ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ

(продолжение)

ЭРОС, МЕНТОС И ТАНАТОС

Покинув солнечные воды забавных историй, мы погрузились в печальные глубины жизни, на самое ее дно, где она обрывается. Теперь автор должен думать - как бы вернуться к солнцу быстро, но без вскипания противоречий в крови читателя. И, как ни странно, такой путь - кратчайший между двумя точками и при этом не прямой - обнаруживается. В нем присутствует страх смерти, но именно через него мы возвращаемся к маленьким радостям бытия, так и не поняв, что же все-таки произошло.
- Кажется, муж мой начал что-то подозревать, - сказала медсестра Э. - Хочет прийти на ближайший праздник, посмотреть на мужиков стационара.
- А кто, кстати, у нас муж? - спросил сторож Х. - Помню, директор строительной фирмы. А как человек-то он кто?
- А как человек он мент, - с присущим ей юмором ответила Э. - Еще год назад опером был. Капитаном уволился, создал фирму. Так что придет вычислять, с кем я тут шашни кручу.
И наступил обещанный праздник - чей-то день рождения. В пристрое был накрыт длинный стол, принесены стулья, поставлен на тумбочку магнитофон. На этот раз мужчин было больше - к массажистам добавился директор строительной фирмы - симпатичный, похожий одновременно на актеров Клуни и Лифанова, молодой мужчина. Он принес картонную коробку грузинского вина и торт, чем сразу расположил медперсонал, и заставил массажистов ощутить свою устарелость, подобно двум зубным щеткам с прямыми ручками из рекламы против щетки с изогнутой. Пришелец еще играл на гитаре, которую внес его шофер - внес и удалился ждать хозяина в машине. Сердобольные женщины, конечно, отнесли в машину селедку под шубой, оливье, и вернулись к новому центру общества.
- Пришел выяснить, кто из нас его жене люб, - шепнул массажист Х. массажисту У. - Будь осторожен!
Массажист У. кивнул:
- Он уже на меня смотрит, как гиена на падаль - знаю я эти ментовские взгляды... А на тебя почему-то не реагирует.
- Ну, ты мужчина представительный, а я для него - килька. Не может же он подумать, что его жена так мелко плавает... - засмеялся Х. - Главное, веди себя естественно, на Э. смотри в меру, как и на других.
- Ага, попробуй быть естественным под наблюдением...
Праздник развивался. Массажист У. упорно не смотрел в сторону Э., и чем упорнее он на нее не смотрел, тем подозрительнее становились взгляды ее мужа. Он даже позвал массажиста У. курить в туалет, и там, озирая вплотную, мрачно сказал:
- А ты здоровый парень, небось, топчешь кур-то местных? Вон тут их сколько.
Зато, увидев, как массажист Х. прикуривает, сунув спичку в приоткрытый спичечный коробок (таежная привычка), с уважением сказал:
- По блатному прикуриваешь...
Пора отвлекать, - с жертвенной грустью понял массажист Х. и пригласил медсестру Э. на танец. Ее муж отвернулся к окну без штор, за которым была осенняя тьма.
- Какой у тебя тактичный мужик, - сказал массажист Х., касаясь носом ее щеки.
- Ага, - сказала она, отстраняясь. - Он сейчас за нами тактично в отражение следит...
Вскоре бывший оперуполномоченный принял несколько полных рюмок водки, пустился в одинокий и бурный пляс, подвернул ногу, катался по полу с завываниями, был отнесен в палату, уколот уколом, уложен на кровать, откуда жалобно звал жену. Она пришла и сидела рядом остаток вечера.
- Как так можно при женщинах верещать? - мстительно сказал У. - А еще мент называется. Психопатическая личность...
Прошло несколько дней. Сторож Х. сидел на дежурстве и по обыкновению что-то писал. Был поздний вечер, когда в дверь постучали.
- Привет, - сказал оперуполномоченный, входя с бутылкой. - Я подумал - скучно тебе, наверное, сидеть здесь одному. Выпить же всегда хочется, но не всегда есть с кем. Как смотришь на этот предмет? - и он щелкнул по бутылке ногтем.
Сторож смотрел отрицательно. Но опер смотрел подозрительно, и сторож неопределенно пожал плечами, прикидывая, какой разговор его ждет - длинный или короткий? Как обычно бывало со сторожем, ему все время попадались противники более тяжелой весовой категории. Вот и на этот раз он начал думать, что есть в комнате твердого и продолговатого на случай неудержимого развития событий. Впрочем, время на подготовку у него еще было - минимум одна рюмка, максимум бутылка, - святое же дело - вначале выпить с жертвой, и уже потом заколоть ее рогами.
