолчал. Как он утёр всем нос! Душа торжествовала.
Воцарилась пауза, все осмысливали услышанное.
- Командир, а можно в вертолёт зайти? А то жарко на солнце, - эта фраза была произнесена на русском языке без всякого акцента, приятным женским голосом.
Сомнений никаких не было, это сказала одна из афганских женщин, вот, она даже сделала шаг вперёд.
- Конечно, - только и смог сказать командир "восьмёрки".
Подхватив свои не по-афгански лёгкие сумки, женщины весело засеменили в вертолёт, не обращая внимания на те изваяния, в которые превратились пилоты. Спустя секунду, оттуда выскочил красный как рак капитан А.
Едва оказавшись в вертолёте, обе женщины буквально сорвали с себя паранджу. Под ними оказались две совсем молоденькие брюнетки. Макияж выгодно подчёркивал красоту каждой. Вопреки опасениям пилотов кабина наполнилась ароматом духов.
- Хоть здесь это покрывало снять, - сказала одна из красавиц, запихивая паранджу в сумку.
- Да, а где наш самый смелый? - стрельнула глазами вторая, - он так красиво рассказывал. Пусть идёт к нам.
Ага, сейчас, старлея Л. уже не было и рядом с "восьмёркой". У него внезапно появилось срочное дело в кабине своего "двадцать четвёртого".
А через минуту поступила команда на вылет.
Спустя полчаса "восьмёрка" выгружала своих пассажиров на перроне аэродрома Ф., прямо к трапу красавца Як-40, а "двадцать четвёртый", не останавливаясь, порулил на свою стоянку.
Когда взлетал самолёт, старлей Л. только задумчиво посмотрел ему вслед.

