ВЫСТРЕЛЫ

«Сволочи! Сволочи!!!! Беспорочная служба и все такое, и вот, на тебе! «Снизить в воинском звании на одну ступень...» А кто в Новый год ночью на вахту заступал? Две недели шесть через шесть? А кто летом по трое суток из дежурства не вылезал? Кто, в конце концов, был лучшим дежурным по связи бригады? КБЧ-4 с «Заприморья» капитан третьего ранга Сидоров? Старший инструктор ЗАС мичман Забегайло? Или, может, начальник узла связи старший лейтенант Дима? Не-е-ет, я! Я был лучшим дежурным по связи! Всего-навсего главный старшина! Сволочи! Сволочи!!! Теперь оклад по званию упадет, минус северные, минус полярки... Еще и трех окладов за боеготовность не видать как своих ушей. Нет, это так оставлять нельзя! Но как, как отомстить??? Уйти в запой, как начальник вещевой службы, когда ему вместо капитан-лейтенанта присвоили просто капитана? Пошло. Слишком пошло и примитивно. Составить список на повешение, как старший мичман с того же «Заприморья»? Первым - зам, потом командир, потом - все остальные? Нереализуемо...»
А, пропади все оно пропадом. В самом деле - пластаешься тут, весь в поту, как лошадь Буденного, и на тебе... Но делать все равно что-то надо.
Мысль пришла как-то внезапно.
Снаряжение... Кобура мягко похлопывает по правой ляжке... Тужурку - поверх... Черт, кобуру видно. Ремешки длинные. Да ладно, никто и внимания не обратит. Пистолет. Китайцы молодцы. Почти как Макаров... Приятная тяжесть. Обойма... Полная. Запасных... Три. Обойму на место. Щелчок. Затвор - передернуть. Ух ты, даже курок назад отошел!!!
Ну что, главный старшина... оп-па, а ведь уже старшина первой статьи, действуй!
Учебно-боевой центр. Два этажа. Кабинет начальника узла связи старшего лейтенанта Димы - на втором. На первом - дежурный по УБЦ. Матрос... Черт, фамилию совсем не помню. Кличка - Рокер. Падай, Рокер! Выстрел в воздух. Еще. Еще. Рокер лежит, прикрыв голову руками. «Товарищ главстаршина, Серега, не стреляй!!!» А вот фигу тебе! Не главстаршина я больше! Что, страшно? Не бойся, Рокер, сегодня я не к тебе. Улыбается - догадался...
Кабинет. Дурацкая табличка «НУС». Начальник узла связи, стало быть. Интересно, почему матросы все время дописывают к табличке одну букву? Получается то «ГНУС», то «АНУС»...
Дима молодой совсем. 23 года. А уже НУС. Поймет он меня? Прежний начальник, Михал Михалыч, пожалуй, не понял бы. А Дима... Что ж, он молод, как и я. Поймет.
Дверь - нараспашку. «Что, Дмитрий Викторович, не ждал???» Два выстрела в воздух. Дима плавно уходит под стол. Выстрел! Выстрел!
Жаль, пуль нет, хотя бы пластмассовых. Чтобы по столу щелкали.
Дима, покряхтывая, выползает из-под стола. Улыбается. Я знал, что поймет.
- Ну-ка, ну-ка! Дай посмотреть!!! Где взял?
- В третьей квартире магазин открылся коммерческий. Продаются.
- Еще обойма есть? Дай мне, а?
Защелка сдвигается, пистолет разламывается пополам, из нижней половины вываливается пластмассовая круглая красненькая обойма с пистонами...
Дима засовывает пистолет за пояс.
- Молодцы китайцы... Как настоящий. Так, посиди пока здесь, я кабинет закрывать не буду...
Через минуту из кабинета флагманского связиста доносится вопль «Что, Сергей Владимирович, не ждал???».
И два выстрела... В воздух...

Студенты на «военке»

Речь пойдет о некоторых эпизодах, имевших место быть на военной кафедре Киевской академии муниципального управления в 1998-2000 гг. Сильно не бейте. Проба пера.