- Но есть и еще вариант, - сказал опер, глядя внимательно в глаза сторожа Х. - Машина ждет, и если можешь оставить дежурство, сейчас садимся и едем в баньку. Потом доставляем тебя обратно. Вообще, я на этот вариант рассчитываю. Не все же с женой вечера коротать, - подмигнул он. - Может, и она куда гульнет, пока меня нет...
Этот довод убедил сторожа. В самом деле, сидеть здесь и ждать, что сюда внезапно заявится медсестра Э., было бы глупо. Лучше увести опера подальше.
- Поехали, - бодро сказал сторож, - Давненько не брал я в руки веник...
Идя к машине, он чуть не заложил руки за спину.
...Они ехали по огнистым улицам, потом пересекли мост и помчались по загородному шоссе, рассекая темноту фарами. «Как же я не догадался, что он задумал? И никто не узнает, где могилка моя», - с тоской думал сторож, сидя на заднем сиденье и глядя, как вспыхивают в свете фар дорожные знаки.
- Кстати, - сказал опер, - познакомься, мой шофер тоже вертолетчик. Училище-то разогнали, я ему работу дал. Капитан, между прочим...
- Летчик? - спросил Х., стараясь говорить мужественным голосом.
- Аошник я, - равнодушно ответил шофер, сворачивая с шоссе на лесную дорогу.
«Встретишь аошника - убей его», - вспомнил Х. аэродромную поговорку. - Народная мудрость не врет, - подумал он, глядя на мощный затылок молчаливого шофера, - не ты его, так он тебя».
- Что-то далековата банька, - сказал он, скребя пальцем черное стекло.
- Так не городская же! - хохотнул опер. - На озере она, хорошее местечко, тихое... Да не ссы, обратно с ветерком доставим!
«Неужели так бывает? - думал сторож Х., вытирая потеющие ладони о штаны. - Из-за одних подозрений, бездоказательно, возьмут и утопят как котенка. И это притом, что у меня столько недоконченных великих дел! А они потом попарятся, выпьют, закусят и продолжат их совершенно никчемную жизнь. И никто не узнает, куда я пропал, свидетелей-то не было. Нет, нельзя идти на заклание как теленок. Надо бежать. Пока изображаем неведение, а на месте сориентируюсь».
Машина качалась на ухабах, дорога петляла среди сосен. Ездоки молчали, глядя вперед. «Вот он, второй случай из трактата, - думал сторож. - Бог говорит - я есть, и сейчас воздам тебе за прелюбодеяние».
- Ты же доказывал, что меня нет, чтобы свободно и бессовестно предаваться греху, - говорил бог, толкая сторожа в бок. - А теперь что думаешь?
- А что тут думать, - отвечал сторож. - Признаю свою ошибку. И в самом деле, зачем они мне нужны? Глупо из-за этого вот так бесславно сгинуть. Только сейчас понял весь абсурд и неравновесность. Давай договоримся - я больше пальцем их не трогаю, - хотя, признаюсь, это будет трудно! - и просто сижу и пишу. Мне нужно написать роман, закончить разработку научной системы хиромантии и астрологии, и доделать единую физическую картину мира. Ты же знаешь, кроме меня этого никто не сделает. Я уже близок к разгадке. Тебе это в первую очередь нужно - познать бога полностью могут только его части...
- А вот и нет, - сказал бог. - Сам знаешь, я абсолютно равнодушен, мне вообще по барабану, что ты там пишешь. И когда появится единая картина мира - тысячелетием раньше, тысячелетием позже - мне это - как там по-английски? - мне это возле птицы. И потом, веры тебе никакой нет. Ты меня сколько раз просил помочь, обещал, что верить будешь - и что? Только выкарабкаешься, и опять за свое. Сам теперь выкручивайся...
И бог, дав ему дружеский, но ехидный подзатыльник, исчез. По всей видимости, ему было все равно - жив сторож или мертв.
Сторож открыл глаза. Машина стояла возле какой-то освещенной изнутри будки.
- Сидите, я сейчас, - сказал опер, вылез и вошел в будку. Вернулся с тремя девицами. - Не дергайся, - сказал он сторожу, - за все уплачено.
Девицы утолкались на заднее сиденье, вмяв сторожа в дверь, и машина покатила вниз, к озеру. Сторож немного повеселел - столько свидетелей на дело не берут. Может, все ограничится мордобитием? Хотя, менты, они хитрые, мало ли какой план разработал этот психопат...
На берегу стоял большой деревянный терем. На первом этаже была парилка, мойка и несколько тесных кабинок с деревянными полками - но, судя по царящей в них прохладе и запаху спортзала, явно не для парных забав.
