Флотскость

Многие прошли сквозь флот, как сквозь строй, но не каждый вышел из-под его шпицрутенов, явив истинную флотскость. Она, флотскость - не религия и не знак достижения наивысшего профессионализма. «Он - флотский от киля до клотика» не всегда говорят о старых молчаливых мореманах. Таких обычно называют «волчарами», и они - особая каста. А вот «Петька - суперфлотский чел» говорят о тех, о ком в послевоенной Австрии начала века пели:
Я - всего лишь жиголо,
И куда б меня не занесло -
Люди знают мою роль на сцене.
Итак, бурлесковый и манкий австрийский гусар образца 1928 года и истинный флотский образца 1982 года - суть братья-жиголо, выглядящие, как будто они только что пожарили бифштекс на кирасе побежденного врага.
Но заменим кирасу на женское бра и приступим к видоописанию нашего героя: от клотика до киля. Его фуражка - верх стиля и масонский знак принадлежности к своей определенной ложе: ЧВВМУ, ВВМУРЭ, КВВМУ, ТОВВМУ и прочая. Ширина околыша, скос тульи, диаметр «аэродрома» - это межвидовые гусарские признаки, не лишенные шарма. Именно потому те, кого называют «волчарами», предпочитают носить бесформенный «грибан» даже с парадной формой. Им, работягам, некогда думать об украшении холки. Он, волчара, знает, спуская катер с борта на воду: что балки может перекосить, что тали в блоках могут заесть - тогда катер наклонится, и ты окажешься в воде или висящим вниз головой на захлестнувшем ногу шкентеле. А если спуск прошел штатно, но ты, отдав блок, не успел пригнуться - можно получить этой крайне железной железякой именно по ней, по фуражке, потому что матрос, который должен стоять на оттяжке этого блока, не является ни флотским, ни волчарой, а просто телом, которое приходится целовать со всех сторон в безрезультатном поиске. Получивший мощный кинетический удар смазанным солидолом блоком и упавший в воду «грибан» проще отстирать и починить, чем произведение искусства, сшитое старым мичманом Халилом в тихой каморке военно-морского училища за немыслимые 25 советских рублей. Поэтому истинный флотский дождется, когда кто-то этот катер спустит и подгонит к отваленному трапу, чтобы гордо и беспоследственно взойти на его борт.
Спустимся к его флотскому килю. Им являются добрые и надежные шкары: на кожаной подошве, с прошивкой. Они начищены и, поскрипывая, несут хозяина в рэсторан. Черные кожаные перчатки помогают им, раскачивая руки хозяина. Но заметим, что перчатки, оставшись в кармане шинели, в сам рэсторан не попадают, тогда как шкары гордо усаживаются под столом и оглядывают кожаных и замшевых соседей и соседок. Говорят, некоторые флотские гусары начищают носы своих ботинок до зеркального блеска, чтобы определить - соответствует ли нижний наряд партнерши по танцу их вкусу. А потом шкары несут хозяина на другой конец города, искоса поглядывая на изящных спутниц, цокающих набойками на шпильках.
Вы уже предсексуально напряглись и замерли? Зря! Чаще всего такие прогулки заканчиваются уменяпападомом, комнеприехалобратом или нуможетбытьвследующимразом. А иногда и того хуже - ойязабылачтоваськесегодняобещалом. Васька - подводник, а не флотский. Подводники застряли где-то между космонавтами и героями агентурной разведки. Во всяком случае, они так считают. И шкары у них всегда новые и блестящие: то ли из-за лучшего вещевого обеспечения, то ли из-за редкого ношения. А ботинки нашего флотского давно устали топтать палубу: нитки прогнили, правый носок полуотвалился. Поэтому, когда случается нежданное ойязабылачтоваськесегодняобещало, истинный жиголо-флотский сделает лицо недоумевающего носорога, присядет, сопя, наденет шкары, стоящие в коридоре, и возмущенно покинет поле несостоявшейся брани. И только утром подводник обнаружит, что ботинки на его ногах немного жмут, а носок правого вот-вот отвалится. Главное для жиголо - получить прибыль, даже если это не соответствует его глубокогендерным принципам.
Вот - Рома. Он истинный флотский. Сегодня между его клотиком и килем некоторое неожиданное разнообразие: белые кашне и перчатки, золотистые погоны, кортик с ремнем и аксельбант! Он только что праздновал ВОСР в парадном строю, оттаптывая свои шкары о брусчатку центральной площади. Скажите, вы знали, что в 1982 году в СССР существовали сексуальные мужчинства в виде педерастов? Оказывается, были и пытались быть активными. Только Рома этого не подозревал, потому что стоял в величавом золотом сверкании и думал, как и где самоудовлетворить себя коньяком с последующим удовлетворением неудовлетворенной владивостокской красавицы. И он пока еще не решил - какой из тех, что в данный момент влезали в трамвай, но почему-то не обращали должного внимания на его сверкающее величие.
- Наверное, надо покрасить усы золотом! - подумал он и услышал покашливание за спиной. Кашляющий был лыс, толст, невысок, жирногуб и слащавоглаз. Но только вкрадчивый сладкий голос говорящего заставил страстного феминофила Рому впервые засомневаться в разделении человечества всего на два пола, хотя явной угрозы хлястику на своей шинели он пока не чувствовал. И тут лысый нанес коварный удар прямо Роме в лоб - он предложил посетить его квартиру для распития армянского коньяка в честь праздника. Что бы сделал флотский волчара? Он сразу бы дал в торец, возмущенно поправил «грибан» и пошел на свой корабль пить шило. Что сделал флотский жиголо? Он принял приглашение. А еще через два часа он, сытый и пьяный, ввалился в свою каюту, оставив педераста где-то позади: охающего и прижимающего лед к голове, о которую разбились пустая бутылка коньяка и полная страсти мечта.
Итак, истинный флотский - это веселый и бесшабашный жиголо, готовый с годами превратиться в старого и молчаливого «волчару». Ему надо только неоднократно пройти сквозь строй шпицрутенов дальних походов, береговых дежурств и скандалов со стороны уставшей от всего этого жены. Ну и, конечно, надеть на голову «грибан». И тогда о нем не будут петь:
Но однажды день придет,
Когда молодость уйдет.
Что тогда обо мне все скажут?
«Он был всего лишь жиголо,
Проживем и без него».
Да, так и скажут.