Эпизод I. Омана.

Почти ни для кого уже не секрет, что преподавание в украинских ВУЗах в 90-е гг. прошлого века приветствовалось исключительно на украинском языке (хотя были и свои исключения). Вот и у нас в академии от офицеров-преподавателей военной кафедры требовали излагать Науку Побеждать на рідній мові. В принципе, проблем с пониманием ни у кого не возникало. Украинский язык все студенты знали, некоторые только на нем и говорили, а вот нашим офицерам, служившим еще при СССР кто в ЗабВО, а кто в ГДР или еще где, было не всегда удобно переводить на украинский некоторые военные (иногда и невоенные) термины.
Итак, сам эпизод.
Преподаватель тактики полковник Приходько Александр Владимирович, изложив нашим двум взводам весь материал по теме занятия, решил закончить лекцию фразой: «Вот я вас и ввел в курс дела». Естественно, на украинском.
Но прозвучало это так:
- Ну ось я вас і ввів в... Александр Владимирович замялся, видимо, подбирая перевод окончания «курс дела».
Паузой не преминул воспользоваться признанный интеллектуал и весельчак нашего курса Ваня Колесников. Он «любезно» подсказал преподавателю окончание фразы:
-...в оману.
Конечно же, все студенты знали, что «ввести в оману» это на украинском - обмануть, ввести в заблуждение. В аудитории послышались сдавленные смешки и хихиканье. Но как ни странно, знал это и полковник.
Укоризненно посмотрев на Ваню, он сказал:
- Ха... В оману... Я знаю, что такое омана. Вы меня тут не путайте!
...
Из курса психологии известно, что преподаватель может поспособствовать процессу запоминания студентами информации, вызывая у них какие-то сильные чувства (не вру: так и было написано в учебнике по психологии за год, по-моему, 1975).
Полковник Приходько чувства у студентов вызывал. Разные. И сильные. В основном, конечно, досаду и раздражение. Потому что не давал студентам-раздолбаям (Типа: Кому там эта тактика нужна?) списывать на контрольных. Преподавателем он был (и есть) строгим, но справедливым, и ничего лишнего у нас не требовал.
Вот в порыве очередного приступа сильных чувств два наших взвода и запомнили эпизод с оманой, который скоро получил продолжение.

Эпизод II. Омана-2 или учеба по телевизору.

В один прекрасный день на нашу кафедру приволокли телевизор с видеомагнитофоном с целью показать нам учебный фильм про современную украинскую армию. Учения и быт простых солдат.
На экране мелькают танки, БМП, солдаты, роющие в лесу окоп для танка. (Сколько ж они его рыли, бедняги?) И голос за кадром объясняет, что собственно, происходит на экране. И вот в какой-то момент показывают БМП-1, резво несущуюся по окраине леса, а диктор что-то объясняет о каких-то хитроумных маневрах... для введення супротивника в оману.
На этой фразе в аудитории послышался сдавленный хохот, который можно было идентифицировать как злорадный, и почти все студенты посмотрели на реакцию Вани Колесникова и Александра Владимировича (его, кстати, лекция как раз была).
Ваня сконфужено заулыбался, а полковник Приходько, стоя в конце аудитории, даже не шелохнулся и, позволю себе затертую фразу, ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя мне кажется, и он глазами отследил реакцию Вани. Хотя полковник Приходько и носил сильные очки в несколько старомодной оправе, от его взора ничего не ускользало, и что-либо списать на контрольной или экзамене было неимоверно трудно. Практически невозможно.
А на экране уже другая, более мирная картинка. Солдаты в аудитории учатся пришивать подворотничок куда надо. Естественно, все вчерашние призывники, обритые почти наголо.
И тут Александр Владимирович заговорил.
- Прически, конечно, модные... Правда, Школьницкий?
Серега Школьницкий полулежал на парте, подпирая правым предплечьем голову. Он не шелохнулся, но, тем не менее, попытался заглянуть себе за спину, откуда раздалась реплика полковника. Просверлить взглядом собственный затылок Сереге не удалось, и он, вернув глаза в нормальное положение, решил все же досмотреть учебный фильм.
Повышенный интерес преподавателя тактики к особе студента Школьницкого был вызван наличием у последнего совершенно неуставного хаера, то есть волос неимоверной длины. Короче, Боб Марли и Филя Киркоров нервно курят в углу одну на двоих беломорину.
Фильм между тем подходил к концу. Мы взирали на быт и досуг солдат. Чистые казармы с идеально заправленными кроватями, читающие солдаты и солдат с медитативным выражением на лице, стоящий возле большого аквариума и кормящий рыбок. На этом кадре почти все студенты попадали от хохота под парты, ибо недавно (к тому времени) вошедший в моду анекдот про солдата, прапорщика и рыбу знали все. Не смеялся только флегмат Дима Волошин, озвучивший на всю аудиторию причину всеобщего веселья:
- Влияние высшего разума на низший.
Тем не менее, ради справедливости надо заметить, что хоть мы и хорошо посмеялись тогда, в наличии умственных способностей у показанных солдат никто из нас не сомневался, ибо ребята, с которыми мне выпало учиться, были совсем не злые.