- Ебом пахнет! - потянув носом, повеселел мрачный шофер.
Посидели в парилке, быстро помылись, и, завернувшись в простыни, поднялись на второй этаж. Там их ждал стол и лавки. Тут же в углу на подставке притулился телефон. Опер привычно снял трубку и заказал салаты и люля-кебаб. Все было принесено вежливым юношей.
После третьей рюмки, глядя на добрые лица друзей, сторож повеселел. Он даже начал шутить с девицами. Две были слегка потасканы и сильно накрашены, но третья, совсем молоденькая, была свежа и особенно хохотлива.
- А наш друг, - сказал опер, - между прочим, массажист, чтобы вы знали. И сделает массаж, кому захочет, прямо щас. Кто хочет?
«Погоди! - хотел сказать массажист. - Как это - кто захочет? Ты же сказал - кому я захочу!».
- Я хочу! - сказала самая молодая. - Можно?
- Конечно, - кивнул сторож, думая с облегчением, что хоть в этом повезло сегодня.
Они спустились на первый этаж, вошли в кабинку, он закрыл дверь на крючок.
- Стели простынку, ложись, - сказал, подумав, что прежде здесь не помешает окатить пол, полок и стены хлорамином. - И полностью расслабься. Работать тебе сегодня не придется. Понимаешь, я не знал, куда они меня везут, а то не согласился бы. Не имею женщин за деньги. А тем более - за чужие. Так что у тебя сегодня оплаченный отгул. Делаем просто массаж...
Она сказала, что ей девятнадцать, но, похоже, даже меньше, - думал он, гладя ее нежное упругое тело. Они были голыми, и ему нравилось, что все условности отсутствуют изначально. Он применил все запретные приемы, он оседлал ее и нежно терзал. Он сделал все, кроме главного. Хотя, не все - усеченный вариант, по понятным причинам общедоступности пациентки.
- Какой кайф! - сказала она, переворачиваясь на спину. - Возьми в сумочке презик...
- Нет, - сказал он, стоя над ней на коленях, тяжело дыша, и вздрагивая от прикосновения ее пальцев. - Принцип. Не я платил.
- Ты заплатил массажем, ну, пожалуйста...
- Давай сначала покурим, посидим...
Они сидели, курили, она рассказывала легенду про то, что работает последнюю неделю - нужны деньги, бывший муж украл ребенка и требует выкуп. Он кивал, слушая вполуха, чувствуя, что его возбуждение не спадает, упираясь в обернутое вокруг бедер полотенце. Она говорила, искоса поглядывая на его возвышенное чувство, и он знал, что ей приятно. Так они сидели, пока в дверь не постучали.
- Эй, любовники! - крикнул опер. - Вы уже полтора часа там! Живы еще?
- Пошли, - сказал он.
Они встали. Он обнял ее сзади, целовал в шею, прижимаясь всем телом, она завела руки за его спину, ее сердце в его ладони билось все быстрее - скажите еще, что она притворяется!
- Спасибо тебе, - сказал он, отстраняясь. - Хочу, но не могу. Приходи как-нибудь на массаж...
- Приду обязательно, - сказала она и поцеловала его в щеку.
...Машина летела по шоссе в город. Светало. Сторож дремал на заднем сиденье.
- Останови здесь, - сказал он за квартал до стационара. - Прогуляюсь. Спасибо, мужики, чудно провел время.
- Да не за что, - сказал, проснувшись, опер. - Просто подумал - чего хороший человек сидит ночью один, пусть оттянется немного. Как-нибудь еще попаримся...
Вставало солнце. Сунув руки в карманы, сторож шел по пустой утренней улице и улыбался. Он думал, какие, оказывается, хорошие девчонки, эти проститутки.
Жизнь была прекрасна.
А днем медсестра Э. пришла в массажный кабинет.
- Что, с мужем моим подружился? - насмешливо сказала она. - Спинку друг другу потерли?
- Уже доложил?
- Сказал, что втроем в бане были. Мало того, сообщил, что ты, ужравшись, признался, что трахаешь меня...
- Это еще что за новости?! - удивился массажист Х. - Об этом разговора даже не было. И потом, я никогда не ужираюсь, ты же знаешь. Ну, так что, ты повелась?
- Нашел дуру! Я ж его фишки знаю. Он меня все утро пытал сегодня, но на мне где сядешь, там и слезешь. Я на него сама наехала, - мол, с проститутками оттягивался, а теперь мне мозги пудришь.
- Нет, насчет проституток все чисто, я - свидетель, - сказал, честно глядя, массажист Х. - Но парень он у тебя коварный, надо держать ухо востро. Хотя... Я так и не понял, что все это значило, и почему мне не помяли морду? Ладно, раздевайся, ложись, будем оправдывать подозрения...