МОИ СЛУЖЕБНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ.

И об этом расскажу. Абсолютно честно и без двойного дна: вот я какой! В своём преклонном возрасте я осуждаю того двадцатисемилетнего пацана, но продолжаю относиться к нему с нежностью и белой завистью.

1. Барказ.

Рабочие барказы и командирские катера "Минска" наводили ужас на главную базу Черноморского флота. Новые, они спокойно выдавали восемнадцать узлов, и отходившая волна заставляла скрежетать по кнехтам многочисленные концы, шевелила трапы, что многим местным, естественно, не нравилось. А нам-то что? Терпите, милые. Не каждый день вам выпадает честь принимать у себя тихоокеанские авианосцы!
Я получил боевую задачу: доставить на крейсер группу вертолётчиков во главе с заместителем командующего авиацией ТОФ полковником Володиным, которые прилетели с Дальнего Востока и должны были идти с нами на переход. Погрузились на Северной, и тут началось. То отсутствует "добро" для перехода на внешний рейд, то при его наличии рейдовый пост на Константиновском равелине разворачивает барказ назад. Так продолжалось несколько раз. Измотанные многочасовой "бодягой" голодные, холодные авиаторы проклинали флот, "Минск" и, по всей видимости, меня как дистрибьютора этих организаций.
Вот по телефону получено очередное "добро" от какого-то очередного оперативного, и опять та же картина: рейдовый пост предлагает вернуть всё в исходное.
- Будет ещё какая-то ОВРа* над "Минском" издеваться! Где наша не пропадала?! - подзадоривая себя этими мыслями и желанием не посрамить флот перед сталинскими соколами, я скомандовал рулевому: "Вперёд!"
Устрашающие предупреждения, усиленные мощными громкоговорителями, предупредительная то ли автоматная, то ли пулемётная очередь - всё это уже никак не могло остановить принявшего решение и готового нести за него ответственность авианосного офицера.
Это и всё преступление? - спросите вы. Увы, к сожалению, не всё. Выйдя за боновые ворота, вскоре почувствовал, что волна здесь совершенно другая. Вода, иногда не доходившая до планширя на 20-30 см, заставляла сомневаться. На ум приходил известный в истории флота случай опрокидывания крейсерского барказа в Купеческой Гавани четверть века назад с последующим сжиманием известного органа. Что касалось количества пассажиров, здесь было всё в норме, хоть и под завязку. А вот что у каждого было по килограмм тридцать вещей - это...
Всё завершилось благополучно. Приобретённый опыт бесценен. Честно доложил обо всём Командиру, за что был поощрён ненаказанием.
________________________________________________________
* ОВР - охрана водного района.