Эпизод III. Иностранный легионер.

Выпало как-то быть дежурным по классу (командовать, вытирать доску и т.д.) Володе Гаврилову - нашему «Амбалу», как мы его называли в шутку из-за пристрастия Володи к тяжелой атлетике. Как большинство студентов, Володя в свободное время подрабатывал. Благодаря своим физическим данным он смог устроиться охранником в какую-то фирму. Там ему выдали форму, очень похожую на тот камуфляж, который носили мы. Но у нас знаков различия не было никаких. Простая форма, называемая некоторыми «мабута». У Володи на форме шевронов и лейбочек не было разве что на коленях брюк. И вот в один прекрасный день, когда ему как раз выпало быть дежурным по классу, Володя пришел в этой своей рабочей форме. Мы знали, что пришел он с ночного дежурства и зайти домой за обычным камуфляжем просто не успел.
Итак. Утро. Первая лекция... Конечно, тактика и, конечно, опять у полковника Александра Владимировича Приходько. Он заходит в класс. Володя командует: - Встать! Смирно!
Приходько с папкой документов молча проходит между рядами мимо Володи у доски и становится за кафедру. Смотрит на студентов и тут у него меняется выражение лица и в глазах читается выражение: «Что-то здесь не так».
Впрочем, он недолго был в замешательстве и, повернув голову к Володе, все еще стоящему у доски, критически осмотрел его с ног до головы. Секунду помолчав, Приходько задал Володе вопрос:
- Гаврилов, вы что, поступили на службу в какую-то иностранную армию? Это что за форма?
Володя замялся, опустил глаза, зачем-то взялся за ремень, переступил с ноги на ногу и голосом от волнения более низким и грубым, чем обычно (голос получился почти как у барыги с 20-летним стажем), сказал:
- Я форму постирал, Да-а... (как бы с вопросительной интонацией)...
...
Полковник Приходько посмотрел на Володю, сложил пальцы в мудру* «Распальцовка» и пару раз качнул кистью, потом, вернув пальцы в нормальное положение, медленно обвел взглядом аудиторию, где одна половина студентов сползала под парты, а вторая половина, согнувшись от смеха пополам, пыталась разбить эти самые парты своими лбами.
Немного подождав, пока прекратятся раскаты хохота, он изрек:
- Вы что думаете?.. Это так легко, в такой ситуации не разволноваться и не наговорить чего попало?
На этом, собственно, инцидент был исчерпан и, сделав Володе еще одно замечание, Приходько стал читать лекцию.

*Мудра (санскрит, mudrā, «печать, знак») — в индуизме и буддизме — символическое, ритуальное расположение кистей рук, ритуальный язык жестов.