(продолжение следует)

ПЕРЕВОРОТ

Как у нас, на ЛИМПОПО
Завезли портвейн в сельпо.
И потом мы две недели
Всей бригадою гудели.

(частушка воинов-интернационалистов)

Дело было так. В самом начале девяностых годов, когда взбрендила у нашего неспокойного народа очередная потребность всё перестроить (мало им 17-го года?!), напала на меня грусть-тоска. «Задумался» на литра два. Думаю, смотрю в окно ... Настроение - в никуда. А тут звонок.
- Слышь, Никандрыч? Это Палыч...
Палыч - это мой земляк и вообще по жизни - кореш. Пересекались с ним неоднократно. Он был в своё время специалистом по антидиверсионной деятельности. В начале семидесятых прислали его к нам на Кубу с кем-то там разбираться. Вызвали меня. Говорят, что парень из «Сибири» едет, языка не знает (а я тогда в группе войск вроде как переводчиком испанского значился). «Помоги ему. Ну, сам знаешь». Разобрались. Дело простое - обеспечить безопасность прилета-пролёта через Кубу наших атомных бомбардировщиков до Флориды и обратно - в Вологду. Ну, а потом встречались мы с ним в Анголе и Мозамбике...
Ну вот? Палыч и говорит:
- Никандрыч (я по отчеству - Никандрович), сам понимаешь, у этих ребят перестроечных крыша надолго отлетела, а жить и творить что-то надо. Да и с деньгами - Баграм. Я-то сам, говорит, давно от дел отошел. Работаю по первой профессии - зоотехник зверосовхоза нынче в Курганской области, одну зверюгу с другой хреновиной скрещиваю... Мирное дело. Да вот захотелось кандидата наук защитить на этой подлянке. Ну и поехал в Киев, на научную конференцию, вроде как в научном процессе поучаствовать. Учёные, сам знаешь, истину глубоко прячут. Пока стакан не нальешь, правду не скажут. Странно наша жизнь складывается. Одним словом налил я этот стакан одному негру, участнику той конференции, нашему бывшему советскому студенту... Опохмелились. Ну, он и говорит: «Слышь, Палыч, ты вчера рассказывал, что «вредителем» достойным был, много видел, натворил.... А я, говорит, сын вождя племени (сам знаешь, у них там вождей - ну до хрена), и работал раньше то с вашими чекистами, а то и с англичанами... Кто как заплатит. И очень, говорит, мне порядки в моей стране не нравятся. А порой и просто денег не хватает. Тоже неплохо какую-нибудь «перестройку» сообразить».
Слово за слово. Брат у него младший - начальник их местного Генерального штаба, а хочет стать Президентом. Дело по нынешним временам обычное, даже блоха хочет стать орлом. Предлагает сделать там у них небольшой переворот, чтобы брательник возвысился, а с нами алмазами расплатится и аванс дает. Нужно всего-то две БМП (боевая машина пехоты), ну и боеприпасы. Всё это поедет в рамках военно-технического сотрудничества с зарубежными странами. У тебя же, Ник, люди остались, которые не при деле, а я насчет «грузовика» (т.е. Ил-76) и прочего договорюсь.