2. Вахта.

Мы, как и всё прогрессивное человечество, отмечали День Победы, находясь в отличие от него в Индийском океане. Отмечание всех праздников на корабле начинается с нуля часов, и не нам нарушать флотские традиции.
Но вдруг удар ниже пояса: мне предлагают заступить на вахту вместо какого-то внезапно "приболевшего" товарища. Все прокрученные варианты оказались несостоятельными, и ничего не оставалось делать, как подчиниться судьбе.
Командирскую вахту нёс неприлично храпящий начальник походного штаба Паромов. Главное, что необходимо было сделать в этой ситуации, смениться без доклада по причине появившихся речевых дефектов. Громко топаю ногами, кашляю, подношу руку к уху, держу паузу - и вот награда за безукоризненно рассчитанный ход: "Меняйтесь!"
Индийский океан. Погода - миллион на миллион. На экранах локаторов никакой грязи. Скучно, господа!
- А не испить ли нам кофею, вахтенный офицер? - нарушил гнетущую тишину будущий вице-адмирал.
Молодцеватое "Есть!" в кромешной темноте рубки не могло иметь трагических последствий, а чёткие военные распоряжения на камбуз отдавались уже по телефону из штурманской рубки.
И вот в ходовую незаметно вваливается и замирает у командирского кресла боец, полыхая всеми оттенками запахов мусороудалительного устройства, которое он временно прекратил чистить. Вы счастливы, если не знаете, как пахнет это устройство и его содержимое! Голый торс, тарелка в грязной руке, на которой плещется и поливает "годковскую птюху" мочеподобная жидкость - вот та обстановка, в которой должна была через мгновение состояться казнь вахтенного офицера.
- Сынок, а может, у тебя и сахарок найдётся? - ласковым голосом лисы перед потрошением курицы вопросил Рудольф Васильевич.
- Яволь, мин херц! - чумазая рука достала, долго порывшись в районе яиц, вожделенные кусочки и попыталась всучить их прямо в трясущуюся от негодования кисть ошалевшего начальника.
Последовавшие и долго не смолкающие раскаты грома в словесной оболочке великого и могучего флотского языка насовсем вернули меня в чувства. Я с благодарностью понял, что самое опасное место над кромкой обрыва успешно пройдено.
Раздухарившись, начал давать вводные на дежурную артустановку, чем заслужил молчаливую поддержку постепенно приходящего в себя начальника штаба. И вдруг звонок по телефону: "Володя, выйди на левое крыло".
Штурман Серёга Клёмин провёл меня подальше по обходному мостику, достал из пакета стакан с "шилом", кусок хлеба и подсолнечное масло для отбития запаха.
- Володя, мы счастливы, что ты остался жив в берлоге Паромова, гордимся тобой, и вот компания меня послала, ну... это самое...
Первая реакция, конечно: что за чушь?! А затем идиотско-мальчишеское: а кто ещё скажет, что делал это непосредственно на вахте?! Ещё успокаивало то, что предложил мне это безобразие самый уважаемый мной на "Минске" потомственный моряк, старший штурман "Минска", яхтенный капитан...
Не следовало мне делать этого. Это я понял сразу же по вернувшимся ощущениям на фоне разгорающегося рассвета и окончания фазы сна у очень уж грозного начальника.
Остаток вахты провёл, уткнувшись надбровными дугами в резину бинокулярного визира, след под глазами от которого долго провоцировал дурацкие вопросы типа: тебе что, начальник штаба в глаз въехал?..
И сказать-то в оправдание нечего. И надо ли оправдываться перед собой? Всё равно ОН всё видел.
Да и из песни слов не выкинешь!

Демон

Короткое вступление от Ленивого Пилота: Иван Стульников, автор, в настоящий момент служит срочную в ВДВ. Рассказ размещен с его разрешения.