Эпизод IV. Орудие сдерживания.

По плану преподавателей военной кафедры наше обучение должно было закончиться присягой, а какая ж присяга без торжественного выноса знамени, прохождения нашего строя перед строем родителей, преподавателей, любимых девушек и простых зевак, неизбежных при любом массовом мероприятии.
В общем, было решено научить нас ходить строем. Был у нас, к слову сказать, на кафедре еще и моряк - капитан второго ранга, преподаватель финансовой дисциплины. Так вот, если б ему было поручено учить нас строевой, он бы нас еще и тельник заставил носить для полного комплекта (я почему-то думаю, что никто бы из студентов не был против). Но его на кафедре к моменту начала наших занятий на свежем воздухе уже не было - уехал учиться. (Ребята шутили - был кап-два, отучился и... снова лейтенант).
Таким образом, правильно маршировать нас должны были учить два капитана-артиллериста.
И вот, в день Х капитан С.Б. (от имени и фамилии оставлю только инициалы по некоторым этическим причинам) вывел нас в парк рядом с заводом «Ленинская кузня» и нашей академией. Построил нас двумя коробками на дорожке рядом с баскетбольной площадкой и критически оглядел строй.
Немного подумав, капитан слегка махнул в нашу сторону руками и приказал:
- А ну-ка...Станьте на пол-(короткая пауза)-хуя дальше.
После того, как мы стали на пол...хуя дальше, слева от нашего строя для капитана открылась следующая картина.
Человек шесть-семь подростков 13-16 лет сидели на обломках парковой скамейки и сосали пиво, благодушно поглядывая на нас и радуясь хорошему солнечному дню, а также тому факту, что им никто не капает на мозги о вреде алкоголя для неокрепшего организма даже в малых количествах.
Капитан секунды три смотрел на подростков, потом мигнул нам и, обращаясь к почитателям трудов киевских пивоваров, сказал:
- Что, пивком балуетесь? - (подростки довольно кивают головами, улыбаются на все 32 и неспешно продолжают посасывать пиво) - ... - Хех... пацанва ХХуЕва! (по-другому я не знаю, как передать произношение капитана, пусть будет так).
Мы ржем двумя взводами на весь Рыбальский полуостров, а довольные рожи подростков вытягиваются в тонкую красную линию, на которой торчат на тонких стебельках глазные яблоки, гневно налитые кровью не хуже, чем внутренности пивом. Руки парней сжимают недопитые бутылки с янтарным напитком, а в головах всплывают скудные воспоминания из детства, когда по телевизору еще показывали фильмы о героях, бросавших в фашистские танки бутылки с зажигательной смесью (вряд ли кто-то из подростков знал словосочетание «коктейль Молотова»). Но рядом стоим еще и мы - полсотни бугаев в камуфляже с тремя учебными не стреляющими (а жаль!) АКМС и пыл подростков утихает. Они смотрят то на капитана, то на нас и предпочитают не бросать недопитые бутылки с пивом в нашего капитана, а допить сей продукт в более спокойной для себя обстановке. Мы же, получив заряд хорошего настроения, продолжаем занятие. Надо отдать должное нашему капитану - он всегда умел поднять нам настроение перед занятиями и наша «служба», особенно ближе к присяге, проходила, так сказать, совсем без «тягот и лишений».

Эпизод V. Вперед... Шагом марш!