- Палыч, - отвечаю, - Дело это нехитрое, но стрёмное. Лучше бы деньги все вперед с установкой временного графика на производство работ. Сам знаешь, им белого человека «кинуть» - вопрос чести, уж шибко много белые за эти века там у них натворили. А тут еще «перестройку» завезём, а они ещё со СПИДом никак не могут справиться.
- Передком дают сам знаешь, кто, - отвечает Палыч. - Прилетай сюда, поговорим. И наш друг здесь будет. Стив его зовут.
УРАЛ
Эх! Край ты мой любимый! Урал, Сибирь... Перемешались мы все здесь - русские, татары, башкиры, евреи, казахи.... И нет ни к кому вопроса: кто ты? Я - Сибирь! Кто человеком родился, человеком и умрёт. Ну, а кто сука, тот сукой и закончит свой путь. Нет лекарства: сибиряк - морда, как лопата, а глаза быстрые, проникающие... Помню, на Кубе, когда награждал меня Рауль Кастро, он спросил: «Ты из России... Откуда конкретно?» «Из Сибири». Он неловко проколол форму насквозь, до тела и капнула кровь: «Ну, сиберьяно (сибиряк), держись». Мы и держались. Та форменка всё ещё у меня хранится.
Так. Прилетел в родной город. Встретили. Что дальше? Стив оказался вполне нормальным парнем. Правда, всё рвался до наших баб (А кто до них не рвется?). Съездили пару раз в Москву. Разрешающим на экспорт оказался бывший «наш» по Мозамбику. Выпили. Был один вопрос:
- Мужики! Мы же всё прошли! Ну на хрена вам это нужно!? А Палыч ответил: «А на хрена ты здесь сидишь? Там хоть наш «дедушка» с океана дует, а здесь гниль кругом. Поехали с нами. В ответ генерал задумался, маханул ещё стакан, заплакал и начал петь «Очи чёрные», а Стив его поддержал (кто против очей, да ещё чёрных?!)
Кто прошел нашу тропу, трудно с неё уходит. Живи долго, генерал...
Загрузка двух БМП в Ил-76 происходила чисто в нашем жанре: неразбериха, уставная матерщина, «посылание в места»... У всех ведь деды и отцы прошли войну, все знают, что «это» (т.е. наш груз) иногда взрывается.
- Слушай, Палыч! Ты «прокладки» взял?
- Это которые?
- Ну, эти самые. ... Когда всё нормально и удобно: жратва, вода и прочее.
- Есть люди, есть идеи, наверняка есть и это.
Подсели в Москве на дозагрузку и на получение разрешения на пролёт. Забрали лидеровщика (это парень со знанием языка и опытом проведения самолёта по маршруту через воздушное пространство различных государств). Получили разрешение на пролет. Взлёт.
Длительный полёт в трюме «грузовика» Ил-76 - занятие не из приятных. Раскинули брезент прямо на броне. Приняли по стакану «снотворного». Устроились, кто как может.
- Как ты переносишь жару?
- Никак. Пусть лежит себе, где лежала.