Неведующий да не убоится

Январь 1945 года, где-то над Филлипинами. Лейтенант Ракс (в народе «Вождь Радаров», или просто «Вождь») с трудом разлепил веки и, убедившись в относительной благополучности бытия, вернулся в потные обьятья эротического сна. Злые демоны, замаскированные под пару моторов «Пратт & Уиттни» (2100 л.с., 18 цилиндров, 46 литров каждый), несли лейтенанта на встречу с тропической ночью и грозили приключениями, но это никоим образом на сюжете сновидений не отражалось. Демонами заведовал капитан «Тихоня Ганс» Шрайбер. Он же отвечал за все остальные куски умело обработанного металла, в сумме составляющие ночной истребитель П-61, по недосмотру педантов слова названному кем-то «Черной Вдовой». Вождь был не при делах, так как радиолокатор с этой конкретной машины еще вчера сняли бледнолицые (инженеры), под предлогом промывки «огненной водой». Заодно промыли чем-то и Вождя, причем настолько обстоятельно, что уходящий день и прошлую ночь он помнил очень и очень смутно.
Тихоня творчески самовыражался. Его изобретательные словосочетания добавляли драматической остроты в порнографические грезы, но нередкие ссылки на персонаж со странным именем «Штепсель» понятным образом беспокоили. От озвученых намерений Тихони в отношении этого фигуранта несло садистикой и извращениями. Вождь решил проснуться и через интерком выяснить, какая беда занесла его в самолет совсем без радара, и в какую из шести сторон света он сегодня летит. Тихоня суть дела обьяснил быстро, оставаясь все в том-же избитом русле извращений и садистики, только заменив везде по тексту «Штепсель» на «Вождь». Зоофил, подумал про него Вождь и вспомнил все.
Начальник разведки эскадрильи майор Чак Барбер, он же «Штепсель», был счастливым обладателем агрессивной сторожевой болонки. Псина никому не давала прохода, ее тихо ненавидили, но со Штепселем приходилось считаться. Прошлой ночью Вождь со товарищи, приняв неравномерно, впали в меланхолию и, как обычно бывает с образованными людьми в таком состоянии, учудили. Какой-то час упорного труда, и воющий песик прогаллопировал по расположению в виде совершенно непотребном - на правом боку было написано «не влезай, убьет», а на левом, наоборот, «упор для ноги». Аккуратненько так, по трафарету. Но самом военном зеленом фоне. Наутро в хатку к Вождю и Тихоне заглянули в поисках объяснений командир и, персонально, Штепсель. Так как Вождь просыпаться отказался, по репе получил незаслуженно трезвый Тихоня. Итог - увольнительная накрылась медным тазом, а на вечер было запланировано выполнение «учебно - воспитательной» задачи, отработка перезапуска двигателей в воздухе на малых высотах. Над занятым японцами районом. Без боеприпасов. Утешало только то, что Вождю также предстояло принять посильное участие, и Тихоня пообещал себе, что устроит соседу вечер полный дешевого адреналина и слез раскаяния.
Выйдя в район, «Вдова» рыбкой пошла вниз. Вождь попытался силой воли победить борющийся за независимость желудок. Спать больше не хотелось. Чихнул и заглох демон номер один - двигатель по левому борту. Под крыло понеслись какие-то сторожевые вышки, угрюмого вида бараки, люди с печальными азиатскими лицами и большими пулеметами. Без перерывов матерящийся Тихоня заложил «свечу», запустил демона номер раз и «дал отдохнуть» номеру два. Земля на втором заходе была ближе, бараки угрюмей, но на лицах появились улыбки. Похоже, мы здесь надолго, решил Вождь, может даже ночевать останемся.
- Тихоня, айда домой, а? У них зенитки есть, фугасом получим в задницу, я тебя через линию фронта тащить не буду.
- Вождь, ТВОЯ задница фугасы хавает на завтрак. Она у тебя как китайская ловушка для фейерверков и огромна до такой степени, что вражеские батареи на нее наводятся почти вслепую. Ничуть не удивлюсь, если вы с ней - почетные члены Токийского профсоюза зенитчиков. Так что, сгинь, злыдень, не мешай кататься!
Видимо, желая как можно полнее донести свою мысль до благодарной аудитории, Тихоня остановил оба двигателя одновременно. Вождь впал в легкий ступор, а Тихоня в наступившей тишине открыл форточку кабины и радостно прокричал улыбающимся снизу добрым лицам - Штепсель Мудак!
... Капитану рэйнжеров Принсу хотелось притвориться чем-то очень плоским и совершенно незаметным. Сумерки не ночь. С его позиции сторожевые вышки с пулеметными расчетами просматривались очень хорошо. О том, как просматривается с этих вышек его позиция, думать совершенно не хотелось. Между краешком чахлых джунглей, где залегла его ударная группа, и охраняемым периметром вся растительность была истреблена. Преодолеть эту полосу отчуждения оставаясь незамеченным невозможно. По крайней мере, было невозможно, до этого авиашоу. Сейчас глаза охраны были прикованы к небольшому двухмоторному самолету, который, как призрак оперы, носился на бреющем между вышками, попеременно глуша и запуская двигатели, и выказывал явное намерение пойти прямо здесь на вынужденную. Похоже, Штаб обещанное пугало таки выкатил. Принс шепотом передал по цепи - вперед, ребятки.
Без приключений добрались до забора из колючки, залегли. Шоу неожиданно прибрело опасный характер - у «призрака» остановились оба двигателя. Принс мрачно прикинул, кого можно будет послать в поисковую. В звенящей паузе с неба отчетливо донеслись ругательства на английском, охрана возбужденно зашумела. Но, прокашлявшись, вновь зарычали моторы, и самолет ушел в сторону недалеких сопок, сдувая с крыш бараков солому. Пора, решил Принс, понеслась. «Огонь вести экономно, за забором есть свои...»
...Штепсель любил трудиться в своем офисе в тишине, по утрам - полеты начинались исключительно ночью, в силу специфики эскадрильи. Даже не работать, а мечтать. О том счастливом моменте, когда закончиться война, и можно будет вернуться читать лекции на родной кафедре психологии. На идеально чистом столе лежал бланк радиограммы.
«Операция завершена успешно. Спасибо за содействие. Предлагаю экипаж поощрить/представить к награде.
Полковник Муччи, Ю.С. Рэйнджерс
PS: Кто такой Штепсель?»
Обождем с поощрением, решил майор Барбер. На пока пусть эти герои заборы красят. Живописцы!
В углу обиженно заскулила подстриженная налысо собака.

В январе 1945 года группа из 127 Рэйнджеров и 200 филлипинских партизан захватила японский лагерь Кабанатуан, освободила и перевела через линию фронта 511 военнопленных, большинство из которых - ветераны «Батанского Марша Смерти». Говорят, генерал МакАртур держал судьбу этих людей на своей совести. Армейская авиация оказала поддержку в виде своебразного отвлекающего маневра. Все остальное мои домыслы and maxez, welcome back.

Сказка про очень сильную любовь
ИЛИ
какой бред лезет в голову на вахте третьему механику в ЦПУ машинного отделения тридцатилетнего парохода при неработающем «кондее» на четвёртом месяце рейса на переходе из Турции в Колумбию с грузом подмокшего хлопка.