Демон - так за глаза мы зовем старшего лейтенанта Акентьева, нашего заместителя командира батареи хрен-его-знает-по-чему. По воспитательной работе, наверно. Кстати, хоть он и старлей, замкомбата, но он на самом деле рулит всей батареей, а нихуя не комбат. Даже комбатом он рулит, несмотря на то, что комбат - капитан. Потому что, между нами говоря, комбат наш, Капитан Добряков - дурак. Что для армии характерно. А Демон - вовсе не дурак, а человек весьма умный. Такая нехилая рама, ростом с меня, а весом 110 кг (это он сам сказал).

Я, кстати, тут недавно узнал, что в учебке весил 58 кг. В какой-то старой своей мед. книжке подсмотрел. При росте 180. Жертва Освенцима, бля! Ну, ништяк, щас в больничке на год вперед отожрусь. Ну вот, а Демон, значит, при своих 110 кг подтягивается 9 раз. Ну, сейчас я где-то столько же подтягиваюсь. Но я-то вешу нифига не 110! А в учебке, помнится, 2 раза с трудом подтягивался. А в 10 классе, помнится, 27 раз подтягивался. Тогда я еще альпинизмом занимался...

Ладно, не о себе, любимом, речь, а о Демоне. Он с нами все время в караулы заступал начальником караула. Начкаром. Было ощущение, что перед каждым караулом он выкуривает косяк или жрет какие-то таблетки. Так его каждый раз перло! Юмор, конечно, военный, весьма специфичный, но по сравнению с большинством других офицеров, одинаковых как кирпичи в стенке, с Демоном и правда смешно!

Однажды перед отправкой смены на посты он вместо стандартного текста: «Инструктирую: службу нести методом патрулирования, докладывать в караульное помещение каждые 15-20 минут» и т.д. вышел, стал перед нами совершать какие-то магические пассы руками и произносить: «О, верные сыны отчизны, могучие войны, заклинаю вас: Не спите на посту! Не спи на посту, Иркабаев, а то получишь пизды!»

Кстати, за сон на посту он него можно и правда пизды получить. Сережа Маркин получил. А потом в 3-х бронежилетах бегал вокруг караулки, пока за нами машина не приехала. Он должен был бегать и на каждый круг кричать: «Первый круг!», «Второй!», «Третий!» и т.д. Ну, Сережа тоже не дурак, и когда Демон заходил в караулку, то Маркин в трех брониках стоял под окном и измученным голосом орал: «Сорок восьмой!», «Сорок девятый».

Говорят, Демона перевели к нам в полк из Наро-Фоминска. Там он вообще зверски пиздил солдат направо и налево, ломал руки, ребра, челюсти. Но присмирел после того, как на него завели несколько уголовных дел. Но и сейчас он суров, все его боятся и предпочитают не злить. В гневе он страшен! Особенно он страшен, когда спалит какого-нибудь солдата с пьянкой. Ну, тут сценарий примерно один: отпиздит, потом будет долго гонять в бронежилете и не давать спать. Про Бельского я как-то уже писал. Потом была такая же ситуация с Малыгиным, Джагаевым, Музафаровым и другими.

Еще Демон любит пиздить или заставлять работать дембелей и прочих «авторитетов» и защищать слонов и прочих «лохов». Но делает он это, скорее, не из-за того, что против дедовщины и унижения одних другими, а скорее из-за того, что сам он - еще более дембель, еще более крутой, чем они. И он это всячески демонстрирует.

Вообще, одна особенность армии, которая меня очень раздражает - это постоянное внимание к этой иерархии, уставной и неуставной, и постоянное ее подтверждение. «Эта кружка не то чтобы для тебя, но ДАЖЕ не для меня!» - сказал Смольков Мане, когда тот рискнул налить себе чая в кружку Акентьева.

Или я однажды спросил какую-то хуйню у дембелей. Типа, где такой-то... «И у тебя хватило наглости спросить это у НАС?» Они знали, и сказать им не тяжело, но я - слон, а они - дембеля. И не должно мне так наглеть, чтобы у них это спрашивать.

А дембель Помендюков содрал с Юрика Селиверстова пачку Winston за то, что Юрик взял у него сигаретку, которую Помендюк сам же ему и предложил. Типа, нельзя слону у дембеля сигарету брать. А с меня хотел пачку Winston за то, что я у него попросил прикурить. Тоже, видите ли, наглость неслыханная. (Не закурить, а прикурить, т.е. просто поджечь сигарету!). Но я ему не отдал. Пошел он на хуй.

А еще у Демона крутой Renault Megan. Интересно, где он денег взял на такую тачку?

http://new-dachnik.livejournal.com/19206.html