ДОРОЖНЫЕ СЮРПРИЗЫ

Первая посадка имела место быть в одной большой бывшей французской колонии. Таможенники (а в Африке что таможенник, что кто другой «при исполнении» на границе - реально всё это армия или спецслужба). Открыли «задок» самолета. «Таможенники», до этого активно обсуждавшие что-то, растерянно замолчали: в трюме стояли в линию два полностью снаряженных новеньких БМП, проходы были забиты штабелями с боеприпасами. И это было длительное молчание. Затем один из них опомнился и начал быстро что-то тараторить по мобильной радиостанции.
Не прошло и пяти минут, как нас окружили 4 джипа с пулеметами на треногах. Подлетел и грузовик с солдатами. Все замерли: они смотрят на нас, мы - на них. Бояться в такой ситуации особо нечего, не в первый раз. На летном поле никто стрелять не будет, слишком много опасных «бяк» вокруг. Главное учуять: кто и как настроен. Наконец из ближайшего джипа вылез араб с пригоршней звёзд на погонах (вот уж точно, «чем беднее армия, тем больше генералов») и медленно, бочком этак, начал продвигаться в нашу сторону. Таможенники напряглись, шустро поглядывая по сторонам. Никто не тянется к оружию, не клацают затворы.... Это хорошо.
Разобрались достаточно быстро. Они свои документы показали, мы - свои. Цель полета - туда-то, конечный пользователь - такой-то, разрешение на пролет-посадку - такое-то и от такого-то. После этого стражи с командиром нашего «грузовика» и переводчиком умчались к контрольной башне делать запрос руководству. Через 30 мин. командир и переводчик вернулись: всё окэй! Нам даже дали возможность заправиться вне очереди. Да и то правильно: на кой задерживать столь опасную штуку в международном гражданском аэропорту?!
Опять полёт. Осталось немного: часов пять-шесть от силы. Одно плохо - солнце африканское к горизонту катится. А здесь темнеет быстро. Пятнадцать минут - и будто чёрт за веревочку дернул. Хорошо хоть, кто-то из экипажа летал уже в этих дебрях. По огням портовых городов видно, что летим вдоль побережья. А стран мелких тут натыкано - одна к одной. Как бы не промазать... Шутка, конечно. Хотя ходят байки, что и такое бывало. А местная тюрьма - преддверье ада и отдельная тема. Даже если выживешь, лет через несколько всё равно аукнется на голове, желудке или сердце. Тем более, что защищать нас особо и некому. В МИДе - бардак, посольства-консульства сокращаются, закрываются, все бегут... «Посольские» особо не высовываются, осматриваются, хотя груз наш оформлен по всем канонам. Да только вот сам-то груз уж больно специфический.

ПРИЛЕТЕЛИ

Африка - вторая «мама». Только больше мачеха, да податься некуда. Правит здесь батюшка голод, страшный голод! Ну, а «элита» в большинстве стран, как и везде, наглая и на всё «положившая». Живет хорошо, но как-то недолго. Не любят они делиться, но жить-то хорошо всем хочется. А с чего этим «элитным» можно кормиться? С распродажи по дешевке того, что земля подарила, да с иностранной помощи. Чем хуже в стране, тем больше помощь, тем лучше «элите». Другими словами: чем хуже народу, тем лучше правителям. Они ведь всю эту помощь и «приватизируют». Гниль человеческая. «Рублёвка», одним словом.
А самый клёвый вариант для «элиты», когда война. Много беженцев-лишенцев появляется. Ну, и, соответственно, много бесплатной международной помощи, которая уже в порту назначения «приватизируется» и становится «платной». Тут в портах такие интриги и междоусобицы происходят между министрами и князьками, без пулемета не подходи! Вот такой «разврат ума» получается - война всем, кроме рядовых аборигенов, выгодна. Местным «элитным» уже понятно, почему. Но самое зашибательное, что и международным организациям это дело выгодно: чем больше «помог» в этом году, тем больше бюджет можно запросить на год следующий. Опять же международных «элитных» число вырастет, да и зарплата «потяжелеет». И перед Богом вроде бы как отчитались: помощь-то - «гуманитарная», т.е. самая что ни на есть гуманная. Бедная ты моя Африка! Ну, это к слову... Мы и сами от нечто подобного смотались...
Итак. Прилетели. Рассвело мгновенно. Запах африканского утра особенный: какой-то коктейль из гари костров, на которых готовят пищу, аромата тропической растительности, соленого океанского ветра.... У тех, кто подолгу и часто бывал в тех местах, сразу возникают ностальгические воспоминания о прошедших годах, молодости.
Разместились в гостинице за городом. Главное - дождаться вертоподдержку. Через пару дней подойдёт морской транспорт с двумя вертушками и лётным составом.