Однажды один бедный рыбак по имени Хулио сильно полюбил дочь капитана большого белого парохода по имени Кончита. Пароход ходил в милях 20 от берега туда-сюда. Хулио бросил ловить рыбу, слонялся по берегу и целыми днями кричал:
- Кончитаааааа!
Девушка ответила ему взаимностью и тоже целыми днями бегала по судну и кричала:
- Хулиоооооо!
Матросы плакали и даже перестали драить палубу. Боцман, провяленный морским ветром как прошлогодняя вобла, который обычно говорил мало, а всё больше кричал матом, и тот сказал, поддавшись нахлынувшим вдруг чувствам:
- Романтика, блин, сто ершей мне в зад!
Так они стояли и кричали, пока Хулио не решил, что кричать хватит и уже пора делать что-нибудь. Он сел в свою рыбацкую лодку и начал нагло пересекать курс большому белому пароходу, который по-прежнему ходил туда-сюда. Хорошо, что дело было совсем близко от берега, всего-то в милях 20.
Матросы подумали, что за бортом потерпевший, да и взяли Хулио на борт, тем более, что лодка была старая и текла. Впрочем, и вёсел в ней уже давно не было.
Счастливые влюблённые соединились наконец! Они стали целыми днями ходить по палубе туда-сюда, и всё время кричали от переполнявших их чувств:
- Кончитааааа! Хулиоооооо!
Матросы опять перестали драить палубу, потому что кричали они громко.
Первым не выдержал боцман, он был уже старенький и потому коротко сказал:
- Выкиньте за борт этого горлопана! Пи! Пи! Пи!
Ведь дело было совсем рядом с берегом, всего-то милях в 20. Матросы радостно выполнили приказ, при этом они хором молчали и ничего не сказали. Им даже пришли помочь мотористы, потому что в машине и так громко, а ещё и этот Хулио орал.
Капитан был не против, так как тоже был старенький и скрывался уже недели две от воплей влюблённых в своей каюте. Впрочем, дочку его всё же пожалели, и она пошла спать, так как тоже кричала от переполнявших её чувств, не переставая, много дней и очень устала.
И всё сразу встало на свои места. Матросы додраили, наконец, палубу и боцман даже разрешил им по разу плюнуть за борт. И всем стало хорошо.
В общем, нечего горлопанить, когда работа стоит.

История про контрабанду живым товаром.
ИЛИ
третья неделя выгрузки мокрого хлопка на рейде Картахены, а под бортом аборигены на долблёнках предлагают на обмен кофе, раковины и жёлто-зелёных попугаев-амазонов, которые азартно матерятся по-испански. Пентосы всё время пытаются залезть на борт по якорь-цепи и что-нибудь спереть. Боцман поливает их из пожарного шланга, а третьему механику, глядя на это, опять в голову лезет всякая ересь.

Однажды в одном порту матросы пошли попить пива, но так как деньги у них закончились ещё в прошлом порту, они просто побили мурмалайцев, и те за это отдали им хорошую собачку.
Матросы принесли собачку на пароход и помыли его из пожарного шланга, после чего боцман разрешил им не сразу выбрасывать собачку за борт.
Потом собачка полюбил повара, хотя и ничего не понимал по-русски. Повар понял, что собачка породистый, а блохи потом убежали, потому что им очень не понравились щи по-уральски, которыми повар частенько баловал экипаж и заодно несчастное животное.
А в другом порту на пароход пришёл крупный бизнесмен и спросил на пальцах рук, нет ли чего-нибудь на продажу. Матросы попросили у механика ненужный поршень. Механик не дал поршень, и матросы сказали, что есть только мурмалайский собачка. Бизнесмен сказал: «О*Кей! Гут чейндж!», но денег у него нет, и убежал. Потом он принёс новый телевизор, без вилки, но в целлофановом мешке. Матросы сказали, что им совсем не жалко зверька, потому что он всё время гадит прямо на палубу где попало, а имени у него нет, так как по-русски он совсем ничего не понимает, кроме: «Пошёл вон, сука!» Бизнесмен сказал, что они, корейцы, вообще хорошие люди и особенно любят собак, да и других белочек и зайчиков тоже. И ушёл.
А матросы поняли, что собачка попал в хорошие руки и дружно пошли смотреть порнофильм, и радовались весь рейс.
И никакая это не контрабанда, а очень даже выгодное дельце.