Как я уже сказал, капитанов, которые преподавали нам искусство хождения строем, было двое, и в один из дней выпало с нами проводить занятие второму (как зовут, к своему стыду, не могу вспомнить, хотя мужик мировой).
Время было околополуденное, когда он завел нас внутрь уже упоминавшейся баскетбольной площадки и построил в колонну по два на расстоянии вытянутой руки один от другого. В тот день мы должны были отработать правильный поворот при хождении строем. И вот мы стоим вдоль двух решетчатых стенок площадки, а капитан марширует вдоль противоположных решеток, не забывая отвлекать наше внимание от мыслей о баскетболе (место все-таки располагает), пиве (день был жаркий) и о девушках (все молодые ребята, а девушек в парке и в здании академии напротив было в изобилии) и направлять его в сторону угла баскетбольной площадки, где капитан как раз и показывал то, ради чего мы на площадке все построились - правильный поворот при хождении строем. В конце концов, капитану надоело маршировать в одиночку, и он решил посмотреть, как этот маневр будем выполнять мы. Став в центре площадки, он начал раздавать указания.
- Так, маршировать будете шеренгами (по двое, понятное дело, поскольку мы стояли, как вы помните, в колонне по два). Когда первая шеренга начинает движение, весь строй сдвигается на шаг вперед. И так пока все не промаршируют. Все понятно?
- Да-а-а-а... Да-а-а-а (нестройно и неуверенно).
Теперь представьте еще раз баскетбольную площадку и нашу колонну вдоль двух ее стенок буквой "L". Левый ряд колонны стоит возле сеток, а правый, соответственно, стоит между левым рядом и основным пространством площадки. Представили? Так вот, я стоял третьим с начала в правом ряду.
Капитан командует: - Первая шеренга!... Вперед... Шагом марш!
Первый человек в левом ряду нашей колонны не двигается с места, зато ДВОЕ студентов ПЕРЕДО мной резво ломанулись вперед.
Я, как бы это сказать, немного удивился, а капитан, две секунды посмотрев на эту «картину маслом», медленно развернулся на 180 градусов, закрыл глаза рукой и сказал волшебную успокаивающую мантру: «Б-л-я-я-а-а-а!!!».
Когда мантра возымела действие, капитан снова повернулся к нам и почти на пальцах стал показывать, КАК мы должны маршировать.
Его труды, как и труды прочих преподавателей нашей военной кафедры, не пропали даром. На присяге мы промаршировали как надо. Все остались довольны. Единственное, чего нам не позволили, это подбросить вверх пятикопеечные монеты под команду: «Иии... Ррраз!» Но и без этого все прошло лучше некуда. К нам даже приезжал зам командующего сухопутными войсками Украины (Именно так нам и представили этого генерал-полковника).
В общем, товарищи офицеры военной кафедры АМУ, если кто-то из вас это сейчас читает, спасибо вам всем огромное! Преподавали вы действительно интересно и без «воды». На ежегодных встречах факультета мы вас вспоминаем только добрыми словами.

Вместо Эпилога. Братья наши меньшие.

К тому времени, когда мы уже отучились на военной кафедре год, подошло время обучать 4-й курс. А мы были уже 5-м, выпускным.
И вот офицер, которому предстояло обучать «молодых», после переклички еще раз осмотрев аудиторию, остановил свой взгляд на Вадиме Поливаном. Вадим, как любой нормальный почитатель тяжелой музыки, волосы имел длины, по цивильным меркам неуставной, но к тому времени постригся - волосы не доставали даже до плеч. Тем не менее, преподавателя не устраивала даже такая жертва.
- Поливаный... Вам надо подстричься!
Вадим что-то хотел сказать в свое оправдание, но так и застыл с открытым ртом, потому что аудитория содрогнулась от почти одновременного вопля полусотни глоток: ВЫ ПЯТЫЙ КУРС НЕ ВИДЕЛИ!!!
А пятый курс, вернее, та его часть, о которой думали студенты четвертого курса, была представлена рокерами (неформалами, металлистами, нужное подчеркнуть) в лице уже знакомого Вам Сергея Школьницкого, Олега Жемчужникова и вашего покорного слуги. Был еще Ростислав Макаренко. Но он по длине хаера занимал как бы промежуточное положение между «цивилами» (как мы называли простых гражданских) и неформалами (наиболее часто употребляемый в нашем отношении термин).
Так что один Вадим на четвертом курсе действительно смотрелся несколько бледно по сравнению с нами, и претензии его товарищей к своему капитану были более чем обоснованы на тот момент.

Вот, собственно, и все, что хотелось сказать (с).