ПРЕЗИДЕНТ

Если боишься - не ввязывайся, ввязался - не боись
(присказка тех, кто «там» бывал)

Вот и Стив пришел. «Пойдём, - говорит, - познакомимся с Президентом. Возьмите водки побольше и икру». Это был тот самый Президент, которого надо было, как бы «заменить». Они все из одного племени, но что-то там не поделили. А Президент оказался нормальным мужиком: много пил, угощал, жену и детей показывал.
При виде «великих мира сего» на меня всё время нападает задумчивость. Может быть, их мать не так родила или в детстве крепко били. Стремление к власти над людьми и к бешеным деньгам - это, как нам когда-то объясняли, компенсация комплекса неполноценности. В общем, нам с Палычем Президент понравился. Да и пили мы с ним столько, что на следующий день прилетел спецрейс British Airways и увёз нашего «кореша»-Президента в Лондон, лечить печень. Предположительно должен вернуться через две недели.
Моя задача была быстро понять, используя различные источники (телевидение, газеты, платные информаторы ...), что в стране происходит. А в стране, как оказалось, шла война за алмазную зону. И эти алмазы («ловушка для дураков») по своему качеству были очень ценными для мировой «ювелирки». Покупали их тут, везли в Израиль на огранку, что поднимало их стоимость на 30-40%, а далее - на мировые алмазные биржи. Сейчас это называется «поток кровавых алмазов» (Bloody Diamonds Flow). Зачастую при покупке использовались фальшивые доллары, которые делали «бывшие наши» с Брайтон-Бич. И это очень не понравилось международному алмазному гиганту «Де Бирс». Оттуда и война. А наш «кореш» Президент вовремя не врубился: надо было быть или с «этими», или с «теми». Но он брал и с «тех», и с «этих». Одним словом, по жадности своей сам себя «подписал». Но самое печальное, он загнал всю свою плохо обученную армию (причём в полном составе, а это большая ошибка) в алмазную зону, где они воевали уже 6 месяцев без оплаты, в малярии и без нормальной жратвы.
Политические партии. Тоже как везде: или карманные или племенные. Одни вроде как за «демократию», другие - за «Великую Тумбу-Юмбу». Впрочем, есть довольно вразумительный тариф, кто сколько стоит. Телевидение и пресса - соответствующая оплата, и тут быстро всё понимаешь. Ну, ещё там пара - тройка идеалистов-диссидентов. Общее настроение интеллигенции - «свалить» до лучших времён куда-нибудь за границу и спокойно переждать, что вполне естественно.
Народ, как положено, голодный. Всё держится на международной помощи (это когда вместо того, чтобы «научить ловить рыбу, просто её дают «на халяву») и на экспорте сырых алмазов. Этот вариант - долгоиграющий и для страны смертельный.
В общих чертах ситуация понятна.

Президент и страна его
и
Наши проблемы

Эх, старик Хэм! Ах, зелёные холмы Африки! Кто бы знал, как трудно раскручивать наши «вертушки» в тропиках. Но зато с летунами повезло. Один «первый» пилот - бывший командир вертолётного полка в Афгане, свой, армейский. На другой машине - «работал» в Анголе, тоже свой. У всех в связи с реформами в России - финансовые проблемы в семье. Так уж повелось, чем больше революций и реформ, тем хуже народу. Скоро возвращается наш «кореш» Президент.

На облёт

Тут Палыч и говорит. «Неплохо бы, Никандрыч, эту долбаную алмазную зону с воздуха посмотреть, как там местная армия и прочее».

Полетели. «Мы все пули не боимся, но боимся малярии, если все не обосрёмся, наша Родина - Россия». Полёт над Африкой сам по себе красив - широченные реки, джунгли, а по саванне слоны и лёвы гуляют. Одним словом, всё то, что ты когда-то в детстве видел в учебниках про Африку или в «Клубе кинопутешествий». Спасибо, как говорится, за судьбу, в которой Куба, Ангола, Мозамбик и пр.
Эта алмазная зона смотрится сверху как наказание Господне. Кругом алмазные копи. Кратеры, кратеры... До горизонта. И как всё просто: местные аборигены работают за жратву и моют алмазную руду, на две недели им завозят пищу «благодетели» из столицы, местные сдают им сырые алмазы, на которых и держится устойчивость (или неустойчивость) мировых валют. Ну, там ещё мировые запасы золота и нефти конечно нужно учитывать. Скользкий маршрут «идущих ни откуда, идущих в никуда».
Как оказалось, местные армейские, поняв, что их, бросили в «туфту», тоже начали свою алмазную «добычу». Заходят в деревни, когда приезжают столичные «благодели-алмазники», забирают у них покупочные деньги, а за одним и алмазы. Девать эти алмазы некуда. Украшают ими свои «Калашниковы», вешают гирляндами на шею.... Одним словом, мародерствуют. А когда уходит федеральная армия, приходят «повстанцы» (по правительственной квалификации - «бандиты»). Всё повторяется.

Что делать дальше

В общем-то «картинка снята». Но что делать с Президентом? Лучше им от его замены не станет. Где алмазы, там всегда одно дерьмо. Но нам платят. Нужно найти нормальный ход. Нам больше крови не нужно. Думаем.

И придумали

«Слушай, - говорю я Палычу. - Все старшие армейские офицеры на алмазной зоне - выходцы из столицы. Их семьи здесь. Они 6 месяцев не получали зарплату. Давай-ка заплатим паре журналистов и сотворим статью на тему справедливости. А потом несколько экземпляров - в армию. Ждут, мол, вас, ребята в столице.... А вы о своих семьях не думаете и т.д.. И они, армейские, придут. Здесь - не Россия. А мы поднимем верты и немного пошумим над городом». Согласовали этот вопрос со Стивом (а, следовательно, и с его брательником, тот, который начгэша).

И они пришли

Прошла неделя. Вернулся Президент, а парень нам этот, как отмечалось, понравился. Мы с ним снова «нажрались», и «под сурдинку» тихо-тихо намекнули (теперь уж можно признаться), что в армии не всё спокойно, и если «чуть-что», то крыть ему нечем. Ну, понравился он нам и его семья. Значит, должен жить.
А под утро перед президентской резиденцией появилась группа офицеров, требующих зарплату. Мы подняли со своей площадки верты. Президент был с «бодуна», а, следовательно, в страхе. Он прыгнул в легкий вертолёт, стоявший на площадке за дворцом, и улетел в соседнюю страну. Мы передали новой власти два наших БМП и улетели также в соседнюю страну, но в другую. Получили деньги, остались живы. Вот так и начинала завариваться вся эта каша... Так аукнулась по свету российская дурная «перестройка».

Часть материала взята с форума Полтавского ВЗРКУ. Итак:

1. Сергей Есенин в ПВЗРКУ не учился, но ТЭРЦ (теория электрорадиоцепей) он знал и уважал.

2. Если бы во время Великой Отечественной войны всю эту массу огня (это про "Шилку") бросить в рожу фашисткому гаду...

3. Трусцой - это студенты бегают.... А курсант - он в трусах, но очень быстро.

4. У меня единственное физическое упражнение - приседание на унитаз.

5. Я, товарищ курсант, хоть и дурак, а уже майор, а вы, товарищ курсант - курсант.

6. Товарищи курсанты, выбирайте: или ломом по яйцам, или яйца в тиски и подкручивать?

7. (разборки по факту беременности студентки пединститута, обращаясь к декану не помню какого факультета): Эти юнцы к четвертому курсу наливаются такой сексуальной мощью, что из этой девушки запросто сделают бабушку.

8. Построение в пятнадцать ноль-ноль пятнадцать минут.

А эти два перла выдал уже упоминавшийся мной полковник Мазур:

9. Спать на самоподготовке то же самое, что и ссать себе в сапог. Сначала тепло и приятно, потом мокро и холодно.

10. Диалог на сдаче экзамена:
П-к Мазур: "Товарищ курсант, вы шо - дебил?"
Курсант: "Никак нет, товарищ полковник".
Мазур: "Шо нет, вам два балла надо ставить, вы ж не знаете нихрена".
Курсант (умоляюще): "Товарищ полковник!"
Мазур: "Ладно, задам вам дополнительный вопрос. Какой полковник прошел славный боевой путь от залива Петра Великого до западных границ государств участниц Варшавского Договора?"
Курсант:"Полковник Мазур!"
Мазур: "О! Оценка хорошо с минусом!"